Текст книги "Мятежные ангелы"

Автор книги: Либба Брэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 32

Наш семейный врач, доктор Левис, решительно заявляет, что у меня обычная простуда, ничего больше. И я, несколько раз чихнув, полностью соглашаюсь с его диагнозом. Но приходится остаться в постели. Миссис Джонс приносит на серебряном подносе горячий чай и бульон. А днем отец проводит со мной целый час, развлекая меня чудесными историями об Индии.

– Да, вот мы с Гуптой и оказались на пути в Кашмир, с ослом, который не желал сдвигаться с места даже за все сокровища Индии. Когда он увидел тот узкий перевал, он оскалился на нас и лег на землю, отказываясь идти дальше. Мы тянули и тянули за веревку, но чем энергичнее мы пытались его поднять, тем сильнее он сопротивлялся. Я думал, мы там и останемся. Но Гупта в конце концов набрел на спасительную идею.

– И что он сделал? – спрашиваю я, сморкаясь.

– Он снял шапку, поклонился ослу и сказал: «Только после вас». И осел тут же встал и пошел вперед, а мы – следом за ним.

Я смотрю на отца, прищурившись.

– Ты все это выдумал!

Отец театрально прикладывает ладонь к груди:

– Ты подвергаешь сомнению слова твоего отца? Да что ты о себе возомнила, неблагодарная девчонка!

Это заставляет меня рассмеяться – и чихнуть. Отец наливает мне еще чаю.

– Выпей-ка, милая. Я не хочу, чтобы ты пропустила сегодня вечером танцы с сумасшедшими в больнице у Тома.

– Я слышала, мистер Сноу любит уж слишком фамильярничать с партнершами, – говорю я.

– Ну, лунатик он или нет, я с него шкуру спущу, если он на такое осмелится, – грозно заявляет отец, выпячивая грудь, как отставной морской офицер. – Ну, разве что он поздоровее меня… Тогда мне понадобится твоя защита, моя дорогая.

Я опять смеюсь. Отец сегодня в чудесном настроении, хотя и выглядит похудевшим и руки у него продолжают время от времени дрожать.

– Твоей матушке понравилась бы идея танцевального вечера в Бедламе, могу тебя заверить. Она так любила все необычное…

Мы замолкаем. Отец крутит на пальце обручальное кольцо, которое по-прежнему носит, поворачивает его снова и снова… Я разрываюсь между желанием сказать правду – и удержать его рядом с собой. Выигрывает честность.

– Я так по ней скучаю, – говорю я.

– Я тоже, малышка…

Мы снова молчим, и никто не знает, чем заполнить возникшую между нами пустоту.

– Я знаю, она была бы рада, что ты учишься в школе Спенс.

– Ты уверен?

– О да. Это ведь была ее идея. Она говорила, что если с ней вдруг что-нибудь случится, я должен отправить тебя именно туда. Странно, если подумать. Как будто она знала…

Отец умолкает и смотрит в окно.

Я впервые слышу, что мать сама хотела отправить меня в школу Спенс, в ту самую школу, где она едва не погибла, в школу, где она подружилась с девушкой, позже превратившейся в ее врага, Сарой Риз-Тоом. С Цирцеей. Но прежде чем я решаюсь расспросить отца поподробнее, он встает и прощается со мной. Все его оживление исчезло, он не в силах больше оставаться рядом.

– Мне пора, мой ангел.

– Разве ты не можешь посидеть еще немножко? – хнычу я, хотя и знаю, что он терпеть этого не может.

– Я не должен заставлять себя ждать, мои старые друзья уже собрались в клубе.

Почему мне постоянно кажется, что я вижу лишь тень прежнего отца? Я себя чувствую ребенком, который пытается ухватить папу за полу пальто, но промахивается.

– Да, конечно, – говорю я.

Я улыбаюсь отцу, стараясь выглядеть веселой, бодрой девочкой. «Не разбей ему сердца, Джемма…»

– Увидимся за ужином, малышка.

Он целует меня в лоб и уходит. Но его уход никак не ощущается. Он даже не оставил вмятины на кровати, на том месте, где сидел.

Миссис Джонс суетливо входит в комнату, неся еще чай и дневную почту.

