Текст книги "Приз победителю"

Автор книги: Ли Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Глава 29

Пробило два часа ночи, когда Мэнн приехал в бар «Бонд» в Ванчае. Этот бар стоял в его списке третьим и занимал примерно такое же место по значимости в мире ночных клубов. Когда-то он занимал первое, но появившиеся на материке в Цзюлуне новомодные заведения оттеснили его на задний план.

Тематически бар был посвящен девушкам Джеймса Бонда: Хани Райдер, Холи Гудхед, Пленти О'Тул и другим. Он характеризовался в рекламных буклетах как «место, которое просто необходимо посетить» и именовался там «интимным». Таковым он, несомненно, и являлся, ибо отличался небольшими размерами, теснотой и атмосферой, напитанной запахами жаркой распаренной плоти. Впрочем, совершенно не важно, как он выглядел и чем там пахло, поскольку его главным магнитом являлись мало и почти совсем не одетые девушки, водившиеся в нем в изобилии.

Привратник по прозванию Сэм Сикх, эдакий темнокожий джинн в алых складистых шелках, стоял на своем привычном месте у двери и выступил из тени, чтобы поприветствовать Мэнна.

– Добрый вечер, инспектор.

– Привет, Сэм. Как дела?

Тот глубокомысленно свел на переносице брови и неопределенно помахал в воздухе рукой.

– Да так как-то… Бизнес идет, в общем, неплохо, но это заведение знавало и лучшие времена.

– Значит, полагаешь, добрые старые денечки прошли безвозвратно?

Сэм сложил руки на груди и рассмеялся.

– Это точно. Добрые старые времена канули в Лету после передачи власти, когда мы все в одночасье стали китайцами.

– Кем бы мы ни стали, это место совершенно не изменилось. Осталось таким же неприличным во всех отношениях, как и прежде. Так что мне, пожалуй, придется провести у вас инспекцию, Сэм. Скажем, на предмет соответствия помещения нормам безопасности и санитарии.

Привратник ухмыльнулся:

– Очень хорошо, инспектор. Передайте от меня привет тем, кто внутри.

Мэнн прошел в клуб, миновав фойе, завешанное фотографиями знаменитостей, посетивших этот вертеп. Далеко не все из гостей радовались тому, что их запечатлели в этих стенах, поэтому некоторые лица на снимках хмурились. Но на некоторых, наоборот, проступало едва ли не благодарное выражение. Как бы то ни было, новых снимков в фойе давно уже не появлялось.

Инспектор вошел в зал и огляделся. Присутствовало около тридцати гостей. По идее их должно было быть куда больше, но Гонконг переживал одно катастрофическое бедствие за другим. Люди не успели еще оправиться от страха перед эпидемией китайского «птичьего» гриппа, как вдруг грянул глобальный биржевой кризис. Так что число посетителей постоянно снижалось. Гости, находившиеся здесь сегодня, распределялись по залу в зависимости от их склонности к тому или иному типу женщин. Они сидели за отдельными столиками и обслуживались так называемыми девушками Бонда, ходившими топлесс. Поставив на столик коктейль, девушка Бонда возвращалась на крутящийся подиум-островок диаметром около метра. Таких в баре насчитывалось восемь, и в этот вечер все были задействованы.

Мэнн обратил внимание на группу теснившихся в дверях зала японцев. Они нервно пересмеивались, не предпринимая никаких попыток пройти дальше в помещение. Возможно, рассчитывали увидеть здесь нечто экстраординарное, но, ничего не обнаружив, не решились уйти сразу в силу присущей им гипертрофированной вежливости. В противоположной стороне комнаты несколько индонезийцев собрались у подиума с девушкой, именовавшейся Хани Райдер. Очень может быть, у себя дома они занимали видные должности, но здесь, впервые в жизни увидев вблизи полуобнаженную белую женщину, прилагали максимум усилий, чтобы сдержать рвущиеся наружу глупые смешки и комментарии. Вокруг остальных подиумов располагались кучками американцы и европейцы, находившиеся еще в самом начале экскурсии по ночному Гонконгу и явно не собиравшиеся здесь задерживаться. Удовольствия бара «Бонд» считались по гонконгским стандартам вполне невинными и являлись своего рода аперитивом, призванным разжечь аппетит перед основным блюдом. В Гонконге за деньги можно добиться воплощения в реальность самых темных и низменных сексуальных желаний и фантазий, вопрос заключается только в цене.

