Текст книги "Знак розы"
Автор книги: Лейла Мичем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)
– Существуют ли ограничения по сроку давности мошенничества?
– Да, но отсчет срока давности начинается с момента обнаружения мошеннической сделки. Где именно на берегу Сабины располагается этот участок? На нем что-нибудь есть?
Рэйчел медленно выдохнула.
– Мне кажется, что «Уорик индастриз» выстроила на нем огромную целлюлозную фабрику, бумагоперерабатывающий завод и большое офисное здание. Кроме того, рядом находится жилой комплекс.
Она ожидала, что Тейлор выкажет удивление, но он лишь задумчиво крутил стакан на влажной подставке.
– На что конкретно я смогу рассчитывать, если мошенничество будет доказано? – спросила Рэйчел.
Прищурившись, Тейлор ответил:
– Если право собственности было передано с нарушениями закона, то в качестве наследницы своего отца ты можешь претендовать не только на саму землю, но и на все здания, расположенные на ней, равно как и на прочие усовершенствования. Единственным исключением может стать жилой комплекс.
Рэйчел зажмурилась и сжала руки в кулаки. Да!Это было больше, чем она рассчитывала. Впервые за долгое время у нее появилась причина жить дальше. Она подняла голову и взглянула юристу прямо в глаза.
– Как вы лично отнесетесь к тому, что я потребую от Перси Уорика вернуть то, что принадлежит мне?
Тейлор нахмурился.
– Ты ведь... не имеешь в виду землю буквально, а?
– Почему же? Как раз имею. Денежное возмещение меня не интересует.
Адвокат долго смотрел на нее, после чего откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на животе.
– Ты сама спросила, так что не жалуйся, – предупредил он. – Несмотря на то что с формальной стороны ты права, я буду очень разочарован в тебе, Рэйчел. Начатое тобой судебное преследование может нанести серьезный ущерб самому эффективному и экономически выгодному деловому предприятию в этой части штата, не говоря уже о том, что оно омрачит последние годы одного из величайших людей Техаса. – Тейлор сделал паузу, чтобы дать ей время возразить, но, видя, что она хранит спокойное молчание, продолжал: – Мне известно о деньгах, которые ты унаследуешь, Рэйчел, в первую очередь благодаря щедрости твоей двоюродной бабушки и, – он печально покачал головой, – из-за безвременной и ужасной гибели твоего отца и младшего брата. Я, естественно, не знаю, почему Перси Уорик заключил этот договор с Мэри ДюМонт в 1935 году – если это действительно так, – но подозреваю, что у него были на то веские причины. Времена были трудные, и вполне может оказаться, что продажа земли помогла избежать финансового краха твоей двоюродной тети и, следовательно, ее наследников, к которым относишься и ты. – Он поднял стакан, глядя на нее поверх края, и его глаза уже не были теплыми и отечески мягкими. – Полагаю, я ответил на твой вопрос. Кстати, обед ты мне больше не должна.
Рэйчел бестрепетно встретила его взгляд.
– Посмотрим, – сказала она. – Спасибо за честность. Я вполне удовлетворена тем, что обратилась к нужному человеку, который сможет достойно представлять мои интересы, если я соберу нужные доказательства.
Тейлор опустил стакан.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Я не хочу причинять вред Перси Уорику или лишать его внука того, что принадлежит емупо праву рождения. Да и что бы я делала с целлюлозной фабрикой и бумагоперерабатывающим заводом? Я хочу предложить обмен – Сомерсет, плантацию моем семьи, на промышленный комплекс Перси на берегу Сабины.
Тейлор смотрел на нее, не говоря ни слова, а потом его лицо расплылось в улыбке.
– Ага, – проговорил он, – вот это, пожалуй, мой желудок сможет переварить.
Рэйчел взглянула на часы.
– Кстати, уже первый час. Полагаю, вы готовы отведать гамбургеров – я угощаю.
Адвокат поспешно поднялся.
