Текст книги "За львов!"

Автор книги: Линдсей Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Мы с Жустино отошли в сторону, когда бойцы прошли мимо, и, наконец, были объявлены их имена.

Сначала отряд из Сабраты. Здесь никаких сюрпризов не было. Ханно представил Фиделя. Это был тот самый маленький, отталкивающий раб, которого я видел в доме Мирры, хотя он был одет ретиарием. Для неподготовленного человека это была смертельно опасная роль, и по выражению его лица я видел, что он это понимал.

На нём была красная набедренная повязка, закреплённая на тонкой талии тяжёлым ремнём. Он был совершенно безоружен, если не считать кожаного рукава на левой руке, укреплённого небольшими металлическими пластинами, заканчивающегося высокими, крепкими наплечниками, чей вес грозил согнуть его. На нём были те же широкие сандалии, что и у меня. Он нес сеть небрежно, словно зная, что она ему ни к чему, и сжимал трезубец так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Вторая группа представляла Оэю. Каллиоп, высокий, худой и пылкий, представил своего человека.

«Римлянин!» – крикнул глашатай. Это вызвало удивление.

Я внимательно осмотрел его. Неопределённого возраста, среднего роста, средние ноги, без груди. Он собирался сражаться секутором. По крайней мере, на нём была хоть какая-то защита: наколенник на левой ноге, кожаный рукав и длинный прямоугольный щит, украшенный грубыми кругами и звёздами. Его оружием был короткий меч, который он держал так, словно научился им владеть, и традиционный шлем с гребнем, с прорезями для глаз и загадочно скрытым остальной частью лица.

Сцилла сказала, что послала своего агента к Каллиопу.

Разве он схватил бы этого человека и заставил бы его сражаться? Роман

Он шёл медленно. Казалось, он был готов к бою. Если он был офицером, что он делал здесь, посреди всего этого?

Наконец, Сатурнино, местный ланиста, персонаж, несомненно, известный.

Ещё до объявления глашатая толпа сдержала вздох. Представляемая им чемпионка считалась бы возмутительной: она была женщиной.

–Сцилла!

Провожавший её Сатурнино сделал насмешливый жест, словно давая понять, что она вынудила его позволить ей самой защищать своё дело. В ответ раздался циничный смех.

Толпа злобно наблюдала, в то время как небольшие отряды из Оэи и Сабраты издевались над чемпионом Лептиса.

Для приличия женщина носила короткую тунику и пояс с мечом, пристегнутым к талии. Сапоги. Двое поножей. Круглая пряжка и изогнутый серповидный меч. Она играла роль фракийки. Её шлем, вероятно, изготовленный на заказ, выглядел лёгким, но прочным, с забралом, которое женщина открыла, чтобы публика могла видеть её лицо, когда она гордо шествовала.

Настал её главный час. Почти наверняка она впервые вышла на арену, хотя женские драки были не редкостью. Их встречали со смесью презрения и похоти. В Риме к женщинам, посещавшим гимнасий для упражнений, относились с неодобрением. Неудивительно, что после смерти Леонида Помпоний хотел сохранить в тайне любой намёк на неподобающее поведение своей возлюбленной. Ему пришлось бы искать оправдания страсти девушки к странному увлечению, хотя он и хотел произвести на неё впечатление, устроив это смертоносное зрелище у себя дома. По крайней мере, один аспект этого жестокого беспорядка начал обретать смысл.

Когда женщины сражались на арене, они всегда сражались против женщин. В римском менталитете это уже само по себе было неправильно. Никто не мог представить себе женщину, сражающуюся с мужчинами. Однако в тот день одна из соперниц Сциллы была как минимум рабыней, а «Романо», должно быть, происходила из очень бедного рода, чтобы кончить так. Но женщина сама себя обрекла: даже если она выживет в бою, она станет изгоем. А что касается

Речь шла о мире гладиаторов; все присутствовавшие знали, что у Сциллы не было выбора.

Внезапно несколько тревожных флангов армий ринулись вперёд. У меня не было времени продолжать мысль, которая крутилась в моей голове. Битва вот-вот должна была начаться.

