Текст книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Зачем мне тратить время на всякие пустяки, когда передо мной огромная тайна убийства Альбана? Человек с редким талантом пытается втянуть меня в какую-то жестокую игру собственного изобретения. Я не знаю ни своего противника, ни название игры, ни даже правил.

– Именно поэтому ты должен заняться чем-то совершенно другим, – сказала Констанс. – В ожидании дальнейшего развития событий, возьмись за маленькие загадки, за простые дела. Иначе… ты можешь потерять равновесие.

Последние пять слов были произнесены медленно, с уверенностью.

Взгляд Пендергаста переместился на пол.

– Разумеется, ты права.

– Я предлагаю это, потому что – потому что я забочусь о тебе, и я знаю, что этот странный случай может сделать тебя несчастным и растерянным. Ты достаточно настрадался.

На мгновение Пендергаст замер. Затем он скользнул вперед, наклонился к ней, коснулся рукой ее подбородка, и, к ее великому изумлению, – нежно поцеловал ее.

– Ты мой оракул, – прошептал он.

Глава 11

Винсент Д'Агоста сидел за столом в небольшой комнате, которую он называл своим передовым постом, в Нью-Йоркском музее естественной истории. Он проявил железную волю, чтобы выбить его у администрации музея. Правление неохотно выделило свободное уютное местечко глубоко внутри отдела остеологии, к счастью, находящееся далеко от пропахших мацераций в резервуарах.

Теперь Д'Агоста слушал, как один из его людей, детектив Хименес, обобщал обзор ленты безопасности музея в день убийства. Одним словом: пустой звук. Но Д'Агоста делал вид, что внимательно слушает, он не хотел, чтобы мужчина думал, что его работу не оценили.

– Благодарю тебя, Педро, – сказал Д'Агоста, принимая письменный отчет.

– Что дальше? – спросил Хименес.

Д'Агоста взглянул на часы. Было четверть пятого. – Вы и Конклин закругляйтесь на сегодня, идите и освежитесь за меня. Мы проведем завтра утром совещание в зале для брифингов в десять.

Хименес улыбнулся. – Спасибо, сэр.

Д'Агоста смотрел на его удаляющуюся спину. Он бы отдал что угодно, чтобы присоединиться к ребятам и выпить немного. Но нет: было нечто, что надо сделано. Вздохнув, он быстро пролистал страницы отчета Хименеса. Затем, отложив его в сторону, он вытащил свой планшет из портфеля и начал готовить свой собственный доклад для капитана Синглтона.

Несмотря на все усилия его команды, и два дня, в течение которых более ста человеко-часов оперативно-розыскных мероприятий были израсходованы, ни одной приличной зацепки в убийстве Виктора Марсала не обнаружено. Свидетелей не было. Записи камер наблюдения музея не выявили ничего необычно. Большой вопрос был, как, черт побери, преступник скрылся. Они бились над этим вопросом с самого начала.

Ни одна из огромного количества улик, которые они собрали, не являлась существенно важной. Ни у кого из коллег Марсала тоже не оказалось хорошего мотива для убийства. И даже у тех, кто имел против него малейшую неприязнь, было железное алиби. Его частная жизнь была так же скучна и законопослушна, как у епископа. Д'Агоста почувствовал покалывание от чувства личного оскорбления, что, после стольких лет на этой работе, капитан Синглтон подбросил ему такое назначение.

Он приступил к написанию своего промежуточного доклада для Синглтона. В нем он последовательно указал все шаги расследования, которые были предприняты, персональные допросы, анкетные данные Марсала, его судебно-медицинские и социальные данные, анализ записей с камер видеонаблюдения музея, и заявления соответствующих охранников. Он указал, что его следующий шаг, если Синглтон даст распоряжение, потребует увеличение допросов за пределами отдела остеологии. Это будет означать всеобщий опрос, перекрестное сопоставление данных и допрос всех сотрудников музея, которые работали допоздна тем вечером – фактически, возможно, что придется допросить всех сотрудников музея, независимо от того, работали они допоздна в тот день или нет.

