Текст книги "Этот томительный дым"
Автор книги: Ксения Мартьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Мартьянова Ксения
Этот томительный дым
Аннотация:
Он жестокий и всевластный дикарь, считающий, что все в этом мире зависит только от него. Она
мечтательная и свободолюбивая девушка, стремившаяся чего-то достичь в этой жизни. У него нет
сердца, а у неё самая чистая душа. Он не знает, что такое радость, а она каждый день улыбается новому
дню. Его холодность убивает отростки даже самых незначительных чувств, а её теплота заставляет
полыхать даже самые заледенелые сердца. Его зовут Дарен Бейкер, и он пойдет на все, чтобы получить
желаемое. Её имя Эбигейл Дэвис, и она готова бороться за то, что мы называем любовью.
Судьба свела этих людей вместе, но забыла, что при этом соединяться две противоположности. Она
даже не предполагала, что Раю придется столкнуться с Адом.
Любовь – это ниточка, способная соединить две родственные души воедино, пусть даже одна из этих
душ падшая.
Глава 1
Шумная музыка, грязные танцы, алкоголь, крики, драки, обжимания и все, что ко всему этому
прилегает – это привычные элементы, наполняющие самые обычные развлекательные места
Манхэттена. И модный клуб «Айрис» не стал исключением. Каждый вечер это заведение заполняли
люди, у каждого из которых была своя отдельная история. Кто-то приходил сюда для того, чтобы
расслабиться, посидеть с друзьями, выпить и поговорить. Кто-то воспринимал такие вечера, как
возможность завести новые знакомства. Кому-то была необходима хорошая встряска, как говорят,
«адреналин в кровь», а кто-то приходил сюда для того, чтобы утопить свое горе в очередной порции
алкоголя, а большинство людей из данной категории совершенно не знали меры. Вы думаете, в таких
заведениях что-то меняется? Нет. И сегодняшний вечер стал ещё одним подтверждением того, что
данная схема движется лишь в одном направлении – по бесконечному кругу.
Эбигейл Дэвис работала здесь уже два года. Не сказать, чтобы ей нравилось мешать коктейли и слушать
пьяные разговоры, а порой и терпеть грязные приставания посетителей, просто выбирать особо не
приходилось. А она и её семья с самого детства научились довольствоваться тем, что давала им жизнь, не смея просить о большем.
Вот и сейчас, прекрасно понимая, что без этой работы они просто не выкарабкаются, Эбби проводила
свою очередную лечебную терапию:
– Бен, если я налью тебе ещё, то боюсь, что до дома ты просто не доедешь, – её голос был ровным, и она
старалась говорить внятно.
– Плевать! – Отмахнулся старик и покачнулся на стуле, но благодаря хорошей реакции Эбигейл, которая
поймала его за рукава, ему удалось благополучно удержаться на месте. – У меня теперь нет дома, -
пьяным голосом заливал он, пытаясь снова не завалиться назад.
– Ты лишаешься дома практически ежедневно, но все равно возвращаешься обратно, – старалась
успокоить его Эбби, одновременно следя за тем, чтобы он не грохнулся на пол.
– На этот раз не вернусь! – театрально сказал старик. – Она, – он поднял свой трясущийся указательный
палец и направил его куда-то в сторону, – она меня доконала, – произнес Бен чуть тише. – И я больше не
хочу её видеть, – он замотал головой, – никогда.
– Я сейчас позвоню Аманде, и она заберет тебя к себе, хорошо?
Бен лишь усмехнулся и развел руками.
– Да зачем ей нужен такой неудачник? Она не заслуживает пьяницу, которого презирает даже
собственная жена!
– Не говори ерунду, Бен, – немного строго сказала Эбигейл. – Аманда любит тебя и никогда не бросит в
таком состоянии.
– Она не заслуживает такого отца, – словно не слыша её, повторял старик. – Посмотри, что сделала со
мной жизнь!
– Это сделала с тобой не жизнь, Бенджамин Уайт, а бутылка, – от такой откровенности старик даже
замер. – Да что с тобой? – Не выдержав, спросила Эбби, бросая тряпку на стол. – Ты приходишь почти
каждый вечер, и, не уставая, повторяешь одно и то же: что твоя жизнь паршива и ты не достоин той
любви, которую дарит тебе твоя семья. Но знаешь, что я тебе скажу? – Она сделала паузу, при этом, отодвигая от него стакан с виски. – Ты не прав. Потому что твоя семья – это лучшее, что когда-либо с
тобой случалось. Ты должен ценить свою дочь и свою жену, потому что таких, как они, можно
пересчитать по пальцам одной руки, а особенно на Манхэттене.