– И не только гамбургеры, но и картофель фри, луковые колечки и два шоколадных кекса на десерт.
Рэйчел перебросила через плечо ремень сумочки.
– А вы еще беспокоитесь о том, что ест Кэрри.
Глава 65
Рэйчел, следуя тоненьким стрелочкам указателей, шла в комнату секретаря канцелярии окружного суда Хоубаткера. Был полдень понедельника. Она выбрала именно это время, чтобы проникнуть в Хоубаткер и ускользнуть из него незамеченной. Начался октябрь, но сумасшедшая жара и не думала заканчиваться, и город казался вымершим. Большинство обитателей Хоубаткера или дремали, переваривая обед, или стояли за прилавками собственных лавок, ища прохлады. Рэйчел забронировала комнату на ночь в мотеле на тот случай, если почувствует себя чересчур усталой, чтобы вернуться в Даллас сегодня же, поскольку обратный путь займет не меньше трех часов.
Рэйчел ни разу не видела секретаря канцелярии суда, но не сомневалась, что та непременно узнает ее. Если эта женщина и не проходила мимо в череде соболезнующих во время похорон, ей достаточно было лишь взглянуть на висевший на стене портрет ее двоюродной бабушки во время освящения здания суда в 1914 году, чтобы догадаться о том, кто она такая. Рэйчел же хотела остаться неузнанной. Матт непременно начнет разыскивать ее, как только узнает, что ее видели в городе, и поэтому она сменила свой зеленый «БМВ», хорошо знакомый Амосу, на черный внедорожник Кэрри. Она не могла рисковать: встреча с Маттом могла подорвать ее решимость. Если ее подозрения подтвердятся, у них никогда не будет будущего. Она больше не сможет относиться к Перси, как прежде, а Матт никогда не простит ей, если она вытащит его любимого деда в суд и разоблачит его соучастие в мошенничестве. Рэйчел была уверена, что до этого не дойдет, но одной угрозы достаточно, чтобы уничтожить то, что было между ними. Она должна закончить все свои дела здесь до того, как он сам, или его дед, или Амос случайно заглянет сюда.
Женщина средних лет в сарафане, стоявшая за стойкой, с любопытством наблюдала за ее приближением, явно пытаясь вспомнить, где же она видела ее изможденное лицо и исхудавшую фигуру.
– Я могу вам помочь? – осведомилась секретарь, глядя на левую руку Рэйчел, которую та положила на обшарпанную сосновую конторку.
– Надеюсь, что да, – ответила Рэйчел. – Я бы хотела взглянуть на запись о передаче Мэри Толивер ДюМонт земельной собственности Перси Уорику в 1935 году. Сделка состояла ориентировочно 8 июля.
Глаза секретаря вспыхнули. Она ласково потрепала Рэйчел по руке.
– Мисс Толивер, от имени Хоубаткера прошу вас принять наши глубочайшие соболезнования по поводу всехваших утрат, – сказала она, подчеркнув голосом местоимение «всех», явно включив сюда и Сомерсет.
– Благодарю вас. Вы очень добры, – ответила Рэйчел невыразительным голосом.
– Одну минуточку, я проверю алфавитный указатель дарителей и приобретателей.
Через несколько минут, в течение которых Рэйчел не спускала глаз с входа, секретарь вернулась с увесистым томом в руках.
– Страница 306, – сказала она. – Если вам нужна помощь...
– Спасибо, теперь я сама. Страница 306.
Рэйчел отнесла тяжелый том на столик подальше от любопытных глаз секретаря и сразу же нашла то, что искала. Страница 306 сообщила ей, что 14 июля 1935 года Мэри Толивер ДюМонт передала право собственности на участок земли Перси Мэттью Уорику. Кадастровое описание местоположения участка совпадало с тем, что содержалось в завещании Вернона Толивера. На прилагаемой карте местности было указано его размещение на берегу Сабины. Он примыкал к другой собственности, в которой Рэйчел распознала Сомерсет.
