Текст книги "Воскресшие (СИ)"
Автор книги: Леонида Данилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 49 страниц)
– Наверное, – эхом отозвалась я. – Выходит, в тебе есть кровь демона и частичка Сущности? Как… Как это? В голове не укладывается.
– Сущности или Паразита – точно не знаю, но я отлично их чувствую, а они, как мне кажется, чувствуют меня и думают: «Хм-м, что не так с этим человеческим чуваком? Какого хрена он напоминает нашего собрата?» – изобразил Айзел задумчивость, потирая подбородок. – Как-то так, ангелочек. Если че, никаких адских сил у меня нет. Кровь демона дала мне только физическую силу. О, и еще раны стали быстрее заживать. Все вроде… Ничего больше пока не обнаружено.
Куда уж больше…
– А глаза почему покраснели?
– Ну, это типа… Как же это назвать?.. Высокая концентрация силы? – пожал плечами Айз и развел руками. – Я выложился на полную сегодня. Вот красные лампочки и зажглись.
– Понятно. А у тебя не возникает никаких проблем с даром? Ты нормально с ним управляешься?
– Не, все зашибенно. Правда, поначалу было непривычно, но теперь это уже мое… родное, – невесело усмехнулся он, глядя на свои перебинтованные руки. – Признаю, мерзко стало, когда я обо всем вспомнил. Мерзко, что в моей душе есть часть от чумы, которая дает мне силу на борьбу с чумой. Какая-то идиотская прививка получается, – Лендер снова облокотился на колени и обхватил голову руками. – Почему я, ангелочек? – спросил глухо. – Это тупо с их стороны… Они же наверняка знали, какой я человек. Пусть у меня и сильный дар, но я… Я же… Бл*ть! Чего я только не творил! – он остервенело взъерошил волосы, превращая их в гнездо.
– Думаю, они знали, что делали, – ответила уверенно.
Они на сто процентов знали, кому даруют эту силу. И они не ошиблись. Как Чистильщик, Айзел делает очень многое и по максимуму использует свои способности. Работает не покладая рук. Неважно, какая у него цель – заработать денег или действительно помочь людям. Главное, что он выкладывается на полную.
– Вдруг бы я не пошел убивать Сущностей и Паразитов? – раздосадовано посмотрел Айзел на меня. – Все их старания и эксперименты улетели бы в никуда с вот таким вот звуком, – он коротко свистнул.
– Но ты же пошел, – мягко ему улыбнулась. – Значит все не напрасно.
Непонимание и сомнения в его глазах сменились на чистое искреннее озарение.
– Ну да, – растерянно усмехнулся Лендер, отводя взгляд. – Не рассказывай никому о нашем разговоре. Пусть для всех я останусь просто сильным Чистильщиком, – попросил он тихо. – Не хочу, чтобы другие знали правду. Это слишком личная и неприятная история.
Но она заставляет взглянуть по-другому на воскрешение. Подобная информация стала бы очень ценной и полезной для ученых… Нет, мои мысли движутся не в том направлении. Айз просит сохранить его тайну. Я должна пойти ему навстречу. Он открылся мне, хоть это и было нелегко.
– Не расскажу, – пообещала твердо. – К тому же, ты действительно самый сильный Видящий из всех кого я встречала, а подробности о том, как ты эту силу получил, всем знать необязательно.
– Я верил, что ты поймешь, ангелочек, – Айзел широко улыбнулся и потрепал меня по волосам.
Легонько оттолкнула его руку и снова зацепилась взглядом за шрамы Лендера.
– Твои шрамы… Ты получил их после воскрешения?
– Какие-то до, какие-то после, – пожал он плечами. – А че?
– Странно… Все мои исцелились после воскрешения. Ни одного рубца на теле не осталось.
Даже раны от пули не было.
– Ты была в раю, ангелочек, – насмешливо проговорил Айз. – В аду вряд ли проводятся акции: «Воскресни и получи исцеление всех шрамов в подарок!»
Пожалуй, разумно. Это же ад.