– Эбби…
– Достаточно, Бен, – уже спокойнее сказала Эбигейл. – Хватит жалеть себя. Начни просто жить. Жить
так, как всегда хотел. Не думая, что выпивая очередную порцию алкоголя, ты что-то меняешь в себе
или в своей жизни. Это «что-то» изменится лишь тогда, когда ты приложишь к этому усилия, – она
положила свои локти на барную стойку и позволила себе облокотиться о неё. – Иди умойся холодной
водой, а я пока позвоню Аманде.
Старик молча смотрел на неё, а затем она заметила, как затряслась его нижняя губа и как вытянулось
лицо. Его глаза стали совершенно иными. Они словно наполнились жаждой жизни. Той жаждой жизни, которую так ценила в людях Эбигейл. Той, встретить которую удавалось все реже.
Бен кивнул, а затем медленно встал на ноги и побрел в сторону уборной, пару раз удивленно, но
благодарно оглянувшись на Эбби. Она не любила быть строгой или читать нотации, но работая в таком
месте, понимала, что свою мягкость нужно уметь скрывать. А в большинстве случаев просто засовывать
куда подальше. Из жизнерадостной, наивной и доверчивой Эбби, она превращалась в рассудительную, резкую и порой даже дерзкую Эбигейл, которую так сильно в себе презирала. Но ведь если бы она не
надевала эту маску, то не смогла бы заработать нужную сумму, которую хватило бы на оплату жилья, еду и учебу сестер. Та, которой она позволяла себе становиться в клубе, получала такое количество
чаевых, которое ни за что не дали бы добросердечной Эбби.
Поэтому, у неё просто не было выбора.
***
– Я дома! Где вы все? – Эбигейл хлопнула входной дверью и бросила ключи на тумбочку, роняя
тяжелые пакеты с продуктами на пол.
– Биби! – Маленькая девочка в розовой пижаме выбежала из дальней комнаты, а затем ловко
запрыгнула сестре на руки, со всей присущей ей детской силой обнимая её за шею. – Я так скучала по
тебе.
– И я скучала, милая, – ласково улыбнулась она, поправляя её растрепанные волосы. – Ты хорошо спала?
– Девочка кивнула. – Еще не завтракала? – Она отрицательно покачала головой.
– Я тебя ждала, – послышался тоненький голосок.
– Ади даже не притронулась бы к еде, пока не удостоверилась, что ты дома, – Мэнди сложила руки на
груди и облокотилась о стену.
– Ты ещё не собрана? – Удивилась Эбигейл, окидывая взглядом спортивный костюм сестры. – Разве у
тебя занятия не с девяти?
– Мистер Макалистер заболел, а на замену поставить некого. Поэтому сегодня поеду в колледж позже.
– А я убегаю! Уже опаздываю! – Четырнадцатилетняя блондинка в гетрах и клетчатой форме пронеслась
мимо Эбигейл как самый настоящий ураган, но при этом не забыла наспех чмокнуть её в щеку. – Рада
тебя видеть, Би! И пока!
– Элли! – Крикнула Эбби своей безумной сестре. – Ты забыла свой ланч!
– Да, точно, – улыбнулась она, возвращаясь к пакету на столе. Она быстро схватила его, а затем снова
понеслась к двери.
– Удачного дня, – сказали сестры в один голос.
– И вам!
– Эй, давай-ка, иди ко мне, – сказала Мэнди, протягивая свои руки к Адель, – Эбигейл нужно принять
душ и немного отдохнуть.
– Но я хочу, чтобы она позавтракала вместе со мной, – расстроено сказала малышка.
– Обязательно, детка, – с любовью улыбнулась Эбби, – я купила твои любимые хлопья.
– Yummy Mummy1! – Радостно вскрикнула Адель, и лишь после этого охотно слезла с рук Эбигейл.
– Мэнди, разбери пакеты, хорошо? А я пока приму душ.
– Конечно, – кивнула та, а затем усмехнулась и удивленно приподняла брови, замечая, какое количество
продуктов ей нужно разобрать. – У нас праздник?
