Текст книги "Неписанная любовь (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ашер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Я знаю, но все равно хочу.

Следующий час мы с тетей провели, сидя на полу в ее гостевой ванной, обмениваясь салфетками и историями, пока я изливал ей свою душу. Открыться Элли, Нико и Джулиану было приятно, но поговорить с тетей о своих трудностях…

Это было все, что мне было нужно, и даже больше.

В какой-то момент во время нашего разговора она обняла меня и с тех пор не отпускала. Она так давно не обнимала меня, и это моя вина. Я думал, что, держа ее на расстоянии, смогу защитить от боли, но, зная, что я страдаю, а она ничего не может с этим сделать, я сделал только хуже.

Она проводит пальцами по моим недавно подстриженным волосам.

– Ты всегда был одним из величайших подарков, которые преподносила мне жизнь.

Впервые я решаю поверить ей, а не искать сотню причин, чтобы отрицать это.

– Долгие годы я считала себя эгоисткой, потому что была счастлива, что ты есть в моей жизни, – признается она прерывающимся шепотом.

Моя грудь сжимается.

– Это не делает тебя эгоисткой.

– Делает, но я смирилась с этим. Мне просто жаль, что я не смогла избавить тебя от боли – как до смерти родителей, так и после.

– Я не чувствовал… – я останавливаю себя, чтобы не солгать. – Ты не могла ничего сделать, чтобы помочь мне пережить это.

– Я могла хоть что-то сделать. Я знала, что ты делал.

У меня щемит в груди.

– Я думал, что у меня лучше получается это скрывать.

Она гладит меня по щеке.

– Только потому, что мы с дядей позволили тебе в это поверить.

– Ты никогда ничего не говорила.

– Я бы хотела, – она опускает голову. – Может, если бы я придерживалась своего первоначального плана – отправить тебя к терапевту…

– Я не был к этому готов.

– Тем не менее, это была моя работа как твоей матери…

– Прекрати.

– Что?

– Чувствовать себя виноватой за прошлое, которое никто из нас не может изменить.

Ее глаза снова блестят, а на ресницах застыли слезы.

– Это тяжело.

Я крепко зажмуриваю глаза.

– Я знаю. Черт. Правда знаю.

Она снова заключает меня в объятия.

– Хорошо. Я обещаю прекратить, если ты тоже перестанешь.

– Договорились, – я обнимаю ее в ответ. – Я просто хочу отпустить все это и сосредоточиться на своем будущем.

– Тогда так мы и поступим.

Глава 54

Рафаэль

Я знал, что мое счастье не может длиться вечно. Последнюю неделю после возвращения на озеро Вистерия мы с Элли провели как в тумане, и было лишь вопросом времени, когда реальность настигнет меня.

Хотелось бы только, чтобы и мой сын не пострадал.

– Нико, – зову я его.

Он захлопывает дверь своей спальни и щелкает замком.

– Я не хочу уходить!

Я все равно дергаю за ручку двери.

– Но ты так старался ради этого.

Они с Элли два месяца подряд репетировали его песню для Клубничного фестиваля, и слышать, что он больше не хочет выступать из-за нее…

Это заставляет меня впасть в ярость.

Я знал, что Хиллари может сорваться, но не хотел говорить Нико об этом на случай, если она сдержит свое обещание. Он так надеялся на это, что отнимать у него эту надежду казалось несправедливым.

И посмотри, к чему это привело.

Я прислонился лбом к двери.

– Все, кто тебя любит, будут там.

– Мне все равно! Я бросаю!

– Что бросаешь?

– Музыку! Какой в ней смысл? – рыдания Нико слышны через дверь. У меня болит в груди от этого звука, и я жалею, что не могу избавить его от боли. Хотелось бы сделать хоть что-нибудь, кроме как стоять рядом, не в силах защитить его от единственного человека, которому всегда удается причинять ему боль.

Я не знаю, что, черт возьми, делать. Я тоже ее ненавижу, но она его мать. У нее есть законное право общаться с сыном и видеться с ним, даже если это происходит редко, и я ничего не могу с этим поделать.

Я достаю телефон и отправляю Элли сообщение «СОС», а затем снова дергаю за ручку двери Нико.

– Ты позволишь мне войти? Пожалуйста?