– Да, вряд ли… Прости еще раз, – извинилась, вставая. – Я пойду, не хочу больше тебя загружать своим вопросами.
Не совсем вовремя внутри заворочалось чувство стыда. Ему бы чуток пораньше проснуться, до того как я все палки перегнула.
– Не так быстро, – Айзел схватил меня за запястье и дернул назад. Плюхнувшись обратно на кровать, удивленно поглядела на него. – Мне про тебя тоже кое-что интересно. Что там за головняк с твоими эмоциями?
Замешкалась на несколько секунд, неотрывно смотря в его пытливые глаза. Наверное, будет правильно тоже поделиться с ним личной историей. По крайней мере, пусть лучше он от меня узнает о моей проблеме, чем натыкается на слухи, слушает обрывки фраз и делает, возможно, ошибочные выводы.
– В каком-то смысле я тоже побывала в аду. В своем личном, – голос мой вдруг осип. – После воскрешения мне сказали, что родители погибли. Их убили, – зачем-то пояснила, теребя тунику и не смотря на Айзела. – Наша с братом жизнь разрушилась за один день. Мы не понимали, как дальше жить. Как после такого живут? Как двигаются, спят, едят и стремятся к чему-то? Мы не знали… – сделав глубокий вдох, сдержаннее продолжила: – Дарен хорошо держался, а я чуть с ума не сошла от горя. Уже тогда в больнице, услышав от брата, что родителей больше нет, я испытала огромную ни с чем несравнимую боль и даже потеряла сознание, а после того как очнулась, стала совершенно другим человеком. По щелчку пальцев я превратилась в безвольную куклу без капли эмоций. Меня чуть не упекли в психушку из-за этого, – грустно усмехнулась.
Яркий белый свет больно ударил по глазам, и я зажмурилась. Приятная легкость покинула тело, окрыляющее ощущение бесконечного счастья исчезло. Лишь его слабые отголоски теплились в душе.
Рядом с ухом настойчиво и надоедливо пиликал какой-то прибор.
– Алеста, – позвал меня брат дрожащим слабым голосом.
– Дар, – улыбнулась я. – Дар, я была там… в раю… Я там была… Там невероятно… Столько любви и света!
Должно быть, мне все привиделось, пока я была без сознания. Жаль… Очень жаль…
Я же вроде ранена сейчас?.. Да, ранена. В брата выстрелил тот отморозок, а я бросилась под пулю и она… Она точно попала мне в грудь. В первую секунду я даже не почувствовала чудовищной боли, а когда почувствовала… Не помню, что было дальше. Хотя нет, помню. Дальше был рай…
– Господи, Ал, ты жива… Сестренка, ты и правда жива! – Дарен вцепился в мою руку и продолжал повторять одно и то же: – Жива, жива, жива…
Что-то не так…
Прикрываясь какой-то белой тонкой простыней, села и попыталась осмотреться. Резко дернулась, когда наткнулась взглядом на растерянных врачей, застывших перед операционным столом на котором лежала я. Они не шевелились и с немым шоком глядели на меня. Один из них держал в руке окровавленный скальпель. Фильмы ужасов отдыхают…
– Дарен, что происходит? – удивленно обратилась к брату. Он стоял на коленях, стискивал обеими руками мою руку, прижимал ее к своему лбу и молчал. Его ужасно трясло. – Дарен, уже все хорошо. Бедный, ты так переволновался. Перестань, братишка, – аккуратно вытащила руку из хватки брата, ласково погладила его по голове и снова посмотрела на врачей. – Объясните что происходит?
Сняв маску и сделав глубокий вдох, мне неуверенно ответил побледневший врач:
– Вы умерли и воскресли, кажется…
О, я слышала раньше эти истории от дяди… Стоп! Что?!
– Я?! – воскликнула. – Серьезно? Я конечно сейчас была в раю, но я думала это галлюцинация… Погодите! – заглянула под простыню и внимательно осмотрела грудь. – А где рана? – пораженно уставилась на врачей. – И пуля где? В меня же стреляли! – рядом послышался судорожный всхлип. – Дарен? – повернулась к брату. Он вытирал ладонью слезы со щек. – Братишка, ты чего? Все в порядке. Я жива и здорова! – Тут до меня, наконец, дошло, что не так во всей этой ситуации. – А где мама с папой? – спросила настороженно.