Пересекая зал, детектив миновал подиум с Хани Райдер, развлекавшей индонезийцев. Она посмотрела на него и зазывно улыбнулась. Светлые волосы были коротко подстрижены, а костюм состоял из одних только черных облегающих латексных шортиков. На ее лице запечатлелось столь многозначительное ищущее выражение, что он едва не сказал «привет». Казалось, танцовщица только его и ожидала. В свое время у них действительно завязалось нечто вроде романа, но отношения в силу ряда причин так и не вышли из начальной стадии. Мэнн подумал, что интрижку можно возобновить. Но не сейчас. Сегодня он разыскивал девушку по имени Пусси Галор, и та вряд ли посмотрит благосклонно на то, как он будет расточать любезности другой особе женского пола.

Инспектор нашел Пусси на привычном месте в правой части зала. Ее подиум пользовался максимальной популярностью у посетителей, чему детектив нисколько не удивлялся. Опустившись на затянутый искусственным леопардовым мехом стул и подняв голову, Мэнн стал ждать, когда она заметит его. Для этого не понадобилось много времени. У девушки был хорошо развит дар наблюдения, поскольку она занималась этой работой уже довольно давно.

Мэнн знал ее лет пять. Время от времени они встречались, обеспечивая друг другу определенный духовный и телесный комфорт и не вмешиваясь в дела другого.

– Все нормально, Джонни? – спросила она с выраженным акцентом кокни. – Что-то ты давно здесь не показывался.

– Привет, Пусси. Как дела? Бизнес процветает?

– Здесь дела всегда идут неплохо, и ты отлично об этом знаешь. – Девушка улыбнулась ослепительной фальшивой улыбкой, адресованной не Мэнну, а собравшейся около подиума дюжине или больше гостей. Потом, понизив голос, добавила: – И не смей называть меня Пусси, идиот…

Подиум повернулся и унес ее от Мэнна.

Детектива несколько удивило ее вызывающее поведение. Он знал, что красотка злится на него за невнимание и редкие визиты, но также знал, что она не способна долго на него дуться. Максимум три минуты – на большее ее не хватало. Пусси не умела держать чувства под спудом и нагнетать напряжение, изображая непреклонность.

Она со стуком поставила перед ним порцию водки со льдом, после чего подиум повернулся на несколько градусов, и девушка Бонда начала любезничать с одетым в яркую рубашку гостем с избыточным весом. Ее пронзительный смех, казалось, завораживал мужчин, которые, сидя в метре, пожирали глазами каждый изящный изгиб или интимную складочку ее прекрасного черного тела. Все хранили молчание, ибо пришли сюда не для разговоров, но с одной только целью полюбоваться на Пусси Галор.

Через пару минут она снова уделила внимание Мэнну, коротавшему время игрой ледышками в стакане.

– Хорошо выглядишь, Джонни. – Она забрала стакан, чтобы вновь наполнить.

Так и есть, подумал инспектор, прошло ровно три минуты – и она смягчилась.

– Ты тоже, Ким. Но одно место на правой ягодице натереть маслом забыла.

– Похоже, ты похудел, – продолжала девушка, проигнорировав его выпад и присев на корточки, чтобы оказаться ближе к нему. – Что ж, поджарый, как гончий пес – это тебе подходит.

– Стал бегать по утрам. Прочищает мозги и поднимает тонус. Хорошо для работы.

– А я думала, ты поднимаешь тонус, чтобы не ударить лицом в грязь, когда мы встретимся снова.

– И это тоже. – Он ухмыльнулся.

