Текст книги "Мятежные ангелы"

Автор книги: Либба Брэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 45

– Приехали, мисс, – говорит он, помогая мне выйти из кэба.

– Ох, знаете ли, – говорю я, – похоже, я забыла кошелек. Если вы сообщите мне свое имя и адрес, я позабочусь, чтобы с вами щедро рассчитались. Обещаю.

– Ну да, а я – родственник королевы.

– Я серьезно, сэр.

С другой стороны улицы к нам направляется констебль, медные пуговицы его формы поблескивают в сумерках. Я холодею.

– Расскажите это констеблю, – говорит возница. – Эй, бобби! Подойдите-ка сюда!

Я бросаюсь бежать, констебль резко свистит мне вслед. Я быстро ныряю в тень какого-то переулка и замираю. Снег превращается в ледяное крошево. Острые льдинки кусают меня за щеки, из носа течет от холода. Дома покрываются изморозью, она играет отблесками в свете газовых фонарей. Мне больно дышать, настолько холоден воздух. Но есть и еще кое-что. Магия покидает меня. Я чувствую себя странно, как будто в лихорадке.

Громкие шаги констебля звучат совсем близко.

– А потом она заявила, что она – герцогиня Кентская, – объясняет ему возница.

Я вжимаюсь в какую-то нишу в стене. Мое сердце колотится о ребра; грудь сжимается, трудно дышать.

– Вы могли бы и не сажать к себе странных женщин, приятель, – говорит констебль.

– Да откуда же мне было знать, что она окажется странной? – возражает кэбмен.

Споря, они проходят в нескольких дюймах от меня; им стоит только повернуть головы… Но наконец их шаги и голоса превращаются в слабое эхо, а потом и вовсе затихают, поглощенные ночью. Я шумно втягиваю воздух. Нельзя терять время. Я, спотыкаясь, несусь по улице к дому мисс Мур, спеша настолько, насколько это возможно в моем изможденном состоянии. Дом погружен во тьму. Я громко стучу, надеясь на ходу придумать какую-нибудь уловку, чтобы меня впустили. Миссис Портер высовывается из верхнего окна и раздраженно спрашивает:

– Чего вам нужно?

– Миссис Портер, мне ужасно жаль вас беспокоить… Но у меня срочное сообщение для мисс Мур.

– Ее нет дома.

Да, я знаю, что ее нет, и виновата в этом только я. Мне кажется, я вот-вот потеряю сознание. Лицо онемело от холода. Констебль может вернуться в любой момент. Мне просто необходимо войти в дом. Мне нужно место, чтобы спрятаться, подумать, отдохнуть.

– Да и вообще поздно уже. Приходите завтра.

Чьи-то шаги гулко звучат на мостовой. Кто-то приближается.

– Дорогая миссис Портер, – в отчаянии говорю я, – это Фелисити Уортингтон. Дочь адмирала Уортингтона.

– Дочь адмирала Уортингтона, говорите? Ох, милое дитя, как там адмирал?

– Вполне хорошо, благодарю вас. То есть я хочу сказать, нет, он совсем не в порядке. И я именно поэтому пришла к мисс Мур. Это крайне настоятельное дело. Могу я ее подождать?

«Пожалуйста, пожалуйста, впустите меня! Чтобы я могла прийти в себя, опомниться…»

В другом конце улицы я слышу стук металлических подковок на сапогах констебля; он возвращается.

– Ну-у… ладно, – тянет миссис Портер.

Она набросила халат.

– Я бы не стала просить вас о таком одолжении, если бы не знала, что вы – добрая душа. Я уверена, мой отец захочет вас отблагодарить лично, как только сможет.

На это миссис Портер покупается.

– Спущусь через минуту.

Фонарь констебля бросает луч света в мою сторону.

«Пожалуйста, миссис Портер, поспешите…»

Она отпирает дверь и впускает меня в дом.

– Добрый вечер, миссис Портер! – кричит констебль, прикасаясь к форменной каске.

– Добрый вечер, мистер Джон, – отвечает она.

Миссис Портер закрывает дверь. Я держусь руками за стену.

– Рада вашей компании, – говорит миссис Портер. – Это так неожиданно. Позвольте взять ваше пальто.

Я сжимаю ворот у горящего горла.

