Текст книги "Приз победителю"

Автор книги: Ли Уикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Глава 114

– Ты не убьешь меня. Ибо в противном случае станешь самым разыскиваемым человеком в Гонконге, и за тобой будет охотиться вся организация «Во син син». – «Куда, к дьяволу, запропастился Стиви Хо? Почему не выручил меня?» – подумал Чан. – Конечно, ты можешь крыть меня последними словами и ненавидеть со всей страстью, но я таков, каков есть.

– У тебя, как и у всех, была возможность выбора.

– Ты так думаешь? Даже когда мы были детьми, ты никогда не понимал меня по-настоящему. Хотя мы жили в одной комнате и считались неразлучными. При всем том между нами существовало значительное различие. Приехав в Гонконг на каникулы, ты отправлялся в дом своих родителей на Среднем уровне. Я же возвращался в государственный приют для брошенных детей и сирот, где в одной комнате обитали десять человек. Я буквально задыхался там от жары и грязи, не говоря уже о том, что четыре открытые туалетные кабинки приходились на сто пятьдесят воспитанников. Я с детства видел насилие и унижение, которым подвергались дети бедняков, прозябавшие в этих стенах безо всякого представления о том, что такое достаток, честь и достоинство. Но поездка в Англию показала мне, чего можно достичь при наличии денег. Я получил образование в Англии только благодаря выпавшей на мою долю удаче…

– Ну, удачей это не назовешь, поскольку за тебя платили родственники, зарабатывавшие эти деньги тяжким трудом. Ты, что называется, воздал им полной мерой, когда вступил в общество.

– У меня не было выбора. В нашем окружении принято поступать так, как велят старшие. Меня рекрутировали в то лето, когда мне исполнилось пятнадцать. Я не хотел этого, но скоро понял, что членство в обществе имеет и свои положительные стороны. Прежде всего я увидел, что, став членом «Во син син», могу вести куда более достойное существование, чем прежде. Но ты ничего этого не замечал и не понимал, что в моем положении нельзя упускать даже малейшей возможности выбраться из окружающей грязи и бедности. Нищета никогда не давила на тебя, между тем я до пятнадцати лет жил под ее гнетом и не раз приходил из-за этого в отчаяние. Твоей же единственной проблемой было то, что ты родом из смешанной семьи. Этот факт, однако, не мог подрезать тебе крылья. Более того, ты получил лучшее от обеих цивилизаций и мог выбрать ту, которая обеспечила бы максимальный жизненный успех. Я же принадлежал к другому миру – миру, который безжалостно расправляется с человеком, если ему не удается изыскать способ укротить его и подчинить себе. Так что мне, хочешь не хочешь, пришлось играть по этим правилам.

– Да, в детстве тебе жилось несладко, но это не значит, что из-за этого надо поворачиваться спиной ко всему достойному и прекрасному. В жизни постоянно приходится выбирать, и перед нами открывается много дорог. Но ты, Чан, выбрал худшую из них… В день смерти моего отца тебе приказали удерживать меня в стороне от дома, пока не настанет нужное время, не так ли?

– Да, я действительно получил такой приказ.

– Мой отец был хорошим человеком и относился к тебе как к сыну.

– Ха! Он относился ко мне как к бедному родственнику и держал на расстоянии вытянутой руки. Совершенно очевидно, он не хотел, чтобы его сын общался со мной и типами вроде меня.

– Ты столько раз в ту ночь смотрел на часы, что я даже пошутил по этому поводу – сказал: «Ты опаздываешь на свидание?» И ты рассмеялся, хотя отлично знал, что в это время моего отца пытали.

– Я ничего не мог сделать, чтобы хоть как-то изменить это.

– Потом, в условленное со своими дружками время, проводил меня до дверей дома, хотя прекрасно знал, что меня ожидает там.

– Я же сказал – у меня не было выбора. Приказы триады не обсуждаются.