– Письмо для вас, мисс.

Я ума не приложу, кто бы это мог послать мне рождественскую открытку, и удивляюсь до тех пор, пока не замечаю, что письмо пришло из Уэльса. Миссис Джонс тратит целую вечность, чтобы навести порядок в комнате и открыть занавески. Письмо лежит у меня на коленях, дразня.

– Вам нужно что-нибудь еще, мисс? – спрашивает экономка без особого энтузиазма.

– Нет, спасибо, – отвечаю я с улыбкой.

Наконец миссис Джонс уходит, и я открываю конверт. Это письмо от директрисы школы Святой Виктории, миссис Моррисей.

Дорогая мисс Дойл!

Спасибо за Ваше письмо. Я с радостью узнала, что Нелл нашла себе столь добрую подругу. В школе Святой Виктории действительно служила учительница по имени Клэр Мак-Клити. Мисс Мак-Клити работала у нас с осени 1894 года до весны 1895-го. Она была исключительно хорошей преподавательницей живописи и поэзии, и ее, безусловно, любили наши девушки, и Нелл Хокинс среди прочих. К несчастью, у меня, похоже, не осталось фотографии мисс Мак-Клити, о которой Вы просите, и мне неизвестен ее новый адрес. Она покинула школу Святой Виктории потому, что ей предложили должность в какой-то школе рядом с Лондоном, где директорствует ее сестра. Я очень надеюсь, что мое письмо Вам чем-то поможет и что Вы радостно встретите Рождество.

Искренне Ваша,

миссис Беатриса Моррисей

Значит, она действительно там служила! Я так и знала!

«…ей предложили должность в какой-то школе рядом с Лондоном, где директорствует ее сестра…»

Школа рядом с Лондоном. Школа Спенс? Значит ли это, что миссис Найтуинг и мисс Мак-Клити – сестры?

Я вдруг слышу внизу голоса.

В мою дверь врывается Фелисити, за ней – смущенная Энн, а за ними – разъяренная миссис Джонс.

– Привет, Джемма, дорогая! Как ты себя чувствуешь? Мы с Энн подумали, что следует тебя навестить.

– Доктор сказал, что вам необходим отдых, мисс! – Миссис Джонс проглатывает окончания слов, как рассерженный садовник обрезает концы веток.

– Все в порядке, миссис Джонс, благодарю вас. Я уверена, визит пойдет мне только на пользу.

Фелисити победоносно улыбается.

– Как пожелаете, мисс. Короткий визит, – подчеркивает миссис Джонс, с силой закрывай за собой дверь.

– Ну, вы этого добились, – смеюсь я. – Вы ее довели до бешенства.

– Какой ужас! – восклицает Фелисити, закатывая глаза.

Энн изучает платье, висящее на дверце шкафа.

– Ты ведь поправишься к вечеру и поедешь на танцы в госпиталь? – спрашивает она.

– Да, – отвечаю я. – Поеду туда обязательно. И не беспокойся, Том будет там непременно. Он от меня не заразился.

– Рада слышать, что он в добром здравии, – говорит Энн так, будто не желала услышать именно это, спеша сюда.

– Ну, выглядишь ты не очень-то хорошо, – говорит Фелисити.

– Зато у меня есть интересные новости.

Я протягиваю подругам письмо.

Фелисити и Энн садятся на край кровати, молча читают письмо – и их глаза округляются.

– Так это она? – спрашивает Энн. – Мисс Мак-Клити – действительно Цирцея!

– Но мы ее разоблачили, – говорю я.

– «Она покинула школу Святой Виктории потому, что ей предложили должность в какой-то школе рядом с Лондоном, где директорствует ее сестра…» – вслух читает Фелисити.

– Если это так, – говорю я, – то миссис Найтуинг тоже под подозрением. Мы больше не можем ей доверять.

ГЛАВА 33

После примерно получасового обсуждения мы решаем, что должны отправить сообщение тому единственному человеку, который может нам помочь, – мисс Мур. Я с нетерпением жду возвращения посыльного, и как раз перед тем, как я должна уже отправляться на танцевальный вечер в Бедлам, прибывает ее ответ.

Дорогая Джемма!