Он игнорирует меня и пытается заглушить свои крики, как я полагаю, подушкой.

– Я здесь, если буду нужен тебе, – я сползаю на пол и прислоняюсь спиной к двери.

Беспомощность, которую я испытываю по отношению к сыну, слишком сильно напоминает мне мое детство, и это вызывает во мне тьму, которую я никак не могу уничтожить.

Не знаю, сколько времени я просидел так, периодически проверяя Нико, но я потерял всякое представление о времени, пока дверь в дом не захлопнулась. Звук шагов Элли отражается от высокого потолка, прежде чем она поворачивает за угол и появляется, как ангел, одетый в черное.

– Привет, – она сползает на пол и обнимает меня.

– Он не хочет открывать дверь. Говорит, что навсегда завязывает с музыкой.

– Хочешь, я попробую что-нибудь сделать?

– Ты можешь, но не думаю, что это увенчается успехом. Он в шоке.

К черту мою бывшую жену. Первым делом в понедельник я свяжусь со своим адвокатом и найду лучшее решение нашей проблемы. Если она не хочет присутствовать в жизни Нико, хорошо, но я не позволю ей вести себя с ним так же, как она вела себя со мной.

Мне все равно, сколько это будет стоить в долгосрочной перспективе и почувствует ли она, что наконец-то победила. Цена моей гордости – ничто по сравнению с ценой разбитого сердца Нико.

Кулак Элли стучит в дверь.

– Нико.

Наступает тишина.

– Ты позволишь мне войти? – спрашивает она.

Тишина становится удушающей.

– Если ты не хочешь идти сегодня, ничего страшного. Я не буду на тебя обижаться.

Его шмыганье слышно через дверь.

– Не обидишься?

– Конечно, нет. Я слышала эту песню тысячу раз. Более того, может быть, я сама поднимусь туда и сыграю ее лучше тебя.

– Ну, конечно, – ворчит он.

Элли вздыхает.

– Хм. Хочешь поспорить?

Он хмыкает.

– Я знаю, что ты делаешь.

– И это работает?

– Нет, – хотя, похоже, он звучит неуверенно.

– Открой, пожалуйста, дверь. Мы с папой волнуемся за тебя.

Мягкое шарканье, а затем металлический щелчок задвигающегося замка заполняют тишину, прежде чем дверь открывается.

Я дергаюсь, но успеваю поймать равновесие, прежде чем падаю на пол. Элли вскакивает и заключает Нико в объятия.

– Мне жаль, что твоей мамы сегодня не будет.

Он прижимается к ней и плачет.

– Я очень хотел, чтобы она на меня посмотрела.

Она успокаивающе поглаживает его по спине.

– Я знаю.

– Я подумал, что если сделаю ее счастливой, она захочет чаще приезжать.

Мы с Элли обмениваемся взглядами. Ее остекленевшие глаза добавляют напряжения к тому, что уже нарастает в моей груди.

Заявление Нико так напоминает мне то, что я сказал бы в детстве, и мне не по себе от осознания того, что этого никогда не произойдет. Он не может сделать несчастного человека счастливым. Только они сами могут это сделать, а его мама чертовски хочет, чтобы все остальные чувствовали себя такими же несчастными.

Я все исправлю, даже если для этого придется лететь в Орегон и самому поговорить с матерью Нико. С ее играми разума покончено, потому что ставки теперь другие. Теперь мне нужно заботиться о двух людях, и ни один из них не заслуживает ее дерьма.

Это я втянул нас в эту историю, а значит, я единственный человек, который может нас из нее вытащить.

– Можно я расскажу тебе одну историю? – спрашивает Элли, охлаждая мои гневные мысли.

Нико кивает, и она несет его на кровать. Он устраивается у нее на коленях, а я сажусь рядом с ними обоими.

Элли зачесывает волосы Нико назад.

– Когда-то я была такой же, как ты.

Его глаза расширяются.

– Была?

Она кивает.

– Мой отец никогда не ходил на мои шоу или сезонные концерты и не слушал, как я репетирую. Он говорил, что музыка делает меня мягкой и заставляет витать в облаках.

Мне хочется обнять ее и прижать к себе навсегда, но я сжимаю кулаки и не поддаюсь порыву.

