Текст книги "Этот томительный дым"

Автор книги: Ксения Мартьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

сама конструкция, к счастью, больше не двигалась.

По крайней мере, она сильно надеялась, что это к счастью.

– Эй, эй, эй… туда нельзя, – один из спасателей преградил ей дорогу, мягко схватив за плечи. – Идите к

выходу.

– Нет, прошу, пустите меня к нему…

– Мисс…

– Вы не понимаете, он остался там, – Эбигейл чувствовала, что еле сдерживается от того, чтобы не

заплакать. В тот же момент она замерла, заметив, что тот самый «вагончик», в котором они были, валяется в стороне, фактически сломанный пополам и придавленный сверху огромной металлической

штукой. – Нет… – прошептала она, инстинктивно завертев головой. – Нет-нет-нет… этого не может

быть… Дарен!!! – Эбби закричала, что есть мочи. Так сильно, как не кричала еще никогда в жизни.

Резко выдернув свои руки из твердой хватки мужчины, она рванула вперед, огибая на миг застывших

работников. Она чувствовала, что тот мужчина бежал прямо за ней, и понимала, что рискует, но так же

знала, что никогда ещё не принимала более правильного решения, пусть оно и показалось бы многим

безрассудным. Упав на коленки перед кабинкой, она проскользнула еще несколько дюймов по плитке, а

затем стала отбрасывать в сторону ненужные куски пластмассы и железа, которые была в состоянии

поднять. Слезы жгли глаза, застилая их пеленой, руки слабели, дыхания не хватало, но она продолжала

шептать молитву и «откапывать» человека, который так много для неё значил. Грязный кусок ткани от

пиджака заставил Эбби всхлипнуть, а спасатель, который в эту секунду, упал на колени рядом с ней, тут

же напрягся.

– Майлз, – закричал он, начиная интенсивно расчищать площадку, – тащи домкрат! Он здесь!

Кто-то отвел Эбби в сторону, попросив зайти за ограждение, которое теперь тянулось по всему

периметру «опасной зоны» первого этажа. А дальше всё и вовсе начало происходить, словно в тумане.

Она слышала отдаленные голоса, видела профессионально суетившихся спасателей: они разрезали

металл и поднимали более тяжелые конструкции специальным оборудованием. Она не знала, сколько

времени простояла, пытаясь просто не потерять сознание, но ноги начали подкашиваться, поэтому Эбби

облокотилась о каменный столб и, чувствуя, как похолодели пальцы рук, и все поплыло перед глазами, скатилась по нему вниз. Слезы бесконтрольно вырвались на поверхность. Она подтянула к себе колени

и зарылась в них с головой, обняв себя руками.

– Господи, помоги ему… – шептала она, понимая, что силы покидают её тело, – я ведь не так часто о

чем-то Тебя прошу… но если с ним что-то случится… если он… – голос сорвался, Эбигейл замотала

головой, – я просто не смогу жить, зная, что, спасая мою жизнь, он пожертвовал своей… не смогу…

– С ним же всё будет хорошо, правда?

Тоненький голосок так близко заставил её сначала застыть, а затем поднять голову. Адель стояла прямо

перед ней: её маленькое личико было заплаканным, волосы растрепаны, а сердечко колотилось, как

сумасшедшее, – она могла бы поклясться, что слышала его стук.

– Милая, что ты… я же попросила тебя оставаться с этим хорошим дядей.

– Простите, – извинился Эндрю, – она плакала и просила отвести её к вам.

– Ничего, – Эбби нашла в себе силы на улыбку, а затем поманила сестренку к себе, – иди ко мне. –

Когда Адель опустилась рядом, положив голову ей на грудь, она обняла её так крепко, как это только

было возможно, и постаралась больше не заплакать. Чтобы не показать свою слабость.

– Биби, мне страшно, – вдруг тихо сказала малышка, – я не хочу, чтобы с Тигрулей что-то случилось.

– Ну что ты, родная, – она поцеловала девочку в волосы, зарываясь в них лицом и прикрывая глаза, – с

ним ничего не случится. Он же Тигруля. И всегда выбирается из любых передряг, верно?

– Потому что рядом с ним всегда его друзья.