Д'Агоста подумал, что Синглтон не пойдет на это. Затраты времени, рабочей силы, и стоимости были слишком высоки, учитывая маленький шанс найти зацепку. Нет: он, вероятно, уменьшит усилия к раскрытию этого дела и позволит ему отойти на задний план. В то же время, силы будут перенаправлены на другие расследования. Таким был путь "глухаря".

Лейтенант закончил доклад, быстро его перечитал и переслал Синглтону, а затем закрыл планшетный компьютер. Когда он поднял глаза, то с внезапным шоком увидел, что агент Пендергаст сидел на единственном стуле напротив его небольшого письменного стола. Д'Агоста не видел и не слышал, как и когда он вошел.

– Господи! – вскрикнул Д'Агоста и сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя от изумления. – Вы просто любите подкрадываться к людям, не так ли?

– Я признаю, что это забавно. Большинство людей примерно так же следят за своим окружением, как морской огурец.

– Спасибо, я ценю это. Так что привело вас сюда?

– Вы, дорогой мой Винсент.

Д'Агоста присмотрелся к агенту повнимательнее. Он слышал, накануне, об убийстве сына Пендергаста. Оглядываясь назад, Д'Агоста понял, почему Пендергаст был так краток с ним в ротонде музея.

– Послушайте, – начал он немного смущенно, – Я очень сожалею о случившемся. Вы знаете, когда я подошел к вам там, то не знал о вашем сыне. Я только что вернулся из своего медового месяца и не был в курсе текущих дел.

Пендергаст поднял руку, и Д'Агоста замолчал. – Если кто и должен извиняться, так это я.

– Забудьте об этом.

– Краткое объяснение было бы уместно. Если вы сочтете это приемлемым, то тема будет закрыта.

– Согласен.

Пендергаст подался вперед на стуле. – Винсент, ты знаешь, что Альбан мой сын. Он был глубоким социопатом. Я в последний раз видел его полтора года назад, когда он скрылся в бразильских джунглях после совершения убийств в отелях Нью-Йорка.

– Я не слышал.

– С тех пор, он никогда не объявлялся... пока его труп не подбросили на порог моего дома четыре дня назад. Как это было совершенно, и кто это сделал, я понятия не имею. Лейтенант Англер проводит расследование, и я боюсь, что он не соответствует поставленной задаче.

– Хорошо его знаю. Он чертовски хороший детектив.

– Я не сомневаюсь, что он компетентен – вот почему я был вынужден обратиться к компьютерному специалисту, который удалил все найденные ДНК убийцы отелей из файлов полиции Нью-Йорка. Вспомните, что когда-то было сделано официальное заявление, что Альбан и убийца в отелях были одним и тем же лицом. К счастью для меня, этот доклад не был воспринят всерьез. Как бы то ни было, у Англера нет возможности сравнить ДНК моего сына с базой и найти совпадение.

– Иисус Христос, я не хочу больше ничего слышать.

– В любом случае, Англер столкнулся с самым необычным убийцей и не сможет найти его. Но это моя забота, не твоя. Который подводит меня к тому, почему я здесь. Когда мы говорили в последний раз, вы обратились ко мне за советом.

– Конечно. Но у вас тогда были более важные дела.

– Я был бы рад отвлечься.

Д'Агоста присмотрелся к агенту ФБР. Он был изможденный, как обычно, но казался совершенно спокойным. Бледно голубые глаза смотрели в ответ с ледяной прохладцей. Пендергаст был самым странным человеком, которого он когда-либо встречал, и только Бог знал, что происходило под его поверхностью.

– Хорошо. Здорово. Я предупреждаю вас, что это дело фуфло. Д'Агоста пошел за подробностями преступления: обнаружение тела; особенности сцены; масса улик, ни одна из которых не казалась уместной; доклады охранников; выступления кураторов и помощников в отделе остеологии. Пендергаст взял все, и совершенно замер, изучая, за исключением случайных движений серебристых глаз. Неожиданно в углу появилась тень, и взгляд Пендергаста переключился на нее.

