Текст книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

На этот раз молчание было гораздо дольше. Медсестра пришла, проверила жизненные показатели Пендергаста, заменила трансдермальный пластырь на свежий, и вышла. Констанс оставалась в кресле, неподвижная, как статуя, ее рука так и продолжала лежать на руке Пендергаста. Все-таки – в конечном итоге – его глаза с трепетом открылись. На мгновение взгляд оставался мутным, рассеянным. Затем, моргая, он обследовал больничную палату. Наконец, он остановился на ней.

– Констанс, – произнес он шепотом.

В ответ она снова сжала его руку.

– Мне... снился кошмар. Казалось, что он никогда не закончится.

Его голос был сухим и тихим, как ветерок над мертвыми листьями, и ей пришлось наклониться ближе, чтобы разобрать слова.

– Ты цитировал либретто «Дон Жуан», – сказала она.

– Да. Я... считал себя Командором.

– Для меня сновидение о Моцарте не звучит как кошмар.

– Я... – секунду его губы издавали только тишину, прежде чем продолжить. – Я не люблю оперу.

– Там было что-то еще, – сказала Констанс. – Что-то, что звучало похоже на кошмар. Ты упомянул ворота в ад.

– Да. Да. Мои кошмары переплелись еще и с воспоминаниями.

– А потом ты упомянул Тристрама. Какую ошибку он совершил?

На это Пендергаст только покачал головой.

Констанс ждала, что он снова ускользнет из сознания. Десять минут спустя, он пошевелился, снова открыв глаза.

– Где я? – спросил он.

– В больнице в Женеве.

– Женева, – вздох. – Конечно.

– Из чего я могу заключить, что ты испортила день нескольким клеркам.

– Я припоминаю. Он действительно очень настаивал на предоставлении мне билета. Я вела себя с ним ужасно. Я боюсь, что... не выношу мелких чиновников, – еще одна пауза. – Это одна из моих многочисленных дурных привычек.

Когда он снова замолчал, Констанс – теперь уверенная, что он находился в сознании – рассказала ему о последних событиях, всё, что Д'Агоста сообщил ей: самоубийство нападавшего в тюрьме Индио, лицо мужчины, измененное пластической хирургией, реконструкция его первоначального облика и открытие его истинной личности. Она также передала открытие Д'Агосты, из материалов дела Англера, что Альбан, когда въехал в страну под именем Тапанес Ландберг, за год до этого совершил краткую поездку на север штата Нью-Йорк, прежде чем вернуться в Бразилию. Пендергаст слушал все это с интересом. Один или два раза, в его глазах вспыхивала былая искра, которую она так хорошо помнила. Но когда она закончила, он закрыл глаза, отвернулся и опять погрузился в бессознательное состояние.

Когда он снова проснулся, была ночь. Констанс, которая не оставляла его, ждала, что он заговорит.

– Констанс, – начал он, голос его звучал тихо, как и прежде. – Ты должна понимать, что порой, мне становится трудно... сохранять свою связь с реальностью. Она приходит и уходит, как и боль. В настоящее время, например, для того чтобы просто общаться с тобой в сознательном виде требуется вся моя концентрация. Итак, позвольте мне сказать тебе, что я должен сказать, настолько кратко насколько это возможно.

Констанс слушала, оставаясь очень тихой.

– Я сказал тебе что-то непростительное.

– Я простила тебя.

– Ты слишком щедра. Практически с самого начала, когда я надышался лилиями в той странной газовой камере для животных в Солтон-Си, я почувствовал, что произошло: прошлое моей семьи вернулось, чтобы преследовать меня. В виде кого-то повернутого на мести.

Он сделал несколько неглубоких вдохов.

– То, что сделал мой предок Иезекия, было преступлением. Он создал эликсир, который фактически был ядом, вызывающим привыкание, который убил множество людей и разрушил жизни других людей. Но это было так... так давно в прошлом... – передышка. – Я знал, что со мной происходит – и ты тоже это распознала. Но в то же время я просто не мог вынести твоей жалости. Как я и надеялся, последствия первоначальной стадии продержалась не долго и быстро исчезли. Я предпочел даже не думать об этом. Отсюда и мое отвратительное замечание в твой адрес в музыкальной комнате.