Я тоже весьма обеспокоена такими совпадениями. Возможно, всему этому и есть какое-то объяснение, но прямо сейчас я советую Вам быть настороже. И если она появится в Королевском госпитале в Бетлеме, Вы должны приложить все усилия, чтобы не подпустить ее к Нелл Хокинс.

Ваш друг —

Эстер Аса Мур.

Отец не вернулся домой к ужину, как обещал. И не прислал весточки. А поскольку он забрал Картика и карету, нам с Томом приходится брать наемный кэб, который и доставляет нас в Бетлем. Госпиталь чудесно выглядит, его украсили остролистом и плющом, а пациенты надели лучшие наряды и полны радости и озорства.

Я принесла для Нелл цветы. Сиделка провожает меня в женское отделение, чтобы я могла сама отдать их девушке.

– Какой у вас чудесный букетик на корсаже, – говорит сиделка.

– Спасибо, – бормочу я.

– И для мисс Хокинс сегодня счастливый день. Она уже второй букет получает.

– О чем это вы?

– Ее сегодня навещали, подарили прелестные розы.

Какой-то больной вальсирует мимо нас, обнимая невидимую партнершу.

– Навещали? Кто это был? – спрашиваю я. – Как ее звали?

Сиделка задумчиво поджимает губы.

– Боюсь, мне не припомнить. Сегодня такой хлопотливый день! Мистер Сноу впал в сильное возбуждение. Доктор Смит сказал ему, что если он не постарается совладать с собой, ему не разрешат танцевать. Вот мы и пришли.

Мы входим в маленькую гостиную. Нелл выглядит такой же растрепанной, как и прежде. Тонкие волосы, перепутанные, ломкие, неопрятно падают ей на плечи. Нелл сидит в гостиной одна, на коленях держит клетку с Кассандрой. Птица что-то бормочет, и Нелл ласково отвечает ей. На столе рядом с девушкой стоит ваза с ярко-красными розами.

– Мисс Хокинс, – говорит сиделка, – к вам пришла мисс Дойл, и она принесла вам чудесный букетик для корсажа. Не хотите ли поздороваться с ней?

– Добрый вечер! Добрый вечер! – хрипит Кассандра.

– Я вас оставлю вдвоем пока, – говорит сиделка. – Но вам скоро пора будет переодеться, мисс Хокинс.

– Нелл, – говорю я, как только мы остаемся одни, – к вам сегодня кто-то приходил. Это была мисс Мак-Клити?

Нелл вздрагивает при звуке этого имени и резко прижимает к себе клетку, Кассандра нервно дергается на своей жердочке.

– Она повела нас к скалам… она обещала нам силу, а потом предала нас. Она обещала… а потом из моря вышло это. Джеки и Джилл поднялись на гору…

– Она была вашей учительницей в школе Святой Виктории? Что она сделала с вами? Что там произошло?

Нелл просовывает тонкие пальцы сквозь прутья клетки, пытаясь дотронуться до Кассандры, но та хрипло взвизгивает и отпрыгивает, уходя от ее руки.

– Нелл!

Я хватаю девушку за руки.

– Ох, леди Надежда… – говорит она яростным шепотом, и ее глаза наполняются слезами. – Она меня нашла. Она меня нашла, а мой ум в таком беспорядке… Я боюсь, я не смогу их удержать, не впустить. Они меня не простят.

– Кто вас не простит? – спрашиваю я.

– Они! – Нелл почти кричит. – Они! Те, с кем вы разговариваете! Они мне не друзья, они мне не друзья, не друзья!

– Тише, тише, все в порядке, Нелл! – бормочу я.

Я слышу, как в отдалении настраиваются скрипки. Прибыл камерный оркестр. Вот-вот начнутся танцы.

Нелл напряженно раскачивается.

– Мне скоро придется бежать. Джек и Джилл идут на гору, идут на гору сегодня вечером. Сегодня вечером я скажу тебе, как найти Храм.

И тут Нелл, удивив меня внезапной ловкостью и злобой, хватает Кассандру за ногу. Птица отчаянно кричит. Но Нелл полна решимости, ее губы изгибаются в странной улыбке.