– Ал, – брат поглядел на меня глазами полными слез. В них было столько тоски и скорби, что в груди болезненно сжалось сердце и заныло под ребрами. – Ал, мама с папой… – Резко выдохнула и помотала головой, не желая слушать, что он скажет дальше, но все равно продолжила в ожидании смотреть на него, надеясь на чудо. – Их убили, Ал, – срывающимся голосом произнес Дарен. – Маму с папой убили.
«Убили», – эхом отозвалось в голове.
Меня однажды в детстве ударили в живот. Ударила неприятная девчонка, которая была старше года на два. Ударила сильно. Мне было очень больно… Очень…
Слова Дарена ударили в живот в миллион раз больнее, лишая чувств и дыхания.
– Что ты мелешь? – нервно расхохоталась. – Этого не может быть! Нет, этого… Я воскресла, а они умерли? – снова засмеялась, но тут же резко замолчала и рявкнула: – Вы тут все рехнулись?! Дарен, скажи, что ты пошутил?! Скажи, что это тупой розыгрыш! Где они?! Дарен! – закричала, хватая его за белую футболку, запачканную в крови. – Где они? Где они?!! – безумно орала я на всю больницу, срывая голос.
– Алеста, они умерли! – тоже выкрикнул он, порывисто поднялся и крепко обнял меня, прижимая к своей груди. – Их больше нет. Прости…
– Нет! – выкрикнула, попытавшись вырваться. Брат не позволил, не отпустил. – Такого не может быть! Это невозможно! Как?! Как это произошло?!
Дарен судорожно выдохнул и сквозь всхлипы попытался заговорить:
– К-когда ты с-спасла меня… Ко-когда в т-тебя выстрелили, отец бросился на того ублюдка и… И нашего папу… Прямо в голову, – брат трясся всем телом, но продолжал удерживать меня и рассказывать. – Мама была рядом с нами. Она обнимала тебя и п-плакала, а когда папу у… уб-били, она очень громко закричала, – его голос сорвался на шепот, – и в нее тоже выстрелили. Она с-сказала… Ее последние слова… Она сказала, что очень любит нас. Прости меня, Ал, прости, – сдавленно произнес брат.
Из меня словно вновь вытащили душу, но на сей раз ее истерзали, вывернули наизнанку, протащили по всем кругам ада и, изломанную, засунули обратно в тело.
– Нет… – прошептала, не веря ему. – Нет! – крикнула, вжимаясь лицом в плечо брата. – Пожалуйста, не надо так! Пожалуйста… Такого не может быть! Не может!!!
– Нужно вколоть успокоительное… – услышала краем уха.
– Нет! Не трогайте меня! – не подпустила к себе никого, вцепившись в Дарена.
Брат плакал бесшумно, лишь тихие всхлипы раздавались у меня над головой и его теплые слезы падали на мои волосы. Я рыдала во весь голос. Горло полыхало и щипало от моего крика. Я будто снова умирала, сгорая изнутри. Мучительная болезненная агония захватила тело и разум. Грудь сдавливало и раздирало. Голова горела от отчаянных, горестных мыслей, переполнивших ее. Мне казалось, она взорвется. Казалось, вены на висках уже распухли и готовы лопнуть.
Этого не может быть! Они живы! Они должны быть живы! Это несправедливо! Нечестно!
Я не верила, что все это происходит с нами. Еще несколько часов назад мы бродили вместе по супермаркету, а сейчас… Сейчас я воскресла, а мои родители погибли. Я вернулась в этот жестокий отвратительный мир, а они… Их больше нет… Зачем мне это воскрешение? Зачем мне эта жизнь?! Воскресите лучше родителей, а меня снова убейте и закройте в аду! Я готова! Заберите меня! Но только не маму с папой…
– Прости… Это из-за меня, – пробормотал брат.
