Текст книги "Игры призраков (СИ)"
Автор книги: Лара Вагнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Глава 26
Дверца повозки распахнулась, внутрь заглянул Най Тэн. Голос его звучал хрипло и сдавленно, будто говорил кто-то другой.
– Дао Юн… Он умер!
Принц Сенлин попытался встать, но тут же снова рухнул на постель.
– Ох… вам тоже плохо? – пробормотал Най Тэн. – Только держитесь, я сейчас позову Гандзо!
Чародей появился быстро, осмотрел принца и распорядился:
– Лучше вынести его из повозки. И пусть скорей разведут костер!
Принца на руках вынесли наружу, бережно уложили на стопку дорожных тюфяков. Господин Гандзо дал ему выпить какое-то освежающее питье, после которого больному стало немного лучше.
– Где… Дао Юн? – едва слышно спросил он.
– Он рано утром вышел из вашей повозки, я уже тогда проснулся, – сказал Цин Шен, сидевший тут же рядом на траве. – Сделал несколько шагов, вдруг пошатнулся и упал. Я подбежал к нему, но было поздно… он умер. Господин Гандзо ничего не смог поделать.
– Я… тоже умру, господин Гандзо?..
– Нет уж, вам я не дам умереть, – бросил чародей, который ненадолго отвлекся, чтобы помешать отвар, кипевший в маленьком котелке над костром. – К Дао Юну меня позвали слишком поздно, но…
– Нет, не говорите, что он умер! Я не верю…
– Вам показать его мертвое тело? От этого зрелища вам только станет хуже, вот и все. Сейчас не время горевать. Пока в сознании, отвечайте, что вы с ним ели или пили? Или, может, угодили вчера в какую-нибудь пещеру с ядовитым воздухом?
– Я не помню, – пробормотал принц, у которого снова начались боли. Он почти ничего не видел, вокруг сгущалась темнота. Обращенные к нему слова слышались нечетко, словно сквозь толстое одеяло.
– Ну же, вспоминайте! Потом можно будет закатывать глаза и лишаться чувств. Смотрите на меня и отвечайте!
Цин Шен стиснул слабую руку принца. Остальные метались по лагерю, выполняя распоряжения чародея, который сквозь зубы приказывал то принести что-то из второй повозки, то подлить воды в котелок… Или так же как Цин Шен молча сидели на траве, не веря тому, что происходит.
– Один старик угостил нас орехами, – прошептал принц. – Но я не помню, как они называются. Мы… вытащили его из ямы… и потом…
Он все же ненадолго потерял сознание, очнулся от резкого запаха, исходившего от стеклянного флакона. Господин Гандзо приподнял его голову и упорно пытался влить в рот содержимое флакона.
– Ну же, пейте! А то будет совсем поздно.
Принц с трудом проглотил отвратительную на вкус, горькую жидкость. Почти сразу его вырвало кровью, смешанной с черной слизью, в широкую чашу, которую успел подставить Гандзо.
– Вот так, теперь станет легче… По крайней мере, должно стать.
Если бы у принца Сенлина был выбор, он бы, возможно, предпочел смерть, лишь бы избавиться от боли, изнуряющей тошноты и бесконечных мучений, которые доставляли ему хлопоты чародея. Только бы все это прекратилось, и его оставили в покое, перестали теребить, пичкать снадобьями, растирать холодеющие руки. Но он был совершенно беспомощен и уже не мог повлиять на то, что происходит вокруг.
Смутный и тревожный день прошел, незаметно перетек в вечер, потом в глухую душную ночь. Сенлин время от времени впадал в беспамятство, потом сознание снова возвращалось к нему. На ночь он остался на прежнем месте. Его не стали переносить в повозку, так чародею было удобней ухаживать за больным. Да и сам Сенлин, если бы мог что-то решать, отказался бы возвращаться туда, где теперь не было Дао Юна. Уже нельзя было заговорить с ним, коснуться его руки, ощутить тепло друга рядом… Прежний мир разрушился, его вытеснил иной, наполненный страданием и горем.