– Нелл! Нелл, отпустите ее! – говорю я.

Я пытаюсь отвести руку Нелл от клетки, и девушка вдруг сильно кусает меня. Тонкий неровный полумесяц крови проступает сквозь перчатку.

– Ох, что здесь такое происходит?

К нам быстро подходит сиделка, уверенная, серьезная. Если она увидит след укуса, Нелл не позволят пойти в танцевальный зал, и я никогда не узнаю, где находится Храм.

– Птица меня клюнула, – говорю я. – Я так испугалась!

– Кассандра, ты очень плохая девочка! – говорит сиделка и быстро отбирает у Нелл клетку.

– Плохая девочка, плохая девочка! – хрипит Кассандра.

– Сегодня вечером, – так же хрипло говорит Нелл. – Ты должна внимательно слушать. Ты должна все видеть. Это наш последний шанс.

Рука у меня чертовски болит. Хуже того, в коридоре нас поджидает мистер Сноу, он окидывает меня хитрым и злобным взглядом. Ему нельзя находиться в женском отделении, и я гадаю, как это он сумел проскользнуть сюда. Впрочем, это пустые размышления. Мне нужно так или иначе пройти мимо него, чтобы попасть в танцевальный зал. Собрав всю храбрость, стиснув зубы, я расправляю плечи и решительно направляюсь вперед с таким видом, как будто Королевский госпиталь – моя собственность. Мистер Сноу пускается следом за мной.

– Какая же вы хорошенькая, надо заметить!

Я продолжаю шагать, делая вид, что ничего не слышу. Мистер Сноу забегает вперед и пятится передо мной. Я оглядываюсь в поисках хоть кого-нибудь, способного мне помочь, но все уже ушли в танцевальный зал.

– Не позволите ли мне пройти, сэр?

– Сначала поцелуйте меня. Поцелуй на память.

– Мистер Сноу, прошу вас, не забывайтесь! – говорю я.

Я пытаюсь произнести это решительно, но голос дрожит.

– А у меня послание к вам, от них, – шепчет несчастный больной.

– От них?

– От девушек в белом.

Его лицо придвигается так близко, что я ощущаю кислый запах его дыхания.

– Она в союзе с темными духами! С тем, кто приближается. Она уведет вас в сторону, вы заплутаете. Не доверяйте ей, – шепчет мистер Сноу со зловещей ухмылкой.

– Вы пытаетесь меня напугать? – спрашиваю я.

Мистер Сноу делает шаг вперед, я прижимаюсь спиной к стене, и он опирается руками об стену так, что моя голова оказывается между его ладонями.

– Нет, мисс. Мы пытаемся вас предостеречь.

– Мистер Сноу! Вы что тут делаете?!

Наконец-то в коридоре появляется сиделка, и мистер Сноу убегает, но сначала настойчиво выкрикивает:

– Поосторожнее, мисс! Такая хорошенькая маленькая головка!

Только когда я оказываюсь на безопасном расстоянии от мистера Сноу, я решаюсь снять перчатку и осмотреть ранку на руке. Ничего страшного я не вижу. Это просто глубокая царапина. Но я впервые начинаю сомневаться в Нелл Хокинс.

И начинаю ее бояться.

ГЛАВА 34

Танцы в Королевском госпитале в Бетлеме – весьма популярное мероприятие. Все служащие больницы собрались здесь, вместе с теми, кто приехал по приглашению, и теми, кто купил билет ради благотворительности. Некоторые явились просто, чтобы послушать музыку и потанцевать, им нет дела до милосердия; других обуревает любопытство, им интересно посмотреть на сумасшедших, запертых в Бедламе, понаблюдать, как они приседают в реверансах и кланяются друг другу, и еще они надеются на какой-нибудь скандальчик, о котором можно будет потом рассказывать на званых ужинах. Я сразу замечаю двух леди, которые осторожно подглядывают, как сиделка пытается уговорить пациентку отдать ей потрепанную куклу; старая женщина крепко сжимает куклу в руке, а сиделка снова и снова повторяет, что малышке будет гораздо лучше отправиться спать в уютной постельке.