– Нет, из-за меня, – из последних сил прошептала я, закрывая глаза и погружаясь в спасительную тьму.
Невольно нахлынувшие воспоминания заставили ненадолго замолчать. Жуткие картинки из прошлого вызвали внутреннюю дрожь, сдавили горло и ускорили пульс.
Через несколько секунд эти чувства отпустили, разжали тиски и погрузили меня в состояние легкой отрешенности, позволяя продолжить:
– Я сутками напролет могла сидеть и смотреть в одну точку, не испытывая абсолютно ничего: ни эмоций, ни голода, ни боли. Внутри была абсолютная пустота. В голове и в сердце было пусто. Кажется, мыслей тоже не было. Не уверена, – добавила безучастно. – Позже мое состояние улучшилось и улучшается до сих пор, но я по-прежнему не могу нормально испытывать эмоции. Точнее, я вроде и испытываю их, но они… неполноценные. Они как… – замолчала, подбирая слова, и случайно наткнулась взглядом на тускло горящий светильник. – Они как лампочка, работающая на последнем издыхании, – придумала подходящий пример. – Которая пытается загореться, мигает и мигает, а потом все-таки гаснет. Так и мои эмоции: мигнут пару раз и потухнут. Они редко включаются на полную катушку. Например, я только-только начинаю испытывать радость, как она тут же утихает.
Надеюсь, хорошо объяснила.
– Теперь понятно почему ты постоянно ходишь с каменным лицом, – осознавая услышанное, Лендер слегка рассеянно улыбнулся и почесал щеку. – А меня жутко бесило, что ты на некоторые вещи реагируешь слишком спокойно. И твое смирение в работе со мной дико раздражало. Я думал, у тебя реально ангельское терпение! Все ждал, что рано или поздно бомбанет, а оно вон как получается… Ха, странная штука наш мозг, – он вдруг легонько постучал указательным пальцем по моему виску. – Я представляю твою боль, ангелочек. Это паршиво, когда умирают те, кого ты любишь, – резко посерьезнел Айз и забинтованной рукой приподнял мой подбородок. – Говоришь, их убили? Кто? И как это прои… Нет, забей. Это лишнее, – поморщился он, убирая руку. – Хах… Знаешь, о чем я сейчас подумал? Если бы твои родители увидели сегодня, как ты геройствуешь, они бы хорошенько выпороли тебя, чтобы больше не рисковала собой.
Вполне возможно.
– Считаешь, мы глупость сделали? – спросила, глядя перед собой и вспоминая белую комнату с огромнейшей Помехой. На мгновение в ушах, будто наяву раздался вопль Сущности.
– Дурость мы сделали! Нас же там прибить могли! – глаза Айзела округлились от шока.
Могли, но не прибили.
– Только дошло? – склонила голову на бок, с любопытством наблюдая за его реакцией.
– Ага… Только сейчас осознал и не по себе стало. Смотри, у меня мурашки по коже! – сунул он мне под нос свою руку, которая и впрямь покрылась мурашками.
– А тогда ты о чем думал?
Повисла недолгая пауза. Затем Айз шкодливо улыбнулся и цинично выдал:
– О премии. За такие подвиги нам обязаны хорошо заплатить.
– Шутишь?
– А сама как думаешь?
– Думаю, что да, – уверенно ответив, поднялась с кровати. – Спокойной ночи, Айз, отдыхай. И извини за беспокойство.
Уже у двери я остановилась, повернулась обратно к нему и столкнулась с потухшим взглядом. На миг это выбило из колеи. Не первый раз вижу его глаза такими безжизненными и не понимаю причину.
– Ты серьезно пытался сбежать из ада? – уточнила с недоверием.
– А?.. Конечно! Почему нет? – на лице Лендера отразилось искреннее недоумение. – Кто хотел бы там оставаться? Само собой я сразу же попытался свалить. Обидно, что не получилось.
У меня вырвался тихий смешок.
– Ты хоть знал куда бежать?
– Туда где нормальная температура, – проворчал он. – Что ты ржешь, ангелочек? Планы побегов – это не по моей части. Я вообще долго что-то обдумывать не люблю и не умею.
