Текст книги "Отравленный памятью (ЛП)"

Автор книги: Лина Манило

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

34. Кристина

У меня точно не всё в порядке с головой! Вот авторитетно заявляю: я больная на голову. Как додумалась всё это вывалить на Арчи? Какой чёрт вообще за язык тянул? Ладно, спишем это всё на истерический припадок.

Но больше всего меня угнетает, что он, скорее всего, из жалости решил помочь, а этого я вообще не выношу.

– Заходите. – Голос Арчи выводит из раздумий. Женя крепче сжимает мою руку, глядя во все глаза вокруг себя. – Я, правда, не ждал гостей, поэтому здесь полный бардак, но убрать не проблема, сейчас клинеров позову.

Вокруг царит хаос: вещи разбросаны, пустые бутылки лезут из всех щелей, а на кухонном столе и в раковине – горы грязной посуды. Руки чешутся вымыть здесь всё – пусть это будет платой за ночлег.

– Надо за продуктами съездить, – замечает Арчи, заглядывая в большой хромированный холодильник с прямоугольным электронным табло на дверце. – А то в этом доме, похоже, даже тараканы повесились с голодухи. Женька, друг, поедешь со мной в магазин? Расскажешь, что вы с мамой есть любите. Боюсь, один не справлюсь.

– Мамочка, можно? – смотрит на меня с надеждой сын.

Не могу ему отказать, когда в глазах плещется такая жажда снова прокатиться на мотоцикле. Похоже, быть моему сыну байкером. Не знаю, радоваться такой перспективе или начинать паниковать прямо с этой минуты.

– Езжайте, только аккуратно, пожалуйста, – прошу Арчи, а тот улыбается искренне и обезоруживающе. – Евгений, слушайся дядю и держись крепко, а то он тебя потеряет. Обещаешь?

– Да! – выкрикивает сын, подпрыгивает от радости и бежит к двери обуваться.

Арчи подходит совсем близко и, наклонившись, шепчет на ухо:

– Не волнуйся, я тебя прошу. Всё будет хорошо. Мы обязательно придумаем, что с этим всем делать. Ты мне веришь?

– Да, – киваю и сглатываю, застрявший в горле, ком.

– Умница, – ухмыляется радушный хозяин и быстро целует меня в макушку. – Мы быстро. Пока можешь осмотреться, вещи всё равно ещё в пути – Фил, как обычно, где-то застрял.

И они уходят, и ещё некоторое время до слуха доносятся их возбуждённые голоса. Подхожу к большому арочному окну в гостиной и смотрю на то, как Арчи, ловко подхватив Женю на руки, усаживает его впереди себя. Даже с высоты третьего этажа заметно, как счастлив ребёнок. Мой взрослый маленький сын впервые, наверное, настолько возбуждён и весел. Какому небу молиться, чтобы в его жизни было больше счастливых дней?

Отхожу от окна и принимаюсь исследовать наше временное пристанище. Большая квартира, но неуютная, словно хозяин не любит её. На окнах даже жалюзи нет, не то, что штор или гардин. Кругом пыль, запустение, тоска. Надо что-то с этим делать и срочно. Пусть мне не под силу перестановка и нет возможности раздобыть какие-то элементы, делающие помещение уютнее. Но взять ведро с водой, тряпку, вытереть пыль и перемыть посуду я, слава богу, ещё в состоянии. Да и во время такого монотонного занятия как уборка в голове меньше дурацких мыслей скапливается.

Захожу в ванную комнату, где даже сантехника чёрного цвета, с горем пополам нахожу принадлежности для уборки и принимаюсь за работу.

Первым делом открываю окно, еле разобравшись, как это сделать, настолько хитроумным оказалось устройство. Солнечные лучи врываются в комнату, пронзая воздух, и наполняют её сиянием. Если всё хорошенько отмыть, то здесь может быть очень даже уютно.

За работой даже не заметила, как в квартиру вернулись Арчи и Женя с полными пакетами продуктов. Сын мой сияет, словно медный самовар.

– Мама, Алчи купил мне железную дологу! – вопит Женя и тычет в меня большой коробкой. – Она как настоящая!

– Зачем? Не стoило, правда. – Бросаю тряпку на пол и чуть отодвигаю в сторону ведро с мыльной водой.

– Я подумал, что будет совсем не сложно сделать пацана ещё счастливее. Мне не в тягость, а ему приятно.

