Текст книги "Мятежные ангелы"

Автор книги: Либба Брэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Это не наш Храм, – говорю я, уставившись на кости чьей-то руки, крепко вмазанные в промежуток между крошащимися камнями.

Осознав положение вещей, я холодею с головы до ног. «Держись пути, девица».

– Они увели нас с тропы, как и говорила Нелл Хокинс.

Над нами что-то быстро пролетает. По куполу проносятся тени.

– Что это? – Энн хватает меня за руку.

– Я не знаю.

«Знаю… знаю… знаю…»

Фелисити нащупывает стрелу в колчане за спиной. Движение и шорох начинаются с другой стороны. И теперь как будто ближе.

– Уходим, – шепчу я. – Быстро!

Внезапно вокруг нас начинается движение. Под золотым куполом проносятся тени, похожие на гигантских летучих мышей. Мы уже почти у двери, когда слышим это: высокий пронзительный вой, от которого у меня леденеет кровь.

– Бежим! – кричу я.

Мы несемся к выходу, под нашими ботинками трещат осколки разбитого мозаичного пола. Но мы все равно слышим ужасающие вопли, рычание, лай…

– Бегом, бегом! – кричу я.

– Смотри! – резко выкрикивает Фелисити.

Тьма в вестибюле собора шевелится. И что бы там ни кружило в воздухе над нами, оно теперь опустилось между нами и дверью, и мы в ловушке. Визгливый вой затихает, сменившись низким утробным голосом, который ритмично бормочет:

– Куколки, куколки, куколки…

Они выходят из теней – с полдюжины или около того самых нелепых, гротескных существ, каких я только видела. Все до единого одеты в изодранные грязные белые балахоны, наброшенные поверх древних кольчуг, у всех башмаки с острыми металлическими носками. У одних – длинные перепутанные волосы, падающие на плечи. У других головы обриты наголо, и на коже видны свежие кровоточащие порезы. У одного особо страшного духа на голове красуется полоска волос, она тянется от центра лба через затылок к вороту. Руки этого существа обхватывают браслеты, а на шее – ожерелье из косточек человеческих пальцев. И это существо, видимо вожак стаи, выступает вперед.

– Привет, куколки, – говорит он, зловеще ухмыляясь.

Он протягивает руку. Ногти выкрашены черной краской. На мускулистых руках – отчетливые черные линии, рисунок изображает колючие стебли, они вьются кольцом. И заканчиваются у локтей, и дальше до самых плеч вытатуированы жирные красные цветки. Маки.

В памяти всплывают слова Нелл Хокинс: «Бойся Маковых воинов».

ГЛАВА 41

Тени движутся. Их все больше. Намного больше. Высоко над нами они сидят на перилах галереи и на стропилах, как стая горгулий. Одна тварь набросила цепь на резное украшение на стене и раскачивается на этой цепи, как маятник. Мне страшно взглянуть на мужчину, стоящего передо мной, но наконец я решаюсь – и смотрю в глаза, обведенные ломаной черной линией. Это все равно что смотреть на ожившую маску Арлекина.

У меня пересыхает в горле. Я с трудом выдавливаю из себя слова приветствия:

– К-как де-дела?

– Какие дела, куколка?

Остальные хохочут над его ответом, и я холодею с головы до ног.

Он делает шаг, приближаясь ко мне. Он держит грубый меч, которым пользуется как тростью, пальцы крепко сжимают рукоятку. На каждом пальце – по кольцу.

– Простите, что мы вторглись сюда…

У меня слишком пересохло во рту. Я не в силах выговорить больше ни слова.

– Мы заблудились, – хрипит Фелисити.

– А разве все мы не заблудились, куколка? Разве все мы не заблудились? Меня зовут Азрил, я – рыцарь мака, как и все мы. О, да вы ведь не сказали нам своих имен, прелестные леди!

Мы молчим.

Азрил прищелкивает языком.

– Ну, это не так уж и важно. Что это у нас такое? Ага, вижу, у вас есть друзья среди лесного народа.

Он забирает из рук Фелисити лук и стрелу и кладет на пол.

