Текст книги "Чародейский рок. Чародей и сын"
Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)
10
Род волновался. Дело было не в том, что он потерял след Магнуса. Нет, он точно знал, где находится его сын. Однако он был свидетелем встречи Магнуса с красавицей–дикаркой, видел, как он усадил ее на своего коня, а потом тактично спрятался и отвернулся. Одно дело – оказаться рядом в случае опасности, а шпионить – совсем другое. Словом, Род ушел, разбил лагерь и стал убивать время как мог: вырезал из дерева безделушки да делал записи в дневнике. Конечно же, у него не было никаких причин бояться за Магнуса, но какая–то странная тревога не позволяла Роду собрать вещички и отправиться домой. На самом деле в другое время он вряд ли бы отправился за Магнусом. Но сейчас его сын был не в самом лучшем расположении духа, и потому – крайне уязвим. Конечно, в обычных обстоятельствах он страдал одной– сдинственной слабостью, но у этой слабости была тысяча хорошеньких мордашек и миллион приемов соблазна в запасе. Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что Магнус именно сейчас был крайне недоволен жизнью и самим собой.
В общем, Род встал лагерем неподалеку и стал ждать. Он ждал долго. На смену сумеркам пришла ночь. Он попытался уснуть, но то и дело просыпался, потому что сны приходили все больше тревожные, неприятные. Как только забрезжил рассвет, Род поднялся, раздул угли, вскипятил воды, заварил травяной чай и стал ждать. Он опять ждал долго.
В конце концов Род не выдержал и попробовал подслушать мысли сына – вернее, даже не мысли, а настроение…
Сила отчаяния и тоски Магнуса была настолько велика, что Род едва на ногах удержался – таков был удар.
Он даже размышлять не стал, а сразу взмолился о помощи. О помощи он просил не кого–нибудь, а мать Магнуса, свою жену. Есть на свете проблемы, решить которые под силу только матери.
Гвен отозвалась в то же мгновение.
– Что с тобой, супруг мой? — встревоженно спросила она.
– Наш сын, — мысленно ответил Род. – Не знаю, что с ним, но из–за чего–то он вдруг жутко затосковал. Нет, я не так сказал… Я знаю из–за чего, как и почему.
– Опять какая–то женщина пожелала поиграть моим сыном ?
Теперь к мыслям Гвен примешались гнев и жажда мщения. Было похоже, что она готова прикончить обидчицу Магнуса.
– Что–то в этом роде. Прилетай скорее, дорогая, ладно?
– Прилечу быстрее орла, — заверила его Гвен.
Род немного успокоился. Если Гвен сказала «быстрее орла», значит, так и будет. Он погасил костер и решил немного пройтись. Настала пора приступать к поискам.
Гвен приземлилась на вершине холмистой гряды, рядом с сосной, которую спалила молния, а новые ростки еще не пробились. Она отложила метлу и побежала к Роду. Он бросился ей навстречу и крепко обнял. Пару минут Гвен не сопротивлялась и стояла, прижавшись к мужу. Их тревоги и желание ободрить друг друга слились воедино. Но вот Гвен отстранилась и проговорила:
– Что подлая колдунья сделала с моим сыном?
– Точно сказать не могу – я только недавно настроился на мысли Магнуса, поэтому знаю только об итоге этой встречи. А повстречался он с какой–то красоткой–дикаркой, и она ускакала верхом вместе с ним. Наверное, она из него выжала все соки.
Гвен сдвинула брови. Видимо, она не совсем поняла, что имеет в виду муж, но все же главное уловила.
– Может быть, ему нужно одиночество, господин мой. Ты сам не раз говорил, что и тебя, случалось, больно ранили недобрые женщины.
– Было дело. Но мне повезло: я встретил тебя, и ты залечила все мои раны.
Гвен знала, что раны зажили не окончательно. На самом деле кое–какие из них она потом разбередила. Теперь она понимала, какую боль мужу приносили некоторые ее беспечные высказывания.
– Благодарю, господин мой, – выдохнула она, и их губы слились в долгом поцелуе. Когда они наконец отстранились друг от друга, Гвен улыбнулась, опустила глаза, а потом снова посмотрела на мужа. – И ты боишься, что Магнусу не встретится женщина, которая сумеет стереть из его памяти воспоминания о других?
