Текст книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Линкольн Чайлд посвящает эту книгу своей дочери Веронике.

Дуглас Престон посвящает эту книгу Элизабет Берри, а также Эндрю Себастьяну.

Глава 1

Величественный особняк на Риверсайд-драйв между 137-й и 138-й улицами, за которым заботливо ухаживали, безукоризненно сохранился, его старые, уже потертые окна выходили с видом на реку Гудзон. Яркое, желтое свечения исходило из закрытого окна над главным входом, освещая диск с номером здания.

Дом 891 на Риверсайд был резиденцией специального агент ФБР Алоизия Пендергаста, а Пендергаст был человеком, который ценил, прежде всего, свою личную жизнь.

В элегантной библиотеке особняка, Пендергаст сидел в кожаном кресле. Хотя это было в начале лета, ночь была ветреной и холодной, и низкий огонь мерцал на каминной решетке. Он листал копию Манъёсю, старой и знаменитой антологии японской поэзии, начиная с 750 года н.э. Небольшой чугунный чайник, стоял на столе рядом с ним, вместе с фарфоровой чашкой с зеленым чаем. Ничто не нарушало его концентрацию. Единственными звуками были случайные потрескивание угольков оседания и раскаты грома из-за закрытых жалюзи.

Теперь появился слабый звук шагов из приемного зала и вскоре в дверях библиотеки появилась Констанция Грин. Она была одета в простое вечернее платье. Ее фиолетовые глаза и темные волосы, остриженные в старомодном стиле, компенсировали бледность ее кожи. В одной руке она держала пачку писем.

– Почта, – сказала она.

Пендергаст склонил голову и положил книгу в сторону.

Констанс села рядом с ним, его душевное состояние очень беспокоило ее после тех ужасных событий, которые произошли в прошлом году.

Она начала перебирать небольшой стек почты, откладывая те, которые его не заинтересовали бы. Пендергаст не хотел нагружать себя ежедневными деталями. Он держал в Новом Орлеане старую семейную юридическую фирму, оплачивал счета и управлял своим необычайно обширным доходом. Он управлял столь же старой в Нью-Йорке банковской фирмой для управления другими инвестициями, доверительными отношениями, а также недвижимостью. И у него была вся почта, которая доставляется в почтовый ящик, который Проктор, его шофер, телохранитель и мастер на все руки, собирал на регулярной основе. В настоящее время Проктор готовился уехать в гости к родственникам в Эльзасе, поэтому Констанция согласилась взять на себя эпистолярные вопросы.

– Вот письмо от Кори Свенсон.

– Откройте его, если вам будет угодно.

– Она прислала фотокопию письма от Джона Джея. Ее диссертация выиграла премию.

– В самом деле. Я присутствовал на церемонии.

– Я уверена, что Кори оценил это.

– Это редкая выпускная церемония предлагает парад банальности и лживости, установленный в утомительной рефреном великолепие и пышности. – Пендергаст сделал глоток чая при воспоминании.

Констанс снова перебрала почту:

– А вот письмо от Винсента д'Агосты и Лоры Хейворд.

Он кивнул ей:

– Это благодарственное письмо за свадебный подарок и за званый ужин.

Пендергаст склонил голову, когда она положила письмо в сторону. Месяц назад, накануне свадьбы д'Агосты, Пендергаст устроил у себя ужин для пары, пройдя несколько курсов по кулинарии, ужин он приготовил сам, на столе ещё красовались редкие вина из личного погреба. Именно этот жест, убедил Констанцию, что Пендергаст оправился от своей недавней эмоциональной травмы.

Он прочитал несколько писем, а затем отложив в сторону, представляющие интерес, остальное бросил в огонь.

– Как продвигается проект, Констанция? – Спросил Пендергаст и налил себе свежую чашку чая.

– Очень хорошо. Вчера я получила пакет из Франции, который я пыталась найти вместе с теми, что я уже получила из Венеции и Луизианы. Когда у вас будет время, я хотела бы задать несколько вопросов о Августе Робеспьере.