Она подняла голову от книги. Во рту у нее появился кислый привкус, а в груди бушевала ярость. Перси... и тетя Мэри, обманщики и воры... они хранили молчание, пока ложь пожирала ее мать, разрушала семейный покой, навсегда лишив ее возможности вернуться домой. А ведь все могло быть по-другому, если бы отец знал правду. Родители и младший брат могли бы остаться в живых...
Рэйчел отнесла раскрытый том на стойку и указала на карту.
– Имеются ли какие-либо записи о том, что могло быть построено на этом участке земли?
Секретарь на мгновение приподняла очки, чтобы взглянуть на карту участка.
– Эти сведения содержатся в налоговой документации, но мне и смотреть не надо. Здесь расположены целлюлозная фабрика и бумагоперерабатывающий завод, принадлежащие компании «Уорик индастриз».
– Вы уверены?
– Уверена. Наш дом... находится вот здесь. – Секретарь пальцем указала точку на карте. – Это жилой комплекс, который компания «Уорик индастриз» построила для своих рабочих. Мой муж работает там мастером.
– В самом деле?
Ответом Рэйчел стал острый взгляд. Женщина убрала палец, явно озадаченная тем, почему посетительница вдруг проявила такой интерес к месту работы ее супруга. Или она наводит справки только потому, что больше тут не живет?
– Могу я узнать, чем вызван ваш интерес?
–У меня могут быть здесь имущественные права, – ответила Рэйчел голосом, похожим на треск ломающегося льда. – Вы не могли бы поднять самые последние налоговые платежи по этому участку и, пока будете заниматься этим, проверить, когда Мэри Толивер ДюМонт была назначена опекуном Уильяма Толивера? Она подала прошение в 1935 году.
– Мне придется спуститься в архив, который находится в подвале, и это займет некоторое время.
– Я подожду.
Секретарь скрылась за дверью, унося на лице озадаченное и растерянное выражение. Рэйчел ощутила тревогу. Надо же, как не повезло, что муж этой женщины оказался мастером у Матта. А что, если секретарь, и так уже исполненная подозрений, расскажет о ее визите супругу, а тот сообщит об этом Матту? Если Матт на заводе, то ему понадобится по меньшей мере полчаса, чтобы добраться до города. Она даст женщине двадцать минут и, если та не вернется, бросит все и помчится к своему внедорожнику.
Рэйчел уже собиралась уходить, когда секретарь появилась вновь.
– Вот копия налоговой декларации за 1984 год, – сказала она, выкладывая ее на стойку, – и решения суда, удовлетворяющего прошение вашей тети о назначении ее опекуном. Что-нибудь еще? – Она устремила многозначительный взгляд на часы над фонтанчиком для питья. – У меня уже начался обеденный перерыв.
Рэйчел метнула быстрый взгляд на дату, когда ее отец стал подопечным тети Мэри: 7 августа 1935 года.
– Боюсь, у меня к вам еще одна просьба, – сказала она. – Мне нужна копия страницы 306 и карты участка.
Секретарь поджала губы.
– Вам придется заплатить, – произнесла она.
Рэйчел достала кошелек.
– Сколько?
Несколько напряженных минут спустя, унося в сумочке нужные фотокопии, Рэйчел устремилась прочь, но у дверей задержалась и оглянулась. Как она и ожидала, секретарь прижимала к уху телефонную трубку и зачитывала собеседнику акт о передаче собственности.
– Матт, это Курт. Не знаю, важно это или нет, но только что мне позвонила жена. По ее словам, Рэйчел Толивер побывала там несколько минут назад.
Прижав трубку к уху, Матт отвернулся от окна, в которое бездумно смотрел вот уже около часа.
– Что? Рэйчел Толивер в городе?
– Правильно. Мари сказала, что она расспрашивала о гарантийном акте передачи права собственности на землю.
– Она все еще там?
– Только что ушла.
– Мари не сказала куда?