Д'Агоста оглянулся через плечо, проследив за взглядом агента, и увидел высокое, грузное тело Морриса Фрисби, заведующего кафедры. Когда Д'Агоста впервые допрашивал его, то был удивлен найдя, не сутулого, близорукого куратора, как он ожидал, а сильного мужчину, которого боялись сотрудники. Д'Агоста чувствовал себя немного испуганным рядом с ним. Мужчина был одет в дорогой полосатый костюм с красным галстуком, и говорил с акцентом характерным для верхнего Нью-Йорка. Ростом более чем шесть футов, он доминировал в крошечном помещении. Заведующий перевел взгляд с Д'Агосты на Пендергаста и обратно, и буквально излучал раздражение на затянувшееся присутствие полиции на своей территории.

– Вы еще здесь, – сказал он. Это было скорее утверждение, а не вопрос.

– Дело еще не решено, – ответил Д'Агоста.

– И не будет. Это было случайное преступление, совершенное кем-то извне. Марсала оказался в неправильное время в неправильном месте. Убийство не имеет ничего общего с отделением остеологии. Я понимаю, что вы неоднократно допрашивали моих сотрудников, у которых много работы, важной работы, в их исследованиях. Я могу надеяться, что вы закончите своё расследование в короткие сроки и позволите моим сотрудникам продолжать работать в покое?

– Кто этот человек, лейтенант? – мягко спросил Пендергаст.

– Я Доктор Моррис Фрисби, – ответил он сухо, обращаясь к Пендергасту. У него были темно-синие глаза с очень крупными белками, и они фокусировались на человеке как прожектора. – Я – начальник отдела антропологии.

– Ах, да. Вы получили повышение после таинственного исчезновения Хьюго Мензиса, если я не ошибаюсь.

– И кто же вы? Еще один полицейский в штатском?

Медленным движением, Пендергаст опустил руку в карман и достал свой жетон и удостоверение, и помахал ими перед Фрисби издали.

Фрисби прищурился. – А разве это федеральная юрисдикция?

– Я вот просто из праздного любопытства, – беззаботно сказал Пендергаст.

– Испорченный праздник, я полагаю. Как приятно для вас. Возможно, вы сможете рассказать лейтенанту, как завершить дело и прекратить его бессмысленное прерывание работы моего отдела – это время и деньги налогоплательщиков, не говоря уже об оккупации нашего ведомственного пространства.

Пендергаст улыбнулся. – Мое праздное любопытство может привести к чему-то более официальному, если лейтенант посчитает, что его работе мешает назойливый, недалекий, зазнавшийся бюрократ. Не вы, конечно. Я говорю только в общих чертах.

Фрисби уставился на Пендергаста, а его большое лицо стало красным от гнева.

– Препятствование свершению правосудия – это серьезная вещь, Доктор Фрисби. По этой причине я так рад услышать от лейтенанта, как вы расширили свое с ним всестороннее сотрудничество, и будете продолжать это делать.

Фрисби надолго напрягся. А потом повернулся, чтобы уйти.

– О, и доктор Фрисби? – Пендергаст продолжал своим самым медовым тоном.

Фрисби не развернуться. Он просто остановился.

– Вы можете продолжить свое сотрудничество с нами, предоставив имя и данные ученого, который недавно работал с Виктором Марсала и дать их моему уважаемому коллеге.

Теперь Фрисби обернулся. Его лицо было почти черным от гнева. Он открыл рот, собираясь что-то сказать.

Но Пендергаст опередил его. – Прежде чем вы скажете что-нибудь, доктор, позвольте задать вам вопрос. Вы знакомы с теорией игр?

Главный хранитель не ответил.

– Если это так, то вы должны знать, что существует определенное подмножество игр, известных математикам и экономистам как нулевая сумма. Игры с нулевой суммой имеют дело с определенным числом ресурсов, без увеличения, или уменьшения их количества – они только переходят от одного игрока к другому. Учитывая ваше нынешнее состояние, если вы заговорите сейчас, то я боюсь, что вы скажете что-то опрометчивое. Я чувствую себя обязанным предложить выход. В результате этого обмена, вы будете оскорблены и унижены, как и обязывают правила теории игр – мне же это позволит повысить свое влияние и статус за ваш счет. Поэтому я предлагаю самый благоразумный курс действий для вас – соблюдать тишину и идти за информацией, которую я запросил, со всей возможной поспешностью.