– Большая часть того, что я знаю, состоит из устной семейной истории – небылицы, легенды, и некоторые шептали страшилки. Я был бы рад поделиться большинством из них с вами.

– Большинством? Я надеялась, что вы поделитесь со всеми.

– Я боюсь, что есть скелеты в шкафу семьи Пендергастов, фигуративные и буквальные, которые я должен держать в секрете даже от вас.

Констанс вздохнула и поднялась. Когда Пендергаст вернулся к своей книге поэзии, она вышла из библиотеки, через зал приемов выстланного музейными шкафами, полных любопытных предметов, она прошла через дверной проем со временем потемневшего дуба. Главной особенностью комнаты был деревянный стол, почти такой же старый, как сама комната. Ближний конец стола был покрыт журналами, старыми письмами, страницами переписи, пожелтевшими фотографиями и гравюрами, судебными стенограммами, мемуарами, перепечатками из газет, а также другими документами, все расположено ровными стопками. Рядом с ними стоял портативный компьютер, его экран светился несоответственно в темной комнате. Несколько месяцев назад Констанция взяла его себе, чтобы подготовить генеалогию семьи Пендергаста. Она хотела удовлетворить свое собственное любопытство и помочь Пендергасту найти себя. Это было фантастически сложным и все же бесконечно увлекательным делом.

В дальнем конце длинной комнаты, за арочной дверью, находилось фойе, которое вело к входной двери особняка. Прежде чем Констанс собралась занять место за столом, прозвучал громкий звонок.

Констанция замолчала, нахмурилась. Они редко развлекали посетителей на 891 Риверсайд-драйв и никогда не приглашали без предупреждения.

Звонок. Другой звук раздавался от лестничной площадки, сопровождающий низким ворчанием грома.

Разглаживая платье, Констанс прошла через длинную комнату, через арку, и в фойе. Тяжелая входная дверь была прочной, без глазка, она помедлила. Когда послышался очередной звук, она расстегнула верхний замок, затем нижний, и медленно открыла дверь.

За ней стоял молодой человек. Его светлые волосы были мокрые и прилипли к голове. Его забрызганные дождем черты были прекрасны: высокий лоб и точеные губы. Он был одет в льняной насквозь мокрый костюм, который прильнул к его телу.

Он был связан тяжелыми веревками.

Констанс ахнула, начала тянуться к нему. Но выпученные глаза не замечали этого жеста. Они смотрели прямо перед собой, не мигая.

На мгновение, фигура осталась стоять, покачиваясь, неровно освещенная вспышками молнии – а затем он начал падать, как дерево, сначала медленно, а затем быстрее, прежде, чем врезаться ничком через порог.

Констанс закричала. Пендергаст быстро прибежал, за ним Проктор. Пендергаст схватил ее и отодвинул в сторону, быстро опустился на колени над молодым человеком. Он схватил фигуру за плечо и перевернул его, задевая волосы с его глаз, и проверяя пульс, который явно отсутствовал под холодной плоти шеи.

– Мертв, – сказал он, его голос был низким и неестественным.

– Боже мой, – сказала Констанция. – Это ваш сын Тристрам.

– Нет, – сказал Пендергаст. – Это Альбан. Его близнец.

Несколько секунд он сидел на коленях возле тела. А потом вскочил на ноги и, в вспышке кошачьего движения, исчез в ревущей бури.

Глава 2

Пендергаст рванул вдоль широкой аллеи на Риверсайд-драйв, остановился на углу, посмотрел на север, затем на юг. Дождь продолжал идти стеной, свет исходил только от редких фонарей, стоящих вдоль улицы, пешеходов не было. В трех кварталах к югу от себя, он увидел черный автомобиль: «Линкольн Таун Кар» последней модели, подобные можно было увидеть на улицах Манхэттена. Номерного знака не было видно.

Пендергаст побежал за ним.

Автомобиль не ускорялся, он по-прежнему неторопливо двигался по дороге, останавливаясь на каждом перекрестке он дожидался зеленого цвета на светофоре, а другой, уверенно набирал дистанцию. Когда вместо красного цвета, на светофоре появился зеленый, «Таун Кар» продолжил движение по-прежнему не превышая скорость.