– Пожалуйста, не останавливайся на этом.

Он впал в молчание. В темной комнате, освещенной только медицинским оборудованием, Констанс не был уверен, что он еще не спит.

– Лилии начали гнить, – произнес он.

– Ах, Алоизий, – сказала она.

– Есть нечто похуже, чем страдания. Это то, что мне не хватает ответов. Этот вычурный заговор в Солтон-Си несет в себе все признаки того, что его организовал Альбан. Но кто с ним работал, и почему они убили его? И... как я могу вынести это, погружаясь в безумие?

Теперь Констанс стиснула его руку двумя своими. – Там должно быть лекарство, противоядие. Мы справимся с этим вместе.

В темноте Пендергаст покачал головой. – Нет, Констанс. Нет никакого лекарства. Ты должна уйти. Я полечу домой. Я знаю частных врачей, которые смогут поддерживать меня как можно в более комфортных условиях, пока не придет конец.

– Нет! – воскликнула Констанс, ее голос прозвучал громче, чем она предполагала. – Я никогда не оставлю тебя.

– Я не хочу, чтобы ты видела меня... таким.

Она встала и склонилась над ним. – У меня нет выбора.

Пендергаст слегка сдвинулся под одеялом. – У тебя всегда есть выбор. Прошу выполнить мою просьбу, что ты не увидишь меня при смерти. Как тот мужчина в Индио.

Усталым движением она склонилась над поверженным страдальцем и поцеловала его в лоб. – Мне очень жаль. Но мой выбор – бороться до конца. Потому что…

– Но…

– Потому что ты другая половина моего сердца, – пробормотала она. Констанс снова присела, взяла его за руку, и больше не заговорила.

Глава 47

Офицер полиции припарковал машину на обочине. – Мы на месте, сэр, – сказал он.

– Вы уверены? – спросил лейтенант Д'Агоста, глядя в пассажирское окно.

– Сорок один двадцать семь Колфакс-Авеню. Неужели я ошибся адресом?

– Нет, все правильно, именно он.

Д'Агоста был удивлен. Он ожидал увидеть трейлерный парк или мрачную квартиру, затерянную в бедных районах. Но этот дом на пляже Миллер в районе Гэри штат Индиана, был хорошо ухожен, и – хотя это могло показаться незначительным – был свежевыкрашен, а газон на лужайке был аккуратно подстрижен. Маркетт-парк находился всего в нескольких кварталах отсюда.

Д'Агоста повернулся к полицейскому Гэри. – Не могли бы вы для меня снова пройтись по его досье? Просто в моей голове столько всего накопилось.

– Конечно, – полицейский расстегнул кейс и достал компьютерную распечатку. – Он почти чист. Пару штрафов, один за превышение скорости – ехал тридцать восемь при ограничении в тридцать, другой – за езду по обочине.

– Езда по обочине? – спросил Д'Агоста. – Вы выписываете здесь штрафы за это?

– По указанию последнего начальника мы так и делаем. Он был тем еще крепким орешком, – полицейский снова заглянул в досье. – Единственное из того, что у нас на него есть и имеет хоть какой-то смысл, это то, что он был арестован во время облавы на известный бандитский притон. Но он был чист – ни наркотиков, ни оружия – и поскольку у него не было никаких других связей или отношений с мафией, о которых мы бы знали, против него не были выдвинуты обвинения. Четыре месяца спустя его жена заявила об исчезновении, – полицейский вернул досье в кейс. – Вот и все. Учитывая возможные связи с мафией, мы решили, что он был убит. Он нигде не всплывал ни живым, ни мертвым – ни тела, ничего. В конечном итоге дело было отложено как глухарь.

Д'Агоста кивнул. – Позвольте мне провести разговор, если вы не возражаете.

– Чувствуйте себя, как дома.

Д'Агоста взглянул на часы: полседьмого. Затем он открыл дверь машины и с ворчанием тяжело выгрузил себя.