– И мне пришлось стать свидетелем казни отца. Знаешь ли ты, что я тогда пережил? И как это отразилось на моей дальнейшей жизни? Самое главное, я не испугался триады и понял, что не пожалею ни своих сил, ни самой жизни для того, чтобы изгнать ее из Гонконга.

Чан огляделся. Со всех сторон яхту окружала вода, Стиви же все не объявлялся. По какой-то непонятной причине он решил не торопиться с его спасением, и мысль об этом сводила гангстера с ума.

– Ради нашей прежней дружбы, Мэнн, отвези меня на берег, позволь исчезнуть. Ты больше никогда меня не увидишь, клянусь!

Инспектор промолчал. Он все так же продолжал править в океан.

– Хочешь знать, как умерла Хелен? – спросил Чан с проступившим вдруг отчаянием в голосе. – Хочешь узнать имя человека, который убил ее? Ты отпустишь меня, если я расскажу об этом? У меня есть видеофильм, запечатлевший ее смерть. Я отдам тебе его, если отвезешь меня на берег.

Мэнн выключил двигатель. Лодка остановилась и закачалась на небольшой волне. Вокруг установилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками пароходных сирен и тихим плеском воды. На берегу острова Ченг-Чау горело только несколько огней круглосуточных ресторанов и баров, словно подмигивавших желтыми глазами. Мэнн подумал о Хелен. О том, в частности, какая она была красивая, сильная и терпеливая. Детектив понял, что ему нужно делать, и перевел взгляд на Чана. Их глаза, отражавшие далекие прибрежные огни, встретились, и бывшие друзья некоторое время напряженно смотрели друг на друга.

– Я узнал все, что хотел. Обязательно разыщу убившего ее человека, и он предстанет перед правосудием и ответит за эту смерть – так или иначе. Знаю также, что главным виновником ее смерти являешься ты, хотя и сам невольно приложил к этому руку. Теперь мне до конца дней придется жить, задаваясь вопросом, почему я позволил ей уйти, и сожалеть о том, что посадил ее в то самое роковое такси. – Мэнн вынул из кармана нож и наклонился к Чану, чтобы разрезать стягивавшие его запястья веревки. – Увы, этого я изменить не в состоянии. Но могу переделать то, что однажды сделал. Много лет назад, когда мы были детьми, я спас твою жизнь, Чан, – вытащил из воды, когда ты тонул. – «Человек, совершивший ошибку и не исправивший ее, совершает еще одну ошибку», – подумал инспектор и добавил вслух: – Тони или плыви, Чан, – выбор за тобой.

Глава 115

– Сколько я спала?

Мэнн стоял в дверях и смотрел на Джорджину.

– Несколько часов. Ты заснула в машине, когда мы ехали сюда. Я внес тебя в квартиру на руках и положил на постель. Как себя чувствуешь?

– Лучше. – Джорджина сонно улыбнулась. – Который час?

– Почти десять.

– А как ты? Тебе удалось поспать?

– Так… Прикорнул ненадолго.

Детектив подошел и присел на край постели. Девушка нашла его руку и сжала.

– Спасибо, что спас меня, Джонни. – Глаза ее оставались печальными.

– Пожалуйста, не благодари меня. Сожалею, что мне понадобилось так много времени, чтобы тебя найти. Действительно полегчало?

Она лишь покачала головой, а глаза наполнились слезами. Сжав его руку сильнее прежнего, девушка спросила:

– Ка-Лей умерла, Джонни?

– Умерла. Мне очень жаль.

Она с шумом всхлипнула и зарыдала. Мэнн укачивал ее как маленькую, пока девушка немного успокоилась.

– Как она умерла? – Джорджина спросила, не отнимая лица от плеча Мэнна.

– Выпрыгнула с балкона.

Спасенная подняла голову. В ее глазах проступали скорбь и печаль, и полицейский ощущал ее боль каждой клеточкой своего тела.

