Текст книги "Этот томительный дым"
Автор книги: Ксения Мартьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
несколько шагов, и лишь, открыв её, наконец, заговорила: – Я никогда не буду ничьей содержанкой. Ты
тоже усеки это.
В любой другой ситуации, с любой другой женщиной, он, наверное, поступил бы так же, как и всегда
поступал – заставил бы её раз и навсегда понять, чем может обернуться её следующая подобная
выходка. И она никогда снова не посмела бы говорить с ним подобным образом. Она склонила бы перед
ним голову и стала почитать, как своего Бога. Но эта женщина была совсем другой. Да, она злила его, и
порой ему хотелось её задушить, но никогда в жизни он не посмел бы принудить её опуститься перед
ним колени. Никогда бы не допустил такого унижения. Только не с ней.
– Думаю, тебе пора, – сказала она, со всей возможной учтивостью давая Дарену понять, что больше не
желает его видеть.
Он ничего не ответил. Ничего не сказал. Просто сделал несколько шагов и переступил порог. Дверь
захлопнулась почти тут же, заставив его ощутить, как что-то внутри внезапно встрепенулось,
подпрыгнуло и сжалось. Он почувствовал боль, но лишь сильнее стиснул зубы – так было нужно.
На улице Дарена встретили холод и темнота. Ночь была его любимым временем суток, поэтому, решив, что заберет машину утром, он свернул в переулок, ведущий к его дому более длинным путем. Он не
понимал, как объяснить то, что Эбигейл заставляла его испытывать. Но в одном был уверен наверняка –
ему хотелось, чтобы она была рядом. Хотелось защищать её, уберегать от невзгод, забирать печали и
дарить взамен счастье. От её улыбки, смеха и запаха он сходил с ума. Она доводила его до безумия
своими выходками, но вместе с тем, заставляла хотя бы на какое-то время, но становиться другим. Она
делала его Человеком. Пусть и всего на мгновение.
– Давай тащи уже её, не Дай Бог нас кто-то увидит!
Голос неподалеку заставил Дарена замедлить шаг.
– Скажем, что сняли шлюху, – усмехнулся ещё один голос, – она всё равно не сможет возразить.
Говорили двое мужчин. Дарен разглядел их силуэты впереди и, уйдя в тень, где его не будет видно, прислушался.
– Нахрена ты подсыпал ей столько наркоты? А если она сейчас сдохнет от передоза? – Первый мужчина, которому по голосу было около тридцати, явно злился.
– Ты прав… будет жаль, если я не успею насладиться такой красоткой.
Дарен вгляделся в темноту. Второй мужчина прислонил девушку к стене в переулке, пока она
безвольно, словно кукла, пыталась устоять на ногах.
– Ты что, собираешься сделать это прямо здесь? – Спросил первый. – Дик, ты спятил?!
– Лучше последи.
Первый выругнулся, но всё же отвернулся, начиная изредка поглядывать то направо, то налево. Дарену
показалось, что руки второго потянулись к краю короткой юбки. Он сильнее прижал девушку к
каменной опоре, а другой рукой схватил за волосы.
– Пожалуйста… – её тихий голос донесся едва различимо, но не уловить страха в нем он не смог.
– Тише, детка, не переживай, – успокаивал её парень, начиная расстегивать ремень, – тебе и со мной
понравится, обещаю.
– Нет… прошу…
– Кончай уже с ней быстрее! – Рычал первый. – И заткни ей рот, чтобы не хныкала! Ненавижу бабье
нытье…
– Как эпично, – произнес Дарен, а затем вышел из тени и мгновенно отправил свой кулак прямо в его
нахальную рожу.
– Твою мать, – застонал он, инстинктивно хватаясь за свой разбитый нос. Дарен разъяренно схватил его
за шиворот и со всей силой долбанул лицом о своё колено. Когда еще один кулак прилетел ему в живот, мужчина снова застонал и, корчась от боли, почти бесшумно упал на асфальт.
– Клайд хватит издеваться! – Даже не повернувшись, ухмыльнулся Дик, раздвигая девушке ноги, пока
та беспомощно извивалась под его руками. – Иди и себе найди девочку.
Только сейчас, когда девушка повернулась, Дарен вдруг замер, потому что понял, что знает её. Эти
синие глаза и растрепанные светлые волосы… нет, он просто не мог ошибаться. Она слабо втянула в
легкие воздух, а затем посмотрела прямо на него. Она узнала его. Он мог бы поклясться, что узнала.
Заметив её потекшую тушь, размазанную помаду и совершенно беззащитное состояние, он ощутил, как
волна ярости накатила на него лишь с ещё большей, удвоенной силой.
– Повернись… идиот… – прохрипел его друг, закашлявшись, и, когда тот развернулся, Дарен тут же
отправил кулак и в его морду. Не ожидав подобного, парень отлетел в сторону, стукнувшись о стенку, но следующее нападение Дарен совершить не успел – Дик нагнулся, в ответ посылая ему довольно-таки
хороший удар в живот.
– Что? Решил заделаться чертовым героем? – Спросил он, сплевывая кровь на бордюр. – Тебе со мной
не справиться. Я настоящий Зверь.
– Да, – ответил Дарен, выпрямляясь и сильнее сжимая пальцы в кулаки, – я как раз собирался сказать
тебе то же самое.
Он зарычал и мгновенно ударил его в область легких, на какое-то мгновение полностью перекрыв ему
доступ к кислороду, а затем одним мощным движением впечатывая в стену. Дик больно влетел в
камень, но пригнулся перед новым ударом и, схватив своего соперника за ноги, с криком отправил его
на асфальт. Кулак не успел прилететь Дарену в лицо, потому что он перехватил его и отшвырнув парня
назад, резко поднялся на ноги.
– А ты неплохо дерешься, – запыхавшись, признал Дик.
– Так же, как и ты болтаешь, – Дарен снова ударил его, но только теперь уже прямиком в челюсть. Дик
слегка потерял ориентацию, получив от своего врага ещё серию нападений, но вскоре собрался и,
пригнувшись, нанес Дарену увечье в боковую зону бедра. Он должен был бы взреветь от боли, но не
почувствовал абсолютно ничего. Сейчас всё, что он ощущал – это дикая злость, которую почти не имел
сил контролировать. Если его Зверь захочет, то отправит этого ублюдка на тот свет. А он очень сильно
этого хотел.
Сделав резкий разворот, Дарен сбил парня с ног и, воспользовавшись его растерянностью, схватил за
куртку и снова ударил в лицо. Затем ещё и ещё. Он бил его со всей своей свирепостью. Забывая о том, что может убить. Или помня об этом, но просто желая именно это и сделать. Его удары становились
сильнее и чаще, он совершенно терял контроль, не слыша мольбы того другого парня, который просил
оставить его друга в живых. Но разве эта мразь заслуживает того, чтобы жить?! Разве заслуживает?!
– Пожалуйста… – он почувствовал, как маленькая дрожащая рука легла ему на плечо и только тогда
остановился. – Не надо… умоляю вас…
Он услышал её тихие всхлипы, а затем ощутил, как рука скользнула по его пиджаку вниз. Дарен
повернулся и вскочил на ноги, ловко поймав её и прижав к себе. Она заплакала сильнее, а затем
осторожно обняла его за шею.
– Забери эту тварь, иначе ему не жить, – прохрипел Дарен, и Клайд тут же начал судорожно кивать
головой, меля что-то о том, как сильно он ему благодарен. Дьявол! Да если бы она не попросила его
остановиться, он бы со всей силой сломал этому ублюдку шею! И ничуть бы не пожалел. Стараясь не
замечать того, что происходит за его спиной, Дарен крепче сжимал подрагивающее тело в руках, – если
он сейчас повернется, то Зверь закончит то, что начал и его уже ничто не сможет остановить.
– Меня так клонит в сон… – её тихий шепот прорезался сквозь его сознание. Дарен слегка отстранился, а
затем разжал пальцы.
– Накинь это, – он набросил пиджак ей на плечи, и лишь после того, как она кивнула, решился взять её
на руки, позволяя уткнуться лицом в его рубашку. Когда они подходили к дому, она разжала пальцами
ткань, позволив руке безвольно сползти вниз. Она уже не плакала: её глаза были закрыты, а дыхание
почти полностью выровнялось.
Входя в здание, Дарен старался не думать о том, что, несмотря на нашу постоянную веру в лучшее, опасения о худшем всегда крадутся где-то рядом. И лишь поджидают своего часа.
Служащий в холе, который уже довольно-таки давно знал своего жильца, снял очки, внимательно
приготовившись получить свои указания. И он их получил.
– Позвони в «97А». Пусть откроют. И позови туда доктора Эмерсона. Он нужен мне.
– Да, мистер Бейкер, – мужчина тут же потянулся к телефону, даже и не собираясь задавать никаких
вопросов. Когда двери лифта открылись на нужном этаже, Дарен невольно встретился взглядом с её
синими, взволнованными глазами. Когда Эбби увидела, кого именно Дарен нес на своих руках, то еле
сдержалась, чтобы не закричать.
– Боже… нет-нет-нет, скажи, что это не то, о чем я думаю… – голос Эбби мгновенно сорвался, и она
даже ухватилась за край стены.
– Эллисон, – он посмотрел на не менее испуганную сестру, – уведи Адель в комнату.
– Что с ней? – Спросил доктор, заходя за Дареном в квартиру и сжимая в руках черный чемоданчик.
– Наркотики и попытка изнасилования, – постарался не слишком громко сказать Дарен, но Эбби всё
равно его услышала. Она зажала рот рукой, не сумев удержать слез, которые тут же хлынули из глаз.
– Уведи мисс Дэвис, – попросил доктор Эмерсон, почти мгновенно принимаясь за осмотр. Дарен
повернулся к почти что потерявшей себя от ужаса Эбигейл, которая отчаянно вертела головой.
– Нет… нет, я никуда не пойду…
– Дай ему несколько минут, – Дарен осторожно коснулся её подрагивающих плеч, – я обещаю, что
Мэнди будет в полном порядке.
Она подняла на него свои глаза – стеклянные, потерянные, полные безысходности и злости. Злости и
ярости на себя за то, что не смогла защитить самого дорогого в своей жизни человека. Ему было
слишком хорошо знакомо это чувство.
Эбби позволила ему вывести себя из комнаты. Её руки дрожали, а по щекам ручьями текли слезы.
Когда Дарен принес ей воды, предварительно усадив на стул рядом с дверью, Эбигейл уже не плакала –
просто отстраненно смотрела в одну точку в стене, словно пытаясь понять, что и когда сделала не так.
Они молчали еще несколько минут, а затем он услышал:
– Ты был там… видел, как… – она запнулась, резко втягивая в легкие воздух. – Расскажи мне.
– Не думаю, что тебе стоит знать подробности, – тихо отозвался он, и Эбби зажмурилась, пытаясь
удержать в себе боль, которая безжалостно рвала её на части. Дарен всё ещё явственно ощущал запах
крови того ублюдка, всё ещё помнил его омерзительную ухмылку и чувствовал, как пальцы снова
безвольно сжимаются в кулаки.
– Твои руки… – её содрогнувшийся шепот заставил Дарена перевести взгляд. Он засунул их в карманы
брюк, а затем отстранился.
– Всего лишь царапины, – просто ответил он, отводя свои глаза в сторону. Ощущение, что она
внимательно смотрит на него, пробирало каждую клеточку его тела, и, наверное, в следующую секунду
он бы даже снова услышал её голос, если бы не открылась дверь. Эбби тут же поднялась со стула, но её
немой вопрос доктор Эмерсон понял еще до того, как она успела открыть рот.
– С вашей сестрой всё хорошо, мисс Дэвис. Не переживайте. Я сделал ей укол и дал таблетки.
Передозировки нет. Она очнулась и чувствует себя уже гораздо лучше.
– Я могу…
– Вы обязаны, – настоял он, и Эбби, прошептав, как сильно ему благодарна, влетела в комнату. – Её
жизни ничего не угрожает, – продолжая, повернулся к нему мужчина, – но ради профилактики я
выписал ей некоторые лекарства. Проследи за тем, чтобы она пила их ещё хотя бы несколько дней.
– Да, – без раздумий ответил Дарен, принимая из рук врача рецепт, – я понял.
Мужчина хлопнул его по плечу, а затем Дарен проводил его до двери. Еще некоторое время он сидел на
диване в гостиной и, опустив голову и закрыв глаза, думал о том, что могло бы случиться, пойдя он
другой дорогой. Что было бы с жизнью невинной девятнадцатилетней девушки, если бы по воле случая
его просто там не оказалось? Что же это за Судьба такая, которая вечно играла с ними в подобные
игры? В смертельные игры.
Осторожные шаги вынудили Дарена поднять глаза. Эбби слегка помедлила, а затем все же не спеша
направилась к нему, при этом засовывая руки в карманы джинсовых шорт.
– Я дала Мэнди успокоительное. Она уснула в обнимку с девочками.
– Это… хорошая новость.
Он не знал, что ещё может сказать, но ощущал, как от её слов по его телу разлилась волна облегчения.
– Я думала, что ты ушел, – внезапно произнесла Эбигейл, и тогда Дарен поднялся с дивана.
– Доктор Эмерсон попросил соблюдать режим, – объяснил он, передавая ей листочек. Опустив на него
глаза, она осторожно взяла его своими ещё слегка подрагивающими пальцами. – Я просто хотел
удостовериться, что вы в порядке.
Она молчала всего несколько секунд, словно о чем-то размышляя, а затем сделала выдох.
– Мы всегда будем в порядке, пока рядом ты, – Эбби сунула рецепт в задний кармашек, после чего
потянулась к его рукам, – покажи мне.
– Не стоит.
– Это не просьба, – тихо, но уверенно заявила она, и его руки сами, словно заколдованные, подчинились
её воле. Она слегка дернулась, когда лучше рассмотрела все кровоподтеки и синяки. Ему даже
показалось, что она часто заморгала, словно таким образом пыталась сдержать непрошенные слезы. –
Это нужно обработать. Не мог бы ты подняться наверх?
Она не дала ему возможности ответить, просто резко отвернулась и направилась куда-то в сторону
кухни. Дарен не считал это удачной идеей, и ему было бы намного легче взять и уйти прямо сейчас, но
почему-то он сделал именно так, как она и сказала и всего через минуту уже переступил порог её
комнаты. Она пришла почти сразу же, держа в руках небольшой тазик с водой, который поставила на
прикроватную тумбочку. Притащив аптечку из ванной комнаты, Эбби попросила его сесть на кровать, а
затем медленно забралась рядом и, подогнув под себя ноги, осторожно положила его руки себе на
колени. Раньше лишь Элейн могла без разрешения дотрагиваться до его рук, а теперь он дал это право
женщине, которая день ото дня заставляла его менять одну из сторон своей души. Эбигейл
сосредоточенно смывала запекшуюся кровь с костяшек, делая это так бережно и неторопливо, словно
боялась причинить ему случайную боль. Она споласкивала тряпку в тазике, выжимала её и затем снова
споласкивала. По мере того, как текли минуты, вода становилась всё багровее, а молчание всё
томительнее.
– Ты чуть не убил его.
Её неожиданное заявление прозвучало очень тихо. И хотя он чувствовал холодность в голосе, в нем так
же присутствовала и некоторая доля страха. Эбби не поднимала своих глаз, продолжая, как ни в чем не
бывало, омывать его руки.
– И жалею, что остановился, – прохрипел он, снова вспоминая рожу той мрази и ощущая, как гнев
накатывает на него с новой силой.
– А я благодарна за это Богу, – ответила она, не спеша макая тампон в антисептик, – потому что иначе
тебя бы посадили.
– Зато этот ублюдок больше уже никогда не дотронулся бы ни до одной девушки, – сквозь зубы
проговорил Дарен. – Но я отпустил его, и теперь не знаю, как с этим жить.
Эбби слегка помедлила, а затем выдохнула:
– Будет немного больно.
– Вряд ли на свете есть боль сильнее, чем я уже испытал, – интуитивно ответил он, наверное, даже не до
конца осознавая, что произнес эти слова вслух. Эбигейл провела ватой по ссадинам на обеих руках, а
затем стала осторожно, легкими касаниями наносить на них мазь.
– Ты помог совершенно незнакомой девушке, рискуя своей жизнью, – после паузы, сказала она, начиная
бинтовать его руки, – тот, у кого нет сердца, никогда бы не сделал ничего подобного.
Дарен замер, но через какое-то время всё же сжал зубы и сказал:
– Просто я ненавижу конченных людей. Сердце тут не причем.
– Такими поступками движет именно оно, – настаивала Эбби, наконец, поднимая вверх глаза, – в ином
случае ты бы просто прошел мимо.
– Ты всё ещё не уволена из «J9», – вдруг произнес он, понимая, что должен был это сказать. – Сейчас
там идут ремонтные работы, но они должны закончиться к понедельнику, и тогда ты сможешь снова
заняться тем, что любила. Если, конечно, захочешь.
Она безмолвно смотрела на него, при этом, не говоря ни слова. Её пальцы непроизвольно сжали его
ладони в легком, едва ощутимом движении. Ему казалось, что она и вовсе ничего не скажет, но и тут
ему пришлось удивиться:
– Я бы очень этого хотела, – прошептала Эбигейл, а затем сильнее сжала его руку. – А ещё, чтобы ты
остался. Здесь. Со мной.
– Эбби…
– Прошу, – еле слышно попросила она, – ты нужен мне.
Её глаза налились уже такой знакомой ему пеленой, той самой, от которой каждый раз что-то внутри
так предательски щемило. Она была так близко к нему, что желание плюнуть на всё остальное, что в
данный момент вдруг стало таким незначительным, пересиливало здравый смысл. Дарен смотрел в её
бездонные синие глаза и понимал, что безвозвратно проваливается в их бездну. Что погибает в их
глубине и уже вряд ли имеет шанс выбраться, при этом, не ощутив, как ноги от каждого усилия,
стираются в кровь. Повинуясь чему-то необъяснимому, он потянулся и коснулся ладонью её щеки.
Эбби благодарно прикрыла глаза, слегка наклоняя голову, словно пытаясь сильнее прочувствовать его
касание, а затем накрыла его руку своей. По её лицу потекли слезы, но он нежно стер каждую из них и
осторожно притянул её к себе. Дарен обнял её за спину, но когда их взгляды встретились, на мгновение
замер:
– Я совсем не такой, каким ты меня видишь.
– Нет, – теперь и её ладони коснулись его лица, – ты именно такой.
Она осторожно обвила руками его шею, а затем медленно прильнула к его губам. Он ответил на
поцелуй, почувствовав, как при этом гулко застучало его сердце. Он снова испытывал это. Снова
переживал те самые ощущения, которые появлялись каждый раз, когда она находилась так рядом.
Снова забывал о том, кто он есть, открывая ей того, кем когда-то был. Он позволял себе проявлять
слабость. Впервые в жизни, делая это по собственной воле.
Дарен не спеша потянул её, приподнимая и усаживая к себе на колени, а затем, позволяя своим пальцам
пробраться под тоненькую белую ткань. Он ощутил легкое покалывание от прикосновения к
обнаженной коже, но даже это маленькое предупреждение не остановило его. Если бы каждый раз
вновь и вновь ему приходилось бы выносить пусть даже и самую большую в мире муку, он бы выносил, лишь бы не упускать возможности ощущать её так близко.
Они не смели отрывать друг от друга взгляда, когда медленно и бережливо избавлялись от лишней
одежды – это был их особый ритуал. Ритуал Доверия. Заботы. И маленькой частички Надежды. Этой
ночью Дарен отдал ей всю свою нежность. Зачерпнул её глубоко-глубоко внутри и вытащил на
поверхность. Он целовал каждый участочек её тела, вдыхал запах каждой клеточкой, заставляя её
томиться, задыхаться и дрожать. Она согревала его своими лучами так, словно готова была отдать ему
абсолютно всё. Но только он знал, что это невозможно. Полюбить беспощадного зверя, не знающего, что такое жалость – просто нельзя. Это сказка. И как бы её доброе сердце не верило в обратное, в жизни
одних только чувств порой бывает слишком мало. Лепестки его розы уже давно опали, а заклятье
навсегда сделало его Чудовищем. Но только в эти минуты и только ради них Дарен понимал, что готов
был пройти даже через сам Ад. И он проходил бы через него снова и снова. Выживая лишь для того, чтобы вернуться к ней. К женщине, благодаря которой он хотел терпеть всю эту мучительную боль. К
женщине, которая стала его личным грехом. К женщине, с которой он либо погибнет, либо станет
сильнее.
Глава 20
Эбби легко зажмурилась, почувствовав, как лучи солнца, прорвавшись через щелки не до конца
задернутых штор, упали ей на лицо, и невольно улыбнулась. Она любила просыпаться с ранним
восходом. Будучи ещё совсем крохой, Эбигейл ловила каждое такое мгновение в свои ладошки и,
закрывая глаза, представляла, как развеивает его над своей головой, – так она пыталась навсегда
оставить его в памяти. Ведь что может быть прекраснее, чем наблюдать и ощущать пробуждение такого
огромного, по-своему волшебного и порой необъяснимо загадочного мира? Особенно, когда впервые за
долгое время маленькая испуганная сирота, живущая внутри уже повзрослевшей девушки, чувствовала, что, наконец, нашла свою тихую гавань. Нашла свой дом. И теперь, затаив дыхание и начиная медленно
сжимать пальцами простынь, она боялась открыть глаза. Боялась осознать, что произошедшее этой
ночью было обыкновенным одноразовым влечением. Боялась вновь подумать, что стала очередной
женщиной в жизни человека, который просто не хотел быть способен на что-то большее. И просто
боялась, что снова испытает боль.
Эбби вспомнила, каким нежным он был. Как его губы медленно целовали каждый дюйм её тела, а руки
бережно и томно блуждали по нему, не желая ни на секунду выпускать из объятий. Он крепко
переплетал её пальцы со своими, и с каждой пройденной секундой лишь усиливал хватку. Этой ночью
ей казалось, что больше всего на свете, в те самые минуты, он боялся её потерять – вот, почему не
разжимал своих рук. А сейчас, не чувствуя его тепла и ощущая, как колотится сердце, потерять боялась
она.
Сделав глубокий размеренный вдох, Эбби не спеша приподняла свои веки. Не ожидая, что встретится с
его синими, как море, глазами, она невольно замерла, почувствовав, как внутри всё мгновенно сжалось.
Дарен смотрел прямо на неё. Без тени стеснения или же обыденной для него злости. Смотрел так, как не
смотрел еще ни один мужчина в мире. И Эбигейл ощущала, как от этого взгляда по всему её телу
медленно разливается волна обжигающего тепла.
– Ты не ушел, – прошептала она, сама не понимая, вопрос это был или утверждение, но осознавая, что
почти что лишена возможности выговорить что-либо еще.
– Нет.
Его тихий, но невероятно мягкий голос придал ей сил:
– Почему?
Дарен молчал, внимательно разглядывая её лицо и, будто бы пытаясь поймать каждую поочередно
появляющуюся на нем эмоцию. Она видела, как меняются выражение и глубина его глаз, как
расширяются и темнеют зрачки, – он ни на миг не отводил от неё взгляда, и дышать от этого с каждой
минутой становилось всё труднее. Когда он неторопливо потянулся к выбившейся прядке её светлых
волос, Эбби пришлось непроизвольно затаить дыхание. Его пальцы слегка покалывали кожу, и она
инстинктивно прикрыла веки, ощутив, как реагирует на это нежное прикосновение.
– Не смог, – внезапно произнес он, заставляя её снова открыть глаза.
Дарен медленно убрал руку, и если бы биение сердца Эбби было еще хотя бы на тон громче, то он бы
непременно его услышал. Понял бы, что эти слова заставили её почувствовать.
– Мне… нужно разбудить девочек, – на выдохе ответила она, опуская взгляд вниз. – И проведать
Мэнди.
– Я могу принять душ? – Вдруг спокойно спросил он.
– Конечно, – быстро сказала Эбигейл, – дальняя дверь налево. Хотя ты и так это знаешь, ведь это твоя
квартира… – почти шепотом добавила она, когда Дарен вставал с постели. Воспользовавшись минуткой, когда, наконец, ей представилась возможность задышать, она села на кровати и попыталась один раз и
спокойно оценить всю сложившуюся ситуацию. Её руки дрожали, голос срывался, сердце колотилось
как бешеное, а внутри всё скакало и переворачивалось – да уж, её навряд ли можно было назвать
спокойной и способной к трезвому мышлению. Спрыгнув на пол, Эбби подобрала свои вещи с пола и, живо натянув шорты и майку, стала осторожно и бесшумно спускаться вниз. Сейчас она быстро
воспользуется душем, приведет в порядок свои волосы, вежливо попросит Дарена уйти, а затем пойдет
будить девочек. Да, за эти несколько минут она успеет полностью восстановить контроль над своими
эмоциями и вновь предстанет перед всеми той Эбби, которую они привыкли видеть: сосредоточенной, улыбающейся и не имеющей совершенно никаких чувств к… Боже, и почему она постоянно пытается
сказать это вслух! Мысленно вслух! О, девочка, выкинь это из своей головы…
– О, ты уже встала, это прекрасно! А я как раз шла тебя будить, – знакомый голос заставил Эбигейл
застыть на последней ступеньке и повернуть голову. Сунув руки в карманы своих широких спортивных
штанов, у подножья её встречала улыбающаяся сестра. Вот блин! – Ты в порядке? – Поинтересовалась
Элли, а затем усмехнулась. – Выглядишь так, словно увидела привидение.
– Я… да! – Тут же соврала она. – Конечно же, я в порядке. Просто думала, что вы еще спите. Как раз
собиралась к вам заглянуть.
– Мы встали около получаса назад, – улыбнувшись, объяснила Эллисон. – Ты же знаешь Ади. Когда эта
малышка чего-то сильно ждет, то может вскочить раньше любого петуха, забывая о том, что просто
обожает подольше поспать.
– Да, – еле слышно согласилась с ней Эбби, стараясь судорожно вспомнить, чего же именно ждет Адель
и параллельно придумать план, по которому мужчина в её спальне незаметно уйдет из этого дома. И, Господи, как же сложно было думать обо всем сразу!
– Ты ведешь её в Toys "R" Us16, – напомнила Элли, насмешливо складывая руки на груди, – и да, ты бы
без меня совсем пропала.
Магазин игрушек! Точно! И как она могла забыть!
– Это так, – она легко улыбнулась, – иногда и мне требуется что-то напоминать.
Внезапно послышался какой-то стук, и Элли резко подняла голову вверх. Эбби сильнее вцепилась
пальцами в перила.
– Ты слышала?
– Да… наверное, птицы, – резко сказала Эбигейл первое, что пришло ей в голову. – Всю ночь стучали в
окна. Что хотите на завтрак? – Спросила она, разворачивая сестру и направляясь вместе с ней в сторону
кухни. – Блинчики? Яйца? Бекон?
– Вафли, – послышался резвый и веселый голос, – которые уже готовы. И, как говорят многие шеф-
повара мира: Bon appétit!
Мэнди поставила тарелки на стол и довольно улыбнулась, а вот Эбби было совсем не до этого – она
замерла, а на лице не промелькнула даже тень улыбки. Ей даже не верилось, что её маленькая девочка, которая только несколько часов назад пережила самый настоящий кошмар, ведет себя так, словно это
16 Toys "R" Us – гигантский магазин игрушек с тематическими залами и развлечениями для детей любого возраста.
было её обыкновенное утро. И словно она героиня какого-то черно-белого фильма.
– У меня было точно такое же лицо сегодня утром, – шепнула ей Элли, – и я сразу позвонила доктору
Эммерсону. Он сказал, что подобное поведение – это либо защитная реакция, либо побочный эффект от
препарата. Если через сутки, когда его действие закончится, она не придет в себя, то её следует показать
психологу. – Закончила её сестра, теперь уже обращая внимание на радостную Мэнди.
– Эй, ну что вы стоите там, как статуи! – Весело прощебетала она, доставая из холодильника клиновый
сироп. – Давайте-ка за стол! Иначе будете есть холодный завтрак!
– Да! – Поддержала сестру Адель, указывая вилкой в серединку теста. – Налей мне сюда… да, сюда.
– Даже не знаю, что из этого будет лучшим исходом, – так же тихо ответила Эбби, неотрывно наблюдая
за происходящим. – И есть ли он вовсе.
– Мистер Бейкер! Вы здесь так рано! – Веселый голос Мэнди снова заставил девушку замереть, но уже
по совсем иной причине. – Хотите вафли?
Эбигейл начала медленно поворачивать голову, замечая, что Элли делает то же самое. Дарен стоял чуть
поодаль лестницы и, казалось, не выражал совершенно никаких эмоций, а вот сама Эбби ещё не до
конца понимала, какой реакции ей ждать от себя и своих собственных сестер.
Боже, ну почему всё всегда идет совсем не так, как задумывается изначально!...
– Я зашел всего на минуту, – объяснил он, делая несколько шагов вперед. – Узнать, всё ли в порядке.
– Это так мило, что Вы интересуетесь нашей жизнью, – пропела Мэнди, снимая фартук, а затем широко
улыбаясь. – Но у нас всё просто прекрасно!
– За исключением одного, – выдохнула Элли, – ты приготовила столько вафель, что можно накормить
ими целую армию. До отвала.
– Я могу приготовить еще больше! – Крикнула Мэнди из кухни, начиная пританцовывать под песню
Майкла Джексона, и на этот раз Эллисон, качая головой, направилась к ней.
– Милая, этого достаточно…
– Она, что, совсем ничего не помнит? – Тихо спросил Дарен, подходя к Эбби практически вплотную.
– Либо пытается не вспоминать, – ответила она, наблюдая за своей слишком жизнерадостной сестрой.
– Я попрошу доктора Эммерсона зайти, – тут же произнес он, – если понадобится, привлеку лучших
психологов и педагогов. Только дай мне знать.
– Спасибо, – почувствовав, как тепло ей стало от его поддержки, Эбби не смогла сдержать легкой
полуулыбки – едва заметного движения губ.
– Я пойду. Если что-то понадобится – говори.
Эбигейл повернулась, как-то неуверенно открывая рот и засовывая руки в карманы своих шорт.
– Даа… есть ещё кое-что, что ты мог бы попытаться для нас сделать, – она снова улыбнулась, но на этот
раз шире, – нам будет немного трудновато одолеть эту огромную кучу кондитерских шедевров, которую
сотворила моя сестра. И ты мог бы…
Замявшись, Эбби пожала плечами и инстинктивно закусила нижнюю губу. Это было не самое лучшее
приглашение к завтраку, которое, помимо всего прочего, совсем не входило в её первоначальный план, но Господи, если бы Ты знал, как сильно ей хотелось услышать «да»!
Дарен молчал, и за это время её сердце уже в который раз снова и снова пыталось совершить это
бешеное путешествие во имя свободы, будто бы на самом деле сокращалось до 1000 ударов в минуту.
Он подошел еще ближе, окутывая её своим чарующим ароматом и окончательно лишая способности
думать. Даже не имея при себе одеколона и, казалось бы, смыв все запахи струями утреннего душа, этот
невероятный мужчина продолжал пахнуть так, что у неё просто сносило крышу.
– Почему бы тебе просто не сказать мне несколько простых слов, – внезапно тихо произнес он,
придвигаясь к ней вплотную, а затем прошептал: – «я не хочу, чтобы ты уходил».
Эбби ощутила, как от его близости у неё перехватило дыхание, а от слов – в горле встал огромный ком.
Ну уж нет. Черта с два она позволит себе признаться ему в таком уже во второй раз. Не так скоро.
– Если такой труд тебе не по силам, просто скажи, и я попрошу кого-нибудь другого, – она с
достоинством и некоторым нахальством выдержала твердый взгляд, а затем сложила руки на груди. Его
глаза мгновенно загорелись. Очко! Может им начать вести счет?
– Не стоит играть с человеком, который в этом деле намного опытнее тебя, – почти тут же ответил
Дарен. – Тебя может ждать поражение.
– Просто с языка снял, – улыбнулась Эбби и, развернувшись, гордо направилась к столу. Ноги слегка
дрожали, а тело всё ещё ощущало прилив адреналина в крови, но ей нравилось то, что она чувствовала.
Нравилось осознанно задирать его. И чего греха таить – его выигрыши в ста процентах случаев стоили
её проигрышей.
– Ну, наконец-то! Тебя пока дождешься – с голоду умрешь, – заявила Мэнди, отправляя в рот
большущий кусок выпечки.
– И поэтому ты не стала ждать, – закончила Эбби, поцеловав Адель в волосы и подходя к кофемолке.
– Верно, – с набитым ртом подтвердила её сестра, – прости. Но я такая голодная, словно сутки ничего не
ела… о, мистер Бейкер, хотите вафли? Я положу Вам! – Эбигейл выдохнула, понимая, что он не ушел и
