Текст книги "Отравленный памятью (ЛП)"
Автор книги: Лина Манило
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
36. Кристина
Никита улыбается, тянет ко мне руки, приглашая на танец. Ощущаю лишь одно желание: развернуться и бежать, сломя голову. Но что-то держит, точно невидимая цепь приковывает к нему – не вырваться.
В большом зале с высоким сводчатым потолком горят, наверное, сотни свечей. Они мягким красноватым светом заливают комнату, а в натёртом до блеска паркете можно увидеть своё отражение. Почему мне сейчас вспомнилась легенда о царе Соломоне и царице Савской? Не знаю, в голове мутный туман, а горло сжимает спазм, из-за которого невозможно дышать.
Воздух в комнате наполнен ароматом лаванды, от которого кружится голова и хочется заткнуть нос. Запах дурманит, проникает в лёгкие, кажется, даже через поры. А Никита стоит напротив – совсем близко – и протягивает руку в галантном жесте. Его широкие плечи обтягивает кремово-белая рубашка из тонкой ткани, сквозь которую видно кожу. Он красив какой-то странной, зловещей красотой, а в светлых, чистых и прозрачных, глазах горит огонёк, который всегда был предвестником надвигающейся бури.
Эти глаза, кажущиеся наивными и полными добра – самая большая ложь на свете, на которую купились слишком многие. Никита соткан из злобы, лжи и холодного расчёта. Жаль, мало, кто догадывается об этом раньше, чем становится слишком поздно.
Знаю, если сейчас же не отвечу на его приглашение и не станцую с ним, случится беда. Он оскорбит меня, ударит наотмашь – хлёстко, сильно, до искр в глазах. Но я не хочу. Не хочу даже, чтобы он дотрагивался до меня – противно, больно, мерзко.
– Детка, не будь дурой, – произносит Никита обманчиво ласковым голосом, в котором слышатся первые предвестники истерики. – Просто потанцуй со мной, я не обижу тебя.
Но он врёт. Всегда и постоянно врёт, только чтобы заставить делать то, что нужно ему. Ложь – самое верное средство на пути к победе. Он исповедует религию лжи, Локи – его божество.
Я пытаюсь развернуться, сбежать, но тело не слушается. Нет сна отвратительнее, чем тот, в котором мне улыбается Никита. Нет сна хуже, чем тот, в котором невозможно пошевелиться, хотя так необходимо сбежать.
– Ты боишься меня? – Никита удивлённо приподнимает красивую бровь и пожимает плечами, точно поверить не может в возможность того, что могу испытывать к нему страх. – Почему? Разве я тебя чем-нибудь обидел?
Пытаюсь кивнуть, моргнуть, сделать хоть что-нибудь, но каждая клетка тела, будто свинцом налита. Невозможность двигаться сводит с ума. Ну, давай же, давай! Но собственный организм объявил войну, выигрыш в которой мне не светит.
– Ты всё-таки боишься, – вздыхает Никита. – Но я же люблю тебя, детка. Скажи мне, почему ты со мной так поступила тогда? Ответь!
Ему всё сложнее сдерживаться – даже во сне его выдержки надолго не хватает.
– Молчишь? Правильно делаешь, потому что тебе нечего ответить. Ты виновата, детка, виновата и знаешь об этом. И как бы ты ни пряталась, я найду тебя. И тогда мы поговорим. Жаль, что разговор этот тебе вряд ли понравится. – Его голос звенит под потолком, отдаётся эхом, оглушает. – А сейчас. Просто. Потанцуй. Со. Мной!
Отрывистые слова-пули вонзаются в мозг, разбрызгивая кругом невидимую кровь, но знаю, что в реальности всё будет по-настоящему. Вдруг Никита хватает меня за руку, и я просыпаюсь.
Сердце колотится в груди, а в голове всё ещё звучат слова: «Детка, не будь дурой». Нет, дорогой, дурой я была, когда связалась с тобой, сейчас я умная. Но ты ещё пока не знаешь об этом.