Пендергаст вытащил свой сотовый телефон и набрал номер:

– Проктор. Привези машину. Я направляюсь на юг по Риверсайд .

Черный автомобиль почти исчез, за исключением слабой пары задних фонарей, колеблющихся в ливне, но когда он медленно повернул на 126-ую улицу, даже те исчезли.

Пендергаст продолжил преследование в мертвой перспективе, его черный пиджак промок насквозь, а дождь хлыстал по лицу. Через несколько кварталов впереди себя, он увидел «Линкольн», который снова остановился на светофоре, позади двух других транспортных средств. Пендергаст снова вытащил свой телефон и набрал номер.

– Двадцать шестой участковый слушает, – ответили на другом конце провода. – Офицер Пауэлл.

– Это Пендергаст, ФБР. Преследую черный «Линкольн Таун Кар», номерной знак неопознан, движется на юг по Риверсайд на Сто двадцать четвертую улицу. Водитель является подозреваемым в убийстве. Нужна помощь в остановке автомобиля.

– Десять-четыре, – произнес диспетчер по рации. И через минуту: – У нас есть патрульный в этом районе. Держите нас в курсе.

– Спасибо за поддержку, – сказал Пендергаст, все еще находясь в мертвой перспективе.

– Сэр, если водитель транспортного средства только подозреваемый...

– Это является одной из приоритетных задач для ФБР, – сказал Пендергаст в телефон. – Повторяю, одной из приоритетных задач.

Небольшая пауза:

– Мы высылаем вертолет.

Когда он положил трубку, автомобиль резко свернул вправо, объехал впереди стоящие автомобили и на холостом ходу, на красный цвет светофора, съехал с дороги и пересекая тротуар, вспенивания грязь, проехал по клумбе, а затем направился вниз по автостраде в сторону Гудзона.

Пендергаст снова позвонил в 911 и сообщил куда движется черный «Таун Кар», затем связался с Проктором, а потом разрезая быстрым бегом парк, перепрыгнул через низкий забор и помчался через клумбы с тюльпанами, его глаза сфокусировались на задних фарах автомобиля, который мчался по автостраде. Визг шин доносился до ушей агента.

Он перепрыгнул низкую каменную стену, наполовину соскользнул вниз по насыпи, где было много мусор и битого стекла, в попытке сократить расстояние между собой и транспортным средством. Он упал, но быстро вскочил на ноги, грудь вздымалась, пропитанная дождем белая рубашка прилипла к его груди. Он наблюдал, как черный автомобиль развернулся и начал приближаться к нему. Он потянулся к «Лес Баеру», ​​но его рука сомкнулась над пустой кобурой. Он быстро посмотрел вокруг темной набережной, потом – когда яркий свет полоснул по нему – он был вынужден откатиться. После того, как автомобиль проехал, он снова поднялся на ноги. Проследив за автомобилем, он заметил, как черный «Линкольн Таун Кар» объединился с основным потоком машин на автостраде.

Через мгновение подъехал старый «Роллс-ройс» и быстро остановился у бордюра. Пендергаст открыл заднюю дверь и прыгнул в салон.

– Следуйте за черным «Таун Каром», – сказал он Проктору, когда пристегнулся ремнем безопасности.

«Роллс-ройс» плавно тронулся. Пендергаст услышал слабые сирены сзади, полицейские были слишком далеко и без всякого сомнения застряли в пробке. Он вытащил полицейское радио из бокового отсека.

Погоня ускорилась, «Роллс» выехал на полосу движения, уворачиваясь от потока автомобилей на скорости, которая приближалась сто миль в час, они вошли в зону строительства и бетонного заграждения, которое выравнивало обе стороны шоссе.

Было много болтовни по радио полиции, но они были первыми в преследовании. Вертолета нигде не было видно.

Внезапно, впереди движения появились яркие вспышки, сопровождающие выстрелами.