– Я знала, что она умерла. Чувствовала это, Джонни. И видела ее мысленным взором. Я лежала в той ужасной постели и не могла даже пальцем пошевелить от слабости. А потом почувствовала на горле чьи-то пальцы: какой-то мужчина схватил меня за шею и начал душить. Я не могла дышать и начала уже отключаться, как вдруг она оказалась рядом со мной. Шел дождь. Мы держались за руки, прыгали по лужам и смеялись во все горло… – Девушка улыбнулась при этом воспоминании. – Скажи, Джонни, в ту ночь, когда Ка-Лей умерла, было дождливо?

– Да.

– И где она сейчас?

– Ее кремировали.

Джорджина вновь прижалась к его плечу.

– Я так хотела ее увидеть – хотя бы в последний раз… Что теперь со мной будет, Джонни?

– Что ж, события в клубе «Шестьдесят восемь» еще долго будут обсуждаться и будоражить умы. И это вызывает известную нервозность у целого ряда лиц. Лун считает, что тебе будет безопаснее всего в Гонконге, если ты, конечно, не станешь рассказывать всем и каждому о происходивших в «Шестьдесят восемь» ужасах. Возможно, в этом старик прав, особенно если принять во внимание, что Чан устранен.

– Почему, интересно знать, Луна так заботит моя судьба?

– Потому что ты свидетель и сможешь узнать людей, которые там бывали. Ты не знаешь, кто они, но они-то знают, что ты их видела. А старик чувствует ответственность за них, поскольку впутался в это дело из-за Чана.

Девушка протянула руку и обхватила его за шею.

– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь, Джонни?

– Не могу сказать тебе, что ты должна и не должна делать. Но если останешься, помогу начать все сначала. И мы с тобой поищем подходящий уединенный остров.

Джорджина улыбнулась:

– Ты хочешь, чтобы мы сбежали отсюда?

– Да. Хочу спрятать тебя от всего мира. Пока на щеках вновь не заиграет румянец, а на носике не выступят твои очаровательные веснушки.

– Но не можем же мы прятаться вечно?

– Верно, не можем. Но мы поговорим об этом позже, поскольку сейчас мне надо бежать, чтобы показаться на работе.

– Не уходи! – Джорджина прижалась к нему всем телом, когда он начал вставать.

– Я скоро вернусь. И тогда мы начнем строить планы. О'кей?

Девушка неуверенно улыбнулась и кивнула.

– Меня не будет несколько часов. Захочешь есть, сходи в супермаркет в конце квартала и купи что-нибудь. Ключи и деньги оставлю на столике. Если же предпочтешь остаться дома, сам что-нибудь куплю на обратном пути.

Детектив не хотел покидать ее, но имелись дела, не терпящие отлагательства. Так, двум его знакомым предстояло в ближайшее время проглотить пулю.

Глава 116

Приехав в штаб-квартиру, Мэнн отправился прямиком в офис Уайта. Тот аккуратно заворачивал в оберточную бумагу фотографии в рамках, спортивные кубки, памятные сувениры за сорок лет беспорочной службы и укладывал в картонную коробку.

Детектив с минуту стоял в дверях и наблюдал. Потом спросил:

– Не рановато ли, Дэвид? Если мне не изменяет память, вам до пенсии еще несколько месяцев.

– Руководство решило спровадить меня на заслуженный отдых пораньше. – Уайт посмотрел и невесело улыбнулся.

– И когда же вы уходите?

– Мне осталась неделя или чуть больше. Боссы учли все отпуска, которые я не отгулял, и сказали, что мое время вышло. Так что я решил начать паковаться. Да, чуть не забыл! Кошку еще надо пристроить. Не хочешь взять ее себе?

– Я бы не прочь, Дэвид, но не могу. Забываю кормить домашних любимцев. Да и времени нет. Отдайте лучше моей матери. По крайней мере у нее будет о ком заботиться.

– О'кей. Так и сделаем.