Мой сын ахает.

– Не может быть.

Элли хмурится.

– Да. Я почти совсем бросила музыку, потому что мне было очень грустно.

– Но ты же такая потрясающая.

Она улыбается.

– Спасибо.

Он вдыхает.

– Подожди! Если бы ты бросила, то не стала бы моим репетитором!

– Именно.

– И моей няней?

– Да.

Его рот открывается.

– И тогда ты бы не встретила Коула Гриффина.

– Нет, наверное, не встретила бы.

– Ого.

Элли хихикает.

– Жизнь похожа на ряд домино. Один выбор приводит к падению следующего и так далее.

На лице Нико мелькают разные эмоции, по мере того как углубляется его понимание мира.

– Я пытаюсь сказать, что если бы я бросила музыку, потому что она не нравилась моему отцу, то не оказалась бы здесь, с тобой.

Он обхватывает ее за шею.

– Спасибо, что не бросила музыку.

Мы сидим в тишине, Элли успокаивает Нико, а я потираю центр ее спины маленькими кругами.

Мы с Нико всегда были вдвоем, даже когда здесь была Хиллари, но теперь я понимаю, что мне не придется делить радости и неудачи воспитания в одиночку. Я могу рассчитывать и на Элли, потому что она любит моего сына без всяких условий, зарплат или алиментов, удерживающих ее здесь.

Понятно, что она могла бы полюбить любого ребенка, но мне повезло, что она выбрала моего.

И впервые с тех пор, как она заговорила о детях, я задумался о том, каково это – растить одного из них как команда.

Вместе.

Клубничный фестиваль в Лейк-Вистерии – самое большое событие в году, даже большее, чем другие, которые проходят осенью, зимой и весной. Моя тетя, как организатор городских мероприятий, месяцами дорабатывала каждую деталь, и фестиваль в этом году действительно один из лучших.

На ярмарочной площади фестиваля выстроились ряды палаток, в которых представлено все, что связано с клубникой. Еда, напитки, одежда. Что ни назови, все будет украшено клубникой.

Нико любит этот фестиваль с самого детства, и я рад, что он решил прийти, несмотря на решение матери.

Мы с Элли приехали на Клубничный фестиваль, Нико одет в свой любимый костюм и самые модные очки, которые он бережет для особых случаев, как сегодня.

На сцене уже установлено пианино, которое отчим Элли одолжил команде организаторов мероприятия, и море горожан заняли все места. Вместе мы с Элли ведем его за кулисы, где он разглядывает толпу из-за занавеса слева от сцены.

– Как ты себя чувствуешь? – Элли опускается на колени и поправляет его галстук-бабочку.

– Хорошо.

– Хм. Нужно лучше, чем просто хорошо, – она тянется к нему, чтобы пощекотать, и он корчится от смеха.

– Отлично! Отлично!

Она подмигивает.

– Намного лучше.

Я наклоняюсь и целую его в макушку.

– Я горжусь тем, что ты пришел, mijo (сынок).

Он хватается за лацканы и выпячивает грудь.

– Если я хочу однажды стать рок-звездой, я не могу бросить музыку.

Элли обнимает его, а я делаю то же самое.

– Все, пожалуйста, поприветствуйте Николаса Лопеса!

– Это я! – он бросается к выходу, совершенно забыв о нас. Мой сын – чертовски хороший артист, он кланяется толпе, а затем драматично проводит руками по клавишам.

Количество зрителей удвоилось за то короткое время, которое потребовалось ему, чтобы отметиться и пройти за кулисы, и это заставляет мою грудь вздыматься от гордости за то, что талант моего сына оценили так много людей.

Вздохнув, я обнимаю Элли и кладу подбородок ей на плечо.

Она вырывается из моих объятий и поворачивается ко мне лицом.

– Нас могут увидеть.

– А ты бы предпочла, чтобы нас не видели?

Она прикусывает нижнюю губу.

– Да, но не по той причине, о которой ты, наверное, думаешь.

– Верно, – я громко выдыхаю, заслужив от нее небольшой хмурый взгляд.

Она оттаскивает меня подальше от сцены, глубже в тень.