– Выстрелы! – Сказал Пендергаст в открытый канал. Он сразу понял, что происходит. Впереди, машина резко свернула направо, затем налево, сопровождая вспышками дополнительных выстрелов. Затем последовали тяжелые удары, несколько автомобилей столкнулись друг с другом на большой скорости, вызывая цепную реакцию, которая быстро заполнила дорогу шипением и разрушенным металлом. С большим опытом, Проктор затормозил и регулируя направление, пытался маневрировать мимо цепной реакции столкновений. С оглушительным треском «Роллс» под углом столкнулся с бетонным заграждением, а водитель получил удар в затылок. Оставаясь пристегнутым ремнем безопасности на заднем сидении, Пендергаста бросило вперед, а затем обратно. Частично оглушенный, он услышал звук шипящего пара, вопли, крики, визг тормозов и очередные аварии, автомобили продолжали сталкиваться друг с другом, смешиваясь с растущим хором сирен и теперь, наконец-то, лопастями пролетающего вертолета.

Сбрасывая с себя осколки битого стекла, Пендергаст изо всех сил попытался собраться с мыслями. Сняв ремень безопасности, он наклонился вперед, чтобы осмотреть Проктора.

Человек был без сознания, с раной на голове. Пендергаст включил радио, чтобы позвать на помощь. Но когда он это делал, дверь распахнулась и парамедики схватили его, чтобы вытащить из машины.

– Уберите от меня свои руки, – сказал Пендергаст. – Сосредоточтесь на нем.

Пендергаст пожал плечами и вышел в проливной дождь, осколки стекла продолжали сыпаться с него. Он пристально смотрел вперед, на спутанный клубок из автомобилей, море мигающих огней, слушал крики фельдшеров, полиции и бесполезный шум, кружащего вертолета.

«Таун Кара» уже давно не было.

Глава 3

Классический майор из Университета Брауна и бывший активист-эколог, лейтенант Питер Англер не был типичным офицером полиции Нью-Йорка. Тем не менее, существовали определенные черты, с которыми он поделился со своими коллегами полицейскими: ему нравилось видеть, как его дела решаются быстро, еще ему нравилось видеть преступников за решеткой. Его целеустремленность помогла пережить Пелопоннесскую войну во время своего четвертого года обучения в 1992 году, и предотвратить вырубку перестойного леса из красного дерева секвойи в том же году, это привело к его повышению по служебной лестнице, в возрасте тридцати шести лет он стал Лейтенант – Детектив Командующий Отрядом. Он организовал свои исследования, военные кампании, и убедился, что сыщики под его руководством выполнили свою обязанность с тщательностью и точностью. Результаты, полученные такой стратегией были источником длительной гордости Англера.

Именно по этой причине в рассматриваемом случае появилось плохое предчувствие.

Надо признать, случай произошел менее двадцати четырех часов назад. И его команда не могла быть обвинена из-за отсутствия прогресса. Все было обработано с помощью книги. Первые респонденты обеспечили местоположение, взяли заявления у свидетелей, пока не прибыли технические следователи. Эти следователи, в свою очередь, тщательно рассмотрели место происшествия и собрали доказательства. Они работали в тесном сотрудничестве с командой криминалистов, судебно-медицинских исследователей и фотографов.

Нет – его неудовлетворенность лежала с необычным характером самого преступления ... и по иронии судьбы, с отцом умершего: специального агента из ФБР. Англер прочитал расшифровку стенограммы заявления человека, и это было замечательно для своей краткости и отсутствия полезной информации. Препятствуя подразделению отвечающей за место преступления, агент не желал допускать их до своего места жительства, но сколько он не бился, появилась необходимость исследовать за пределами места преступления – причем до такой степени, что сотрудники полиции смогли бы использовать ванную. ФБР официально не присутствовало на этом происшествии, но Англер был подготовлен, он мог бы дать человеку ознакомиться с материалами дела из-за вежливости, если бы тот захотел это. Но агент не обратился с такой просьбой. Если бы Англер не знал его лучше, он предположил бы, что этот человек Пендергаст не хотел, чтобы убийца его сына был пойман.