Наступило следующее утро, кровавый рассвет сменился серым облачным днем. В полдень хоронили Дао Юна. Каким-то чудом принц нашел в себе силы, чтобы проводить его в последний путь. Принца поддерживали с двух сторон, он не чувствовал своего тела, будто ставшего чужим, и не отрывал взгляд от могилы, где под шелковым покровом лежал самый близкий человек, ближе которого уже не будет. По лицу Сенлина катились слезы, остальные друзья тоже плакали. Впервые они встретились со смертью ровесника, до этого не знали подобного горя и никогда не думали, что такое возможно. Дао Юн… сильный, шумный, острый на язык и всегда готовый прийти на помощь. Они будут взрослеть и меняться, если снова ничего не случится. А ему уже никогда не исполнится двадцать два...
Комья рыхлой земли медленно падали в могилу, рассыпались, оставаясь на светлом шелку. Друзья будто нарочно медлили. Каким бы ни был тяжелым этот момент, еще тяжелее было осознавать, что он закончится, и тогда Дао Юн навсегда скроется под землей. Они покинут его, хотя сердца сопротивляются этому, а он останется совсем один.
– Мы заберем его, когда вернемся домой? – прошептал Вень Чэн.
– Наверное, – так же тихо ответил Най Тэн. – Думаю, родители захотят, чтобы он покоился в семейной усыпальнице.
Точно знали, что тело окоченело, касались его, когда готовили к сегодняшнему дню. Но все равно казалось, что Дао Юн на самом деле не умер и они сейчас, возможно, хоронят живого.
Однако все закончилось, и осиротевшие друзья вернулись в лагерь, оставив Дао Юна лежать в могиле, вырытой под приметным деревом, отмеченной серым камнем. У принца сразу закончились силы, и он молча повалился на свое временное ложе.
– До чего же сильный яд, – угрюмо сказал господин Гандзо. – А ведь я применил самые лучшие средства, способные справиться с любой отравой. Хотя это настоящее чудо, что вы все же выжили.
– Когда я смогу продолжить путь? – спросил принц. – Он был готов сейчас обсуждать что угодно, лишь бы не думать о смерти Дао Юна.
– Вряд ли скоро. Пройдет, по крайней мере, несколько дней. И я советую вам, как только появится возможность, сразу отправиться домой. Это далеко, но и ехать куда-то в неизвестность в таком состоянии нельзя.
– Нет, господин Гандзо. Мы поедем в сторону Данвэйна, как только я смогу выдержать дорогу.
– Какое безрассудство!
– Я объясню вам, почему должен попасть в Данвэйн…
Глава 27
Господин Гандзо слушал очень внимательно. Рассказ принца растянулся надолго, хотя, в сущности, не так уж много сведений содержалось в его словах. Просто он был еще настолько слаб, что голос то и дело изменял и приходилось прерываться. Но все же он рассказал о том, как обещал умершей возлюбленной сделать все, чтобы та могла обрести новую жизнь… и о том, как некоторое время призрак Фай Чжень следовал за путешественниками. Правда, после встречи в саду принца Дракона, ставшей спасительной для Сенлина, призрак больше не появлялся. А странную находку – пояс Фай Чжень, вряд ли можно было считать знаком благосклонности со стороны призрака. Да и самое первое появление призрачной Фай Чжень оставило скорее тревожное впечатление, если припомнить жутковатые подробности блужданий по враждебно настроенному лесу.
– Сложно угадать, как относится к вам призрак, – сказал чародей. – Может, покойная Фай Чжень затаила на вас обиду?
Для принца это предположение прозвучало как гром среди безоблачного неба. Разве были у Фай Чжень хоть самые мелкие поводы обижаться? Ведь он так любил ее. И думал, что она была счастлива с ним в Гранатовом дворце.
– Вряд ли… Или призраки начинают по-другому относиться к людям? Дао Юн считал именно так…
– Призраки не обязательно похожи друг на друга, принц. Если всерьез изучать их, можно потратить на это всю жизнь. Так вот почему вы так рвались в Данвэйн. Теперь понятно.
– Господин Гандзо, – принц попытался приподняться на локте, и тут же снова опустился на постель. – А Дао Юна… его душу можно вернуть к жизни?
Чародей ответил не сразу. Напрашивался вывод, что он явно не горит желанием подробно обсуждать столь зыбкую тему. Впрочем, мысли чародея – темный колодец, в котором даже то, что находится близко от поверхности, не разглядишь. Не о говоря уж о самом дне.
– Этого вам пока никто не может обещать.
– Даже вы?