– Мы тоже будем рядом, – еле слышно сказала Эбби. – И никуда не уйдем, пока не удостоверимся, что с

нашим другом все в порядке. Согласна?

Она ощутила, как Адель закивала, и лишь после этого позволила нескольким слезинкам скатиться по

щеке и упасть на крохотную головку. Если бы только в ней действительно было столько силы, сколько

видел в ней Дарен. Если бы она только нашла в себе достаточно мужества для того, чтобы заставить его

спрыгнуть вместе с ней, тогда бы с ним всё было хорошо. В том, что сейчас происходит, лишь её вина.

Лишь её…

– Давай на носилки!

Эти слова заставили Эбигейл резко распахнуть глаза. Она стала медленно подниматься с пола, всё ещё

держась руками за стену.

– Он без сознания! Начинается брадикардия!

При этом заявлении из глаз Эбби снова потекли слезы. Она сильнее вцепилась пальцами в бетон.

– Дефибриллятор! 4000 В! Разряд!

– Ничего.

– Увеличивай до 5000 В! Разряд!

Адель внезапно вцепилась сестре в ноги и отвернулась.

– Пульса все ещё нет.

– Вижу! 7000 В! – Медики помедлили. – Давай же! Иначе потеряем его!

– 7000 В.

Тишина. Звук прибора. Разряд.

Не помня себя от страха и тревоги, Эбигейл слегка отстранила от себя Адель и сделала несколько

неуверенных шагов вперед. Голосов она больше не слышала, будто бы на какое-то мгновение её вдруг

чем-то оглушило. Она видела шевеление губ врачей, замечала движение их рук, их суету… но была не в

силах разобрать ни слова. Не спеша приподняв ленту, она прошла под ней и словно завороженная

направилась в место, от каждого шага к которому её сердце подпрыгивало и останавливалось. И так по

кругу. Раз за разом.

Она остановилась в нескольких дюймах от носилок, понимая, что просто не в силах подойти ближе.

Горло сдавил сильнейший ужас, а от вида безвольно лежащего тела, совершенно никак не

реагирующего на реанимацию, её бросило в дрожь. Ноги снова подкосились, и на этот раз она зажала

рот ладонью, позволяя слезам уже в который раз вновь скатиться вниз.

Один врач что-то сказал другому, а затем бесшумно поднялся, тем самым полностью открывая Эбби

весь обзор. Как только её глаза остановились на лице мужчины, лежащего на полу, из горла вырвался

какой-то непроизвольный звук – то ли всхлип, то ли смешок – она не разобралась до конца.

– Эбби…

Этот голос она бы узнала из миллиона других. Узнала бы, несмотря ни на что и вопреки всему. Резко

развернувшись, она издала что-то похожее на вздох облегчения, а затем кинулась Дарену на шею. Он

обнял её тут же. Обеими руками как можно крепче прижимая к себе. Это было, наверное, самое

прекрасное чувство на свете – ощущать человека, без которого каждый вздох кажется пустым и

ненужным. Без которого сама жизнь, как оказалось, совершенно не имеет смысла.

– Я думала, что потеряла тебя, – шептала она, сильнее вжимаясь в его тело, и вдыхая уже такой родной

запах. Его запах. – Пыталась закрыть глаза и проснуться, надеясь, что всё это просто дурной сон… один

дурной сон…

– Тише… – от его успокаивающего голоса ей захотелось плакать лишь сильнее, – я здесь. Я рядом.

Он гладил её по волосам, и Эбигейл ощущала, как по телу разливается знакомое тепло. То самое,

которое она чувствовала лишь, когда он был с ней. Лишь когда вот так прижимал её к себе.

– Ты вернулся… – едва различимый голос, который, однако, Эбби узнала моментально, заставил их

обоих одновременно разжать объятия. Адель, личико которой всё ещё не обсохло от недавних слез, тут

же бросилась к Дарену и неожиданно обняла его за ноги. Никто из них был не в состоянии вымолвить

ни слова, они застыли на месте, смотря на маленького ангела, который ни на секунду не ослаблял свою

хватку, а лишь наоборот, усиливал её. – Мы были с тобой, – внезапно прошептала девочка, – поэтому

ты вернулся к нам. Ты ведь теперь всегда будешь рядом, правда? И больше никуда не уйдешь?