– Я не стыжусь нас. Просто… – слова с трудом слетают с ее губ, и она отвлекается на первые несколько нот песни Нико.

Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

– Что?

Ее рука проводит по центру моей груди.

– Я просто хочу еще немного побыть с тобой. Когда все узнают, они никогда не оставят нас в покое

– Раз уж ты заговорила об этом… может, нам стоит навсегда сохранить это в секрете? Так мы сможем избежать попыток моей семьи украсть тебя у меня.

Она смеется, толкая меня в плечо.

– Я имела в виду несколько недель, не больше.

– Хорошо. Я справлюсь с этим, – я тяну ее в тень, а затем снова обхватываю ее за талию.

Она прижимается ко мне, пока Нико играет песню, которую они репетировали бесчисленное количество раз. У меня по рукам бегут мурашки от мелодии, плывущей по воздуху, а глаза затуманиваются, когда я смотрю на него.

Мой сын рожден, чтобы блистать, и я так горжусь тем, что являюсь его отцом.

– Он действительно удивительный, – шепчет Элли.

– Я знаю.

– Нет, серьезно. Однажды он станет знаменитым. Запомни мои слова и сегодняшнюю дату.

– К счастью, у него есть ты, которая поможет ему пройти через этот процесс после окончания школы.

Она наклоняет голову и целует мою линию челюсти.

– Ты думаешь так далеко вперед?

– Да, думаю.

Улыбку на лице Элли я никогда не забуду в этой жизни.

Глава 55

Элли

Рафаэль прижимается ртом к моему уху и шепчет:

– То, как я пытаюсь контролировать себя, сводит меня с ума.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, вызывая легкую ухмылку у Далии, которая сидит за коктейльным столиком, обняв Джулиана.

У меня было ощущение, что отправляться в «Last Call» после фестиваля – плохая идея, в основном потому, что здесь будут все наши знакомые, но сестры Муньос настояли на том, чтобы мы пошли гулять, пока Жозефина и Роза присмотрят за Нико. Большинство молодых жителей города переместились в бар, как только фестиваль закончился, превратив его во встречу выпускников.

Лили, которая была главным зачинщиком сегодняшних планов, исчезла сразу же, как только мы пришли, оставив Далию, Джулиана, Рафаэля и меня на импровизированное двойное свидание за одним из высоких столиков рядом с барменами, неустанно работающими над тем, чтобы не отстать от требовательных посетителей.

До сих пор нам с Рафаэлем удавалось сохранять дистанцию, но с каждым украденным взглядом и случайным прикосновением, когда никто не смотрит, задача усложняется. Я думала, что буду счастлива, сохраняя наши отношения в тайне, но с каждой минутой я чувствую не облегчение, а мучение.

Это была твоя идея, говорю я себе, когда Рафаэль тянется под стол и берет меня за руку, пока Далия рассказывает историю о том, как она столкнулась с поклонником ее шоу о дизайне интерьера. Джулиан слишком сосредоточен на своей девушке, чтобы обращать на нас внимание, хотя Далия знающе улыбается мне, когда замечает, как я предупреждающе сжимаю бицепс Рафаэля.

На протяжении всего рассказа пальцы Рафаэля касаются моих бедер. Каждое мягкое движение его мозолистой руки вызывает волны тепла в моем животе, и к тому времени, когда Далия заканчивает свой рассказ, я уже осушила свою порцию водки Seltzer.

– Хочешь пить? – несносная ухмылка Рафаэля привлекает мой взгляд.

Далия подавилась смехом, а Джулиан наконец-то вышел из оцепенения, вызванного Далией.

– Я бы не отказался от еще одной порции, – он смотрит на Далию с мягкой улыбкой, которую приберегает исключительно для нее.

– Я тоже, – отвечает она с ухмылкой.

Большой палец Рафаэля проводит по моему позвоночнику, прежде чем он обхватывает рукой спинку моего стула.

– А ты?

Мой ответ застревает в горле, поэтому я только киваю. Губы Рафаэля изгибаются по краям, и он еще раз мимолетно касается моего затылка, прежде чем отстраниться.

– Мы скоро вернемся, – Джулиан опускает поцелуй на макушку Далии.

Прищуренные глаза Рафаэля мечутся между ними и мной, и что-то в моей груди перекатывается от выражения его лица.

Это ты хотела сохранить ваши отношения – нет, скорее недоотношения – в тайне.

Чем больше времени проходит, тем меньше мне это нравится. Когда я это предложила, я думала, что это даст нам время пережить эту новую главу без сотен людей, которые будут обсуждать и сплетничать о нас, но после сегодняшнего дня я уже не уверена.

Скрывать нашу связь как-то неправильно.

Далия опирается на локти и шепчет:

– Ты и Рафаэль, да?

– А что насчет нас?

Она ухмыляется.

– Все еще держишь все в секрете?

Мое лицо краснеет.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не волнуйся. Я тоже как-то была на твоем месте.

– Э-э…

Ее улыбка расширяется.

– Если ты когда-нибудь планируешь выиграть семейный вечер игры в покер, нам нужно поработать над твоим выражением лица.

– Я… – слова ускользают от меня.

Она протягивает руку и слегка сжимает мою ладонь.

– Я просто дразню тебя. Приятно наконец-то видеть Рафаэля счастливым, так что спасибо тебе. За все.

У меня начинают гореть глаза.

– Ты благодаришь меня? За что?

– За то, что вернула его нам.

Мое горло раздувается от сдерживаемых эмоций.

– Я ничего не сделала.

– Ты еще и скромная. Неудивительно, что он одержим тобой.

Одержим? Мной?

Покалывание пробегает по моей груди, а затем проделывает дыру в сердце.

– Да, одержим. Во время воскресного обеда, на который мы постоянно умоляем его привести тебя, он трижды упоминал твое имя, – глаза Далии сверкают, а затем сужаются, когда она рассматривает что-то позади меня.

– Что? – я поворачиваюсь и смотрю в направлении ее взгляда. Мне не требуется много времени, чтобы найти причину того, что прервало наш разговор.

Джулиан занят разговором с барменом, а Рафаэль, прислонившись к столешнице, хмурится на брюнетку, в которой я узнала его одноклассницу из выпускного класса. Она обхватила рукой его бицепс, предъявляя права, которые ей не принадлежат.

Всплеск горячей ревности пронзает центр моей груди, когда она откидывает голову назад и смеется. Я сжимаю руки под столом, и мое неглубокое дыхание, скорее всего, слышит Далия.

Я знаю, что Рафаэль не заинтересован в этой женщине. Это очевидно по тому, как он кривит губы и напрягает плечи, но я не могу контролировать ревность, бушующую внутри, и это пугает меня.

В прошлых отношениях я никогда не испытывала подобных чувств. У меня не было для этого серьезных причин, потому что я никогда не заботилась о ком-то так, как о Рафаэле.

Я хочу быть его, так же как и он моим, и хочу, чтобы все, включая секс-бомбу с идеально накрашенными красными губами и венерологической улыбкой, знали об этом.

– Элли? – спрашивает Далия, когда я поднимаюсь на ноги.

– Вернусь через секунду.

– Она ему не интересна, – говорит она с нотками паники.

– Я знаю.

Она пытается встать на ноги.

– Я могу пойти туда и…

Я ободряюще улыбаюсь ей через плечо.

– Не нужно. Я сама разберусь.

Может, я и не очень хорошо знаю эту женщину, но она вот-вот поймет, кто я такая.

Глаза Рафаэля находят меня, как только я начинаю проталкиваться сквозь толпу, и мои щеки разгораются, когда я следую за тянущим чувством в груди прямо к мужчине, который держит другой конец моей сердечной струны.

Его глаза сверкают плохо скрываемым весельем, когда он поворачивается ко мне лицом.

– Привет.

– Привет, – повторяю я в ответ.

Женщина смотрит на меня.

– Могу я вам чем-то помочь?

– Нет, но у меня такое чувство, что это я могу тебе помочь.

Маленькая ухмылка Рафаэля превращается в полноценную улыбку.

Ублюдок.

По центру ее лба проходит складка.

– В каком смысле?

– Он занят.

– Правда? – ее рука опускается.

Рафаэль смотрит на меня, давая мне право решать, как много я хочу, чтобы люди знали о наших отношениях.

Я киваю.

– Да.

Широко раскрытые глаза женщины мечутся между нами двумя.

– О.