Вижу улыбку на его губах и не нахожу слов, чтобы дальше спорить. От осознания, что этот мужчина купил моему сыну такую игрушку, щиплет в носу. Быстро отвожу глаза, чтобы не заметил, что я снова готова расплакаться. На этот раз от счастья.

– Мамочка, а можно я поиглаю? – спрашивает Женя и прижимает к себе коробку со своим сокровищем. – Я не буду шуметь, обещаю.

– Конечно, можно.

Арчи отводит Женечку в спальню, где я уже успела помыть полы, и через несколько минут возвращается.

– Он в восторге, – произносит, подойдя совсем близко и сложив руки на груди.

– Ещё бы.

– Но сейчас не об этом. – Его голос меняется, и мне это совсем не нравится. – Ответь лучше: что ты тут устроила?

Он хмурит брови, оглядывая чуть прибранное помещение, и закусывает нижнюю губу. Мне кажется, или он сердится?

– Ты это о чём?

– Об уборке, конечно. Сказал же, что клинеров вызову. Зачем нужно было напрягаться?

– Но ты пустил нас в свою квартиру, должна же я чем-то отблагодарить тебя!

– Я пустил вас не потому, что мне домработница нужна была.

Наверное, всё-таки сердится.

– Но я так не могу. Ты добр к нам, хотя совсем и не должен, поэтому уборка – такая ерунда. И, ко всему прочему, мне это действительно нравится, поэтому не лишай женщину удовольствия.

– Ладно, но всё равно не нужно было этим заниматься, – бурчит себе под нос, но потом, чуть улыбнувшись краешком губ, говорит: – Правда, я такой свою квартиру давно не помню. Спасибо тебе.

– Да не за что. Извини, я сейчас глупость скажу, но мне действительно интересно. Почему-то показалось, что ты здесь почти не живёшь, словно ненавидишь это место.

– С такими проницательными девушками как ты нужно держать ухо востро, – улыбается, но его глаза грустные, а это красноречивее всяких слов.

– Угадала?

– Да, – кивает и тяжело вздыхает.

У каждого в этом мире есть своя боль, каждый пытается справиться с ней, но иногда она настолько сильна, что нет силы, способной хоть немного облегчить состояние. И Арчи не исключение – его тоже что-то мучает, и я даже догадываюсь, что именно. Это не даёт покоя.

– Можешь рассказать, но я не настаиваю. – Подхожу к нему и кладу руку на плечо. Пусть знает, что я всегда рядом, если захочет поговорить. – Вижу же, что тебе тяжело. В твоих глазах огромный мир, но мир этот разрушен. Ты и сам будто половинчатый какой-то – поверь, мне это видно, потому что я и сама такая.

– Родственные души, да?

– А почему бы и нет? – Глажу его по щеке, покрытой колючей щетиной. Арчи закрывает глаза и глубоко дышит. – Мне кажется, мы не зря с тобой встретились. Может быть, мы нужны друг другу для того, чтобы хоть немного, но излечиться.

Никогда и ни с кем раньше я не была настолько откровенна, никому не хотела помочь так же, как этому сильному мужчине. Но нужна ли ему моя помощь?

Арчи молчит, лишь трётся щекой о мою руку, и глубокая складка залегла меж его бровей пшеничного оттенка. Светлые ресницы трепещут, а мне так отчаянно хочется поцеловать его.

– Пойдём сумки с продуктами разберём, я много чего купил, – говорит и распахивает глаза. – И поговорим, да?

– Если ты хочешь.

– Знаешь, хочу и сам себе удивляюсь.

Мы идём на кухню, где на барной стойке тёмно-вишнёвого дерева с хромированными вставками лежат пакеты. Постепенно, раскладывая продукты в холодильник и на столешницах, Арчи рассказывает мне о своей боли.

О том, что когда-то ему встретилась Наташа – маленькая девочка, сидящая на дереве. О том, как была куплена эта квартира для того, чтобы жить здесь и слышать детский смех, но потом случился рухнувший на землю вертолёт, похоронивший под своими обломками ту, которую любил больше жизни. И надежду.

Это на самом деле очень печально. Настолько, что мне хочется плакать, но я не могу. Зачем ему мои слёзы?

– Я хочу тебе кое-что показать, – говорит Арчи, когда все слова о прошлом иссякли.

– Хорошо, – киваю, приготовившись посмотреть, наверное, какие-то фотографии или памятное видео.

Но Арчи мало похож на обычного человека, который принёс бы фотоальбом. Арчи снимает футболку.

– Ого, – выдыхаю, потому что первые секунды в глазах рябит от обилия татуировок – чёрно-белых и цветных, но постепенно удаётся сфокусировать взгляд и разглядеть детали. – Надпись, да?

«Я слишком сильно тебя люблю, никогда не забывай об этом», – выбито вязью на его груди. Подхожу совсем близко, чтобы лучше рассмотреть. Это так... трогательно? Да, наверное, именно так.

– Она сказала это на прощание, – тихо произносит, а грудь его вздымается и опадает в такт дыханию.

Обвожу пальцами красивые буквы, ощущая под кожей лихорадочное биение большого сердца.

– Красиво, – произношу и кладу голову ему на плечо.

– Есть ещё кое-что, – говорит и гладит меня по голове. – На спине ещё татуировка. Посмотришь?

Киваю и захожу ему за спину. На левой лопатке набит портрет ярко-рыжей девушки – такой красивой, улыбающейся. А на правой – сломанное крыло.

– Это она?

– Да, – кивает. – Когда-то Фил нарисовал её портрет, который и стал в последствии эскизом для тату.

– Ничего себе, а Фил – талант.

– Согласен. И Брэйн тоже молодец.

Я подхожу почти вплотную к нему и кладу руки на плечи. Ощущаю под пальцами гладкую кожу, с выпирающими буграми мышц. Провожу рукой вдоль позвоночника, по пояснице, обвожу контур каждого рисунка, а потом поддаюсь порыву и целую между лопатками.

– Провокатор, – смеётся Арчи и поворачивается ко мне.

– Просто захотелось, – отвожу глаза, потому что мне неловко, когда он так смотрит на меня. Да и Женя совсем рядом, не надо ему ничего видеть.

– Когда-нибудь мы останемся наедине, и тогда я покажу тебе, до чего доводят твои прикосновения.

Открываю рот, чтобы что-то сказать, но в дверь звонят и Арчи, чертыхнувшись, надевает футболку и идёт к двери.

– Торжественно заявляю: я ненавижу автомобили! – В комнату входит Филин и вносит сумки с моими вещами. – Ты представляешь? В пробке застрял! Издевательство какое-то. Я вам не помешал, кстати?

– Кстати, нет, – говорит Арчи и подмигивает мне. – Всё равно ещё слишком светло, демон Валера храпит, слюни пускает. Вот наступит полночь, и он выйдет на тропу сексуальной войны.

Я смеюсь, чувствуя как краснею, а Фил разводит руками и спрашивает:

– Кристина, ты же умная девушка, как ты этого идиота терпишь?

– Не знаю, с ним весело.

– А ещё она уже познакомилась с Валерчиком, а он умеет очаровывать, негодяй.

Филипп улыбается и смотрит по сторонам.

– Арч, я такой чистой твою квартиру давно не видел. Кристина, он тебя шантажирует? Если так, только скажи, и я ему мозги вправлю.

– Нет, я сама, в качестве благодарности.

– Да! Я тут совсем не при чём. Хотел клинеров, между прочим, вызвать, – обиженно сопит Арчи.

– Если будет эксплуатировать тебя, сразу говори, а то знаю я его – наглый тип, без вариантов.

– Тебя же Птичка терпит, а ты ещё тот фрукт. – Арчи присаживается на барный стул возле стойки и начинает раскручиваться вокруг своей оси.

– Птичка? Попугай какой-то?

Они оба смотрят на меня удивлённо, а потом начинают хохотать. Не знаю, что я такого ляпнула, но весело им до коликов.

– Главное, чтобы Агния не узнала, что её попугаем назвали, – смеётся Филин и прикладывает руку к лицу, закрывая глаза.

– Нет, это его девушка, – говорит Арчи, продолжая улыбаться. – Фил просто дал ей такое прозвище, да так и прижилось.

– А, – произношу и тоже улыбаюсь. – Кажется, я что-то слышала о ней, просто забыла. Извини, Филипп, я не хотела никого обидеть, правда.

– Да всё нормально, – отмахивает Фил. – И не называй меня, пожалуйста, Филиппом. Как угодно, только не Филипп. Пусть это имя только в документах и остаётся.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Вы голодные?

– Мы всегда голодные, – произносит Арчи и снова крутится на стуле.

Мне кажется, что Женя в свои неполные пять ведёт себя взрослее.

Убираю со столешницы крошки, вытираю засохшие коричневые потёки и прочий мусор и раскладываю на найденных в шкафу тарелках то, что Арчи принёс из магазина. Вскорости стол заполнен, а в центр ставлю бутылку красного вина, которая нашлась здесь же, в баре.

– О, просто восторг, – ухмыляется Фил и садится на стул напротив Арчи. Я присаживаюсь слева от хозяина квартиры, который под столом сжимает мою руку. – Хорошо, что Брэйна с Роджером нет, а то никому бы не досталось.

– Вот только их здесь не хватает, – бурчит Арчи.

– Придурок, – беззлобно произносит Филин, накладывая себе полную тарелку салата из кулинарии.

Нет, надо будет самой вечером что-то приготовить, а то на этих покупных салатах ноги можно протянуть.

– Женя! Иди, есть будем, – зову сына, и он прибегает – с красными щеками и горящими восторгом глазами.

– Мамочка, – шипит он мне на ухо, – железная долога ещё класивее, чем на картинке!

– Железная дорога? – удивляется Филин и кладёт на стол вилку. – Арчи, ты купил железную дорогу?

Арчи смеётся и отвечает:

– Купил, – кивает и, прищурившись, смотрит на друга. – Поедим и пойдём все вместе собирать.

– Ула! – вопит Женечка, хлопает в ладоши и прыгает на месте, как маленькая обезьянка. Потом, будто что-то вспомнив, вскрикивает: – Мама, ты моего Томино не забыла?!

– Не забыла, – смеюсь, представляя, какой был бы скандал и истерика, если книжка о бравом пингвине где-то потерялась. – Ешь спокойно, не волнуйся. Всё будет хорошо.

И впервые за долгое время я верю, что всё действительно ещё может быть хорошо.

35. Арчи

– Арчи, слушай, – Фил навис надо мной, словно коршун. – Надо кое-что обсудить.

Чего это он серьёзный такой?

– Говори, к чему секретность?

– Не здесь, – машет он головой. – С глазу на глаз.

Мы идём к балконной двери. Крис занята грязной посудой, Женя вертит в руках деталь железной дороги, и эта картина так сильно радует глаз. Словно именно здесь им и место.

– Что случилось? – Прикрываю плотно дверь, чтобы нас никто не мог услышать. – Прямо загадочный такой.

– У вас с ней всё серьёзно? – берёт быка за рога Филин. – Или ты ей просто голову морочишь?

Не знаю, к чему весь этот разговор. И как объяснить лучшему другу сложившуюся ситуацию тоже не знаю.

– Более или менее.

– Я заметил, как она смотрит на тебя.

– Ну, у неё есть глаза, вот и смотрит.

– Прекращай, – улыбается Фил. – Она влюблена в тебя. Но, пожалуйста, не будь дерьмом, не поступай с ней так, как со всеми остальными.

– Допустим, я не со всеми так поступал, ты в курсе. Но пока что мне не хочется прогонять Крис, поэтому всё действительно намного серьёзнее, чем самому кажется.

Филин обхватывает рукой мою шею и прижимается лбом.

– Я рад за тебя, мой лысый друг, – шепчет, похлопывая по плечу. – Кристина – хорошая девушка, не упусти.

В районе солнечного сплетения что-то скребётся и сжимается пружиной, поднимаясь комком к горлу. Я должен рассказать ему, что стало причиной появления Крис здесь, потому что мне нужен чей-то совет, и здравый рассудок Филина очень пригодится.

– Но только не всё так просто. Дело в том, что я привёл её сюда не только потому, что она нравится мне до одури.

Друг, прищурившись, смотрит на меня, ловя каждое слово.

– Я не могу тебе всего рассказать, потому что все детали никого не касаются, но Кристина прячется от своего бывшего, – выдаю я, как мне кажется, самую приемлемую версию правды.

– Подожди, Арчи, а с каких это пор ты заделался долбаным рыцарем?! – Фил хмурится. – Зачем такие сложности? Нужно поговорить с ним, объяснить более подробно, если их ничего уже не связывает.

– Насколько я понял, у этого придурка башню напрочь снесло, он звонил ей сегодня, угрожал. Как раз, когда мы в "Банке" отдыхали. Вот я и решил, что моя помощь не помешает. Да и пацана жалко.

– Тебе не кажется, что одного психопата нам было более чем достаточно? – приподнимает бровь Фил и посылает в мою сторону выразительный взгляд. – Только после прошлого концерта без заявок отошли, теперь ещё и бывший Кристины решил жизнь подпортить. Мне не нравятся такие повторы.

– Ну и что ты предлагаешь? – спрашиваю, облокотившись на стенку балкона. – Оставить её одну и пусть разбирается? Надо было ей сказать: "Милая Кристина, вот решишь все свои проблемы, тогда и приходи"?

Внизу гуляют мамаши с детьми, соседские бабушки, вооружившись свежим набором сплетен, выглядывают не по возрасту острым глазом потенциальных жертв, скатывающихся по их авторитетному мнению в пучину разврата. Чуть вдалеке мужики играют в домино, с азартом забивая козла. День неуклонно катится к закату.

– Ничего я не предлагаю. – Филин следует моему примеру, и вот уже мы стоим рядом и, как в детстве, плюём с балкона.

– Я считаю, нужно оставить всё как есть, – говорю, снова закуривая. Какая это уже по счёту сигарета? Третья? – Во всяком случае, этим вечером. Завтра будет день, будет и песня.

– Ты сказал, он звонил ей? – спрашивает Фил, бросая в мою сторону пристальный взгляд. – Бывший этот?

– Да, сегодня.

– Дай мне её номер телефона.

– Собрался ночами звонить и страстно в трубку дышать? – усмехаюсь, глядя как кривится Фил.

– Нет, – отрицательно машет головой. – Родилась в голове одна мыслишка.

– Делись срочно.

– В общем, есть у меня один должник, которому я вроде как жизнь спас.

– Птичкин брат, что ли?

История, когда Филин закрыл собой от взрыва брата своей девушки, ещё долгое время была у всех на слуху. После неё мой друг стал настоящим героем в глазах многих и многих, а я лишний раз убедился, что не зря столько лет доверяю ему безоглядно.

– Он самый, – отвечает Филин и улыбается. – В общем, отдам ему номер, пусть по своим каналам пробьёт входящие вызовы. Может, что интересное накопаем.

– А это идея! Хорошо, так и поступим. Филин, ты всегда башковитый был.

– Грубая лесть, конечно, но для разнообразия сойдёт.

Достаю из кармана телефон и диктую нужный номер.

– Парням можно рассказать? – спрашивает Фил, прищурившись. – Или хранить тайну?

Я секунду размышляю, потом говорю:

– Да, думаю, самим нам не справиться.

Фил кивает и убирает телефон в карман.

– Надо возвращаться, а то у меня уже горло от табачного дыма саднит.

* * *

– Уснул?

– Удивительно даже, но да, – говорит Крис, входя на кухню. – Думала, на новом месте до утра скакать будет, а он заснул, даже сказку не дослушав.

– Отлично.

– Это всё вы с Филом, – улыбается, садясь напротив. – Это же надо было: четыре часа с железной дорогой играть! Никогда бы не подумала, что вас может настолько увлечь какая-то игрушка.

– Все мы родом из детства. Спроси Фила, и он тебе расскажет, на что мы бы с ним пошли в детстве ради такой игрушки. Да душу продали, предложи нам кто такой обмен.

– Хорошо, как-нибудь спрошу. – Внезапно её лицо мрачнеет и Крис спрашивает: – О чём вы на балконе столько времени болтали?

Не думаю, что ей сто?ит знать все подробности, поэтому вру:

– О закупках новых запчастей. Это нудные и малоинтересные разговоры, поэтому и вышли из комнаты.

Крис молчит, о чём-то задумавшись. Мне кажется, я не слишком убедил её, но что поделать?

– Точно не обо мне разговаривали?

– С чего такой вывод? – Всё-таки не поверила. – Только о запчастях и говорили.

– Просто знаешь, – начинает, но потом машет головой. – Нет, не обращай внимания. Глупости это всё.

– О чём ты? Рассказывай, давай, пусть и глупости.

Протягиваю руки и обнимаю Крис. Она покорно кладёт голову мне на плечо и утыкается носом в ключицу.

– Когда мы все вместе ужинали, всё время казалось, что Фил как-то странно смотрит на меня. Постоянно ловила на себе его взгляд – серьёзный, хмурый даже. Фил шутил, смеялся, но периодически, словно изучал меня. Вот и подумала, что не нравлюсь ему и на балконе он именно об этом с тобой разговаривал.

– Ничего подобного.

Какая же она всё-таки дурочка.

