Текст книги "В погоне за миражом"
Автор книги: Линда Дэвис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
Глава 30
В пять вечера Хью Уоллес поднялся с больничной койки и добрался до висевшего на стене коридора телефона-автомата. Он позвонил в офис и, не представившись, выяснил, что Рэнкин и Дженкс заболели. От этой вести подогнулись колени. С трудом вспомнив домашний телефон Энди, Уоллес набрал номер. Ответила ему миссис Рэнкин.
– Карен, – услышала она в трубке незнакомый хриплый голос.
– Да?
– Это Хью. Энди дома?
– Дома.
– Мне необходимо переговорить с ним.
– Ему нужен покой, Хью.
– Покой? А почему он не на работе?
– Хью, с тобой-то что случилось? Голос у тебя просто ужасный.
– Вчера вечером на меня напали и избили.
– Господи! Не может быть!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Энди был чудовищно избит сегодня утром.
– О черт! Слушай, Кар, мне потребуется твоя помощь. Я сейчас в госпитале, и без тебя мне отсюда не выбраться, я еле стою на ногах. Не смогла бы ты подъехать?
– Да что с вами со всеми такое? И почему такая срочность? Уж если ты еле двигаешься, то и оставайся в больнице.
– Карен, больше я сказать сейчас не могу. Приезжай за мной, пожалуйста.
Появившаяся через полчаса в госпитале Карен Рэнкин с неженской властностью, которая так бесила ее мужа, убедила медицинскую сестру принести одежду Уоллеса. Сестра назвала всю идею идиотской и смирилась лишь тогда, когда Карен пообещала взять упрямого пациента под свой личный контроль. В половине седьмого она усадила Уоллеса в ожидавшее у выхода такси.
– Я должен добраться до работы.
– Ради Бога, Хью! И заблевать свой любимый стол. Опомнись! Поедешь домой. Пусть мне будет хуже, но «домой» означает к нам.
– Остынь. Мне нужно кое-что сказать тебе.
– Ничего не хочу знать. У меня спокойная, размеренная жизнь, и я не желаю ее менять. Сейчас можете с Энди отдыхать и набираться сил, а завтра придете на работу и будете раскладывать по полочкам все то, что должно быть на них разложено. И уж тут вам придется постараться. Сегодня у нас в гостях побывал шеф вашей службы безопасности вместе с руководителем отдела трейдеров.
– Что? К вам приходила Замаро?
– Заткнись и расслабься. Энди все тебе расскажет.
Глава 31
В шесть вечера Пол Кейт набрался смелости спросить Кэти, секретаршу Замаро, не может ли он закончить рабочий день и. отправиться домой.
– Не раньше, чем об этом скажет мне Заха. А уж я сообщу вам.
– Но это же еще несколько часов!
– Вполне вероятно.
– Послушайте, мне ведь нужно купить что-то на ужин, а то магазины закроются. Если придется торчать здесь… Я хотел бы сбегать в «Маркс и Спенсер».
Кэти бросила на него полный снисходительной жалости взгляд. Пол Кейт не производил впечатления мужчины, который дает званые ужины или умеет хотя бы поджарить яичницу.
– Подождите минутку. – Она набрала номер Захи. – Прошу извинить за беспокойство, мисс Замаро, наш стажер хочет домой. О'кей, я так и скажу ему.
Положив трубку, Кэти повернулась к Полу:
– Мечтайте дальше.
* * *
В половине седьмого руководитель юридического отдела банка Кевин Андерсон негромко постучал в стеклянную дверь кабинета Замаро. Среднего роста, в очках без оправы и с шапкой жестких черных волос, он походил на человека, чья уверенность в себе начинает уступать натиску бесконечных проработок и весьма непростых отношений с трейдерами, которые всех юристов считали паразитами, живущими за счет их гения. Не дождавшись ответа, Кевин второй раз побарабанил пальцами по стеклу. Заха подняла голову и взглядом тигрицы пригласила его войти.
– Закройте дверь. Что-нибудь обнаружили?
– Нет. Ничего мало-мальски интересного.