Пока Пендергаст говорил, выражение, не похожее ни на одно, которое Д'Агоста когда-либо видел раньше, медленно ползло по лицу Фрисби. Он ничего не сказал, только немного покачивался, сначала назад, потом вперед, как ветвь ласкаемая ветерком. Затем он сделал то, что, возможно, было расценить как самый маленький кивок, и скрылся за углом.

– Кто-нибудь обязан был это сделать! – сказал Пендергаст, вернувшись на свое место и положение после прихода куратора.

Д'Агоста смотрел на этот обмен любезностями без слов. – Вы сейчас засунули свой ботинок так глубоко в его задницу, что ему придется съесть свой ужин с носка вашего ботинка.

– Я всегда могу рассчитывать на подходящую остроту от вас.

– Боюсь, что вы только что нажили врага.

– Я уже давно в этом музее. Есть некое количество кураторов, которые ведут себя в своих маленьких вотчинах, как господа. Я стараюсь быть серьезным с такими людьми. Раздражающая привычка, но ее очень трудно изменить. Алоиз поднялся со своего стула. – И сейчас, я бы очень хотел поговорить с этим специалистом остеологии, которого вы упомянули. Марк Сандовал.

Д'Агоста тяжело поднялся на ноги. – Следуйте за мной.

Глава 12

Они обнаружили Сандовала ниже по коридору, в одном из помещений для хранения образцов. Он возился, открывая ящики, полные костей, разбирая их и делая заметки. Его нос был красным, а глаза опухли – летняя простуда никак не отступала.

– Это специальный агент Пендергаст из ФБР, – сказал д'Агоста. – Он хотел бы задать вам несколько вопросов.

Сандовал нервно огляделся, как будто беспокоился, что кто-то может увидеть их – наверное, Фрисби.

– Здесь?

– Да, здесь, – сказал Пендергаст, осматриваясь вокруг. – Какое очаровательное место. Сколько человеческих останков в этой комнате?

– Около двух тысяч.

– И откуда они родом?

– Из Океании, Австралии и Новой Зеландии.

– Сколько их всего в полной коллекции?

– Около пятнадцати тысяч, если вы объедините коллекции остеологии и антропологии.

– Мистер Сандовал, я так понимаю, что одна из обязанностей в вашей работе – это оказание помощи ученым.

– На самом деле, это наша главная обязанность. Они постоянно приходят сюда, один за другим.

– Но это не было обязанностью Виктора Марсалы, несмотря на то что он и был техником.

– У Вика был не тот темперамент. Иногда, выдающиеся специалисты могут быть, ну, проблемными – или еще хуже.

– И в чем именно заключается ваша помощь им?

– Как правило, ученые приходят в музей, чтобы исследовать определенный экземпляр или коллекцию. Мы как библиотекари, но только вместо книг у нас каталог костей – восстанавливаем образцы, ждем, пока их исследуют, потом возвращаем их на место.

– Библиотекари с каталогом костей – самое точное описание. Скольким ученым вы помогаете, скажем, в месяц?

– По-разному. От шести до десяти, пожалуй.

– От чего это зависит?

– От того, насколько сложные или обширные потребности у них. Если это один ученый с подробным списком нужных объектов, то, возможно, придется неделями работать исключительно только с ним. Или бывает, что нужно только взглянуть на парочку бедренных костей или на череп.

– Что нужно ученым, чтобы получить доступ к коллекциям?

Сандовал пожал плечами.

– Они должны относиться к какой-либо организации и иметь обоснованный план исследований.

– Никаких специальных разрешений?

– Ничего конкретного. Рекомендательное письмо, официальный запрос на бланке университета, справка из университета или медицинской школы.

Пендергаст лениво поправил манжеты рубашки.

– Я так понимаю, что, хоть это было и нечасто, Марсала работал с одним из ученых над проектом около двух месяцев назад.

Сандовал кивнул.

– И он упоминал о том, что у него был особый интерес к этому проекту?

– Ну да.

– И что он рассказывал об этом?

– Он вроде намекнул, что ученый может помочь ему каким-то образом.

– И Марсала работал исключительно с этим ученым?

– Да.

– Каким образом исследование постороннего ученого могло помочь мистеру Марсала, который был, надо признать, специалистом в соединении костей, но чьей основной обязанностью было следить за чанами для вымачивания и обгладывающими плоть жуками?

– Я не знаю. Может, он планировал указать Виктора одним из соавторов своей будущей публикации.

– За что?

– За помощь. Работать с каталогом костей это не значит только резать и сушить их. Иногда мы получаем необычные запросы, не всегда относящиеся к нашей специализации, и для этого нужно применять собственные специальные знания.

Д’Агоста слушал эту беседу с нарастающим недоверием. Он ожидал, что Пендергаст погрузится в судебно-медицинские аспекты этого дела. Но, как обычно, спецагент увел беседу в русло, казалось, не совсем относящееся к делу.

– Мистер Сандовал, вы знаете, какие именно образцы этот ученый запрашивал для своих исследований, пока не закончил работу?

– Нет.

– Вы можете выяснить это для нас?

– Конечно.

– Отлично, – Пендергаст махнул рукой в сторону двери. – В таком случае, после вас, мистер Сандовал.

*

Они вышли из помещения для хранения образцов и прошли через лабиринт ходов в компьютерный терминал, который выглядел, как главная лаборатория – пространство было заполнено столами и рабочими местами, на поддонах из зеленого сукна лежали несколько полурасчлененных скелетов.

Д’Агоста и Пендергаст склонились над Сандовалом, в то время как техник, сидя за терминалом, работал с остеологическими и антропологическими базами данных. В лаборатории стояла тишина, нарушаемая лишь стуком пальцев Сандовала по клавиатуре. Затем раздалось шуршание принтера и Сандовал вытащил из него листок бумаги.

– Похоже, Марсала выдал только один образец тому ученому, – сказал он. – Вот выписка.

Д’Агоста подался ближе, читая инвентарное описание вслух.

– Дата последнего доступа к образцу: двадцатое апреля. Готтентот, мужчина, примерно тридцати пяти лет. Капская колония, бывший Восточный Грикваленд. Состояние: отличное. Нет обезображивающих отметок. Причина смерти: дизентерия, во время седьмой пограничной войны. Дата: 1889 год. Доставлен: Н. Хатчинсом. ИН: C-31234-rn.

– Это первоисточник, конечно, —сказал Сандовал. – Слово «готтентот» сейчас считается оскорбительным. Корректный термин – «кой-кой».

– Здесь сказано, что тело было отправлено в музей в 1889 году, – сказал Пендергаст. – Однако, если память мне не изменяет, седьмая пограничная война закончилась в конце 1840-х годов.

Сандовал хмыкнул и замялся на мгновение.

– Тело было, вероятно, выкопано перед отправкой в музей.

В лаборатории опять повисла тишина.

– Раньше это была достаточно распространенная практика, – добавил Сандовал. – Могилы раскапывали, чтобы получить желаемые образцы. Не более того, разумеется.

Пендергаст указал на инвентарный номер.

– Можем ли мы увидеть этот образец?

Сандовал нахмурился.

– Зачем вам?

– Для просвещения.

И опять тишина.

Пендергаст склонил голову.

– Я просто хотел бы ознакомиться с процессом поиска и выдачи образца.

– Хорошо. Идите за мной.

Черкнув инвентарный номер на клочке бумаги, Сандовал повел их обратно в центральный коридор, а затем еще дальше, до конца, направляясь, казалось бы, в самую глубину бесконечного лабиринта коллекций. Потребовалось время, чтобы просмотреть старые деревянные шкафы с латунными задвижками и рифлеными стеклянными дверцами в поисках образца. Наконец Сандовал остановился перед одним из шкафов, внимательно глядя на него. Нужный инвентарный номер был написан от руки на выцветшей медной табличке, которая была прикреплена к большому поддону, спрятанному в углу на одной из верхних полок шкафа. Сандовал перепроверил номер и вытащил поддон с полки. Он отнес его обратно в исследовательскую лабораторию, выложил на чистый участок зеленого сукна и протянул д’Агосте и Пендергасту по паре тонких латексных перчаток. Затем, также надев перчатки, он снял крышку поддона.

Внутри лежала беспорядочная куча: ребра, позвонки, множество других костей. Повеяло необычным запахом – д’Агоста почувствовал запах мускуса, старых корней и нафталина с тошнотворной примесью разложения.

– Для костей, которые пролежали в земле сорок лет, эти выглядят чересчур чистыми, – сказал он.

– Раньше скелеты, поступающие в музей, обычно тщательно очищались, – ответил Сандовал. – Тогда не понимали, что грязь была ценной частью образца и что ее нужно сохранять.

Пендергаст минуту скользил взглядом по содержимому поддона. Затем, протянув туда руку, он аккуратно снял череп без челюсти. Он вытянул его перед собой и д’Агоста подумал что именно так стоял Гамлет в могиле Йорика.

– Интересно, – пробормотал он. – Действительно, очень интересно. Спасибо, мистер Сандовал, – затем он вернул череп на поддон, кивнул технику на прощание и, сняв перчатки, повел д’Агосту обратно по коридору к миру живых.

Глава 13

Столовая для сотрудников – или СДС, как ее обычно называли, была расположена на предпоследнем этаже отделения полиции. Это было место, в котором комиссар полиции, помощник комиссара и другие высокопоставленные сотрудники собирались во время обеденного перерыва. Д’Агоста был там только однажды – на торжественном обеде, в тот день, когда он, и два десятка других получили звания лейтенантов, и, хотя сам зал выглядел, как капсула времени из 1960-х, виды из окон с потолка до пола на нижний Манхэттен были потрясающие.

Пока д’Агоста ждал во вместительной прихожей снаружи СДС, он даже не замечал эти виды. Он вглядывался в лица проходящих людей, ища Глена Синглтона. Это была третья среда месяца, день, когда шеф обедал со всеми капитанами округов, и он знал, что среди них должен быть Синглтон.

Наконец он заметил хорошо одетого, ухоженного Синглтона. Д’Агоста быстро протискивался через толпу, чтобы дойти до капитана.

– Винни! – Синглтон удивился, увидев его.

– Я слышал, вы хотели видеть меня, —сказал д'Агоста.

– Хотел. Вам не обязательно было ловить меня. Это могло подождать.

Д’Агоста сверялся с секретарем Синглтона и знал, что у капитана день был полностью расписан.

– Нет проблем. Что случилось?

Они шли в сторону лифта, но внезапно Синглтон остановился.

– Я читал ваш отчет об убийстве Марсалы.

– Да?

– Хорошая работа, учитывая обстоятельства. Я решил назначить на это дело Формозу, а вам даю взамен убийство на семьдесят третьей улице. Вы помните, бегунья, которой перерезали горло во время борьбы с грабителем. Есть серьезные улики, несколько свидетелей и хорошие эксперты. Вы можете взять людей, которые работают сейчас в музее.

Д’Агоста ожидал это услышать. Именно поэтому он искал Синглтона в столовой – он хотел поймать его прежде, чем все зайдет слишком далеко. Формоза… он был одним из новых лейтенантов, у него еще молоко на губах не обсохло.

– Если для вас это не имеет большой разницы, сэр, – сказал он, – я бы хотел продолжить заниматься музейным делом.

Синглтон нахмурился.

– Но, судя по вашему отчету, дело не очень простое. Отсутствие неопровержимых доказательств, отсутствие свидетелей…

За плечом Синглтона д’Агоста увидел, как его невеста, Лора Хейворд, выходит из столовой, ее прекрасная фигура виднелась через высокие окна здания Вулворта. Она невольно улыбнулась, заметив его, направилась было к нему, но заметила Синглтона и довольствовалась подмигиванием, перед тем как направиться к лифту.