– Я заметила, – бросила дерзко, отворачиваясь.
– Что ты там вякнула? – Не успела нажать на ручку двери, как затылок опалило горячим дыханием, и сзади раздался вопрос с угрожающими нотками: – На руководителя наезжаешь?
– Нет, – выпалила я, быстро выскочила из гостевой комнаты и направилась к себе, не оглядываясь.
– Милые крылышки, ангелочек! – прилетело мне вдогонку.
Крылышки? О чем он?
Озадаченно закрыла дверь и привалилась к ней спиной.
Ах да, на тунике нарисованы крылышки. Разумеется, он их заметил и не промолчал. Я ведь ангелочек.
Как же глупо звучит.
Но не из его уст. Он всегда произносит это слово по-разному: с насмешкой, злостью, уважением, раздражением, игривостью. Странно, что я обращаю внимание на подобные мелочи…
Все-таки некоторые мои эмоции по отношению к нему слишком… непонятные. Но они есть, что весьма замечательно. Или не замечательно…
Устало потерла глаза, добрела до кровати и рухнула на мягкую постель. Тяжесть мгновенно придавила тело, веки опустились сами собой и сон поглотил меня.
***
Потягиваясь и зевая, спустилась вниз. Меня разбудили аппетитные запахи, заполнившие квартиру. От аромата бекона, кофе и, кажется, блинчиков кружилась голова, урчал живот и рот наполнялся слюной. Нужно срочно поесть, чтобы прибавилось энергии. Сон, конечно, восстановил силы, но не до конца. До сих пор чувствовалась усталость и вдобавок появилась тянущая боль в мышцах.
На кухне играла тихая музыка. Наа, пританцовывая и подпевая певцу, жарила яичницу. С небрежным пучком на голове, босая, в дядиной рубашке и в своих красных пижамных штанах в клеточку она выглядела такой домашней, ласковой и уютной. Неудивительно, что Хелир с упоением в глазах и легкой нежной улыбкой наблюдал за ней, опираясь рукой на тумбу и попивая кофе.
Я замерла в проеме, любуясь ими. Не понимаю, почему они не живут вместе? Почему Наа противится? Они гармонично смотрятся вдвоем, вроде бы подходят друг другу и довольны друг другом… Так почему?
– Ошизеть! – раздался удивленный возглас надо мной. Задрала голову, чтобы увидеть Лендера, случайно коснулась затылком его груди и замерла. Увы, разглядеть выражение лица Айзела не удалось, мне был виден лишь его подбородок и серая футболка.
– Вы уже встали? – мимолетно улыбнулась нам Наа, с помощью деревянной лопатки перекладывая яичницу со сковородки на тарелку. – Как спалось? Хорошо отдохнули?
– Как себя чувствуете? – спросил Хелир.
– Получше, – ответила коротко.
– Шикарно, – выдохнул Айз.
Я отшагнула, пропуская руководителя в кухню, но он не двинулся с места. Проследила за его восхищенным и чуть-чуть безумным взглядом: Айзел смотрел на стол переполненный едой. Там была и стопка золотистых блинчиков, и бутерброды с колбасой, помидорами, сыром и листьями салата, и рисовая молочная каша в серебристой кастрюльке, и творожная запеканка, и фруктовый салатик, и вазочка с земляникой.
Наши с ним желудки одновременно заурчали, немного подвывая.
– Садитесь скорее и ешьте! – велела Гунвор, расставляя тарелки. – Вам нужно набраться сил.
– Наа ради вас старалась, – добавил Хелир.
– Тебе сказочно повезло с женщиной! – продолжал восхищаться Айзел, садясь за стол. Я устроилась рядом с ним, а Наа с дядей сели напротив.
– Ты сначала попробуй ее блюда, а потом делай выводы, – посмеиваясь, сказал Хел, но по загоревшимся глазам и широкой улыбке было заметно, что ему приятно. – Ай! Ты мне ногу отдавила!
