Текст книги "В погоне за миражом"
Автор книги: Линда Дэвис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
Глава 23
В восемь вечера Хелен услышала стук в дверь. На пороге стояла Кармен.
– Прошу вас в дом.
Хелен последовала за ней.
Шаги их гулким эхом отдавались под сводами отделанного мрамором холла, белые стены которого отражали неяркий желтоватый свет крошечных электрических ламп у самого потолка. С полотен в массивных рамах на женщин горделиво смотрели поднявшиеся на дыбы кони.
По обеим сторонам холла через равные промежутки располагались закрытые двери. У последней, тяжелой, из темного, богато украшенного резьбой дерева, Кармен остановилась. Потянув на себя створку, кивком предложила Хелен следовать вперед. Дверь за спиной негромко захлопнулась.
Посреди комнаты стоял накрытый на двоих стол, но Мальдонадо так и не появлялся. Ужинать пришлось в одиночестве.
К половине десятого с ужином, состоявшим из куриного бульона, жареной, в корочке хрустящего теста, свинины, нежного картофеля и спаржи, было покончено. На десерт подали фруктовый пудинг. Расправившись и с ним, Хелен просидела несколько минут за столом, немного озадаченная и почти готовая от души посмеяться над ситуацией, в которой оказалась. Затем она поднялась, вышла из столовой и отправилась исследовать дом. За ближайшей к ней дверью по левую сторону холла оказался туалет: мрамор, золото кранов и ручек, потрепанные номера «Спектейтора» [15]15
Британский еженедельник консервативного направления; статьи по политике, экономике, литературе и искусству.
[Закрыть]на маленьком столике. Соседняя дверь вела в кабинет. Хелен вошла и опустилась в глубокое кожаное кресло у письменного стола. Бросив быстрый взгляд по сторонам, выдвинула несколько ящиков. Ничего интересного: канцелярские мелочи, ручки, бумаги. Внимание ее привлек фирменный конверт с отчетливым штемпелем «Банко де Панама». Конечно, делать этого ни в коем случае не следовало, но, повинуясь безотчетному инстинкту, Хелен вытянула из конверта лист. Глаза скользнули по номеру счета и итоговой сумме: четыре миллиона долларов.
– Черт!
Дай ведь говорил, что семейство Мальдонадо сказочно богато. Привыкший иметь дело с цифрами мозг автоматически зафиксировал информацию. Издалека до слуха донесся мягкий, слегка чавкающий звук шагов. Она сунула конверт с бумагой на место, вскочила из кресла, погасила свет. По холлу кто-то прошел, негромко стукнула дверь. Хелен осторожно выглянула. Никого, только столовая приоткрыта. Бесшумно выбравшись из кабинета, Хелен громко хлопнула дверью туалетной комнаты и, напевая под нос какую-то мелодию, вошла в столовую. Возле стола стояла Кармен.
– А, Кармен! Я тут выходила. – Хелен ткнула большим пальцем правой руки через плечо. – Понимаешь, пи-пи…
Кармен кивнула. В полном молчании она проводила гостью к коттеджу и уже у двери бросила:
– Hasta mañana! [16]16
До завтра! (исп.)
[Закрыть]
Глава 24
После трех дней праздников Энди Рэнкин проснулся, чувствуя себя разбитым, голодным и абсолютно неготовым к работе. Утешить его мог только горячий сандвич с беконом, который Энди собирался проглотить сразу после прибытия в Сити. Поцеловав на прощание спавшую жену, он вышел на улицу. Рассвет уже занимался, однако улицы в шесть утра были пустынны, если не считать медленно проехавшей мимо единственной машины. Увидев перед собой фигуру в черном, Энди остолбенел.
– Что вам нужно? – Он не мог понять, мужчина это или женщина.
– Мою подругу зовут Хелен Дженкс. – Приглушенный, полный холодной ярости голос принадлежал женщине.
– Ну и…
– Пришла пора платить по счетам.