Пусси вытянула руку и отбросила с его лба темную прядь, вечно свешивавшуюся на глаза. Потом провела пальцами по шраму на щеке. Она любила лелеять шрамы, как телесные, так и сердечные. Уж это Мэнн знал о ней точно. Собственно, из-за сердечных шрамов девушка и оказалась на другом конце света в этом ночном клубе, где из одежды ей полагалась только узенькая полоска стрингов.

Подруга Бонда склонила голову и с нежностью посмотрела на полицейского. Надо сказать, что в подобных нежных взглядах детектив нуждался меньше всего. Галор нравилась ему, но он не хотел усложнять отношения и втайне считал, что она тоже этого не хочет. Поэтому Мэнн отвел глаза и поторопился вывернуться из-под ее руки. Она отпрянула, как если бы Джонни ее ударил, и сердито отвернулась. Но Мэнн знал, что этот эмоциональный выплеск долго не продлится. Когда подиум совершит полный оборот и она снова вернется, ее настрой будет уже совершенно другим. Она вообще была человеком привычки, своего рода бумерангом, который всегда возвращается на то место, откуда его запустили. Если разобраться, Пусси из бара «Бонд» никуда уходить не хотела. Бывали, конечно, случаи, когда она пропадала где-то по несколько дней или даже недель, но разорвать глубинную внутреннюю связь с этим заведением так и не смогла. И всегда возвращалась, придумав в оправдание своего отсутствия какой-нибудь благовидный предлог. Похоже, она скучала по восхищенным взглядам, которыми одаривали ее мужчины. Ну и по легким деньгам, конечно.

Мэнн пожал плечами. В конце концов, кто он такой, чтобы судить людей или бросать в них камнями? Пунктики есть у всех. К примеру, Ким была натурой сложной и простой одновременно, находилась в вечных поисках большой любви, но в реальности опасалась найти ее. Возможно, в глубине души считала, что недостойна такого счастья. А все пунктики Мэнна, если разобраться, можно упаковать в одну шкатулку с заглавной буквой «Т» на крышке, поскольку именно с этой буквы начинается слово «триада».

Глава 30

Ким вернулась через оборот подиума и, надув губы, присела перед ним на корточки. Ее обиженное лицо позабавило Мэнна. Он изучил все ее мины и гримаски, каталогизировал их и знал, какая запечатлевалась в ту или иную минуту на лице девушки, иногда лучше ее самой. Нынешняя, к примеру, значилась в его реестре под номером «три» и изображала притворное недовольство.

– Ты переутомился, Джонни, и это заметно. Тебе следует чаще расслабляться. Заведи себе подружку, заслуживающую доверия, и проводи с ней время.

– Откуда ты знаешь, что у меня нет такой девушки?

– Знаю, потому что слишком хорошо изучила тебя.

– Есть какая-нибудь на примете, Ким? Что, тоже работает в баре и бегает в стрингах?

– Очень может быть. – Она заложила руки за спину, поднялась в полный рост и стала пританцовывать на подиуме, поглядывая на своих поклонников. Потом вновь наклонилась к Джонни. – В любом случае это лишь идея, не более того, – добавила Пусси, не в силах скрыть проступившей на губах улыбки.

Как ни странно, она кое в чем на него походила, и Мэнн признавал это. Обоих, несмотря на то что они были выходцами из разных стран, культурных групп и социальных слоев, объединяла сходная душевная неустроенность. Им всегда чего-то не хватало. Ибо сколько бы преступников ни поймал Мэнн, ему требовалось арестовывать все новых и новых. Ким же относилась к тому типу женщин, которые считают, что «чужая трава всегда зеленей» и, идя под руку с любовником, постоянно оглядываются на других мужчин. Заполучив же «чужую траву», они только и думают о том, как бы побыстрей от нее избавиться. По этому поводу Мэнн говорил, что и «чужой газон» надо пропалывать и хотя бы время от времени подстригать.

– Как бы то ни было, Джонни, ты меня, возможно, скоро здесь не застанешь. Я, знаешь ли, подумываю о том, чтобы уехать отсюда.

– Неужели?

– Да. И не надо так на меня смотреть. Я серьезно говорю. Мне сделали выгодное деловое предложение.

– Какое?

– Не могу тебе сказать. Пока, во всяком случае.