Она подняла свою головку вверх, мгновенно встречаясь с его взглядом. Эбби наблюдала за

происходящим, боясь сделать хотя бы одно неосторожное движение или выдать себя неровным

дыханием или сердцебиением. Конечно же, ей до боли хотелось услышать «да». Хотелось знать, что

Дарен чувствует то же, что и она. Но стук в голове давал болезненно отрезвляющий эффект – наша

жизнь не всегда складывается именно так, как мы этого хотим.

И тот, кто фактически вырос на улице, прекрасно это понимал.

– Не уйду, – неожиданно почти шепотом ответил он, опускаясь перед малышкой на корточки и

заставляя Эбби инстинктивно приоткрыть губы. – Я никогда не оставлю тебя. Даю слово.

– Я верю тебе, Тигруля, – нежно произнесла Адель и, осторожно наклонившись, обняла его за шею.

Дарен слегка помедлил, но все же дотронулся до её крохотной спинки, а затем и вовсе крепко прижал к

себе. Эбби ощутила, как от этой картины по её щеке снова скатилась слеза – она не понимала, куда

делся тот жестокий и высокомерный Зверь, который жил внутри этого мужчины, но, если честно,

понимать и вовсе не хотела. Она всегда верила в иную его сторону, а теперь и видела её воочию. Так, может, люди на самом деле способны меняться? Даже те, которые, казалось бы, утратили на это всякую

надежду? Может, рядом с ними просто должен быть кто-то, кто смог бы смягчить очерствелое сердце…

кто-то, кто просто не знает иного чувства, кроме любви…

– Оповести его семью, – раздался голос за их спинами. Эбби узнала тембр и, повернув голову, увидела, как мужчину, которого она вначале ошибочно приняла не за того человека, начинают увозить к выходу.

– Как он оказался под завалом? – Вертела головой она, пытаясь найти ответ. – Я ведь хорошо помню, что на колесе больше никого не было…

– Никого и не было, – вдруг тихо сказал Дарен, вставая рядом, – он был внизу. И закрыл меня собой.

Он тоже смотрел, как санитары покидали здание и грузили мужчину в машину скорой помощи. На

какую-то долю секунды Эбигейл даже показалось, что она заметила в глазах Дарена вину за то, что тот, кто спас его, теперь сам находится на грани. И отлично понимала это чувство.

– Мы стабилизировали его, – словно отвечая на их немой вопрос, произнес доктор, неожиданно

оказываясь прямо перед ними. – Есть осложнения, но жизни ничего не угрожает. Вам бы тоже не

мешало пройти медицинский осмотр.

Его глаза переместились на Дарена.

– Не нужно, – твердо отозвался он, делая усилие для того, чтобы сменить положение.

– Судя по скованным движениям, которые я наблюдаю, у вас перелом третьего ребра, вывих правого

плеча и ушиб левого колена. Возможно, и травма головы. Не думаю, что это ваша норма.

– Значит, думать – не ваша сильная сторона, – жестко заметил Дарен, и Эбби даже не успела ахнуть от

того «комплекта» травм, который услышала. Она ахнула уже совершенно по другой причине. – Я сам

могу о себе позаботиться.

– Вы не правы. На вашем месте я бы….

– Вы не на моем месте, – яростно оборвал его Дарен. – И не вам решать, прав я или нет.

В его глазах начали появляться привычные жесткость и властность. Надменность и безжалостность.

Суммируя всё то, чему стала свидетелем, Эбигейл понимала, что Дарен здорово перегнул палку, но

несмотря на то, что его слова задели доктора, он не подал даже виду.

– Да. Это моя ошибка, – ответил он, а затем перевел глаза на Эбби. – Я рад, что с вами всё в порядке. Но

если почувствуете головокружение или внезапные головные боли, пожалуйста, обратитесь к врачу.

После непроизвольного кивка, еще около нескольких секунд она молча смотрела ему вслед, а затем не

сдержав внутри себя эмоций, развернулась к Дарену.

– Да что с тобой не так? Зачем нужно было говорить всё это?

– Мне не нужна помощь, – только и ответил он. Как ни в чем не бывало. Господи!

– Определенно нужна! И, кажется, не только медицинская!

– Прости? – Не понял он, наконец, поднимая на неё свои глаза.