– Глупые куколки. И чего вы им там наобещали?

– Это просто подарок, – говорит Фелисити.

Толпа шипит и бормочет: «Лжет, лжет, лжет, лжет…»

Азрил усмехается.

– В сферах не бывает подарков, куколка. Каждый рассчитывает что-то получить взамен. Да и что собиралась делать такая сладкая малышка с таким страшным подарком? Скажите мне, куколки, скажите, что вы здесь искали? Вы думали, это Храм?

– Какой Храм? – нервно произносит Фелисити.

Азрил смеется.

– Какая храбрая! Будет почти жаль свернуть тебе шею. Почти.

– А если бы мы искали именно Храм? – спрашиваю я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Ну, куколка… Мы должны не пустить вас туда.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Разве ты связала уже магию? Нет, куколка. Тогда никто бы тут не бродил. Не с кем было бы поиграть.

– Но мы здесь не для того, чтобы связать магию, – лгу я. – Мы хотим того же, чего и вы, получить ее частицу.

– Ложь, ложь, ложь, ложь…

– Тсс!..

Азрил разводит руки, шевеля пальцами.

– Маковые воины знают, зачем вы пришли. Мы знаем, что одна из вас – высокая госпожа. Мы чуем скрытую в ней магию.

– Но… – начинаю я, пытаясь найти способ образумить его.

Он прижимает палец к моим губам.

– Тсс, нет смысла торговаться! Не с нами. Как только мы вас сломаем, куколки, мы высосем всю магию до последней капельки. Жертвоприношение. Это даст нам воистину свирепую силу.

– Но она вас погубит, – шепчет Энн.

– Мы уже погибли, куколка. Нет смысла рыдать над пролитой кровью. А теперь… кто из вас хочет стать первой жертвой?

Азрил смотрит на Фелисити.

– Мы бы отлично могли поиграть вместе, куколка.

Он проводит острым ногтем по щеке Фелисити, оставляя длинный тонкий кровавый след на коже.

– Да. Ты можешь стать отличной дичью, моя хорошенькая малышка. Итак, мы нашли первую жертву.

Он хватает Фелисити за руку – и она в ужасе падает на колени.

– Что я могу тебе дать взамен? – в отчаянии кричу я.

– Дать нам, куколка?

– Чего ты хочешь?

– Сыграть в нашу игру, конечно. Нам нечего искать, не за что бороться. Мы просто играем, соревнуемся.

Он хлопает в ладоши, и две твари хватают Фелисити.

– Подожди! – кричу я. – Это же не спортивно!

Азрил останавливает своих помощников.

– Продолжай, – говорит он мне.

– Ты ведь говорил о спортивной игре?

Азрил ухмыляется, и его лицо от этого становится похожим на маску смерти.

– Ты меня заинтересовала, куколка.

Он кладет ладонь мне на шею, лаская, и шепчет на ухо:

– Расскажи-ка, о какой игре речь?

– Охота, – шепчу я.

Азрил отступает на шаг.

– Что ты делаешь? – нервно спрашивает Энн.

Я не свожу глаз с Азрила. Если мне удастся собрать нас троих вместе, я могу вызвать дверь света, и тогда мы сумеем сбежать от Маковых воинов… Азрил снова хлопает в ладоши и негромко хихикает. Маковые воины вторят ему. Это звучит как птичьи крики, которые мы слышали, пересекая пролив.

– Весьма, весьма спортивная идея. Да-да, мне это нравится. Мы согласны, куколка. От охоты у нас разыграется аппетит. Видишь эту дверь?

Он указывает на железную арочную дверь в другом конце собора.

– Да, – киваю я.

– Она ведет в катакомбы под собором, и еще там пять туннелей. Один из них выводит наружу, на свободу. Возможно, вам удастся его найти. Но это было бы истинной магией, куколки. Можете начинать.

– Да, но нам нужна минутка, чтобы посоветоваться, – говорю я.

Азрил грозит мне пальцем.