Именно по этой причине он решил сам взять интервью у этого человека, в – он взглянул на часы – ровно через одну минуту.

И точно через одну минуту, агент был сопровожден в его офис. Человеком, который сопровождал агента, был сержант Лумис Слейд, личный помощник Англера. Англер посмотрел на своего посетителя отработанным взглядом: высокий, худощавый, с белыми волосами и бледно-голубыми глазами. Черный костюм и темный галстук серьезного образца закончили аскетическую картину. Он было совсем не типичным агентом ФБР. С другой стороны, учитывая его место жительства – квартира в Дакоте, настоящий особняк на Риверсайд-драйв, где было найдено тело – Англер решил, что он не должен удивляться. Он предложил агенту стул, затем снова сел за свой стол. Сержант Слейд сидел в дальнем углу позади Пендергаста.

– Агент Пендергаст, —сказал он. – Спасибо что пришли.

Человек в черном костюме, наклонил голову.

– Прежде всего, позвольте мне выразить свои соболезнования по поводу вашей потери.

Человек ничего не ответил. Он не выглядел скорбящим, точно. На самом деле, он не выказал никакого выражения вообще. Лицо его было закрытой книгой.

Офис Англера не был похож на большинство офисов лейтенантов в полиции Нью-Йорка. Конечно, он имел свою долю досье и стопки отчетов. На стенах, вместо похвал и фотосессий для журналистов, висели старинные карты. Англер был заядлым картографическим коллекционером. Обычно, посетители офиса были немедленно привлечены к странице из французского Атласа Леклерка 1631 или Пластине 58 из Атласа Британии Оджилби, показав дорогу от Бристоля до Эксетера, или – его гордость и радость – пожелтевший, хрупкий фрагмент от Стола Пейтингера , скопированный Абрахамом Ортелиусом. Но Пендергаст даже не взглянул на коллекцию.

– Я хотел бы развить Ваше первоначальное заявление, если вы не возражаете. И я должен сказать, что мне придется задать некоторые неловкие и неудобные вопросы. Я приношу извинения заранее. Учитывая Ваш собственный опыт правоохранительных органов, я уверен, что Вы поймете.

– Естественно, – ответил агент со сладкозвучным южным акцентом.

– Есть несколько аспектов этого преступления, и честно говоря, меня это озадачивает. Согласно Вашему заявлению, и Вашей, – он бросил взгляд на отчет, который лежал на его рабочем столе, – Ваша подопечная, госпожа Грин, заявила, что примерно в двадцать минут девятого вчера вечером, раздался стук в дверь Вашего дома. Когда госпожа Грин ответила на него, она нашла на Вашем пороге Вашего сына, его тело было связано толстыми веревками. Вы установили, что он умер и преследовали черный «Таун Кар» на юге Риверсайд-драйв во время разговора с 911. Правильно?

Агент Пендергаст кивнул.

– По какой причине у Вас появилось впечатление, что убийца был в этой машине?

– Это было единственное транспортное средство в движении в то время. В поле зрения не было никаких пешеходов.

– Вам не пришло в голову, что преступник, возможно, скрывался где-нибудь вблизи Вашего дома и компенсировал свое спасение некоторым другим маршрутом?

– Автомобиль проехал на красный цвет светофора, переехал через тротуар и клумбу, выехал на бульвар в наклонный съезд и сделал незаконный разворот. Другими словами, это произвело довольно убедительное впечатление, он пытался уклониться от преследования.

Сухое, слегка ироническое предоставление этого заявления раздражило Англера.

Пендергаст продолжил:

– Могу ли я спросить, почему полицейский вертолет был настолько медлителен?

Англер продолжал раздражаться:

– Это разве поздно.Он прибыл через пять минут после вызова. Это очень хорошо.

– Не достаточно хорошо.