– Нет, босс. – Курт вздохнул, явно давая понять, что жалеет о своем звонке, если Матта интересует только Рэйчел Толивер. – Она показалась не слишком дружелюбной. Я подумал, что ты захочешь знать о том, что она наводила справки.
Матт включил громкую связь и положил трубку на базу, вскакивая с места.
– Ты прав, Курт. Так что ее интересовало?
Он распахнул дверцу шкафа и схватил спортивный пиджак.
– Она пришла в канцелярию суда и стала расспрашивать об акте собственности на землю, который ее двоюродная бабушка передала твоему деду еще в июле 1935 года, – пояснил Курт. – Похоже, мисс Мэри продала в то время мистеру Перси какой-то участок.
Матт замер, успев просунуть в рукав только одну руку. Дед ни разу не заикался о том, что когда-либо покупал у Мэри землю. И почему этим заинтересовалась Рэйчел?
– Ты уверен, что Мари ничего не напутала?
– Уверен так же, как и в том, что на ужин меня ждет мясной рулет. Сегодня понедельник, верно? Мари говорит, девчонка выглядела неважно. Исхудала до безобразия. Понимаешь, мы видели ее на похоронах мисс Мэри. Сама на себя не похожа. Мари даже не сразу ее узнала.
– Да, мне говорили, – бросил Матт, закончив надевать пиджак. – Мари сказала, какой именно земельный участок ее интересовал?
– Да, сказала. Тот самый, на котором я сейчас стою.
Матт невидящим взглядом уставился в окно.
– Территория завода?
– В самую точку. Ее расспросы встревожили Мари. По ее словам, девчонка выглядела... рассерженной.
– Еще бы, – заметил Матт.
Это хорошо, подумал он. Гнев не дает человеку опустить руки. Горе способно погубить. Вот только против кого направлен этот гнев?
–Я не сказал тебе самого главного, босс. Когда Мари спросила, почему ее так интересует земля, на которой расположен завод, девчонка ответила, что у нее могут быть там имущественныеправа. Что, черт возьми, она имела в виду?
Матт вспомнил слова Берти Уолтон: движущая сила... цель. И обещание Рэйчел, данное Амосу: «Скоро вам все станет известно».
– Пока не знаю, Курт, но собираюсь выяснить в самое ближайшее время.
– И еще одно, Матт, – добавил Курт. – Эта девчонка Толивер заставила Мари уточнить дату, когда суд назначил мисс Мэри опекуном ее отца, Уильяма Толивера. Слушай, тебе не кажется подозрительным ее поведение? Что она вынюхивает?
Матт уже распахнул дверь своего кабинета, держа в руках ключи.
– Это заставляет задуматься, Курт. Ты прав. Спасибо и... чем меньше людей будут знать об этом разговоре, тем лучше. Ты меня понял?
– Конечно, босс. Я уже знаю, что нельзя рассказывать женщине ничего, если не хочешь, чтобы об этом судачили все кому не лень.
– Молодец, – сказал Матт.
Он выскочил из офиса и бросился к своей машине. Выезжая со стоянки, он набрал номер Амоса.
– Сьюзен? Это Матт Уорик. Соедините меня с Амосом, хорошо?
Амос давал письменные показания под присягой, и его пришлось оторвать от этого важного дела.
– Что случилось, Матт? – встревоженно спросил он. – Что-то с Перси?
– Нет, Амос. Извините, что напугал вас. Мне только что сообщили, что Рэйчел в городе. На какой машине она ездит?
– В последний раз я видел ее на «БМВ». Темно-зеленого цвета. Ты хочешь сказать, что она в городе и не заехала к нам? – В его голосе прозвучала неприкрытая обида. – Откуда ты знаешь, что она в Хоубаткере?
– Расскажу попозже. А сейчас я еду в город, чтобы попытаться найти ее.
– Матт...
– Позже, Амос, – бросил он и отключился, чтобы сделать очередной звонок.