– Или хотя бы добьется того, что эти воспоминания потеряют для него значение? – Род пожал плечами. – Может быть. Но ему придется долго ждать встречи с ней – и именно сейчас эта встреча под большим вопросом.
Гвен широко раскрыла глаза.
– Все так плохо?
И тут ее взгляд стал отстраненным. Она сосредоточилась на образах, которые непосредственно улавливала сознанием. Видимо, ей довелось пережить нешуточное потрясение – она вытаращила глаза и поежилась.
Род мгновенно настроился на телепатическую связь с женой и уловил отпечаток эмоций сына.
– Силы Небесные! – воскликнула Гвен. – Он погрузился в такую глубокую тоску, что, похоже, жаждет смерти!
– Но как же так? – простонал Род. – Он только что покончил с парой дамочек–хищниц, по сравнению с которыми волчицы смотрелись бы просто душками!
Гвен кивнула. Взгляд се был полон мрачной решимости.
– Именно потому что он недавно получил отставку, он и стал так уязвим, господин мой.
– И наоборот, – проговорил Род. – Поэтому он – не в самом лучшем расположении духа, чтобы различать хороших женщин и дурных.
– Последняя уже успела соблазнить и ранить его. – Лицо Гвен от гнева потемнело. – Она ранила его и… выбросила. Сколько прошло времени с мгновения их встречи, супруг мой?
– Ночь и день. Мне не хотелось смущать Магнуса, я не пошел за ним по пятам.
Гвен удивленно покачала головой.
– Как же такая, как она, способна так быстро увлекать добродетельных мужчин, высасывать их сердца, а потом – выбрасывать! Пойдем, господин мой. Найдем его и освободим от ее чар.
Род догнал Гвен и взял ее за руку.
– А я думал: вот они подрастут – и мы сможем немного расслабиться, перестанем волноваться о них…
– Никогда не перестанем, супруг мой. Начнем поиски.
11
Магнус сидел на берегу свинцово–серого озера, опустив плечи и погрузившись в тоску. Род и Гвен в изумлении остановились – такое бездействие было так не похоже на их сына!
Гвен подошла, опустилась рядом с Магнусом на колени, коснулась ладонью его лба.
– Что мучает тебя, сынок?
– Любовь, – отозвался Магнус равнодушно. – Я замурован в ней.
Целую минуту Гвен смотрела в одну точку и пыталась разглядеть, что творится в разуме Магнуса. Наконец она встала и покачала головой.
– Все не так просто, супруг мой. Перед нами – работа опытной колдуньи, умеющей внушать другим свои мысли.
– Проективная телепатка? – Род нахмурился. – Выходит, она его, можно сказать, загипнотизировала?
– Да, и очень старательно. Ты называешь такое состояние, если я не ошибаюсь, «постгипнотической суггестией». Так вот, эта суггестия держит его крепче любого заклятия.
У Рода заныло сердце. Для того чтобы суггестия сработала, гипнотизерша должна была задеть какую–то струну в душе Магнуса – такую, какая издала бы звук отчаяния, уныния. Что же произошло с его сыном? Мальчик всегда был так подвижен, так полон положительных эмоций…
– Вставай, сынок, пойдем! – воскликнул Род. – Не позволяй врагу завладеть тобой окончательно!
Магнус одарил его рассеянным взглядом.
– Как же она может быть моим врагом, если я люблю ее без памяти?
– Она – враг, Магнус. Она хотела сделать тебе больно – и это ей удалось. Еще как удалось! Понимаю, это грубо, но ты должен постараться забыть о той черной патоке, в которую погружено твое сердце!
– Не могу.
– Но ты же понимаешь, что это чувство – не настоящее! Ты понимаешь, что она связала тебя по рукам и ногам иллюзией!
– Нет, отец, дело не только в иллюзии. У меня изменено гормональное равновесие и функция мозга. Ведьмин мох был обработан так, что изменил мои гены – пусть и совсем незначительно.
Гвен ахнула. Род вытаращил глаза.
– Ведьмин мох? Что она сделала? Опоила тебя приворотным зельем?