–Вперед!

Первоначально три гладиатора занимали три угла треугольника. Это был поединок один на один, то есть не было заранее определённых пар. Если только их ланисты не позволяли двум из них объединиться, чтобы победить третьего, обычно один из них оставался в стороне, пока двое других сражались друг с другом.

Эта конфронтация была задумана именно так. Я какое-то время нервно расхаживал по комнате, пока все трое ждали, когда их заставят стать третьим колесом, экономя силы. Однако женщина выбрала цель и немедленно начала атаковать. Она захлопнула забрало шлема и набросилась на Фиделя.

Он всегда изображал жертву, и, скорее всего, двое других с самого начала ополчились бы против него. Безоружный, он был вынужден бежать. Сначала он бросился на другую сторону арены. Сцилла погналась за ним, но остановилась: она играла с рабом. Осуждённый Миррой, он не получил ни одного совета. Он не знал, как пользоваться снаряжением ретиария. Ему жестоко отказали в опасных навыках, которые сделали бы такой бой честным.

Однако он не хотел умирать; но, раз уж пришлось, решил сдаться эффектно. Он замахнулся сетью на Сциллу и нанёс сильный удар. Но он целился ей в плечо, к сожалению, не в то. Вместо руки с мечом, меч зацепился за левый бок, запутавшись в щите. Сцилла выронила его. Нагрудник был достаточно тяжёлым, чтобы сбросить с него сеть. Он зацепился за пояс, но она резко дернула и освободила его. Фидель потерял контроль над верёвкой, и сеть упала. Она стояла перед Фиделем без щита, а трезубец рабыни был длиннее её меча. Тем не менее, она не выказала страха. Сцилла быстро отступила назад, смеясь.

Она играла с ним. Её уверенность в себе была поразительной.

Он наступал неуклюжим, неловким разбегом. Сцилла продолжала отступать, приближаясь к нам. Её шаги были искусны; он был катастрофой. Он бросил трезубец и промахнулся на приличное расстояние. Женщина отбила его своей…

Меч, но Фидель успел его снова схватить. Она отступила на несколько шагов и резко остановилась. Фидель подошёл слишком близко. Остриё трезубца зацепило Сциллу, не причинив ей вреда. Левой рукой Сцилла бесстрашно вонзила в него меч одним точным ударом. Рабыня мгновенно рухнула.

Женщина отступила назад, лезвие ее меча было обагрено кровью.

Было очевидно, что Фидель ещё жив. Ганнон и Сатурнино, оставшиеся в стороне, не подошедшие подбодрить своих бойцов, как это обычно делали ланисты, подошли осмотреть рану раба. Фидель поднял руку с вытянутым пальцем. Это была обычная мольба о пощаде. В бою, где нет места пощаде, такое было недопустимо.

Часть шумной толпы начала брыкаться и поднимать большие пальцы, прося президента позволить рабу продолжать жить.

Рутилио встал. Должно быть, он очень быстро сообразил. Жестом он показал, что передаёт решение Ганнону, поскольку лежащий на земле человек принадлежал ему. Ганнон жестоко опустил руку вниз, указывая на «смерть».

С хладнокровием, ошеломившим толпу, Шилла шагнул вперёд и нанёс смертельный удар в основание шеи. Фидель никогда не тренировался, как настоящие гладиаторы, которые без колебаний терпят боль, но у него не было времени жалеть себя. По толпе пронёсся ропот искреннего потрясения.

Шилла и Сатурнино обменялись быстрыми, полными печали взглядами. Согласно тайному плану этого боя, Фидель был обречён на гибель. Благодаря близким отношениям с любовницей Помпонио, Сатурнино, вероятно, знал, что Шилла готова сражаться. Он не ожидал, что она будет столь эффективной и беспощадной. Или ожидал?

«Спроси Сциллу, кто на самом деле убил этого льва», – сказала Эфрасия Елене. Клянусь всеми богами! Сатурнин уже знал то, что я только что обнаружил, конечно же, знал.