Он следовал за патрульным по тротуару и подождал, пока тот нажмет дверной звонок. Спустя несколько минут в дверях появилась женщина. За свою многолетнюю практику Д'Агоста научился уделять внимание деталям: пять футов, шесть дюймов, 140 фунтов, брюнетка. Она держала тарелку в одной руке, тряпку в другой, и была одета в брючный костюм, поношенный, но чистый и хорошо отглаженный. Когда она увидела офицера, взгляд лейтенанта оценивающе скользнул по ее лицу, и отметил на нем смешение тревоги и надежды.

Д'Агоста вышел вперед. – Мэм, вы Кэролин Рудд?

Женщина кивнула.

Д'Агоста сверкнул значком. – Я – лейтенант Винсент Д'Агоста из Нью-Йоркской полиции, а это офицер Гектор Ортильо полиция Гэри. Я хотел бы попросить вас уделить нам несколько минут вашего времени.

Возникло только мимолетное колебание. – Да, – сказала женщина. – Да, конечно. Входите. Она открыла дверь и провела их в небольшую гостиную. Мебель была, опять же, старой и функциональной, но в хорошем состоянии и безупречно чистой. В очередной раз Д'Агоста получил яркий образ домашнего хозяйства, которое находится в трудном материальном положении, но манеры и вежливость в нем все еще соблюдаются.

Миссис Рудд предложила им присесть. – Хотите лимонад? – спросила она. – Кофе?

Оба мужчины отказались, покачав головами.

Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, послышались какие-то звуки, и появились два любопытных личика: мальчик, примерно двенадцати лет, и девочка на пару лет младше.

– Хоуи, – сказала женщина, – Дженнифер. Я просто хочу немного пообщаться с этими господами. Не могли бы вы, пожалуйста, вернуться наверх и закончить домашнее задание? Я скоро приду.

Двое детей молча рассматривали копов широко раскрытыми глазами. Через несколько секунд они затопали наверх и скрылись из виду.

– Если вы меня извините, я просто унесу это блюдо, – женщина ретировалась на кухню, затем вернулась и села напротив Д'Агосты и офицера Гэри.

– Что я могу сделать для вас? – спросила она.

– Мы пришли поговорить с вами о вашем муже, – пояснил Д'Агоста. – Ховард Рудд.

На несколько мгновений ее лицо засветилось надеждой гораздо сильнее. – О! – сказала она. – У вас... есть какие-то свежие известия? Он жив? Где он?

Рвение, с которым эти слова были произнесены, удивило Д'Агосту настолько же, если не больше, как и внешний вид дома. За последние несколько недель он разработал четкий портрет человека, который напал на агента Пендергаста и, скорее всего, убил Виктора Марсала: бандитская сволочь без морали, продажный сукин сын с немногими, если вообще какими-либо ценностями. Когда Терри Бономо и программа распознавания лиц полиции Нью-Йорка идентифицировали этого мужчину, как Ховарда Рудда, проживающего в последнее время в Гэри, штат Индиана, Д'Агоста был уверен, что именно он найдет, когда вылетел поговорить с женой этого человека. Но надежда в ее глазах заставила его пересмотреть свои предположения. Он вдруг почувствовал, что не уверен, как подойти к этому вопросу.

– Нет, мы не «нашли» его. Не совсем. Причина, по которой я здесь, миссис Рудд, это то, что мы хотим больше узнать о вашем муже.

Она перевела взгляд от Д'Агосты к офицеру Ортильо и обратно. – Они возобновили расследование? Я чувствовала, что они прекратили его слишком рано. Я хочу помочь вам. Просто скажите мне, что я могу сделать.

– Хорошо, вы можете начать, рассказав нам, что за человек он был. Как отец и как муж.

– Есть, – сказала она.

– Простите?

– Что за человек он есть. Я знаю, полиция считает, что он мертв, но я уверена, что он где-то там и жив. Я чувствую это. Он бы не ушел, если бы у него не было уважительной причины. Когда-нибудь он вернется – и объяснит, что произошло и почему.

Дискомфорт Д'Агосты возрос. Убежденность в голосе этой женщины звучала тревожно. – Если бы вы могли рассказать нам о нем, миссис Рудд.