– Ты только что чудом избежал смерти, – еле сдерживая себя, она стала подходить ближе. – У тебя

перелом ребра, повреждения плеча и колена. А ещё, возможно, травма головы! И ты считаешь, что тебе

не нужен врач?!

– Да, считаю, – категорично отрезал Дарен. – И не собираюсь это обсуждать.

– Почему? – Расстроено, но зло спросила она. – Потому что Святой Дарен Бейкер никогда не ошибается, да? – После этих слов он резко повернулся к ней. Их взгляды встретились. – Нет, Дарен, я открою тебе

правду: ты ошибаешься. И даже чаще, чем все остальные.

На его лице напряглась, кажется, каждая мышца и жилка.

– Я вовсе не Святой, – сквозь зубы ответил он.

– Да! Верно! Не Святой! – Эбби повысила голос. – Ты обыкновенный. Но ведешь себя так, словно

являешься Богом.

– Я живу так, как умею, – гневно бросил он, – и не тебе учить меня жить как-то иначе. Ты не имеешь на

это совершенно никаких прав. И, будучи зависимой от меня, тебе лучше помолчать.

Эбби застыла, совершенно не ожидая, что когда-либо снова услышит от него подобные слова. Не

допуская даже мысли о том, что это вообще возможно. Не после всего того, что между ними было

прошлой ночью. Не после всего того, что случилось сегодня. Но услышала. Она могла бы сколько

угодно не верить в то, что он сказал, но эти горящие гневом и властностью глаза лишь подтверждали, как сильно она бы ошиблась, понадеявшись на то, что он стал другим.

– Да, – она вдруг легко улыбнулась сквозь выступившие слезы, – ты прав. Что это со мной, – она

коснулась ладонью своего лба, а затем покачала головой. – У меня ведь есть перед тобой лишь

обязанности, так? Обязанности за то, что дал нам крышу над головой, спас маленькую девочку от

участи жить в детском доме и навсегда разлучиться со своей семьей. За то, что просто изменил нашу

жизнь… – на этих словах Эбби запнулась. Ей не хотелось видеть его глаз в этот момент, но отвернуться

что-то словно мешало. – Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда думала, что это ты

лежишь на тех носилках, – она ощущала, как по щекам потекли слезы. Говорить становилось всё

труднее. – Я умирала каждое мгновение, когда слышала непрекращающийся писк монитора, а они всё

повторяли: разряд, разряд, разряд… – Эбби завертела головой, слезы хлынули сильнее. – Ты не хочешь

осознать, что ты можешь быть кому-то дорог, и даже не понимаешь, что своим стремлением казаться

сильнее делаешь этим людям больно…

В его взгляде что-то переменилось, но ни одна мышца на лице даже не дрогнула. Не смягчилась. Перед

ней стоял всё тот же несокрушимый и волевой человек, которого она впервые увидела в тот день. И

совсем не тот, каким она увидела его вчера.

– Я строил свою жизнь именно так на протяжении многих лет, потому что у меня была на то причина, –

вдруг спокойно произнес он, – но менять её у меня причины нет.

Эбби всё ещё надеялась, что ослышалась. Ей хотелось закричать: «А как же мы?! Разве мы не причина?

Разве этого мало?», но вместо этого лишь подавила в себе нарастающее чувство и прошептала:

– Может, тогда было бы намного проще, если бы ты никогда нас не встречал? Если бы не встречал

меня?

Секунда. Вздох . Две. Вздох. Три…

– Да, – его ответ словно лезвие резанул по живой плоти, – так было бы намного проще.

Она почувствовала, как крохотные пальчики внезапно сжали её руку и лишь после этого задышала.

Если бы не этот значимый для неё жест, то не выдержав, Эбби, наверное, просто бы упала без сил. Но

вместо этого лишь опустила свой взгляд и, быстро смахнув слезу, попыталась улыбнуться. Как делала

всегда, когда было тяжело.

– Мы больше не нравимся Тигруле? – В маленьких глазках мгновенно застыли слезы. Слова Адель

ударили ещё больнее и полоснули ещё сильнее.

– Нет, милая… – Эбби попыталась опуститься перед ней на корточки, но девочка внезапно отпрянула.