Мэнн обвел глазами опустевшую комнату.

– Мне жаль, что все так случилось, Дэвид.

– Жалеть нечего. Я уже достаточно нахлебался дерьма и, поверь, сам не прочь уйти.

– А чем боссы мотивируют решение?

– Неужели не понимаешь? Все как обычно. Говорят, что в силу возрастных проблем я более не в состоянии держать под контролем подчиненных. Так что лучше передать эту должность другому. – Суперинтендант перестал паковаться и покачал головой. – И знаешь что? Возможно, они правы. Должно быть, я действительно малость устарел, так как не хочу выполнять некоторые абсурдные распоряжения нового руководства и заставлять своих людей делать это. – Поставив коробку на стол, он повернулся к Мэнну: – Я горжусь тобой, Джонни. Конечно, после моего ухода ты вряд ли поднимешься выше инспектора, так что с ожидаемым повышением можешь распрощаться. Но сейчас я хочу сказать о другом. О том, что твое присутствие в рядах полиции Гонконга облагораживает ее, делает личный состав и саму атмосферу в нашем учреждении лучше и чище. Твой отец, Мэнн, если бы был жив… гордился бы тобой. Очень гордился бы. Впрочем, хочу тебе напомнить, что в отношении тебя он на другое и не рассчитывал, так как сам был чрезвычайно достойным человеком и настоящим джентльменом. Ты не смог бы спасти его от уготованной ему судьбы – и никто другой не смог бы. Так что не терзай себя понапрасну, живи своей жизнью и не пытайся изменить прошлое. Подведи под ним черту и следуй дальше своей дорогой. Продолжай делать то, что считаешь нужным и справедливым, но – в рамках закона. Если будешь слишком часто сворачивать с этого пути – пусть даже во имя высшей справедливости, – то станешь таким же, как люди, за которыми охотишься. Между законом и беззаконием очень тонкая граница, Джонни, и я советую тебе постоянно иметь это в виду и никогда через нее не переступать. Ну а теперь поезжай в отпуск – ты его заслужил. Кроме того, тебе сейчас полезно ненадолго залечь на дно.

– Я поеду в отпуск, Дэвид, обязательно поеду. Но сначала мне нужно завершить кое-какие дела. Кстати, как там наши братья-разбойники?

– Через пару дней их перевезут в Пекин и поставят к стенке. Мы продолжаем получать из лаборатории результаты анализов и уже совершенно точно знаем, кому принадлежал один ставивший нас прежде в тупик скальп и кусок кожи. – Суперинтендант протянул Мэнну пачку бумажных листов со штампом лаборатории.

– Господи. Как, должно быть, они ее ненавидели…

– Да уж. Так что пулю Фоны точно заслужили.

– Но есть и другие, заслуживающие того же самого, Дэвид.

– В свое время все получат то, что заработали. Согласно учению о карме, воздаянии и так далее.

– Карма всматривается в прицел?

Уайт рассмеялся.

– Это мне неизвестно. Просто держись настороже, пока судьба не поставила в этом деле точку, и постарайся, Бога ради, остаться в живых. И обо мне не забывай, приезжай в гости. Возможно, я переберусь в Англию, чтобы закончить свои дни там.

– В гости – пожалуйста. Но мой дом здесь. Я не смогу жить нигде, кроме Гонконга.

– О'кей. В таком случае наведи в нем порядок и всегда держи под наблюдением. Гонконг – тот еще мерзавец. У него нет сердца.

– Да. Но в то же время он обладает способностью расцвечивать и скрашивать жизнь. Короче, в Гонконге не соскучишься. Но я смогу с ним поладить, несмотря на всю его противоречивость.

– Не сомневаюсь. С ним… а также с некоторыми его дочерьми. Кстати, как там лодка? Надеюсь, цела?

– Цела и, как раньше, преспокойно стоит в эллинге яхт-клуба. – Инспектор порылся в карманах и вынул ключи, которые затем бросил Уайту. Тот швырнул их обратно.

– Оставь себе. Считай это подарком. На добрую память.

Мэнн вышел из кабинета суперинтенданта и направился в свой офис, чтобы повидать Ли.

– Вы уже получили копию рапорта относительно вчерашних событий на острове Ченг-Чау, босс?

– Получил. Отличный рапорт, Креветка. Особенно хорошо получился пассаж относительно пресечения акта контрабанды наркотиков. Но не кажется ли тебе, что та его часть, где доза в два грамма героина превратилась в два килограмма, грешит преувеличением?

– Извините, босс. Меня, что называется, занесло. Кстати, тот парень – хирург Питер Фэррингдон, похоже, чист как стекло. Не смог накопать на него ничего компрометирующего.

– Продолжай копать. Как известно, абсолютно чистых людей не бывает.

Инспектор вышел из офиса, прошел по коридору к лестнице и спустился по ступеням на цокольный этаж. Чтобы в последний раз взглянуть на братьев.

* * *

Когда Мэнн вошел в камеру, Фон-старший даже не пошевелился. Только после того, как полицейский назвал его по имени, медленно повернул голову.

– Вы нашли ее – мисс Мад-ар-лин, хочу я сказать?

– Да, нашел. Теперь она в безопасности. Кроме того, мы нашли твою мачеху, Макс.

Таксист ухмыльнулся и удовлетворенно покачал головой.

– Как-то раз она зашла, чтобы снова вытребовать у отца кругленькую сумму. Мы заспорили. У нее случился сердечный приступ, и она умерла прямо у меня на глазах. Удостоверившись в факте ее смерти, я велел Ман-По снять с нее кожу. – Арестант вскинул голову и посмотрел на Мэнна. – Ваша администрация не позволила мне встретиться с братом!

– С ним все хорошо. Между прочим, скоро вас увезут отсюда.

– Я знаю. – Макс уже смирился с судьбой. Отвернувшись, он лег на койку спиной к инспектору, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Выйдя из камеры, детектив остановился, чтобы переговорить с сержантом, отвечавшим за заключенных.

– Переведите Макса к брату. И передайте сменщику, чтобы он не препятствовал их общению. Пусть по возможности остаются вместе до самой последней минуты. Пока их жизнь не оборвут пули.

Глава 117

Большой Фрэнк проснулся с улыбкой на устах. Выбравшись из постели, он, напевая, прошел в ванную и встал под душ. Вошедшая горничная поставила на стол поднос с завтраком. Техасец прокричал из душа слова благодарности, после чего сам появился в комнате с прилипшими к лицу мокрыми накладными волосами и полотенцем на бедрах. Увидев его, горничная выскочила из номера как пуля, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Американец пребывал в отличнейшем расположении духа и находился в приятном предощущении наступающего дня, сулившего, казалось, одни только радости. Надев и затянув на себе корсет, он уселся за стол, съел принесенные на завтрак овсяную кашу и мясо с овощами и стал ждать Люси.

Ка-Мей закончила паковать вещи и вновь позвонила Максу. Но тот опять не ответил. Девушка не видела его с тех пор, как он неожиданно перестал подвозить девушек в клуб. И куда, спрашивается, подевался? Не отвечать на звонки было совершенно не в его духе. Люси хотелось попрощаться с ним перед отъездом, но Фон почему-то не брал трубку.

Люси позвонила в таксопарк и вызвала другой таксомотор, после чего подошла к окну и бросила прощальный взгляд на Гонконг, с которым ей предстояло расстаться навсегда. Очень скоро она переедет во Флориду к Фрэнку, станет его женой и родит ему ребятишек, после чего с полным на то основанием будет считаться наиболее обеспеченной и хорошо устроенной сексуальной рабыней на свете. Ка-Мей печально покачала головой. Хотя ее мечты выйти замуж за иностранца и заполучить заветные авиабилеты для вылета за границу уже почти стали реальностью, они осуществлялись не так, как было задумано. Заказывать авиабилет для сестры не пришлось, так как ее любимая Ка-Лей умерла, и предстояло лететь за границу одной.