Постепенно лихорадочное биение сердца замедляется, но страх, гнилыми зубами вцепившись в меня, не хочет отпускать окончательно.
Когда перед глазами перестают плясать обезумевшие разноцветные пятна, оглядываюсь по сторонам. Куда это меня занесло, чёрт возьми? Я в какой-то большой комнате – почти пустой, если не считать шкафа у дальней стены. Это помещение совсем незнакомое, а кровать подо мной мягкая и удобная. Значит, это не моя съёмная квартира, диван в которой можно смело использовать в пыточных целях. До слуха доносится странный звук, похожий на рычание притаившегося во тьме зверя. Это ещё что такое?
Пытаюсь вспомнить, как заснула, но память отказывается сотрудничать – в сознании лишь обрывки событий вчерашнего дня. Помню звонок Никиты, который выбил почву из-под ног. Потом в памяти всплывает озабоченное лицо Арчи – он привёз нас с Женей к себе домой. После был ужин, вино, железная дорога. Значит, я всё ещё в его квартире. Но как я уснула-то? Не помню, хоть убей.
Когда глаза окончательно привыкают к темноте, замечаю тело, лежащее на расстоянии вытянутой руки. Присматриваюсь и понимаю, что это хозяин квартиры собственной персоной. Лежит, как ни в чём не бывало и храпит. С ума сойти! И ещё... Он что, голый? Тонкое покрывало сползло и запуталось в его ногах, и можно рассмотреть портрет Наташи, отчётливо выделяющийся среди других татуировок. Такая молодая, красивая, улыбчивая. Понимаю, почему её потеря стала для него таким ударом – образ девушки, выполненный чернилами на коже, так ярок, что забыть, наверное, невозможно. Сочувствие к этому сильному мужчине острой иглой вонзается в сердце.
– Ты на меня смотришь, – говорит Арчи, а его хриплый голос, ещё более низкий сразу после пробуждения, звучит очень сексуально. – Зачем? Нет, не говори, это всё потому, что я дивный красаве?ц.
Даже, только проснувшись, он шутит. Наверное, никогда и ни с кем мне не было так весело, как рядом с ним.
– Просто смотрю.
– Просто даже чиряк на заднице не вскакивает, для этого её нужно сначала простудить. – Арчи переворачивается на другой бок и окидывает меня долгим задумчивым взглядом. Пока ворочался, покрывало сползло ему чуть ли не до колен, но зато я смогла убедиться, что он всё-таки в трусах. Слава богу! – Чего тебя среди ночи подорвало? Выспалась, что ли?
– Не знаю, – пожимаю плечами и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он знал, что мне снилось и почему я, на самом деле, проснулась – Не помню, как заснула, да и забыла, что мы у тебя дома. А на новом месте всегда плохо сплю.
– Ты вырубилась мгновенно, пришлось отнести тебя в кровать на руках. – Кожей чувствую его взгляд, но голову не поворачиваю. Не знаю почему, но мне неловко за себя. Это же надо было так обременить его собой. – Я вообще не собирался тебя смущать, хотел на диван уйти спать, но тоже заснул. Извини, если испугал.
– Ничего страшного, – говорю и спрыгиваю на пол. – Пойду, посмотрю, как там сын.
За несколько длинных шагов преодолеваю расстояние до двери и, выйдя в коридор, осматриваюсь. Вокруг, уже ставшая привычной, темнота, поэтому без труда нахожу на стене выключатель, нажимаю кнопку, и комнату заливает красноватым светом. Неожиданно будто снова оказываюсь в своём сне и приходится зажмуриться, чтобы прогнать наваждение. Приструнив расшалившееся воображение, осторожно иду к неплотно прикрытой двери второй спальни, где спит Женя. Подхожу и прислушиваюсь: в комнате тишина.
Заглядываю внутрь, где на узкой кровати лежит Женечка, раскинув ноги и руки, словно маленькая звёздочка. В бок сыну своим хоботом упирается любимый плюшевый друг – слоник Фиалка. От этого зрелища горло сжимает спазм и, чтобы не расплакаться крепко сжимаю кулаки. Я не позволю кому-то испортить моему сыну жизнь. Пусть только попробуют сделать ему больно.
* * *
Мы сидим возле барной стойки, совсем рядом, но всё-таки ещё на приличном расстоянии. Наши отношения похожи на отношения двух подростков: несмелые взгляды, случайные объятия, робкие спонтанные поцелуи. И в этом есть своя прелесть. Только не думаю, что Арчи в большом уж восторге, но я не хочу торопиться, потому что жизнь и так превратилась в триллер. Добавлять в него элементы порнографии мне как-то не хочется.
– Чёрт, – говорит Арчи и хмурится. – Кому там не спится-то в ночь глухую?
Он достаёт из заднего кармана домашних светло-серых брюк телефон и несколько секунд смотрит на вибрирующий гаджет. Потом лицо его разглаживается.
– Роджер, чего тебе? – спрашивает в трубку и улыбается. – Не сплю, конечно. Нет, не из-за снов. Что стряслось?
Помешивая сахар в чашке с кофе, слежу за Арчи.
– Нет, не поеду, лень, – продолжает. – Сами приезжайте. Важные новости? Тем более приезжайте.
Не знаю, что там за важные новости. Меня не должно это волновать, но ничего не могу с собой поделать
– Что-то серьёзное случилось? – Мой язык точно нужно ко всем чертям отрезать.
– Не знаю ещё, – пожимает Арчи плечами и окидывает меня долгим взглядом. – Нам надо поговорить.
Нехорошее предчувствие рождается глубоко внутри, но гоню плохие мысли прочь потому, что уже нет сил волноваться.
– Я тебя слушаю, – выдавливаю из себя и снова принимаюсь размешивать давно растворившийся сахар. Да и сам кофе остыл, а я ещё даже ни глотка не сделала.
– В общем, я рассказал Филу в общих чертах о том, почему ты здесь. Конечно, не вдавался в подробности, потому что это не его ума дело, но кое о чём поведал.
– Я понимаю. – Хотя на самом деле ничего не понимаю. Злюсь ли я на его болтливости или нет понять не могу, но с выводами не тороплюсь.
– Я надеюсь, что понимаешь, – улыбается Арчи и дотрагивается до моей ладони рукой. Это мимолётное движение успокаивает. – Я не трепло, ты должна знать об этом. Но Филин и Брэйн с Роджером – именно те, кто могут помочь. Потому что один я, боюсь, не справлюсь, ты должна это уяснить.
– Не справишься с чем?
– С поисками Никиты.
– Не надо его искать! – выкрикиваю, представив, до какой беды могут довести эти поиски. Арчи просто не понимает, с кем имеет дело, глупый. – Мы уедем с Женей, ты не должен рисковать. Арчи, послушай, это намного серьёзнее, чем ты думаешь.
– Не надо за меня решать, что мне делать, хорошо? – в его голосе звучит сталь, а тон не терпит возражений. – Или ты собралась до гробовой доски бегать? Если он тебя однажды нашёл, то и дальше находить будет. Сто?ит тебе уехать и уже некому будет защитить.
– Но и ты не должен ради меня кидаться в омут с головой.
– Я не только ради тебя. Я ради твоего сына и себя. – Его голос спокоен, но в глазах мелькают тени, от которых ему, наверное, никогда не избавиться. Память разрушает его, и я совсем не знаю, что с этим делать. – И мы уже об этом говорили, так что не нужно снова переливать из пустого в порожнее. Если мне для того, чтобы ты не городила разную чушь, нужно будет приковать тебя к батарее, то так мы и поступим.
– Ты не садист, – улыбаюсь, представив эту картину. – Так что не угрожай.
– А вдруг? – ухмыляется Арчи и берет мои руки в свои широкие грубые ладони. – Не надо волноваться, Крис, мы обязательно найдём Никиту, и больше тебе нечего будет бояться. Нельзя жить в постоянном страхе – это противоестественно, понимаешь?
Я понимаю, я так хорошо всё понимаю, но теперь к страху за жизнь сына добавляется и страх за Арчи, который может натворить глупостей, спасая меня. Мне хватает разрушающей сознание вины за смерть деда, добавлять ещё боль от гибели Арчи не хочется.
– Тем более, у нас уже есть опыт борьбы с безумными товарищами, – говорит и ещё крепче сжимает мои ладони, словно пытается успокоить и вселить в меня уверенность. И рядом с ним я действительно чувствую себя намного лучше, особенно, когда он прикасается ко мне. – Пока парни едут, расскажу тебе сказку, как меня чуть не отправили на тот свет из-за девушки Филина. Это очень увлекательная история, поверь мне.
И он рассказывает, как его отравила одна сумасшедшая, и если бы не парни, которые нашли его без сознания на диване в "Ржавой банке", то финал оказался бы плачевным.
– Я потом месяц в себя приходил, думал, что инвалидность оформлять придётся, но обошлось.
– Ничего себе, – произношу, когда Арчи заканчивает рассказ.
– Хотя, знаешь, я был не так уж рад, когда глаза открыл. Это же был реальный шанс сдохнуть, но судьба решила по-другому.
– Поэтому ты лезешь на рожон? Думаешь, что Никита убьёт тебя? Это истинная причина?
Неужели он действительно такое задумал?
Глаза Арчи от удивления округляются, чуть из орбит не вываливаясь, и он принимается смеяться, запрокинув голову.
– Боже, нет! – смеётся и неожиданно прижимает меня к своей груди. Чувствую, как прямо под ухом бьётся его большое сердце, в котором, надеюсь, есть местечко и для меня. – Что у тебя в голове творится, женщина? Пойми, что после встречи с тобой мне как-то резко перехотелось умирать. Я не умею говорить красиво, серьёзным быть тоже не умею, но в одном можешь мне доверять: ты мне очень нравишься. Даже больше, чем просто нравишься. И с этим я не хочу шутить.
– Верю.
– Вот и молодец, – говорит и целует меня в макушку, чуть дольше задерживаясь губами, чтобы можно было считать этот поцелуй дружеским. – А ещё я до одури хочу тебя, и это тоже не шутка, поэтому умирать тем более неинтересно.
Звонок в дверь разрушает момент, и я буквально отпрыгиваю от Арчи, чуть не свалившись со стула, чем вызываю новый взрыв хохота.
– Это всего лишь ребята приехали, – говорит между приступами смеха и идёт открывать дверь. – Они не оценят, если ты к их ногам упадёшь. Чёрствые они люди, поэтому держи себя в руках.
Я представила лица Роджера и Брэйна, если я действительно упаду к их ногам, и эта картина веселит меня безмерно.
В дверях слышится какое-то копошение, приглушённые голоса и еле сдерживаемый смех. Арчи шипит на кого-то, но неожиданно в дверном проёме показывается лысая голова Брэйна, который смотрит на меня круглыми глазами и улыбается почти что ослепительно.
– Приветствую, – произносит он, чуть растягивая гласные. – Мы не помешали хоть?
– Нет, конечно, – спешу его заверить, но он как-то странно ухмыляется, точно не верит мне.
– Роджер, она одетая, можешь проходить, – повернувшись назад, выкрикивает Брэйн. Они что спорили в одежде я или нет? Извращенцы. – Ладно, шутим мы, не обращай внимания.
– В Камеди тебя точно не возьмут, – бурчит Роджер, отпихивая всё ещё скалящего зубы Брэйна, в сторону. Он направляется прямиком ко мне и, протянув мне широченную, точно лопата ладонь, произносит: – Моё почтение, милая девушка. У Брэйна туго с чувством юмора, он вообще из нас четверых самый серьёзный. Иногда в его расписную голову приходят странные шутки, но внимания на них не обращайте.
Потом берёт мою ладонь в свою и чуть ощутимо касается её губами. Как тогда, в «Банке». Какой-то водевиль, честное слово.
– Так, не горланьте, потому что в соседней комнате спит ребёнок, – шипит Арчи, и эта его трогательная забота о Женечке меня умиляет. – Говорите, зачем припёрлись среди ночи.
Брэйн и Роджер переглядываются, словно не решаются начать разговор, пока я в комнате. Мне становится неловко, ведь не навязывалась никому. И мешать их разговорам хочется меньше всего.
– Извините, пойду, проверю, как там Женя. – Поднимаюсь со стула и делаю шаг в сторону выхода, когда Арчи ловит меня за руку и останавливает.
– Куда собралась? – шепчет мне на ухо, прижав к себе. – Не уходи никуда. Думаю, они привезли новости, касающиеся в первую очередь тебя.
Киваю, сглатывая слюну, и снова сажусь на место.
Гости переглядываются, продолжая бессловесный диалог. Наконец, Арчи не выдерживает и спрашивает:
– Говорите, что случилось? По телефону же было сказано, что есть важные новости по делу Кристины, чего теперь сиськи мнёте?
– В общем, Филин просил передать, что удалось запилинговать последних абонентов. И мы даже знаем, в какой соте находится телефон этого Максима.
– Никиты, – машинально поправляю, и вдруг до меня доходит смысл сказанного. – Вы что, мои звонки проверяли?
Это уж как-то слишком. Наверное. Хотя...
– Не злись. – Арчи подходит ко мне и, заглянув в глаза, произносит: – Крис, мне наплевать на то, кто тебе звонит и с кем ты общаешься, но мне не наплевать на того человека, после разговора с которым у тебя начинается истерика. Потому что ты важна мне, понимаешь?
Киваю, не в силах отвести взгляд.
– Это район Восточного посёлка, – говорит Роджер. – Понимаешь, о чём мы?
– Понимаю, – кивает Арчи, но замечаю, как он мрачнеет. – Туда без обреза лучше не соваться, конечно.
– Разберёмся. – Брэйн прищуривается, глядя на Роджера. – В первый раз, что ли?
А я сижу и думаю, что сто?ит, наверное, позвонить в полицию. Не думаю, конечно, что кто-то будет связываться с этим делом, если мне, по сути, ещё не причинили никакого ущерба. Но это лучше, чем отправлять Арчи в логово того, кто запросто выпустит кишки любому, кто станет у него на пути.
Уж я-то хорошо знаю Никиту.
37. Никита
Открываю глаза и пытаюсь размять затекшие за ночь, проведённую в автомобиле, конечности. Тело пульсирует и болит, в голове звенит колокол, а во рту отвратительный привкус. Нужно поехать домой и выспаться в удобной кровати – дел пока что всё равно никаких нет, можно и отдохнуть.
Открываю дверцу и буквально вываливаюсь из машины. Ноги не слушаются, руки одеревенели, шея не поворачивается, но мне нужно срочно глотнуть свежего воздуха и немного прийти в себя.
– Ник, засранец ты эдакий! Чего бросил меня там одного? – Змей подходит ко мне шаткой походкой. При свете дня его лицо ещё отвратительнее. – Меня там чуть не зарезали, пока спал.
Его голос визгливый и хриплый одновременно, а в мутных глазах плавает обида, как труп в болоте.
– Ну не зарезали же.
– Вот был говнюком, им и подохнешь, – криво улыбается Змей и растирает ладонями помятое лицо. – Отвезёшь на базу?
Сжимаю пальцами переносицу и тяжело вздыхаю. Придётся отвезти, может быть, тогда он мне скажет, что именно он выяснил о Кристине, но не успел рассказать, потому что вырубился.
– Запрыгивай, – делаю знак рукой в сторону машины, но сам садиться не спешу. Меня мутит, лучше пока подождать.
– Спасибо, друг! Выручил, – хрипит Змей и кашляет.
Отвратительное зрелище. А ещё от него пахнет помойкой, весь салон мне провоняет. Дать бы ему в рожу, может быть, тошнить перестанет, но вряд ли.
Змей вытаскивает из заднего кармана смятую пачку сигарет, потом упускает её прямо в лужу, матерится и машет рукой. Да, кому-то сейчас явно хуже, чем мне, и эта мысль заставляет улыбнуться.
– Я тебе вчера что-то вроде бы о Кристине рассказывал... – неуверенно говорит Змей и смотрит на меня вопросительно. – Или глюки?
– Не глюки, – киваю, – но ничего толком рассказать не успел, потому что отключился.
– Такое со мной бывает, – смеётся Змей. – Я уже привык.
– Ну, так что там с Кристиной? – спрашиваю, когда мы размещаемся в салоне. Поворачиваю ключ в замке зажигания, и мотор приятно урчит.
– Короче, она спуталась с одним типом.
– Тот, который в какой-то там банке болты крутит.
– Ну, на самом деле этого Арчи много кто знает – очень популярный среди нашей братии товарищ. Мы с ним не знакомы, но от других слышал, что он много пьёт, трахает всё, что движется и иногда получает удовольствие, затевая драки и скандалы.
Вспоминаю того лысого придурка возле её подъезда и убеждаюсь, что именно о нём толкует Змей. Улыбаюсь про себя, когда перед глазами всплывает его потешная рожа, когда понял, что я смотрю на него.
– Отличного хахаля наша общая знакомая себе нашла, ничего не скажешь. Но вообще-то ей рядом с таким отбросом самое место.
Змей смеётся, вытирая слёзы.
– Ну, она всегда дурой была, так что неудивительно. Однако не знаю, насколько у них всё серьёзно.
– А откуда тебе-то это всё известно?
Змей кидает в мою сторону мимолётный взгляд, словно размышляя, рассказывать ли мне, делиться ли секретом фирмы, но в итоге не выдерживает и говорит:
– У Карла есть дружок старинный, рыжий такой детина, одноглазый.
Представляю, как выглядит их парочка в реальности: красноглазый тощий альбинос и огненно-рыжий одноглазый здоровяк. От этого видения непроизвольно начинаю смеяться в голос, а Змей удивлённо смотрит на меня.
– Не думал, что ты вообще смеяться умеешь, – протягивает он и чуть не крестится. – Эка тебя распёрло.
– Не обращай внимания – это нервное. Продолжай. При чём тут друг Карла?
– При том, что я несколько раз видел его, и мне до жути стало интересно, что это за фрукт. Недавно проследил за ним.
– И что увидел?
– Увидел вчера, кстати, как этот рыжий – Роджером кличут – приехал в "Ржавую банку", а следом за ним и Кристина с этим Арчи подъехали. Вот так и понял. 1
– А ты, я смотрю, ушки на макушке держишь.
– Ну, а чего ты хотел? – хмыкает Змей. – Тут нужно быть во все оружие, потому что никогда не угадаешь, какая информация может пригодиться. Так лучше я буду владеть ею, чем останусь в дураках.
– Верное решение. Только Карл в курсе, что ты его друзей пасёшь? Узнает, пузо вскроет.
– Тут главное, быть осторожнее. Карл не так всемогущ, как хочет казаться всем и каждому, – говорит Змей и презрительно фыркает.
– Особенно, когда его окружают такие крысы, как ты, да?
Снова смеюсь, пока Змей мечет в меня молнии обиды. Нет, этот алчный тупица не может быть засланным казачком Карла – слишком он глуп и жаден для этого.
– Слушай, по старой дружбе, ну и за приличное вознаграждение согласишься со мной сотрудничать?
Глаза моего пассажира загораются и, прищурившись, он смотрит искоса на меня. Что-то обдумывает, размышляет, а мне снова хочется смеяться.
– И в чём же заключается это сотрудничество? – с плохо скрытым раздражением в голосе интересуется Змей. Наверное, тоже подозревает меня, что могу быть посланником альбиноса.
– Ну, есть у меня кое-какие планы на будущее, но, боюсь, самому будет тяжело осуществить. Думаю, это тебя заинтересует ещё и по той причине, что касаются они Кристины, на которую у тебя тоже немаленький зуб.
Я знаю, чем его взять – Змей мстителен не меньше моего. Просто раньше у него не было союзников, а в одиночку действовать он не привык. Классический ведомый товарищ, согласный плясать под дудку того, кто больше заплатит. Может сколько угодно пылать праведным гневом, но без личной выгоды никогда ничего делать не станет.
– А это интересно, – задумчиво протягивает приятель, зарывшись рукой в спутанные пепельные волосы на затылке. – И что нужно будет делать?
– Пока что ничего особенного, – говорю и хлопаю его по плечу одной рукой. – Нужно просто последить за этой мастерской, за приятелем Карла, потому что это может в скором времени очень пригодиться.
– Что ты всё-таки затеял? – усмехается Змей, оглядывая салон моей машины. – Или пока ещё нет чёткого плана?
– Ещё размышляю.
– То, что её нужно пришить к чёртовой бабушке – факт! – тоном, не терпящим возражения, заявляет Змей и лупит кулаком по приборной панели.
В глазах темнеет от желания размазать его тупую башку по асфальту, но не время, потому что его способности к слежке могут быть очень полезны.
– Сам разберусь, – говорю ласковым шёпотом и смотрю на Змея. Тот ловит мой взгляд и съёживается. – Но обещаю, что ты тоже сможешь взять своё, если уж так уязвлён её поступком.
Глаза Змея загораются, а на их дне зажигается опасный похотливый огонёк.
– Она баба красивая... – мечтательно замечает, глядя куда-то вдаль.
Даже представлять не хочется, о чём именно он сейчас думает.
– В общем, по рукам? – спрашиваю, когда мечтательная пауза слишком затягивается. – Поможешь?
Змей кивает и растягивает рот в плотоядной усмешке.
– Можешь на меня рассчитывать, чем смогу – помогу. Зло должно быть наказано!
Кто бы говорил.
– С меня причитается, – замечаю, чтобы ещё сильнее "привязать" Змея.
– Сочтёмся, друг.
Дальше едем в полной тишине, думая каждый о своём. Всё-таки сделал удачный выбор, когда решил позвонить Карлу – хоть и терпеть его не могу, но он даёт мне заработать, а ещё рядом с ним трётся Змей, который та ещё крыса, что мне лишь на руку.
Представлять перекошенную морду моего шефа, когда он узнает, что Змей следит за ним, вынюхивает и сливает информацию. Но лучше оставить это в фантазиях, потому что если такое и случится в реальности, лучше оказаться на другом полюсе, чем попасть ему под руку.
Надеюсь, он никогда об этом не узнает, потому что закончить свои дни по горло в цементе не имею никакого желания.
* * *
На базе «Чёрных ангелов» неожиданно тихо. Меня никто не останавливает, поэтому прохожу в кабинет Карла без предварительного оповещения. Открываю дверь и застаю в светлом помещении своего работодателя и Змея. Они о чём-то шепчутся, и по выражению их лиц можно догадаться, что дело серьёзное.
Заметив меня, замолкают и несколько секунд рассматривают, словно видят впервые. Что случилось-то?
– В общем, ты понял,– говорит Карл, переведя взгляд на Змея. Тот чуть заметно ухмыляется и кивает.– Я на тебя рассчитываю.
– Замётано, шеф,– салютует Змей и кидает на меня быстрый взгляд, точно хочет о чём-то бессловесно предупредить.– Всё будет оформлено в лучшем виде, не беспокойся.
– Беспокоиться будешь ты, если что-то пойдёт не так,– предупреждает Карл, потирая воспалённые веки.– Примерно через час тебя будут ждать в "Бразерсе", поэтому не опаздывай.
Змей кивает и отходит от стола Карла. Меня распирает любопытство, что за важное задание можно доверить этому алконавту. Змей, тем временем, чуть заметно дёргает головой в сторону выхода, как бы сигнализируя, что хочет поговорить.
– Карл, я тебе нужен сегодня? Есть для меня работа?
Шеф окидывает меня тяжёлым взглядом и отрицательно машет головой. Вздыхаю и, кивнув на прощание, выхожу из кабинета. Следом пулей вылетает Змей и, схватив меня за плечо, тащит к выходу, сохраняя напряжённое молчание.
– Что такое?– спрашиваю, когда на улице удаётся высвободиться из его хватки.– Чуть рубашку мне не порвал.
– Ну, не порвал же,– криво улыбается Змей и, оглядевшись по сторонам, наклоняется ко мне.– Пошли отсюда, есть важная информация, но здесь я говорить ничего не буду.
Пожимаю плечами и направляюсь к своему автомобилю, припаркованному за несколько сот метров отсюда.
– Говори.
Змей по привычке накручивает на палец цепочку на связке ключей и смотрит на меня хитрым взглядом.
– Тут такое дело,– начинает приятель, вставляя эффектную паузу для пущего театрального эффекта.
– Давай покороче, хорошо? – не выдерживаю.
– Ладно, не психуй! В общем, помнишь, я говорил тебе о друге Карла? Рыжем?
– Конечно.
– Так вот,– произносит, преисполненный чувством собственного достоинства.– Там что-то стряслось, и он решил подключить к этому нашего белобрысого. Сам-то Карл нигде не светится почти – пунктик и острая паранойя. Поэтому сейчас поеду в клуб, чтобы оказать посильную помощь.
– Ну, а мне это зачем? Мало ли что произошло.
– Нет, ты не понимаешь,– склабится Змей.– Не у Роджера что-то произошло, а у Арчи, у Кристинкиного хоря. Нужно срочно найти какого-то товарища, который его бабе, Кристине то есть, жизнь портит, угрожает всячески. Ничего не напоминает?
Неужели?
– То есть ты хочешь сказать, что они меня ищут?
Змей смеётся и хлопает меня по плечу.
– Вот именно!– хохочет приятель.– Представляешь, какая удача, что именно меня Карл отправляет на эту встречу? Просто небывалое везение.
И правда... Даже подозрительно как-то.
– Всё-таки хорошо, что мы здесь встретились, без меня было бы туго,– ухмыляется Змей и раздувает грудь от гордости.– Но, сам понимаешь, дружба дружбой, а бабки по расписанию. А то сдам тебя им и глазом не моргну.
– Шантажируешь, что ли?– удивляюсь, потому что это именно так и выглядит.– Забыл, с кем дело имеешь?
Змей хмыкает, и гадкая улыбочка расползается на его тонких губах. Он подходит совсем близко и шипит мне на ухо, обдавая кислым запахом застарелого перегара:
– Ты, Никита, крутой, конечно, парень, только вся твоя крутизна в прошлой жизни осталась. Сейчас ты всего-навсего шестёрка Карла. Только и способен, что по его приказу трупы в лесу закапывать, да с мелких подонков дань собирать. Не рыпайся лучше, а то за себя не ручаюсь.
Сжимаю и разжимаю ладони в бессильном гневе. Раз, второй... Он прав, так чертовски прав. Да только не планирую, что так будет вечно. Скоро я им всем покажу. И Змею с Карлом в первую очередь.
– В общем, с тебя пять косарей,– говорит Змей.– Зелёных, конечно же. На первое время хватит, а дальше посмотрим. А не хочешь платить, так твоё дело.
Киваю, стиснув зубы до боли, и достаю деньги из кармана.