Но инспектор видел, что ее так и подмывает рассказать все, и мысленно ухмыльнулся. Он мог бы, если бы захотел, разговорить Пусси и заставить сообщить все новости. Но какой в этом смысл? Детектив не сомневался, что она и дня не продержится на новой работе и все равно по закону бумеранга вернется туда, откуда вылетела, то есть в бар «Бонд», где будет продолжать обслуживать клиентов, разгуливая по подиуму в стрингах.

– Может, ты на меня поработаешь? Мне как раз нужна помощница.

Ким рассмеялась, и подиум отнес ее. Полицейский видел обнаженную спину и напряженные крепкие ягодицы, когда она наклонялась, чтобы наполнить бокалы подтягивавшихся в эту часть зала новых клиентов. Мэнн ухмыльнулся. Детектив знал, что она затеяла это шоу специально для него, и оценил порыв.

Закончив раздавать напитки и флиртовать, она снова подъехала.

– Вот что я тебе скажу, Джонни. Если будешь хорошо мне платить, то я подумаю над твоим предложением.

– Ты обычные деньги имеешь в виду? А я уж было решил, что бриллианты! – Он придержал ее за руку, не дав отъехать от своего столика. – Мне действительно нужно поговорить с тобой, Ким… И на весьма серьезную тему. – Тут инспектор понизил голос. – Хочу кое о чем тебя попросить.

Улыбка исчезла с ее губ, а брови удивленно взметнулись.

– Что такое? – Она посмотрела на его руку и нахмурилась. Даже подобная ничтожная попытка контроля вызвала у нее раздражение.

– Мы сейчас кое-кого разыскиваем. Девушки в последнее время о пропавших людях не говорили? Или о клиенте, который их чем-либо напугал или вышел за рамки оговоренных отношений?

Ким с минуту подумала, после чего медленно повела головой из стороны в сторону.

– Девушки, конечно, постоянно обсуждают разные проблемы, но ничего необычного я не слышала. Все как всегда. – Она приблизилась к Мэнну настолько, насколько это было возможно, чтобы не вызвать протест других клиентов относительно оказываемого ему предпочтения, и прошептала: – Но ты ведь меня знаешь, Джонни? Я – хорошая девочка и подобных предложений не принимаю. Более того, стараюсь пропускать такие разговоры мимо ушей…

– Я помню об этом, Ким. Сколько всего иностранных девушек у вас работает?

– Сейчас семь. В разных сменах. А что?

– И все успели проработать у вас довольно продолжительное время, не так ли?

– Недавно мы взяли парочку новеньких.

– Как часто вообще у вас меняются девушки?

– Часто… – рассмеялась Ким. – И очень быстро.

– Это почему же?

Пусси пренебрежительно фыркнула.

– Ну, это не такая работа, Джонни, где заблаговременно подают заявление об уходе. Так что если девушки не приходят к условленному времени, мы считаем, что они покинули нас. Иногда неожиданно объявляются в каком-нибудь заведении в другой части города, а иногда возвращаются к нам через месяц или чуть больше, мотивируя отлучку тем, что им требовалось отдохнуть и привести в порядок нервы. Девушка наклонилась к Мэнну и прошептала на ухо: – Знаешь что, Джонни? Если хочешь продолжить расспросы, пригласи меня на обед.

– У тебя тот же номер? – Мэнн достал бумажник, чтобы расплатиться за напитки.

– Тот же… Но рекомендую поторопиться… – Она расположилась на подиуме так, что ее груди оказались прямо перед его носом. – Вдруг я получу более соблазнительное предложение?

– Чем мое? Это невозможно.

– Мммм… – Она на секунду прикрыла глаза. – Какой же ты сукин сын, Джонни… Но, надо признать, обаятельный сукин сын…

– Мы увидимся, Ким, обещаю. – Мэнн поднялся. – И надеюсь, очень скоро… Ну а пока будь осторожна и не лезь на рожон. И не забывай о мерах безопасности. Я серьезно.

Пусси вновь выпрямилась и отъехала, послав через плечо воздушный поцелуй.

