Текст книги "В погоне за миражом"

Автор книги: Линда Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 71

Хелен проснулась в объятиях Коннора. Голова ее покоилась у него на груди, ноздри жадно вбирали в себя его запах. Страстность, с которой несколько часов назад Ивэн предавался любви, поразила ее.

Ивэн раскрыл глаза, потерся носом о ее щеку.

– Как ты?

– Мне очень хорошо.

– Больше не мерзнешь? Голова, желудок в порядке? Горная болезнь кончилась?

– Уж если тебе так интересно, то голова идет кругом, но вряд ли это из-за высоты и недостатка кислорода.

Рассмеявшись, Коннор поцеловал Хелен в губы:

– Значит, говоришь, уже не холодно?

– Конечно, могло бы быть и потеплее…

Она почувствовала на себе его мускулистое и горячее тело.

Они лежали и слушали, как потихоньку пробуждается мир: подали голос птицы, послышалась возня поваров, за ними начали о чем-то негромко спорить носильщики. Последними из палаток появлялись туристы; шумно и многословно они делились впечатлениями об увиденных снах.

– Принюхайся, где-то жарят бекон, – сказала Хелен.

– Верно. – Ивэн вылез из мешка, оделся. – Полежи. Я займусь завтраком, а минут за пять до того, как он будет готов, дам тебе знать.

Минут через пятнадцать она не выдержала и последовала за Коннором.

– Где ты раздобыл бекон? – В руке Ивэн держал сковороду с аппетитно шипевшими розовыми кусочками.

– У Америго. Он нанялся поваром вон к той группе. – Коннор кивнул в сторону столпившихся у круглого пластикового стола мужчин. – Несколько раз я встречался с ним на разных маршрутах. Группа заказала себе обслуживание по классу люкс. Еды у них столько, что могут и поделиться.

– О, да здесь и яйца! Вот это завтрак! А овсянки ты, случайно, не приготовил?

– Сегодня должен быть удачный день, – улыбнулся Ивэн. – Мне не терпится выступить в поход.

– Никого похожего ты так и не встретил? – Хелен обвела глазами многочисленные кучки туристов.

В надежде найти хотя бы одного человека подходящей внешности Коннор обошел весь лагерь и минут десять расспрашивал Америго. Он отрицательно покачал головой.

После завтрака они упаковали рюкзаки и неторопливо прошли мимо продолжавших насыщаться туристов, помахав им на прощание рукой.

– Сейчас мы стоим на камнях, по которым ходили инки, – сообщил Ивэн. – До перевала Мертвой Женщины тропа представляла собой маршрут контрабандистов. Копыта их мулов вытоптали все следы инков.

– Сколько всего у них было дорог? Помню, отец рассказывал, что немало.

– Это правда. В общей сложности инки построили никак не меньше двадцати пяти тысяч километров отличных дорог на территории современных Перу, Эквадора и Боливии, забираясь местами в Чили, Аргентину и Колумбию. Значительная их часть существует и поныне, только разросшаяся зелень скрывает их от глаз.

В этот день тропа подчинила себе Хелен полностью, она превратилась в материализовавшуюся вдруг фантазию, мечту детства. Величественные руины древних сооружений, окутанные туманом, покрытые ярко-зеленым мхом деревья, леса, где на каждом шагу встречаются диковинные орхидеи или смертельно ядовитые змеи. Туман то сгущался, скрывая солнце, обволакивая вершины густой пеленой, то вдруг рассеивался, и тогда взору открывались могучие гранитные утесы.

Вскоре позади остался другой перевал, чуть не дотянувший по высоте до четырех тысяч метров, и на этот раз Хелен преодолела его без особого напряжения. Организм ее быстро осваивался в новых, непривычных условиях. Коннор с удовлетворением отмечал, что дополнительная нагрузка уже не требует от Хелен неимоверных усилий.

Они приближались к небольшому участку тропического леса: с ветвей могучих деревьев до земли свешивались тысячи зеленых, оранжевых, янтарного цвета лиан, тут и там на глаза попадались фантастической формы пурпурные орхидеи, над головами порхали огромные траурно-черные бабочки.

– Не вздумай сойти с тропы, – предупредил Коннор, – в этих местах полно змей.

Остановившись, он пристально всматривался в заросли. Если Мальдонадо решил устроить им засаду, то лучшего места не найти: бежать отсюда некуда, спрятаться негде. Со свойственной инкам изобретательностью они проложили тропу поверх каменной насыпи, по одну сторону которой тянулись совершенно дикие джунгли – обиталище ядовитых гадов, по другую – высились неприступные гранитные скалы.

Хелен на мгновение замерла, чтобы посмотреть вниз. Покрытые мхом расплывчатые силуэты деревьев будили в памяти писанные тушью японские пейзажи. Затерянный мир.

Вспомнилась сказка о заколдованной долине, которую мать читала ей давным-давно, в детстве. Преодолев множество испытаний, человек должен был пройти через нее, чтобы встретить свою судьбу. Испытаний ему удалось избежать благодаря волшебному плащу-невидимке. На такой плащ походил туман, окружавший сейчас Хелен и Ивэна. Он был таким плотным, что глушил звуки шагов.

Тропа пошла вниз, теряясь в огромном отверстии тоннеля, пробитого в отвесной стене. Коннор предупреждающе поднял руку и шепнул в ухо Хелен:

– Жди меня здесь.

Скрывшись в огромной дыре, он появился минут через пять, призывно махнул рукой. Хелен приблизилась, и они ступили под своды. Первые пять шагов в темноте еще можно было что-то различить, затем их окружил полный мрак. Откуда-то сверху на шею падали холодные капли, каждый шаг отдавался гулким эхом. Наконец впереди забрезжил неясный свет. Еще немного – и глаза их вновь увидели яркую зелень леса.

В тот день Хелен и Ивэн поднялись на третий перевал – три тысячи восемьсот метров над уровнем моря. Когда поставили палатку, оказалось, что облака ползут уже где-то внизу. Никаких следов отца вокруг по-прежнему не было, и Хелен вновь овладели страхи.

После ужина они уселись у палатки и, запрокинув головы, любовались звездной россыпью Млечного Пути.

Подъем был ранним; после легкого завтрака обоим не терпелось продолжить путь.

– Сегодня мы придем в Мачу-Пикчу, – со значением сказал Коннор.

«Он хочет предостеречь меня», – поняла Хелен.

Ветер разогнал облака, и первые лучи солнца упали на высившуюся у горизонта снежную вершину.

– Это северный склон Салькантайи. В переводе название означает «дикая, неприрученная». Шесть тысяч двести семьдесят один метр.

– Священная гора? Та самая, у которой ты просил защиты?

– Да, одна из тех.

Спускаясь, они миновали развалины какого-то сооружения, врезанного в склон горы.

– Фуюпатамарка, – пояснил Коннор. – На кечуа это означает «заоблачный город».

Спустившись на тысячу шестьсот метров, они вновь попали в облако. Тяжелый, влажный воздух был густым, как шоколад. Вверху же он больше напоминал молодое белое вино.

С каждым шагом вниз горы вокруг становились все выше. Облака уже совсем разошлись, по контрасту с яркой зеленью небо сделалось бирюзовым; сиянием, казалось, был наполнен даже воздух. В глазах рябило от обилия красок, здесь и там в изысканном танце кружили оранжевые, синие и белоснежные бабочки.

Внезапно Ивэн остановился.

– Мы приближаемся к Воротам Солнца. У инков они служили как бы последней заставой. Другого пути в Мачу-Пикчу не существует.

– Думаешь, там нас могут поджидать приспешники Мальдонадо?

– Это вполне возможно, но вокруг полно туристов. При таком стечении людей они и шагу не сделают. Однако если люди Мальдонадо здесь, они наверняка сядут нам на хвост.

– И что тогда?

– Хороший музыкант в отсутствие нот играет по слуху. Так же поступим и мы. Нам должно повезти.

– Будем надеяться. Ворота Солнца. Какое звучное имя! Просто не верится, что здесь может произойти что-то дурное. Для чего они нужны?

– Ворота Солнца означают место, где происходят различные трансформации. Инки боготворили солнце, ведь оно было залогом жизни и перемен в ней, а его отсутствие несло смерть. Считается, что Ворота Солнца обладают некоей магией и концентрируют в себе все известные виды энергии. Они усиливают действие добра и зла и вынуждают первое вступать в борьбу со вторым: пусть победа достанется сильнейшему. В кечуа есть притча, согласно которой человек, прошедший через Ворота Солнца, никогда не станет прежним. Нечто похожее на Рубикон древних римлян. Обратного пути нет.

– Может, с моим отцом так и произошло.

Тропа привела их к склону холма, к началу каменной лестницы, ступени которой уходили, казалось, в самое небо. Разглядеть, что находилось наверху, было невозможно.

– Наверху – Ворота Солнца, – сказал Ивэн. – Ты готова?

Улыбнувшись, Хелен быстро, едва ли не бегом, начала подниматься по ступеням. Остановилась она лишь на самом верху, перед сложенными из обтесанных каменных блоков воротами. Осмотрелась по сторонам и прошла сквозь них.