Сама Сцилла говорила, что Румекс устарел, что все его бои подстроены. Этот человек не осмелился бы выйти против дикого зверя, когда Леонид был на свободе. Пожирая свою возлюбленную, Сцилла крикнула бы Румексу, чтобы тот отпустил льва...

добыча. Тогда, когда у меня больше не осталось никаких сомнений, Сцилла сама взяла копьё, последовала за львом в сад и пронзила его.

LXII

Короткий звук трубы возвестил присутствующим о начале обряда погребения. Мы с Квинто нервно шли по песку рядом с телом раба.

Фидель был мёртв. Квинто слегка коснулся его кадуцеем, понимая, что лёгкий ожог ни к чему. Я с силой ударил его молотом, требуя его душу для Аида. Мы последовали за рабами, которые тащили его с арены. Видимо, поскольку эти трое борцов не были профессионалами, с ними обошлись гуманнее, чем с предыдущими, которых вытащили. Я чувствовал тайную гордость, потому что под моим покровительством судьи подземного мира всё происходило более цивилизованно.

Как только тело исчезло, мы снова обратили взоры на песок. У меня во рту остался горький привкус, усугублённый безжалостным поведением Сциллы. Это было больше, чем месть; эта женщина не знала ни сдержанности, ни стыда.

Джустино жестом показал протагонистам, что пора начинать сначала. Сцилла уже подвергалась атаке. Пока она прихорашивалась перед публикой, Романо, кем бы он ни был, хватило сообразительности вмешаться, чтобы она не смогла дотянуться до её щита, всё ещё запутавшегося в сетке. Я видел, как он резко пнул его, отправив ещё дальше к барьеру. Он был настороже, в отличной позиции, с высоко поднятой головой, глаза, несомненно, бдительны под решёткой шлема, остриё меча на нужной высоте, а тело прикрывал большой нагрудник. Классическая стойка. Или, по крайней мере, он искренне пытался её соблюдать.

Шилла пожала плечами и присела. Эта новая ситуация представляла собой гораздо более серьёзное испытание, чем та, что была у Фиделя, но она, казалось, была нетерпелива и ничуть не напугана.

После смерти своего чемпиона Ганнон слегка отступил. Интересно, о чём он думал? Неужели он уже знал, что задумала Сцилла?

Каллиоп вышел вперед, чтобы подбодрить Романо, который игнорировал ланисту.

Атмосфера в толпе постепенно накалялась. Раздавались скандирования сторонников обеих сторон, и многие вставали, придя в восторг от зрелища драки мужчины и женщины.

Стена шума была почти физической.

Два гладиатора обменялись несколькими финтами. Всё было отрепетировано: они выглядели как два ученика на первом занятии, тренирующиеся под руководством тренера. Меч Сциллы стремительно двигался и несколько раз ударил по щиту противника. Он эффективно парировал удары, сохраняя позицию. Внезапно Сцилла бросилась на него и выполнила поразительное сальто. Благодаря своей женственной массе и лёгкости доспехов она могла выполнять акробатические трюки, редко встречающиеся среди гладиаторов. Она приземлилась позади Романо и, подхватив щит, одной рукой вытащила его из сетки, где его поймал Фидель.

Она молниеносно бросилась в погоню за Романо в классическом фракийском стиле, держа небольшой щит горизонтально на уровне подбородка, а серповидный меч – у бедра. Она наступала, двигаясь вперёд и назад. Она пыталась дезориентировать противника, дёргая нагрудником. Сатурнин, демонстрируя, будь то искреннюю или притворную, истинную гордость и энтузиазм от должности своего ланисты, возбуждённо кричал. Толпа дико взревела.

Романо защищался довольно умело, хотя я и не возлагал на него больших надежд. Девушку вёл яростный порыв, и она жаждала не только отомстить за смерть Помпонио, но и продемонстрировать своё женское мужество. Мне показалось, что она не была удовлетворена смертью Фиделя, ведь он был чужим рабом.