– Что тут рассказывать? – женщина замолчала на мгновение, видимо собираясь с мыслями. – Он был хорошим мужем, преданным семьянином. Трудолюбивый, верный, замечательный отец. Никогда не увлекался выпивкой или азартными играми, не смотрел на других женщин. Его отец был священником Методистской церкви, и Ховард впитал многие его хорошие черты. Я никогда не знала никого, настолько трудолюбивого, как и он. Если он что-то начинал, то всегда доводил дело до конца… всегда. Его рабочая карьера началась с мойщика посуды в колледже. Он был боксером «Золотых перчаток» в юности. По его словам для него самым главным было сохранить свою семью. Он потел, чтобы сохранить свой магазин, как только он открылся, потел днем и ночью, даже когда ИКЕА открылась на двадцатом шоссе и бизнес иссяк. Это не его вина, что он был вынужден одолжить денег. Если бы он знал, что...

Поток слов внезапно прервался, и глаза женщины слегка расширились.

– Пожалуйста, продолжайте, – сказал Д'Агоста. – Если бы он знал, что?

Женщина заколебалась. Затем она вздохнула, взглянула на лестницу, чтобы убедиться, что дети были вне пределов слышимости, и продолжила. – Если бы он знал характер тех людей, у которых он взял в долг. Видите ли, банк посчитал, что магазин будет плохим вложением. Они не одобрили ему кредит. С деньгами пришлось туго, – она сжала руки и посмотрела на пол. – Он взял в долг у плохих людей.

Вдруг она снова посмотрела прямо на Д'Агосту, умоляюще. – Но вы не можете винить его за это – ведь так?

Д'Агоста мог только покачать головой.

– Он провел ночь, сидя за кухонным столом и глядя на стену, ничего не говоря... ох, этим он разбил мне сердце! – женщина смахнула слезу. – А потом вдруг он исчез. Просто ушел. Это было более трех лет назад. И с тех пор от него не было ни слова. Но для этого есть причина – я знаю, что есть, – дерзкий взгляд сошел с лица миссис Рудд. – Я знаю, что думает полиция. Но я не верю в это. И не поверю.

Когда Д'Агоста заговорил, голос его прозвучал мягко. – Замечали ли вы какие-либо признаки того, что он собирался уехать? Хоть что-нибудь?

Женщина покачала головой. – Нет. Ничего, кроме телефонного звонка.

– Какого звонка?

– Это была ночь перед его уходом. Телефонный звонок раздался довольно поздно. Он взял трубку на кухне. И говорил тихо – я думаю, что он не хотел, чтобы я его слышала. После этого он выглядел расстроенным. Но он не захотел поговорить со мной, не рассказал мне, о чем шла речь.

– И вы не представляете, что могло случиться с ним или где он был все это время?

Женщина снова покачала головой.

– Как вы сводите концы с концами?

– Я устроилась на работу в рекламную компанию. Я делаю для фирмы макеты страниц и проектные работы. Это обеспечивает нормальную жизнь.

– А эти люди, у которых ваш муж одолжил деньги. После того, как он исчез, поступали ли от них какие-то угрозы? Или они пытались как-то отомстить вам?

– Нет.

– У вас есть фотографии вашего мужа?

– Конечно. Совсем немного. Миссис Рудд повернулась, потянулась к небольшой группе фотографий в рамках на тумбочке, взяла одну и протянула ее Д'Агосте. Он взглянул на снимок. Это был семейное фото с родителями в середине и двумя детьми по обеим сторонам от них.

Терри Бономо справился с задачей. Мужчина на фотографии был точной копией их компьютерной реконструкции до операции.

Когда он вернул обратно фотографию, миссис Рудд вдруг схватила его за запястье. Ее хватка была на удивление сильной. – Пожалуйста, – сказала она. – Помогите мне найти моего мужа. Пожалуйста.

Д'Агоста не мог больше это терпеть. – Мэм, у меня для вас плохие новости. Ранее, я говорил вам, что мы не нашли вашего мужа. Но у нас есть тело, и я боюсь, что это может быть он.