– А когда вы вернулись, мне весь вечер казалось, что он за мной следит своими чёрными глазищами.

– Он просто плохо тебя знает, – пытаюсь её успокоить. – А ещё Филин – знатный параноик. Так что не обращай внимания и давай вина выпьем.

– А давай, – соглашается, но из объятий высвобождаться не спешит. – Знаешь, после всех этих волнений одно желание: напиться вдрызг и горланить песни дурным голосом.

– Давай горланить, давай ходить по крышам, танцевать на улице у всех на глазах безумные танцы, прыгать с тарзанкой. Просто жить давай.

– Давай.

– Крис, я тебе должен кое в чём признаться.

– Надеюсь, ты не продаёшь наркотики на детской площадке?

– Нет, я не так сильно ненавижу детей. Я о другом. После того, как погибла Наташа, у меня была парочка серьёзных нервных срывов и примерно сотня поменьше масштабом.

– Ты упоминал. Но в этом нет ничего удивительного.

– Это да, но с тех пор я почти не сплю, а лишь медленно убиваю себя. Гнию изнутри и ничего не хочу с этим делать, потому что однажды мне показалось, что жить больше незачем. – Запускаю пальцы в её волосы и перебираю шелковистые пряди. – Но сейчас кажется, что ещё не всё потеряно, понимаешь? Ты стала мне намного ближе, чем мог ожидать.

– Это приятно слышать, – говорит Кристина и поднимает на меня свои дымчатые глаза. – Ты мне тоже очень дорог, хотя после Никиты я представить себе не могла, что смогу вот так с кем-нибудь сидеть совсем рядом и не испытывать отвращения.

– Знаешь, мне кажется, что только что мы почти признались друг другу в любви, – смеюсь, потому что это, в самом деле, забавно.

– Похоже на то, – усмехается и снова утыкается носом в мою ключицу. – Я так сердилась на Женечку, что он побежал тогда к вам. И испугалась.

– Испугалась? – спрашиваю, точно не верю её словам. – Филина, наверное, я же такой очаровательный. Как меня можно было испугаться?

– Дурак! – смеётся и толкает ладошкой меня в грудь. – Я испугалась, что он потерялся. Вокруг такая суета была, столько неординарных и колоритных личностей, мотоциклы. А тут Женя – несносный ребёнок – вырывает свою руку из моей хватки и бежит куда-то. Такая паника на меня нахлынула, казалось, что больше никогда его не увижу. Если бы не его тяга к стихам и публичному декламированию, я бы ещё долго бегала по парку с выпученными глазами.

– Да уж, стихи он читает отменно.

– Это его страсть, как и мотоциклы, кстати. По секрету – ты его кумир. Он вообще слишком доверчивый, и меня это сильно беспокоит.

– Он ещё маленький, пусть доверяет людям, пока они его не разочаровали окончательно. Не бойся за него, мне кажется, у него всё будет хорошо, потому что он потрясающий маленький человек.

– Знаю, но так боюсь, что его обидит какая-нибудь сволочь и разобьёт ему сердце.

– Крис, ты мать, для тебя нормально волноваться, но рано или поздно его сердце всё равно разобьётся – это жизнь и от неё никуда не деться.

– Да понимаю, просто хочется, чтобы этот момент наступил как можно позже.

Мы сидим молча, наслаждаясь тишиной, и я понимаю, что постепенно боль отпускает меня. Уже не так сильно пугает ночь и те призраки, которые могут вырваться из закоулков сознания. Не знаю, что чувствует сейчас Кристина, но её дыхание тихое и спокойное, а дрожь больше не сотрясает её тело. Значит хоть немного, но пришла в себя.

Рядом на стойке стоят два бокала с вином, и я протягиваю руку, чтобы взять свой. Терпкая рубиновая жидкость струится по горлу, даря приятное тепло. Вино вообще пью не часто, но в целях разнообразия сойдёт. Неожиданно до слуха доносится какой-то странный звук. Не сразу понимаю, что это такое, но в итоге доходит, что это Кристина уснула и сейчас тихо сопит, уткнувшись в меня носом.

Аккуратно, чтобы не разбудить беру хрупкое тело на руки и несу в спальню, где для неё уже постелено на кровати. Сам-то я собирался лечь на диване, но спящая Кристина так красива, что не придумываю ничего лучше, чем раздеться до трусов и лечь рядом. Я просто немного полежу, а потом уйду на своё место.