Я поднимаю руку и с улыбкой шевелю пальцами.

– Теперь, если вы не возражаете… – я сохраняю легкий тон, не желая провоцировать ненужную драму с жительницей этого города.

После быстрого извинения женщина поспешно разворачивается и покидает бар.

Рафаэль хватает меня за руку и целует костяшки пальцев.

– Ревность тебе идет, Эль.

Я провожу ладонью по его руке, стирая невидимое пятно, оставленное другой женщиной.

– Ты не… злишься?

Он задыхается от смеха.

– На что? Нет, черт возьми.

Я выдыхаю.

– Мне не нравилось, что она прикасалась к тебе. Это вызвало во мне…

Он обхватывает мою талию и притягивает меня к себе.

– Чувство собственничества?

– Желание убивать.

Его губы подергиваются.

– Я бы извинился, но видеть, как ты предъявляешь свои права, было очень сексуально.

– Я просто… – действительно заявляла о своих правах.

Черт.

Он кладет руку мне под подбородок и поднимает его.

– Теперь моя очередь.

Его глаза опускаются к моим губам, и я покачиваюсь на ногах.

– Люди смотрят.

– Хорошо, – на его лице появляется небольшая улыбка, прежде чем он прижимается своими губами к моим. Я едва слышу, как люди вокруг нас улюлюкают и кричат из-за стука моего сердца в ушах, но мне все равно.

Этот мужчина принадлежит мне, и завтра все в городе будут знать об этом.

Поскольку времени до поездки в Европу остается все меньше, я хочу использовать каждый момент, проведенный с Нико, поэтому решаю провести воскресное утро с ним и Рафаэлем, несмотря на то что обычно у них выходной. Позавтракав и прокатившись на квадроцикле по территории фермы, я отправляюсь на главную улицу и встречаюсь с Уиллоу в закусочной «Ранняя пташка». Поскольку большая часть города еще не оправилась от вчерашнего Клубничного фестиваля, в закусочной относительно тихо и пусто для выходного дня.

Уиллоу приподнимает меню, чтобы закрыть наши лица, и приглашает меня вперед.

– Мы от кого-то прячемся? – я оглядываю ресторан.

– Джессика умеет читать по губам, – она наклоняет голову в сторону пожилой женщины, сидящей за столешницей. – А Ками – подслушивает, – она наклоняет подбородок в сторону Аланы Кастильо, Каллахана Кейна и их дочери Ками, обедающих через несколько столиков от нас.

Мой взгляд возвращается к ней.

– Что происходит?

Она еще раз оглядывается по сторонам, прежде чем прошептать:

– Помнишь операцию «Фальшивая невеста»?

– Трудно забыть, учитывая растущую стопку возможных кандидаток на твоем кофейном столике.

Она скорчила гримасу.

– Хорошо, что мне не придется больше ни с кем проводить собеседование.

– Ты нашла кого-то?

Она кивает.

– Кого?

Она недовольно морщит нос.

– Тебе это не понравится.

– Почему?

– Потому что мне придется попросить тебя держать все это в секрете от Рафаэля.

– Это всегда было секретом… – я сделала паузу и несколько секунд смотрела на нее. – Нет, – есть только одна причина, по которой Уиллоу хотела бы, чтобы я скрывала от Рафаэля операцию «Фальшивая невеста», и это может быть только потому, что…

Я сжимаю переносицу.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь о ней.

Она поджимает губы.

– Она не была моей первой кандидаткой.

– Это отличная причина, чтобы выбрать кого-то другого.

– И я выбрала.

– Но? – спрашиваю я.

– Лоренцо отказал всем остальным.

– Конечно, отказал. Рафаэль – наименьшее из твоих беспокойств, потому что как только Джулиан узнает…

– Лили знает об этом.

– И все равно согласилась?

– Не совсем.

– Уиллоу, – я произношу ее имя со вздохом.

– Я знаю, что это не идеальный вариант.

– Не идеальный? Она мне слишком нравится, чтобы подвергать ее таким пыткам.

– Лоренцо – не самый худший парень на свете.

– Он использовал этот слоган в своей анкете?

Моя лучшая подруга сверкнула глазами.

– С учетом того, что выборы приближаются, у нас нет вариантов.