– Дорогая миссис Портер, – хриплю я, – простите, но, боюсь, я должна решить свое дело с мисс Мур, а потом как можно скорее вернуться к постели батюшки.

У миссис Портер такой вид, словно она запустила зубы в шоколадное пирожное – и вдруг обнаружила, что это маринованный огурец.

– Хм… Было бы неправильно впускать вас в ее комнаты. У меня порядочный дом, видите ли.

– О, я в этом не сомневаюсь, – говорю я.

Миссис Портер обдумывает дилемму, потом наконец подходит к маленькому боковому столику, переворачивает пустую вазу, стоящую на нем, и вытряхивает из этого тайника ключ от комнат мисс Мур.

– Хорошо… сюда, будьте любезны.

Я следую за ней по узкой лестнице наверх, к двери мисс Мур.

– Но если она не вернется домой через полчаса, вам придется уйти, – говорит миссис Портер, вставляя ключ в замочную скважину.

Дверь открывается, я вхожу.

– Да, конечно, благодарю вас. Прошу, не трудитесь ждать здесь, миссис Портер. Я чувствую, что тут сквозит, а если вы простудитесь по моей вине, я никогда себе этого не прощу.

Это, похоже, на некоторое время смягчает суровую домохозяйку, и она, оставив меня в одиночестве, тяжело спускается по ступеням.

Я закрываю дверь. В темноте комната кажется незнакомой, даже зловещей. Я шарю пальцами по желтоватым обоям, пока не нахожу газовую лампу. Она шипит, оживая, огонек мигает в стеклянном колпаке. Комната выходит из дремоты – я вижу бархатную кушетку, глобус на подставке, письменный стол с обычным беспорядком на нем, аккуратно расставленные книги. Маски в неярком свете выглядят отвратительными. Я не в силах смотреть на них. Зато меня успокаивают работы мисс Мур – пурпурный шотландский вереск, обрывистые утесы над морем, обросший мхом вход в пещеру в лесу за школой Спенс…

Я усаживаюсь на кушетку, чтобы успокоиться, обдумать последние события. Я так устала… Хочется спать, но я не могу себе этого позволить. Не сейчас. Я должна решить, что делать дальше. Если Ракшана вступили в союз с мисс Мак-Клити, с самой Цирцеей, то им нельзя доверять ни в чем. Картик должен был убить меня, как только я отыщу Храм. Но Картик предал своих братьев и помог мне бежать. Часы отсчитывают минуты. Пять. Десять. Отодвинув занавеску на окне, я всматриваюсь в темноту на улице, но не вижу ни мистера Фоулсона, ни черной кареты.

Стук в дверь пугает меня до полусмерти. Входит миссис Портер, держа в руке письмо.

– Дорогая, можете больше не ждать. Я, похоже, просто не заметила вот этого вовремя. Мисс Мур оставила это на столике в прихожей еще утром.

– Этим утром? – недоверчиво переспрашиваю я. Это невозможно. Мисс Мур затерялась в сферах. – Вы уверены?

– О да! Я видела, как она уходила. А вот потом уже не видала. Но я только теперь прочитала записку, которую она оставила. В ней сказано, что она уезжает к родным.

– Но у мисс Мур нет родственников, – говорю я.

– Выходит, что есть.

Миссис Портер начинает читать вслух:

Дорогая миссис Портер!

Простите, что сообщаю вам об этом слишком поздно, но я должна уехать прямо сейчас, потому что получила место в школе рядом с Лондоном, где директрисой моя сестра. Попрошу прислать мне мои вещи как можно скорее.

Искренне ваша,

Эстер Аса Мур.

– Хм… Не забыла бы она рассчитаться со мной. Она ведь задолжала за две недели, знаете ли.

– Какая-то школа? Где директриса – ее сестра? – чуть слышно повторяю я.

Я где-то уже слышала эту фразу… ну да, это было написано в письме миссис Моррисей из школы Святой Виктории. Только там речь шла о мисс Мак-Клити.

– Так что вот такие дела, – говорит миссис Портер.

У меня зарождается какое-то чудовищное ощущение. Картины. Шотландия. Школа Спенс. И вон тот морской пейзаж так мне знаком… он тот же, что был в моих видениях. Это может быть Уэльс, начинаю я понимать с нарастающим ужасом. Каждое место, так или иначе связанное с мисс Мак-Клити, есть на картинах и рисунках в этой комнате. Но ведь именно мисс Мак-Клити преподавала в тех школах. Именно она была той учительницей, которая разыскивала девушек, способных провести ее в сферы… А что, если мисс Мак-Клити и Картик говорили правду? Что, если мисс Мур – совсем не мисс Мур?