– Бедняжка, – тихонько говорят леди. – У нее разбито сердце…

Но по тому, как горят их глаза, нетрудно понять, что они наслаждаются зрелищем… они для того и явились сюда, чтобы заглянуть за завесу, скрывающую от мира отчаяние, ужас, безнадежность, а потом они с удовольствием вернутся к своей упорядоченной, спокойной жизни.

Мне очень хочется, чтобы их пригласил на танец мистер Сноу.

Танцы уже начались. Я наконец замечаю Фелисити и Энн, медленно пробирающихся ко мне сквозь толпу. Их сопровождает миссис Уортингтон в роли дуэньи, но ее отвлекли; она разговаривает с главным врачом больницы, доктором Перси Смитом.

– Джемма! Ох, что тут с тобой случилось? – испуганно спрашивает Фелисити, заметив мою окровавленную перчатку.

– Меня укусила Нелл Хокинс.

– Какой ужас! – восклицает Энн.

– А мисс Мак-Клити уже побывала здесь сегодня. Нелл в весьма взволнованном состоянии. Но она знает, как найти Храм, и сегодня вечером намерена рассказать об этом.

– Если только на ее слова можно положиться, – замечает Энн.

– Верно, – соглашаюсь я. – Если можно.

Внезапно рядом со мной возникает Том. Он нервно дергает себя за галстук.

– Думаю, все идет неплохо, как вам кажется?

– Это лучший из танцевальных вечеров, на каких я только бывала, – сообщает Энн.

Это вообще-то первый в ее жизни танцевальный вечер, но вряд ли сейчас стоит об этом упоминать.

– Я очень надеюсь, что сегодня все пройдет благополучно, – говорит Том. – Я с несколькими больными подготовил небольшую программу… нечто вроде концерта.

– Я уверена, все будет великолепно, – говорит Энн так серьезно, как будто речь идет о жизненно важном событии.

– Благодарю вас, мисс Брэдшоу. Вы исключительно добры.

Том искренне улыбается моей подруге.

– Не стоит благодарности, – отвечает Энн, прежде чем со страстной надеждой уставиться на танцующих.

Фелисити легонько подталкивает меня. Она осторожно откашливается, прижав к губам носовой платочек, но я вижу, что она изо всех сил сдерживает смех при виде этой сцены.

«Ну же, Том! – мысленно умоляю я брата. – Пригласи же ее танцевать!»

Однако Том отвешивает нам короткий поклон.

– Надеюсь, вы приятно проведете вечер, – говорит он и, извинившись, уходит.

На лице Энн отражается сначала разочарование, а потом – внезапное потрясение.

– Она здесь! – шепчет Энн.

– Кто?

Энн во всю ширь раскрывает свой веер. И из-за него показывает в дальний конец зала. Сначала я вижу там только мистера Сноу, который кружится в вальсе со смеющейся миссис Соммерс, но потом мои глаза находят нечто знакомое… Я не сразу узнаю ее в светлом лавандовом платье, с открытой шеей…

Это мисс Мак-Клити. Она тоже явилась сюда.

– И что нам теперь делать? – спрашивает Фелисити.

Помня письмо мисс Мур, я говорю:

– Мы должны любой ценой не дать ей приблизиться к Нелл Хокинс.

Оркестр умолкает, лампы сменяют яркий свет на мягкий, слабый, уютный. Люди парами покидают танцевальную площадку и расходятся к стенам зала. Том выходит в середину. Он собирается запустить пальцы в волосы – по обычной своей нервной привычке, – но, вспомнив о перчатках и помаде на голове, спохватывается. Отчетливо слышно, как он откашливается. Я беспокоюсь за брата. Но он в конце концов обретает голос.

– Леди и джентльмены, позвольте попросить вашего внимания! Благодарю вас за то, что вы приехали к нам в такой холодный вечер. В знак внимания к вам актеры Королевского госпиталя подготовили небольшое представление. И теперь я… э-э… представляю вам участников постановки.

Справившись с задачей, Том зарабатывает вежливые аплодисменты. А я вдруг обнаруживаю, что мисс Мак-Клити затерялась в толпе. По спине ползут холодные мурашки.

– Я не вижу мисс Мак-Клити, – шепчу я Фелисити. – А ты видишь?