– Не беспокойся, Джонни. Я буду вести себя осмотрительно. И еще одно…

Детектив остановился.

– Не заставляй ждать себя слишком долго. Я от этого просто с ума схожу.

– Я помню, Пусси, – ухмыльнулся Мэнн.

При входе в заведение Сэм препирался с группой основательно подогретых спиртным британских туристов.

– Помощь требуется, Сэм?

Услышав голос Мэнна, подвыпивший коротышка в футболке с гербом клуба «Манчестер Юнайтед» резко повернулся в его сторону, но, узрев перед собой мускулистую грудь выходившего из бара высокого человека, отступил на шаг, предпочтя с ним не связываться.

– Благодарю вас, инспектор, – сказал, отдуваясь, Сэм. – Собственно, и проблем-то особых нет, не так ли, джентльмены? – обратился он к почти мгновенно утихомирившимся посетителям. – Проходить в заведение надо по одному, не создавая толчеи. Только и всего. И прошу запомнить еще кое-что. – Тут привратник наставительно поднял указательный палец. – Девушки у нас очень красивые, можно сказать, лучшие в городе, но прикасаться к ним нельзя, тем более дергать за сиськи! – Сэм повернулся к Мэнну и одарил его широкой улыбкой. – Рад был повидаться, инспектор.

– Взаимно, Сэм.

Джонни прошел пару шагов по улице, встал в тихом уголке и извлек из кармана список. Просмотрев его, он поднял было глаза, чтобы обдумать, куда идти дальше, и вновь уперся взглядом во вход бара «Бонд», испытав непонятное беспокойство. Что-то не так… Нельзя уходить отсюда, оставив без охраны Ким и ее подружек. С другой стороны, не может же он приставить по полицейскому к каждой иностранке, работающей в Гонконге в подобных заведениях? Кроме того, Ким предупреждена, а он получил от начальства строгие инструкции не создавать паники, дабы не отваживать иностранных туристов от гонконгских достопримечательностей еще больше. Нельзя также сказать, что Мэнн очень уж болел сердцем за всех без исключения иностранных работниц бара «Бонд». Конечно, он мог собрать их в общей комнате и прочитать короткую лекцию об осторожности, но знал, что это не поможет. Не то заведение, да и время неудобное, рабочее… Его слова пропустят мимо ушей. Но беда в том, что убийца, возможно, уже вышел на охоту, наметил очередную жертву и теперь сидит в каком-нибудь баре с девушками, выжидая удобное время, чтобы нанести удар. Только вот в каком?

Мэнн еще раз просмотрел список, так как должен был посетить в эту ночь еще несколько заведений – и чем больше, тем лучше. Ему предстояло выяснить, сколько иностранок работает в них и в какое время, дабы в том случае, если в ближайшем будущем в мусорном ящике обнаружится еще одно мертвое расчлененное тело, он смог его идентифицировать.

Бернадетте оставалось только удивляться мерзкому поведению старого пьяницы. В самом деле, разве она не приложила максимум усилий, чтобы ублажить его? Между тем он набросился на нее, когда девушка этого не ожидала, приковал наручниками к постели и принялся избивать. Хуже того, после экзекуции он завалился спать, забыв снять наручники, и проспал целых восемь часов, оставив ее мучиться в оковах!

Она стояла перед большим, в рост человека зеркалом, пытаясь оценить нанесенные увечья. Вот ужас! От побоев на теле остались-таки кровоподтеки, и весьма заметные. Впрочем, Смайт заплатил за это – и довольно щедро. Даже послал горничную принести требующуюся сумму из сейфа. Ну а пока клиент болтал с горничной, Бернадетта обчистила его бумажник. Так ему, старому козлу, и надо!

