Текст книги "Неписанная любовь (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Глава 16

Элли

На следующее утро я появляюсь в доме Лопесов рано утром с чемоданом, полным моей одежды, и с бодростью, которой не хватало всю прошлую неделю.

Мой босс открывает входную дверь в дорогих джинсах, демонстрирующих его мускулистые бедра, черной футболке, которая облегает его тело, но не бросается в глаза, и его заветных часах Richard Mille. Бриллианты сверкают в лучах утреннего солнца, поднимающегося позади меня, но я быстро отвлекаюсь на вены, струящиеся по его руке.

Физически Рафаэль – один из самых привлекательных людей, которых я знаю. Забудьте. Он и есть самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, а это говорит о многом после нескольких лет, проведенных в Лос-Анджелесе среди моделей, актеров и начинающих музыкантов.

Я не могу сдержать трепета в животе и учащенного сердцебиения, когда смотрю на него, хотя изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания.

Я поднимаю взгляд и вижу, что его темные глаза уже сфокусированы на моем лице.

– Не обращай на меня внимания, – он ухмыляется. Это мимолетное выражение так напоминает мне о его более юной версии, которая улыбалась так же часто, как и смеялась, и меня удивляет, что я хоть раз смогла увидеть его в таком настроении.

Я качаю головой.

– Я вижу, ты отказался от стиля дровосека.

– Тебя это расстраивает?

– Ни чуть, – хотя «расстраивает» – не совсем подходящее слово. Скорее, я переживаю за себя, хотя никогда не признаюсь ему в этом вслух.

Он прислонился к дверному косяку.

– Это потому, что я больше не буду рубить дрова для каминов?

Я подавилась следующим вдохом.

– Почему это должно меня расстраивать?

– Потому что иногда я замечал, как ты пялилась на меня через окно.

Я молюсь, чтобы земля провалилась подо мной и поглотила меня целиком, потому что в аду наверняка лучше, чем здесь.

– Я не пялилась на тебя, – мой защитный тон выдает меня.

– Подумал, что лучше будет выразиться вежливо, чем сказать правду.

– Какую?

– Ты пускала слюни.

– Хватит фантазировать, – говорю я с шипением.

Он пожимает плечами, не обращая на это ни малейшего внимания.

– Не нужно смущаться. Мило видеть, на что ты готова пойти, чтобы подсмотреть за мной.

Мило? Клянусь, я никогда не ненавидела это слово сильнее, чем сейчас.

– Pendejo (Придурок), – я выругалась словом, которое он сам уже говорил бесконечное количество раз.

Его брови приподнимаются.

– Прости?

– Ты сам меня слышал.

– Это плохое слово.

– Я знаю, – я ухмыляюсь.

Его губы подергиваются, когда он заносит мой багаж в холл.

– Ты забыла, что я твой босс?

– Ха. Должно быть, это вылетело у меня из головы, когда ты начал со мной флиртовать, – я прохожу внутрь, слегка покачивая бедрами.

Нет ничего приятнее, чем видеть, как его щеки окрашиваются в розовый цвет.

– Я не флиртовал, – он не запинается на словах, что впечатляет, учитывая его взволнованное выражение лица.

Теперь уже я ухмыляюсь.

– Хорошо.

– Я серьезно.

– Конечно.

– Будешь продолжать в том же духе, и я снова тебя уволю.

– Нет, не уволишь, потому что это я тебе нужна.

Он не подтверждает мои слова, но мы оба знаем, что это правда. Рафаэль доказал это новым контрактом, который включает в себя повышение зарплаты, снижение нагрузки с шести до пяти дней в неделю и щедрое выходное пособие, если он сочтет нужным расторгнуть наш договор.

Его новые условия обеспечивают не только финансовую, но и эмоциональную безопасность. Он явно пытается учесть мои слова о том, что меня не ценят, и за это я ему благодарна.

Когда я направляюсь в сторону кухни, на меня обрушивается запах свежеиспеченного печенья и слабый намек на бекон, а мой желудок издает возмущенный звук.