Когда Хелен раскрыла глаза, то в отдалении, за изумрудно-зеленой долиной, увидела Мачу-Пикчу.

Величественные руины вырастали из горного хребта и при всей своей хрупкой симметрии были неотъемлемой частью окружавшей их природы. Хелен смахнула с глаз слезы, мешавшие рассмотреть это чудо. Так вот что открывалось сотни лет назад взорам инков: неземная, ни с чем не сопоставимая красота!

Кончиками пальцев Хелен осторожно коснулась теплого камня, не отводя взгляда от фантастической картины.

– Лучшего вида в мире нет, – донесся до нее голос Коннора.

– Не знаю, смогу ли я отсюда уйти. Такое ощущение, что здесь можно остаться навеки.

Стоя плечом к плечу, они смотрели в раскинувшийся на тысячи миль незнакомый мир.

У подножия холма не ощущалось ни малейших признаков опасности. Вокруг сновали туристы, но до них Коннору не было дела. Интуиция подсказывала, что посланцы Мальдонадо находятся где-то рядом.

Коннор попытался отогнать дурные предчувствия. Вместе с Хелен обошел вокруг покрытого резьбой монолита, покосился на грациозных лам, склонивших головы к каменным плитам тропы, и перевел взгляд на вершину Вайну-Пикчу, служившую драматическим фоном для древних руин.

Глава 72

Хелен опасалась того, что магия Мачу-Пикчу, о которой рассказывал Коннор, обернется разочарованием, однако представшее перед ее глазами зрелище превосходило все виденное ранее. Он оказался прав: любые фотографии выглядели бы как жалкие глиняные слепки с совершенного человеческого тела. Дух Мачу-Пикчу могла передать только Мачу-Пикчу, и таился он не в формах и силуэтах камней, а в удивительной гармонии творений рук древних инков и окружающей природы. Внизу, на тысячефутовой глубине, сквозь узкое ущелье с грохотом несет свои воды Урубамба, у горизонта поддерживают небо покрытые снегом вершины гор, а в центре высится сказочная, неземной красоты цитадель.

– Это похоже на заповедное царство, – сказала Хелен. – Ты был прав. Недоступная Шангри-Ла. Горы и река напрочь отрезали ее от мира.

– Такое могли создать только инки, – отозвался Ивэн. – Они глубоко верили в абсолютное единение человека и природы.

– И им удалось воплотить свою веру в реальность. Кому в голову придет бороться с природой, если каждый день видишь перед собой подобную красоту?

Соразмерность и изящество линий сказывались во всем: в трапециевидных каменных арках, храмах, уходящих к небу лестницах.

– Что там выращивали? – спросила Хелен, указывая на просторные террасы.

– Кукурузу и коку.

Она прошла под аркой и очутилась в пространстве, с трех сторон окруженном высокой каменной стеной.

– Храм Солнца, – пояснил Ивэн. – Инки называли его Торреон.

Хелен остановилась перед массивным, украшенным резьбой монолитом.

– Алтарь?

– Очень может быть. Но его использовали и для астрономических наблюдений. В начале восьмидесятых археологи вместе с астрономами установили, что в том окошке, – он указал на квадратный проем в стене, – появлялось дневное светило в момент своего восхода в день летнего солнцестояния. Солнце поднималось над хребтом Вероники, и его первые лучи падали на алтарь.

– Завтра мы это увидим. Интересно, а жертвы на нем тоже приносились?

– Этого мы не знаем. Человеческие жертвоприношения у инков были. Богам отдавали, как правило, детей – наиболее совершенные творения природы. Инки верили, что принесенный в жертву становится бессмертным и напрямую общается с богами.

– Мне кажется, что здесь не могла проливаться кровь. От этих камней веет таким умиротворением!

– Думаю, в тебе говорит женщина. Многие считали, что Мачу-Пикчу являлась женским святилищем. По одной из легенд, здесь находилось последнее прибежище Дев солнца. Другая же говорит, что тут располагалась школа высших жрецов.

Хелен приблизилась к высшей точке загадочного древнего комплекса. В центре открытой площадки стояла каменная глыба, почти в точности повторявшая пропорциями пирамидальную вершину Вайну-Пикчу. Хелен положила ладони на согретый лучами солнца камень.

– Он вырезан из массива холма, на котором мы находимся, – сказал Коннор.

– Такое ощущение, будто он живой. – От возбуждения у Хелен блестели глаза.

– В нем была сосредоточена вся мощь Мачу-Пикчу. Камень Интихуатана, страж солнца. Большинство завтрашних астрономических наблюдений будут выполнены именно здесь.