Стремясь вернуть себе контроль над интервью, Англер сказал, гораздо более резко, чем намеревался:

– Вернемся к самому преступлению. Несмотря на тщательную агитацию, мои детективы не смогли найти свидетелей, которые видели «Таун Кар». Не было никаких признаков насилия, никаких наркотиков или алкоголя в организме Вашего сына; он умер от сломанной шеи, возможно, за пять часов до того, как Вы нашли его – по крайней мере, это – предварительная оценка, ожидается вскрытие. Согласно заявлению госпожи Грин, ей потребовалось приблизительно пятнадцать секунд, чтобы ответить на звонок. Таким образом, убийца – или убийцы – кто забрал жизнь у Вашего сына, перевязывает его – не обязательно в таком порядке – прислоняет его к Вашей парадной двери, звонит в Ваш дверной звонок; возвращается в «Таун Кар»; и успевает получить несколько секунд, прежде чем Вы сами произвели преследование. Как же он, или они, двигались так быстро?

– Преступление было безупречно запланировано и выполнено.

– Ну, возможно, но могло также случиться так, что Вы были в шоке – совершенно понятно учитывая обстоятельства – и что Вы реагировали менее быстро, чем указано в Вашем заявлении?

– Нет.

Англер рассмотрел этот краткий ответ. Он посмотрел на сержанта Слейда – как обычно, молчит как Будда – и затем снова на Пендергаста:

– Тогда мы имеем, ах, драматизм самого преступления. Связанный веревками, установленный перед Вашей передней дверью – это ​​показывает определенные признаки убийства мафиозного стиля. Это подводит меня к моей главной линии допроса, и опять же, простите меня, если некоторые из них являются навязчивыми или оскорбительными. Был ли ваш сын участником мафии?

Агент Пендергаст поймал взгляд Англера с тем же безликим, непроницаемым выражением лица:

– Я понятия не имею, во что был вовлечен мой сын. Как я указал в своем заявлении, мой сын и я проживали раздельно.

Англер перевернул страницу отчета:

– Технические исследователи и моя собственная детективная команда, пришли на место преступления с большой осторожностью. Сцена была замечательна за отсутствие очевидных доказательств. Там не было никаких отпечатков, не волос. Одежда Вашего сына была совершенно новая – и вдобавок ко всему, его умершее тело было тщательно вымыто и одето. Мы не извлекли ни одной пули, так как выстрелы должно быть, были сделаны из транспортного средства. Короче говоря, преступники были знакомы с методами расследования места преступления и боялись оставлять доказательства. Они знали точно, что они делают. Мне любопытно, Агент Пендергаст – отталкиваясь от профессиональной способности, как бы Вы объяснили такую ​​вещь?

– Снова, я просто повторил бы, что это было тщательно запланированное преступление.

– Оставление тела на вашем пороге предполагает, что преступники послали Вам сообщение. Интересно, что за сообщение?

– Я не могу предположить.

Не может предположить. Англер посмотрел на агента Пендергаста более испытующе. Он взял интервью у большого количества родителей, которые были опустошены утратой ребенка. Они были в оцепенении от шока. Их ответы на его вопросы были неполными. Но Пендергаст не был похож на всех. Казалось, что он не хотел сотрудничать, или не имел никакого интереса.

– Давайте поговорим о тайне вашего сына, – сказал Англер. – Единственное доказательство, о том что он на самом деле Ваш сын, является Ваше заявление. Его нет ни в одной базе данных правоохранительных органов, мы проверили все. Он не имеет никаких записей о рождении, водительских прав, ни номер социального страхования, ни паспорта, никакие образовательные записи, и не въездной визы в эту страну. В его карманах было пусто. Сейчас мы проверяем его ДНК с Вашей базой данных, из всего, что мы узнали, по сути Вашего сына никогда не существовало. В Вашем заявлении вы сказали, что он родился в Бразилии и не был гражданином США. Но он не является гражданином этой страны, либо, и эта страна не имеет никаких сведений о нем. Города, где он вырос, что вы указывали в отчете, кажется, не существует, по крайней мере официально. Нет никаких свидетельств о его выходе из Бразилии или въезда в эту страну. Как вы объясните все это?