– Не будет у тебя времени вызвать дверь, жрица Ордена! – говорит он, словно читая мои мысли. – Да-да, мне все известно об этом. Твой страх впускает меня внутрь.

Он трясет над нами ладонями, как бы рассыпая волшебную пыль, и его браслеты звенят, рождая эхо.

– Посмотрим, сможете ли вы найти туннель. Вперед, куколки! Бегом-бегом-бегом!

Он повторяет это, как благословение.

– Бегом. Бегом. Бегом.

Маковые воины подхватывают: «Бегом. Бегом. Бегом…» Их голоса заполняют весь собор, это уже оглушительный рев…

«Бегомбегомбегом! Бегомбегомбегом! Бегомбегомбегом!..»

Мы с Энн бросаемся вперед, как будто нами выпалили из пушки.

– Фелисити! – кричу я.

Она задерживается на мгновение, чтобы подхватить свой лук и колчан со стрелами.

– Умная куколка! – визжит Азрил. – В храбрости тебе не откажешь!

– Бежим! – кричит Фелисити, догоняя нас.

Мы не тратим времени зря. Мы распахиваем тяжелую дверь и выскакиваем в длинный коридор, на стенах которого горят свечи.

– Дайте мне руки! – кричу я.

– Сейчас? – взвизгивает Фелисити. – Они же совсем близко!

– Тем больше причин смыться поскорее!

Мы соединяем руки, и я пытаюсь сосредоточиться. Самое ужасное, что меня оглушают первобытные вопли и визги, гулко отдающиеся под сводом огромного собора. Твари гонятся за нами. Через секунду-другую они тоже ворвутся в коридор – и у нас не останется ни единого шанса. Я трясусь от страха.

– Джемма, вызови дверь света! Выведи нас! – отчаянно кричит Энн, она на грани истерики.

Я повторяю попытку. Пронзительные голоса сбивают меня, я теряю мысль. Лицо Фелисити искажено страхом.

– Джемма! – стонет она.

– Я не могу, – говорю я. – Не могу сосредоточиться.

Монотонный голос Азрила настигает нас:

– Здесь не будет никакой магии, куколка! Нам ведь предстоит такая интересная игра!

– Они отсекают от нас магию, – говорю я. – Мы должны найти другой выход.

– Нет, нет, нет! – всхлипывает Фелисити.

– Вперед! – кричу я. – Смотрите вокруг внимательно!

Мы шарим руками по стенам туннеля в поисках выхода. Занятие весьма неприятное: ладони натыкаются на осколки костей и зубы. Клочок волос прилипает к пальцам, и меня едва не рвет от страха и отвращения. Энн взвизгивает. Она наткнулась на скелет, вмазанный в стену, – это нечто вроде предупреждения о нашем близком будущем.

– Готовы вы или нет, куколки, мы идем за вами!

Ох, боже… Мои дрожащие пальцы нащупывают какую-то ручку. Это ручка маленькой двери, почти слившейся со стеной.

– Что там? – бормочу я.

Дверь со скрипом открывается, за ней – длинная крутая лестница. Ступени тянутся вдоль стены, заканчиваясь глубоко внизу, в комнате, из которой выходят пять туннелей.

– Сюда! – кричу я.

Фелисити и Энн входят, мы закрываем тяжелую дверь и запираем ее на засов. Я бормочу себе под нос молитву о том, чтобы деревянная палка, которую мы вдвинули в пазы, оказалась достаточно прочной.

– Придерживайтесь за стену! – говорю я.

Энн задевает ботинком камень, и тот летит вниз. Лишь через несколько секунд мы слышим удар… да, падать здесь не стоит. Быстро, но осторожно мы спускаемся. Это похоже на спуск в ад. Факелы бросают зловещий свет на сырые каменные стены. Наконец мы добираемся до конца лестницы. Вокруг нас пять входов в туннели, мы как будто оказались в центре пятиконечной звезды.

По щекам Энн текут слезы, из носа у нее тоже течет.

– А теперь что?

Она взвизгивает, когда Маковые воины начинают колотить в запертую дверь наверху. Они безжалостно разбивают ее, и дерево с оглушительным треском разлетается в щепки.