Хелен представила себе инков, пытающихся набросить на солнце золотой аркан. А не поможет ли камень найти отца?

– Я хотел бы, чтобы ты на какое-то время осталась в тихом и укромном месте, – сказал Ивэн, как бы прочитав ее мысли. – Такое есть неподалеку, там можно поставить палатку. А вечером мы пройдем на церемонию без всяких билетов. Сегодня вероятнее всего встретить твоего отца.

Хелен кивнула. Бросив последний взгляд на прекрасные руины, она последовала за Коннором.

Палатку поставили под козырьком скалы, на крошечной плоской площадке посреди склона горы. Камуфляжная ткань с пестрыми пятнами на местности была почти неразличима.

– Палатки разбивать здесь запрещено, – объяснил Ивэн. – Меньше всего хотелось бы вступать в споры с полицией.

– А что она с нами сделает?

– Передаст в руки Мальдонадо. Уверен, что НСР уже разослала твой фотопортрет по всей стране. Слушай, Хел, мне необходимо спуститься и раздобыть еще еды. Не известно, что ждет нас вечером, поэтому стоит по возможности запастись провизией. Ты останешься здесь; в общем-то тебе ничего не грозит. – Поцеловав Хелен, Коннор двинулся вниз.

– Не задерживайся.

– Постараюсь. А ты будь настороже. В случае чего, если придется бежать, видишь ту группу деревьев?

– Да.

– Помчишься к ним. Там есть небольшая пещера, заляжешь в ней, я тебя разыщу.

– Ты ожидаешь каких-то неприятностей?

– Правило номер один: всегда имей запасное место встречи.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да, Хел, я ожидаю неприятностей.

По глазам Хелен Коннор понял: она тоже.

Глава 73

Ивэн смешался с толпой туристов, собравшейся перед входом в отель «Руины Мачу-Пикчу». Побродив в ней минут пять, он направился к группе одетых в красные пончо носильщиков, которые стояли возле каменной стены. Те с оживлением болтали; только что полученные деньги означали для них несколько дней заслуженного отдыха. Перебросившись с ними десятком слов, Коннор купил продукты, что остались у поваров после четырех дней пути, и собрался уже идти, как вдруг почувствовал на плече чью-то руку. За спиной стоял Алехандро. С мрачным видом он подал Ивэну знак отойти в сторону.

– С розысками человека, о котором ты говорил, друг, ничего не вышло. Но у меня есть другая информация. Кое-кого очень интересует мужчина, по внешности – вылитый ты, и его спутница. Вот она. – Из складок пончо Алехандро извлек сложенную газету.

С первой страницы английской «Уорлд» на Коннора смотрело лицо Хелен. Ивэн протянул своему собеседнику двадцать долларов.

– Ты нас не видел.

– Конечно, но видели другие. И уже распустили языки.

Выбравшись из толпы, Коннор быстрым шагом направился вверх по склону к лесу. Под деревьями остановился и минут пятнадцать сосредоточенно осматривал местность. Признаков опасности еще не было. Негромким возгласом Ивэн предупредил Хелен о своем появлении и вскоре добрался до палатки. Увидев горевшую в его глазах тревогу, Хелен похолодела. Коннор расстелил на спальном мешке газету, и они вместе начали читать две статьи, под которыми стояло одно и то же имя: Род Кларк.

Принадлежащий мистеру Голдстайну Международный инвестиционный банк проводит внутреннее расследование финансовых злоупотреблений, допущенных, как полагают, одним из трейдеров банка. Осведомленные источники утверждают, что речь идет о сумме порядка пятидесяти миллионов долларов. В отличие от случая с Бэррингсом вышеупомянутые потери объясняются упущенной прибылью. Есть все основания думать, что некий трейдер осуществлял фальсифицированные сделки на рынке деривативов, занижая или завышая цены на опционы и кладя разницу себе в карман, в результате чего банк лишился значительной части своей законной прибыли. Прокомментировать сложившуюся ситуацию никто из сотрудников сектора деривативов не смог.

Далее читателям разъяснялись тонкости рынка деривативов и детали мошеннических операций, имевших место в его истории. Соседняя колонка сообщала о другом.

Друзья и родственники разыскивают Хелен Дженкс, трейдера Международного инвестиционного банка господина Голдстайна. Руководство банка заявило о том, что мисс Дженкс находится в длительном отпуске. Хелен Дженкс – дочь печально известного финансиста Джека Дженкса, исчезнувшего в 1976 году, на следующий день после того, как из банка Уолсона, директором которого и был мистер Дженкс, загадочным образом пропали двадцать миллионов фунтов стерлингов.