– Я тебе сейчас не только ногу отдавлю! – возмутилась Гунвор. – Что значит «сначала попробуй»? Ты на что намекаешь, Кайрен? – Она ударила его прихваткой по плечу. – Хочешь сказать, я плохо готовлю?
– Любовь моя, это же шутка, – поцеловал он ее в щеку и отобрал прихватку. – Ты готовишь лучше всех!
– Согфасен! Офифительно готовишь! – набивая щеки блинчиками, похвалил Айзел.
Я положила себе немного каши и добавила в нее земляники.
– Алеста, – вздохнул дядя, неодобрительно глядя на меня. – Пожалуйста, ешь побольше.
– Попробую, – пообещала я, понимая, что сейчас съем эту кашу и больше ничего не захочу.
– У тебя неправильная тактика. Надо так! – Айзел совершенно неожиданно и беспардонно начерпал мне каши до краев тарелки, положил на блюдце три блинчика и всучил в одну мою руку ложку, а в другую бутерброд. Я даже не сопротивлялась, оторопев от его наглости. – Ангелочек, пока не съешь, из-за стола не выйдешь! – припечатал Лендер.
– Захочу и выйду, – ответила спокойно и съела ложку каши вместе с ароматными ягодами. Боже, как вкусно, нежно и сладко.
– Я понял тебя, Айз, – с загадочными нотками отозвался Хел. – Алеста, пока все не съешь, к Марселам с нами не поедешь.
Угрюмо взглянула на довольного Айзела. Вот чему он дядю учит?
– Хел, это нечестно… Погоди, к Марселам? – дошло до меня. – Аргус очнулся?
– Да, со мной связалась Одетта. Где-то часов в одиннадцать он пришел в себя, сейчас уже двенадцать, к двум мы должны быть в больнице, – сообщил Хел.
– Позавтракаем и поедем. Возможно, поедем не всей компанией, – он многозначительно посмотрел на мою тарелку.
Крепко стиснув ложку, принялась запихивать в себя еду. Около десяти ложек каши съела с удовольствием, но дальше дело не пошло, поэтому переключилась на блины. Пока я ела, Айз на радость Наа успел умять несколько блинчиков, съесть яичницу, кашу и пару бутербродов. Отменный у него аппетит!
– Мы поедем все вместе? – спросила, делая перерыв в трапезе. – Нас пустят?
– Пустят, – заверил дядя. – Аргус хочет вас увидеть.
– Надеюсь, он не собирается предъявить нам претензии за порчу имущества, – пробурчал Лендер, добравшись до запеканки.
– Вряд ли его это сейчас волнует, – резонно заметила Гунвор. – Сам он в больнице, а в новостях беспрерывно трубят о случившемся в особняке. Пришлось телевизор выключить. Там несут полнейшую ахинею! На каждом канале разные версии произошедшего.
Плохо дело. Это может нанести существенный урон репутации Марселов.
– Как его самочувствие? – поинтересовалась я.
– Аргус слаб и подавлен, но держится. У него обнаружили проблемы с сердцем. К счастью, вовремя обнаружили, – добавил Хел, откинулся на спинку стула и потер ладонями болезненно бледное лицо. – Возможно, при должном лечении, в будущем ему не аукнется столь тесное столкновение с Сущностью, и он проживет долго и счастливо.
Это хорошие новости.
– Мы можем расспросить его о Сущности? – уточнила, утопив вилкой земляничину в каше.
– Нам нужно его расспросить, но мы не станем устраивать допрос и дадим человеку денек отдохнуть, если он того пожелает. Дольше затягивать нельзя, нам необходимо разобраться, что это было.
Надеюсь, Аргус обо всем расскажет. Если хоть что-нибудь помнит. Сущность могла об этом позаботиться, дабы он не выдал ее секреты.
«Сущность. Могла. Позаботиться», – стоит только вдуматься в эту мысль и становится не по себе. Если твари вроде них не обделены интеллектом или же могут развиваться, наша проблема мирового масштаба увеличится минимум раз в десять. Знать бы еще насколько они умны…
Сейчас вся надежда на Аргуса. Только он может приоткрыть завесу тайны.