– Голодна?

– Вообще-то, умираю с голоду.

– Надеюсь, именинник тоже, потому что я приготовил слишком много еды, – он потирает затылок.

– Нервничаешь? – спрашиваю я.

Он опускает руку.

– Это так очевидно?

– Нет, – вру я.

Его глаза сужаются.

– Очевидно.

– Все будет хорошо.

– С ним было… трудно.

– Ну, в конце концов, он твой сын.

Он бросает на меня взгляд.

– И что это значит?

– Ты умный парень. Уверена, ты разберешься.

– Ты думаешь, я умный?

– Не ведись на комплименты. Это непривлекательно.

На его лбу появились хмурые морщины.

– Мне было любопытно.

– Мое мнение? Вау. Тебе, должно быть, очень одиноко, раз уж ты хочешь услышать мое мнение.

Небольшая розовая полоска на его шее заставила меня усомниться в том, что он сказал правду о своем любопытстве. Трудно поверить, что такой миллиардер, как Рафаэль, может быть настолько застенчивым, чтобы искать поддержки у других, но, в конце концов, он тоже человек.

Иногда.

Бросив прощальный взгляд, Рафаэль направляется в комнату Нико. Я следую за ним по коридору, который ведет к спальням в задней части дома.

Рафаэль останавливается перед дверью, обклеенной постерами с комиксами, и отходит в сторону, чтобы уступить мне место. Не желая портить сюрприз на день рождения Рафаэля, я тихо стучу в дверь.

– Уходи! – кричит Нико. – Я не хочу глупых блинчиков на день рождения в этом году.

Рафаэль вздрагивает рядом со мной. Он пытается скрыть это, смещая свой вес, что только заставляет меня сочувствовать ему еще больше.

Я хочу испытывать к нему неприязнь, особенно после той боли, которую он причинил нам с Нико, уволив меня, но не могу найти в себе силы даже попытаться. Он может вести себя холодно и равнодушно, но он все еще человек с чувствами, целями и страхами. Он не сможет учиться на своих ошибках, если я не дам ему шанс.

Рафаэль смотрит на злодейские постеры Скотоса, Эребуса и Эйдолона, приклеенные к двери, и страдания прилипают к нему, как вторая кожа. Если мы войдем в спальню с таким видом, Нико наверняка снова замкнется в себе, так что мне нужно попытаться его развеселить.

Я притворно вздыхаю, прежде чем прошептать:

– Никаких блинчиков? Все хуже, чем я думала.

Рафаэль даже не смотрит в мою сторону. Я хватаю его за руку и оттаскиваю от двери Нико, чтобы он не подслушал наш разговор.

– Я знаю, ты говорил, что все серьезно, но я даже предположить не могла, что отношения между вами настолько испортились. И что дальше? Никакого праздничного торта?

– Я рад, что тебя все это забавляет.

Что ж… Непростая публика.

– А что, если я скажу тебе, что могу сделать так, что ты будешь выглядеть героем в его глазах?

Он усмехается.

– Ну, конечно.

– Ты сомневаешься во мне?

– Не в тебе.

– Тогда в ком?

– В себе, – его слова пронзают меня насквозь, и я тянусь и сжимаю его напряженный бицепс.

Легкое покалывание, распространяющееся по руке от прикосновения, заставляет меня слишком быстро отпустить его.

– Все наладится.

– Как? Его состояние не улучшится.

– Нет, но вы оба сможете встретить неизвестность вместе. Как команда.

Хмурый взгляд Рафаэля рассеивается.

– В последнее время мы не выглядим как команда.

Его слова проделывают дыру в моей груди.

– Может, и нет, но это не значит, что вы не можете снова стать единым целым.

Его долгий выдох заполняет тишину.

– Просто доверься мне.

Его взгляд встречается с моим, и на кратчайшую секунду я вижу человека, который прячет свои страхи и боль за жестким взглядом и бесконечной хмуростью.

Я вижу его, и, черт возьми, меня охватывает желание заключить его в объятия и пообещать, что все будет хорошо.