Рэнкин понял, что сейчас произойдет. Невероятно, но женщина внушала ему жуткий страх. Энди занес руку для удара. Фигура в черном сделала шаг вперед, и непонятным образом рука его оказалась заломленной за спину, а голова – запрокинутой так, что макушка едва не касалась лопаток. Рэнкин успел удивиться скорости и силе движений нападавшей, а затем мир перевернулся. Плечо пронзила острая боль. Раздался хруст, и уже все тело Энди взорвалось болью. Со сломанной, чудовищно вывернутой рукой он мешком рухнул на тротуар, хватая ртом воздух.
– С-с-сука! – с бессильной яростью прошипел Энди.
– Ты ничего не видел, малыш.
Джойс смерила взглядом распростертого у ее ног мужчину. Нет, этого мало, нужно как-то пометить его физиономию. Она дождалась, пока жертва встала на колени, захватила уцелевшую руку в санкё, с удовлетворением услышав новый вопль, и швырнула Рэнкина на стоявшую у тротуара машину. Обмякшее тело с окровавленным лицом медленно сползло на асфальт.
Не повернув к нему головы, Джойс двинулась вдоль улицы. Она сорвала шапочку, свернула на аллею и у перекрестка перешла на шаг. Чуть впереди по ступенькам невысокой лестницы жилого дома спускался элегантно одетый молодой человек. На работу, решила Джойс и приветливо улыбнулась незнакомцу. Улыбнулся в ответ и мужчина.
Розовощекая блондинка с широко раскрытыми сияющими глазами была похожа на ангела.
Глава 25
Пол Кейт появился на этаже в пять минут восьмого. Поставив у стола чемоданчик с бумагами, он осторожно снял крышку с пластикового стаканчика кофе. Три дня праздников были подарком судьбы. Но сейчас его уже охватывало нервное напряжение; от волнения Пол отказался даже от обычной булочки с джемом. Отхлебнув кофе, он открыл металлический шкаф, нагнулся, чтобы достать справочник Холла по деривативам. На полу валялись несколько щепок. Пол поднял голову и с изумлением увидел, что ящики стола Рэнкина взломаны, а на неплотно прикрытых дверцах его шкафа появились отчетливые царапины. Он распахнул шкаф: папки с бумагами исчезли. Пол осмотрелся: где же Уоллес, Рэнкин? Где Хелен? Ого, ее столом тоже интересовались! А у Уоллеса? Полный разгром!
Потрясенный, Пол с нетерпением ждал прихода своих наставников. В половине восьмого начали подтягиваться трейдеры. Прошло еще двадцать минут, однако никто из троих так и не показался. Нужно было пойти предупредить кого-то об их отсутствии.
Разом ожили телефоны: мигание красных глазков, хор приглушенных трелей. Пол попытался ответить на пару звонков, но на третьем у него опустились руки.
В половине девятого его охватила настоящая паника. Может, сектор деривативов куда-то перевели? Отыскав в банковском телефонном справочнике домашние номера Хелен, Рэнкина и Уоллеса, Пол позвонил всем троим: в трубке слышались только гудки.
Без четверти девять на этаже появилась та, кого Кейту никак не хотелось видеть. Казалось, от ее шагов сотрясается пол, в воздухе слышался треск электрических разрядов. Подойдя к столу, Заха Замаро свирепо уставилась на Пола.
– Почему ты один? Где остальные?
– Не пришли.
– Ты хочешь сказать, что Уоллес, Дженкс и Рэнкин не явились на работу?
– М-м… Да, мэм.
– Где же они?
– Не знаю. Я пытался дозвониться до них, но никто не ответил. Может, они отправились в Швейцарию покататься на лыжах, а вернуться им помешала непогода?
– Сообщить об этом они могли бы в любом случае. Не слезай с их домашних телефонов. Трейдерам, которые будут звонить, принеси извинения, объясни, что коллег еще нет, пусть перезвонят. Когда эта троица появится, пришлешь всех ко мне.
Повернувшись на остреньких шпильках, Заха удалилась. Кейт сверлил взглядом пол, бормотал в телефонную трубку извинения и молил Бога, чтобы хоть кто-то из троих показался до того, как последует взрыв.