– Мы должны найти тот туннель, который выведет нас наружу.

– Да, но как его найти? – спрашивает Фелисити.

В туннелях, освещенных факелами, нервно прыгают тени. Пять туннелей. И мы не имеем ни малейшего представления, насколько они длинные… или что ждет в конце.

– Мы должны разделиться. И каждая пойдет по своему туннелю.

– Нет! – отчаянно кричит Энн.

– Тише! Это единственный способ! Проверяем и возвращаемся в центр. Если кто-то находит проход, зовет остальных.

– Нет, нет, я не могу! – рыдает Энн.

– Мы всегда вместе, помнишь? – говорит Фелисити, напоминая о клятве, данной в школе Спенс.

Это было всего две недели назад, но кажется – прошла целая вечность.

– Ладно, хорошо, – сдаюсь я.

Я выдергиваю из крепления на стене факел, и мы входим в полутемный туннель. Пламя освещает всего несколько ярдов туннеля впереди. Еще свет падает на крыс, которые разбегаются у нас из-под ног, и я с трудом подавляю крик. Мы делаем несколько шагов – и упираемся в глухую стену.

– Не то, – говорю я, поворачивая назад.

Пронзительные вопли тварей отдаются от стен. Они как будто отталкиваются от костей умерших, от останков невезучих игроков, проигравших Маковым воинам. Я бы что угодно отдала, лишь бы не слышать ужасных голосов. Дверь над нами продолжает трещать, но, к счастью, пока еще держится.

Огромные черные птицы, которых мы видели вокруг собора, кружат в катакомбах. Несколько уселись на лестнице. Другие спустились вниз и каркают. Второй туннель приводит во второй тупик. Когда мы входим в третий туннель, Энн уже рыдает, не скрывая этого, – а слабый свет факела показывает, что выхода нет и здесь.

Голос Азрила плывет вниз, к нам:

– Я тебя слышу, малышка! Я даже знаю, которую именно – пухленькую… И как вы намерены от меня сбежать, прекрасные закусочки?

– Энн, прекрати реветь!

Фелисити встряхивает Энн, но это не помогает.

– Мы в ловушке! – всхлипывает она. – Они нас найдут. Мы умрем здесь…

Визгливые крики Маковых воинов переходят в рычание и ворчание, это охота наоборот, когда дикий зверь загоняет человека. От их голосов у меня вся кожа покрывается мурашками.

– Тихо, мы найдем выход! – прикрикиваю я на подруг, снова выводя их в центр.

Птиц стало больше. Они просто кишат в воздухе.

– Всего два туннеля осталось! – кричит сверху Азрил.

Откуда он знает? Он ведь даже не стоит у самой двери, не смотрит вниз. Разве что тут есть еще один вход, вход, о котором знают только Маковые воины…

Сердце у меня бьется оглушительно, от страха я едва не теряю сознание, и тут вдруг Фелисити кричит:

– Джемма, твой амулет!

Амулет неясно светится сквозь ткань платья.

Энн перестает рыдать.

– Должно быть, он показывает на выход!

Боже праведный, ну конечно, выход! Я непослушными пальцами пытаюсь вытащить ожерелье, но оно цепляется за кружева. Дернув изо всех сил, я высвобождаю амулет, оборвав цепочку, – но при этом упускаю его. Он летит в сторону, скользит по полу – и исчезает где-то в темноте.

– Надо его найти. Быстрее, помогите мне! – кричу я подругам.

Слишком темно. Мы опускаемся на четвереньки и шарим вокруг руками, пытаясь отыскать что-нибудь светящееся. Сердце бьется все быстрее и тяжелее. Я никогда так не боялась. «Давай, Джемма, давай, найди его, будь умницей! Выгони страх из ума и сердца…»

Что-то слабо мерцает впереди. Металл. Мой амулет!

Я бросаюсь к светящейся точке.

– Я его нашла! – кричу я.

Рука тянется вперед, но я не могу взять амулет. Он за что-то зацепился… Это острый металлический носок башмака. Когда я нащупываю его очертания, у меня вырывается отчаянный вопль. Я поднимаю голову – и в свете факела вижу ухмыляющегося Азрила.

– Нет, это я тебя нашел, сладкая малышка.

ГЛАВА 42

Огромные птицы каркают. Они срываются со ступеней лестницы, хлопая крыльями. Когда они слетают вниз, их формы меняются, птицы превращаются в людей – это Маковые воины, и они окружают нас, отрезая путь к спасению.

Видя мое потрясенное лицо, Азрил поясняет:

– Да, именно Орден наложил на нас такое проклятие, заставил вечно играть. Вот только прошло уже очень много времени с тех пор, как нам доводилось поиграть с такими красавицами. И очень, очень много времени прошло с тех пор, как мы могли навещать ваш прелестный мир и приводить оттуда игрушки.

Он наматывает на палец мои волосы. Его дыхание касается моего уха, когда он наклоняется совсем близко ко мне.

– Очень, очень много времени.

В горле у меня дерет, колени дрожат.

– Не думаю, что он теперь принесет тебе много пользы, – говорит Азрил, опуская безжизненный амулет в мою ладонь. – Ну, так с кем мы поиграем для начала?

Он отходит от меня и останавливается перед Энн.

– По тебе кто-нибудь станет грустить, малышка? Кто-нибудь вздохнет, прольет слезу по еще одной погибшей девственнице? Возможно, и пролил бы, если бы ты была красивейшей из них. Но мы не в волшебной сказке. А ты не красавица. Совсем не красавица.

Энн настолько переполнена ужасом, что как будто впала в транс.

– Наверное, если мы тебя заберем, это будет просто благословением? Никаких больше внутренних терзаний, пока другие получают все, чего им хочется, а то и больше. Незачем терзать собственную плоть. Не нужно сжимать губы, стараясь удержать крик, который рвется наружу, когда над тобой насмехаются.

Энн кивает. Азрил склоняется над ней.

– Да, мы можем со всем этим покончить. Ты избавишься…

– Прекрати! – бешено кричит Фелисити.

Азрил переходит к ней, гладит ее по шее.

– Какой отчаянный дух у этой малышки! Интересно, как долго ты продержишься? Если я переломаю тебе кости и пущу кровь? Неделю? Две? Или… или ты сбежишь в спасительный внутренний мир, как делала каждый раз, когда он прикасался к тебе?

Стыд Фелисити вырывается наружу одной-единственной слезой, сползшей по щеке. Откуда Азрил знает все о ней?

– Заткнись, – шепчет она, и голос выдает ее боль.

– Все эти ночи в твоей комнате… Некуда бежать. Некому довериться. Никто тебя не услышит. А, малышка?

– Прекрати, – шепчет Фелисити.

Он лижет ее щеку.

– И ты приняла все как должное. В глубине души ты сказала себе: «Я сама виновата. Я сама сделала это возможным…»

Фелисити умирает от страха. Я чувствую это. Мы все чувствуем. Как это он сказал? «Я чую твой страх. Он пускает меня внутрь». А нет ли в нашем страхе чего-то такого, что усиливает магию Маковых воинов?

– Фелисити, не слушай его! – кричу я.

– А знаешь что, куколка? Мне думается, ты наслаждалась этим. Ты думала: «Уж лучше так, чем оставаться незамеченной всеми», а? Вот что на самом деле скрывает твой страх. Что ты в конце концов осталась нелюбимой. Так?

Фелисити всхлипывает, не в силах произнести ни слова.

– И тебе совсем не хочется жить с этим, да, куколка? Так стыдно. Так болит сердце. Такое пятно на твоей душе, такая грязь. Почему бы тебе не взять вот это лезвие и не покончить со всем?

Фелисити протягивает руку и берет предложенный кинжал.

– Нет! – кричу я, пытаясь броситься к ней, но меня останавливает Маковый воин.

Азрил продолжает нежно, ласково бормотать, обращаясь к Фелисити, – словно мать, баюкающая младенца.

– Вот так, вот так. Покончи с этим. И вся твоя боль исчезнет навсегда.

– Не впускай его в свои мысли! – говорю я Фелисити. – Они используют твои страхи против тебя! Ты должна быть сильной! Будь сильной!

Сила. Упорство. Это снова напоминает мне о словах Нелл Хокинс.

– Фелисити, Нелл говорила, что Маковые воины крадут наши силы. Фелисити, ты и есть наша сила! Ты нам нужна!

Я оказываюсь лицом к лицу с Азрилом и его мертвыми подкрашенными глазами.

– А как насчет твоих страхов, куколка? С чего бы нам начать? Ты ведь не можешь даже помочь собственному отцу!

– Я тебя не слушаю, – говорю я.

Я пытаюсь сосредоточиться, изгнать страх. Но это очень трудно.

Азрил тем временем продолжает:

– Такая сила, и при этом ты не можешь сделать то, что действительно важно для тебя!

Амулет начал светиться, показывая мне, где выход. Я сжимаю его в ладони, тайком направляя на два оставшихся туннеля. Который из них?

Азрил сильно бьет меня по щеке.

– Так ты слушаешь, куколка?

«Не теряй сосредоточения, Джемма…» Я это вообразила или амулет действительно светится? Светится! Свет слабый, но реальный! Он указывает на туннель, что прямо за спиной Азрила. Я нашла выход.

– Мы время от времени навещаем твоего отца, – говорит Азрил.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

Сосредоточение утеряно. Амулет погас.

– Когда он под воздействием наркотика, его ум открыт для нас. Такие игры, такие игры… Мы рассказываем ему о тебе. О твоей матери. Но он слабеет. И мы теряем игрушку.

– Ты оставишь его в покое.

– Да-да. Пока оставлю. Давай поиграем.

– Замри на месте!

Фелисити вспрыгивает на камень, натягивая тетиву лука, прищурив один глаз… Она целится в Азрила, и Маковые воины разражаются карканьем. Губы Фелисити изгибаются в презрительной усмешке, тетива натягивается еще туже…

– Немедленно брось лук, куколка!

Фелисити уточняет прицел.

– Нет.

Усмешка Азрила тает.

– Я сожру тебя прямо живьем.

– Не думаю, черт побери, – сквозь слезы отвечает Фелисити.

Громко каркнув, Азрил бросается к ней. Стрела взлетает в воздух – и вонзается прямо в горло Азрила, как раз над краем кольчуги. Он опускается на колени, а потом падает замертво на пыльный пол. Следует мгновение ошеломленного молчания, а потом вокруг воцаряется ад. Маковые воины визжат и воют от гнева и горя. Терять время нельзя.

– Сюда! – кричу я подругам, несясь к туннелю, указанному мне амулетом.

Девушки мчатся следом за мной, но и Маковые воины – тоже. У нас даже не было возможности прихватить факел. В туннеле темно, как в яме с дегтем, но мы не останавливаемся, хотя и натыкаемся друг на друга; мы чувствуем, как из-под ног шарахаются крысы, и слышим собственное судорожное дыхание… А совсем недалеко за нашими спинами раздается омерзительное карканье воинов, меняющих форму…

– Да где же он? – задыхаясь, вскрикивает Фелисити. – Где этот выход?

Вокруг по-прежнему так темно, что я собственных рук не вижу.

– Я не знаю!

– Джемма! – выдыхает Энн.

Маковые воины уже в туннеле. Я слышу, что они быстро приближаются.

– Не останавливаться! – кричу я.

Туннель делает резкий поворот. И тут я вижу впереди дыру, а за ней – серые клубы тумана. Сделав последний отчаянный рывок, мы выскакиваем в густой влажный воздух, жадно хватаем его ртами… Мы на берегу.

– Вон лодка! – кричит Фелисити.

Лодка там, где мы ее оставили. Энн забирается в нее и хватается за весла, а мы с Фелисити отталкиваем суденышко, по колено войдя в темную воду. А потом с некоторым трудом переваливаемся через борт.

К нам устремляются птицы – огромной черной волной громко хлопающих крыльев и пронзительного крика.

