Текст книги "Неписанная любовь (ЛП)"
Автор книги: Лорен Ашер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
Глава 65
Элли
Шесть месяцев спустя.
В день судебного заседания я нервничаю. Если бы не Рафаэль, сидящий на скамейке позади меня, достаточно близко, чтобы время от времени сжимать мое плечо, я могла бы рассыпаться под суровым взглядом судьи.
Ава в дизайнерском блейзере и брюках выглядит очень уверенно и правильно. Она не признает меня, не говоря уже о том, чтобы хоть раз посмотреть в мою сторону. Мне так больше нравится, хотя сердце предательски сжимается, когда мы случайно встречаемся взглядами во время ее выступления.
Я делаю то же самое вскоре после этого, вместе с другими очевидцами, включая Дариуса. Рафаэль выглядит убийственно во время дачи показаний, но характер моего парня немного остывает, когда Дариус признается, что я сыграла важную роль в процессе написания песни Авы.
Адвокат противоположной стороны вызывает для дачи показаний и Коула, но их план поймать меня на очередном выдуманном скандале с изменой срывается, когда Коул объясняет свой разрыв с Фиби.
Последний свидетель – бухгалтер звукозаписывающей компании – открывает мое будущее миллионера. Согласно их отчетам, прибыль, полученная Авой от моих украденных песен, превысила мои самые смелые мечты, и оказывается, что ее первоначальное предложение об урегулировании было лишь каплей в ведре, особенно если учесть музыкальные стриминговые платформы, роялти23 и доходы от гастролей.
Я не удивляюсь, когда судья выносит решение в мою пользу, хотя мне трудно в это поверить, даже после того как она ударяет молотком и выносит окончательное решение.
– Поздравляю, мисс Синклер, – мой адвокат протягивает руку, а моя дрожит, когда я ее пожимаю.
Судя по деньгам, которые мне присудили, мисс Коппер купит еще много дизайнерской одежды, это уж точно.
– Я так чертовски горжусь тобой, – Рафаэль заключает меня в объятия.
Я несколько раз моргаю.
– Я ничего такого не сделала.
– Ты могла бы взять деньги и вообще избежать суда.
– Я не могла.
Он гладит меня по щеке.
– Я знаю.
Уиллоу оттаскивает меня от Рафаэля, обнимает и шепчет мне на ухо:
– Ты выиграла!
Мое лицо краснеет.
– Думаю, да.
– И каково это?
– Быть миллионершей? – спрашиваю я.
– Нет! Победить Злую Ведьму Западного Голливуда!
– Они так ее называют?
Уиллоу подмигивает.
– Тебе нравится? Я сама это придумала.
Мой смех прерывает стул, скребущий по мраморному полу, когда Ава поднимается на своих шпильках. Ни Рафаэль, ни Уиллоу, ни я не смотрим в ее сторону, что, похоже, злит ее, судя по тому, как она подходит к моей стороне зала суда и прочищает горло.
– Ава, – Коул встает перед столом, загораживая ее от посторонних глаз. – Я бы сказал, что рад тебя видеть, но моя бабушка учила меня не врать.
– Оу. Твоя мама была слишком занята, трахая своего охранника, чтобы самой научить тебя?
Насколько мал Голливуд? Потому что эти двое кажутся слишком знакомы друг с другом, а я совершенно не представляла об этом.
Смех Коула звучит резче, чем я слышала раньше, и заставляет волоски на моей шее встать дыбом.
– Возможно, тебе стоит приберечь свой острый язычок для новых песен.
– Если мне нужен будет совет по написанию песен от человека, который не получил ни одной награды за свои работы, я обязательно обращусь за помощью к тебе, – усмехается Ава.
– Кстати о наградах, ты должна отдать Элли свой «Грэмми», – Уиллоу встает рядом с Коулом, заслужив его взгляд. Его брови на мгновение нахмуриваются, а затем его лукавая улыбка возвращается на место.
Ава испускает долгий, драматический вздох.
– Элли?
Я напрягаюсь. Больше года я жалела, что Ава не дала мне шанс объяснить свою версию истории, но теперь я больше не чувствую себя так.
Я готова двигаться дальше. К лучшему.
Рафаэль вскидывает голову в ее сторону, и его грозное выражение лица напоминает мне темные тучи, надвигающиеся перед тем, как разразится небо.
– Она явно не хочет с тобой разговаривать, так что сделай нам всем одолжение и уйди.
Краем глаза я замечаю, как она искоса смотрит на него.
– А ты?
– Твой худший кошмар, если ты не найдешь ближайший выход.
Ава тяжело вздохнула.
– Подожди. Разве ты не Рафаэль Лопес?
Он игнорирует ее.
Коул направляет ее к выходу.
– Прощай, Ава. Передай Дариусу, что мы увидимся в аду.
Ее каблуки цокают по мраморному полу, когда она проходит через выход.
– Что это было? – спрашиваю я Коула, как только она уходит.
Он пожимает плечами.
– Я действительно не выношу ее парня.
– Поговори мне об этом, – говорит Рафаэль, прежде чем они с Коулом обмениваются взглядами. После моей поездки в Европу они стали дружелюбнее, тем более что Коул теперь чаще навещает Лейк-Вистерию в надежде, что мы вместе напишем еще один успешный альбом.
Я не собираюсь спрашивать Коула, почему он ненавидит Дариуса, но у меня есть ощущение, что это личное, наряду с гневом, который он испытывает к Аве. Я не знаю, что произошло за год, прошедший с тех пор, как я уехала из Лос-Анджелеса, но сомневаюсь, что когда-нибудь получу ответ от Коула, так что нет смысла долго раздумывать над этим.
– Кто-нибудь хочет выпить? – Коул натягивает свою обычную улыбку, хотя в его глазах по-прежнему застыл затравленный взгляд.
– Да, черт возьми, – Уиллоу откидывает волосы на плечо.
Рафаэль смотрит на меня, и я киваю.
– Только одну.
Уиллоу и Коул возвращаются на озеро Вистерия, а мы с Рафаэлем остаемся в Лос-Анджелесе на следующие несколько дней, чтобы завершить юридический процесс и оставить все, что связано с Авой, позади. К тому времени, когда мы будем готовы встретиться с мисс Коппер, чтобы подписать несколько документов и получить свой первый официальный чек, я уже отчаянно хочу вернуться домой и никогда не возвращаться.
Несколько папарацци пронюхали о нашей истории и решении судьи, а это значит, что мое имя сейчас на слуху в социальных сетях. Я думала, что лишение Авы звания любимицы Америки сделает меня счастливой, но все, что я чувствую, – это безразличие к ситуации, что является явным признаком того, что я готова двигаться дальше.
– Это все? – мой взгляд мечется между чеком, Рафаэлем, сидящим рядом со мной, и адвокатом, стоящим по другую сторону конференц-стола.
Мисс Коппер наклоняет голову.
– Вы ожидали большего?
Я смотрю на чек.
– Нет, но… – я надеялась, что это заставит меня почувствовать себя лучше или, по крайней мере, сделает меня немного счастливой от осознания того, что Аве наконец-то придется заплатить за свой выбор. Вместо этого я чувствую лишь безразличие ко всей этой ситуации.
Черт, сообщение от мамы о том, что Рафаэль, Нико и я можем прийти на ужин в эти выходные, вызвало у меня больше эмоций, а ведь мы делали это каждое второе воскресенье на протяжении последних шести месяцев.
– Но что? – спрашивает мисс Коппер.
– Я думала, что это будет иметь для меня больше значения.
Ее глаза смягчаются по краям, что для нее редкость. За те несколько месяцев, что я работаю с мисс Коппер и ее юридической командой, я поняла, что она настолько же безжалостна, насколько и умна.
– Я вижу, – говорит она.
– После столь долгого ожидания я просто…
– Разочарована? – предлагает она.
– Да.
Рафаэль берет меня за руку под столом в конференц-зале.
– Подобные дела могут вызывать у некоторых людей смешанные эмоции. С одной стороны, вы получаете законную компенсацию за то, что вас обидели, но с другой стороны, вы никогда не получите желаемого завершения. По крайней мере, если вы не будете добиваться этого сами.
– Я должна принять деньги? – адвокат уже получил свою долю от мирового соглашения, так что мне больше ничего не нужно делать, верно?
Она поджала губы.
– Технически вы должны физически принять чеки, но что вы решите с ними делать – зависит от вас. То же самое можно применить к любым будущим гонорарам.
– Значит, я никогда не смогу их обналичить, если не захочу?
Губы Рафаэля дрогнули.
– Нет, если не захотите.
Когда-то я не хотела ничего, кроме как получать вознаграждение за свою работу, но теперь, когда у меня появилась такая возможность, мне стало физически плохо.
Хотя я не приняла выходное пособие Рафаэля, я зарабатываю достаточно денег, работая с Коулом, так что мне не нужны деньги Авы. Более того, я не хочу иметь ничего общего с песнями, которые она у меня украла, или теми гонорарами, которые она на них заработала, особенно если, приняв их, я буду чувствовать себя еще хуже, чем раньше.
Я двигаюсь дальше. Я создала себе имя, которое не имеет к ней никакого отношения, и хочу, чтобы так оно и оставалось.
Поблагодарив мисс Коппер за все, что она сделала, я махом взяла чек со стола и вышла из конференц-зала с гордо поднятой головой и со своим парнем рядом.
По моей просьбе Рафаэль отвозит меня в местный банк, чтобы обналичить чек. Я никогда не видела столько денег на своем счету за один раз, но они остаются там всего десять минут, пока кассир выписывает мне кассовый чек для некоммерческой благотворительной организации, которая помогает детям, испытывающим такие же трудности, как и я.
Мне не нужно вспоминать название, потому что это та же самая благотворительная организация, которая помогла моей маме оплатить психологические услуги после того, как мой отец отказался это делать. Благодаря пожертвованиям, подобным тому, которое я собираюсь сделать, моя мама смогла найти психотерапевта, который помог мне, и я надеюсь, что мой анонимный вклад поможет многим другим.
Впервые за сегодняшний день на моем лице появляется улыбка, когда мы выходим из банка.
– Я горжусь тобой, – Рафаэль обхватывает меня за плечи и целует в макушку.
– Я ничего не сделала, только обналичила чек.
– Ты могла бы оставить эти деньги себе.
Я сморщила нос.
– Они мне не нужны, – именно поэтому я планирую пожертвовать все деньги, которые получу от ее работы.
Его глаза блестят.
– Я знаю, но многие люди все равно оставили бы их себе.
– Да, но многим людям не платят за то, что они пишут песни для Коула Гриффина, так что… – я подмигиваю.
Он смеется, и это, возможно, мой любимый звук, второй после смеха его сына.
Когда наш самолет приземляется в аэропорту Детройта, Рафаэль спрашивает меня, как я хочу отпраздновать окончание работы с Авой и судебного дела, и я говорю ему, чтобы он отвез меня домой.
Не в дом моих родителей, а в наш дом.
Его улыбка не сходит с лица на протяжении всей поездки к нашему дому на холме. Он просил меня переехать к нему уже месяц, но я все откладывала это, потому что хотела, чтобы мы были уверены, что оба готовы к следующему шагу. Честно говоря, я до сих пор удивлена, что именно он предложил это первым, учитывая его неприятие отношений чуть более полугода назад.
Сначала он сказал, что устал воспитывать наших шестерых кошек без меня и считает, что будет лучше, если я перееду к нему. Затем он попытался убедить Нико, но я, к удивлению Рафаэля, твердо сказала «нет», потому что все еще не была уверена, что это лучшая идея.
Только на прошлой неделе, когда он подарил мне золотые серьги в форме цветов гибискуса, я поняла, что мы оба готовы.
На те дни, когда я не смогу вставлять цветы в твои волосы, сказал Рафаэль, когда я открыла коробку.
Я знаю, что он не хотел довести меня до слез, но тогда я поняла, как сильно хочу просыпаться каждый день, чтобы он собственноручно выбирал цветок, чтобы вставить его в мои волосы. Те самые цветы, за которыми он часами ухаживает в своей новой оранжерее, только потому, что не хочет, чтобы я хоть один день прожила без них.
Я не хочу ни дня без него, потому что именно он вдохновил меня на самую великую из всех ненаписанных песен о любви.
Нашу.
Эпилог
Элли
Год спустя.
Улыбаясь, я достаю последнюю записку Рафаэля, приклеенную к конверту. Прошло уже более восемнадцати месяцев с тех пор, как он начал писать мне записки, и я сохранила все до единой в коробке среднего размера, надежно спрятанной в нашем шкафу. Эти маленькие листочки бумаги не перестают вызывать у меня ухмылку, независимо от того, есть с ними подарок или нет.
Я разворачиваю маленький листок бумаги и читаю написанную от руки записку.
Книга правил Рафаэля
Правило № 228:
Когда твоя девушка говорит, что хочет сделать новую татуировку, запиши ее на прием.
Мой рот открывается, когда я разрываю запечатанный конверт и достаю карточку записи на прием в местный тату-салон с сегодняшней датой и временем записи.
Однажды вечером я вскользь упомянула о желании сделать новую татуировку, прямо перед тем, как Рафаэль уснул, и я подумала, что он забыл.
Мне следовало знать наверняка. Если Рафаэль что-то и доказал за последние восемнадцать месяцев наших отношений, так это то, что он всегда слушает и делает заметки для своей книги правил.
Не торопясь, я бегу к его домашнему кабинету и распахиваю дверь.
– Ты записал меня на прием? – мой голос визжит от волнения.
Он поднимает палец, его губы дергаются в уголках:
– Мы можем встретиться через неделю и все обсудить.
Мои щеки пылают, когда кто-то на другом конце видеозвонка что-то говорит, прежде чем закончить встречу.
Я вздрагиваю.
– Извини.
Он выдвигает свой стул от стола, и я подхожу к нему, чтобы устроиться у него на коленях. Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе для поцелуя.
Он отстраняется, прежде чем я успеваю углубить поцелуй.
– Я так понимаю, тебе понравился сюрприз?
Я тыкаю пальцем в его грудь.
– Кто бы мог подумать, что ты такой романтик?
Его бесстрастное пожимание плечами вызывает умиление.
– Иногда могу.
– Ты пойдешь со мной?
Его глаза загораются.
– Да.
Я быстро целую его в щеку, прежде чем спрыгнуть с его колен.
– Мне нужно понять, чего я хочу.
Его брови хмурятся.
– Ты еще не знаешь?
– Нет! – у меня в телефоне сохранена сотня разных идей.
Он с ухмылкой шлепает меня по попе.
– У тебя всего несколько часов, так что лучше займись этим.
Мы высаживаем Нико у дома Жозефины, а затем отправляемся в город. Аника, мой мастер по татуировкам, принимает меня с тех пор, как я сделала свою самую первую татуировку. Я давно с ней не виделась из-за этой суматохи.
Когда я пролистала все варианты, которые были у меня в телефоне, ни один не привлек мое внимания, поэтому я отправила ей сообщение и попросила сделать особый дизайн.
Пока Аника готовится к работе, Рафаэль ходит по маленькой комнате, ворча под нос, что я не разрешаю ему увидеть татуировку, пока она не будет готова. Мне бы не хотелось испортить сюрприз до того, как Аника закончит, поэтому, несмотря на его протесты, я держу себя в руках.
– Ты всегда можешь подождать снаружи.
Он бросает строгий взгляд в мою сторону.
– Нет.
– Тогда перестань вышагивать и иди возьми меня за руку, – я похлопываю по пустому табурету рядом со своим креслом.
Он бормочет что-то себе под нос, а потом садится, пока Аника готовит мое правое запястье к нанесению новой татуировки. Она наклоняется надо мной, кончик иглы прокалывает голую кожу на внутренней стороне моего запястья.
К этому времени я уже привыкла к временной боли, связанной с нанесением новой татуировки, поэтому не вздрагиваю, пока Аника завершает работу над индивидуальным дизайном. Рафаэль занимает мои мысли несколькими историями, в том числе о шести кошках, которые сделали наш амбар своим домом.
Я так увлеклась этой историей, что потеряла счет времени, пока Аника не объявила, что все готово. Как и Рафаэль, я не видела татуировку до этого момента, и я рада, что подождала.
У меня заслезились глаза, когда я взглянула на нее. Три цветка гибискуса, один из которых меньше двух других, разделяет один стебель, образующий трезвучие.
Дизайн потрясающий, а тонкая работа Аники просто феноменальна, но для меня важнее всего смысл татуировки.
Как и татуировка в виде музыкальной ноты на другом запястье, символизирующая отношения с мамой и Бертом, Нико и Рафаэль всегда будут иметь постоянное место на моей коже, чтобы соответствовать тому, что они занимают в моем сердце.
Грубый голос Рафаэля отвлекает меня от размышлений.
– Можно посмотреть? – взволнованный блеск в его глазах так напоминает мне его сына.
– Конечно, – я протягиваю ему запястье, чтобы он мог посмотреть.
На его лице мелькают разные эмоции – волнение, замешательство, удивление.
Не в силах больше выносить молчание, я начинаю шутить.
– Для тебя это слишком серьезно?
– Даже близко нет, – его глаза сверкают, и мне кажется, что я пропустила часть фразы.
– И что это значит?
На его шее появляются красные пятна.
– Ничего.
Он быстро меняет тему и спрашивает Анику об оплате, но я достаточно хорошо знаю Рафаэля, чтобы понять, что он сделал то, что обещал никогда не делать со мной.
Соврал.
– Нам нужно забрать Нико, – напоминаю я ему, когда он проезжает мимо улицы, ведущей к дому его тети на берегу озера.
– Он останется у моей тети на ночь.
– Правда? Почему? – Нико никогда не остается у Жозефины по будням, в основном потому, что нам не нравится нарушать его распорядок дня.
– Она предложила отвезти его завтра в школу.
– О. Это мило.
Его пальцы барабанят по рулю, совершенно не синхронизируясь с музыкой, звучащей из динамиков. Обычно молчание между нами никогда не бывает неловким, но сегодня оно наполнено напряжением и какими-то другими эмоциями, исходящими от Рафаэля, которые я не могу определить.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, как только он паркуется на нашей подъездной дорожке.
– Да.
– Ты уверен?
– Да, – он бросает на меня взгляд, прежде чем выйти из машины и направиться открывать мою дверь.
– Ну, ты ведешь себя странно, – говорю я, прежде чем закрыть за собой дверь.
– Я просто… думаю.
О боже. Может, татуировка была плохой идеей, несмотря на то, что мама говорила обратное. Конечно, мы состоим в серьезных отношениях, но, может быть, татуировка, символизирующая это, делает все слишком реальным для него?
– Ты уверен, что не испугался сегодняшнего вечера? – я пытаюсь скрыть свое беспокойство легким тоном.
– Да, – он использует этот свой равнодушный тон.
– Тогда в чем…
Он не дает мне закончить.
– Эль, я обещаю тебе, что я не боюсь, не боюсь обязательств и не боюсь того, о чем ты подумала, – он переплетает наши пальцы и ведет меня в противоположном направлении от дома.
– Нет?
– Нет. На самом деле все совсем наоборот.
Мое сердце учащенно бьется в груди.
– Правда?
Он ведет меня на задний двор, где над нами мерцают бесчисленные звезды, а полная луна освещает ряд цветов гибискуса, который он посадил на прошлой неделе.
– У меня был план взять тебя с собой в очередную поездку на Гавайи в следующем месяце…
Я прерываю его.
– Правда?
– Да, – он вздыхает с улыбкой. – Но сегодня ты сделала татуировку, и все, о чем я мог думать, – это о том, как сильно я тебя люблю. О том, как однажды я хочу добавить еще один цветок к этой татуировке.
Мое зрение затуманивается.
– Я знала, что Нико в конце концов измотает тебя идеей усыновить брата или сестру.
Он улыбается, опускаясь на одно колено.
– Я хочу всего этого с тобой, Эль. Дети. Брак. Амбар, полный животных…
– Не забудь про курятник, – напоминаю я ему.
– И курятник, полный кур с яйцами, за которыми ты посылаешь меня каждое утро.
– Не ври. Тебе нравится заботиться о них.
– Мне нравится заботиться о тебе, и я надеюсь провести остаток своей жизни, занимаясь именно этим, пока ты хочешь меня.
– Тебе подойдет вечность?
Его улыбка растягивается по лицу.
– Идеально, – цветок дрожит в его руке, когда он протягивает его мне. – Ты выйдешь за меня замуж? У меня еще нет кольца…
– Да. Миллион раз да, – говорю я, прежде чем мои губы прижимаются к его губам, скрепляя его предложение обещанием любить его так же сильно, как он любит меня.
До конца наших дней.
После импровизированного предложения Рафаэль удивил меня обручальным кольцом из розового золота, которое он сделал для меня на заказ, черной безлимитной карточкой и просьбой сделать свадьбу небольшой и интимной.
Прошло десять месяцев, и вот мы уже собираемся пожениться перед семьей и друзьями в нашем недавно отремонтированном амбаре. Благодаря видению Лили в области цветочных композиций, умению Жозефины организовывать вечеринки и маминому вниманию к деталям, я не смогла бы найти лучшей группы женщин, которые помогли бы мне воплотить мою свадебную мечту в реальность.
– Ты дрожишь, – Уиллоу, моя подружка невесты, протягивает мне букет, пока мама и Жозефина суетятся с моей фатой. Мое платье из нежного кружева и дорогого шифона как из сказки. У него вырез в форме сердца, замысловатые детали на лифе и юбке, а также шлейф, который можно снять после свадебной церемонии.
– Я просто взволнована, – с тех пор как проснулась сегодня утром без Рафаэля, который спал рядом со мной, в моем животе постоянно порхали бабочки. Он и Нико остались у Джулиана и Далии, а я осталась в доме, чтобы подготовиться к знаменательному дню.
Команда парикмахеров и визажистов с шоу «Dahlia Redesigned» прибыла в дом в 8 утра, вооружившись мимозами, множеством горячих инструментов и косметикой, которой хватило бы на всю Sephora.
Вскоре после этого прибыли Далия и Лили. Может, официально они и не являются подружками невесты, поскольку мы с Рафаэлем хотели обойтись только подружкой невесты и шафером, но они все равно семья.
Моя семья.
Жозефина сжимает мое плечо.
– Джулиан сказал мне, что Рафаэль весь день выхаживал по дому.
– Правда?
Она смеется себе под нос.
– Ага. Он даже спросил, можно ли ему пробраться в дом, пока ты не оделась.
– Не может быть.
– Ага. Джулиану пришлось оттаскивать его от двери.
Я подавила смех.
– Это будет стоить того, чтобы подождать.
– Кстати, об ожидании… – Уиллоу проверяет что-то на своем телефоне. – Фотограф готов, а Рафаэль на месте.
Мое сердце бьется быстрее.
– О боже. Вот оно.
С мамой, держащей мой шлейф, и Уиллоу, которой поручено смотреть за моей фатой, мы медленно спускаемся по лестнице и направляемся к застекленным дверям, ведущим на улицу.
Я останавливаюсь на полпути, разглядывая творение Рафаэля, которое он запретил мне видеть до сегодняшнего дня. Именно ему пришла в голову идея держать все это в секрете от меня, и теперь я понимаю, почему.
Оказалось, что на участке, который он скрыл за временным строительным забором, была ниша с цветами гибискуса, которые стали идеальным фоном для нашей первой встречи. После того как мы обменяемся клятвами наедине и сфотографируемся, состоится официальная церемония для нашей семьи и друзей.
Он стоит ко мне спиной и возится с запонками. Щелчки фотоаппаратов вокруг нас наполняют тишину, а на моих губах появляется искренняя улыбка.
– Скоро увидимся, – мама целует меня, прежде чем Уиллоу отстраняет ее, оставляя меня одну.
Я иду по дорожке, ведущей к моему будущему мужу, и останавливаюсь в нескольких футах от него. Он не сразу оборачивается, и я прочищаю горло.
– Ты планируешь обернуться?
– Через минуту…
– Что ты…
Он срывает цветок с живой изгороди и поворачивается ко мне лицом. Его глаза расширяются, и он несколько раз моргает.
– Ты выглядишь… – он обрывает себя ругательством на испанском.
Моя улыбка растягивается еще шире, отчего щеки начинают болеть.
– Так хорошо, да?
– Mi estrella (Моя звездочка), – его глаза темнеют, и в них появляется выражение чистого желания, когда он берет меня в руки.
По моей коже бегут мурашки, когда я принимаю его. Я уже видела Рафаэля в костюме, но он в смокинге открывает в моей голове совершенно новые фантазии.
– Ты хорошо подготовился, Король Бала.
Его темные глаза блестят.
– Не могу дождаться, когда сменю это прозвище на новое.
– На какое?
– Муж, – его ослепительная улыбка заставляет мое сердце замирать, когда он подходит ко мне, заправляет цветок в мои волосы и притягивает меня для поцелуя, который оставляет меня хотеть большего.