– Да. Но очаровала она меня с первого взгляда. Зелье только помогает тому, чтобы я не мог сбросить чары.
– Постарайся, сбрось их! Ни одна средневековая роковая женщина не может столько знать о физиологии!
– Ей это не было нужно. Ей достаточно было пожелать определенного действия. Ты же знаешь, что ведьмин мох умеет принимать какую угодно форму и обличье. Это растение реагирует на мысль телепата и потому способно менять мысли реципиента. В итоге в той массе взаимодействий, которая формирует наше тело и разум, одно изменение влечет за собой другое. Нет, я отлично представляю себе, что она со мной сделала, но это ничего не меняет. Я отчаянно люблю се и сделаю для нее все, чего бы она ни пожелала.
– Но ты же понимаешь, что это не естественное, спонтанное чувство – не истинная любовь, а синтезированная эмоция!
– Да, все это я понимаю – но что толку от моего понимания? От чувства никуда не деться, его не изменить. – Магнус в тоске глубоко вздохнул. – О, отец! Мне кажется, что кровь вытекает из моего сердца по каплям – и я ничего не могу сделать, чтобы остановить кровотечение!
Род умоляюще посмотрел на Гвен.
– Ты можешь что–нибудь сделать?
Гвен покачала головой.
– Попробовать можно, но, боюсь, толку не будет – даже если получится, исцеление станет таким же жестоким, как сама болезнь. Пойми: сердечные хвори таковы, что мать не должна лечить их. Лечить Магнуса нужно не так.
– Но должна же быть хоть какая–то надежда!
Гвен вздохнула.
– Есть одна колдунья, о которой я слыхала. Она наделена даром целительства и могущественной жизненной силой.
Род недоверчиво сдвинул брови.
– Она более искушена в волшебстве, чем ты? Вот не думал, что в Грамерае найдется такая волшебница.
Гвен посмотрела на Рода и улыбнулась.
– Спасибо тебе за комплимент, супруг мой. Я и вправду многое умею, и все же есть кое–какие виды волшебства, в которых другие искушены больше меня.
– Но таких пока немного?
– Кроме моих детей – немного. Эта колдунья живет на западе и в тонкостях жизни понимает лучше других.
– Странно, что я никогда о ней не слышал.
– Немногие знают о ней. Она не ищет славы и не слишком любит заниматься целительством. Она старательно хранит свои секреты, даже имени своего не называет – и никогда не станет лечить того, кого могут исцелить другие. За дело она принимается только тогда, когда человеку грозит смерть.
Род взглянул на бледное лицо сына, на его опущенные плечи.
– Он годится по всем показаниям. Но как он найдет ее?
– Он должен ее разыскать. Эльфы говорят, что ее оберегают дозорные – существа, выслеживающие тех, кто страдает так сильно, что только она может помочь им. Они и отводят к ней таких страдальцев.
– А сами эльфы, выходит, не знают, где она обитает? – Род нахмурился. – И все–таки, насколько она могущественна, эта колдунья?
– Я сказала тебе: она знает о жизни все – как о ее внешней стороне, так и – что более важно – о внутренней. Эльфы наделены жизнью. Нет–нет, она даже их способна обмануть. Они могут сказать только приблизительно, где она живет, а поведать могут только о тех, кто побывал у нее и кого она исцелила.
– Отлично. А с этих счастливцев она наверняка берет обет молчания. Вот только эльфы – мастера читать чужие мысли. Итак, где она обитает?
– На Западе, как я уже сказала. Она живет где–то около узкого озера, затерянного посреди гор.
– Наверняка это излучина реки, отрезанная от основного русла, – понимающе кивнул Род. – Но, как правило, подобные водоемы располагаются неподалеку от нового русла. Значит, можно пойти вдоль берега, верно?
– Именно так. Это известная местность – там много озер и прудов.
– Озерный Край? Я слышал о нем.
– Да. Там она и живет.
– Но площадь этого района не меньше сотни квадратных миль! Более точных сведений нет?
– Придется удовольствоваться этим, – со вздохом проговорила Гвен.
Род сердито отвернулся, скрипнул зубами.