Я опускаю голову на руки и вздыхаю.

– Я не могу скрывать это от Рафаэля.

Она делает небольшую паузу, прежде чем снова заговорить.

– Ты можешь доверить ему такой секрет?

– Надеюсь, что да, потому что скрыть правду не получится, – я ни за что на свете не смогу притвориться, что не знаю о фальшивых отношениях Лили и Лоренцо, особенно если это означает, что Лоренцо будет проводить время в кругу семей Муньос и Лопес.

Ее голова откидывается на виниловую стенку.

– Если он расскажет Джулиану…

– Я знаю.

– Лили не хочет, чтобы ее семья узнала правду.

Почему она вообще решила это сделать? Не похоже, что Лили нужны деньги, ведь Далия, Джулиан или Рафаэль могут в мгновение ока дать ей все необходимое, так что я не совсем понимаю, зачем ей понадобилось фиктивно встречаться с Лоренцо.

– Что она от этого получит? – задаю я вопрос вслух.

Уиллоу опускает меню.

– Честно? Понятия не имею.

– А Лоренцо знает, зачем ей это нужно?

– Нет, но он сказал мне, что намерен это выяснить.

На следующий день, пока Нико в летнем лагере, Рафаэль спрашивает, не хочу ли я вместе с Пенелопой сделать круг по участку во время обеденного перерыва, и я соглашаюсь. Рафаэль стал делать более длинные перерывы в работе, как из-за летних каникул Нико в школе, так и потому, что хочет воспользоваться тем небольшим временем, которое у нас осталось до моего отъезда в Лондон. Я ценю его самопожертвование, особенно когда ему приходится бодрствовать допоздна, чтобы компенсировать время, проведенное вдали от работы.

К счастью, Рафаэль не позволил Лили и Далии избавиться от его ковбойских сапог и любимого комплекта фланелевых рубашек, когда они помогали ему разбирать шкаф. Его пара потертых ботинок в сочетании с черной футболкой, выцветшими синими джинсами и кепкой с задом наперед действительно что-то делают со мной, особенно когда он наклоняется, чтобы взять кусочек сахара, который я случайно уронила, запрыгивая на седло Пенелопы.

Я застываю на месте, разглядывая его, а он с глубокой усмешкой забирается в седло позади меня. Сердце сжимается в груди, когда его руки обхватывают меня, а его тело прижимается к моей спине, прежде чем он берет поводья Пенелопы.

Я прислоняюсь к нему со вздохом.

– Ты не думал о том, чтобы приютить еще одну лошадь?

– Зачем мне это делать?

– Потому что тогда мы сможем ездить вместе.

– Ты хоть умеешь ездить верхом?

– Нет, но ты мог бы меня научить.

Его бедра прижимаются к моим.

– И упустить возможность прокатить тебя? Нет, черт возьми.

Я смеюсь.

– Справедливое замечание.

– К тому же, мне нравится делать это, – он целует чувствительное место на изгибе моей шеи. – И это, – он проводит рукой по внутренней стороне моего бедра, заставляя нижнюю половину тела нагреться.

– Сосредоточься на дороге.

Он хихикает мне в ухо, а затем издает щелкающий звук языком. Пенелопа увеличивает скорость, и мои пальцы впиваются в его руки.

– В следующий раз предупреждай!

Он снова смеется, пока мы направляемся к короткой тропе, которую он сделал вокруг своего участка.

– Итак… – я наконец-то набралась смелости затронуть тему Лили и Лоренцо после того, как размышляла над ней в течение пяти минут. По словам Уиллоу, она планирует объявить об их отношениях в ближайшее время, так что для меня будет лучше опередить новости.

Его руки обхватили меня крепче.

– Что?

– Я должна тебе кое-что сказать, – моя рука сжимает попону седла.

– Я так и думал.

Я дважды моргаю.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты почти ничего не говорила со вчерашнего дня.

– О, – может, Далия была права, и мне нужно поработать над своим выражением лица.

– Я думал, что быстрая поездка поможет тебе проветрить голову, но, похоже, нет.

То, как легко он меня читает, одновременно тревожит и впечатляет.

– Я… – я делаю паузу, когда он бросает на меня взгляд. – Нервничаю.