1 «Fruity Yummy Mummy» – одна из упаковок хлопьев от компании General Mills из серии, посвященной «чудовищным
персонажам». Эти хлопья с изображением забавной мумии в песочно-розовых тонах.
– Клиенты попались щедрые, – засветилась Эбби, – я и тебе кое-что прикупила, покопайся.
– О, серьезно! – Послышался счастливый возглас Мэнди. – Ты лучшая на свете сестра!
– Знаю, – крикнула в ответ Эбби, невольно улыбнувшись тому, какой забавной может быть Мэнди, когда
дело касается арахисовой пасты. Да, ей девятнадцать, и да, она уже встречается с парнем, – который, кстати говоря, не внушает Эбби совершенно никакого доверия, – но за это чудо лакомство её сестра
могла бы продать душу. И почему-то ей казалось, что это не изменится ни через десять, ни через
двадцать, ни даже через сорок лет.
Для Эбигейл её сестры были всем на свете. Им пришлось увидеть и испытать слишком многое для того, чтобы суметь выбраться из той ямы, в которой они оказались, поэтому воспоминания о прошлом были
болезненными для каждой из них. А особенно для Адель. Ей было всего шесть и, казалось, она уже
давно забыла все то, что вынесла и стерпела, ведь прошло уже больше двух лет, но каждый раз смотря в
её глубокие голубые глаза, Эбби видела в них страх. Тот самый страх, с которым она боролась изо дня в
день и из месяца в месяц, пытаясь доказать Ади, что теперь она в безопасности. И что больше никто не
посмеет причинить ей боль.
Но не всегда так легко забыть то, что с нами было. Ведь иногда это оставляет нестираемые шрамы.
Эбби стояла под струйками прохладного душа, позволяя им стекать по её уставшему телу и забирать
ненужные мысли, которые ежедневно причиняли ей столько боли. Она увезла своих сестер оттуда,
вытащила из этого ада, и благодаря новому миру её девочки научились жить иначе… так почему же она
до сих пор чувствует, как сердце разрывается от невыносимых мучений? Что не дает ей покоя? Что
заставляет так страдать?
Каждый день она спрашивала себя об этом, снова и снова задавая себе одни и те же вопросы. Но ни
тогда, ни сейчас не находила на них ответа. И с каждый днем ей все больше казалось, что никогда и не
найдет.
Надев белую майку и простые потертые джинсы, Эбигейл вышла из ванной и, натянув радостную
улыбку, взъерошила мокрые волосы.
– Вкусно? – Спросила она Адель, которая радостно уплетала свои любимые хлопья.
– Да, – кивнула та, – ты не сердишься, что я начала завтракать без тебя? Я очень голодная.
– Нет, родная, – ласково сказала Эбби, погладив её по светлым кудряшкам, – я даже рада этому.
Эбигейл опустилась на стул рядом и потянулась к коробке с хлопьями.
– Ээ, нет, – вдруг услышала она, а затем увидела, как Мэнди отодвигает от неё лакомство, – это для
малышки Ади. А тебе мы дадим кое-что посерьезнее. На одних хлопьях с твоей работой далеко не
уедешь, – с укором заявила её сестра, а затем поставила перед ней тарелку с ароматными горячими
вафлями, посыпанными ягодами и политыми сиропом.
– О, Боже, скажи, что мне это не снится, – взмолилась Эбби, торопливо хватая вилку со стола. Когда она
отправила в рот первый кусочек, то ощутила, как он блаженно растаял на языке, оставляя после себя
невероятное послевкусие, поэтому не сдержала удовлетворительного стона. – Твои кулинарные
способности могут развязать третью мировую войну.
– Знаю, – довольно усмехнулась Мэнди, – поэтому оставим это нашим маленьким секретом.
– Секреты не хранятся слишком долго, – улыбнулась Эбигейл, отрезая себе большой кусок, – и рано или
поздно о них становится известно всем.
– Тайлер говорит так же, – эти слова заставили Эбигейл слегка поменяться в лице. И, конечно же, её
проницательная сестра не смогла этого не заметить. – Хотя бы попробовала бы пообщаться с ним, – на
удивление спокойно сказала Мэнди. – То, что у него есть наколки, и он играет в рок-группе, совсем не
означает, что ему нельзя верить.
– Он сидел в тюрьме, – тихо сказала Эбби, не поднимая глаз.
– За угон машины в пятнадцать! С кем не бывает?
– С нормальными парнями не бывает, – ответила она.
– Ты не справедлива к нему, – вертела головой Мэнди, – не даешь и шанса.
– Я не хочу, чтобы он сбил тебя с пути, – медленно заявила Эбигейл, – ты знаешь, как трудно нам было
встать на ноги…
– Тайлер хороший парень! – Выступала она в его защиту. – Как ты можешь судить о его качествах, если
видела лишь однажды, и даже ни разу не позволила ему поговорить с тобой?
– Мэнди, – строже сказала Эбби, на этот раз, поднимая свои глаза вверх. – Я не буду менять своего
мнения о Тайлере. Особенно потому, что ты думаешь иначе, – она выделила слово «ты». – И пока я не
превратилась в злобную старшую сестру, у которой на праве опеки есть полное право запретить тебе
встречаться с бывшим зэком, думаю, что этот разговор можно считать оконченным.
– Хорошо, – тихо сказала её сестра, вытирая руки о полотенце и опуская голову вниз, – я поняла тебя.
Ади, когда позавтракаешь, я сама отвезу тебя в садик, – обратилась она к малышке. – Мне по пути, а
Эбигейл сможет заняться своими делами.
– Ладно, – послышался тоненький неуверенный голосок, после которого Мэнди кивнула и направилась в
сторону комнаты. – Ты не должна расстраиваться, Биби, – так же тихо сказала она, когда их сестра
скрылась из виду.
Эбби подняла свои глаза на Адель, которая обеспокоенно смотрела на неё, почти не притронувшись к
любимым хлопьям.
– Я не люблю быть такой, – прошептала она, чувствуя, как внутри у неё все сжимается, – строгой, требовательной, холодной, злой…
– Но тебе приходится, – неожиданно прошептала девочка.
– Да, милая, – она сжала её маленькие пальчики в своих руках, – мне приходится, даже если совсем не
хочется.
– Я понимаю.
Эбби слабо улыбнулась, а затем погладила сестру по её золотистым, слегка вьющимся волосам.
– Ешь хлопья, хорошо? Завтрак – это самая важная часть пищи, помнишь? – Адель кивнула, а затем
задорно подняла свою ладонь вверх.
– Только если ты обещаешь, что больше не будешь грустить.
– Обещаю, – серьезно сказала Эбигейл, тоже поднимая свою ладонь, и Ади хлопнула по ней своей
маленькой ручкой.
– Договорились! – Радостно воскликнула малышка, после чего быстро взяла ложку и начала с большим
аппетитом поглощать хрустящих монстриков, не забывая периодически обливаться молоком. Эбби
улыбнулась, медленно опуская свою руку вниз и не сводя своего взгляда с Адель. Для неё не было
ничего важнее, чем видеть своих сестер такими беззаботными, веселыми и жизнерадостными. За
каждую их улыбку она готова была отдать все, что имела, хоть и знала, что этого все равно будет мало.
Ведь счастье нельзя купить. Его нельзя измерить. Она даже не знала, может ли дать счастью
определение, ведь для каждого человека оно своё. Единственное. Родное. То, за которое он будет
бороться до самого конца. И то, ради которого он, не задумываясь, пожертвует всем остальным.
Счастье бесценно. Пусть иногда нам и может казаться иначе.
– Я всё! – Заявила Адель, аккуратно отодвигая от себя миску. – Я скажу Мэнди, что готова ехать.
– А что, если ты сегодня не пойдешь в детский сад? – Внезапно сказала Эбигейл.
– Не пойду?
– Именно, – она развернулась на стуле и приблизилась к сестре. – Что, если мы пойдем в зоопарк, а
затем поедим мороженое?
– Правда?
Эбби кивнула, а затем улыбнулась.
– Тебе хотелось бы провести со мной этот день?
– Да! – Задорно воскликнула Ади. – Я очень хочу! – Эбби ничего не успела сказать, потому что Адель
внезапно кинулась ей на шею. – Я люблю тебя, Биби.
– Я тоже очень люблю тебя, детка, – ответила Эбигейл, крепко обнимая малышку, а затем быстро и
игриво поцеловала в щеку. – А сейчас беги одевайся, а не то все мороженое раскупят.