– Ладно, – кивнув, проговорил он, наклонился и взял Магнуса за руку. – Вставай, сынок. Пора идти.
Магнуса словно цепями приковали к земле. Он рассеянно уставился на отца.
– Не могу, отец.
– Можешь! – громко проговорил Род, стараясь унять тревогу. – Нужно только подняться и сесть на коня! Давай, сынок!
Он снова потянул Магнуса за руку.
На этот раз Магнус воспротивился.
– Нет, отец. Любовь всей моей жизни велела мне оставаться здесь. Я не могу противиться ее воле.
– Да ты высохнешь здесь! Умрешь от застоя крови! – Рода не на шутку испугал землистый цвет лица сына. Он пожалел о своих словах. – Нет причин здесь оставаться – и ты это понимаешь. Она просто хотела избавиться от тебя.
Магнус отвернулся и уронил голову на колени.
Гвен легко коснулась руки мужа.
– Это тоска. Его невозможно просто так выхватить из нее.
У Рода противно засосало под ложечкой. Что бы ни вытворила эта мерзавка, она ухитрилась так изменить биохимические процессы в теле Магнуса, что вогнала его в жуткую депрессию. Он мог бы спасти себя, но утратил волю.
– А ты не можешь вытащить его? Ну, я не знаю… Сооруди какую–нибудь стенку у него в сознании…
Гвен недоуменно посмотрела на мужа, но в следующее мгновение взгляд ее стал рассеянно–отстраненным. Она задумалась и вскоре кивнула.
– Стена внутри его сознания… Да – и еще одна, вокруг его сердца. Но должен быть какой–то внешний знак, супруг мой, нечто такое, что показало бы Магнусу, что на пути чар колдуньи стоит заслон.
– Какой же это может быть знак?
– Щит, который убережет его от злого колдовства. Поэтому его следует вырезать из рябины. От копья такой щит не защитит, а от стрел Купидона – сумеет.
– Думаю, в случившемся следует винить Эроса, – проворчал Род, отвернулся и отправился на поиски.
Гвен вернулась к сыну, опустилась на колени перед ним, приподняла его голову и приложила ладонь ко лбу.
Итак, Гвен приступила к оказанию первой эмоциональной помощи Магнусу, а Род – к поискам подходящего дерева.
Сравнительно недалеко от берега озера он нашел несколько поваленных деревьев. Осмотрев их, он обнаружил ствол рябины, постучал по нему и убедился, что он не гнилой, и вытащил свой кинжал с рубином на рукоятке. Установив режим резки на три сантиметра, Род приступил к работе. Загорелся красный луч. Род поднес кинжал к бревну и медленно провел лучом вниз, влево, вверх и вправо. Затем он отступил, взглянул на вырезанный прямоугольник, кивнул и выставил режим лазера на два фута, после чего углубил сделанные надрезы. Потом Род выключил резак и вынул из бревна заготовку, представлявшую собой часть цилиндра. Заготовку он уложил корой на землю, снова включил лазерный резак и принялся за удаление лишней древесины с внутренней стороны.
Он вернулся к Гвен, держа в руках прямоугольный выгнутый щит, похожий на часть стенки трубы. Гвен все еще занималась цслитсльством сознания сына, поэтому Род уселся неподалеку со щитом и резаком и, не тратя время зря, нарезал из кожи, припасенной для экстренных случаев, несколько полосок, присоединил их к щиту, после чего вырезал на лицевой поверхности щита несколько символов. Щит был сработан быстро и легко, но получился похожим на те, которыми пользовались римские легионеры, поэтому Род добавил парочку римских орлов и придал им форму барельефов. Критически осмотрев продукт своего труда, он добавил буквы SPQR[57] и убрал кинжал в ножны. Как раз в это мгновение Гвен закончила свою работу и поднялась – медленно и скованно, поскольку довольно долго простояла на коленях. Род бросился к ней, подал руку, она оперлась на нее с благодарной улыбкой и тут увидела щит.
– О! – выдохнула она. – Он славно сработан, супруг мой! А теперь подними Магнуса.
Легко сказать, но трудно сделать. Магнус весил больше двухсот фунтов. Он не помогал отцу, но, с другой стороны, и не сопротивлялся. В итоге мышечные усилия отца в сопровождении телекинеза матери дали–таки результат, и молодой человек был поставлен на ноги.