– Он сказал, что мы ему не нужны, – не дождавшись ответа от сестры, она перевела глаза на Дарена, – ты

сказал, что не оставишь нас. Что не уйдешь. Ты дал слово!

– Адель, послушай, я не…

– Я не хочу тебя слушать! Ты солгал мне! – Она завертела головой, слезы покатились по лицу. – Я

больше никогда не поверю тебе! Никогда!

С этими словами она вдруг побежала. Эбби показалось, что её сердце остановилось. И что она на самом

деле перестала дышать.

– Адель!... Адель, стой! – Она рванула за ней, чувствуя, что Дарен тоже помчался следом. Сейчас ей не

хотелось разбираться. Не хотелось находить правых или виноватых. Ей хотелось лишь одного: вернуть

свою девочку целой и невредимой.

Когда они выбежали на улицу, Эбби неожиданно остановилась, поняв, что не видит её. Не видит свою

малышку.

– Дарен….

– Вон она, – он указал по направлению к дороге, и тут же побежал туда. Осознав, что Адель в любой

момент может угодить под колеса машины, Эбигейл сорвалась с места и понеслась еще быстрее

обычного. Это был тот же самый адреналин, который она чувствовала, когда полчаса назад точно так

же бежала к мужчине, за чью жизнь боялась больше, чем за собственную. И вот теперь она бежала

снова. Только на этот раз горло сдавил такой мощный страх, что практически сумел задушить её. Она

закашлялась, ощущая, как в глазах начинает чернеть, но не остановилась. Потому что не могла. Не

имела права.

Машина вырулила прямо из-за поворота. Эбби ощутила сдавивший легкие ужас и инстинктивно

закричала. Громко. Что есть мочи. Она не знала, что с ней стало бы дальше, если бы не увидела, как

Дарен подхватил Адель на руки в нескольких дюймах от смертоносных колес. И если бы не заметила, как живую, но напуганную, прижал её к себе.

Выдохнув от облегчения, Эбигейл почувствовала потекшие по щекам слезы, а затем, словно дав себе

слабину, потеряла сознание.

***

Дарен сидел у больничной койки, сцепив руки в замок и, всё ещё не находя себе места от беспокойства, смотрел на спящую Эбби. Когда он увидел, как она ослаблено и безвольно падает на асфальт, ощутил, как его сердце, в самом деле, будто бы моментально остановилось. Ему показалось, что оно просто не

пожелало биться без неё. Словно они были связаны между собой какой-то невидимой нитью, и каждый

её вдох был продолжением его выдоха. И когда она не дышала, он даже не хотел пытаться. Да и разве у

него могло бы получиться?

Её веки дрогнули, – или ему просто это почудилось, – однако, он тут же выпрямился и, опустившись

перед кроватью на колени, коснулся рукой её слегка влажных волос. Сейчас он жалел о каждом

неосторожно брошенном слове, о каждой крупице боли, которую ей причинил. Ему хотелось бы

отмотать время назад, сделать всё по-другому, сказать всё иначе… но он понимал, что, даже, если бы

смог вернуться в прошлое, снова поступил бы точно так же. Потому что Зверь внутри него привык

защищаться от мира именно таким способом – вгрызаясь в горло каждому, кто переступал намеченную

черту. Причиняя сильную боль. Разбивая сердце и убивая надежду. Только так. И никак иначе.

Эбби неожиданно зашевелилась, а затем слегка поморщилась, когда почувствовала, как луч солнца упал

ей на лицо. Дарен пододвинулся так, чтобы закрыть её от нежелательного света, и замер, когда она

стала не спеша открывать глаза.

– Адель… – это было её первое слово, и Дарен мог понять, почему.

– Она в порядке, – тут же отозвался он, – цела и невредима.

Сердце снова заколотилось – ускорило свой ритм, когда он смог поймать блеск её глаз. Живой,

здоровый блеск. И сейчас эти глаза смотрели прямо на него. Мягко. Будто бы с облегчением.

– Ты здесь? – Тихо спросила она, заставляя его не спеша кивнуть.

– Я здесь, – его пальцы вновь невольно коснулись светлых волос. Заметив в её взгляде вопрос, он решил

сам его озвучить, – опять спросишь, почему я не ушел?

На осознание его слов ей потребовалось несколько секунд.