– Не раскупят! – Весело крикнула Адель. – Это же только я прогуливаю!
– Прогуливает? – Из-за угла вышла Мэнди. Теперь на ней были джинсы и майка. – О чем это она?
– О зоопарке и мороженом.
Брови её сестры взлетели вверх.
– И кто поведет её есть мороженое?
– Я.
– Что? – Она облокотилась о стол. – Но ты сутки без сна, Эбби.
– Ничего, я в порядке, – невольно улыбнулась Эбигейл. – Спасибо, что беспокоишься.
– Ты моя сестра, разве я могу не беспокоиться о тебе?
– После того, я сказала тебе…
– Забудь, – перебила её Мэнди. – Все хорошо.
– И ты не злишься на меня? – С надеждой в голосе спросила Эбби.
– Нет, – не медля, ответила та.
– Даже немного? – Прикусила губу она.
– Даже немного.
– Даже самую чуточку? – Спросила она, виновато показывая пальцами ту самую «чуточку».
– Эбс, – Мэнди рассмеялась и замотала головой.
– Ну хотя бы самую малую чуточку? – Не унималась она.
– Ладно, если только самую малую чуточку! – Сдалась Мэнди, при этом весело рассмеявшись, и это
заставило Эбби улыбнуться.
– Прости меня.
– Нет, это ты меня прости, – сказала Мэнди, нервно теребя пальцами. – Мы все знаем, как тебе не просто
с нами. Было и есть. И вместо того, чтобы помогать тебе, мы лишь причиняем боль.
– Мэнди, ты не должна так думать, – Эбигейл встала со стула и подошла к сестре. – Вы никогда не
делали мне больно. Особенно ты, – она приподняла её подбородок вверх, заставив заглянуть себе в
глаза. – Ты моя опора. Всегда ею была. И я знаю, что если со мной что-то случится, девочки никогда и
ни в чем не будут нуждаться.
– Зачем ты говоришь так…
– Потому что это жизнь. И ты всё понимаешь ничуть не хуже меня.
Мэнди немного помедлила, а затем кивнула и опустила глаза вниз.
– Я готова! – Адель выбежала в коридор в своем лучшем платье, плетеных босоножках и с модной
сумочкой под цвет одеяния. – Как я выгляжу?
– Милая, ты похожа на солнышко, – улыбаясь, сказала Эбби, наклоняясь к малышке.
– А ты на небо, – ответила девочка, обвивая руками её шею.
– Правда? – Тихо и серьезно спросила она.
– Да, – так же тихо и серьезно ответила Адель. – Теперь мы можем идти есть мороженое?
Эбби рассмеялась, поднимая визжащую от радости сестренку на руки.
– Не хочешь прогулять колледж и поесть мороженого вместе с нами?
– Хочу, – усмехнулась Мэнди, перекидывая через плечо сумку. – Но заставлю себя поехать послушать
лекции. Тем более, что сегодня я пишу лабораторную, от оценки которой будет зависеть, смогу ли я
окончить этот год.
– Сможешь, дорогая. Мы верим в тебя.
– Да! – Громко вскликнула Адель. – Нет никого лучше моей Мэнди!
– Идите и развлекайтесь, – улыбнулась она, целуя маленькую Ади в носик, – а я позвоню миссис
Кроуфорд и скажу, что Адель заболела.
– Врать очень не хорошо, – покачала головой Эбби, и Адель повторила движение точь-в-точь за сестрой.
Мэнди усмехнулась и сложила руки на груди.
– Интересно, и у кого я этому научилась?
– Даже не представляю, – театрально удивилась Эбигейл, и смех сестер в одно мгновение заполнил
пространство.
Глава 2
Один удар. Второй. Третий. Интенсивнее. Чаще. Быстрее. Сильнее.
Дарен бил грушу изо всех сил, как мог, чувствуя, как с каждым ударом его тело наполняется той
жизненно необходимой силой, без которой он уже не представлял ни одного своего дня. Ни одной его
минуты. Кто-то находил успокоение в живописи, музыке или чтении, кто-то в работе, бейсбольном
матче или алкоголе. Эти варианты были не для него. Он терпеть не мог дурацкую музыку, не понимал
людей, которые часами напролет читали бесполезные книжки, считая, что так познают этот мир. Не
любил смотреть на намалеванные холсты и рассуждать на тему того, как «глубоко, должно быть, думал
художник, вырисовывая эти невероятные линии…». Дарен не смотрел бейсбол, футбол и прочую
похожую ерунду, и из всего этого воспринимал лишь скачки. О да, лошади были его страстью. Но ещё
больше, чем самих лошадей, он любил то чувство триумфа, когда кобыла, на которую он поставил,
приходила к финишу первой. Со сладким вкусом победы ничто не может сравниться. А особенно, если
эта победа приносит тебе очередную денежную награду. Ведь этим миром правят деньги. А это значит, что тот, кто владеет деньгами, владеет и всем остальным. И эту истину ничто и никогда не изменит.
Дарен сосредоточился на снаряде, производя частые и мощные удары и ощущая, как кровь в жилах
начинает бежать все быстрее. Он чувствовал, как секунду за секундой внутри него разливается то, что
было необходимо ему так же сильно, как и воздух. То, ради чего он каждый день тренировался до
полного изнеможения. То, что давало ему силы, и в то же время забирало их все без остатка. То, что
вызывало у него ни с чем несравнимое чувство эйфории. То, что он называл адреналином.
Он ощущал, как пот стекает по его спине, а с влажных волос капает вода. Он бил кожаный мешок все
сильнее и интенсивнее, и казалось, что этой силе не было предела. Спустя многие годы ожесточенных
тренировок, его руки будто бы онемели. Казалось, что они навсегда утратили былую чувствительность, и теперь ей не было места не только в его теле, но и в его душе.
Дарен с силой стиснул зубы, чувствуя, как ускоренное биение его сердца звоном отзывается в ушах. Его
перепонки завибрировали, а затем он сделал резкий разворот вокруг себя и одним мощным ударом ноги
отправил снаряд в другой конец зала. Только когда кожаный предмет ударился о стену, он позволил
себе задышать. Задышать, но не расслабиться.
– Ты всегда тренируешься так, словно готовишься к битве.
Знакомый голос заставил его обернуться. Его друг стоял у стены, облокотившись о неё плечом и
сложив руки на груди.
– Наша жизнь – это поле боя, – ответил Дарен, переводя дыхание.
– И готовым к её ударам нужно быть всегда, – закончил за него Пол.
– Давно ты тут стоишь?
Его друг взглянул на наручные часы.
– Минут пятнадцать, – затем пожал плечами, – я хотел было окликнуть тебя, но потом вспомнил, что это
бесполезно. Когда ты входишь в свое Бэт-убежище, то пропадаешь для реального мира.
Дарен слегка приподнял свои брови, начиная медленно разматывать бинты. И хотя в его глазах можно
было заметить некоторую веселость, выражение его лица все же оставалось таким же твердым и
сосредоточенным, как и во время тренировки.
– Ты назвал мой тренировочный подвал Бэт-убежищем?
Пол не смог не усмехнуться.
– А что, разве я не прав? Ты чертовски богат, в твоем гараже стоит концепт-кар Lincoln Futura2, а из
Генри получилась слишком удачная копия Альфреда. Тебе бы костюм, как у Брюса Уэйна, и точно
будешь вылитым Бэтменом, – довольно заключил он, отталкиваясь от стены.
– Тогда ты будешь моим Робином, – сказал Дарен, направляясь к мини-холодильнику в другом конце
подвала.
2 Экстравагантный дизайнерский автомобиль 50х годов, в данном случае является прототипом Бэтмобиля, использовавшимся в
телесериале «Бэтмен» 1966 гг.
– Зеленое трико я не надену.
– Можем подобрать синее, – предложил он, бросая Полу бутылку холодного пива, которую тот тут же
ловко поймал. – Розовое. Голубое.
– Иди к черту, – усмехнулся его друг, замечая, как дернулись уголки губ Дарена. Ещё немного и он, вероятно, смог бы улыбнуться. – Лучше подумай о наших клиентах. Один из них, например, звонил
несколько часов назад. Собирается построить сеть дорогих отелей, охватывая побережье и центр
Манхэттена. Весьма прибыльная сделка, учитывая, что её заказчик уже просто не знает, куда бы
потратить свои миллионы.
– Поэтому он решил ещё больше приумножить свое состояние? – Не без презрения в голосе спросил
Дарен. – Не легче ли было открыть именной благотворительный фонд или перечислить деньги на уже
существующий?