* * *
В половине двенадцатого Заха Замаро почтила Пола присутствием во второй раз. Кейт в одиночестве сидел перед горящими экранами мониторов.
– Ну?
– Ничего. Я звоню им с восьми утра.
– Что, ни один не отвечает?
Пол покачал головой.
– Никаких телефонов они не оставили?
– Отъезжать собирались только Хелен и Энди, но телефонов или адресов не оставили… Тут еще одна маленькая деталь… Взломаны три стола. Похоже, некоторые папки пропали.
Глаза Захи расширились.
– Почему ты не сообщил мне об этом сразу?
Кейт промямлил что-то, но Замаро не дослушала.
– Ты говорил кому-нибудь?
– Нет.
– Продолжай молчать. Ни слова! У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто бы это мог быть?
– Никаких.
Вернувшись в свой кабинет, Заха сняла трубку телефона и набрала номер Джеймса Саважа:
– Джеймс, это Заха. Нам необходимо поговорить.
– Заха, меня ждут. Обед с компаньонами. Срочное дело?
– Чрезвычайно.
– Подходи. – Он раздраженно вздохнул.
Когда Заха вошла, Саваж стоял у огромного окна. Как обычно, в костюме от лучшего портного, исполнительный директор выглядел исключительно элегантно.
Саваж медленно повернулся, по губам его скользнула улыбка. «Странно, – подумала Заха, – откуда у Джеймса привычка смотреть на человека из-под полуопущенных век? Он как бы дает понять, что мир для него не существует. Не очень-то это вяжется с обликом мужчины, в котором окружающие видят настоящего гражданина Вселенной: знающего, искушенного, циничного. Пожалуй, даже слишком циничного».
Не сводя глаз с Захи, Саваж медленно приблизился. Он был одним из немногих у Голдстайна, в ком Замаро не вызывала чувства страха.
– В чем дело?
– Трое сотрудников сектора деривативов не вышли на работу. Стажер звонил им все утро, но к телефонам никто не подходит.
– Трое из сотни других. Хорошего, конечно, мало, но это не трагедия. Что тебя встревожило?
– Хью Уоллес, Энди Рэнкин и Хелен Дженкс. Они сидят рядом, там нечто вроде треугольника, вершиной которого является Уоллес. Они предпочитают держаться особняком.
– Думаешь, их перекупили конкуренты?
– Стол каждого взломан. Пропало несколько папок.
– Кому еще, кроме тебя, это известно?
– Стажеру Полу Кейту. Он говорит, будто не понимает, в чем дело. Похоже на правду, парень явно обескуражен.
Саваж вызвал секретаршу:
– Эвангелин, пригласите ко мне Майкла Фрейна.
Офис начальника службы безопасности находился на этом же этаже. Близость Фрейна к высшему руководству объяснялась постоянно возраставшей угрозой международного мошенничества, масштабами отмывания преступных денег, подкупа ключевых фигур и электронного шпионажа.
Фрейн появился буквально через минуту. Приветствовав Замаро наклоном головы, он опустился в кресло. В глазах шефа безопасности читалась озабоченность человека, которого тревожат лишь тогда, когда возникает действительно серьезная проблема.
– Вызови сюда этого стажера, – повернулся Саваж к Замаро.
Заха набрала номер.
– Сектор деривативов, – услышала она скучный голос Кейта.
– Поднимись в кабинет мистера Саважа. Десятый этаж.
Пол нервно топтался у двери до тех пор, пока исполнительный директор не предложил ему сесть. Фрейн пристальным взглядом изучал вошедшего.
– По-видимому, у нас неприятности, – начал Саваж. – Заха сообщила, что аналитик сектора деривативов Хью Уоллес и трейдеры Энди Рэнкин и Хелен Дженкс не вышли сегодня на работу.
Услышав последнее имя, Фрейн едва заметно кивнул.
– Ни один из них не позвонил сюда, не отвечают и их домашние телефоны. Пол Кейт, – жестом Саваж представил Фрейну молодого человека, – заявил Захе, что абсолютно не в курсе событий. Судя по выражению его лица, по дрожащим пальцам и прежде всего по взломанным ящикам столов Уоллеса, Рэнкина и Дженкс, происходит нечто весьма тревожное. Пропало несколько папок с бумагами.
– Когда это случилось? – Фрейн пересек кабинет и остановился прямо перед стажером.
Пол втянул голову в плечи.
– Точно сказать не могу. Вечером в пятницу все было нормально. А сегодня утром шкафы и ящики оказались взломанными.
– Когда вы появились на этаже?
– В пять минут восьмого.
– Когда вы сообщили мисс Замаро о происшествии?
– Примерно в одиннадцать.
– Вы ждали четыре часа?
Кейт сделал глубокий вдох, как бы собираясь с духом перед прыжком в пропасть.
– День вообще начался плохо: почему-то не явились сразу три человека. Мне пришлось отвечать на все телефонные звонки. Понимаю, нужно было предупредить руководство раньше, но я просто боялся поднимать шум.
Замаро стало жалко юношу: выглядел он так, будто вот-вот намочит штаны.
Майкл Фрейн принадлежал к числу тех немногих, от кого Саваж никогда не скрывал своих глаз. Шесть футов и три дюйма тренированных мускулов, сорок два года, бывший сержант парашютно-десантных войск. Подвижный холерик с рыжими, слега поредевшими волосами.
– На этаже вы поделились с кем-нибудь своими открытиями? – спросил Саваж.
– Нет. Только с мисс Замаро.
– Из этого кабинета тоже не должно выйти ни одного слова. Вы поняли?
Кейт кивнул.
– Отлично. Возвращайтесь вниз. Имейте в виду: вас могут пригласить для новой беседы. На телефонные звонки не отвечать.
– Считаете, что дело нечисто? – обратился к Саважу шеф безопасности, после того как стажер вышел.
– Похоже, так.
– Дженкс?
– Или все трое сразу.
– Что я должен предпринять?
– Пошлите трех своих людей к ним домой. Если застанут хотя бы одного, пусть немедленно везут сюда.
Фрейн наклонил голову.
– Найти спеца по контрактам… – повернулся Саваж к Захе.
– Кевина Андерсона, – подсказала Замаро.
– Он должен просмотреть все бумаги сектора – вдруг найдет что-нибудь необычное. Выясните, какие папки отсутствуют. На телефоны посадите двух секретарш, чтобы говорили, что трейдеры больны. Объяснение идиотское, но выбора у нас нет.
– А крючкотворов поставить в известность? – спросила Замаро.
Крючкотворами в банке называли юридический отдел, отвечавший за чистоту и законность всех совершаемых операций.
– Прежде чем соваться в гнездо гадюк, необходимо выяснить, в компетенции ли крючкотворов находится наш вопрос.
Глава 26
Карен Рэнкин несла мужу стакан с водой и горсть таблеток, болеутоляющее с транквилизатором, когда в прихожей раздался зуммер переговорного устройства.
– Слушаю вас, – хмуро сказала она в домофон.
– Миссис Рэнкин?
– С кем я говорю?
– Меня зовут Билл Питтэм, я из службы безопасности банка Голдстайна.
– Меня ждут дела. Что вам угодно?
– Не согласитесь ли вы подойти к двери, миссис Рэнкин? Я очень плохо вас слышу.
В парашютно-десантных войсках Питтэм был одним из подчиненных Фрейна. Похожий на бульдога, добропорядочный прихожанин церкви пятидесятников и ревностный служака. Терпения ему было не занимать. Из динамика послышалось сдержанное проклятие, и все стихло. Через пару минут по керамической плитке пола застучали каблучки, и дверь квартиры приоткрылась. На пороге с непроницаемым лицом стояла миссис Карен Рэнкин.
– Слушаю. Зачем пожаловали?
– Будьте добры, подскажите, где можно найти вашего мужа?
– Просто замечательно! Стоит человеку не выйти на работу, как за ним присылают какого-то охранника! В чем дело?
– Извините, миссис Рэнкин, за вторжение, но мне необходимо переговорить с вашим мужем.
– Ах вот как! – Карен сделала шаг в сторону. – Ну, заходите. Полюбуйтесь на него собственными глазами, убедитесь, что он не валяет дурака. – Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она прокричала: – Энди, к тебе из вашей службы безопасности!
За ней торопливо следовал Питтэм. Уже на самом верху женщина сурово бросила:
– Даю пять минут, потом вы скатитесь к двери кубарем.
– Благодарю вас, миссис Рэнкин.
Проследовав за хозяйкой в спальню, Питтэм в изумлении замер у порога: Энди Рэнкин лежал в постели с огромным синяком под глазом, вздувшимся носом и опухшими губами; правую руку до плеча сковывал гипс.
– Что с вами случилось?
– А кто вы такой, черт побери? – слабым голосом почти простонал Рэнкин.
– Извините. Меня зовут Билл Питтэм, мистер Рэнкин. Сотрудник службы безопасности банка Голдстайна. Вы не пришли сегодня на работу, руководство начало беспокоиться.
– Как трогательно!
– Могу ли я узнать, что с вами случилось, сэр?
– А вида моего вам недостаточно? Утром, когда я шел на работу, на меня напали и избили.
– Полагаю, вам уже оказали соответствующую медицинскую помощь? – Питтэм кивнул на правую руку Энди.
– Естественно, будь все проклято! – ответила за мужа Карен. – Я сама отвезла его к врачам. Перелом руки, сломанный нос, сотрясение мозга. В больнице сказали, что у него болевой шок. Сейчас мужу необходимо несколько дней абсолютного покоя. И покой этот я обеспечивала – до вашего прихода.
– Мне приказали привезти вас в офис, мистер Рэнкин.
– Ради Бога! – негодующе воскликнула Карен.
– Все в порядке, Кар, – подал голос Энди и перевел взгляд на Питтэма. – Будет лучше, если вы расскажете, что там происходит.
– Не знаю, сэр. Мне просто приказали явиться сюда, узнать, дома ли вы, и если да, то срочно доставить вас в офис.
– Хорошо. Можете считать, что с приказом справились. Но сегодня я и шагу из дома не сделаю. Меня не держат ноги и постоянно тошнит. Я позвоню им и выясню, что происходит.
– Кто это был, сэр? Грабители?
– Откуда мне знать, кто это был?! – вспылил Рэнкин.
После ухода Питтэма Энди выпростал из-под одеяла левую руку, снял телефонную трубку и с трудом набрал свой рабочий номер. Ответил ему какой-то странный женский голос, и Рэнкин едва подавил желание спросить, с кем он разговаривает.
– Будьте добры, Хью Уоллеса.
– Кто его спрашивает?
– Друг. – Называть раньше времени свое имя Энди счел неразумным.
– К сожалению, мистера Уоллеса сегодня не будет.
Рэнкин почувствовал, как его охватывает паника.
– В таком случае Хелен Дженкс, пожалуйста.
– Мисс Дженкс отсутствует.
– Пол Кейт? – Ему стало трудно дышать.
– Мистер Кейт не может подойти к телефону.
– Да где же они, черт бы их побрал?
– Боюсь, что больны. – В бесстрастном голосе женщины прозвучало неодобрение.
– И Энди Рэнкин тоже? – быстро спросил он.
– Совершенно верно, – твердо ответила женщина.
Положив трубку, Энди бессильно откинул голову. Вошедшая в спальню Карен с тревогой посмотрела на мужа.
– Что там еще?
– Уоллеса и Хелен Дженкс тоже нет.
– Звучит, конечно, немного странно, но это еще не конец света.
Рэнкин сделал попытку пожать плечами и тут же скривился от пронзительной боли в ребрах, затем снял трубку и позвонил Уоллесу домой.
В трубке прозвучал механический голос автоответчика.
Глава 27
Пробуждение Хелен было внезапным. Сквозь жалюзи ветерок доносил слабый, смешанный с благовонием ладана аромат лимона. Знакомый запах. Запах лосьона после бритья, которым пользовался отец.