Хватка на его запястье усилилась.

– Но нам нужен образец его ДНК, чтобы убедиться. Могли бы мы взять какую-то его личную вещь – расческу или зубную щетку? Мы ее вам вернем, конечно.

Женщина ничего не сказала.

– Миссис Рудд, – продолжал Д'Агоста, – иногда незнание может быть намного хуже, чем знание, даже если это знание оказывается очень болезненным.

В течение долгого времени женщина не двигалась. Затем, медленно, она ослабила хватку на запястье Д'Агосты. Ее руки опустились на колени. На мгновение ее взгляд стал далеким. Затем, опомнившись, она встала, подошла к лестнице, и поднялась по ней без слов.

*

Двадцать минут спустя на пассажирском сиденье полицейской машины на обратном пути в аэропорт О'Хара, с расческой Ховарда Рудда в кармане его пиджака, тщательно запечатанной в полиэтиленовый пакет, Д'Агоста горестно размышлял о том, как могут быть ошибочны предположения. Последнее, что он ожидал увидеть, это опрятный дом на Колфакс-Авеню, или верную и решительную вдову, которая жила в нем.

Рудд мог быть убийцей. Но он также, казалось, был в свое время хорошим человеком, который сделал неправильный выбор и из-за этого попал в беду. Д'Агоста видел подобное и раньше. Иногда, чем больше вы сопротивляетесь, тем глубже вы погружаетесь в дерьмо. Д'Агоста был вынужден пересмотреть свое мнение о Рудде. Теперь он понял, что Рудд очень любил свою семью, и путы, в которых он оказался – независимо от того, чем бы именно они ни были – заставили его делать ужасные вещи, в том числе изменить его внешность и личность. У лейтенанта не было сомнений в том, что рычаг воздействия, который бандиты использовали против него, была его маленькая семья.

Это сделали несколько грязных ублюдков.

Он посмотрел на полицейского Гэри. – Спасибо, офицер.

– Не стоит.

Д'Агоста снова вернул взгляд на шоссе. Это было странно – очень странно. У них был «Немо», который, скорее всего, являлся убийцей Марсалы и нападавшим на Пендергаста, как он есть... но без истории, без прошлого – за исключением того, что когда-то он был трудолюбивым, порядочным семьянином по имени Ховард Рудд. Существовал разрыв в три года между исчезновением Рудда в Гэри и его появлением в музее, притворяющимся фальшивым ученым по имени Уолдрон.

Эта ситуация оставила Д'Агосту с большим вопросом: что же, черт возьми, произошло между этими событиями?

Глава 48

Лейтенант Англер сидел в задней комнате агентства по прокату машин «Республика» в аэропорту Олбани и уныло вертел по столу карандаш, ожидая Марка Молмана – менеджера – когда тот закончит с клиентом на улице и вернется в офис. Все шло так хорошо, что казалось сном. И теперь Англер понял, что, скорее всего, это именно он и был. Сон.

По его просьбе команда подготовила списки всех, кто арендовал машину в районе Олбани в мае, когда Альбан был в городе. Англер сам изучил списки и нашел совпадение: некий Абрадес Плангент – еще одна анаграмма для Альбана Пендергаста – арендовал одну из машин «Республики» 19 мая, на следующий день после того, как он прилетел в Олбани. Англер позвонил в офис арендной организации, и вышел на связь с Марком Молманом. Да, у них была такая запись проката. Да, машина все еще состояла в активном использовании, а была доступна, хотя в настоящее время и находилась в другом агентстве в сорока километрах отсюда. Да, Молман мог организовать, чтобы автомобиль пригнали обратно в Олбани. И вот так Англер и сержант Слейд взяли служебную машину и провели три часа в дороге от Нью-Йорка до столицы штата.

Молман оказался именно тем мужчиной, который был им необходим. Бывший морской пехотинец и член клуба «Национальная стрелковая ассоциация США», он помогал им со всем энтузиазмом, на который был способен, из-за того, что когда-то хотел стать копом. Задачи, которые могли потребовать всякого рода утомительной документации, или, возможно, даже постановления суда, становились «плевым делом» в умелых руках Молмана. Он нашел записи аренды Альбана – синяя Тойота Авалон – и предоставил их Англеру. Альбан вернул машину через три дня проката, по показанию спидометра проехав только 196 миль.

Именно в этот момент Англер начал ощущать мучительное подозрение. Альбан Пендергаст имел раздражающую способность исчезать, когда пожелает, в любое время. Поставив себя на место Альбана, он решил, что молодой человек, вероятно, предпринял дополнительные шаги, чтобы скрыть свои передвижения. Он попросил Молмана перепроверить информацию системы слежения за автопарком на Тойоту на время ее аренды Альбаном. Молман был только рад снова помочь. Он вошел в систему отслеживания автомобилей «Республики» и получил доступ к бортовым записям Авалона. Догадка Англера оказалась верна: данные слежения не совпадали со спидометром. По данным системы автомобиль проехал 426 миль за время его проката Альбаном.

И это послужило причиной того, что следствие стало разваливаться на глазах. Внезапно, появилось слишком много переменных. Альбан мог как-то переделать настройки спидометра – что якобы было невозможно, но Англер не исключал, что Альбан мог найти способ. Или он мог снять бортовое отслеживающее устройство машины и установить его на другую, поменяв его позже, чтобы предоставить ложные данные. Или, может быть, он даже не потрудился поменять его обратно – он бы просто оставил другой маячок на машине, чтобы усугубить путаницу. Им нужен какой-то способ, чтобы провести различия между этими возможностями, и у него не было идей, как это сделать.

В этот момент Молман был вынужден покинуть офис, чтобы разобраться с разгневанным клиентом. И поэтому Англер угрюмо сидел, вертя карандаш. Сержант Слейд находился напротив него, молчаливый как всегда. Пока он вращал пальцами, Англер задавался вопросом, чего именно он надеялся добиться, придя сюда. Даже если он точно узнал, сколько миль проехал Альбан и какую машину он арендовал, то, что из этого? Альбан мог поехать куда угодно за эти три дня. Синих Авалонов было великое множество. А в маленьких городках, которые усеяли штат Нью-Йорк, камеры слежения были чрезвычайно редки.

Но когда Молман вошел в офис, на его лице сияла улыбка. – Черный ящик, – сказал он.

– Что это?

– Черный ящик. Регистратор данных событий. Каждый арендованный автомобиль оборудован таким.

– Неужели? – Англер знал о бортовых жучках из собственного опыта общения с полицейскими машинами, но это было нечто новое для него.

– Конечно. Уже в течение нескольких лет. Первоначально они использовались только для предоставления информации о том, как и почему сработали подушки безопасности. Ящики были отключены по умолчанию; требовался сильный толчок, чтобы заставить их, начать делать запись. Но в последнее время арендные компании доплачивали, чтобы заполучить автомобили со специальными ящиками, что вызывало появление дополнительных сложностей. Никто из тех, кто арендует автомобиль, не может творить все, что угодно в наше время.

– Какую именно информацию они собирают?

– Ну, новейший из них фиксируют простейшие данные о местоположении. Расстояние, пройденное за день. Среднюю скорость. Рулевое управление. Торможение. Даже использование ремней безопасности. И это связано с системой GPS. Когда двигатель выключен, черный ящик записывает расположение автомобиля, относительно того, когда двигатель был включен. И, так же, как и в самолете, черный ящик автомобиля нельзя удалить или подделать. Люди просто еще не в курсе, насколько мы в прокатном бизнесе можем отслеживать, что они делают с нашими машинами.

«Нельзя удалить или подделать». Надежда вновь начала закрадываться в душу Англера. – Но мы говорим о событиях, произошедших год назад. Может эта штука еще содержать те данные сохраненными?

– Есть зависимость. Как только память заполняется, устройство начинает перезаписывать самые старые данные. Но вы можете найти здесь зацепку. Этот Авалон был назначен в наш офис Таппер-Лейк в течение последних шести месяцев, а они оттуда получают не так уж много прокатов. Так что да, данные все еще могут быть там.

– Как им пользоваться?

Молман пожал плечами. – Вы просто подключите его к компьютеру. Последние модели могут даже передавать данные по беспроводной сети.

– Вы можете сделать это? – спросил Англер. Он не мог поверить в свою удачу. Альбан мог быть умным, но при этом он допустил серьезную ошибку. Лейтенант только надеялся, что Молману не потребуется на это судебное предписание.

Но Молман просто кивнул. – Машина все еще в гараже. Мои ребята скачают и распечатают данные для вас.

*

Спустя час Англер сидел на рабочем месте в штаб-квартире центральной полиции Олбани, карта штата Нью-Йорк лежала раскрытой на его коленях. Сержант Слейд сидел на другом рабочем месте рядом с ним.

Пришел Молман. В дополнение ко всем видам относительно бесполезной информации, регистратор Авалона снабдил их ключевыми пунктами: в день, когда Альбан арендовал автомобиль, он проехал восемьдесят шесть миль почти строго на север от аэропорта Олбани.

Что привело машину прямо в крошечный городок Адирондак на берегу Шрун-лейк. Англер взахлеб благодарил Молмана, просил его молчать об этом, и пообещал ему управление полицейским крейсером, если он когда-нибудь окажется на Манхэттене.

– Адирондак, Нью-Йорк, – произнес вслух Англер. – Почтовый индекс 12808. Население триста человек. Какого черта Альбану понадобилось проделывать весь этот путь от Рио до Адирондака?

– Ради пейзажа? – спросил Слейд.

– Вид с горы Шугалоф намного более драматичен, – на терминале он получил доступ к уголовной базе данных и ввел в поисковый запрос название региона. – Никаких убийств, – сказал он через минуту. – Никаких краж. Вообще никаких преступлений! Боже, это выглядит так, будто все в округе Уоррен спали девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого мая.

Выйдя из системы, он начал искать в Google. – Адирондак, – пробормотал он. – Там ничего нет. Кроме множества высоких деревьев. И только одна фирма: Рэд Маунтин Индастрис.

– Никогда не слышал, – сказал Слэйд.

Рэд Маунтин Индастрис. Раздался слабый писк. Англер запустил название фирмы в поиск, быстро просматривая результаты. – Это большой частный военный подрядчик, – прочел он. – С какой-то сомнительной историей, если только вы не сторонник тех теорий о сетевых заговорах. Скрытные, если не сказать большего. Собственность кого-то по имени Джон Барбо.

– Я проверю его, – сержант Слейд повернулся к своей рабочей станции.

Англер не ответил. Правошарная часть его мозга снова думала – и быстро размышляла. Пендергаст в последний раз видел своего сына в Бразилии восемнадцать месяцев назад.

– Сержант, – сказал он. – Вы помните, ту газетную статью, о которой я вам говорил? Когда Пендергаст был в Бразилии полтора года назад, появились сообщения о резне в глубине джунглей, возглавляемой бледнолицым гринго.

Слейд перестал печатать. – Да, сэр.

– Несколько месяцев спустя Альбан тайно едет в Адирондак, Нью-Йорк, местонахождение Рэд Маунтин, частного военного подрядчика.

Повисла тишина, пока Слейд размышлял над словами Англера.

– Ты думаешь, что именно Пендергаст стоит за этой бойней? – спросил, наконец, Слэйд. – И что кто-то из Рэд Маунтин, возможно, помогал ему? Финансировал проект, предоставлял оружие? Своего рода наемная деятельность?

– Такая мысль приходила мне в голову.

Слейд нахмурился. – Но почему Пендергаст быть вовлечен в нечто подобное?

– Кто знает? Парень – загадка. Но я знаю, почему Альбан ездил в Адирондак. И почему он был убит.

Слэйд снова замолчал, слушая.

– Альбан знал о резне. Есть даже шанс, что он там был: помню, Пендергаст сказал, что последний раз, когда он встретил своего сына, был в «джунглях Бразилии». Что если тем, что он знал, Альбан шантажировал своего отца, Пендергаста, и его контакт с Рэд Маунтин? И поэтому вместе, они и подстроили его смерти.