Агент Пендергаст медленно положил одну ногу на другую:

– Я не могу. Опять же, как я уже говорил в своем заявлении, я только недавно узнал о существование своего сына – или то, что у меня был сын – приблизительно восемнадцать месяцев назад.

– И Вы видели его тогда?

– Да.

– Где?

– В бразильских джунглях.

– И с тех пор?

– Я не видел и не общался с ним.

– Почему? Почему Вы не искали его?

– Я сказал вам: мы – проживали раздельно.

– Почему, Вы проживали раздельно?"

– Наши личности были несовместимы.

– Можете ли Вы что-нибудь сказать о его характере?

– Я почти не знал его. Он получал удовольствие от злонамеренных игр; он был экспертом в насмехании и умерщвлении.

Англер глубоко вздохнул:

– А его мать?

– В моем заявлении вы увидите, что она умерла вскоре после его рождения, в Африке.

– Правильно. Несчастный случай на охоте. – Существовало что-то странное и в этой истории, но Англер работал сейчас над другим делом. – Мог бы Ваш сын попасть в какие-либо неприятности?

– Я не сомневаюсь в этом.

– Какие неприятности?

– Понятия не имею. Он способен был управлять даже худшими неприятностями.

– Как вы можете знать, что он попал в беду, не зная, какого они рода?

– Потому что у него были сильные преступные наклонности.

У Англера было сильное предчувствие, что Пендергаст не только незаинтересован помочь полиции Нью-Йорка поймать убийцу своего сына, но, вероятно, утаивает информацию. Почему он делает это? Не было никакой гарантии, что тело принадлежало его сыну. Правда, сходство было замечательным. Единственной идентификацией был сам Пендергаст. Было бы интересно посмотреть, есть ли ДНК жертвы в базе данных. И тогда было бы просто сравнить его ДНК с ДНК Пендергаста – который являлся агентом ФБР, и его данные уже хранились в базе данных.

– Агент Пендергаст, – сказал он холодно. – Я должен снова спросить: у Вас есть какая-либо идея, подозрение, какая-либо подсказка, относительно того, кто убил Вашего сына? Информация об обстоятельствах, которые, возможно, привели к его смерти? Любой намек на то, почему его тело принесли к Вашему порогу?

– Я больше не могу ничего добавить.

Англер отодвинул отчет. Это был только первый раунд. Он еще не закончил с этим человеком:

– Я не знаю что является более странным в этом деле – специфическая особенность этого убийства, ваша не-реакция на это, или может быть он не является Вашим сыном.

Выражение Пендергаста оставалось абсолютно пустым:

– О какой дивный мир, – сказал он, – хорошо, что есть такие люди.

–Это в новинку для тебя, – ответил Англер.

Пендергаст показал первый признак заинтересованности во время всего интервью. Его глаза чуть-чуть расширились и он посмотрел на детектива с любопытством.

Англер наклонился вперед и положил локти на стол:

– Я думаю, на этом у нас все, агент Пендергаст. Позвольте мне в заключение сказать: Вы не хотите чтобы это дело было раскрыто. Однако, оно будет раскрыто, и я – человек, который собирается сделать это. Я сделаю все что смогу, в случае необходимости я буду вынужден обратиться к агенту ФБР, который не имеет отношение к данному происшествию. Это понятно?

– Меньшего я и не ожидал.

Пендергаст поднялся, решительно открыл дверь, и – кивая Слейду – вышел из кабинета, не сказав ни слова.

*

Вернувшись в особняк на Риверсайд-драйв, Пендергаст целенаправленно шагал через приемную в библиотеку. Приближаясь к одному из высоких книжных шкафов, полных томов в кожаных переплетах, он отодвинул деревянную панель, обнажая портативный компьютер.

Быстро печатая, при необходимости используя пароли, он впервые получил доступ к файловым серверам полиции Нью-Йорка, затем открыл базу данных по до сих пор не раскрытых убийств. Быстро записывая определенные номера ссылок, он двинулся к базе данных ДНК, где он быстро определил местонахождение судебных результатов образцов ДНК, собранных в отелях предполлагаемого убийцы, который травмировал город жестокими убийствами в высококлассных Манхэттенских отелях полтора года назад.