Рывком поднявшись с постели, она обмоталась полотенцем, подошла к двери, раскрыла ее и выглянула наружу. В огромный диск поднимавшегося солнца уходила от коттеджа фигура Мальдонадо. Хелен мгновенно прикрыла дверь, оставив лишь узкую щелку. Когда хозяин поместья исчез из поля зрения, она выскочила в сад, пробежалась вокруг коттеджа и, улыбаясь от удовольствия, ощутила босыми ногами прохладную утреннюю росу.
Вернувшись в спальню, Хелен сбросила на пол полотенце, встала обнаженная перед зеркалом и критическим взглядом окинула свое тело. Естественные округлости, заметила она, стали более объемными, рельефными – сказывались лишние десять фунтов.
Зато теперь она получила абсолютную свободу от рабства цифр и телефонных звонков, от необходимости пить, чтобы поддержать Родди или хотя бы перестать обращать внимание на его друзей. Не понадобится уже и никотиновый бальзам, снимавший на работе горечь от недостаточно продуманной сделки, сообщавший организму призрачный заряд бодрости по утрам. Обретенная свобода могла означать лишь одно: либо Хелен перестанет существовать как личность, либо она родится заново, начнет жизнь сначала.
В Лондоне Хелен находилась в плену общественных представлений о человеческой индивидуальности – не важно, собственных или принадлежавших коллегам и друзьям. Значимость личности определялась плоскими, одномерными предметами: квартирой, автомобилем, одеждой, названием книги, которую она читала, маркой бумаги для писем. Во всяком случае, именно эти вещи служили критерием для таких глашатаев общественной морали, каким был, например, Родди.
В море у Хелен появился шанс стать другой, однако реализовать его не удалось из-за имени, известного к тому времени, похоже, всему континенту. Она была уверена, что ни при каких условиях не позволит себе отказаться от отца. Кем бы она ни была, что бы ни делала, в глазах людей ее поступки всегда будут восприниматься не как проявление свободной воли, но как некая генетическая закономерность. Презумпция виновности. Вплоть до настоящего момента Хелен ни разу еще не пыталась осуществить эксперимент со скрытыми, невидимыми другим чертами собственной личности. Отъезд из Англии принес пьянящее ощущение незнакомой свободы.
Надев купальный костюм и шорты, Хелен прошла к расположенному в самом уединенном уголке сада бассейну.
Прежде всего – йога. Первые упражнения отозвались в мышцах протестующей болью: затекшее в долгом перелете тело отдохнуло во время вчерашней короткой прогулки по саду и ночного сна. Потребовалось не менее получаса напряженных усилий, чтобы движения и дыхание обрели естественный ритм и плавность. Замерев, Хелен ощутила в суставах легкую покалывающую вибрацию. За йогой последовали пятнадцать минут отжиманий и растяжек – именно они придавали мускулатуре требуемую силу.
Наконец она с улыбкой стянула шорты и бросилась в бассейн.
Тридцать раз проплыла Хелен от стенки до стенки, переходя с кроля на баттерфляй и брасс, с наслаждением переворачиваясь на спину. Когда дала о себе знать приятная усталость, она выбралась из воды и встала, широко раскинув руки и ноги, позволяя коже обсохнуть под солнцем.
Хелен стояла и любовалась садом, тишину которого нарушал лишь негромкий плеск в бассейне и сладкоголосое пение птиц. На обратном пути к коттеджу ее удивил резкий, неприятный, неуместный в этом дивном окружении шум вырывавшейся откуда-то под давлением воды. Обойдя высокий куст, Хелен увидела бьющую из шланга струю; метрах в десяти садовник из другого шланга окатывал водой густые заросли какой-то экзотической декоративной травы. Всмотревшись, она различила среди растений путаницу довольно тонких труб.
– Qué pasa? —На память пришла почему-то скульптурная группа Лаокоона.
– Inundación de agua, —ответил садовник.
«Это правда, – подумала она, – зелени необходима вода».
Крошечные озерца в траве очаровывали; они были столь недолговечны, что земля, казалось, никогда не утолит свою жажду.