Д’Агоста посмотрел на Синглтона.

– Я знаю, что дело сложное, сэр. Но я бы хотел поработать с ним еще неделю.

Синглтон с любопытством уставился на него.

– Это переназначение – не наказание для вас, если вы так подумали. Я даю вам достойное, разрешимое, громкое дело, которое поможет вашей карьере.

– Я не думал так, капитан. Я читал об убийстве бегуньи, и знаю, что это было бы отличное назначение.

– Тогда почему вы хотите продолжать расследовать убийство Марсалы?

Днем ранее, он был готов – даже желал – скинуть это дело какому-нибудь другому бедолаге.

– Я не уверен, сэр, – ответил он медленно. – Не совсем. Просто я ненавижу бросать дело, не решив его. Это шестое чувство, предчувствие, что что-то должно разрешиться. Вы, наверно, понимаете, о чем я говорю, капитан.

Это предчувствие, осознал д’Агоста, звалось агентом Пендергастом.

Синглтон смотрел на него какое-то время – долгий, оценивающий момент. Затем тень улыбки появилась на его лице и он кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Я верю в предчувствия. Ладно, Винни, вы можете работать с этим делом. Я отдам убийство бегуньи Клейтону.

Д’Агоста болезненно сглотнул.

– Спасибо, сэр.

– Удачи. Держите меня в курсе, – и, кивнув, Синглтон отвернулся.

Глава 14

Не успел Пендергаст зайти в захламленный музейный кабинет, как доктор Финистерр Паден сразу же усадил его в кресло для посетителей.

– А, агент Пендергаст. Пожалуйста, присаживайтесь. – От неуверенного тона, который был слышен до этого в телефонной трубке, не осталось и следа. Сегодня мужчина улыбался, не скрывая этого. Он выглядел чрезвычайно довольным собой.

Пендергаст склонил голову.

– Доктор Паден, я так понимаю, у вас появилась новая информация для меня?

– Да. Да, совершенно верно. – Минеролог потер свои пухлые руки. – Должен признаться, мистер Пендергаст – это ведь останется между нами, я надеюсь,… что я испытываю некоторое, легчайшее, но все же разочарование. – Он открыл ящик, достал оттуда мягкую ткань, развернул ее, чтобы показать камень, затем на мгновение прикоснулся к нему, казалось, с нежностью.

– Красота. Абсолютная красота. – Минеролог, кажется, опомнился и отдал камень Пендергасту. – В любом случае, так как я не смог сразу опознать камень, и не нашел информации о нем в очевидных источниках, я прибег к изучению его химической формулы, показателей преломления и прочим путям исследований. Дело в том, что я… хм, откровенно говоря, из-за деревьев то и леса не увидел.

– Я не вполне уверен, что понимаю, о чем вы говорите, доктор Паден.

– Мне нужно было сперва обратить внимание на внешний вид камня, а не на его химические качества. Я сразу сказал вам, что этот образец был весьма необычного цвета, и что его паутинные вкрапления выделяют его среди остальных. Но я также говорил, что этот темно-синий цвет бирюзы встречается только в трех штатах. И это правда – за одним исключением.

Он потянулся к цветному лазерному принтеру, достал листок бумаги из лотка и протянул Пендергасту.

Агент быстро проглядел бумагу. Там оказалось описание одного из экземпляров из ювелирного каталога или аукциона. Наряду с фотографией драгоценного камня, там также находилось несколько абзацев описательного текста. Несмотря на то, что камень на фотографии был значительно меньше по размеру, чем тот камень, что извлекли из желудка Альбана, во всем остальном он казался почти идентичным.

– Единственная в своем роде американская бирюза лазурного цвета оказалась найденной за пределами этих трех штатов, – сказал Паден почти благоговейно. – И это единственный лазурный камень с золотой паутинкой вкраплений, с которым я когда-либо сталкивался.

– Откуда он взялся? – спросил Пендергаст очень тихо.