Фелисити вытягивает шею.

– Нет. Куда ты собралась?

– Искать ее, – отвечаю я и ныряю в толпу.

Пока миссис Соммерс играет на пианино какую-то пьеску, я тихо, как клочок тумана, двигаюсь по залу, пытаясь отыскать мисс Мак-Клити. Игру миссис Соммерс слушать тяжело, но гости все равно ей аплодируют. Она, закончив, неуверенно встает, кланяется и улыбается, прикрывая ладонью рот. Когда же она начинает дергать себя за волосы, рядом с ней появляется Том и мягко заставляет ее отойти в сторонку и сесть в кресло. После этого зловещий мистер Сноу читает монолог из «Зимней сказки» Шекспира. У него хорошо поставленный голос, и его выступление понравилось бы мне, если бы я могла забыть другой его спектакль, разыгранный немного раньше ради меня одной в коридоре.

Я миновала половину зала, но до сих пор не вижу мисс Мак-Клити.

А на середину тем временем выходит Нелл Хокинс. Она нарядно одета, волосы аккуратно уложены на затылке, она выглядит как изящная куколка. Она такая же хорошенькая, как те смеющиеся девушки, что являлись мне в видениях. На ней тугой корсаж. Он почти душит ее.

Нелл стоит, глядя на толпу, пока зрители не начинают тихо переговариваться: «Что она собирается делать? Что это за номер?»

И тогда раздается зловещий, скрипучий голос Нелл, похожий на звучание фонографа:

– Джек и Джилл поднялись на гору, чтобы набрать ведерко воды. Джек упал и сломал себе шею, и Джилл упала следом за ним…

Негромкие вежливые аплодисменты награждают ее за чтение детского стишка, а мне хочется закричать. Она ведь обещала… Но теперь я понимаю, что ее обещание было всего лишь очередной иллюзией, рожденной растревоженным умом. Она не знает, как найти Храм. Нелл – просто несчастная безумная девушка, и мне хочется зарыдать над нами обеими.

Нелл вдруг оживляется, охваченная непонятным волнением, почти страстью.

– Куда мы пойдем, девицы? Куда мы пойдем? Вы должны покинуть сад. Оставить его позади, распрощавшись с грустью. Вниз по реке по милости горгоны, мимо стай скользких проворных нимф. Сквозь золотой магический туман. Встретить жителей волшебного Леса Света. Стрелы, стрелы, вы должны их пускать мудро и точно. Но одну приберегите. Приберегите одну для меня. Потому что мне она понадобится.

Леди рядом со мной поворачивается к супругу.

– Откуда это, из «Пинафора»? – растерянно спрашивает она, предполагая, что Нелл декламирует отрывок из оперетты.

Меня пробирает жаром. Она действительно знает! Она нашла совершенно гениальный способ рассказать о местоположении Храма. Потому что кто же, кроме меня и моих подруг, может понять эту бредовую ерунду? Из-за колонны выходит мисс Мак-Клити, ее левая сторона освещена, а правая скрывается в тени. Она тоже внимательно, напряженно слушает.

– Дайте надежду неприкасаемым, потому что им необходима надежда. Двигайтесь дальше, за цветущие лотосы. Следуйте пути. Да, держитесь пути, девицы. Потому что они постараются сбить вас с дороги, сбить ложными обещаниями. Берегитесь Маковых воинов. Маковые воины похищают вашу силу. Они сожрут вас. Проглотят вас разом, проглотят!..

Это почему-то веселит больных. Несколько пациентов повторяют «сожрут вас, проглотят» и смеются. Они попискивают, как цыплята, пока сиделки не заставляют их угомониться. У меня волоски на шее встают дыбом от напряжения, так я сосредоточена. Все выглядит так, словно Нелл говорит только со мной, говорит с помощью кода, который я должна расшифровать… или же она соскальзывает в полное безумие.

– Не оставляйте путь, потому что его трудно найти, если потеряешь однажды. Они захватят песню, пришпилят ее к скале. Не позволяйте песне умереть. Вы должны быть осторожны с красотой. Красота должна уйти. Там темные тени духов. Сразу за пограничными землями, где стоит одинокое дерево, а небо становится кровавым…

Несколько дам начинают обмахиваться веерами, им становится неловко при упоминании крови.