– Дай ему щит, – проговорила Гвен, от напряжения наморщив лоб и стиснув зубы.
Род приподнял руку сына и продел се в кожаные лямки с внутренней стороны щита.
– Рябиновый щит защитит твое тело, – проговорила Гвен нараспев, пристально глядя в глаза Магнуса. – Заклинание, соединенное с ним, защитит твое сердце. Иди, сын мой. Колдовское заклятие более не властно над тобой.
Магнус стоял словно каменный. Но вот наконец он сдвинул брови и сделал шаг.
– Я могу ходить, – удивленно, озадаченно проговорил он, сделал еще один шаг, отвернулся от воды. – Если не смотреть на озеро, я могу ходить!
– Можешь, – заверила его Гвен.
Магнус обреченно опустил плечи.
– Толку мало, мама. Мое сердце истекает кровью, моя душа больна.
– Так и есть, – тихо произнесла Гвен. – Поэтому ты должен отправиться к той, которая сильнее и искуснее меня. На западе, возле узкого озера, живет колдунья. Она сделает для тебя то, чего я не умею. Она исцелит тебя.
Но Магнус покачал головой.
– Даже живая вода не сможет смыть с меня эту тягучую тоску.
Гвен кивнула.
– Ты ранен изнутри, и даже чистейшая вода не в силах омыть эту рану. Я не знаю, как оживлять то, что умирает. Никто, кроме Западной Колдуньи, не сумеет исцелить тебя.
– Пойдем, сынок. – Род взял сына под руку и повел к коням. – Давай сядем верхом и поедем.
Но Гвен коснулась его плеча и остановила.
– Нет. Ты не ранен, и колдунья не подпустит его к себе, если с Магнусом будешь ты, и никто из ее дозорных не проведет его к ней.
– Но его нельзя отпускать одного! В таком состоянии!
– Придется, – возразила Гвен, и в се голосе прозвучала звонкая сталь. – Я тоже безмерно горюю о том, что должна видеть его боль и отпустить его в одинокое странствие, но он сам должен обрести исцеление, супруг мой. Мы не можем сопровождать его.
Род помрачнел. Все в нем противилось этой мысли, но он понимал, что жена права. Он снова взял сына за руку и отвел взгляд.
– Что ж, по крайней мере мы можем дать ему лучшего проводника. Веке, будь так добр, согни колени и ляг на землю. Боюсь, Магнус слишком слаб и не сможет даже вставить ногу в стремя.
– Мне тоже кажется, что это маловероятно, – отозвался могучий черный конь и опустился на колени.
Магнус равнодушно позволил отцу усадить себя в седло. Затем Веке медленно и осторожно поднялся.
Гвен подошла, взяла сына за руки и посмотрела на него. Впервые в ее взгляде отразилась глубина ее тревоги.
– Доброго пути, сынок. Да поможет тебе Бог разыскать Западную Деву.
– У меня такое чувство, что кровь продолжает вытекать из моего сердца, мама, – еле слышно проговорил молодой великан.
– Никто, кроме Западной Колдуньи, не сумеет исцелить твое раненое сердце. В путь, сынок, – и поскорее.
– Спасибо, мама. – На миг Магнус сжал руку матери, потом пожал руку отца. – И тебе спасибо, отец. Пожелай мне удачи.
– Желаю, – ответил Род. – И всегда буду желать.
12
Село солнце, и небо наполнилось жемчужным светом. Мало–помалу начали сгущаться сумерки. Магнус выехал из небольшой долины. На самом деле Веке шел вперед сам, Магнус не правил им, поскольку был слишком слаб и погружен в черную меланхолию и полную пассивность. Веке пятьсот лет служил людям и потому хорошо знал, когда человека стоит вызывать на разговор, а когда такие попытки бесполезны. Конь–робот тактично помалкивал и обращался к молодому человеку только тогда, когда они оказывались на скрещениях дорог или на развилке – спрашивал, в какую сторону Магнус предпочел бы повернуть. Всякий раз Магнус с трудом отрешался от мрачных раздумий, хмуро смотрел по сторонам и отвечал:
– Мне все равно. Выбирай сам.