– Так что, как вы и сами понимаете, нет смысла ждать ее здесь, мисс Уортингтон, – говорит миссис Портер.

– Да, – хриплю я в ответ. – Наверное, я просто оставлю ей записку, и вы отправите ее вместе с вещами.

– Как угодно, – отвечает миссис Портер, выходя в коридор. – Можете заодно напомнить ей о долге. Она ведь всегда аккуратно платила.

Пошарив на столе, я нахожу перо и лист бумаги для писем и глубоко вздыхаю, сосредотачиваясь. Только не мисс Мур. Не может этого быть. Мисс Мур – единственная, кто мне поверил. Именно она впервые рассказала нам об Ордене. Она всегда внимательно меня слушала, что бы я ей ни говорила… очень внимательно.

Нет. Мисс Мур – никакая не Цирцея. И я это докажу.

Я пишу на листе крупными дерзкими буквами: «Эстер Мур».

Буквы как будто таращатся на меня. Энн ведь уже пыталась составить анаграмму из имени мисс Мур. Только у нее получилась чистая ерунда. Я смотрю на оставленную мисс Мур записку. «Искренне ваша Эстер Аса Мур». Второе имя. Я зачеркиваю написанное и начинаю сначала. Дрожащими пальцами я так и эдак переставляю буквы этого имени, чтобы получить нечто новое и осмысленное. САРА. Потом и остальные буквы понемногу ложатся на места, и хотя новое имя не совсем то, которым оно, видимо, было изначально, сомнений не остается. Комната отчаянно кружится, я растерянно смотрю на результат своих трудов.

САРА РЭС ТЭМУ.

Двойная конспирация. Дважды запутанный след. И тем не менее я уверена – это должно означать «Сара Риз-Тоом».

Мисс Мур – Сара Риз-Тоом. Цирцея. Нет. Я не могу в это поверить. Мисс Мур помогла нам спасти Энн. Она велела нам бежать, а сама схватилась с посланной Цирцеей тварью. Со своей собственной тварью. А я провела ее в сферы. Я дала ей силу.

Все встает на места, все становится понятным… в том числе и острый интерес мисс Мур к мисс Мак-Клити. И то, как она твердила нам, чтобы мы не подпускали ее к Нелл Хокинс. И то, как девушки в белом смотрели на нее там, в сферах, – как будто узнали…

«Когда ты сможешь увидеть то, что я вижу», – это говорила Нелл Хокинс.

– Я должна увидеть, – говорю я вслух. – Я хочу знать правду.

Видение обрушивается на меня яростно, как внезапный индийский дождь. Мои руки дрожат, я падаю на колени. Дыши, Джемма! Не сопротивляйся! Я не в силах совладать с видением, во мне нарастает паника, и я падаю все быстрее, быстрее…

И вдруг все замирает. Вокруг тишина, покой. Мне знакомо это место. Я видела его прежде, хотя и отрывочно. Я слышу гул морских волн. Брызги и пена летят на каменистые утесы, мои волосы и губы покрываются солеными каплями. Земля пересохла и потрескалась, камни тоже покрыты тысячами крошечных трещинок.

Наверху я вижу трех девушек. Но это не полупрозрачные призраки. Девушки живые, счастливые, улыбающиеся. Ветер треплет их юбки. Подолы развеваются. Первая девушка спотыкается и пошатывается, взвизгивает, но тут же хохочет, крепко встав на ноги.

Ее смех отдается в моей голове, как медленное эхо.

– Идем же, Нелл!

Нелл. Я сейчас живу жизнью Нелл. Я вижу то, что видела она.

– Она собирается дать нам силу! Мы войдем в сферы и станем сестрами Ордена! – кричит вторая девушка в белом.

Она вся сияет от обещанной радости. А я двигаюсь так медленно. Я не могу угнаться за ними.

Девушки машут руками кому-то за моей спиной.

А вот и она, женщина в зеленом плаще, шагает по потрескавшейся земле. Девушки зовут ее:

– Мисс Мак-Клити! Мисс Мак-Клити!

– Да-да, иду! – отвечает она.

Женщина сбрасывает с головы капюшон, открывая лицо. Но это не та мисс Мак-Клити, которую я знаю. Это мисс Мур. Теперь я понимаю, почему у мисс Мур было такое потрясенное лицо, когда мы впервые упомянули это имя, и ее поспешное желание опорочить нашу новую учительницу. Она поняла, что кто-то из Ордена охотится на нее. А я ошибалась во всем с самого начала.

– Вы дадите нам силу? – кричат девушки.

– Да, – отвечает мисс Мур, но в ее голосе звучит неуверенность. – Пройдите немного дальше, выше по скале.

Девушки беспечно карабкаются по камням, но на них налетает очень сильный порыв ветра, заставив ощутить опасность. Я пытаюсь догнать их.

– Нелл! – окликает меня мисс Мур. – Подождите меня!

– Но, мисс Мак-Клити, – слышу я собственный голос, – они уже так далеко ушли вперед!

– Пусть себе идут. Останьтесь со мной.

Смущенная Нелл останавливается, глядя на подруг, поднявшихся высоко на скалу. Мисс Мур вскидывает руку. На ее пальце нет кольца со змеями. И никогда не было, осознаю я. Я рассказала мисс Мур об этом кольце, и девушки в белом заставили меня видеть то, что было нужно ей.

Мисс Мур негромко произносит что-то на языке, какого я никогда не слышала. Серые, как сталь, небеса оживают, начинают бурлить и кипеть. Девушки уже не веселятся. На их лицах вспыхивает тревога. Чудовищная тварь поднимается из моря.

Девушки кричат от ужаса. Они пытаются бежать, но гигантский фантом растекается, словно облако. Тварь накрывает девушек, опускается на них, заглатывает целиком, и они исчезают, как будто никогда и не существовали. Тварь вздыхает и стонет. Она расправляет огромные руки-крылья, и я вижу, что девушки внутри ее, отчаянно кричат…

Руки мисс Мур дрожат. Она закрывает глаза. Тварь поворачивает к нам чудовищную голову.

– Я вижу, там еще одна есть, – шипит она.

От ее голоса у меня застывает кровь.

– Нет, – отвечает мисс Мур. – Только не эта.

– Она не проведет тебя внутрь, – гулко рычит мерзкая тварь. – Зачем тебе хлопотать о ее спасении?

– Нет, только не эта, – повторяет мисс Мур. – Прошу тебя.

– Мы решаем, кто спасется, не ты. Если ты начнешь заботиться о них, тебе не видать удачи.

Тварь разрастается, заполняя собой все небо. Ее похожее на череп лицо уже больше луны. Рот разевается, открывая острые неровные зубы.

– Беги! – кричит мисс Мур. – Беги, Нелл! Беги изо всех сил! Не пускай ее в свой ум!

И я бегу. В теле Нелл Хокинс я несусь со всех ног, поскальзываясь на камнях. Каблук попадает в расщелину, лодыжка резко подворачивается. Морщась от боли, я ковыляю дальше, вниз по склону утеса, а тварь преследует меня. При этом тварь пронзительно вопит от ярости.

Страх заполняет каждую клеточку моего тела. Я погибну… Нужно закрыть свой ум. «Джек и Джилл поднялись на гору, чтобы набрать ведерко воды. Джек упал и сломал себе шею, и Джилл упала следом за ним».

Я добираюсь до скользких мокрых камней внизу. Морские волны хватают меня за ноги, ботинки промокают насквозь. Тварь приближается. Ох, боже, она догоняет меня…

«Джек и Джилл, Джек и Джилл, Джек и Джилл…»

Тварь так близко… Я продолжаю бежать вперед, я падаю в бурное море. Я тону. Легкие болят, растеряв весь воздух. К поверхности поднимаются пузырьки. Я борюсь с течением. Я падаю! Я открываю глаза. Они передо мной, все три. Какие бледные у них лица! И темные круги под глазами. Крик под водой не слышен. И когда меня выдергивает из глубины пара сильных рук какого-то рыбака, я все еще продолжаю кричать.

На меня вновь что-то давит. Видение заканчивается, и я опять оказываюсь в желтом свете квартиры мисс Мур. Теперь я знаю правду. Я пытаюсь встать, но у меня подгибаются ноги. Наконец я с усилием поднимаюсь. Уходя, я даже не тружусь захлопнуть за собой дверь. Лестница шатается подо мной. Я спотыкаюсь о собственную ногу и падаю.

– Ох, вы в порядке? – спрашивает миссис Портер.

Я не в силах ответить. Мне необходимо выйти на улицу. Воздух. Мне нужен воздух. Миссис Портер тащится следом за мной.

– Вы написали ей насчет платы за квартиру?

Я, шатаясь, выхожу на ночную улицу. Я дрожу с головы до ног, но это не от холода. Это магия пронзает меня, лишая сил.

– Мисс Мур! – кричу я в темноту. Но мой голос едва слышен, это просто хрип. – Мисс Мур!

Они маячат на повороте улицы, ожидая меня, эти кошмарные девушки в белом. Их тени становятся все длиннее, длинные темные пальцы ползут по мокрым булыжникам, все сокращая и сокращая расстояние между нами. Знакомый голос вползает мне в уши:

– Наша госпожа там, внутри. У нас есть провидица. Она покажет нам Храм.

– Нет… – выдыхаю я.

– Он уже почти наш. Ты проиграла.

Я пытаюсь отмахнуться от них, но руки у меня едва шевелятся. Я падаю на мокрый тротуар. Тени накрывают меня, омывая мраком…

– Пора умереть…

Пронзительный свисток констебля оглушает меня. Тени отступают.

– Спокойно, мисс. Мы доставим вас домой.

Констебль поднимает меня на руки, несет по улице. Я слышу уверенный стук металлических подковок его сапог по булыжнику. Слышу свистки, чьи-то голоса. Я слышу свой голос, повторяющий снова и снова, как мантру:

– Простите меня, простите меня, простите меня…

ГЛАВА 46

Кто-то задергивает занавески. Комната погружается в серовато-коричневую тьму. Я не в силах говорить. Том и бабушка стоят у моей кровати. Я слышу еще один голос. Это доктор.

– Лихорадка… – говорит он.

Но это не лихорадка. Это магия. Я пытаюсь объяснить им это, сказать хоть что-нибудь, но не могу.

– Тебе нужно отдохнуть, – говорит Том, держа меня за руку.

Я вижу в углу комнаты трех девушек, они ждут, эти молчаливые улыбающиеся призраки. Темные круги под их глазами напоминают о похожем на череп лице твари на утесе.

– Нет, – говорю я, но с губ слетает лишь едва слышный шелест.

– Тсс, спи, – говорит бабушка.

– Да, спи, – ласковым шепотом повторяют за ней девушки. – Потом разберешься.

– Вот это поможет ей заснуть…

У доктора оловянный голос. Он достает откуда-то коричневый пузырек. Том колеблется. Да, добрый Том… Но доктор настаивает, и Том подносит пузырек к моим губам. Нет! Я не должна это пить. Не должна уплывать в никуда. Однако у меня не осталось сил. Я отворачиваю голову, но у Тома сильные руки.

– Пожалуйста, Джемма!

Девушки сидят, положив руки на колени.

– Да. Это так сладко. Выпей и спи. Наша госпожа уже там, внутри. Так что спи себе.

– Давай, засыпай, – откуда-то издали советует голос Тома.

– Увидимся в твоем сне, – говорят девушки, когда я впадаю в наркотическое оцепенение.

Я вижу Пещеры Вздохов, но не такими, как раньше. Это не развалины, а величественный храм. Я иду по узким туннелям. Когда я касаюсь пальцами неровных стен, на них оживают поблекшие росписи, вспыхивая красным и синим, зеленым и розовым, золотисто-оранжевым. Я вижу изображения разных мест в сферах. Лес Света. Водяные нимфы в их угрюмых глубинах. Корабль-горгона. Сад. Руны Оракула, такие, какими они были до того, как я разбила их. Золотой горизонт по другую сторону реки, куда должны уйти наши души. Женщины Ордена, соединившие руки.

– Я нашла его, – бормочу я распухшим от опиата языком.

– Тсс, – произносит кто-то. – Засыпай, засыпай…

Засыпай, засыпай…

Слова протекают в глубь моего тела, проливаются насквозь, превращаются в розовые лепестки, падающие из-под моих босых ног на пыльную землю. Я укалываю палец о шип, высунувшийся из трещины в стене. Капельки крови тоже падают в пыль у моих ног. Толстые зеленые лозы пробиваются сквозь стену. Они быстро оплетают колонны, образуя такой же сложный рисунок, как на орнаментах Хаджин мендхи. Темно-розовые бутоны появляются на них, лопаются, раскрываются, цветы льнут к колоннам, как пальцы любовника… Это так прекрасно, так прекрасно…

Кто-то приближается ко мне. Это Аша, неприкасаемая. Кто может быть лучшим стражем Храма, чем те, в ком никто и не подозревает присутствия силы?

Аша приветствует меня, сложив ладони и касаясь ими лба в момент поклона. Я делаю то же самое.

– Что ты предлагаешь, подносишь?

«Предложи надежду неприкасаемым, потому что они нуждаются в надежде». Леди Надежда. Я и есть надежда. Я есть надежда.

Небеса с треском разверзаются. Лицо Аши искажается тревогой.

– Что это?

– Они чуют тебя. Если ты задержишься здесь, они найдут Храм. Ты должна выйти из этого сна. Оборви видение, высокая госпожа. Скорее!

– Да, я сейчас уйду, – говорю я.

Я стараюсь выбраться из видения, но наркотик мешает мне. Я не могу заставить себя уйти.

– Беги! Беги в сферы! – говорит Аша. – Закрой свой ум, изгони образ Храма. Она увидит только то, что видишь ты.

Я отяжелела от наркотика. Так отяжелела… Я не могу подчинить себе собственные мысли. Я с трудом выбираюсь из пещеры. За моей спиной росписи теряют краски, розы снова сворачиваются в бутоны, лозы ускользают в трещины в стенах. Когда я выхожу наружу, небо темнеет. Чаши с благовониями посылают к облакам цветные столбы дыма, как предостережение. Дым рассеивается. Передо мной стоит мисс Мур, рядом с ней – бедняжка Нелл Хокинс, ее жертва.

– Храм. Спасибо, Джемма.

Я открываю глаза. Передо мной проявляется потолок, покрытый сажей от газовых ламп. Занавески задернуты. Я не знаю, который теперь час. Я слышу чей-то шепот.

– Джемма?

– Она открыла глаза. Я видела.

Фелисити и Энн. Они склонились надо мной, сели на край кровати, взяли меня за руки.

– Джемма? Это Энн. Как ты себя чувствуешь? Мы так беспокоились о тебе!

– Нам сказали, – говорит Фелисити, – что у тебя лихорадка, так что, естественно, нас не хотели к тебе пускать, но я настояла. Ты проспала целых три дня.

Три дня? И все равно я чувствую себя ужасно усталой.

– Тебя нашли на Бейкер-стрит. Что ты там делала, рядом с квартирой мисс Мур?

Мисс Мур. Мисс Мур – Цирцея. Она отыскала Храм. Я потерпела поражение. Я потеряла все. Я отворачиваюсь к стене.

Энн продолжает болтать:

– Из-за этой суеты леди Денби до сих пор не имела возможности рассказать миссис Уортингтон обо мне.

– Саймон приезжал каждый день, Джемма! – говорит Фелисити. – Каждый день! Ты должна быть просто счастлива.

– Джемма? – встревоженно окликает меня Энн.

– Мне наплевать.

Я произношу это сухо, тихо.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Фелисити. – Как это – наплевать? Мне казалось, он ужасно тебе нравится! И, похоже, он без ума от тебя. Разве это не радостная новость?

– Я потеряла Храм.

– О чем ты? – спрашивает Энн.

Все это слишком долго объяснять. У меня болит голова. Мне хочется заснуть и никогда больше не просыпаться.

– Мы ошибались насчет мисс Мак-Клити. Мы вообще во всем ошибались. Цирцея – это мисс Мур.

Я не хочу смотреть на подруг. Я просто не могу.

– И я отвела ее в сферы. Теперь она обладает силой. Все кончено. Мне очень жаль.

– И больше никакой магии? – спрашивает Энн.

Я качаю головой. Мне больно от этого движения.

– Но что же будет с Пиппой? – пугается Фелисити, на ее глаза набегают слезы.

Я закрываю глаза.

– Я очень устала.

– Этого не может быть, – шмыгает носом Энн. – Мы больше не попадем в сферы?