Если Даллас был базой, из которой Рэйчел вела боевые действия, то вполне возможно, что сейчас она уже возвращается туда. Он взглянул на справочник на приборной панели и набрал другой номер.
– Мне нужно поговорить с Дэном, – сказал Матт диспетчеру.
Через несколько секунд на линии появился шериф округа Хоубаткер. Матт изложил ему свою просьбу.
– Темно-зеленый «БМВ», – повторил шериф. – Я отправлю парочку своих парней на федеральное шоссе И-20.
– Если они найдут ее, то пусть ведут себя осторожно, когда остановят.
– Какие выдвинуть обвинения?
– Я уверен, что они что-нибудь придумают, но, повторяю, пусть ведут себя повежливее.
Матт решал, что делать дальше. Уже почти четыре часа. Он от всей души надеялся, что Рэйчел поймет, что не в состоянии проделать обратный путь до Далласа, тем более в такое время дня. Близился час пик, самое сумасшедшее время в Техасе. Матт набрал номер своего офиса.
– Нэнси, позвоните в отели «Фэрфакс», «Холидей» и «Бест Уэстерн» и поинтересуйтесь, не останавливалась ли у них Рэйчел Толивер. Если вам скажут, что нет, оставьте им мой номер телефона и попросите перезвонить, как только она зарегистрируется. Потом сообщите, что вам удалось узнать.
В течение получаса он мотался по городу, но темно-зеленый «БМВ» как сквозь землю провалился. Позвонила секретарша и сообщила, что Рэйчел Толивер не останавливалась ни в одном из трех отелей. Не зная, что делать дальше, и спрашивая себя, с чего бы это Рэйчел решила, что имеет имущественные права на завод, Матт развернул «рейндж-ровер» в сторону Хьюстон-авеню. Пришла пора задать несколько неприятных вопросов деду.
Глава 66
Матт взбежал по ступенькам в кабинет на втором этаже, где его дед в последнее время проводил все больше времени. После смерти Мэри и последовавших событий Перси утратил интерес к жизни, напрочь лишившись аппетита и отказавшись от своих обычных упражнений в загородном клубе. В конторе дед стал бывать чрезвычайно редко, вот уже два месяца не объезжал склады компании, что раньше делал регулярно, и перестал появляться в кафе «Клуб старых друзей», где по вторникам встречался за утренней чашкой кофе с приятелями.
Состояние его душевного и физического здоровья превратилось в предмет неустанной заботы и тревоги Матта и Амоса, которые каждый день обменивались впечатлениями о его внешнем виде и поведении.
Перси приподнял брови в ироническом удивлении, когда Матт ворвался к нему в кабинет на несколько часов раньше обыкновенного. На лице внука было выражение, которое дед называл «Хватит меня обманывать!».
– Чем обязан столь нежданному удовольствию? – лениво протянул Перси, вытянувшись в глубоком кресле с откидывающейся спинкой. На ногах у него были домашние шлепанцы. Матт заметил, что ему подали поднос с обедом.
Матт тут же ухватил бутерброд. Только сейчас до него дошло, что сегодня он остался без обеда.
– Рэйчел Толивер была в городе, – без предисловий заявил он.
Перси поднял голову.
– Откуда ты знаешь?
– Жена Курта позвонила ему из канцелярии суда, а он рассказал об этом мне. Я пытался найти ее машину, но мне не повезло.
Расправившись с бутербродом, Матт запил его чаем с растаявшим льдом, к которому не притронулся Перси, вытер губы, подтянул к себе стул и сел, глядя на деда.
– Мари говорит, что Рэйчел проверяла гарантийный акт о передаче права собственности на землю, которую Мэри ДюМонт продала тебе в 1935 году. Мари также упомянула, что Рэйчел была в бешенстве.
Если бы Матт искал доказательство того, что дело нечисто, он бы получил его сейчас. Лицо деда покрылось смертельной бледностью.
– А я и не подозревал о том, что комплекс «Сабина» построен на земле, которую ты купил у Мэри, – продолжал Матт. – И теперь мне интересно, откуда об этом узнала Рэйчел и что еще она пытается раскопать.