В коттедже Хелен прошла в душ и долго стояла под обжигающе-горячими струями, после которых на нее обрушился по-настоящему ледяной поток. Кровь уже не лениво текла по жилам, а вскипала и клокотала; на бледных щеках проступил румянец. Выйдя из душа, она раскрыла шкаф и, вспомнив о буйных красках сада, усмехнулась при виде скучной палитры привезенной из Лондона одежды: кремовый цвет, черный и беж.
Мысленно Хелен набросала список самого необходимого, очень быстро, впрочем, разросшийся до детального перечисления всего желаемого: шорты, брюки, платья, джинсы, юбки, кремы, духи, книги и прочее, прочее, прочее… Нужно будет сегодня же съездить в Лиму – позвонить Даю.
Хелен надела песочного цвета платье из хлопка и с мокрыми после душа волосами вышла в сад, тут же огласившийся радостными криками Пепелучо. Сделав вид, что подчиняется требованиям, она приблизилась к птице.
– Как дела, красавец? Интересно, знаешь ли ты, насколько великолепен?
Попугай начал расхаживать по просторной клетке с таким видом, будто хотел сказать: да, знаю. Опустив длинный клюв, он посматривал на Хелен, как владетельный господин, оценивающим глазом, размышляя, подлежит ли она изгнанию из его вотчины или же всего лишь дрессировке.
– Ну, до встречи.
Хелен двинулась дальше, мимо пальм и лилий, чьи белые соцветия наполняли воздух тяжелым, дурманящим ароматом.
Поднявшись на террасу главного здания усадьбы, она уселась за стол и приступила к завтраку, принесенному улыбчивой Кармен: кофе, несколько кусочков жареного бекона, яйцо, сочные помидоры и поджаренные до хруста тосты. Затем пришел черед экзотического фрукта: огромного, белого и на редкость сладкого. Назывался он, по словам Кармен, хиромойя.После завтрака Хелен с остатками бекона проследовала к вольеру с собаками.
Доберманы лежали у самой сетки с видом, пожалуй, лишь чуть менее устрашающим, чем в предыдущий день.
– Привет, девочки, как поживаете? – ласково почти пропела Хелен, подходя ближе. – Ведь в душе вы очень добрые, правда?
Хелен склонилась, ощутив приторный, усыпляющий аромат росших у самой сетки цветов. Собаки ловили умными глазами каждое ее движение. Сорвав цветок, Хелен поочередно поднесла его к каждому тревожно двигавшемуся черному носу. Вспомнилось, как отец говорил когда-то, что обоняние собак в тысячу раз острее, чем у людей. Доберманы брезгливо отвернулись.
– Вам тоже бьет по мозгам?
Несколько минут Хелен бормотала им нежные бессмыслицы – до того момента, пока поблизости не послышались чьи-то тяжелые шаги. Дождавшись, пока звук шагов стихнет, она бросила в вольер кусочки бекона.
– Угощайтесь, девочки. До завтра!
От доберманов Хелен вернулась в коттедж, подхватила сумочку, бумажник, паспорт и решительным шагом направилась к главному зданию.
Увидев ее на кухне, Кармен испуганно вздрогнула. В устремленных на Хелен глазах читались недоверие и любопытство.
– Señorita?
– Доктор Мальдонадо?
Кармен покачала головой.
– Такси, – произнесла Хелен.
К черту Мальдонадо с его предупреждениями о поджидающих в Перу на каждом шагу опасностях!
Кармен с сомнением посмотрела по сторонам, как бы ожидая помощи.
– Телефон, – раздельно сказала Хелен. – Такси.
Кухарка вновь покачала головой.
– Si, – пришлось нажать Хелен.
Заметив лежавший на столе конверт с именем Мальдонадо, она мгновенно запомнила адрес: служившее ей домом поместье называлось, оказывается, «Ла Молина». Новая информация прибавляла уверенности, хотя и стоила сама по себе очень немного: Хелен знала лишь, что находится примерно в сорока минутах езды от Лимы, причем езды по пустынным ночным дорогам. Подняв телефонную трубку, она перевела взгляд на Кармен.
– Número.Такси?