Но потом я вспоминаю, как легко он оттолкнул меня, и желание утешить его сменяется настоятельной необходимостью защитить себя от новой боли.

Я отворачиваюсь и прочищаю горло.

– Готов?

Он кивает.

Я стучу второй раз.

– Я сказал, уходи! – Нико кричит достаточно громко, чтобы его было хорошо слышно через дверь.

– Я могу уйти, но тогда ты пропустишь, как мы с твоим папой будем наслаждаться самыми вкусными праздничными блинчиками на свете.

Рафаэль поворачивает голову в мою сторону.

– Я думал, ты ненавидишь блины.

– Он этого не знает, – честно говоря, я и не подозревала, что Рафаэль в курсе, ведь он обычно готовит их по субботам, когда меня здесь нет.

– Элли? – визг Нико вызывает у меня улыбку.

Я открываю дверь и вижу, что он спешит надеть очки. Прошла всего неделя с тех пор, как я видела его в последний раз, но время, казалось, шло медленнее.

В моей груди что-то щелкнуло, как будто недостающий кусочек моего сердца вернулся на свое законное место. Я никогда не думала, что работа няней Нико приведет к такой сильной любви, но это случилось.

Я больше никогда не хочу рисковать нашими отношениями. Я получила тяжелый урок, поэтому впредь буду осторожна ради нас обоих.

– Элли! – Нико спрыгивает с кровати и бросается в мои объятия. – Ты вернулась!

Я приготовилась к очередному хмурому взгляду Рафаэля, который всегда появляется, когда Нико проявляет ко мне какую-либо привязанность, но вместо этого на его лице появилось нейтральное выражение.

Радикальное улучшение, по меньшей мере.

Может быть, он не так безнадежен.

– Твой отец извинился передо мной.

Нико отстраняется от меня и убирает руки с моей шеи.

– Правда?

– Да. Ему было плохо от того, что он уволил меня. Сказал, что не может спать по ночам, зная, что меня нет рядом с вами.

Рафаэль посылает взглядом в мою сторону ледяные кинжалы.

Я сдерживаю ехидную ухмылку.

– Он не мог спать? – спрашивает Нико. – Он мне ничего не говорил.

– Ага. Он умолял меня вернуться.

– Значит ли это, что ты останешься? – настороженный взгляд Нико скользит от меня к его отцу. Счастье, которое Нико испытывал от моего неожиданного появления, исчезает в мгновение ока, когда на смену его яркой улыбке приходит хмурый взгляд.

С этими двумя мне придется потрудиться. Мы никак не можем провести следующие пару недель в отпуске, ходя вокруг друг друга на цыпочках и игнорируя очевидное напряжение.

Я сдвигаю очки Нико на переносицу, чтобы привлечь его внимание.

– Я останусь, но только если ты этого хочешь.

Он обхватывает мою шею руками и сжимает ее до тех пор, пока каждая артерия не начинает протестовать.

– Конечно, я хочу, чтобы ты осталась!

– Ох, отлично, – я притворяюсь, что чувствую облегчение. – Я волновалась, что ты уже забыл обо мне.

– Никогда, никогда, никогда!

– Уверен? Потому что тебе, наверное, понравилось, что тебе не нужно есть овощи и фрукты.

Его очаровательный маленький носик сморщился.

– Papi (Папа) все равно заставлял меня их есть.

– Как он смеет заботиться о твоем здоровье, – говорю я с притворным возмущением.

Никто из них не смеется.

Так, ладно.

Нико обхватывает меня ногами за талию и сжимает так крепко, как только может.

– Тебе больше нельзя уходить. Поняла?

– Никогда? А если я тебе надоем?

– Нет. Никогда. Правда, Papi (Папа)? – Нико нерешительно смотрит на отца.

Меня парализует, когда Рафаэль поднимает на меня глаза.

– No te preocupes, mijo (Не волнуйся, сынок). Если она убежит, я верну ее тебе.