Мы с Энн работаем веслами, борясь с течением, а Фелисити целится из лука в ужасных крылатых тварей. Я закрываю глаза и гребу изо всех сил, слыша пугающее карканье и свист стрел Фелисити, рассекающих воздух.

Что-то ударяется о борт лодки.

– Что это? – спрашивает Энн.

– Не знаю, – говорю я, открывая глаза.

Я оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу.

– Гребите, не останавливайтесь! – приказывает Фелисити, продолжая стрелять.

Птицы падают с неба в воду. Они превращаются в мужчин и тонут.

– Они возвращаются! – кричит Фелисити. – Они уходят!

Мы радостно визжим. И тут весло вырывается из рук Энн. Лодка на что-то налетает с такой силой, что нас всех окатывает водой.

– Что происходит? – испуганно спрашивает Энн.

Лодку встряхивает еще раз, она переворачивается – и мы оказывается в темной воде. Я отплевываюсь, ладонью смахиваю воду с лица.

– Фелисити! Энн! – зову я подруг.

Никто не отвечает. Я кричу громче:

– Фелисити!

– Я здесь, – Фелисити выныривает рядом со мной. – А где Энн?

– Энн! – снова пронзительно кричу я. – Энн!

Ее голубая лента для волос плывет по волнам. Энн исчезла, и все, что мы видим, – это блестящие, словно маслянистые, тела водяных нимф.

– Энн!

Мы зовем ее, пока не теряем голос.

Фелисити ныряет, снова появляется на поверхности воды.

– Похоже, они ее схватили.

Мокрые и дрожащие, мы выбираемся на сушу. Издали мне подмигивают пустые окна собора. Магическое великолепие рассеялось, собор приобрел свой настоящий вид, превратившись в огромные развалины. Я прижимаю голову к коленям, кашляя.

Фелисити плачет.

– Фелисити, – говорю я, кладя ладонь ей на плечо. – Мы ее найдем обязательно. Я обещаю. С ней не будет как…

С ней не будет как с Пиппой.

– Он не должен был говорить мне все это, – бормочет Фелисити, продолжая всхлипывать. – Он не должен был говорить этого им!

Я далеко не сразу соображаю, что она имеет в виду Азрила и то, что случилось в катакомбах. Я как будто снова вижу перед собой Фелисити, стоящую на камне, пронзающую стрелой нашего мучителя.

– Ты, должно быть, сожалеешь о том, что сделала?

Фелисити смотрит прямо мне в глаза, ее рыдания затихают, лицо становится холодным, яростным. Она вскидывает на плечо почти опустевший колчан.

– Нет, не сожалею.

Наш путь обратно к саду долог и труден. Вскоре я узнаю густые заросли – это то самое место, где мы встретились с девушками, погибшими в пожаре на фабрике.

– Уже недалеко, – говорю я.

Слышно, как в чаще разговаривают фабричные работницы.

– Куда мы идем? – спрашивает одна.

– К друзьям Бесси, – отвечает ей другая. – Они знают место, где мы снова сможем стать здоровыми, целыми.

Я подталкиваю Фелисити, заставляя ее пригнуться. Мы крадемся под прикрытием папоротников. Наконец я вижу их. Три девушки в белом, те самые, из моих видений – они ведут работниц из их убежища в зарослях, ведут в ту сторону, куда мы с подругами еще не ходили. «Они уведут вас в сторону ложными обещаниями…»

Нелл была права. Права во всем. Кем бы ни были когда-то эти девушки, сейчас это темные духи, союзники Цирцеи.

– Куда это они отправились? – шепотом спрашивает Фелисити.

– Боюсь, в Зимние Земли, – отвечаю я.

– Может, нам надо их остановить? – говорит Фелисити.

Я качаю головой:

– Нет, пусть себе идут. Мы должны спасти Энн, если это еще возможно.

Фелисити кивает. Да, нам приходится сделать выбор. И мы провожаем девушек взглядами; некоторые держатся за руки, другие напевают, и все они шагают навстречу неизбежной судьбе.