– Копайте глубже. Я хочу, чтобы вы просмотрели все, даже если для этого потребуется просидеть здесь до утра. – Заха бросила взгляд на часы. – Через час неторопливо, без спешки отправляйтесь домой. Поешьте. Бифштекс, чипсы – чем вы там питаетесь? Вернетесь после девяти, здесь уже никого не будет. В пять утра пойдете домой, приведете себя в божеский вид и ровно в семь доложите мне о проделанной работе. Всплывет что-нибудь – звоните немедленно, вот мой домашний телефон. – Она протянула Кевину листок бумаги. – Если пропустите хотя бы крошечную зацепку, будете уволены за профессиональную непригодность.
Юрист поднял на Заху ненавидящий взгляд. Та смотрела на него в упор, не мигая, и Андерсону пришлось перевести глаза в угол.
– Это будет очень непросто, – заметил он. – Чтобы проверить несколько десятков тысяч карточек, может потребоваться несколько дней.
– Значит, не жалейте сил, только и всего.
Выставив его за дверь, Заха позвонила Саважу:
– Андерсон ничего не нашел.
– И слава Богу.
– Радоваться рано. Они могли хорошенько спрятать все концы.
– Спасибо, утешила.
Часом позже Заха поднялась к Саважу, чтобы проинформировать его лично. Застав в кабинете Фрейна, она задумалась: что связывает этих двух мужчин, почему они так близки? Стоило Джеймсу чихнуть, как Фрейн тут же бросался к нему с носовым платком. Может, Саваж держал его рядом, чтобы вовремя обезвредить потенциальных кандидатов на пост исполнительного директора?
– Наши юристы так ничего и не нашли, – заявила она. – Я отправила Андерсона домой поужинать и приказала ему вернуться. К чему давать людям лишний повод для болтовни? Он пробудет здесь всю ночь и позвонит мне сразу, как только что-нибудь обнаружит. О тех двоих по-прежнему не слышно? – повернулась Заха к Фрейну.
Тот покачал головой.
– В чем, дьявол бы их побрал, дело? – Замаро была вне себя от гнева из-за того, что до сих пор ни на шаг не приблизилась к решению загадки.
– Об этом страшно даже подумать, – сказал Фрейн, – но не пора ли нам поставить в известность официальные органы?
– Забудь. – Саваж пожал плечами, поднялся из-за стола и подошел к Фрейну. – Что мы им скажем? Что одного нашего трейдера избили, а двое других никак не могут разомкнуть объятий?
Замаро расхохоталась:
– Дженкс и Уоллес? Она, конечно, не топ-модель, но вряд ли дошла до такого отчаяния.
– Придержи язык, Заха, – оборвал ее Саваж. – Может, ее отец и был первоклассным мошенником, но он, во всяком случае, не грабил государственную казну.
– Как ты смеешь…
– Сегодня ты проявила достаточную активность. Заткнись и попробуй собраться с мыслями. Если мы имеем дело с некими злоупотреблениями, то нам поневоле придется ставить в известность и власти, и Национальный банк. Вынужден спросить тебя совершенно официально, для протокола, причем от ответа будет зависеть судьба твоего небольшого царства на седьмом этаже. Известны ли тебе, Заха, хотя бы какие-то инциденты, которые могли бы означать наличие у нас проблем с бухгалтерией и отчетностью?
Спрятав эмоции, Замаро бросила в сторону Саважа холодный взгляд.
– На данный момент – нет. Но, возможно, мы что-то пропустили в бумагах.
– Не думаешь ли ты, что какая-то часть денег исчезла – с помощью Хелен Дженкс, Энди Рэнкина, Хью Уоллеса?
– Вполне вероятно. Что-то здесь нечисто, в этом нет сомнений. Может, Рэнкин уличил Дженкс и Уоллеса в махинациях, угрожал им разоблачением, а они наняли посредника с хорошими кулаками. Может, дело вовсе не в деньгах и банке Голдстайна.
– Как в таком случае объяснить сломанные замки и исчезновение папок? Они возвращают нас к самому началу, к трейдерам. – Саваж перевел взгляд с Замаро на Фрейна. – Пока нам нечего сообщить – ни официальным органам, никому. Надеюсь, это понятно?
Подчиненные кивнули.
– Не хочу, чтобы о случившемся узнал хотя бы один лишний человек, – с нажимом заметил Саваж.