По моей коже бегут мурашки. К счастью, мой босс этого не замечает, хотя я с болью осознаю, что они означают.

Сколько бы раз я ни говорила себе, что Рафаэль меня не привлекает, мое тело всегда будет уличать меня в жалкой лжи.

Но это не значит, что тебе нужно вести себя так же как и оно.

Ради всеобщего благополучия мне лучше заблокировать все остаточные чувства к нему и сосредоточиться на том, зачем я здесь. Нико нуждается во мне, и я не собираюсь разрушать наши отношения из-за того, что его отец заставляет мой желудок переворачиваться, а сердце бешено биться.

Глава 17

Элли

Нико быстро изменил свое мнение о вечеринке по случаю дня рождения. Хотя первоначальные планы были отменены, Жозефина Лопес, специалист по организации мероприятий в городе, взяла на себя ответственность и за короткие двадцать четыре часа превратила часть участка Рафаэля в идеальное место для вечеринки с оружием Nerf. Здесь были установлены надувные полосы препятствий, стрелковые форты и интерактивная зона для тренировок. Даже круглая пиньята, которую Жозефина выбрала сама, когда гостила у родственников в Мексике, была в сине-оранжевой тематике.

Рафаэль беспокоился, что мало кто придет, учитывая, что о празднике было объявлено в последнюю минуту, но все оказалось лучше, чем я ожидала.

После тридцати минут, в течение которых Нико не отходил от меня ни на шаг, я сказала ему, чтобы он шел играть со своими друзьями.

– Ты правда не уйдешь? – спрашивает он.

– Нет, если только ты этого не захочешь.

Один из друзей кричит Нико, чтобы тот шел играть, но он продолжает стоять на месте.

Я беру со стола один из пистолетов Nerf и опускаюсь перед ним на колени.

– Не трать свой день рождения на беспокойство обо мне. Я все время буду здесь, защищая твой торт от всех, кто захочет попробовать его раньше времени, – я уже заметила, как несколько детей разглядывали торт, сделанный на заказ Аланой Кастильо, и не сомневаюсь, что им удастся украдкой, когда никто не видит, слизнуть немного глазури.

Нико не решается взять у меня игрушку.

– Нико! – зовет его другой ребенок, но он их игнорирует.

– Я обещаю, что никуда не уйду.

– Поклянешься на мизинчике? – он протягивает его мне.

Я смыкаю свой мизинец без татуировок вокруг его пальца.

– Клянусь своей жизнью.

– Хорошо. Но я буду приходить каждые тридцать минут, чтобы убедиться, что ты не сбежала с тортом.

– Договорились.

Проходит совсем немного времени, и меня оттаскивают от десертного стола Далия и Лили Муньос. Лили передает мне магазин, полный поролоновых пуль, и бластер Nerf Hail-Fire.

– Зачем мне это? – я рассматриваю игрушку.

– Ты в нашей команде. Только врозлые, и девушки против парней. А победители получат бесплатный день в спа, – Лили заряжает игрушку поролоновыми пулями.

– Серьезно? Девушки против парней? Нам что, опять пять лет?

Далия передает мне синий пластиковый нагрудник.

– Я знаю, знаю, но ты просто не видела, насколько Джулиан выглядел самодовольным, когда поспорил, что мы им проиграем.

Лили приподнимает бровь.

– Ты ведь понимаешь, что так он пытался уговорить тебя сыграть, да?

– Да, да. Я это поняла, – Далия отмахнулась от сестры. – Но он не планировал, что мы завербуем Элли.

Я качаю головой.

– О нет. Я последний человек, которого вы захотите видеть в своей команде.

– Почему? – спрашивает Лили.

– Потому что я достаточно часто играла с Нико, чтобы понять, что я абсолютная неудачница в этом?

– Не волнуйся. Я тебя прикрою, – она с улыбкой показывает на свою игрушку.

– Лили выстраивала моих Барби в ряд и использовала их в качестве мишеней для стрельбы, – говорит Далия.

У меня открывается рот.

Лили со смехом пихает сестру.