– Только если ты ответишь, что не смог, – так же тихо сказала Эбби, и он заметил в её взгляде столько

боли, сколько даже сам Ад никогда не смог бы причинить. На это был способен лишь человек.

Дарен осторожно взял её руку и легонько сжал в своей, почувствовав, как при этом задрожали её

пальцы. Как задрожала она сама.

– Не смог, – повторил он, заметив, как Эбигейл непроизвольно приоткрыла губы и втянула в легкие

воздух. – Но если после всего того, что я наговорил тебе в магазине, ты захочешь, чтобы я ушел, я

пойму… если ты только дашь мне понять, что не хочешь меня видеть…

Он никак не ожидал, что она резко поднимет свою свободную руку и приложит ладонь к его губам. Её

голова медленно задвигалась – этим жестом она словно говорила ему «молчи», и он так и сделал.

– Я никогда этого не захочу, – её рука стала медленно опускаться вниз, – что бы ни случилось.

– …мы самые ближайшие родственники, поверьте, ближе нас нет никого! – Они оба повернулись на

голос, а затем дверь распахнулась, и на пороге показались два до боли знакомых лица. – О, Эбби! Ты в

порядке? Мы так волновались за тебя, что места не нахо… Пол, давай сюда цветы и фрукты!

Эбигейл тут же начала подниматься, слегка поморщившись от внезапной головной боли, – как

показалось Дарену, – потому что она тут же схватилась именно за неё. Уже подъехавшая к её кровати

Элейн, стала помогать ей сесть на постели, приподнимая подушки.

– Как вы здесь оказались? Что… – её глаза расширились, когда она увидела Пола, вносившего в её

палату две огромные корзинки: в одной были цветы, в другой – фрукты. А следом за ним зашла ещё

целая «армия» санитаров с такими же огромными плетенками в руках. Палата моментально

наполнилась цветочно-цитрусовым ароматом, и места в ней, кажется, не осталось даже для врача,

который должен был вот-вот навестить больную.

– Мы знаем, что ты здесь совсем ненадолго, но нам очень захотелось создать тебе атмосферу уюта и

хоть немного поднять настроение, – Элейн улыбнулась, но затем слегка поникла, – перестарались, да?

Тебе не нравится?

– Что? – Казалось, Эбби только что отошла от увиденного. – О, нет. Это… прекрасно. Спасибо.

Его сестра поцеловала Эбигейл в лоб и сжала её руку.

– Видишь, до чего ты довела эту женщину? – С долей иронии спросил Пол, кивая в сторону Элейн и

подходя ближе. – Цветочный магазин окупился на год вперед. – Он усмехнулся, заставляя улыбнуться и

Эбби, а затем тоже поцеловал её в волосы. – Но я рад, что ты в порядке. Мы, правда, беспокоились.

– Не стоило так утруждаться и тратить деньги…

– О, нет, стоило, – возразила её подруга, – более того, если ты посмеешь учудить такое снова, то просто

цветами не отделаешься.

На её губах снова появилась улыбка.

– Не нужно было Дарену звонить вам.

– Это был не он, – на удивление Эбби, произнес Пол, – а Адель.

– Я оставила ей свой номер на случай, если она захочет поболтать, ну, там о модных платьях или

сумках… – объяснила Элейн, а затем на мгновение взглянула на Пола. – Она рассказала нам обо всем, что случилось. И, помимо тревоги за тебя, Эбс, я очень зла на своего брата.

При этих словах Дарен поднял свои глаза. Теперь все трое внимательно смотрели именно на него.

– А что я сделал? – Машинально спросил он.

– Что сделал? – Элейн сложила руки на груди и сузила глаза. – Ты всерьез спрашиваешь это?

Он открыл было рот, чтобы ответить отрицанием и объяснить, почему не рассказал о том, что сегодня

произошло сразу, но не смог. Ведь он на самом деле не собирался ничего ей говорить. Так было бы

спокойнее. И ей. И всем.

– Послушай…

– Мы обсудим это дома, – зло пригрозила ему сестра. – И на этот раз тебе по-крупному влетит!

– Эл, он… пытался спасти меня, – неожиданно произнесла Эбби, видимо, тоже понимая, к чему клонит

его сестра. – И если кого и винить в том, что с ним могло бы случиться, то только меня.