Я не могу ответить. Вместо того я проваливаюсь в сон и лишь смутно слышу, как скрипит кровать, когда девушки встают, чтобы уйти. Я лежу, глядя в никуда. Луч света пробивается между занавесками. Значит, сейчас все-таки день. Хотя меня это ни капельки не интересует.

Вечером Том несет меня в гостиную, чтобы я могла посидеть у камина.

– К тебе пришел весьма интересный гость, – говорит он.

Держа меня на руках, он толкает ногой дверь гостиной. Там Саймон вместе со своей матерью. Том устраивает меня на диванчике и укрывает одеялом. Наверное, я выгляжу настоящим пугалом, но меня это ничуть не заботит.

– Я велю миссис Джонс подать чай, – говорит Том, выходя из комнаты.

Хотя он оставил дверь открытой, мы с Саймоном оказываемся как бы наедине.

– Как вы себя чувствуете? – спрашивает Саймон.

Я молчу.

– Вы здорово всех нас напугали. Как вы могли очутиться в том ужасном месте?

Рождественская елка уже начинает сохнуть. Иголки лежат на полу под ней ровным слоем.

– Мы подумали, что вас похитили ради выкупа. Может быть, тот тип, что следил за вами на вокзале Виктория, не был плодом вашего воображения.

Саймон. Он выглядит таким встревоженным. Мне надо бы сказать что-нибудь, что успокоило бы его. Я откашливаюсь. Но не произношу ни единого слова. Волосы у Саймона такого же цвета, как потускневшая монетка.

– У меня есть кое-что для вас, – говорит Саймон, подходя ближе.

Из кармана сюртука он достает брошь. Она украшена множеством жемчужинок и выглядит очень старой и дорогой.

– Она принадлежала первой виконтессе Денби, – говорит Саймон, вертя легкую жемчужную брошь между пальцами. – Ей больше ста лет, и ее носят женщины нашей семьи. Если бы у меня была сестра, брошь перешла бы к ней. Но сестры у меня нет… впрочем, вы это и сами знаете.

Саймон осторожно прикалывает брошь к кружеву моего ночного капота. Я смутно понимаю, что тем самым он дает мне некое обещание. Я понимаю, что одним этим маленьким жестом он изменил все до неузнаваемости.

– Мисс Дойл… Джемма… Вы позволите мне такую дерзость?

Он весьма целомудренно целует меня, совсем не так, как в ночь бала.

Возвращается Том – с миссис Джонс и чаем. Мужчины садятся в сторонке и оживленно беседуют, а я продолжаю смотреть на сосновые иглы, которые сквозняком разносит по полу, загоняет под кушетку… и тяжесть броши вдавливает меня в кровать.

– Я думаю, мы могли бы сегодня поехать в Бетлем, – заявляет Том во время ленча.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Ты слишком долго лежишь в постели. Тебе полезно прогуляться. И я подумал, что, может быть, твой визит как-то повлияет на состояние мисс Хокинс.

Ничто не может повлиять на ее состояние. Часть сознания Нелл навсегда заперта в сферах.

– Пожалуйста, – просит Том.

В конце концов я сдаюсь и еду с Томом. У нас опять новый кучер, Джексон исчез. Не могу сказать, что меня это хоть сколько-нибудь удивило.

– Бабушка говорит, что Энн Брэдшоу не имеет никакого отношения к герцогу Честерфилду, – начинает рассказывать Том, как только мы отправляемся в путь. – И еще она говорит, что мисс Брэдшоу потеряла сознание, когда ей бросили такое обвинение.

Поскольку я ни подтверждаю, ни опровергаю этого, Том продолжает:

– Я не понимаю, как это может быть правдой. Мисс Брэдшоу такая добрая девушка. Она не из тех, кто стал бы обманывать других. И тот факт, что она потеряла сознание, доказывает: у нее слишком хороший характер для того, чтобы даже вообразить себе такую идею.

– Люди не всегда оказываются такими, какими нам хочется их видеть, – бормочу я.

– Не понял?

– Да так, ничего.

Очнись же, Том! Отцы сознательно причиняют боль своим детям. Они могут оказаться слишком слабы, чтобы избавиться от своих недостатков, и их не интересует боль, которую они причиняют. Матери могут уничтожить детей своим пренебрежением. Они могут превратить их в невидимок, отказываясь замечать. Друзья могут вас предать. Люди лгут. Это холодный, жестокий мир. Я не виню Нелл Хокинс за то, что она по собственному выбору скрылась в безумии.