– Кевин Андерсон вызвал на два часа ночи слесарей, чтобы замки к утру были заменены и у сотрудников не возникло ненужных вопросов, – сообщила Заха.
– Слава Богу, хоть у кого-то здесь работают мозги. Господи, если что-нибудь пронюхают газетчики…
Глава 32
Вернувшись к себе, Заха отпустила Пола Кейта домой. Стажер вызывал у нее отвращение хотя бы тем, что не понимал значимости происходящего. В среде трейдеров всегда считалось, что лучше быть мошенником, чем дураком.
Кейт вышел из здания банка и направился в «Маркс и Спенсер», где купил жареного цыпленка и немного моркови с фасолью, после чего подземкой добрался до дома, расположенного в Чок-Фарм, на севере Лондона. Войдя в половине девятого в свою однокомнатную квартирку, он набрал номер Хелен Дженкс, но трубку на противоположном конце провода никто не снял. Тогда Пол решил позвонить Рэнкину. К телефону подошла его жена, Карен.
– Мне необходимо переговорить с Энди.
– Кому «мне»?
– Полу Кейту, я вместе с ним работаю.
Карен никогда не встречалась с Полом, не слышала от мужа его имени и не собиралась идти на поводу у какого-то, судя по голосу, мальчишки.
– Что, прямо сейчас?
– У меня срочное дело.
– А других и не бывает. Ждите.
Через несколько минут в трубке раздался вялый голос Рэнкина:
– Привет, Пол.
– Слушай, Энди, не хочу показаться бесцеремонным, но не мог бы ты объяснить, что за каша заварилась? Контора превратилась в настоящую психушку.
– Откуда ты звонишь?
– Из дома.
– Садись в такси и подъезжай.
Рэнкин назвал ему адрес.
Через сорок минут Пол Кейт нажал кнопку звонка, и распахнувшая дверь Карен проводила его в гостиную. При виде лежавшего на кушетке Уоллеса и откинувшегося на спинку кресла хозяина дома Пол остолбенел – настолько плачевно выглядели коллеги. Обведя всех трех мужчин пристальным взглядом, Карен вышла из комнаты.
– Что с вами случилось? – с трудом выговорил потрясенный Пол.
– Кажется, это очевидно, – раздраженно бросил Уоллес. – Нас избили. Расскажи лучше, что в офисе.
– Для начала могу сообщить: ваши столы взломаны.
– Что? – изумился Уоллес.
– Да-да. Ваши и Хелен Дженкс. У Энди, похоже, пропало из шкафа шесть папок.
Рэнкин на это никак не отреагировал, и Полу показалось, что тот принял какое-то сильнодействующее лекарство: глаза под полуопущенными веками были совершенно неподвижны.
– А другие столы в порядке? – спросил Уоллес.
– По-видимому, да.
– Ты докладывал об этом?
– Был вынужден – Замаро. Когда стало понятно, что вы не придете, она превратилась в разъяренную кошку.
– Говорила что-нибудь? – простонал Уоллес.
– Когда я сообщил ей о взломанных столах, она мгновенно обрела ледяное спокойствие и заставила меня повторить рассказ в присутствии Саважа и Фрейна.
– Дерьмо. – Веки Уоллеса дрогнули. – А Дженкс так и не появилась?
Глядя на старшего коллегу, Пол подумал, что из Уоллеса, как из проколотой шины, вышел весь воздух. За довольно короткое время их знакомства Уоллес никогда не пытался скрыть своего весьма неприязненного к нему отношения. Сейчас же силы обоих сравнялись. Похоже, Уоллес рассчитывает выведать что-то. Кейт ненавидел его за это.
– Нет. Я звонил ей, но к телефону никто не подошел. Так объясните мне, в чем дело?
– Мы сами ничего не знаем, – после продолжительной паузы ответил Уоллес. – Поезжай домой, поужинай, выспись. Завтра поговорим. Да, спасибо за то, что приехал.
Посмотрев на Хью с недоверием, Пол Кейт неловко поднялся со стула.
– Ну что ж, спокойной ночи.
Проводив гостя, Карен простояла некоторое время в дверях гостиной, изучая лицо мужа. Уоллес поймал себя на мысли, что думает почему-то о Хиллари Клинтон, о том, что женам иногда не стоит проявлять повышенного интереса к делам мужа. Через минуту-другую Карен скрылась в кухне.