Веке другого и не ожидал – просто он не пренебрегал возможностью хотя бы время от времени на несколько минут вывести Магнуса из ступора. Он опасался, что, будучи предоставленным самому себе, молодой человек окончательно погрязнет в пучине депрессии.
Через некоторое время Веке вышел к проселочной дороге – не слишком широкой, но все же такой, по которой конь мог бежать рысью. Магнуса раскачало в седле, и он был вынужден ухватиться за луку, сжать бока Векса коленями и немного выпрямить спину.
– Веке! Ты разве не можешь бежать ровнее? Я чуть не свалился!
– Пойду галопом, Магнус.
Веке набрал скорость, его бег стал более плавным. Магнус что–то проворчал себе под нос, но удержался в седле. Он снова впал в апатию, но теперь его ступор стал не таким глубоким.
На самом деле Веке мог бы при любой скорости бега создавать у всадника ощущение, будто он сидит в кресле– качалке. Однако отвлекающий маневр сработал.
Затем настало время для более серьезного маневра, который потребовал, чтобы молодой человек поработал головой. Веке вынес Магнуса на горный перевал, где росло сухое, корявое и голое дерево без единого листочка. На суку этого дерева, сунув голову под крыло, мирно спала большая черная птица. Но как только Веке поравнялся с деревом, птица подняла голову и воззрилась на Магнуса недобрыми желтыми глазами. Приближалась ночь, и в темноте глаза птицы неприятно светились.
– Падаль! – крикнула птица.
Этот звук вывел Магнуса из транса.
– Что ты за птица?!
– Я – птица, которая питается тухлятиной, а от тебя как раз гнильцой попахивает! Ну, что там у тебя протухло?
– Ничего, – ответил Магнус и хотел было сказать птице, что она сама – падаль, но не нашел в себе силы.
– А вот и врешь, потому как сердечко–то у тебя с гнильцой. Берегись, сынок чародейский!
Магнус мрачно воззрился на птицу. Мозг у него работал с трудом, мысли формировались медленно и туго, но он попытался подтолкнуть их.
– Ты не настоящая птица, а творение колдуна или колдуньи.
– А ты, что же, такой настоящий, а? – каркнул в ответ ворон. – Как глянешь на тебя – сразу ясно, что тебя сотворили чародей и волшебница.
– Так и есть. Но ты откуда знаешь?
– А мне госпожа моя про то поведала. Кар–р–р-р-р! – Несколько секунд ворон каркал – не то кашлял, не то смеялся, – потом опустил голову и почесал когтями макушку. Посмотрел на Магнуса и поинтересовался: – А чего это ты едешь на ночь глядя, а?
– Я спешу. Мне нужно разыскать Западную Деву.
– Ну, тогда ты зря торопишься, потому как никакой такой девы нету и в помине. Она шлюха, она никогда не хранила верность ни одному из мужчин!
– Но как же так? – Магнус озадаченно сдвинул брови. – Мне говорили, что она так бережет себя и не любит говорить со смертными.
– Ну и дура! А ты, рыцарь молодой, тем более дурак, если хочешь разыскать ее! Ка–а–а-а–ар–р-р! Ну уж если тебе невтерпеж, то гляди: нижнюю дорогу не выбирай, всегда езжай по верхней! Правда, если честно, так лучше бы тебе вернуться туда, откуда пришел! Все, ступай прочь!
На миг Магнуса охватило искушение последовать совету ворона – повернуть коня и возвратиться к свинцовому озеру, где ему велела оставаться его возлюбленная. Но Веке не дал ему принять такое решение, рванул с места в карьер, и Магнус едва успел удержаться за седельную луку. Потом уже было слишком поздно думать о смене направления. Магнус смог только обернуться и одарить наглую птицу свирепым взглядом. А ворон уже снова убрал голову под крыло – ему не было положительно никакого дела до чьего бы то ни было возмущения и недовольства.
К тому времени когда Веке взял курс на север, вдоль горного хребта, уже наступила ночь. Перемена направления бега коня ненадолго вывела Магнуса из ступора.
– Ты свернул с дороги, – отмстил он.