Глава 31

Когда утреннее уличное движение стало нарастать, а поклонники гимнастики тай-чи закончили выполнять в парках и на крышах домов все необходимые упражнения, приветствуя восход солнца, Мэнн спустился в прохладный вестибюль подземки и поехал домой. Он проработал всю ночь, и теперь ему требовалось отдохнуть. Не приходилось, однако, сомневаться, что через несколько часов эта круговерть начнется для него снова. Поэтому ему, помимо сна, требовалось принять душ и побриться. Детектив сел в поезд, направлявшийся в Кворри-Бэй, что на северо-восточной оконечности Гонконгского острова. Его дом находился в удобном месте, куда ходил общественный транспорт и откуда не представляло труда добраться до главной штаб-квартиры полиции. Но назвать это место одним из центров традиционного сообщества не представлялось возможным, ибо Мэнн обитал в так называемой вертикальной деревне – квартале, застроенном пятьюдесятью высотными домами новой архитектуры с торговым центром посередине – где селились по преимуществу молодые управленцы и менеджеры.

Инспектор жил в апартаментах с двумя спальнями на сороковом этаже модернистской башни, одной из первых появившихся в этом районе. Его апартаменты, построенные в начале девяностых, обладали деревянными полами, белыми стенами и отличались спартанской обстановкой. Надо сказать, что Мэнн почти не прилагал усилий к тому, чтобы хоть как-то обустроить свое жилище. Конечно, ножи, вилки и кое-какая посуда у него имелись, как равным образом и кресло в гостиной, стоявшее перед огромным плазменным экраном телевизора. Но помимо этого, вещей в его апартаментах было на удивление мало.

Однако его существование не всегда отличалось подобным аскетизмом, и квартира когда-то считалась довольно уютным жильем. В те годы в его апартаментах и сердце безраздельно царила одна особа. И особу эту звали Хелен.

Но она давно уже ушла, и Мэнну оставалось только желать, чтобы она не вспоминалась ему слишком часто. Однако инспектор скучал по ее жизнерадостному смеху и оптимистическому взгляду на жизнь, столь отличному от его цинического. Ему не хватало также тех милых признаков уюта и домовитости, сопряженных с ее присутствием в этих стенах. Он сильно скучал по ней, но при всем том не жалел, что Хелен ушла. Девица заслуживала большего, нежели он способен дать ей. Детектив, к примеру, никогда не представлял себя в роли отца, качающего колыбель с младенцем. Или в качестве гостеприимного хозяина, принимающего за обедом гостей. Ему никто и ничто, кроме нее, не было нужно. Она же, наоборот, хотела заполучить все в одном флаконе, а он, кроме своей собственной скромной персоны, ничего предложить ей не мог.

Мэнн хлопнулся на постель, готовясь предаться объятиям Морфея. Он мог бы проспать неделю, если бы не контролировал себя, поэтому спал вполглаза, подсознательно ожидая звонка будильника. Но в последний час дал слабину и уснул без сновидений как мертвый, по причине чего слишком долго выходил из забытья, когда будильник все-таки зазвенел. Джонни был вынужден оторвать от подушки тяжелую, словно налитую свинцом голову. Сначала хлопнул ладонью по кнопке будильника, в следующий момент спустил ноги с кровати. Стрелки показывали полдень. Это означало, что у него есть еще время принять душ – чем холоднее, тем лучше.

Часом позже Мэнн, выйдя из метро, двинулся через парк к штаб-квартире. Это путешествие занимало у него обычно не более десяти минут. Во влажном воздухе стоял приторный запах роскошной тропической растительности. В парк шум дорожного движения почти не долетал, а потому громче слышался треск насекомых, напомнивший полусонному Мэнну грохот отбойных молотков.

Миновав парк и несколько узких мощеных улочек, где бродили тощие кошки и стояли передвижные жаровни для приготовления пищи, инспектор вышел к Сохо – кварталу, знаменитому своими модными ресторанами и дорогими магазинами. По вечерам эту улицу почти сплошь заполняла толпа веселящихся гвейло, любивших ее европейский стиль. С наступлением темноты здесь на тротуарах расставляли столики кафе, а заказы выполняли носившиеся с подносами шумные итальянские официанты.

Полицейский кивнул уборщику, подметавшему асфальт перед входом в малайский ресторан. Уборщик прекратил работу, оперся о ручку метлы и едва заметно повел глазами в сторону детектива. Этот человек был одним из трех полицейских офицеров, работавших на улице под прикрытием. Мэнн собирался поговорить с ним, но позже.

Пересек забитую машинами парковочную площадку и подошел к лестнице с истоптанными ступенями, ведшими к входу в штаб-квартиру. Ему потребовалось не менее десяти минут, чтобы поговорить со стоявшими на лестнице людьми, дожидавшимися его появления. Потом он прошел в помещение и поднялся в офис Дэвида Уайта.

Суперинтендант сидел в кабинете в полном одиночестве. Выглядел он паршиво, так как за последние сутки спал не более двух часов, и это сказалось на его внешности.

– Рапорты судмедэкспертов – не самое веселое чтение на свете, – бросил Дэвид, когда Мэнн вошел в офис и опустился на стул. Суперинтендант держал один из рапортов в руках. – Итак, кто он, наш убийца? Коллекционер трофеев? Или любитель пытать и мучить? Если так, он должен где-то держать своих жертв. Как ты думаешь, где он их прячет? Нам необходимо послать на улицы как можно больше полицейских, умеющих задавать вопросы. Хорошо также отправить офицеров, работающих под прикрытием, в ночные клубы с иностранными «хозяйками». Но ради Бога, не забудь предупредить их о максимальной скрытности!

– Не беспокойтесь, Дэвид. Все будет сделано. Хочу заметить, что если этот парень убивает одних только гвайпо, он сделал правильный выбор. В том смысле, что большинство иностранок работает по контракту, и семей или родственников у них здесь нет. Так что девушек, могущих стать последовательницами нашей Джейн Доу, сотни, а этот тип очень осторожен. Тем не менее, если убийца действительно ищет своих жертв в ночных клубах, есть шанс, что он уже напугал одну или нескольких женщин, которые благодаря пугливости избегли ужасной участи, даже не сумев этого осознать.

Послышался стук в дверь, после чего в кабинет влетел сержант Энджи, за которым следовал чрезвычайно взволнованный инспектор Ли.

– Чингис! Я только что получил из Скотленд-Ярда вот это! – Энджи протянул Мэнну файл.

Тот раскрыл файл, пробежал бумаги глазами, после чего прочитал сообщение вслух:

– Отпечаток пальца принадлежит Марии Джексон 1967 года рождения. За распространение наркотиков она привлекалась к суду в Соединенном Королевстве и в мае 1989 года получила год условно. Прибыла в Гонконг в апреле 1991 года. Последнее известное место работы – заведение «Восходящее солнце» в Ванчае. Информация относится к ноябрю 1992 года.

– В настоящее время Интерпол разыскивает ее родственников. Пока безуспешно. – Сержант передал фотографию Марии суперинтенданту. Это был небольшой официальный снимок, сделанный во время ее ареста.

– Патологоанатом определяет возраст женщины в промежутке между двадцатью пятью и тридцатью годами. Но, согласно полученным данным, сейчас ей должно быть около сорока. А это значит, что она мертва уже лет десять – пятнадцать. Стало быть, наш убийца промышляет довольно давно, – заметил Мэнн.

– Теперь что касается первой жертвы… Я имею в виду голову… Ну так вот: голова принадлежит двадцативосьмилетней Беверли Мэтьюз, – доложил Энджи.

– А она с какого года числится среди пропавших? – осведомился Мэнн, просматривая вторую страницу файла. В файле находился также сильно увеличенный, с зерном, снимок женщины с густой кудрявой шевелюрой и широкой улыбкой на губах.

– Объявлена в розыск семнадцать лет назад, то есть в июле 1986 года.

– Ты был прав, предложив не ограничиваться в поисках одним только прошедшим годом, – заметил Уайт.

– Как вы узнали, босс? – изумился Ли с зачесанными назад блестящими от геля волосами и в широкой рубашке с белым отложным воротничком, выглядевший как персонаж фильма «Лихорадка субботнего вечера».

– У нее во рту пломбы с металлической амальгамой, Креветка, – ответил Мэнн. – Большинство людей за тридцать имеют пломбы разного типа – старые и более современные, но у нее стояли только амальгамированные.

Суперинтендант поднялся из-за стола и прошел к окну, где погрузился в чтение взятого у Мэнна рапорта.

– Вспомнил. Я работал с этим делом.

– А вы не помните, Дэвид, она тогда была местной жительницей?

– Нет. Она была туристкой. Работала в конторе по продаже автомобилей «рено» в Рединге и как наиболее отличившаяся получила в награду путевку в Гонконг.

Уайт некоторое время исследовал взглядом старый снимок Беверли Мэтьюз, сделанный на свадьбе сестры за две недели до ее исчезновения.

– Девушка не вышла в Англии на работу в назначенный срок, и после короткого расследования было установлено, что она не вернулась из поездки.

– Мы вели розыски, где только можно, но никаких следов не нашли. Так что дело осталось открытым, хотя в управлении бытовало мнение, что она решила бросить прежнюю работу, начать новую жизнь и подалась в компании хиппи куда-нибудь на Бали или в сходное с ним место.

– Известно, где и когда ее видели в последний раз?

– На вечеринке в одном доме на Рипалс-Бэй. Всю ночь она основательно выпивала, а под утро решила отправиться в свой отель на Козуэй-Бэй. Ее уговаривали взять такси, но она сказала, что хочет пройтись пешком, чтобы подышать воздухом, и удалилась.

– В какое примерно время это произошло?

– Последний раз ее видели в шесть утра. Ей требовалось пройти довольно далеко, чтобы выйти к остановке автобуса. Но никто из жителей Рипалс-Бэй не помнит, чтобы она встретилась им по дороге. Я лично думаю, что они запомнили бы ее, если бы встретили, поскольку она была в такую рань почти голая и основательно подшофе. Позже мы пришли к выводу, что если с ней что и случилось, то именно во время этой прогулки – скорее всего кто-то предложил подвезти ее, и она согласилась.

– Из всего этого следует, что наш маньяк, возможно, убивает уже лет двадцать.

– И ему минимум тридцать пять, а скорее всего за сорок.

– Это также означает, что за последние двадцать лет он мог убить множество женщин. Возможно, нам предстоит найти еще много трупов.

– Даже не сомневайтесь, – мрачно кивнул Мэнн.

– Что там у нас с рапортами о пропавших иностранках, Энджи? – спросил суперинтендант, возвращаясь к столу, усаживаясь на привычное место и по порядку раскладывая перед собой фотографии, сделанные во время аутопсии.

Энджи сокрушенно покачал головой, как если бы его поразил масштаб предстоящей работы.

– Сэр, Интерпол готов переслать сотни дел, связанных с пропавшими женщинами, так или иначе вписывающимися в нашу схему. При таком объеме трудно проследить даже тех людей, которые подали заявление об исчезновении.

– А что вы можете сказать о нападениях на иностранок? – Уайт взял со стола фотографии Беверли и Марии и снова вперил в них свой взор.

– Нападения не обязательно связаны с местными жителями, сэр. Напротив, чаще всего это происходит при выяснении отношений между иностранцами. Иначе говоря, пьяные драки, сэр, – ответил Энджи.

– Есть какое-либо сходство между убитыми? Что вы думаете по этому поводу, Креветка? – спросил суперинтендант, продолжая исследовать снимки женщин.

– Все они иностранки, сэр. Молодые женщины. Похоже, он любит молодых иностранок.

– С равным успехом можно сказать, что он не любит всех иностранцев, а уж женщин так и вовсе ненавидит, – заметил Мэнн. – Ему нравится причинять им боль и страдания.

– Возраст, физические особенности, этническая принадлежность? Наблюдаются какие-либо общие сходные черты? Знаки на теле? Чем мы располагаем в этом смысле, Энджи?

– Первая жертва… – начал читать сержант, открыв блокнот, – Беверли Мэтьюз. Никаких следов пыток. Жертва номер два – следы укуса на бедре… На запястьях обнаружены волокна веревки. Третья жертва имеет многочисленные небольшие ожоги, также изуродована в области гениталий.

– Как он расправился с ними и расчленил тела? – осведомился Уайт у Мэнна.