Энди не отрывал глаз от пола.
– Думаю, у нас серьезные неприятности.
– Эта сучка сказала, что мстит за Хелен.
– То же самое было и со мной, – отозвался Рэнкин.
– Пропали шесть папок, пропала Хелен Дженкс.
– Полагаешь, она узнала, чем мы занимались? – спросил Энди.
И без того бледное лицо Уоллеса стало совсем белым.
– Пленка с голосом у тебя осталась?
– Ты имеешь в виду голос Хелен? – уточнил Рэнкин.
– Да.
– Я с ней не расстаюсь. Ношу в чемоданчике, под замком. Там довольно хитрая комбинация…
– Позвони в Альпийский банк. Дай им прослушать сообщение.
Энди подчинился, и в комнате зазвучал голос Хелен. Нажатием кнопки Рэнкин переключил трубку на внешний динамик, чтобы Уоллес мог услышать итоговую сумму счета. Через полминуты компьютер бесстрастно произнес:
– Баланс на двадцать два часа тридцать минут местного времени: ноль долларов ноль центов.
Глава 33
Иэн Фаррелл и Тэсс Карлайл сидели в стеклянном дворце Воксхолл-Кросс – заново отстроенной, обошедшейся налогоплательщику в двести тридцать миллионов фунтов штаб-квартире британской Секретной службы. Здание, известное больше как просто Риверсайд, было расположено на южном берегу Темзы, напротив высившихся севернее бастионов Уайтхолла [17]17
Улица в центральной части Лондона, где расположены важнейшие министерства и другие правительственные учреждения. В переносном смысле – правительство Великобритании.
[Закрыть].
Пятидесятидвухлетний Фаррелл руководил работой отдела, занимавшегося противодействием распространению наркотиков, и был представительным, хорошо сложенным мужчиной с густыми, волнистыми, с благородной проседью волосами. Борода и усы делали его похожим на морского волка. В темно-карих глазах светился острый, насмешливый ум. Приплюснутый нос боксера и пышные усы придавали Фарреллу задумчивый и меланхоличный вид. Язва желудка заставила его два года назад полностью отказаться от алкоголя. Тонкий ценитель виски, Фаррелл с сожалением вспоминал о былых временах.
Тэсс Карлайл, его заместитель, дама уже далеко за тридцать, с уверенным, почти аскетичным лицом, производила странное впечатление женщины, лишенной возраста. Тэсс привыкла жить и действовать с энергией двадцатилетней девушки. Блестящие, опускавшиеся до плеч каштановые волосы, гордый, с легкой горбинкой, нос и темно-карие, прозрачные в своей глубине глаза. Глаза, которые в равной мере могли принадлежать и святой, и еретичке. Временами в них сверкали мудрость и боль, накопленные десятками предшествовавших поколений.
Был понедельник, близилось время обеда. Только что закончилось ежедневное совещание, длившееся сегодня дольше обычного, поскольку пришлось иметь дело с пачками накопившихся за дни праздника донесений. Сидя в черном кожаном кресле, Карлайл вскрыла длинный, почти невесомый конверт. Послание казалось совершенно невинным, и, несмотря на огромный опыт и острую интуицию, Тэсс беспечно улыбнулась.
– От Фавора, – произнесла она. – Первая весточка после месяца, проведенного в джунглях.
– Что же он сообщает?
– Не сообщает, а, скорее, предупреждает.
– О Мальдонадо?
– Да. Неделю назад в местечке Летисия, на границе Перу, Бразилии и Колумбии, состоялась совместная операция спецподразделений этих стран против наркодельцов. Однако тех, по-видимому, кто-то предупредил: в ловушке оказались лишь двое. У охотников погибли шестеро плюс оставшийся анонимным «наблюдатель», видно, один из знакомых Фавора.
– Паршиво. Насколько я знаю Фавора, мстить он будет беспощадно. Виновным, как я понял, он считает Мальдонадо?
– Фавор уверен, что это он намекнул наркобаронам о готовящейся операции. Уже несколько месяцев назад Фавор обратил внимание на то, что Мальдонадо весьма сблизился с синдикатом Эль Долара.