Мне было интересно, были ли за его конфронтацией с Романо личные мотивы.

Кто был этот Романо? Знала ли его Скилла? Если он был её агентом, тем, кто заманил Каллиопа из Оэи, как она могла объяснить, что он стал жертвой Каллиопа? Мстил ли Каллиоп ему за вызов в суд с требованием разоблачить Сатурнина? Заточил ли он гонца в тюрьму и угрозами заставил его сражаться на арене в тот день?

У меня было неприятное чувство, что я знаю, почему «Романо» там сражается. Я даже чувствовал, что должен найти способ вытащить его оттуда.

что торопился, но у меня его не было.

Бой продлился гораздо дольше, чем я ожидал. У Сциллы была рана на голени. Рана обильно кровоточила. Должно быть, ей было очень больно, но она, казалось, не чувствовала этого. В этот момент Романо почувствовал прилив смелости. Выражение её лица было невозможно разглядеть, скрытое за прочной защитой шлема, но было видно, что она движется быстрее. Казалось, Сцилла обладала неиссякаемой энергией. Он нес на руках всё больше веса, и жар, должно быть, сильно на него влиял. В какой-то момент они расцепились, и Романо затаил дыхание. Я видел, как он покачал головой, словно пловец, которому попала вода в уши. Если бы лоб под шлемом наполнился потом, он бы ослеп.

Что-то в нем казалось мне все более знакомым.

Они возобновили борьбу, яростно и свирепо обмениваясь ударами.

Романо проявил огромную силу, но, похоже, не смог удержать её долго. У Сциллы было больше техники и опыта. Толпа затихла, охваченная ужасом. Внезапно Романо пошатнулся. Он поскользнулся и упал назад. Должно быть, он подвернул ногу, так как не мог подняться. Наконец ему удалось опереться на одну руку, согнутую в локте. Сцилла издала пронзительный победный вопль. Она подошла, наступила на него ногой и повернулась к толпе с поднятыми руками и мечом наготове. Она была готова нанести ещё один смертельный удар.

Толпа взревела. Каллиопа бросилась к своему мужчине. Взгляд Сциллы был прикован к трибунам, где обезумевшая толпа кричала во весь голос. Яростным ударом женщина вонзила меч в тело. Не глядя, куда, по крайней мере, так казалось. Какой-то мужчина вскрикнул и испустил дух, но это был не Роман, а Каллиопа.

Как и после убийства Фиделя, Сцилла отскочила назад, победно подняв меч. Ей было всё равно, убила она одного или другого. Я видел, как двинулся Сатурнино. Я знал, что он станет её следующей целью.

«Это было сделано намеренно!» – сказал мне пораженный Жустино.

Крики толпы были оглушительны. Когда женщина торжествующе удалилась, Романо поразил всех нас. В мгновение ока он уже был на ногах.

Он сделал приём, который я узнал. Главкус называл его «тренерским трюком». Он проделал его однажды с самоуверенным студентом, который был уверен, что победил его в спарринге.

Он подождал, пока ученик отойдет, затем прыгнул на него, обнял его за шею и приставил острие меча к его горлу.

Именно это и сделал Романо. Разница была лишь в том, что он не держал в руках деревянный меч. Он глубоко вонзил свой меч в землю и чуть не перерезал ему шею.

LXIII

Романо положил её на землю и отступил. Кровь была повсюду.

Я шел по песку, а Квинтус следовал за мной по пятам.

С клинической отстраненностью мы объявили Каллиопа Аидом, а затем повторили процедуру с девочкой.

Всё должно было закончиться. После смерти Сциллы её мольбы о компенсации были бессмысленны; но, несмотря на беспощадное зрелище смерти, которое им пришлось наблюдать, зрители требовали большего. С одной стороны, все главные ставки дня, должно быть, были сделаны на трёх погибших послушников; с другой стороны, соперничество между болельщиками из трёх городов вылилось в оскорбительные крики. Шум стоял ужасный и оглушительный.

Сатурнино, суровый профессиональный ланиста, не колебался ни секунды: он поднял руку, вытянув её вперёд. Толпа взорвалась какофонией топота и криков. Сатурнино схватил длинный кол, который он использовал в своей профессиональной роли, взмахнул им и сломал. Затем он накинул на голову белую тунику формы, которую носили все ланисты на арене. Затем он жестом указал Романо, словно приказывая ему не двигаться с места. Это был простой жест; он собирался перейти к делу: Сатурнино хотел встретиться с Романо лицом к лицу и подарить зрителям последний кайф.

Услышав возобновившиеся, более восторженные аплодисменты, Сатурнин обнажил оружие. Из трёх гладиаторов у него был самый непосредственный опыт: он был бывшим профессиональным гладиатором, выжившим и заслужившим свободу.

Там он, к тому же, был местным героем, любимцем большинства зрителей. У Романо не было никаких шансов.

Толпа снова расселась под громкий одобрительный гул. Пока Сатурнин брался за оружие, пришлось сделать короткую, незапланированную паузу. Мы с Джастином прогуливались по арене, пока уносили последние тела.

«Вымойте пол!» – крикнул я рабам, разгребавшим песок. Это было не в компетенции зубастого Радаманта, но, как всегда, властный приказ дал хороший результат.

Офицеры окружили Романо и дали ему флягу с водой.

Сначала я подошёл к Ханно, а за ним и Квинто. Ханно стоял в стороне, поскольку его активное присутствие не требовалось в спектакле, поскольку Фидель умер, хотя формально он всё ещё был его частью.

«Я Дидий Фалькон». Мне показалось, что Ганнон узнал мой голос, несмотря на птичью маску, хотя ни один мускул на его лице не дрогнул. Затем я повернулся к Квинту и сказал: «Переведи мне, Гермес. Скажи ему, что я знаю, что он сговорился со Сциллой подстроить этот бой. Если Роман убьёт Сатурнина сейчас, его заветное желание исполнится».

Пока Квинтус разговаривал с ним, Хан не выглядел обеспокоенным; он ответил, и мальчик перевел мне то, что он сказал:

–Все, что я сделал, – это воплотил идею в жизнь, здесь и там.

– Да, конечно. Ничего противозаконного.

–Если работу выполняют другие люди, это их ответственность.

– Тебе пора выучить латынь. Теперь ты будешь ездить в Рим гораздо чаще.

–Почему вы так думаете?

–Когда будет открыт новый амфитеатр.

«Да», – с улыбкой согласился Ганнон. «Вполне возможно».

Его самодовольство меня раздражало. Квинто продолжал пунктуально переводить, но я сменил тактику.

–Знаете ли вы, почему ваша сестра хотела, чтобы Фидель умер?

–Потому что он украл моего сына.

«Нет. Скажи ему, Квинто. Мирра поручила Фиделю убить Румекса. Совершенно очевидно, что прежде чем его привели сюда, чтобы убить, Фидель также позаботился о Мирре».

Квинт перевёл мои слова на карфагенский, и тогда ему не пришлось переводить реакцию Ганнона. Он был искренне удивлён.

Он посмотрел на Квинта, словно проверяя, правдоподобны ли его слова, а затем покинул арену.

Да, подумал я. Когда откроется новый амфитеатр, торговец из Сабраты всё ещё будет финансово обеспечен, но в тот день его

Его карьера на мгновение остановилась. Это могло пойти ему и его сыну только на пользу.

Послышался ропот предвкушения. Сатурнин, должно быть, возвращается на арену.

Время поджимало. Романо был один, и когда я подошёл, он крикнул отчаянным голосом:

«Фалько, это я». Это был голос из моих кошмаров. «Это я, Фалько!»

«Сукин ты сын», – ответил я, ничуть не удивлённый. «Как тебе удалось уговорить Главка пустить тебя в спортзал? Если есть человек, которого я не хочу видеть в своих туалетах, так это ты, Анакрит».

Человек, сметавший последние следы песка, обошел нас. За совиными глазами его шлема я увидел серые глаза Анакрита.

–Ты не собираешься спросить меня, что я здесь делаю?

«Могу представить», – яростно ответил я. «Когда я уехал из Рима, ты решил взяться за моё дело – то есть за дело, которое мы собирались оставить. Сцилла связалась с тобой. Полагаю, ты сначала отказался, и именно поэтому она приехала в Кирену, чтобы нанять меня. Ты же приехал в Триполитанию по собственной воле».

–Фалько, мы с тобой партнеры.

«Эта женщина уже наняла меня, а ты пытался со мной конкурировать», – сказал я с отвращением. «Ты снова встретился со Сциллой в Лептисе, помог ей привезти сюда Каллиопа, а теперь убил её. Это было не очень разумно; она не сможет оплатить твой счёт. И всё же ты всё равно ввязался в драку, идиот».

Каллиоп узнал меня, несмотря на маскировку. Он устроил ловушку и запер меня. Он сказал, что может убить меня на месте и сбросить в канализацию, или я могу сразиться сегодня и получить последний шанс. Как я выберусь из этого, Фалько?

«Слишком поздно, идиот. Когда тебя вывели на арену, тебе следовало обратиться к Рутилию. Ты свободный человек, брошенный в цирк против твоей воли. Почему ты принял это?»

«Сцилла сказала мне, что собирается сражаться за Сатурнина. Я думал, она хочет убить его и Каллиопа. Я подумал, что если бы я был здесь, возможно, я мог бы вмешаться, Фалкон», – жалобно сказал Анакрит.

Я думал, ты именно так и поступишь.

Боги мои! Этот безумец хотел занять моё место.

Толпа жаждала увидеть финальный бой. Я не мог спасти Анакрита, даже если бы захотел.

«Я ничем не могу тебе помочь, – сказал я ему. – Ты против Сатурнина, и если попытаешься отступить, в Лептис-Магне поднимется большой переполох».

«Ну что ж. Мне очень понравилось работать твоим партнером», – храбро ответил этот сукин сын.

«Тебе стоит верить старой поговорке: все бои подстроены», – сказал я ему в шутку.

–А судья слепой.

Я пошёл прочь от него. Квинто последовал за мной. Я сделал два шага, потом обернулся и сказал ему:

–Если вы ранены, сделайте то же, что и обученная собака Талии: стойте спокойно и притворитесь мертвым.

Я с ужасом увидел, как Анакрит протянул мне руку. Через несколько минут его убьют, и я ничего не мог с этим поделать. Я пожал ему руку, словно желая удачи, хотя и знал, что никакая удача в мире ему не поможет.

Сатурнин подготовился с мастерством профессионала. Поверх вышитой набедренной повязки он носил широкий чемпионский пояс. На нём были набедренники, наруч и вогнутый прямоугольный щит. Его шлем был точно таким же, как у Анакрита. Его обнажённый торс и ноги блестели от слоя масла. Он шагал по арене, заметно оживлённый. Он был мастером своего дела, местным кумиром.

Непобедимый.

Я посмотрел на лица зрителей. Более двадцати пяти рядов были заполнены людьми.

Толпа яростно кричала. Внезапно она стихла.

Я ожидал, что бой будет коротким, но он оказался настолько коротким, что многие его пропустили. Сатурнин насторожился. Анакрит стоял перед ним, но пока не сосредоточился. Громким криком, мощным шагом вперёд и мощным ударом меча Сатурнин отбил меч Анакрита на землю, оставив его безоружным.

Анакрит бросился на него. Даже Сатурнин, должно быть, был ошеломлён.

Мой партнёр рванулся вперёд и толкнул противника щитом к щиту. Хорошая попытка. Это был почти приём опытного солдата.

Сатурнин, вероятно, этого не ожидал, но он протянул руку и попытался ударить его мечом. Анакрит отступил в сторону, чтобы уклониться от оружия, но

Не отходя слишком далеко. Движимые импульсом и всё ещё сплетённые, они продолжали неистово толкать друг друга, кружась в кругу, пока Сатурнин размахивал мечом. Анакрит был обагрён кровью Сциллы, но и сам был ранен. Я едва мог смотреть.