– Это было только один раз!

– Только потому, что Джулиан сказал тебе, что из фигурок Lego мишени получатся лучше.

– Не хочу этого говорить, но он был прав. Они всегда издавали самый приятный звук, когда падали и разбивались на части.

Мы с Далией обмениваемся взглядами.

– Видишь? Лили заставит большинство парней молить о пощаде через десять минут или меньше.

– Эм…

– Пожалуйста, – Лили помогает мне зарядить пистолет. – Нам нужна еще одна девушка в команду, и ты – самая подходящая кандидатура.

– Отлично, – если мне повезет, кто-нибудь выстрелит в меня в течение первой минуты.

Вдалеке раздается звонок.

– Начинается! Поехали! – Лили устремляется к полю, заполненному сотней различных надувных препятствий, и мы быстро теряем ее из виду, когда она исчезает за одним из них.

– На парнях неоново-оранжевые нагрудники. Ты можешь стрелять в них в любое место, кроме глаз, – Далия убегает в противоположном от сестры направлении.

Несмотря на свое нежелание, я бегу по центру лабиринта полосы препятствий и пролезаю под одной из маленьких надувных арок. Я держу игрушечный пистолет наготове и сосредоточенно жду, пока кто-нибудь избавит меня от страданий.

– Выходи, Элли.

Я едва слышу, как Рафаэль называет мое имя за учащенным биением моего сердца.

– Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее мы сможем покончить со всем этим и разрезать торт Нико.

Проведя последние тридцать минут под маленькой аркой, встроенной в один из надувных матрасов, и убеждая себя, что на самом деле мне не нужно в туалет, я отказываюсь сдаваться. Далия и Лили рассчитывают на мою победу, поскольку все, кроме меня и Рафаэля, выбыли из игры, и будь я проклята, если Рафаэль обманом заставит меня сдаться.

Идите к черту взрыв мочевого пузыря или будущая мочекаменная болезнь, потому что я не проиграю.

Маленькая веточка трещит под его кроссовкам, когда он приближается к моему укрытию. Мой палец замирает на спусковом крючке, в миллисекунде от того, чтобы закончить игру.

– Я был удивлен, когда узнал, что ты осталась последней, – говорит он на этот раз издалека.

Может быть, если я подожду, пока он отойдет, то смогу отползти и подкрасться к нему сзади.

– Я даже буду хорошим парнем и притворюсь, что попал в тебя, – его голос затихает, когда он отдаляется.

Я выпускаю самый маленький выдох.

Шаги Рафаэля останавливаются.

Дерьмо.

– Попалась, – на этот раз он говорит уже у меня из-за спины.

Черт. Черт. Черт! Я приподнимаюсь на локтях и ползу к свету в конце арки, но меня тащат через противоположный конец. Моя грудь скользит по траве и грязи, когда Рафаэль вытаскивает меня из-под надувной арки.

– Перевернись.

– Нет! – я потянулась за пистолетом, но Рафаэль отшвырнул его в сторону.

– Стрелять тебе в спину не так весело.

– Почему… – мой вопрос прерывается, когда Рафаэль переворачивает меня.

В ход идут мои тренировки по самообороне, и я использую элемент неожиданности, чтобы повалить его ногами. Он приземляется на меня под странным углом, выбивая воздух из моих легких, а его колени врезаются в землю по обе стороны от меня.

– Что ж, все пошло не по плану, – прохрипела я.

– Черт возьми, – его твердые мышцы трутся о мою мягкую кожу, когда он приподнимается на локтях. – О чем, черт возьми, ты думала? – он тычет в царапину на руке, совершенно не понимая, что лишает меня кислорода.

Мой выдох звучит напряженно.

– Не уверена, что я вообще думала.

– Где ты вообще этому научилась? – он смотрит на меня в полном шоке, совершенно не замечая, как его тело вдавливает мое еще глубже в землю.

– Уиллоу записала нас на занятия по самообороне, когда мы только переехали в Лос-Анджелес, – я коснулась его руки. – А теперь, если не против, не мог бы ты встать? Кажется, у меня отказало левое легкое.