Он взял ведро воды, а затем поднял его над головой и опрокинул, чувствуя, как ледяная жидкость
начинает словно просачиваться ему под кожу. Он не чувствовал холода, потому что за долгие годы
привык к нему, а Пол привык к тому, чему раз за разом становился свидетелем.
– Почитав его биографию, могу почти с уверенностью сказать, что Дэмиен Гровер не из тех людей, которые будут так «бесполезно» разбрасываться деньгами, даже несмотря на то, что испытывают
острую необходимость на что-нибудь их потратить. За все эти годы он не перечислил в фонд ни цента.
– Тогда я не думаю, что нам стоит иметь с ним дело, – серьезно ответил Дарен, надевая на мокрое тело
джинсы и закидывая на плечо полотенце.
– Тебя задело то, что Дэмиен не отчисляет средства на благотворительность? – Спросил Пол,
направляясь следом за другом.
– Это его личное дело. И меня оно не касается, – он вернул своему голову его привычную деловую
холодность. – Я никогда не стану отказывать клиенту лишь потому, что он безразличен к окружающему
миру. Единственное, что заставило меня принять такое решение, это его беззащитность. Дэмиен Гровер
слишком зависит от собственных денег, и это делает его слишком слабым. Ты знаешь, что я не уважаю
это качество. А значит и человека, который им обладает. Я не могу работать с тем, кого не уважаю, Пол.
– Но ты ведь даже ни разу не говорил с ним.
– Иногда для того, чтобы узнать человека, не нужно встречаться с ним. Тем более, что его биография
говорит намного громче любых слов. – Он остановился и развернулся, встречаясь взглядом с глазами
Пола. – Перезвони ему и сообщи, что «Diamond Construction»3 отказывается заключать этот контракт.
– Ты уверен?
Ответ не заставил себя ждать.
– Я всегда уверен.
– Сэр, – в дверях появился Генри, протягивающий своему «хозяину» чистую одежду, – чай уже готов.
Дарен кивнул своему дворецкому, беря у него из рук рубашку, а затем повернулся к другу.
– Останешься?
– Нет, побегу решать рабочие дела. Нужно просмотреть некоторые бумаги и решить вопрос с задержкой
строительства. Передавай привет Элейн и скажи, что я зайду к ней, как только со всем разберусь.
– Передам, – кивнул он, застегивая пуговицы.
Пол похлопал Дарена по плечу, а затем с улыбкой кивнул дворецкому.
– Был рад повидаться Альфред.
– Взаимно, мистер Грейсон4.
– Я обожаю этого парня, – довольно рассмеялся Пол, когда Генри сделал прощальный поклон и закрыл
за ним дверь.
Дарен сложил руки на груди и пристально посмотрел на «Альфреда».
– Мистер Грейсон?
– Иногда я смотрю фильмы по комиксам, сэр. Это моя слабость.
3 «Diamond Construction» – строительная компания Дарена Бейкера.
4 Ричард (Дик) Грейсон – настоящее имя первого Робина, который был подопечным, а в последствии и напарником знаменитого Бэтмена.
– Ты смотришь фильмы? – Искренне удивился он, направляясь за Генри в гостиную. – Почему же за
столько лет я ни разу не видел, как ты это делаешь?
– Потому что обычно в это время вы заняты другими делами, мистер Бейкер.
– Какими же? – Спросил он, поправляя рукава.
– Вы спите, – ответил Генри, заставляя уголки губ Дарена слегка приподняться вверх.
Дворецкий улыбнулся в ответ, а затем осторожно кивнул, медленно и учтиво прикрывая свои глаза.
Этот человек во многом заменил ему отца и стал той семьей, в которой они с Элейн так нуждались.
Только два человека могли совершенно не стараясь вызвать у него подобные чувства и заставить
улыбаться, хоть он уже и забыл, что вовсе способен на это. Это делало его другим человеком. Пусть
всего на мгновение. Делало тем, кем он мог бы стать, если бы его жизнь сложилась иначе. Но она
сложилась именно так, и теперь он являлся тем, кем являлся.
– Дарен, садись за стол, – знакомый голос выдернул его из размышлений. Его сестра улыбнулась ему
своей лучезарной улыбкой, а затем кивнула на стул напротив себя. – Давай же, а не то будешь пить
холодный чай.