– Разве я более осведомлен, чем остальные? Даже десяток седовласых мудрецов вряд ли сходу разберет, что там творится в Данвэйне. Однако точно ничего хорошего. Один «подарок» оттуда вы уже получили. А для вашего друга он оказался смертельным.
– Вы думаете, старик умышленно отравил орехи?.. Он казался таким искренним и благодарным. Может…
– Я, разумеется, слышал, что возможно привыкнуть к ядовитым растениям. Если постоянно понемногу употреблять их плоды или листья... Местные жители и не подозревают, что для остальных это отрава? Откровенно говоря, верится с трудом.
– Господин Гандзо… если та история с переселением душ… окажется правдой… Вы поможете вернуть Фай Чжень и Дао Юна? Я буду благодарен до конца жизни… – Тут принцу пришла в голову мысль, что его самого едва ли ждет более-менее долгая жизнь. Слишком ужасно он чувствовал себя сейчас. – То есть вы получите от меня, что угодно, любое желание, любые деньги. Мне самому ничего не нужно, лишь бы ожили те, кого я любил…
– Хорошо, я это запомню, – отозвался чародей. – А если… придется выбирать кого-то одного из этих двоих? Или одну?
– Не спрашивайте… пожалуйста, – прошептал принц. – Я не смогу выбрать… наверное…
– Ладно-ладно, прошу прощения. Не стоит пока говорить об этом. Да и волноваться вам нельзя… Подождите, я сейчас вернусь.
Чародей поднялся на ноги и ненадолго отошел ко второй повозке, где хранился прихваченный в дорогу тючок со всевозможными снадобьями. Вернулся с мелкой бутылочкой из нефрита, опустился на колени возле принца:
– Выпейте-ка это и постарайтесь уснуть, – когда принц послушно проглотил терпкую жидкость, чародей добавил: – А вот это… думаю, вам хотелось бы что-то сохранить на память о друге. Я утром срезал… Не исключено, что может пригодиться в тех самых делах с ожившими душами. Конечно, если донос не был ложным.
Он протянул принцу длинную прядь черных блестящих волос, скрепленную несколькими узелками. Тот обмотал прядь вокруг своего запястья, а чародей молча завязал еще три прочных узелка. Сенлин прижался щекой к браслету из волос умершего друга, свернулся клубком. В такой позе боль в животе слегка стихала. Она притупилась и не была уже такой мучительной, как накануне, однако ни на мгновение не исчезала. Принца знобило, и чародей укрыл его одеялом. Прежде чем провалиться в сон, принц почувствовал, как горячая рука осторожно гладит его затылок. А еще он услышал:
– Пусть приснятся добрые сны.
Во временном лагере, где и без того нависло скорбное безмолвие, стало совсем тихо. Слуги и возницы затаились, молодые путешественники не произносили ни слова. Двое или трое по примеру принца дремали, так было легче отвлечься от недавних потрясений и ни о чем не думать. Никому не хотелось ни разговаривать, ни есть, ни стараться хоть чем-то себя занять. Только Най Тэн сидел возле повозки и писал очередной отчет для императора, утирая слезы, чтобы они не падали на шелк и чернила не расплывались. Най Тэн не решился разорвать крепкий круг привычной лжи и написать правду. Началось все с довольно невинного обмана, но теперь Най Тэн уже не смел от этого отказаться.
***
А в Гранатовом дворце до сих пор ничто не нарушало покоя и мирного течения жизни. По небу величаво плыли облака, смягчая яркий солнечный свет и навевая легкую прохладу. В одном из самых уютных уголков сада, где благоухали магнолии и весело журчал фонтан с пестрыми рыбками, императрица расположилась на каменной скамье с причудливой резьбой и прилежно вышивала цветки лотоса. Игла в ее пальцах двигалась умело и уверенно, вышивка, которая была готова уже наполовину, завораживала красотой и гармонией оттенков. Казалось, вышитое на шелке озеро существует на самом деле, и лепестки лотосов шевелятся от свежего ветерка. Чуть поодаль восьмилетняя принцесса забавлялась со своей куклой – возила ее по замощенной дорожке на игрушечной тележке. Девочка вела с куклой беседу и полностью увлеклась игрой. Императрице нравилось иногда гулять со своей любимицей только вдвоем, без придворных дам и служанок. Время от времени она поднимала голову от рукоделия и улыбалась дочке или о чем-нибудь ее спрашивала. Однако милую семейную сценку прервали. Императрица уловила едва слышный хруст гравия под подошвами. Кто-то приблизился к ней сзади, остановился у самой скамьи. Даже без слов, одним лишь сердцем императрица угадала его имя. Советник Ван Зейн положил руку на спинку скамьи и тихо сказал:
– У меня для вас хорошие новости.