Фавор – кодовое имя Ивэна Коннора, бывшего штатного сотрудника Секретной службы, работавшего теперь по контракту агентом в Южной Америке. Руководство деятельностью Фавора осуществляла Тэсс Карлайл.
– По-твоему, за этим что-то кроется? – спросил Фаррелл.
– Не забывай, когда люди, подобные Фавору, имеют дело с наркобаронами, они предпочитают схватку лицом к лицу. Фавор гнет свою линию, он с удовольствием собирает крохи информации, чтобы потом обрушиться и уничтожить врага. Не думаю, чтобы он пришел в восторг от идеи сидеть за одним столом с человеком, которого считает исчадием ада. Ему хотелось бы коротко и ясно заклеймить Мальдонадо как злого гения. Безусловно, Мальдонадо не подарок. Он довольно эффективный глава службы по борьбе с распространением наркотиков – в стране, которая поставляет на мировой рынок около восьмидесяти процентов кокаина. В его распоряжении власть, каналы воздействия и доступ к информации. Как чиновник, он, бесспорно, коррумпирован. В Перу невозможно играть в наши игры по правилам. Стоящая перед нами проблема заключается в одном: насколько он коррумпирован?
– И остается ли он до сих пор на нашей стороне, – добавил Фаррелл.
– В данный момент я больше склоняюсь к отрицательному ответу.
– Хорошо, забудем об абстрактных умозаключениях морального порядка. Твой человек призывает нас не доверять Мальдонадо. Ты согласна с такой точкой зрения?
– Фавор слышал, что Мальдонадо приобрел на черном рынке изрядное количество редчайших предметов культуры древних индейских цивилизаций. На эту покупку ушли миллионы, полученные, вполне вероятно, от сделок с наркобаронами. Но пока это всего лишь слухи, и только время покажет, верны ли они. Мальдонадо же сейчас для нас слишком ценен, чтобы отказываться от его услуг.
– Жаль, у нас нет возможности подобраться к нему поближе. Информация Фавора – косвенная, полученная из весьма опосредованных источников, ведь сам он с Мальдонадо не встречался. Необходимо выйти на кого-то из его ближайшего окружения.
Глава 34
– Сигарету? – Мальдонадо протянул Хелен раскрытый серебряный портсигар.
Она с наслаждением вдохнула тонкий аромат, уже ощутила во рту терпкий табачный привкус и все же нашла в себе силы побороть искушение.
– Благодарю вас, нет.
– Тогда, может, чего-нибудь выпьете?
За его спиной стояла Кармен, держа в руках поднос с двумя высокими стаканами.
– Фруктовый сок с ромом. Местная традиция.
– Знаю. – Хелен подняла стакан. – Вчера вечером я выпила их целых три.
– Самообладание у вас просто замечательное, – улыбнулся Мальдонадо. – За что пьем?
– За безопасность.
– Чью?
«Мою и моих денег», – подумала Хелен. На мгновение она увидела перед собой покрытые синяками и ссадинами лица Уоллеса и Рэнкина. Замаскировав душивший ее смех негромким кашлем, она отпила из стакана.
– Крепкая штука.
Мальдонадо вновь улыбнулся. Мимо окна, рядом с которым они сидели, прошел мужчина с карабином на плече.
– Кто это? – поинтересовалась Хелен, делая новый глоток.
– Охрана.
– Мужчины с оружием встречаются здесь, похоже, на каждом шагу.
– На самом деле их немного.
– Мне пришлось немало поездить по миру, но такого количества вооруженной охраны я еще нигде не встречала.
Пожав плечами, Мальдонадо поднес стакан к губам.
– У нас пока еще довольно высокий уровень преступности.
– Настолько высокий, что сад патрулируют двое мужчин с автоматами? – В этот момент по дорожке между деревьев прошел второй. – У них же автоматы?
– Автоматические винтовки. «Хеклер-и-кох», если вас этоинтересует.
– В общем-то нет. Я не любительница оружия.
– Уж если приехали к нам, привыкайте. В Перу действительно много вооруженных мужчин, и вам от них никуда не деться. Страна, где существует всего два полюса – богатство и удручающая бедность, – представляет собой на редкость благодатную почву для роста преступности. Вы видели лачуги по дороге из аэропорта?