Дарен сдвинулся с места, при этом, не отводя своего взгляда от сестры. Её длинные светлые волосы
сегодня были завязаны в слегка растрепанную косу, а небесно синее платье подчеркивало её
бледновато-серебристую кожу. Её изумрудно-зеленые глаза сияли так ярко, что казалось, нужды в
солнечном свете просто нет: одного её взгляда было достаточно для того, чтобы осветить весь мир и
каждого его обитателя сделать безгранично счастливым.
– Эй, братец, где ты витаешь? – Элейн провела ладонью перед его глазами, заставив его часто заморгать.
– Ты что-то сказала?
– Я спросила, почему Пол не остался на чай, – повторила она.
– Он сказал, что зайдет позже. В компании накопилось много дел, – лицо Дарена вновь приняло
серьезный вид. – Я и сам вообще-то должен там быть, но сначала хотел удостовериться, что ты в
порядке.
Его сестра подперла руками подбородок.
– И как? Удостоверился?
– Выглядишь ты неплохо, – отпив чай из чашки, заключил Дарен.
– А чувствую себя ещё лучше, – улыбнулась Элейн. – Да ладно тебе, не стоит возиться со мной, как с
маленькой.
– Элейн… твое здоровье – это не шутки.
– Я знаю, Дарен, – вздохнув, сказала она, – но это не значит, что каждую минуту нужно мне об этом
напоминать. Я начинаю чувствовать себя не такой, как все.
– Прости, – после небольшой паузы ответил он. – Я постараюсь быть… сдержаннее.
– Ты? Сдержаннее? – Внезапно рассмеялась она. – Если это когда-нибудь произойдет, я обязательно
отмечу этот день в календаре.
– Можешь сделать это прямо сейчас, – предложил её брат.
Элейн игриво нахмурилась.
– Сомневаюсь, что это случилось столь быстро.
– Что? Ты не веришь своему брату?
– Я знаю своего брата, – поправила она Дарена. – Именно поэтому понимаю, что изменить тебя сможет
разве что самое настоящее чудо, – затем мечтательно улыбнулась, – либо ангел, спустившийся с небес. С
улыбкой, как у самого солнца и взглядом, как у неба.
– Какой ещё ангел? У тебя нет жара? – Он потянулся к сестре, чтобы ощупать её лоб, но та резко
отстранилась и с укором шлепнула его по руке.
– Нет у меня жара, с чего ты это взял?
– Просто ты начала говорить про ангелов, вот я и…
– Я выражалась образно! Это метафора!
– Я не понимаю, когда ты говоришь своими излюбленными эпитетами.
– Я просто хочу знать, когда ты приведешь мне компанию, – снова по-детски улыбнулась его сестра.
– Тебе мало Генри и миссис Поттс?
– Я очень люблю их, Дарен, но иногда мне хочется поговорить с кем-то, кто не менял мне пеленки в
младенчестве.
– У тебя есть я, – самодовольно заявил он, перелистывая газету, – и Пол у нас практически живет.
Элейн подавила обреченный вздох и замотала головой.
– Вы – другое дело.
– Так, – Дарен выдохнул и отложил газету в сторону, полностью сосредоточив свой взгляд на сестре, -
говори прямо, чего ты хочешь.
– Чтобы в этом доме и в твоей жизни кто-то появился.
– Кто-то? – Непонимающе переспросил он.
– Девушка, Дарен, – эти слова заставили его напрячься. – Начни уже с кем-нибудь встречаться. Полюби
кого-нибудь. Задумайся о будущем. С этой работой ты стал слишком отстраненным и меня пугает твое
наплевательское отношение к собственной жизни, – она замолчала, словно давая ему немного времени
для того, чтобы полностью обдумать её слова, а затем он ощутил, как её прохладная ладонь накрыла его
руку. – Я не давлю на тебя. Просто больше, чем о собственном благополучии, я думаю о твоем счастье.
Дарен заглянул Элейн в глаза и увидел в них такую грусть, от которой у него моментально сдавило в
груди. Он не мог видеть её такой, но и дать ей то, чего она хотела, тоже был не в силах. Ему не нужны
были отношения. Он не хотел семьи и детей. И уж тем более, он не желал ни в кого влюбляться. Это
было его табу. Та сторона жизни, которая находилась для него под запретом. И пересечь красную