Вестибюль больницы в Бетлеме кажется мне сейчас почти утешающим местечком. Миссис Соммерс сидит у пианино, она отчаянно фальшивит, наигрывая знакомую мелодию. Несколько женщин, занятых шитьем, образовали кружок в углу. Они так поглощены своим делом, словно с каждым стежком приближаются к спасению.

Меня ведут в комнату Нелл. Она растянулась на кровати, ее глаза открыты, но она ничего не видит.

– Привет, Нелл, – говорю я.

В комнате висит тишина.

– Может быть, ты нас оставишь? – обращаюсь я к Тому.

– Что? А, конечно.

Он выходит за дверь.

Я беру Нелл Хокинс за руки. Руки у нее очень маленькие и холодные.

– Мне очень жаль, Нелл, – говорю я, и слова сожаления вырываются у меня, как рыдание. – Мне очень жаль.

Пальцы Нелл внезапно стискивают мои руки. Она борется с чем-то, напрягая остатки сил. Мы с ней едины, и я слышу у себя в голове ее голос.

– Она… не может… связать ее, – прерывисто шепчет Нелл. – Надежда… все еще… есть…

Все ее мышцы расслабляются. Руки падают на кровать.

– Джемма? – вскрикивает Том, когда я вылетаю из комнаты Нелл и несусь на улицу. – Джемма! Джемма, куда ты бежишь?

Когда я ловлю кэб, уже четверть шестого. Если мне повезет, я доберусь до вокзала Виктория прежде, чем Фелисити и Энн сядут в поезд на пять сорок пять, чтобы уехать в школу Спенс. Но удача не на моей стороне. Улицы переполнены людьми и экипажами всевозможных видов. Сейчас не то время дня, когда можно спешить.

Биг-Бен отбивает полчаса. Я высовываю голову из окошка кэба. Впереди раскинулось море лошадей, фургонов, кэбов, карет и омнибусов. Мы примерно в четверти мили от вокзала и безнадежно застряли.

Я кричу вознице:

– Если вы не против, я предпочла бы выйти прямо здесь!

Лавируя между фыркающими лошадьми, я быстро пересекаю мостовую и выбираюсь на тротуар. До вокзала Виктория недалеко, но я обнаруживаю, что очень ослабела за дни, проведенные в постели. Я вынуждена прислониться к стене, чтобы не потерять сознание.

Время – пять сорок. Отдыхать некогда. Платформа переполнена людьми. Мне никогда не найти подруг в этом хаосе. Я замечаю пустой упаковочный ящик из-под газет и встаю на него, оглядывая толпу, не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих, которые находят мое поведение неприличным для леди, несмотря ни на какие обстоятельства. Наконец я вижу девушек. Они стоят на платформе под охраной Франни. Уортингтоны даже не потрудились прийти проводить свою дочь, поцеловать ее или пролить слезинку-другую.

– Энн! Фелисити! – кричу я.

Еще одно темное пятно на моей репутации.

Я спрыгиваю с ящика и проталкиваюсь сквозь толпу к подругам.

– Джемма, что ты здесь делаешь? Я думала, ты еще только через несколько дней отправишься в школу, – говорит Фелисити.

На ней изящный дорожный костюм чудесного розовато-лилового цвета.

– Она не завладела магией, – задыхаясь, объясняю я. – Она не сумела связать ее.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Фелисити.

– Мне сказала Нелл. У нее недостаточно для этого собственных сил. Для этого ей нужна я.

– И что нам теперь делать? – спрашивает Энн.

Раздается пронзительный свисток. К платформе, окруженный клубами дыма, подходит поезд, идущий к школе Спенс. Пора прощаться. Кондуктор выходит на платформу и громко приглашает пассажиров занять свои места.

– Мы отправимся туда следом за ней, – говорю я.

Я вижу, как на платформе появляются Фоулсон и Джексон. Они тоже замечают нас. И решительно направляются в нашу сторону.

– Мы не одни, – говорю я.

Фелисити смотрит на решительных мужчин.

– Эти?

– Ракшана, – поясняю я. – Они постараются остановить нас, захватить власть над всем.

– Ну, так заставим их промахнуться, – говорит Фелисити, входя в вагон.