– …в Зимних Землях они составляют планы и заговоры с Цирцеей. Они не отдохнут, пока не соберут армию и не подчинят себе все сферы.

В толпе нарастает беспокойство, людям кажется, что Нелл слишком долго занимает их внимание. Том начинает осторожно пододвигаться поближе к девушке. Нет! Пусть сначала скажет, где и как найти Храм! Но Том уже рядом с Нелл.

– Благодарю вас, мисс Хокинс. А теперь…

Однако Нелл не трогается с места. Ее охватывает еще более сильное возбуждение.

– Она хочет попасть внутрь! Она нашла меня, а я не могу ее удержать!

– Сиделка, если вас не затруднит…

– Иди туда, куда никто не пойдет, в запретное, предложи надежду… Джек и Джилл поднялись на гору, море, это море, оно вышло из моря… иди туда, где темные прячут зеркало воды. Взгляни в лицо своему страху и крепко-накрепко свяжи магию!

– Идемте, мисс Хокинс, – негромко произносит сиделка, сжимая локоть Нелл.

Нелл упирается. Она яростно вырывается из рук сиделки, и рукав ее блузки остается у медсестры. Толпа ахает. Нелл полностью вышла из себя.

– Она хочет использовать меня, чтобы найти его, леди Надежда! Она использует нас обеих, и я пропаду, пропаду навсегда! Не дай ей забрать меня! Не задумывайся, леди Надежда! Освободи меня! Освободи меня!

Появляются два крепких санитара со смирительной рубашкой в руках.

– Идемте с нами, мисс. Не стоит так тревожиться.

Нелл брыкается и визжит, снова демонстрируя удивительную силу, но с санитарами ей не справиться. Один зажимает ее голову под мышкой, а второй просовывает руки Нелл в рукава рубахи и связывает эти рукава за спиной девушки. Она обвисает в руках мужчин, и те наполовину несут, наполовину волочат ослабевшую девушку, она перестает кричать, а лишь едва слышно бормочет что-то, и ее ноги стучат по полу.

Толпа шумит, потрясенная увиденным. Том просит музыкантов возобновить игру. Музыка помогает всем успокоиться, и вскоре самые храбрые уже танцуют в середине зала. Я дрожу с головы до ног. Нелл в опасности, и я должна спасти ее.

Я пробираюсь к Фелисити и Энн.

– Я хочу сбежать отсюда и найти Нелл, – говорю я.

– А что она имела в виду, когда говорила, что надо остерегаться Маковых воинов? – спрашивает Энн.

– Думаю, это какой-то специальный шифр, код для нас, для поисков Храма, – говорю я. – И я уверена, что мисс Мак-Клити тоже выслушала все это очень внимательно.

Фелисити оглядывает толпу.

– Где она?

Мисс Мак-Клити нет возле колонны. И среди танцующих ее тоже нет. Она испарилась.

Фелисити смотрит на меня расширившимися глазами.

– Беги быстрее к ней!

Я как можно скорее выбираюсь из зала, со всех ног несусь к женскому отделению больницы. Я должна добраться туда раньше мисс Мак-Клити. «Она нашла меня!» Действительно нашла. Ну, я не намерена позволять ей завладеть тобой, Нелл. Не беспокойся.

В коридоре полно спешащих в разные стороны сиделок. Когда рядом никого не оказывается, я подбираю подол юбки и бегу к комнате Нелл, бегу изо всех сил.

Нелл сидит в углу. Санитары уже сняли с нее смирительную рубашку. Красивый букетик на корсаже девушки помят, лепестки цветков оборваны. Нелл раскачивается взад-вперед, каждый раз легонько стукаясь головой о стену. Я беру ее за руки.

– Мисс Хокинс, я Джемма Дойл. Нелл, у нас мало времени. Мне необходимо знать, где расположен Храм. Вы почти сказали это перед тем, как вас увели. Прямо сейчас нам ничто не грозит. Скажите же мне…

Тонкая струйка слюны вытекает из угла рта Нелл Хокинс. Запах, похожий на запах перезревших фруктов, доносится до меня вместе с ее дыханием. Ей дали какое-то лекарство, чтобы успокоить.