Он ругается себе под нос.

– Прости.

Волна жара распространяется от моих щек до пальцев ног, когда его тело в последний раз трется о мое, прежде чем он вскакивает на ноги и хватает с земли брошенный пистолет Nerf.

– Мы можем объявить ничью, – говорю я.

Он поднимает руку, и я смотрю в ствол игрушечного пистолета.

– Значит, так все и закончится?

Он не улыбается, но его глаза смягчаются по краям.

– Ничего личного, – его палец нависает над курком.

– Я спасу тебя, Элли! – кричит Нико с другого конца поля.

– Слава богу, я могу рассчитывать хотя бы на одного Лопеса.

Нико бежит прямо к отцу, но, к сожалению, не успевает спасти меня от пенопластовой пульки, которая попадает мне прямо между глаз.

– Нет! – кричит Нико, поднимая пистолет Nerf на отца и стреляя. – Все за ним!

Сотни поролоновых пуль попадают в Рафаэля одновременно со всех сторон, а двадцать друзей Нико стреляют в него. Он бормочет проклятия под нос, а я взрываюсь от смеха.

Этот редкий звук застает врасплох не только меня, но и Рафаэля.

Его темный взгляд падает на мои губы.

– Ты думаешь, это смешно?

Еще один смех вырывается из моего горла, когда пенопластовая пуля попадает ему в глаз.

– К черту, – практически рычит он.

В одну секунду я лежу на спине, а в следующую меня уже тянет в объятия Рафаэля, который использует меня в качестве живого щита.

– Прекратите стрелять! – кричит Нико своим друзьям, но они его не слушают.

Пульки попадают мне в глаза, грудь и ноги, заставляя меня шипеть от боли.

– Ой!

Губы Рафаэля прижимаются к моему уху.

– Теперь тебе не так смешно, правда?

Мой желудок сжимается, когда он проводит губами по раковине моего уха.

Что дальше? Мурашки по коже во время переговоров о захвате заложников? Возьми себя в руки, Элли.

– Ты был прав. Теперь отпусти меня.

– Я сделаю это, как только они остановятся.

– А ведь когда-то я считала тебя джентльменом.

– Это была твоя первая ошибка, – Рафаэль поднимает мои ноги с земли, пряча лицо за моей спиной. Я пытаюсь вырваться из его объятий, но стальная хватка, обхватившая мою талию, не ослабевает.

– Остановитесь! Вы делаете ей больно! – в панике кричит Нико.

Я вырываюсь из объятий Рафаэля, но только потому, что моя задница трется о что-то, обо что не должно.

О что-то, что оказалось гораздо больше и тверже, чем ожидалось.

Вот дерьмо!

Мы оба заговорили одновременно.

– Ты…

– Я не…

Никто из нас не успевает закончить фразу, как Нико бросается ко мне и обхватывает мои ноги руками.

– Мне очень жаль, Элли! Они не послушали меня, когда я сказал им остановиться!

Я разглаживаю пальцами его влажные волосы.

– Это не твоя вина, что твой отец использовал меня как щит.

Нико смотрит на отца.

– Зачем ты это сделал?

– Она смеялась, когда в меня стреляли, – Рафаэль пожимает плечами.

– Сколько тебе лет? Пять? – Нико смеется.

Я протягиваю кулак Нико, чтобы он ударил по нему.

– Неплохо.

Когда я подняла глаза, то думала увидеть Рафаэля, который, как обычно, глазел бы на нас, но какого было мое удивление, когда его взгляд бы… спокойным. В каком-то смысле даже необремененным.

Хотя я бы не назвала его счастливым, он не выглядит так, будто может взорваться от ревности, а это приятное изменение по сравнению с нашими обычными напряженными отношениями.

Я хочу выяснить, что послужило причиной такой перемены в нем, но Нико не дает мне ни единого шанса, прежде чем оттащить меня от отца, заявляя, что будет охранять меня до конца дня.