Анакрит упал и поднял палец, моля о пощаде. Сатурнин с презрительным видом отступил назад. Я увидел несколько поднятых больших пальцев в толпе и множество белых платков, развевающихся в воздухе. Я не осмелился взглянуть на Рутилия. Сатурнин принял решение: традиционным приёмом он наклонился и поднял шлем противника за подбородок, обнажив горло. Он собирался нанести Анакриту смертельный удар.

Внезапно Сатурнин отступил назад. Его меч упал на землю. Он вырвался из рук Анакрита и наклонился вперёд, приложив руку к животу. Между его пальцев сочилась кровь. Я не видел оружия, но узнал этот жест, знакомый каждому, кто когда-либо видел драку в таверне. Он вонзил нож в живот Анакрита.

Анакрит был главой Секретной службы. От него нельзя было ожидать честной игры.

Сатурнин предпринял отчаянное усилие. Он пошатнулся вперёд, выхватил меч и бросился на Анакрита. Казалось, оружие пронзило его, но нож нашёл другую цель. Оба распростерлись на земле.

Зрители взревели как один, но даже публика увидела слишком много. Мы с Джастином подошли к трупам, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Никаких признаков жизни. Я нашёл нож, которым воспользовался Анакрит, и спрятал его в рукаве, чтобы никто не увидел. Мы сделали вид, что проводим официальный осмотр, затем я ударил оба трупа булавой и подал знак носильщикам. Сатурнину выпала честь быть вынесенным на носилках. «Римлянин».

Он был чужеземцем, и его тащили за ноги, оставляя следы от задней части шлема на окровавленном песке. Уйти он мог только трупом. Если бы он победил Сатурнина, толпа разорвала бы его на куски.

LXIV

После традиционного приветствия президента я направился к главному входу, а за мной и Квинто. Когда мы уходили, толпа продолжала кричать.

Мы осмотрели жалкий ряд окровавленных тел. Я снял птичью маску и заметил, что мои ноги дрожат.

Квинто мрачно посмотрел на меня.

–Ваше партнерство закончилось очень неприятно, хуже быть не могло.

– Он сам на себя напросился. Всегда советуйся со своим партнёром: он отговорит тебя от глупостей.

Я заставил себя подойти к ряду трупов. Стоная от усилий, я опустился на колени. С большей нежностью, чем ожидал, я снял шлем Анакрита и положил его на землю. Его лицо было таким же бледным, как и тогда, когда я нашёл его с рассечённой головой, так близко к смерти, и всё же он выжил.

«Мне придётся всё это рассказать матери. Мы должны убедиться, что на этот раз он действительно мёртв, Гермес». Квинт шагнул вперёд, держа в руке кадуцей. «Точно, ударь его этим горящим кадуцеем».

Глаза Анакрита расширились от ужаса. Когда Квинт опустился на колени, чтобы прикоснуться к «трупу», в небе над Триполитанией раздался душераздирающий крик ужаса.

Я покорно улыбнулся. Анакрит был ещё жив.

Структура документа

• ДРАМАТИЧЕСКИЕ ЛИЦА:

• Юрисдикции де лас Ортес де лос Вигилес в...

• II

• 3

• IV

• 5

• 6

• VII

• 8

• 9

• Х

• 11

• XII

• 13

• 14

• 15

• 16

• 17

• 18

• 19

• 20

• 21

• XXII

• XXIII

• 24

• 25

• 26

• 27-го

• XXVIII

• 29

• 30

• 31

• 32

• XXXIII

• 34

• XXXVI.

• 38

• ВТОРАЯ ЧАСТЬ.

• 41

• 42

• 43

• 44

• 45

• 46

• 47

• 48

• 111

• ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ.

• 51

• 52

• 53

• 45

• 55

• РОМАН: БУСКА А ФАЛЬКО В КАСА ДЕ РУТИЛИО

• 56

• 57

• 58

• 59

• 60

• 61

• 62

• 63 • 64