– Дорога спускалась вниз, Магнус, в долину. Этот ворон, слепленный из ведьмина мха, сказал нам, чтобы мы старались держаться верхних дорог. Впереди горы.
Магнус вгляделся в темноту.
– Я их не вижу.
– Я тоже не вижу, Магнус, – обычным зрен–ием. Но радар регистрирует впереди крупную ландшафтную массу.
– Что ж… – Магнус задумался. – Но как же мы сможем встретить на своем пути других дозорных колдуньи, если тут нет дороги?
– Подозреваю, что путь к узкому озеру следует выбирать за счет последовательного исключения вариантов. Наверняка он известен всем прислужникам этой дамы.
– Думаешь, ее часовые как раз и расставлены в местах, где приходится выбирать путь? – Магнус кивнул. – Ну ладно.
И он опять погрузился в апатию. Разве Всксу нужны были его соображения?
Веке бежал неустанным стремительным галопом, преодолевая милю за милей по болотистым пустошам. Магнус покачивался в седле и молчал. Казалось, он спит – или умер. Веке мчался по пустоши, постоянно ощупывая сонаром местность – не встретится ли на пути трясина.
В конце концов конь–робот доскакал до болота, раскинувшегося ярдов на сто в обе стороны. На самом деле тропа, похоже, дальше шла как раз прямо через болото, но когда Веке доскакал до его края, оказалось, что тропа все–таки огибает его – причем расходится в обе стороны. Веке замедлил бег, остановился и задумался над выбором дороги.
Прекращение движения вывело Магнуса из ступора, и на этот раз он, а не Веке, первым заметил две светящиеся точки рядом с кустиками вереска.
– Я – Магнус Гэллоугласс, мне нужна помощь Зеленой Колдуньи с Запада! – громко проговорил он.
– С кем ты говоришь, Магнус? – спросил Веке, но молодой человек странным образом ожил – более или менее – и спешился. Веке забеспокоился и стал пристально следить за Магнусом.
Магнус встал на колени около зарослей вереска и раздвинул ветки. На земле, тяжело дыша, лежала лисица. Увидев человека, она с трудом поднялась на ноги, желая убежать, но не смогла: послышался звон металла, и лисица жалобно пискнула от боли.
– Она попала в капкан, – нахмурившись, проговорил Магнус, и задумался. По идее ему не следовало освобождать этого хищного зверя. Отпустит он лисицу – и какой–нибудь крестьянин недосчитается нескольких цыплят.
И все же Магнусу было нестерпимо смотреть на угодившего в беду меньшого брата. Жалость шевельнулась в его душе, он отложил в сторону щит и, бормоча утешительные слова, осторожно немного подтянул лисицу назад, к капкану, и разжал его «челюсти». Лисица рванулась с места, уковыляла на несколько шагов, но с каждым шагом ее хромота становилась все менее и менее заметной. Пробежав футов двадцать, он совсем перестала хромать, остановилась, развернулась, и стали видны только ее глаза – две светящиеся точки в темноте.
Магнус озадаченно сдвинул брови. Такое поведение было не слишком типичным для лис.
– Не бойся, маленький друг, я не обижу тебя. Ступай своей дорогой, а я пойду моей.
Магнус отвернулся, поднял с земли щит и снова взобрался на спину Векса.
Однако светящиеся точки приблизились, зверь стал виден более или менее отчетливо, покрытый пушистым мехом цвета угасающего огня. Лисица подошла ближе и уселась на землю у самых ног Векса.
– Зачем ты ищешь Зеленую Колдунью, смертный? Разве ты ранен?
Магнус ошеломленно вытаращил глаза, но вскоре понял, что видит перед собой еще одного часового Зеленой Колдуньи.
– Я не ранен, но заклят, о Хитрый Зверь.
– И думаешь, что колдунья сумеет снять с тебя заклятие?
– Молюсь о том, чтобы это ей удалось, – ответил Магнус. – Потому что если это не случится, я иссохну и умру.
– Не хотелось бы, чтобы такой красавец расстался с жизнью во цвете лет, – произнесла в ответ лисица. – Поезжай на север. Правая дорога идет на подъем.
– И что меня там ждет?