– Я знаю, милая, но в этом нет твоей вины, – Элейн нежно коснулась её щеки, – я злюсь не потому, что

мой любимый брат рискнул своей жизнью ради девушки, которая стала мне очень дорога. А потому,

что он скрыл от меня одну очень важную новость.

– Новость? – В один голос спросили Дарен и Эбби, кажется, даже не подозревая о том, что следующие

слова заставят их оцепенеть.

– Да, – Элейн невольно улыбнулась, а затем завизжала от радости, – о том, что вы обручены и скоро

поженитесь! Я так счастлива, словно это моя помолвка! Правда ведь это здорово, Пол?

Дарен напрягся, медленно переводя свои глаза на Эбигейл и, замечая, что она тоже затаила дыхание. По

её глазам он видел, что она всецело разделяла те два слова, которые сейчас вертелись у него в голове.

Те два слова, которые очень точно описывали их теперешнее состояние.

Два простых слова.

Вот Черт!

Глава 22

Боже. Боже. Божеее.

Словами просто не описать, что Эбби почувствовала, когда поняла, что всё это ей вовсе не

послышалось. «…Вы обручены и скоро поженитесь!» – прекрасные слова, верно? Слыша их, девушка

должна улыбаться и слегка смущаться. Так и должно быть. В нормальной ситуации. При нормальных

обстоятельствах. Сказать, что в их ситуации и при их обстоятельствах ощутила она? Страх. И

огромный, всеобъемлющий, просто гигантский стыд.

Пол молчал, – возможно, лишь от того, что так до конца и не понимал, как такое было возможно, – о, здравомыслящий человек! А вот Элейн, всё то время, что они ехали в машине, не смолкая ни на минуту, рассуждала о том, какую красивую свадьбу она поможет им организовать, иногда невзначай ругая их за

то, что сохранили такую чудесную новость в тайне. Ну чтооо они могли ей на это ответить?...

Эбигейл ненавидела лгать! Люто ненавидела! Но впервые за долгое время просто не представляла, как

именно сказать правду. Как подобрать слова и объяснить всё так, чтобы не разбить Элейн сердце. Ведь

узнай она о том, что всё это просто представление… что бы она ощутила? Расстроилась бы? Или

поддержала бы их? Отчего-то Эбби казалось, что её «золовка» бы всё поняла. Вошла бы в их с Дареном

положение. В её положение. Тогда почему ей было так тяжело признаться в обмане? Почему язык

словно немел, а сердце сжималось от одной лишь мысли об этом? Неужели ей настолько сильно

хотелось и самой поверить в то, что это правда…

– …ак вот когда Одетт сказала мне о том, что вы обручились…

– Что? – Вопрос непроизвольно слетел с языка. – Так это она сказала тебе?

– Ох, я же совершенно забыла рассказать, – Элейн виновато повернулась к подруге, – она проговорилась

совершенно случайно. И очень долго извинялась, предполагая, что испортила весь сюрприз. Думала, может, вы хотите объявить всем на официальном приеме. Но я сказала ей, что в этом нет совершенно

ничего страшного, и что вы абсолютно не расстроитесь, что я в курсе. Ведь я семья. Вы ведь не

расстроились, верно?

– Да, – тихо ответила Эбби, слыша, как Дарен напряженно втянул в себя воздух, – верно.

Они оба прекрасно знали и понимали, что Одетт Харрис не пробалтывается случайно и что, если она и

сказала Элейн об их предстоящей свадьбе, то сделала это лишь с одной целью – причинить им вред.

Эбби лишь надеялась, что больше у этой женщины не было никакого плана.

– Кстати, Одетт вся так и светилась, когда рассказывала мне о бриллианте! Покажи его скорее, иначе я

умру от нетерпения, – Элейн тут же схватила её за руку, не дав возможности толком ничего сообразить, а затем удивленно и осторожно подняла на неё свои глаза. – Ты не носишь кольца?

– Я… оставила его дома, – выпалила она первое, что пришло ей в голову. И, кстати, даже не солгала.

– Дома? – Ахнула Элейн, и её глаза тут же расширились. – Милая, нельзя снимать помолвочное кольцо

ни под каким предлогом, и уж тем более оставлять его где бы то ни было. Это очень плохая примета.