– Ты говоришь, что Пендергаст укокошил своего собственного сына? – спросил Слейд. – Это слишком холоднокровно даже для него.

– Шантажировать своего отца тоже довольно хладнокровно. И посмотри на историю болезни Пендергаста – мы знаем, на что он способен. Это может быть теория, но это единственное решение, которое подходит под всю эту ситуацию.

– Зачем выбрасывать тело на собственном пороге Пендергаста?

– Чтобы сбить полицию с настоящего следа. Вся эта канитель с бирюзой, предполагаемое нападение на Пендергаста в Калифорнии – еще одна дымовая завеса. Вспомним, каким несговорчивым и незаинтересованным был Пендергаст в начале. Он оттаял, только когда я начал разбираться в передвижениях Альбана.

Снова краткое затишье.

– Если вы правы, то есть только одна вещь, которую мы можем сделать, – сказал Слэйд. – Поехать в Рэд Майнтин. Поговорить с этим Барбо напрямую. Если есть гнилое яблоко в его компании, незаконная продажа оружия и присваивание прибыли – или, возможно, непосредственное участие в наемной деятельности – то он обязан узнать это.

– Это рискованно, – ответил Англер. – Что, если Барбо именно тот, кто замешан? Это будет похоже на прогулку прямо в логово льва.

– Я только что закончил проверять его, – Слейд похлопал по рабочей станции. – Он чист, как свежевыпавший снег. Скаут, награжденный армейский рейнджер, церковный дьякон, не был замешан в скандалах или разборках любого рода.

Англер задумался. – Он может оказаться лучшей возможностью, чтобы начать спокойное расследование всего этого. В его собственной кампании. И если он замешан – несмотря на значок бойскаута – это застигнет его врасплох и позволит выманить его.

– Ты читаешь мои мысли, – ответил Слейд. – Так или иначе, мы узнаем правду. И пока наш первоначальный подход будет молчать.

– Хорошо. Мы и продолжим хранить эту тайну, если он приложит все усилия, чтобы помочь нам. Разошлешь необходимые документы, чтобы уведомить команду, куда мы едем, кого будем допрашивать и когда мы вернемся?

– Уже, – и Слейд повернулся к своему рабочему месту.

Англер отложил карту в сторону и встал. – Следующая остановка, – сказал он тихим голосом, – Адирондак, Нью-Йорк.

Глава 49

Второй раз менее чем за неделю лейтенант Д'Агоста оказался в оружейной комнате особняка на Риверсайд-драйв. Все было так же: то же редкое оружие на стенде, палисандровые стены, кессонные потолки. Остальные участники встречи также были теми же самыми: Констанс Грин, одетая в мягкую блузку из органзы и темно-бордовую плиссированную юбку, и Марго, который выдала ему обезоруживающую улыбку. Бросалось в глаза отсутствие владельца особняка, Алоизия Пендергаста.

Констанция заняла место во главе стола. Она казалась еще больше закрытой, чем обычно, с ее высокопарными манерами и старомодным акцентом. – Спасибо вам обоим, – сказала она. – Я попросила вашего присутствия сегодня утром, потому что у нас чрезвычайная ситуация.

Д'Агоста расслабился в одном из кожаных кресел, окружавших стол, предчувствие беды заполняло его разум.

– Мой опекун, наш друг, нездоров – фактически, он очень болен.

Д'Агоста подался вперед. – Как болен?

– Он умирает.

Ее слова были встречены шоковым молчанием.

– Так он был отравлен, как и тот парень в Индио? – спросил Д'Агоста. – Сукин сын. Где он пропадал?

– В Бразилии и Швейцарии, пытаясь узнать, что случилось с Альбаном, и почему он сам был отравлен. В Швейцарии у него случился приступ. Я нашла его в больнице Женевы.

– Где он сейчас? – спросил Д'Агоста.

– На втором этаже. Под частным уходом.

– Мое предположение заключается в том, что эликсир Иезекии необходимо принимать месяцами, годами, чтобы заболеть и умереть, – сказала Марго. – Пендергаст должно быть получил очень концентрированную дозу.

Назад к карточке книги "Голубой Лабиринт (ЛП)"