Перси вздохнул.
– Ох, Матт...
– В чем дело, дед? Что происходит?
– Кажется, у нас неприятности. По-моему, Рэйчел обнаружила документы, которые Мэри хотела уничтожить в тот день, когда умерла.
В животе у Матта образовался ледяной комок.
– Что это за документы?
– Те самые, что лежали в сундучке. Помнишь, Сасси рассказывала, что последние слова Мэри были о том, что она должна подняться на чердак? Скорее всего, Сасси сказала об этом и Рэйчел, и девочка решила, что там хранится нечто важное. Очевидно, она нашла то, что искала. Амос говорил, что в ту ночь, когда погибли родители Рэйчел, он вместе с ней поднялся в ее комнату и видел бумаги, разбросанные по кровати... бумаги, хранившиеся в шкатулке, обтянутой зеленой кожей, которая, насколько я помню, принадлежала Мэри...
– Что в них может быть такого?
Перси поднял руку, призывая внука не торопить его.
– В одном из них Амос узнал завещание Вернона Толивера. Вернон оставил полоску земли вдоль берега Сабины своему сыну Майлзу...
Матт нахмурился.
– Постой, ты же говорил, что Майлзу ничего не досталось – Мэри унаследовала все.
– Я никогда не говорил ничего подобного. Мы с Мэри не возражали, чтобы окружающие считали именно так. Хотя особой разницы между этими двумя понятиями я не вижу.
Матт подвинулся вместе со стулом ближе к деду.
– Погоди... дай мне разобраться. Выходит, Уильям так никогда и не узнал о том, что унаследовал эту полоску земли?
– Правильно.
– И эти сведения намеренно скрыли от него?
– Правильно.
– И кто их скрывал, Мэри?
– Да.
Матт почувствовал, что бутерброд с ветчиной просится наружу.
– И Рэйчел теперь известна правда, которая разрушила ее семью?
– Очевидно.
– И наш завод располагается именно на том участке, который унаследовал Майлз?
– Да.
– Как Мэри завладела им?
Перси провел испещренной коричневыми пятнышками рукой по лицу. Выглядел он при этом на все свои девяносто лет.
– Боюсь, остальные документы в шкатулке объясняют это. Амос сказал, что видел два письма... одно написано моим почерком, а второе разглядеть он не успел, потому что Рэйчел поспешно смахнула все бумаги обратно в шкатулку, но я могу предположить, от кого оно...
Матт почувствовал, как желудок подступил к горлу, когда дед дрожащей рукой потянулся за стаканом воды. Сделав пару глотков, Перси сказал:
– Это было письмо Майлза с указаниями о том, что Мэри должна сохранить эту землю в доверительной собственности для Уильяма, пока тому не исполнится двадцать один год.
– Святой Боже... – с отвращением пробормотал Матт. – Ты хочешь сказать, что Мэри пошла против пожеланий своего брата и продала землю?
Перси кивнул.
– Именно так.
– Должно быть, она не показала тебе письмо.
– Разумеется, она показала мне его. Иначе откуда бы я знал его содержание?
Потеряв дар речи, Матт уставился на деда. Его шея налилась нездоровой краснотой.
– Вы с Мэри сознательносовершили мошенничество?
– На первый взгляд все именно так, но это был единственный выход для всех заинтересованных лиц – Олли, Уильяма, меня, города и... Мэттью. ДюМонты оказались в чрезвычайно стесненном финансовом положении, и Олли мог потерять свои магазины. Чертов умник никогда не согласился бы одолжить у меня деньги просто так, а у Мэри не было ни гроша. Я же искал подходящий участок недалеко от реки, чтобы построить там целлюлозную фабрику, вот она и передала мне права собственности на землю Майлза. Сделка не вызвала ни малейших подозрений. На акте передачи стояло имя Мэри как новой владелицы. Если бы не письмо Майлза, она была бы вольна поступать с землей по своему усмотрению. Бесчестная же сторона операции состоит в том, что мальчик не знал, что унаследовал землю отца.