Люси всхлипнула, но быстро взяла себя в руки, вытерла нос и, решительно поднявшись с места, расправила складки на брюках. Потом бросила взгляд на входную дверь и прислушалась, так как на секунду ей показалось, что кто-то вставляет ключ в замочную скважину. Ничего подозрительного не услышав, она подумала, что у нее начинают сдавать нервы и ей надо скорее убираться из Гонконга. Как можно скорее.

Фрэнк ждал невесту, посматривая на часы. Его чемоданы и сумки стояли у двери, и он был готов отправиться в путь. Когда Люси вошла в гостиную, американец сжал ее в объятиях с такой силой, что она застонала от боли. Помимо всего прочего, сказывались последствия нападения, так как ей не удалось еще полностью залечить травмы.

– Смотри, Фрэнк, не убей до свадьбы свою гонконгскую малютку!

– Я готов съесть тебя, золотце! – Здоровяк подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Мы опоздаем на рейс, Фрэнк!

Техасец не ответил, поскольку думал в этот момент совсем о другом…

Они приехали в аэропорт незадолго до вылета. Люси схватила Фрэнка за руку и потащила к пункту пограничного контроля, где они встали в очередь. Ка-Мей, прижимаясь к американцу всем телом, с нетерпением ждала, когда сотрудник аэропорта проверит билеты и паспорта. Время от времени девушка нервно оглядывалась, задерживая взгляд на хорошо одетых мужчинах, хотя прекрасно знала, что члены «Во син син» совершают преступления своими руками довольно редко, предпочитая пользоваться услугами наемных убийц и прочих темных личностей, находившихся на содержании триады за границей. Ее преследовало тяжелое чувство, что никогда в жизни не удастся отделаться от Чана, и она видела потенциального врага чуть ли не в каждом китайском бизнесмене.

Когда позволили наконец пройти в сектор посадки, девушка всю дорогу прижималась к руке Фрэнка в тайной надежде, что его не станут убивать вместе с ней. Сначала убийцам придется разделить их, а уж этого она никому и никогда не позволит.

Через двадцать минут после приезда Ка-Мей и техасец поднялись на борт самолета компании «Американ эйруэйз», направлявшегося в Майами. Люси напряженно смотрела в иллюминатор, зная, что сможет немного расслабиться лишь после того, как самолет оторвется от бетонки. Когда поступила команда пристегнуть ремни и самолет начал выруливать на взлетную полосу, девушка с облегчением перевела дух и улыбнулась отражению в стекле иллюминатора. Наконец-то она в безопасности, пусть и на время. Отвернувшись затем от окна, обрученная ласково улыбнулась жениху.

– Ждать осталось недолго, Фрэнки. Через несколько дней мы поженимся, и у нас будет самая настоящая семья. Ты уже отдал необходимые распоряжения относительно свадьбы?

– Разумеется, золотце. Скоро ты навсегда станешь моей.

Люси буквально расплылась в улыбке.

– Ты такой милый, Фрэнк… Да, скоро я буду твоей и никогда не оставлю тебя.

– Точно, не оставишь. И знаешь почему?

Ка-Мей отрицательно помотала головой.

– Потому что, – Фрэнк положил массивную руку на ее бедро, – я заклеймлю тебя. Чтобы ты не убежала. Выжгу на заднице здоровенную букву «F». Вот здесь. – С этими словами он ущипнул ее за попку.

Люси взвизгнула и отодвинулась от него.

– Хватит, Фрэнк! Ты делаешь мне больно…

Техасец наклонился к невесте.

– Хватит? Как так, дорогая? Я еще только начал!

Ка-Мей всмотрелась в его лицо и заметила, как сладострастно начал подергиваться левый глаз жениха.