– Нелл, если вы мне не скажете, как отыскать Храм, боюсь, мы все пропадем. Цирцея найдет его раньше, чем мы, и тогда… невозможно предугадать, что тогда случится. Она может захватить власть над сферами. Она может сделать то же самое с другими девушками…

Где-то вдалеке музыка меняет темп, начинается новый танец. Я не знаю, как скоро меня хватятся.

– Она никогда не остановится, – нарушает тишину хриплый голос Нелл. – Никогда. Никогда. Никогда.

– Значит, мы сами должны остановить ее, – говорю я. – Прошу вас… Пожалуйста, помогите мне!

– Это ты ей нужна, ты всегда была ей нужна, она только тебя ищет, – неразборчиво бормочет Нелл. – Она заставит меня рассказать ей, как найти Храм, точно так же, как заставила сказать, где найти тебя…

– Что вы имеете в виду?

Тут я слышу шаги в коридоре, они все ближе и ближе… Я подскакиваю к двери, выглядываю. Действительно, кто-то идет сюда. Кто-то в темно-зеленом плаще. Женщина. Она останавливается и заглядывает в каждую комнату. Я бесшумно прикрываю дверь.

– Нелл, – говорю я, а сердце колотится, как безумное. – Нам надо спрятаться.

– Малышка Колвик села на холмик… так напугал он ее!

– Тсс, Нелл! Нам нельзя шуметь. Сюда, скорее, под кровать!

Нелл – хрупкая девушка, но она расслабилась под действием лекарства, и затащить ее под кровать очень трудно. Мы валимся на пол беспорядочной кучей. С немалым усилием я заталкиваю ее под кровать, потом лезу туда же сама. Шаги замирают у двери палаты мисс Хокинс. Я зажимаю ей рот ладонью, когда открывается дверь. Я не знаю, чего боюсь больше – того ли, что Нелл может вдруг заговорить и выдать наше укрытие, или того, что нас выдаст громкий стук моего сердца.

Замерев в темноте, мы слышим шепот:

– Нелл?

Нелл застывает рядом со мной.

Шепот повторяется:

– Нелл, милая, ты здесь?

У кровати появляется подол зеленого плаща. Из-под него выглядывают изящные ботинки со шнуровкой, из блестящей, отлично отполированной кожи. Я уверена, что в их безупречно сияющей поверхности я могла бы увидеть отражение собственного страха. Ботинки приближаются. Я задерживаю дыхание; я по-прежнему закрываю рот Нелл, и ладонь уже стала мокрой от слюны.

Нелл так неподвижна, что я пугаюсь: не умерла ли она? Ботинки удаляются, потом дверь закрывается со щелчком. Я выползаю из-под кровати и вытаскиваю Нелл. Она хватается за мою талию. Ее веки трепещут; губы искривлены в гримасе, напряжены, с них срываются слова:

– Увидь то, что я вижу…

И мы проваливаемся в видение. Но это не мое видение, это видение Нелл. Я вижу то, что видит она, чувствую то, что она чувствует. Мы бежим через сферы. Трава цепляется за наши лодыжки. Но все происходит слишком быстро. Ум Нелл в полном беспорядке, и я не улавливаю смысла в том, что вижу. Розы, вьющиеся по какой-то стене. Рисунки красной глиной на коже. Женщина в зеленом, крепко держащая Нелл за руку, волочащая ее к глубокому прозрачному чистому колодцу.

И я падаю в воду.

Я не могу набрать воздуха в грудь. Я задыхаюсь. Я вылетаю из видения – и обнаруживаю, что рука Нелл сжимает мое горло. Глаза девушки закрыты. Она не видит меня, она, похоже, не понимает, что делает. Я отчаянно пытаюсь оторвать от себя ее руку, но ничего не получается.

– Нелл… – хриплю я. – Нелл… пожалуйста…

Она отпускает меня, и я падаю на пол, жадно хватая ртом воздух, у меня раскалывается от боли голова… я потрясена внезапной жестокостью Нелл. Она снова погружается в безумие, но ее лицо залито слезами.

– Не смущайся, леди Надежда. Освободи меня.