Матт встал. Эмоции переполняли его, и он не мог усидеть на месте. Теперь он знал, что грызло деда последние месяцы. Перси понял, что Рэйчел рано или поздно сделает это открытие, и ждал, когда все дьяволы ада сорвутся с цепи.
– Ты хотя бы представляешь, во что превратились отношения Рэйчел с матерью из-за того, что вы скрыли от нее эти сведения, и как это повлияло на ее семью?
– Я ничего не знал вплоть до того, как ты впервые заикнулся об этом несколько месяцев назад, и глубоко сожалею. Я уверен, что Мэри была бессильна исправить положение после того, как оно превратилось в проблему.
Матт в ужасе пролепетал:
– Почему Мэри не могла продать свой драгоценный Сомерсет, чтобы спасти магазин Олли?
– В те времена Мэри не могла продать плантацию. Земля ломаного гроша не стоила, а я был готов на что угодно, лишь бы помочь Олли. Помимо того что он был моим лучшим другом, он спас мне жизнь во время войны во Франции. Он оттолкнул меня и закрыл собой от разрыва гранаты. Тогда он и потерял ногу.
Матт растерянно провел рукой по волосам и вновь упал на стул. Оказывается, он многого не знает о своей семье.
– О чем идет речь в твоемписьме?
– Я написал Мэри, что согласен на сделку, но, разумеется, спустя пятьдесят летя не смогу вспомнить, в каких именно выражениях я это сформулировал. Однако только из моей записки Рэйчел могла узнать приблизительную дату передачи права собственности и то, что покупателем был я. К тому времени, как ты приехал к ней, она уже прочла бумаги и сложила два и два. Этим объясняется ее отношение к тебе и то, что она сочла нас с Мэри парой гнусных обманщиков.
Матт подался вперед.
– Ты хочешь сказать, что сейчас Рэйчел располагает письмами, которые ставят под угрозу комплекс «Сабина»? Дед, как ты мог построить завод по переработке древесины, который стоит больше ста миллионов долларов, на этом участке земли?
Перси вяло отмахнулся слабеющей рукой.
– Ох, Матт, несмотря ни на что, Мэри имела полное право продать этот участок, как и я – купить его. Тихо и спокойно, безо всяких заморочек. Откуда мы могли знать, что законность сделки будет оспорена? Если бы только Мэри не сохранила эти письма...
– Кстати, почему она их не уничтожила?
– Скорее всего, потому что не могла расстаться с последним письмом брата, а мое сохранила... ради собственного спокойствия, чтобы знать, что не она одна принимала участие в злоупотреблении доверием.
У Матта оборвалось сердце.
– Или для того, чтобы шантажировать тебя.
Перси в ужасе уставился на него.
– Ни в коем случае! Как тебе могло прийти в голову, что Мэри способна на такое?
– А зачем она показала тебе письмо своего брата? – парировал Матт. – Почему не сохранила его в тайне, вместо того чтобы вовлечь тебя в обман?
– Потому что она была женщиной совершенно иного склада! – взорвался Перси, и на его скулах запылал жаркий румянец негодования. – Она не хотела, чтобы я впутывался во что-либо, не зная, что именно делаю.
– Как это любезно с ее стороны! – в ярости заорал Матт. – Ведь теперь ей не пришлось нести ответственность за свой обман в одиночку.
Перси с грохотом оттолкнул скамеечку для ног.
– Придержи язык, мальчишка! Не суди о том, чего не понимаешь. Мэри показала мне письмо, чтобы дать мне возможность сказать «нет». Я согласился, потому что выбора у меня не было. Уильяму исполнился бы двадцать один год, и он ничего не получил бы, кроме клочка болотистой земли. В тот момент ему было семь. Как бы там ни было, магазин остался у Олли, Сомерсет процветал, округ получил новые рабочие места, которые в противном случае я создал бы в другом месте, а Уильям, как Мэри и обещала, стал ее наследником. – Он сделал паузу, чтобы попить воды. – Я не хочу сказать, что мы поступили правильно, но поступить иначебыло невозможно.