Глава 28
Императрица, все еще не поворачивая головы к собеседнику, тихо произнесла:
– Вы имеете в виду?..
– Да, – с довольным видом ответил Ван Зейн. – С вашим пасынком случилось то, на что мы рассчитывали. Все было кончено еще вчера, просто у меня не было возможности переговорить с вами наедине.
– Ради всех богов, тише!
– Совершенно нечего опасаться сейчас. Поблизости никого постороннего. А принцесса нас не выдаст.
– Подождите… Ли Мэйсю!
Маленькая принцесса откликнулась на зов и подбежала вприпрыжку.
Весело протараторила:
– Здравствуйте, советник Ван Зейн! Вы уже знаете? Придворный ювелир скоро сделает моей кукле самые красивые заколки для волос. Я так рада!
Советник улыбнулся:
– Даже не сомневаюсь, это будет шедевр ювелирного искусства. Вашей кукле повезло.
Между тем императрица достала из красного мешочка, который лежал рядом на скамье, несколько конфет, завернутых в тончайшую бумагу.
– Вот, угости свою куклу. И свози ее посмотреть на синие ирисы. Они как раз распустились. Пусть тоже полюбуется.
– А можно сорвать ирисы для букета?
– Конечно, дорогая, я разрешаю. Не торопитесь, вы со своей подружкой можете задержаться подольше. Я сама к вам потом подойду.
– Хорошо, мамочка.
Принцесса развернула тележку с куклой и быстро скрылась из вида. Проводив дочку взглядом, императрица вздохнула.
– У нее ваши глаза и ваша улыбка. Всякий раз, когда вы находитесь рядом с ней, мое сердце трепещет от страха. Я боюсь, что кто-то еще заметит очевидное. Или сама Ли Мэйсю заметит.
– Ну, что вы, – отозвался советник. – Она совсем еще дитя. Как может подобное прийти ей в голову? Да и кто посмеет заподозрить?
– К сожалению, догадливых и злых людей довольно много. Но хватит об этом… Так вы говорили, что…
– Да. Вчера ваш пасынок отправился к духам своих предков.
– Но как вы узнали так быстро? Или у того человека есть возможность отправить почтовую птаху?
– Увы, нет. Драгоценных пташек слишком бдительно охраняют. Он сообщил о новости иначе. Вчера утром сама собой разбилась фарфоровая фигурка, которую он оставил мне перед отъездом. Такова договоренность. Это означает, что мой заказ выполнен.
– Вы уверены?
– Вполне. Фигурка на моих глазах разлетелась на сотню осколков, хотя я даже не касался ее. Мой посланник еще ни разу не подводил. Все сложилось удачно. Я же обещал вам.
Императрица залилась ярким румянцем. Покраснели не только щеки, но даже уши. Глаза влажно блестели, губы слегка дрожали.
– Высшие силы знают, что я не желала зла Сенлину! Если бы не мой материнский долг… я бы никогда не решилась.
– Конечно, дорогая повелительница, – мягко произнес Ван Зейн, наклоняясь к ней. – У вас доброе и великодушное сердце. Лишь обстоятельства вынудили вас. К тому же, сами лично вы ничего не совершили. Вся ответственность на мне.
– Благодарю вас… мой единственный друг, единственный, кому я могу довериться. И… простите, но я и сама решилась действовать.
– Каким образом? – Удивленно поднял брови Ван Зейн.
– Видите ли, я не сомневалась: тот человек сделает все возможное. Но… всегда ведь не помешает дополнить усилия. Я обратилась к одной старухе, которая владеет магией.
– Вот как? И кто порекомендовал эту милую старушку?
В голосе обычно сдержанного советника легко можно было уловить досаду. Он казался разочарованным. Императрица ответила как можно мягче, искательно глядя в потемневшие глаза собеседника:
– Одна моя служанка рассказала, что ее родственница обращалась за помощью… По семейному делу. Старуха все сделала.
– Какую магию она использует?