– Из малоизвестного месторождения «Золотой паук», что в Калифорнии. Это очень старое месторождение, закрытое больше ста лет назад, и его описание отсутствует в книгах или справочниках. Все же, камень настолько необычен, что я должен был сообразить. Но этот рудник был очень маленьким, и добыча была весьма небольшой, всего не более пятидесяти или шестьдесяти фунтов бирюзы высшего класса. Эта практически неизвестность рудника, да еще и местонахождение в Калифорнии сбили меня с толку.

– Где именно в Калифорнии? – спросил Пендергаст еще тише.

– На берегу озера Солтон Си, к северо-востоку от пустыни Анза-Боррего и южнее национального парка Джошуа-три. Крайне необычное расположение, особенно с минералогической точки зрения, потому что только…

До этого момента Пендергаст сидел в кресле неподвижно. Совершенно неожиданно он подскочил, и выпорхнул из кабинета, взмахнув полами пиджака, с распечаткой в руке, и пораженный куратор услышал только еле слышные слова благодарности.

Глава 15

Хранилище улик Нью-Йоркской полиции не было обычной комнатой в привычном понимании этого слова, а было скорее беспорядочным набором уголков, закутков и ниш, отрезанным от остального подвала толстой проволочной сеткой. Здание было старым и в подвале сильно пахло плесенью и селитрой. Лейтенанту Питеру Англеру иногда казалось, что если бы они устроили там обыск, за одной из стен нашелся бы замурованный скелет, такой же, который вдохновил Эдгара По написать «Бочонок Амонтильядо».

Сейчас он ожидал, стоя около большого окошка в сетке с надписью «Хранилище улик». Откуда-то доносились еле слышные стуки и шарканье. Через минуту, сержант Малвехилл возник из темноты с небольшим контейнером с уликами в руках.

– Вот он, сэр, – сказал он.

Англер кивнул, затем прошел несколько шагов по коридору и вошел в отдел составления отчетов. Закрыв за собой дверь, он ждал, пока Малвехилл поставит контейнер в сквозное окошко между отделами. Он расписался в журнале и протянул его обратно. Затем поставил контейнер с уликами на ближайший стол, сел перед ним, открыл крышку и взглянул внутрь.

Там ничего не было.

На самом деле, ничего – это было преувеличение. Там были несколько образцов одежды Альбана Пендергаста, немного грязи от ботинка в полиэтиленовом пакете. Также там были несколько изрядно помятых патронов, вытащенных из корпуса автомобиля, но их еще анализировала баллистическая экспертиза.

Пока единственное реальное доказательство – кусок бирюзы – отсутствовал. Просто маленький, пустой пластиковый контейнер, в котором он лежал, пока Пендергаст не решил проверить его.

Шестым чувством, Англер знал, что камня не окажется на месте. Но он все же надеялся, что Пендергаст вернет его. Уставившись в контейнер с уликами, он почувствовал, как в нем разгорается злость. Пендергаст обещал вернуть камень в течение двадцати четырех часов, а они истекли два дня назад. Англер не мог никак найти Пендергаста; его многочисленные звонки остались без ответа.

Но как бы он ни был расстроен действиями Пендергаста, Англер был также или даже больше недоволен собой. Агент ФБР практически умолял отдать ему бирюзу на вскрытии собственного сына, и в минуту слабости, оставив рассудительность, Англер смилостивился. И вот результат – Пендергаст не оправдал его доверие.

Какого черта он делал с камнем?

Краем глаза Англер заметил черное пятно и повернулся, увидев Пендергаста собственной персоной – как будто он материализовался из его мыслей – стоящего в дверном проеме отдела составления отчетов. Англер молча наблюдал, как агент ФБР подошел к нему, сунул руку в карман и протянул ему камень.

Англер внимательно посмотрел на камень. Это была та же самая бирюза, или, по крайней мере, казалась такой же. Он открыл пластиковый контейнер, положил в него синий камень и убрал в контейнер с уликами. Затем он снова посмотрел на Пендергаста.

Назад к карточке книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"