Матт переваривал услышанное. В комнате повисла напряженная тишина. Наконец он проговорил:
– Значит, вы с Мэри заключили сделку, и поэтому она пообещала Уильяму, что он станет ее наследником. Тогда почему, ради всего святого, она ввела в заблуждение Рэйчел?
Перси горестно вздохнул.
– Потому что, давая обещание Уильяму, она не ожидала появления Рэйчел.
Матт покачал головой, словно не веря своим ушам.
– Будь я проклят, дед, – прошептал он. – А Олли знал о письме Майлза?
Перси сердито уставился на него.
– Нет, конечно. Иначе он никогда бы не согласился продать его участок.
Матт сухо заметил:
– Как это на него похоже. Ладно, давай попробуем спокойно разобраться в том, чего может добиваться Рэйчел. Если эти письма доказывают факт мошенничества, она подаст на тебя в суд, чтобы вернуть землю своего отца?
– Нет, – быстро ответил Перси. – Дело не в жадности. Она хочет вернуть то, что, как она считает, принадлежит ей, и намерена добиться своего, так же как поступила бы на ее месте ее двоюродная бабка. Рэйчел предложит сделку. Комплекс на берегу Сабины в обмен на Сомерсет. Так поступила бы Мэри.
– Что ж, – с облегчением вздохнул Матт, – проблема решена. Отдай ей Сомерсет, и дело с концом.
В глазах деда промелькнуло какое-то выражение, и Матт – уже зная, что оно означает, – отшатнулся, словно ему в ноздри ударил мерзкий запах. Но потом он напряженно подался вперед.
–Учитывая сложившуюсяситуацию, ты вернешьей плантацию, не так ли?
Перси издал горлом неопределенный звук.
– До этого не дойдет, когда Рэйчел услышит то, что я хочу ей сказать. Я убежден в этом, Мэттью. Вот почему так важно, чтобы ты нашел ее. Она должнавыслушать нашу историю.
Мэттью.Дед никогда не звал его полным именем. В груди у Матта поселилась незнакомая боль.
– Давай все-таки уточним кое-что. Просто так, на всякий случай. Что ты намерен предпринять, если Рэйчел пожелает отобрать завод?
– Это зависит от того, достаточно ли убедительными будут ее доказательства.
– Предположим, что это так.
Перси поправил одну ногу, лежащую на кресле, а затем и другую.
– Не загоняй меня в угол, Матт. Я поступлю так, как сочту правильным, вот все, что я могу тебе сказать.
– Нисколько не сомневаюсь в этом. Но я бы не стал рассчитывать на то, что Рэйчел простит и забудет обо всем, когда выслушает твою сказку, дед. Не думаю, что я сам смог бы простить того, кто отдал другому то, что принадлежит мне по праву рождения. И я никогда не простил бы того, кто обманул моего отца, – какими бы мотивами он при этом ни руководствовался.
В воздухе повисла угроза.
– Понимаю, – отозвался Перси, проводя языком по пересохшим губам.
Матт чувствовал, что ему надо выпустить пар. Он уже повернулся, чтобы уйти, но тут вдруг вспомнил кое-что и взглянул на Перси.
– Насколько я понимаю, Амос передал особняк Мэри Обществу охраны памятников.
– Мне ничего не известно на этот счет.
– Нет, определенно он сделал это. Черный внедорожник был припаркован у гаража, когда я проезжал мимо, задняя дверца была открыта, и Генри грузил в нее какие-то вещи.
– Сынок, это же Рэйчел! – вскричал Перси. – Амос ни за что не передал бы дом Обществу охраны памятников до тех пор, пока она не заберет оттуда все, что захочет.
Но слова его канули в пустоту. Матт уже мчался вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки.