– Все в порядке? – он крепче сжимает поводья.

Я смотрю на его руки.

– Вроде того.

– Тогда почему ты нервничаешь?

– Потому что я хочу доверить тебе кое-что, но…

– Но?

– Возможно, ты захочешь рассказать об этом другим людям.

– Если это не касается благополучия Нико, ты можешь доверить мне все.

Окончательность его слов заставляет меня расслабиться.

– Ты обещаешь?

– Обещаю, – он целует мое плечо. – Ты можешь на меня рассчитывать.

Моя грудь болезненно сжимается.

– Хорошо.

Я сосредотачиваюсь на тропе на несколько мгновений, прежде чем набраться смелости и заговорить.

– Лоренцо искал фальшивую невесту.

– Зачем?

Я снова прижимаюсь к нему.

– Для выборов.

– Кампания по выборам мэра маленького городка так много для него значит?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю почему, но да.

– Хорошо…

– Уиллоу уже давно ведет поиски, но до сих пор они не увенчались успехом.

– Что изменилось?

– Лили.

Рафаэль случайно натягивает поводья.

– Что?

– Я знаю. Мне тоже было трудно в это поверить, – я бросаю быстрый взгляд через плечо и вижу, что его лицо бледнее, чем обычно.

– Это шутка?

Я вздрагиваю.

– Боюсь, что нет.

– Не могу поверить, что она решилась на такое. Брак – это огромная ошибка. Фальшивый он или нет.

Мое сердце словно пронзили тысячей иголок.

К счастью, он не видит моего лица, но я все равно делаю глубокий вдох и на всякий случай убираю болезненное выражение.

Я понимаю его сомнения по поводу женитьбы на ком-то, но от этого не становится менее больно. Даже хуже, потому что чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я задумываюсь о нашем будущем.

Мне не нужны отношения, которые ни к чему не приведут. Мне нужна бесконечная дорога возможностей, и я хочу отправиться с ним в путешествие длиною в жизнь.

Дай ему время разобраться со своими проблемами.

Я понимаю, что встречаться с человеком, у которого есть бесчисленные причины не доверять кому-то еще, не должно быть легко. Нам предстоит пройти через препятствия, и брак – одно из них.

Я прочищаю горло, и в нем образуется тугой комок.

– Я не знаю, почему Лили согласилась на это, но, по словам Уиллоу, Лоренцо знает ее уже давно.

Он с проклятием проводит рукой по лицу.

– Джулиан будет в ярости, когда узнает.

– Я знаю.

– Почему она согласилась на это? – его голос звучит так чертовски растерянно.

– Никто не знает.

– Даже Уиллоу? – спрашивает он.

– Да.

– А Лоренцо?

– Он тоже не знает.

Он ворчит что-то себе под нос, прежде чем снова заговорить.

– Значит, Лили просто ни с того ни с сего согласилась стать его фальшивой невестой?

– Да.

Он со вздохом отстраняется.

– Мне это не нравится.

Я накрываю его руки, держащие поводья, своими.

– Лоренцо не плохой парень, – он манипулятор и корыстный, да, но он помог Рафаэлю с Дариусом и защитил множество будущих женщин от таких страданий, как у меня, так что я к нему неравнодушна.

– Да, но это не значит, что я хочу, чтобы он обручился с кем-то, кто мне как сестра.

Я вздыхаю.

– Она не должна знать, что ты знаешь.

– Я позабочусь о том, чтобы она не знала, но если я почувствую, что что-то не так…

– Тогда мы с тобой надерем ему задницу.

Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

– Я ценю, что ты доверяешь мне.

– Я не могла тебе не сказать.

Он качает головой.

– Это неправда. Ты могла бы промолчать, и я бы не узнал.

– Это был не вариант.

Он застывает позади меня.

– Почему?

– Потому что я не хочу хранить от тебя секреты.

Он поворачивает мою голову и целует, стирая все затянувшиеся тревоги, пока я не начинаю думать только о нем и о том, как я беспомощно влюбляюсь в мужчину, который однажды может разбить мое сердце. Надеюсь, он предпочтет защитить его, но это неважно.

Я готова повторить каждое мгновение, лишь бы оно закончилось тем, что я навсегда останусь в его объятиях.