– Да.
– Там нет водопровода и электричества. Дети умирают от тифа, дизентерии и холеры.
– Господи!
– Да, без его помощи нам не обойтись. Для людей, которые там живут, нет школ, нет рабочих мест и медицинской помощи. Кто-то умудряется выжить, оставшись человеком. Как это выходит, известно только небу. Другие мрут, уходят в банды, занимаются терроризмом.
– Нетрудно понять, почему.
– Согласитесь, ведь правда?
– И что же вы намерены делать?
– Ха! – Мальдонадо внимательно изучил свои аккуратные, с подстриженными ногтями пальцы, покачал головой и пригласил Хелен на ужин.
Они уселись за старинный стол красного дерева. Хелен, до сих пор не избавившись от настороженности, удивлялась своему подспудному стремлению пробыть в обществе Мальдонадо как можно дольше. Этот мужчина очаровывал ее. Она хотела слушать и слушать нескончаемые истории его фантастических открытий.
– С этим не сравнится ничто. Осторожными движениями кисти сметаешь пыль столетий, и глазам открывается сокровище, пролежавшее нетронутым две тысячи лет.
Когда Мальдонадо начинал говорить об археологии, суровое, мрачное выражение его лица смягчалось, становилось по-юношески восторженным.
Подождав, пока Хелен закончит ужин, он легко поднялся из-за стола.
– Пойдемте. Позвольте показать вам кое-что из самых удивительных вещей, извлеченных когда-либо на поверхность земли.
Мальдонадо провел ее в свой кабинет, повернул невидимый выключатель, и небольшие лампы озарили мягким светом две полки, оставив большую часть просторной комнаты в почти непроницаемой тьме. На полки эти Хелен во время своего тайного посещения кабинета не обратила внимания. Сейчас она с волнением смотрела на глиняные фигурки. Их было около двадцати, выполненных с такой экспрессией и реализмом, что, казалось, еще мгновение, и одна из них обязательно подмигнет. Красноречивые в своем молчании, фигурки говорили каждая о своем: о горе и радости, о смерти и рождении первенца, о свободе и рабстве. Две были обезглавлены, у третьей отсутствовали руки, а четвертая производила жуткое впечатление человека, с которого заживо спустили кожу. На плече этого несчастного сидел крылатый демон, выклевывавший ему глаза.
– Это мочика, – проговорил Мальдонадо, – замечательные творения древнего человека. Подобные портреты нечасто найдешь на полотнах самых известных мастеров, не так ли?
Пальцы его одну за другой ласкали хрупкие фигурки, лицо потеплело, как если бы он касался сейчас живой и трепещущей человеческой плоти. Хелен вспомнила о Родди и его одержимости скульптурой, однако в глазах Мальдонадо была больше чем одержимость – в них светилась любовь и глубоко затаившаяся печаль.
– Познакомьтесь с моими друзьями. Разве они не великолепны?
– У меня нет слов.
– Их называют уакос,что в переводе означает «священный предмет». В древних захоронениях их находят десятками тысяч. Те, что вы видите, являются образцами совершенства; куда чаще встречаются поврежденные, многие – со сквозными отверстиями в голове. Уакерос,то есть грабители могил, разыскивают захоронения с помощью длинных и тонких металлических шестов, sondas.Они говорят, что определяют место по иной плотности почвы. Ходят и тычут своими sondasи уродуют фигурки. Дикость и варварство, скажете вы. Да, но тут мы бессильны, ведь в этом бизнесе крутятся очень большие деньги.
– А заклятия? Почти во всех известных цивилизациях на места захоронений накладывались заклятия.
– Заклятий хватает и здесь, многие люди с готовностью подтвердят вам это, но жажда наживы заставляет уакерос забывать обо всем.
– Каким временем вы бы датировали свои уакос?
– Империя мочика существовала с первого и, скажем, до семисотого года новой эры. Грубо говоря, их можно считать современниками майя.
– А что с ними произошло? – Хелен легонько провела пальцем по смеющимся глиняным губам.
– Их уничтожил эль-ниньо.
– Кто?