Свадьба может не состояться, – тихо и даже слегка напугано объяснила она.

– Впредь я буду более осмотрительна. Обещаю, – сказала Эбби, а затем коротко улыбнулась. Лишь когда

она получила от своей попутчицы согласный кивок, позволила себе отвернуться к окну и отдышаться.

Всё это было слишком тяжело, и она понимала, что играть долго у неё не получится. Она просто не

сможет лгать тем, кто ей дорог.

– Не забудь принимать таблетки, которые прописал врач, – строго сказала Элейн, когда мужчины вышли

из автомобиля. – Это нужно, чтобы не ухудшить твоё состояние.

– Эл, это было всего лишь переутомление… – она завертела было головой, но «золовка» смерила её

суровым взглядом, заставляя тут же замолчать. Это у них с Дареном явно было общим.

– Стресс, – уточнила та твердым голосом, – и, судя по тому, как здорово ты шлепнулась на асфальт, не

слабый. Тебе нужен отдых. Обещай, что позаботишься о себе. Иначе я перееду к тебе, – после

небольшой паузы предупредила Элейн, тем самым заставляя Эбби тихо засмеяться.

– Хорошо, – успокаивающе пообещала она, – я позабочусь о себе. В любом случае, твой брат не даст мне

поступить иначе, – весело произнесла Эбби, но вот только Элейн даже не улыбнулась. Лишь немного

помолчала, а затем опустила взгляд вниз и осторожно накрыла её руку своей теплой и мягкой ладонью.

– Я знаю. И не беспокоюсь лишь потому, что даже, когда вы перестанете лгать всем вокруг, он всё равно

будет о тебе волноваться.

Её неожиданные слова вынудили Эбигейл затаить дыхание. Она чувствовала, как колотится сердце, и

даже не предполагала, что в следующие минуты оно едва не выпрыгнет из груди.

– Лгать? – Шепотом спросила она, всё ещё надеясь, что поняла слова Элейн неправильно, но глаза

подруги, которые та медленно подняла, лишь подтвердили обратное. – Как ты поняла?

– Он мой брат, – сказав очевидное, она расстроено улыбнулась одним уголком губ, – эта ложь была

слишком прекрасной, чтобы оказаться правдой. Не сейчас. Не когда эти безжалостные демоны всё ещё

разрывают его на части. – Теперь Эбби на самом деле видела перед собой именно ту проницательную

Элейн, которую знала. – Мне не известна причина вашего обмана, и я не стану в ней копаться, я просто

хотела, чтобы мой брат, наконец, позволил себе осознать...

– Осознать…

– Он чувствует это здесь, – тихо ответила Элейн, прижав ладонь к области её сердца, – и то, что он

чувствует, пугает его. Дарен скорее умрет, чем поверит в то, что способен что-то к кому-то

испытывать. И в то, что кто-то может испытывать что-то к нему.

– Но почему… – На одном выдохе спросила она, ощущая, как закололо в том месте, от которого Элейн

не спеша убрала руку.

– Наш отец заставил его так думать, – в её взгляде тут же отразилась тупая боль, – мама умерла

слишком рано, так и не успев вселить в него надежду. Да, – продолжала она, видимо, не желая, чтобы

Эбби что-либо отвечала, – Дарен не умеет выражать своих чувств, порой даже делает или говорит то, от

чего мучается и сам. Но после того, через что ему пришлось пройти… стать другим – означало бы

окончательно погибнуть. Боль сломала его, но не сломила. А теперь ты, день ото дня, помогаешь его

душе вновь собираться по кусочкам… – Элейн уже шептала, в её глазах появились слезы, и она

неожиданно сжала руки Эбигейл сильнее, – что бы он ни говорил, что бы ни делал… ты – его якорь. Его

надежда на спасение.

– Аври, – внезапный стук в стекло заставил обеих девушек часто заморгать. Элейн на мгновение

отвернулась, чтобы смахнуть слезы прежде, чем Пол их заметит. – Отпусти уже Эбигейл отдохнуть. Вы

потом ещё с лихвой наболтаетесь.

– Аври? – Вопросительно подняла бровь Эбби, поворачиваясь к подруге. Та, к кому обращались эти