– Гу-магию. Знаете, когда ядовитых насекомых или животных запирают в замкнутом пространстве… Но старуха владеет не только этим приемом. Она… – тут императрица прикусила язык. Как бы ни доверяла она Ван Зейну, предыдущая встреча с колдуньей была запретной темой. Императрица никогда бы добровольно не призналась в совершенном тогда. Поэтому она лишь добавила: – И все же я подумала, что гу-магия подойдет лучше всего остального.
– Многие люди считают ее одной из самых сильных. Я не придерживаюсь такого мнения. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.
– Да, теперь не важно.
– Надеюсь, вы были осторожны? Служанка не выдаст?
– Нет-нет, можно не беспокоиться. Она проболталась о том семейном деле случайно. Просто к слову пришлось. А я сделала вид, что меня это не слишком интересует. Старуха кроме колдовства еще занимается приготовлением снадобий для кожи и продает талисманы. Служанка думает, будто я поэтому велела позвать ее.
– Как зовут старуху?
– Шэнь Юэ. Ее дом в пригородной деревне. Кажется, в Зеленой долине.
– Как бы эта карга нам не навредила, – задумчиво произнес советник.
– Она не донесет. За услугу щедро заплачено. Старуха живет в бедности, почти нищенствует. Видать, такие заказы выпадают редко, а талисманы плохо продаются.
– Хорошо, я узнаю о ней все. Нам нужно постоянно быть настороже. Ведь мы ходим по краю.
– Да, – прошептала императрица. – Ради нашего будущего.
Ее глаза с обожанием смотрели на Ван Зейна.
***
Принцу Сенлину снилась картина из уже давнего прошлого. Он, еще совсем маленький, сидит на плече отца Дао Юна, а сам Дао Юн – на другом плече. Они болтают ногами, смеются и смотрят вниз, разглядывая разноцветные камешки в траве. Земля так далеко… Но отец Дао Юна высокий и крепкий, его сильные руки придерживают малышей, и они совсем не боятся упасть вниз. Он шагает по саду, где среди ветвей порхают птицы и впереди много-много всего интересного…
Сколько себя помнил принц, Дао Юн всегда находился рядом. Они были ровесниками, Дао Юн родился всего месяцем раньше. Принцу казалось, что они с другом никогда не расстанутся…
Глава 29
– Идиот! Ты убил не того!
Разгневанный до предела мужчина метался на поляне, окруженной пышными серебристыми ивами. Он размахивал руками, полы его одежды развевались на каждом шагу, изо рта так и сыпались самые изощренные ругательства и проклятия. Лицо с суровыми жесткими чертами было искажено, глаза словно метали молнии. Однако это безо всяких сомнений было обычное человеческое лицо. А вот тот, кому предназначалась гневная речь, выглядел весьма странно, если не сказать больше. Он сидел возле еле тлеющего костра, скрестив ноги, растерянно уставившись на бранившего его. Случайных свидетелей наверняка удивили бы огненно-красные волосы, разбросанные по плечам, настоящая буйная грива. Смуглая гладкая кожа, большие глаза с длинными ресницами, брови вразлет, пухлые губы… Что-то в нем было манящее и в то же время пугающее. Из одежды – лишь штаны цвета темной хвои, да еще жилет из тонкой ткани, который оставлял обнаженными мускулистые руки и едва прикрывал торс. Неизвестный выбрал момент, когда поток брани на мгновение приостановился, и воскликнул:
– Не может быть, хозяин! Я все сделал, как должен был…
– Да?! Я тоже так считал. Доверился тебе. Жалкому ничтожеству!
– Не кричите так, хозяин! Пожалейте свое горло. И… нас могут услышать.
– Ты еще смеешь давать советы?! Никто не услышит, слишком далеко от их лагеря.
– Прошу вас, объясните, что вы имеете в виду? Я не мог ошибиться…
– Принц Сенлин жив! Я видел его собственными глазами!
– Вы ошиблись… то что есть не разглядели на расстоянии…
– Совсем близко я не мог подобраться, конечно. А то головорезы из банды Свирепых учуяли бы. Но я отлично его разглядел. Ты ведь не думаешь, что я сошел с ума? У меня не бывает видений!
– Но как… как такое возможно? – изумленно пробормотал красноволосый собеседник. – Я же при вас пропитал ядом орехи. Оба их ели – принц и тот парень, который был с ним…
– Значит, это для «того парня» утром рыли могилу. А вот принц все еще жив!