– Время от времени в Перу наблюдают странный природный феномен, люди прозвали его эль-ниньо, то есть «дитя Христа» – поскольку происходит он обычно ближе к Рождеству. Название может показаться вам шуткой, потому что эль-ниньо несет не спасение, а чудовищные беды. Довольно крупные случаются примерно раз в десять лет, а вселенские катаклизмы бывают раз в столетие. Некоторые говорят, причина кроется в том, что теплые воды течения у берегов Эквадора вытесняют холодные струи течения Гумбольдта, которое омывает побережье Перу, но это только одна из великого множества теорий. На самом деле ученые до сих пор не пришли к единому мнению. Небеса разверзаются, и на землю нисходят вода и огонь. Наводнения и лесные пожары в одних местах сопровождаются ураганными ветрами и проливными дождями в других. Мы считаем, что эль-ниньо разрушил ирригационные каналы и древние обитатели берегов реки Моче погибли от голода. – Голос Мальдонадо стал едва слышен, он будто бы разговаривал сам с собой. – Трагедия. В Перу никогда не было более талантливых мастеров.
– Неужели они не могли ничего сделать, чтобы спасти себя?
– О, попыток предпринималось достаточно, уж поверьте.
– Каких?
– Человеческие жертвоприношения. Самую, пожалуй, леденящую душу картину я обнаружил в Храме Луны, в Уака де ла Лупа.Мы нашли там останки более сорока мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет. Они лежали в толстом слое осадочных пород, а это уже означало, что церемония жертвоприношения состоялась в сезон очень сильных дождей, если только не в тот самый эль-ниньо, который послужил причиной гибели всей империи. Мы решили, что всех их столкнули вниз с каменного утеса, высящегося позади Уака де ла Луна. У некоторых позвоночники оказались прямыми, как палки: по-видимому, отдельные жертвы привязывались к столбам. У многих бедренные кости были вырваны из сочленений с костями таза, нескольким явно отрубили головы. У обитателей берегов Моче имелся один весьма специфический божок, которого звали Отсекатель Голов. Мы пришли к выводу, что часть мужчин принесли в жертву, чтобы остановить дождь, других же – в знак благодарности после того, как дожди прекратились.
– Бр-р-р. Какая жестокость!
– Это жестокая страна. Подождите-ка, вам пора улыбнуться. Вот, взгляните. Обычно такие вещи я гостям не показываю, но вас, по-моему, трудно смутить.
Достав из кармана ключ, Мальдонадо открыл замок висевшего на стене большого шкафа. Когда дверцы распахнулись, внутри шкафа вспыхнул неяркий свет, и Хелен поневоле рассмеялась. На полках разместилась глиняная коллекция, фигурки которой изобретательно, в десятках самых неожиданных поз занимались любовью. И вновь выражения их не менявшихся тысячелетия лиц казались пугающе живыми и реальными: похоть, пресыщение, робость, экстаз… Одна из фигурок пребывала в одиночестве, обеими руками страстно сжимая свой огромный, взметнувшийся на высоту глаз фаллос.
– Это настоящие комедианты, – проговорила Хелен. – Судя по выражениям их лиц…
– Большинство археологов склонны думать, что эта керамика предназначалась для церемоний священнодействия, для похорон и других специальных обрядов. Так, наверное, и было, однако вот эти явно слеплены, чтобы посмеяться. – Мальдонадо еще какое-то время смотрел на фигурки, а потом неторопливо закрыл шкаф. – Когда в распоряжении человека такая коллекция, он не может долго оставаться в дурном настроении. – Хозяин дома повел Хелен в гостиную. – Думаю, на сегодня с вас хватит. Моя болтовня, должно быть, нагоняет ужасную скуку. Ваш черед, Хелен Уильямс. Расскажите мне о себе.
Хелен вспомнила, как четыре года назад точно так же попросил ее об этом Джеймс Саваж. Однако то был уже другой мир. Расскажите мне о себе, Хелен Дженкс. Кто вы?Тогда она не сказала всей правды. Не скажет ее и сейчас.
– Мне тридцать лет, и жизнь свою я оставила позади. Здесь она пока не началась, поэтому и рассказывать нечего.
– Не забывайте, я – археолог. Я привык складывать чужие жизни из кусочков.