Несмотря на то, что он вошел как зарегистрированный пользователь, данные были заблокированы и не дали ему возможность изменить их, или удалить.

Пендергаст на мгновение посмотрел на экран. Затем, вытащил из кармана свой сотовый телефон и набрал номер. Трубку подняли после первого звонка.

– Ну, – ответил мягкий, затаивший дыхание голос. – Это же мой любимый Секретный агент.

– Здравствуйте, Мим, – ответил Пендергаст.

– Чем я могу быть полезен?

– Мне нужно удалить из базы данных полиции Нью-Йорка некоторые записи. Спокойно и без следа.

– Всегда рад сделать то, что в моих силах, чтобы свергнуть наших мальчиков в синем. Скажи мне: это имеет какое-нибудь отношение к операции Лесной пожар?

Пендергаст сделал паузу:

– Так и есть. Но, пожалуйста, Мим: больше никаких вопросов.

– Ты не можешь винить меня за то, что я проявил любопытство. Но не бери это в голову. У тебя имеются необходимые номера ссылок?

– Сообщите мне, когда Вы будете готовы.

– Я уже готов.

Пендергаст посмотрел на экран, провел пальцами по сенсорной панели ноутбука, затем медленно и отчетливо начал диктовать цифры.

Глава 4

В шесть тридцать того же вечера, зазвонил сотовый телефон Пендергаста. На экране зарегистрировался Неизвестный номер.

– Специальный агент Пендергаст? – Голос был анонимным, монотональным – и все же знакомым.

– Да.

– Я – Ваш нуждающийся друг.

– Слушаю.

Сухое хихиканье:

– Мы встречались однажды. Я пришел к Вам домой. Мы проехали под мостом Джорджа Вашингтона. Я дал вам файл.

– Конечно. Касающейся Локка Балларда. Вы – джентльмен из... – Пендергаст остановился, перед тем как сказать место работы мужчины.

– Да. И вы мудры, чтобы упустить эти досадные правительственные акронимы из незащищенных телефонных разговоров.

– Что я могу сделать для Вас? – Спросил Пендергаст.

– Вместо этого Вы должны спросить: Что я могу сделать для Вас?

– Что заставляет думать Вас, что я нуждаюсь в помощи?

– Два слова. Операция «Лесной пожар».

– Ясно. Где мы встретимся?

– Вы знаете где находится стрельбище ФБР на Западной двадцать второй улице?

– Конечно.

– Через полчаса. В 16-ом отсеке.

Соединение оборвалось.

*

Пендергаст вошел через двойные двери длинного, низкого здания на углу Двадцать второй улицы и Восьмой авеню, показал свой жетон ФБР женщине на посту охраны, спустился по короткому лестничному пролету, снова показал свой жетон владельцу стрельбища, взял несколько бумажных целей и пару наушников, для защиты ушей, и вошел в помещение для стрельбы. Он шел по передовой секции, мимо агентов, стажеров, а также инструкторов по стрельбе, к 16-му отсеку. Между каждыми двумя отсеками были защитные звуковые перегородки, он заметил, что 16-й отсек и тот, что около него, 17-й, были пусты. Выстрелы из других отсеков лишь частично были приглушены перегородками, и – всегда чувствительный к звуку – Пендергаст одел наушники на уши.

В то время, когда он вытащил четыре пустых магазина и коробку боеприпасов на небольшую полку перед собой, он почувствовал чье-то присутствие.

Высокий, худой, мужчина средних лет в сером костюме, с глубоко посаженными глазами и лицом, довольно выровненным для его возраста, вошел в отсек. Пендергаст его сразу узнал.

Волосы у него были, немного тоньше, чем в тот раз, когда Пендергаст видел его – приблизительно четыре года назад – но во всем остальном он выглядел неизменным, мягким, все еще окруженный впечатлением умеренной анонимности. Он был из тех людей которые проходили мимо Вас на улице и Вы не смогли бы представить описание его внешности даже спустя несколько минут.

Назад к карточке книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"