– Но это очень сильный яд! Даже меня вчера тошнило. Вы же знаете. А ведь я-то демон, моя плоть сама борется с ядом. Для человека он точно смертелен. Оба должны были умереть еще вчера на рассвете.
– Долго ты собираешься спорить, бесполезное животное?! – рявкнул тот, кого демон называл хозяином. – Зачем только я с тобой связался? Заказчик уже получил известие! Он считает, что дело сделано.
– Простите, хозяин.
– Ты угробил мою репутацию! Кто теперь обратится ко мне после такого позора?!
– Простите…
Однако хозяин, который некоторое время назад как будто слегка убавил крик, теперь взбесился еще пуще.
– Убирайся с глаз долой! Проваливай туда, откуда я тебя вытащил. Мне не нужен такой помощник.
Лицо демона побелело.
– Нет, хозяин! Не делайте этого. Не прогоняйте меня, умоляю… Лучше убейте!
– Убирайся!
Демон на коленях подполз к хозяину, обхватил его ноги.
– Пожалейте меня…
– Вот сейчас я тебя пожалею! – Он схватил висевшую у него на поясе плеть, размахнулся. Гибкая кожаная полоса просвистела в воздухе, ее кончик с железным жалом хлестнул по плечу демона. Тот даже не отпрянул в сторону.
– Накажите своего раба! Только не прогоняйте…
Вместо ответа хозяин отпихнул демона ногой. Демон повалился на траву, потом снова встал на колени и наклонился. Стало очевидно, что это уже далеко не первое наказание плетью, которое выпадает на его долю, судя по подживающим отметинам и шрамам. Плеть разорвала тонкую ткань жилета в клочья, ожесточенно заходила по обнаженной спине, сдирая кожу. Большая алая татуировка на лопатках теперь сливалась со следами порки. Хозяин все больше входил в азарт, вкладывая в каждый удар свою разгоревшуюся до предела злость.
– Получай!!!
Демон не делал никаких попыток сопротивляться, хотя явно был ничуть не слабее человека, который, казалось, готов запороть его до смерти. Это испытание продолжалось долго. Наконец даже безжалостный хозяин начал выдыхаться. Удары сыпались реже, зато с оттяжкой и наверняка ощущались еще болезненней. Демон, до сих пор не издавший ни звука, застонал. Еще десяток ударов, и хозяин отшвырнул плеть.
– Хватит на сегодня. – Он вытер пот со лба и уселся неподалеку, свысока наблюдая за скорчившимся на земле демоном. – Что мне мешает убить тебя? После того, как ты меня подвел, ты опустился еще ниже. От тебя никакого толку.
– Простите… – едва слышно простонал демон.
– Перестань строить из себя умирающего. Я еще щадил тебя, между прочим.
Тяжело дыша, демон подполз к хозяину, а тот положил руку на его голову. Жесткие пальцы зарылись в густые красные пряди.
– Я все исправлю, хозяин, – едва шевеля языком, пробормотал демон. – Обязательно убью принца. Больше не подведу вас…
Хозяин провел ладонью по окровавленной спине, будто наслаждаясь причиняемой при этом болью. Потом ладонь вновь легла на затылок и снисходительно погладила его. Так ласкают ручного волка, опасного хищника, покорившегося воле человека.
– Ладно, никуда он от нас не денется. Можешь полежать пока. А после вставай, разожги костер и приготовь чай. Мы ведь еще даже не обедали.
***
Крытая повозка остановилась на самом краю деревни, возле убогой хижины, обнесенной ветхой изгородью. Из повозки выбралось четверо мужчин. Одного из них вполне могли узнать обитатели Гранатового дворца, хотя нижнюю часть его лица, как и у остальных, закрывала темная ткань. Да, это был советник Ван Зейн собственной персоной. Прочие, судя по выправке и быстроте движений, явно принадлежали к сословию воинов. Тот, кто шел первым, толкнул ногой калитку, и она завалилась назад вместе с частью изгороди.
– Тихо! – шикнул на него советник. – А то вы сейчас и весь дом снесете.
Они приблизились к запертой на замок входной двери. Заглянули в окошко, убедились, что внутри никого нет. Дверь очень скоро сдалась перед мощным напором, жалобно скрипнула, пропуская непрошенных гостей в единственную комнату, где на стенах висели пучки трав, а в углах скопилась паутина. Черная змейка, извиваясь, отползла от порога и скрылась под столом.