Ниже автор статьи напоминал читающей публике обстоятельства давно забытого скандала. Рядом помещался фотоснимок смеющейся Хелен.

С побелевшими от ярости суставами сжатых в кулак пальцев она смотрела на собственное лицо.

– Подонок! Каждому становится ясно: виновный трейдер – это я. Ничего, вернусь в Лондон, и он мне заплатит за это.

– Мы можем никогда не попасть в Лондон, Хел. Люди Мальдонадо вышли на охоту, и им уже намекнули, что дичь где-то рядом. Нужно уходить.

– Что? Уйти и сдаться?

– Или умереть.

– Где это написано? У нас есть еще шанс, его не может не быть!

– Шансов нет. Единственный – это уйти отсюда. К тому же мы не видели никого, хотя бы отдаленно напоминавшего твоего отца. Я разговаривал с носильщиками, но и им ничего о нем не известно. Может, он приехал сюда под другим именем, может, мы неверно описали его внешность. Может, хозяйка дома, где он живет, солгала и его никогда здесь не было.

– Нет, это невозможно. Он здесь. Он должен быть здесь.

– Твое желание ничего не меняет.

– Он здесь, черт побери! Не для того я сюда приехала, чтобы тут же бежать. Я сама вечером отправлюсь на поиски, и ничто меня не остановит, даже Мальдонадо. Даже ты. Вопрос касается твоей личной безопасности, не так ли? Ты не имеешь права заниматься любовью из-за опасности быть застигнутым со спущенными штанами. Ты не имеешь права хотя бы попытаться осуществить то, о чем мечтал долгие годы, потому что существует гипотетическая угроза твоей жизни. Как ты оказался в Секретной службе? Какой смысл жить, если все твои поступки подчинены одной цели: всячески избегать даже минимального риска? Тебе повсюду мерещатся призраки. – В голосе Хелен зазвучало отчаяние. Он не понимает ее! – Неужели ты не видишь? Ведь мы не в лаборатории, это не военные игры в школьном классе! Призраки не только мерещатся тебе, ты сам призываешь их на свою голову! Ты считаешь, что полностью контролируешь ситуацию, выдаешь точные количественные и качественные оценки, а на самом деле тебя заботит одно: как бы остаться в живых.

– Если бы не это, я был бы давно уже мертв.

– Сейчас мы не на войне.

– Ты так думаешь? Давай же убедимся в этом. Итак, вечером ты намерена идти на церемонию и разыскивать там отца.

– Совершенно верно. Можешь уходить. Скажи только, сколько я тебе должна.

Коннор схватил ее за руку.

– Твои деньги мне не нужны.

И он, и она говорили одинаково разумные вещи, тем не менее оба оказались по разные стороны пропасти, причем каждое слово делало ее все глубже и глубже. Хелен чувствовала, что перебросить через бездну мост уже не удастся.

– Иди. Убирайся! Оставь меня одну.

Плечи Ивэна поникли, он подхватил свой валявшийся у входа в палатку рюкзак и выбрался наружу.

Хелен отсутствующим взглядом смотрела на брезент. Как это все произошло? Три минуты разговора – и все, конец? Видимо, да. У Хелен возникло ощущение, что она, подобно отцу, дезертировала, хотя случилось наоборот: на ее глазах ушел мужчина, которого она любит. Она сама выгнала его прочь.

По щекам поползли горячие слезы. Смахнув их резким взмахом руки, Хелен зашлась в припадке безумного, гомерического хохота.

– А что еще оставалось делать? – проговорила она, успокоившись.

Коннора давно окружал лес, а он все шел и шел.

Ивэна душила ненависть к Хелен, ненависть к себе. У него не мелькнуло и тени сомнения в собственной правоте. Хелен в смертельной опасности, хотя игнорирует ее ради погони за мечтой. Как и большинство людей, она уверена в том, что все беды обойдут ее стороной. Неудачная попытка покушения в доме Мальдонадо только укрепляла Хелен в этом заблуждении. Для Коннора же неуязвимость и бессмертие были лишь иллюзией – слишком часто он видел смерть на своем веку. Хелен пошла в атаку, находясь на его территории! Но ведь он не может выступать в двух ипостасях сразу – любовника и защитника, тем более когда исход вспыхнувшего между ними конфликта будет означать либо жизнь, либо смерть.

Перед глазами возник образ Хелен: с ликующей улыбкой она стоит на перевале Мертвой Женщины; торопливо удаляется от двух распростертых на асфальте мужских тел; с неистовой страстью предается любви.

Коннор с удивлением понял, что плачет. Он знал: жить Хелен осталось несколько часов, и спасти ее может только чудо.