– Ну… Может, лес, где деревья никогда не сбрасывают листву. – Лисица усмехнулась и вылизала шерсть на той лапе, что побывала в капкане. – А может – жирненькие курочки. А если они тебе встретятся, ты уж прибереги парочку для меня.
Магнус намек понял. Едва заметно улыбнувшись, он запустил руку в седельную сумку, нашел немного солонины,
которую отец всегда брал с собой в походы, и бросил кусок лисице. Она подпрыгнула и схватила мясо зубами.
– Осторожней, – предупредил Магнус. – Оно соленое.
– Мясо – оно и есть мясо, – пережевывая угощение, пробормотала лисица. – Съем, не поперхнусь. Скатертью дорожка, молодой смертный.
С этими словами она развернулась и побежала к лесу.
Веке тронулся с места. Магнус улыбнулся, но тут же снова впал в транс.
Обогнув болото, Веке снова перешел на быстрый галоп и, взбежав на пригорок, поскакал по предгорьям. Магнус вздрогнул, очнулся, встревожился.
– Что такое? Где?
– Ничего особенного, Магнус. Ты, наверное, уснул, и тебе приснился сон?
– Нет, Веке! Мимо нас проскакал всадник – весь черный, как полночь, а его конь – темнее самой мрачной тени! Его плащ развевался подобно крыльям, а глаза сверкали, как угли!
– Никто нам не встретился, Магнус. И близко никого не было. Только мелкие зверьки шуршат в траве – барсуки да ежи.
– Но я готов поклясться, он был! – Магнус посмотрел на луну и ахнул. – Да вот же он! Он на луне, это его силуэт!
Веке поднял голову и увидел, что пятна кратеров на поверхности большей из двух грамерайских лун выглядят точно так же, как обычно. Однако он допустил, что молодому человеку в полуобморочном состоянии рисунок этих пятен и вправду мог бы напомнить очертания лошади и всадника.
– Что ж, давай предположим, что это был еще один из дозорных колдуньи. С какой стороны он скакал?
– Слева. Он обогнал нас.
– В таком случае давай исследуем это направление.
Веке повернул влево, сошел с дороги.
19–Чародсйский рок
– А он не мог предупреждать нас об опасности?
– Не исключено, – отозвался Веке. – Но я пока никакой опасности не чувствую.
– А тропы не видишь?
Несколько минут робот молчал, затем ответил:
– Через каждые несколько сотен ярдов лежат груды камней. Они очень похожи одна на другую. Да, пожалуй, это можно считать указанием направления.
И тут неожиданно начался подъем, и вскоре они оказались на широкой и пыльной дороге, белевшей под луной. Внизу, в ночной тени лежала долина, поросшая хвойным лесом. Ближе к краю стояли несколько молодых дубов. Листва с них облетела, но кое–где с ветвей свисали лианы с белыми ягодками.
Веке остановился. Он и Магнус смотрели на лес и возвышавшуюся за ним гору. В это время над их головами пролетела тень. На миг на поверхности белесой дорожной пыли ясно запечатлелся силуэт распростершей крылья птицы. Небольшой сокол взмыл ввысь и улетел прочь. За ним следом устремился орел. Размахивая могучими крыльями, он поймал восходящий поток воздуха и поднялся вверх быстрее сокола. Он безошибочно следовал за своей жертвой.
Магнус понял тактику орла: тот собирался зависнуть прямо над соколом, а потом резко спикировать вниз. Конечно, это его совершенно не касалось, но он ничего не мог с собой поделать – участь более слабой птицы напомнила ему о собственной судьбе. Магнус поднял голову и стал следить за полетом орла.
Хищная птица дрогнула в полете и начала описывать широкую дугу. Магнус нашел взглядом сокола. Ему он тоже передал мысленный призыв. Обе птицы против своей воли полетели обратно, к молодому человеку. Воля его была так сильна, что ни сокол, ни орел не могли ей противиться. Выпустив когти, обе птицы уселись на ветки деревьев, стоявших по разные стороны от Магнуса. Он строго посмотрел на птиц по очереди и вступил в безмолвный разговор с ними. Если бы эту беседу разума с разумом можно было озвучить, получилось бы примерно вот что:
