Текст книги "Gnawed Noble (СИ)"

Автор книги: Лиза Бронштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

«Да уж, несколько минут покоя – это все, на что я могу рассчитывать!» – не без гнева подумал Кейр, отпер дверь и вышел из уборной. На пороге стоял гном с великолепной рыжей бородой, заплетенной в косы. От него несло элем.

– О, новенький, – без особых эмоций заявил он и, бесцеремонно отодвинув Эремона в сторону, зашел в уборную, закрыл дверь и крикнул изнутри: – Ты заходи потом, поговорим.

– Обязательно, – пробормотал юноша себе под нос, отгоняя рукой запах, и направился на поиски сенешаля.

У него накопилось немало вопросов к этому ордену.

========== О всех созданиях, тронутых скверной ==========

Сенешаль Вэрел, к счастью, оказался разговорчивее Командора и с готовностью (и даже некоторым уважением) провел Кейру экскурсию по Башне Бдения и рассказал молодому Стражу о том, что довелось пережить этой крепости.

Два года назад, как выяснилось, не только состоялась всеобщая битва с порождениями тьмы – часть их напала на Амарантайн, отобранный у рода Хоу и отданный Серым Стражам. Командоры – сенешаль почему-то говорил о двух Командорах, словно такое могло быть – вложили все имеющиеся и собранные деньги в строительство, и благодаря искусству гнома Волдрика Главонака стены крепости были усилены, а сама Башня стала фактически неприступной. Когда силы порождений тьмы обрушились на Амарантайн, Серые Стражи защитили город, но часть их осталась в Башне Бдения, которой тоже пришлось выдержать суровую осаду. В итоге порождения тьмы были разбиты, но и самой Башне все же досталось – по крайней мере, Волдрик уверял, что крепость нуждается в дополнительной перестройке, чтобы никакие захватчики не были ей страшны. Поэтому в Башне сновали туда-сюда строители, солдаты, да еще с окрестных деревень приходили крестьяне и торговцы – в общем, народу в крепости было предостаточно; как ни странно, Серых Стражей из них было не более десятка, а то и меньше.

Кроме самого Командора и Кейра, в крепости несли службу Огрен Кондрат – гном из Орзаммара и герой Пятого Мора; долийская магесса Веланна, отличившаяся в битве при Амарантайне, и двое местных, Маркус Алер и Сайлас Бронак. Кроме того, были еще некие Натаниэль, Адайя и Сигрун, находящиеся сейчас в экспедиции на Глубинных тропах – и Адвен Сурана, второй Герой Ферелдена, отправленный по делам ордена в Вольную Марку.

О нем, как ни странно, никто ничего не рассказывал. Все знали, что от архидемона Ферелден спасли король Алистер и два Серых Стража – но никто не помнил их по именам, а Сурану, судя по всему, никто даже не знал в лицо. Сенешаль дипломатично избегал разговора о каждом из Героев Ферелдена в отдельности, просто рассказывая о «двух Командорах»; мать, которой Кейр все же сумел отправить письмо, тоже не сумела припомнить, кого она видела в Денериме с Амеллом; Сайлас сразу сказал, что никогда Сурану не видел – когда амарантайнец прошел Посвящение, тот уже был отправлен в Вольную Марку. Про неуловимого и неописуемого Героя Ферелдена Сайлас посоветовал поспрашивать у Огрена и Веланны: те служили в ордене дольше и должны были знать его.

Никогда прежде не встречавший долийцев Эремон был неприятно удивлен, познакомившись с Веланной. Это была горделивая девица, сразу давшая ему понять, что «шем» не стоит ее внимания, и что она маг, а не справочник для новоприбывших. Наброшенный на ее плечи плащ из звериных шкур и витиеватые татуировки на лице явно выдавали в ней дикарку, которую Серые Стражи зачем-то решили взять к себе. На взгляд Кейра, уж лучше было взять в орден воспитанного и образованного мага из Круга – но, в конце концов, он тут ничего не решал.

Огрен тоже оказался непростым собеседником. Первым делом он поинтересовался у Эремона, «на кой хрен в орден прутся одни мальчишки». Ценой немалых усилий Кейр вывел разговор в более продуктивное русло: гном рассказал ему, какие бывают порождения тьмы и как с ними лучше бороться.

Низкорослые твари – генлоки – основная масса порождений тьмы, поскольку берутся из гномов на Глубинных тропах: «их просто бьешь, покуда не забьешь». Твари человеческого сложения и происхождения назывались гарлоками, и от них следовало прикрывать более слабых товарищей: «такой близко подбежит – эльфа расплющит». Огромных рогатых тварей, называемых ограми и происходящих от кунари, Огрен советовал бить издалека и побыстрее: «такой подбежит, стукнет об землю – целый отряд насмерть задавит». Наконец, порождения тьмы, происходящие от эльфов – крикуны – пользовались особенной нелюбовью гнома, поскольку «любят в доспехах дырку найти и своими гнилыми когтями туда соваться». Этих тварей следовало добивать сильным ударом в голову, и желательно при поддержке мага, владеющего заклинаниями паралича. Из этих четырех разновидностей состояли организованные боевые отряды порождений тьмы – но разновидности тварей ими не ограничивались. Каждое живое существо, зараженное скверной, имело свое особое название (которых Огрен не помнил, но очень красноречиво описывал «жирных тварей с во-о-от такими пастищами»). Название «вурдалак» означало человека, эльфа или гнома, который заразился скверной, но выжил, «пошел черными пятнами и поехал крышей». Такая участь на Глубинных тропах светила мужчинам. У женщин была куда более страшная перспектива: стать маткой – уродливым чудовищем, производящим на свет порождений тьмы определенного вида. Кейр не до конца понял, ненавидит ли гном маток или испытывает к ним некое извращенное влечение («А сколько у нее сисек! Да ты за всю свою жизнь столько сисек не видел!»), но встречаться с этим созданием ему не хотелось. Тем более что матки не давали никому к себе приблизиться, начиная орудовать массой жирных щупалец, которые могли проредить только очень ловкие бойцы, умеющие вовремя ускользнуть от врага. «С такой твариной еще не всякий отряд справится, да и мы вон еле ноги унесли. У Командора нашего чуть руки не отнялись, Зеврана зацепило в бою – а уж этот-то горазд прыгать да уворачиваться, а Лелиану потом тошнило два дня. Не привыкла к такой красоте, хе-хе».

В общем, как быстро уяснил Эремон, Серые Стражи потому и берут к себе всех подряд, чтобы иметь в распоряжении бойцов на все случаи жизни: организованная армия вроде отряда солдат или храмовников не смогла бы отбиться от таких своеобычных врагов, да еще и превосходящих ее числом. На мгновение Кейр почувствовал себя слишком обыкновенным и правильным для Серого Стража: согласно донесшейся до него информации и слухам, в Стражей брали приговоренных к казни преступников, малефикаров, дикарей – всех, от кого нормальному человеку следовало держаться подальше.

Окончив свою лекцию, обильно сдобренную крепкими словечками и пьяным иканием, Огрен глянул на собеседника и хмыкнул:

– А ты у нас, значит, умник? Думаешь их своими знаниями поразить?

– Не хочу еще раз оказаться неподготовленным к схватке с ними, – спокойно ответил Кейр. Уловив его слова, гном удержался от заготовленной шутки и изрек только:

– Вона как.

– Вы, значит, уже давно в ордене, Огрен? – спросил Эремон, желая сменить тему.

– Опять выкаешь, – недовольно пробормотал тот. – И кто тебя только такой гадости научил?

– Это лишь знак уважения и почтения.

– Ага, и когда в бою спину прикрывать мне будешь, задохнешься от почтения, да?

– Безусловно. Так вы давно в ордене?

Видя, что своих позиций Кейр сдавать не собирается, гном все же ответил:

– Ох, все тебе знать надо. Ну, может, года два. Я ж не был Стражем, когда мы под Денеримом архидемона били.

На мгновение Эремон потерял дар речи.

– То есть… все это время вы сражались с порождениями тьмы и не заразились скверной? – осторожно уточнил он.

– Ну да. А чего такого?

«Создатель, кажется, порой более милостив к тем, кто его не почитает», – подумал Кейр, стараясь справиться с головокружением. Подумать только. Этот гном, что, из камня выточен? Или скверна липнет ко всем очень избирательно?

– Ничего, – пробормотал он. – Просто спросил.

– Думаешь небось, как меня порождения тьмы до сих пор не загрызли? – самодовольно поинтересовался Огрен. – Хе-хе. Это им получше постараться придется. Огрен непобедим!

– Не сомневаюсь, – кивнул Эремон. – И вы наверняка хорошо знаете обоих Героев Ферелдена?

– А то, – кивнул гном. – Конечно, знаю. А тебе чего?

– Любопытно. Похоже, Сурана не остался ни в чьей памяти.

– Это потому что он шустрый, как крикун. Зыркнет на тебя – и шасть обратно в потемки.

Кейр попытался представить себе Серого Стража, наблюдающего за другими из теней. Картина получалась жутковатая.

– Но он вообще парень неплохой, – вдруг добавил Огрен. – Хотя тощий, мелкий – нашему Стэну был до пояса – а заклинаниями швыряется будь здоров. Как щас помню, шли мы из Редклифа, тут порождения тьмы навстречу идут: «Здрасьте». Так Адвен только метнул эту свою магическую штуку – их ровненько так по полю размазало…

«Да этот Сурана еще опаснее, чем порождения тьмы», – подумал Эремон, а вслух спросил:

– Я слышал, он сейчас в Вольной Марке?

– Ага. Послали его туда за Ан… – Остановившись на полуслове, гном помотал головой и заявил: – А, это ж очередная серостражеская тайна, а я и забыл. И ты забыл, что я сейчас чего-то говорил, ага?

Понятливо кивнув, Кейр спросил:

– А часто Серым Стражам приходится сражаться с порождениями тьмы?

– Когда как, – ответил гном. – Сейчас они вроде поутихли – теперь вот только если пошлют куда-то деревню защитить или там перекрыть дырку, откуда порождения тьмы лезут. На Глубинные тропы вон экспедицию отправили. Но у нас пока тихо. А тебе, чего, на рожон полезть захотелось?

– Нет. Просто хочу знать свои обязанности.

– Тьфу ты, вежливый, исполнительный, аж противно, – скривился Огрен. – Небось отлично с Командором нашим поладите. Он таких любит – и тебя отлюбит, хе-хе.

Постаравшись не очень заметно скривиться от пьяной и сальной остроты, юноша невозмутимо отозвался:

– Я так понял, что в Стражах должны быть солдаты на все случаи жизни. И могущественные маги, и убийцы – и те, у кого есть голова на плечах.

– Ну точно, ты у нас хренов умник. – Кейр пожал плечами. – Скука смертная. Небось даже рычать на врага не умеешь. Хотя, может, от тебя какая польза и будет…

И все же Эремон гному не понравился, поскольку отказался с ним пить – о чем сам гном сообщил ему, зарекшись говорить с «умником» дальше. Но Кейр уже знал от Сайласа, что на это может соглашаться только самоубийца, и решил, что репутация его в глазах Огрена не так уж важна. Как-то зарекомендовать себя имело смысл разве что перед Командором – но, судя по всему, тот был затворником и не любил общаться с рядовыми Стражами. Это противоречило тому, что писала мать (по ее словам, Амелл был довольно приятным молодым человеком, умеющим поддержать беседу), но Эремон счел, что такая смена характера – лишь свидетельство тяжелого бремени руководства Стражами и эрлингом. Впрочем, это предположение уважения к Командору не прибавляло: юноша считал, что командир, и уж тем более политик, должен уметь общаться с подчиненными и производить на них хорошее впечатление, а это Амеллу явно было не под силу.

Из всего ордена Кейру удалось найти общий язык только с Сайласом. Хотя амарантайнец толком ничего не рассказывал о себе, он был достаточно дружелюбен и помогал новичку прижиться в Башне Бдения. К жизни в крепости привыкнуть было нетрудно – но вот считать себя частью ордена, набранного из не пойми кого и управляющегося не пойми кем (есть ли вышестоящее начальство над Амеллом, Эремон тоже пока не знал), у него не получалось. Серые Стражи больше походили на насмешку над древними воинскими орденами, чем на таковой орден.

И быть его частью было совсем не почетно.

========== Что можно узнать из книг, и чего нельзя ==========

Вскоре Кейр с удивлением обнаружил, что Серые Стражи… ничего не делают. Разве что иногда стоят в карауле вместо солдат. Никаких схваток с порождениями тьмы – даже намека на них – в округе не было. Командор целыми днями сидел у себя в кабинете, сами Стражи разбрелись по углам и занимались своими делами… Никаких официальных визитов местной знати, никаких сражений – не происходило вообще ничего. И Эремон, гордый наследник своего рода, изнывал от скуки.

Единственное, что разбавляло унылое течение дней, – неожиданные перемены, которые Кейр обнаруживал в своем теле. Он никогда прежде не жаловался на аппетит, но сейчас к каждому приему пищи успевал зверски проголодаться. То затихая, то становясь все сильнее, юношу одолевал постоянный голод, с которым помогали справиться разве что странные настойки, что делала Веланна – отвратительные на вкус, но действенные. Постепенно голод стих, но не исчез окончательно, и испытывать его Эремону не нравилось. Еще меньше ему нравился внезапный всплеск похоти, который своей силой почти испугал юношу. Чувствуя непреодолимое желание при виде Веланны и других женщин, Кейр испытывал отвращение к самому себе – и был очень рад, когда и этот неприятный эффект оказался хотя бы частично нейтрализован настойками. Странные изменения, очевидно, были вызваны скверной: Сайлас уверял его, что со временем станет полегче, «и накачиваться настойками по самое не могу уже не придется». Чувствуя, что его и без того подкошенные нервы могут сдать, Эремон изо всех сил старался отстраняться от неприятных мыслей и жалости к себе, вместо этого предаваясь своему любимому занятию – поиску союзников и новой информации.

Разговоры с сенешалем дали ему понять, что Вэрел предан ордену Серых Стражей, и перетянуть его на свою сторону для менее высоких целей будет проблематично. Никого из местной знати Кейр не знал, за исключением прежнего эрла Рендона Хоу – к счастью, уже покойного. Впрочем, его печалило отсутствие не только людей своего круга, но и тех, кто мог бы поделиться интересными сведениями. К примеру, неплохо было бы узнать, что за человек руководит Серыми Стражами: Амелл хотя и находился в крепости, но практически не показывался другим на глаза, да и о нем никто не говорил. Наученный горьким опытом дяди Ирминрика, юноша начал подозревать, что Командор в своем затворничестве занимается магией крови – по крайней мере, ему бы это подошло. Бледное, худое, измученное лицо Амелла вполне отвечало представлениям Эремона о том, как выглядят малефикары, да и судя по жестокосердию, которое Командор проявлял к подчиненным, чужие люди и жизни его волновали мало. В свете этого Кейр еще больше интересовался его происхождением: любопытно, что за семейство дало жизнь этому странному магу. И если он был другим во времена Мора, то что могло заставить его так измениться?

Решив поискать сведения в обширной библиотеке Башни, Эремон неожиданно наткнулся на Сайласа.

– О, – глянул на него амарантайнец, – тоже за книгами?

– Да, – Кейр уже начал пробегать глазами названия книг на корешках, – захотелось кое-что найти. – Видя, что Сайлас читает что-то, он поинтересовался: – Что за книга?

Тот молча показал обложку. На ней значилось: «Антология гномьей поэзии».

– Неожиданно, – признался Эремон.

– Ага, никогда раньше гномьих стихов не читал, – кивнул амарантайнец. – Местами ерунда полная: считалки какие-то, песенки про нага, будто для детей. А вот про руду, про лириум и про Камень у них красиво выходит.

– Интересно, сравнимо ли это с ферелденской поэзией, – пробормотал Кейр себе под нос, продолжая изучать книжные полки. Он не рассчитывал после паузы услышать ответ:

– Я только сагу о Дейне и оборотне читал, если честно, но мне она больше понравилась. Мелодичности в ней больше, что ли. У гномов все слишком простое и рубленое выходит, слишком каменное, что ли.

Эремон удивленно застыл на месте. Чуть повернув голову в сторону собеседника, он увидел улыбку Сайласа.

– Что, слишком много умных слов от меня за раз? – беззлобно усмехнулся тот. – Вот и другие удивляются. Но это редко – про книги-то особенно и поговорить не с кем.

– Я действительно удивлен. Не думал, что вы любите читать.

Амарантайнец привычно поморщился от «выканья», но все же ответил:

– Люблю. Как меня Хьюберт читать научил, так я в это дело и втянулся. Правда, сначала книгами было не разжиться – слишком дорогие, а жрать все-таки хочется больше, чем читать. Но потом я уж накопил себе на несколько приличных книг, а потом узнал про здешнюю библиотеку. Тут много интересного. Правда, очень много всякого про магию, а я этого не люблю – но что поделать, не я эти книги собирал. Так-то тут много чего: и про военную тактику, и по истории очень много всего… есть даже несколько антиванских любовных романов, но их я даже в руки брать не советую. Пробовал читать один – скука смертная.

Кейр смотрел на него во все глаза. Нет, он, конечно, не считал всех простых людей неотесанными болванами, но и не ждал от них образованности. Для человека с происхождением и манерами Сайласа было по меньшей мере странно разбираться в художественной литературе: не всякий из более родовитых ферелденцев мог этим похвастаться.

– Значит, вы хорошо знаете, какие книги есть в этой библиотеке? – поинтересовался Эремон.

– Ну, не то чтобы я их все читал, но вообще кое-что знаю, да. Если нужны книги по военному делу, то это верхняя полка. Романчики – справа. Слева – история и еще много чего, по магии в основном.

– Благодарю. А генеалогия знатных родов Ферелдена здесь есть?

Амарантайнец удивленно покосился на него:

– Гене… чего?

– История и происхождение знатных семей, – пояснил Кейр. – Хочу посмотреть, есть ли она здесь.

– Я-то думал, ты… вы и так их все наперечет знаете.

Тем не менее Сайлас поднялся на ноги и тоже принялся искать на полках нужную книгу. Подумав, Эремон предложил:

– Если хотите, можете обращаться ко мне на «ты». Нам действительно когда-нибудь предстоит сражаться в одном отряде.

– Э, нет, – возразил тот. – Мне тоже «выкать» не надо. А то я себя чувствую, как на суде, когда ко мне так официально обращаются. – Помолчав, он поинтересовался: – Или у вас, лордов, так принято?

– Отнюдь не у всех, – заверил его Кейр. – Многие не утруждают себя соблюдением правил вежливости, ссылаясь на давние ферелденские традиции. «Чем проще правила этикета, тем лучше» – считают они. Это стало особенно заметно после орлесианской оккупации: ферелденцы идут на все что угодно, лишь бы отличаться от своих соседей. Однако в нашей семье всегда было принято относиться к собеседнику с уважением, кто бы он ни был.

– Даже если он распоследний негодяй?

– Ну… нет, за исключением этого. С распоследними негодяями у нас разговор короткий.

– И правильно. Смотри, я нашел.

Сайлас протянул ему потрепанный экземпляр книги «Геррины из Ферелдена».

– Нет, – поморщился Эремон, – это всего лишь один род Герринов. Должно быть что-то с перечислением других семейств, возможно, менее знатных… или…

Ему на глаза попались стоящие рядом книги о знатных семействах Орлея и Вольной Марки. Подумав, юноша взял обе.

– Ты ж… вы ж… Ферелден вроде искал, – удивился амарантайнец.

– Тоже пригодится, – пробормотал Кейр, прислонившись к стене и начав просматривать оглавление книги об орлесианских знатных родах. Там нашлось семейство д’Америдов, гордящееся принадлежностью к их роду Инквизитора Америдана, но общего с Амеллами у них было маловато. Просмотрев остальные родовые имена, Эремон разочарованно отложил книгу в сторону и принялся изучать оглавление списка родов Вольной Марки. Амеллы нашлись сразу. Но именно там, где должно было идти описание этого семейства, из книги были вырваны страницы. Случайностью такое назвать было сложно.

– Как любопытно, – изрек юноша. Сайлас отвлекся от поисков, посмотрел на книгу в его руках и спросил:

– А ты кого вообще искал?

– Амеллов, – понизив голос, отозвался Кейр.

Амарантайнец понимающе кивнул. В его глазах загорелся азарт.

– Пошли выйдем, – предложил он. – А то мало ли кто услышит.

Понятливо кивнув, Эремон поставил все книги на место, и они с Сайласом вышли из крепости и с деловым видом устремились в сторону лазарета.

– Так ты решил под Командора копнуть? – вполголоса спросил амарантайнец.

– Окружающие не очень-то разговорчивы на этот счет. А мне все-таки интересно узнать, под началом какого человека я состою.

– Да, наш Командор очень скрытный. Хотя он еще поживее был, когда я в орден вступил, но все равно нечасто общался с другими, а сейчас и вовсе почти перестал.

– Интересно, – проговорил Эремон. – А внешне он изменился?

– Осунулся немного в последнее время, а так не очень. А что? – Повнимательнее всмотревшись в собеседника, Сайлас предположил: – Подозреваешь что-то?

– Да, – помедлив, отозвался Кейр. – Подозреваю. Но вслух такими обвинениями бросаться не рискну, пока не получу достаточно доказательств. Хорошо бы, конечно, найти эти страницы, если они еще целы…

– Да их наверняка сожгли. Если там что-то такое написано, от чего волосы дыбом встанут, то лучше сразу сжечь.

– Да, верно…

Эремон резко остановился посреди дороги.

– Командор же, кажется, запирает за собой кабинет, когда уходит? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Ого! – Сайлас широко улыбнулся. – А я и не думал, что ты по этой части…

– Я не тащу все, что плохо лежит, если ты об этом, – с видом оскорбленного достоинства отозвался Кейр. – Но пока другого способа добыть информацию, возможно, деликатного свойства я не вижу.

Амарантайнец кивнул:

– А мне ты это говоришь потому, что…

– Потому что у тебя вид человека, который умеет обращаться с отмычкой – и, как мне кажется, будет держать язык за зубами относительно моих намерений. Конечно, ты мог бы рассказать Командору об этом – но что мне грозит, изгнание из ордена? В некотором смысле это для меня было бы желательно. Не отрубят же мне за это голову.

Все это Эремон проговорил тихо и спокойно, не привлекая ничьего внимания. И, судя по лицу Сайласа, речь произвела на него неизгладимое впечатление.

– Как я давно не был в деле, – радостно прошептал амарантайнец. – Соскучился по веселым проделкам.

– Проделкам?

– Дженни. Я в деле, Кейр. Вечером игранем в «порочную добродетель», заодно обсудим детали. Ты же в карты играешь?

Такой неожиданный переход разговора одновременно и обрадовал, и насторожил Кейра. Заручиться поддержкой было приятно, но готовность Сайласа совершить не самый приглядный поступок настораживала. Вдобавок Эремон не очень понял, что такое «Дженни». Что-то из амарантайнского жаргона?

Как бы то ни было, эту партию игры в карты пропустить было невозможно.

========== Порочная добродетель ==========

Вечером, когда Стражи уже расходились спать, Сайлас и Кейр устроились в общей спальне. Веланна всегда уходила спать в лазарет, «где поменьше шемов», храп Огрена уже эхом отдавался по всей комнате, так что из свидетелей оставался только полусонный мальчишка Маркус.

– Э, Маркус, – обратился к нему Сайлас, поигрывая колодой, – хочешь с нами в «порочную добродетель» сыгрануть?

– Не-а, – помотал головой тот и, обернувшись к Кейру, прибавил: – Мне прошлого раза во как хватило.

Когда он, сунув голову под подушку для защиты от Огренова храпа, заснул, Эремон негромко поинтересовался:

– Он проиграл?

– Вчистую. Но я добрый, штаны я ему вернул бесплатно.

Усмехнувшись, Кейр уселся на жестковатый стул и принялся наблюдать за опытными движениями тасующего карты Сайласа.

– Ты, похоже, картежник, – лениво предположил Эремон.

– Да, есть такое дело. Но я уже давно не играл, так что, – амарантайнец хитро улыбнулся, – у тебя есть шанс.

Спохватившись, Кейр сунул руку в карман и вытащил оттуда серебряную монету. Деньги ему здесь были особенно не нужны, но привычка иметь с собой хоть горстку монет осталась.

– Я думаю, это сойдет для ставки, – сказал он. Сайлас неожиданно замотал головой:

– Не, давай не на деньги. А то игра затягивает, так можно и штаны проиграть.

– Играть в «порочную добродетель» без ставки? – усмехнулся Эремон. – Нет, так низко я еще не пал.

– Ну, как знаешь.

У амарантайнца тоже деньги были при себе, и серебряный, как ни странно, ему высокой ставкой не показался. Он спокойно раздал карты и, сделав первый ход, перешел на полушепот:

– Так. Ты хочешь, чтобы я забрался в кабинет Командора и кой-чего оттуда спер, так?

– Ни в коем случае, – отозвался Кейр. – Красть ничего не надо. Желательно даже пыль не смахивать.

– Хочешь найти эти выдранные страницы? Их наверняка давно уже сожгли.

– Возможно – но с такой же долей вероятности они могут лежать под замком. – Сделав весьма недурной ход, Эремон продолжал: – Да и, в конце концов, мало ли что еще можно там обнаружить. Мне ведь нужны не золото или ценности, а информация – а информацию можно извлечь из чего угодно.

Внимательно кивнув, Сайлас покрыл карту соперника и выложил сверху свою, еще лучше.

– Конечно, было бы куда проще мне самому осмотреть кабинет, – пробормотал Кейр. – Все-таки пересказанные впечатления имеют свой недостаток.

– Меня больше волнует замок, – ответил амарантайнец. – Взломать его – не проблема, а вот объяснить Командору, почему вдруг дверь его кабинета взломали… У нас тут не так много взломщиков, чтобы меня не поймали за руку. Так что к делу надо как-то… изящно подойти, что ли.

На слове «изящно» он закончил великолепную комбинацию ходов, на корню убившую все надежды Эремона на выигрыш. Тот открыл свои карты и с уважением проговорил:

– Чистая победа. Сыграем еще раз?

– Ага, давай. Только деньги свои забери. – Сайлас вернул ему серебряк и спрятал в карман свой собственный. – Ты меня, считай, и так уже купил с потрохами своей затеей. Мы, амарантайнские, народ идейный.

– Хорошо. Только теперь я буду сдавать.

– Без проблем.

Кейр перетасовал колоду, раздал карты и принялся внимательно следить за движениями соперника. Тот не мог не жульничать, это было очевидно. Оставалось только поймать его за руку.

– Есть у меня другая идея, попроще, – произнес амарантайнец, выкладывая первую карту. – У сенешаля должен быть второй ключ. Если его спереть, аккуратно открыть кабинет, пока Командора не будет, и потом закрыть и вернуть ключ на место, будет намного проще.

– Да, – согласился Эремон, – в этом есть резон. Но нужно будет отвлечь и сенешаля, и Командора, а для этого нам понадобится сообщник. Мне бы не хотелось вовлекать еще кого-то в эту затею.

– А, это легче легкого. Тебе останется только зайти в кабинет и найти все, что надо.

Стараясь не отводить взгляда от рук соперника, Кейр проговорил:

– Не может быть, чтобы все было так просто.

– Может. Надо просто знать, как все делается. Ты ходить будешь или как?

Эремон сосредоточился на картах, пытаясь одновременно делать хитрые ходы и не спускать глаз с соперника. То ли Сайлас играл честно, то ли карты у него были сродни заклинанию у мага, но партию он опять выиграл, и поймать его на жульничестве не получилось.

– Ладно, – улыбнулся Кейр, поднимая ладони вверх. – Теперь скажи мне: как ты это делаешь? Ты же жульничал, верно?

– Во второй раз почти нет, – беззаботно отозвался амарантайнец. – Ты же за мной следил изо всех сил. Но тактику ты с первого раза не поменял, так что обыграть тебя было просто.

– Теперь я начинаю понимать, почему остальные не хотят с тобой играть.

Сайлас улыбнулся и начал механически тасовать колоду.

– Я вот как думаю, – сказал он, окидывая взглядом полутемную комнату. – У каждого есть свой дар. Кто-то рождается с даром магии. Кто-то ловко размахивает мечом. Кто-то умеет хлопать глазками так, что все штабелями к ногам валятся.

– А кто-то мастерски жульничает в картах?

– Мухлевать – это крайний случай, обычного дурака можно обыграть и просто так. Только тут понимать надо, как тактику строить.

Эремон откинулся на спинку стула.

– Ты так говоришь, как будто в жизни ни разу не проигрывал.

– Почему? Проигрывал, конечно. Но очень редко – если играл с кем-то вроде меня. Обычно на соперников везет больше. До того, как в орден вступить, я года два сидел в местной гостинице и просто играл с приезжими в карты.

– И этим зарабатывал на жизнь?

– На жизнь, девок, книги и отличный кинжал авварской работы. Кучу денег стоил, между прочим – даже при том, что Глассрик меня давно знает.

– Тебя послушать, так ты богаче некоторых дворян, – улыбнулся Кейр. – Зачем же ты ушел в орден, если тебе и так неплохо жилось?

– Захотелось, – скороговоркой отозвался Сайлас и тут же перевел тему: – Мы еще о деле не закончили. Тебе сойдет план, какой я предложил?

– Погоди. – Эремон придвинулся поближе к столу. – Ты умолчал о деталях. У тебя будут сообщники?

– Ясен пень. Но ты не волнуйся, они будут ни сном ни духом о том, для чего мы вообще все это делаем.

– Не верю. Объясни поподробнее.

– Все будет отлично, все как у Дженни.

– Опять, – нахмурившись, пробормотал Кейр. – Ты уже говорил про Дженни, когда согласился мне помочь. Что это вообще такое?

Амарантайнец широко улыбнулся:

– А тут тебе и тактика, и метод того, как мы всю эту затею проворачивать будем.

– Ничего не понимаю.

Карты наконец перестали скользить между пальцев Сайласа и опустились на стол.

– Я-то думал, ты в курсе, – пожал плечами амарантайнец. – Хочешь сказать, что никогда не слышал о Друзьях Рыжей Дженни?

Название Кейру было смутно знакомо – но настолько смутно, что он не мог сказать, что это такое.

– Если и слышал, то я давно об этом забыл, – отозвался он.

– А, ну конечно, знатнюки-то небось об этом молчат… – протянул Сайлас. Эремон улыбнулся: словечко «знатнюки» его позабавило. – Но вообще странно. Неужели у вас где-ты-там-жил не было Друзей Рыжей Дженни?

– Нет. В нашем баннорне и не слыхивали об этом.

– Значит, просто не добрались до вашего захолустья, – беззаботно пожал плечами амарантайнец. Кейр грозно глянул на него:

– Я попросил бы не называть владения нашей семьи захолустьем!

Будто соглашаясь с этим, громче обычного захрапел Огрен. Сайлас тут же пошел на попятную:

– Ох, ну извини. Может, оно и к лучшему – вдруг у вас там знатнюки получше с народом обращаются. Ладно, попробую объяснить. Хотя вообще-то объяснить тебе всю схему – значит сдать нас с потрохами. Мы работаем как раз против таких, как ты.

– Против «знатнюков»?

– Конечно. Ладно, вот тебе сказочка попроще. – Амарантайнец сцепил пальцы в замок. – Представь: есть какой-нибудь знатный говнюк, который по-скотски обращается со своими слугами. Слуги, само собой, его ненавидят и готовы совершить любую пакость, если их науськать. И вот какой-нибудь поваренок находит записку, дескать, нужно попасть в дом лорда такого-то, то бишь его хозяина. Что делает поваренок? Пишет записку, как, куда и чего – ну или кто-то за него пишет, люди всегда найдутся – и оставляет ее в том же тайнике, где нашел. К лорду такому-то вламываются, выносят ценный хлам, он в бешенстве, слуги счастливы.

Кейр задумчиво склонил голову набок.

– И… все?

– А тебе мало? Слуги рады, что их лорд такой-то сел в лужу, лорд такой-то теперь будет злиться и искать похищенное добро…