Текст книги "Чародейский рок. Чародей и сын"
Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)
– А теория – это утверждение факта? – спросил Магнус.
– Да, Магнус. С пониманием того, что данное утверждение может потом оказаться всего лишь частью некоей большей картины. Не допустите ошибки, как это бывает со многими, и не говорите «теория», когда на самом деле речь идет всего лишь о гипотезе.
– Ну ладно, давай будем дальше строить гипотезу, – сердито буркнул Джеффри, сложил руки на груди и уставился на экран. – Давайте спросим, что будет, если мы правы – если эта каменная… то есть рок–музыка будет и дальше развиваться без помех.
– Хороший вопрос, – чуть удивленно выговорил Векс, а уж братья и сестра уставились на Джеффри с откровенным изумлением. – Экстраполируй.
– Эта дуга будет расширяться со скоростью триста метров в день.
– Если так, то мы можем подсчитать, сколько этой дуге понадобилось времени, чтобы забраться так далеко на восток, – подхватил сияющий Грегори.
– И как мы это сделаем, Грегори?
– Разделим расстояние от западного побережья на триста метров!
На экране появился ответ в виде синих цифр.
– Две целые и три четверти года? – вытаращил глаза Магнус. – Но почему же мы ничего раньше об этом не слышали?
– Да это ж просто развлечение, – пропел камешек, лежавший на земле позади детей.
Магнус сердито зыркнул на него, а Векс сказал:
– Может быть, он прав, Магнус. Никому не пришло в голову рассказывать об этом. Каждый считал, что в этом нет ничего необычного.
– И много ли осталось ждать, пока всю страну заполонят эти мягкие камешки? – спросил Джеффри.
– Вопрос, конечно, интересный… – пробормотал Род.
– С экстраполяцией при теперешней скорости в триста метров в день и предполагая, что в этом смысле ничего не изменится?
– Да, да! – нетерпеливо топнул ногой Джеффри. – Скоро ли вражеское войско завоюет нас, Векс?
Робот немного помолчал и ответил:
– Я бы предпочел, чтобы ты не считал эти камни крагами, Джеффри…
– Всякая закономерность может быть вражескими происками, Векс!
– Нет! – испуганно покачал головой Грегори. – Во всякой закономерности есть какой–то смысл, но смысл вовсе не обязательно плохой!
– Ты, братец, наукой занимайся, а мне оставь оружие. Войну не дозорные развязывают. Ну, Векс, когда это случится?
– Через четыре года и один месяц, Джеффри, – со вздохом ответил робот. – И позволь поздравить тебя с верным применением научного метода на практике.
Джеффри подпрыгнул и, размахивая кулаками, взмыл ввысь и издал победный клич.
Музыкальный камешек воспользовался моментом и прибавил громкость.
– Однако цель, ради которой ты применил этот метод, вызывает у меня сомнения, – охладил пыл мальчика робот. – Тем не менее я готов рукоплескать, если можно так выразиться, тому рвению, с которым ты усвоил сегодняшний урок.
– Я? Усвоил… урок?! – Джеффри уставился на робота, разинув рот. – Векс! Ты мне не сказал, что это треклятый урок!
– Было время учебы, Джеффри. Но теперь уроки закончились. По моим часам сейчас 15.00. На сегодня вы свободны.
Дети радостно вскричали, развернулись и, не раздумывая, бросились по лесу на запад.
Род оторопело смотрел им вслед.
– Что это им в голову взбрело?
– Дети! Вернитесь! – крикнула Гвен.
– Но Векс же сказал, что уроки закончены! – воскликнула Корделия недовольно. – Теперь мы может делать все, что захотим, правда?
– Правда, – согласилась Гвен. – Но что вы хотите делать?
– Конечно же, проверить нашу гипотезу, – ответил Магнус.
– Нам нужно заняться сбором данных, – серьезно проговорил малыш Грегори. – Векс сказал, что их недостаточно.
– И точно, он так сказал, – неуверенно проговорил Род.
– Но я вовсе не давал вам задания, – возразил Векс.
– А разве мы вообще не за этим пошли? – набычился Джеффри.
– Не совсем, – с трудом скрывая замешательство, отозвался Род. – Мы должны выяснить, кто засылает в Раннимед зомби и пытается запугать законопослушных налогоплательщиков!
Джеффри склонил голову набок.
– Ну и где же мы об этом узнаем?
Род раскрыл рот, но сказать ему было нечего.
– А тут хотя бы тропинка хорошая видна, – сказал Грегори. – И очень может быть, что эти два явления как–то связаны между собой.
– Не могу отрицать: в этом утверждении прослеживается логика, – заметил Векс.
– Пожалуй, да. В том смысле, что когда не знаешь, где искать, одно направление ничем не хуже другого. – Род поднял руки. – Ладно! Почему бы нам не пойти на запад?
Дети с радостными криками устремились в чащу леса.
4
– Мне кажется или музыка вправду набрала громкость? – спросил Джеффри, хмуро оглядывая сумрачный лес.
– Ты употребил правильный термин, – ответил ему Векс. – Силу сигнала можно измерять его громкостью. Ее набор и есть увеличение силы сигнала. Да, громкость действительно возросла.
– Значит ли это, что люди, проживающие в округе, сильнее верят в музыкальные камешки? – спросила Корделия.
Векс остолбенел, потрясенный этой мыслью.
– Неплохая догадка, Делия. Музыка в этих краях звучит уже не менее семидесяти восьми часов, и местные крестьяне наверняка ее слышали. Вряд ли они отказались бы верить собственным ушам. Да, пожалуй, они действительно могут сильнее верить в существование музыкальных камней.
– Да и камней здесь больше, – заметил Грегори.
– Значит, больше и публики, – добавил Векс.
– Конечно, – подтвердила Гвен. – Ведь наверняка тут часто оказываешься между двух камней.
– Как же иначе, если их тут так много? – недоуменно спросил Магнус.
Деревья расступились, перед Гэллоуглассами предстала обширная поляна. Дети от изумления вытаращили глаза.
– Векс, – спросил Магнус, – что это за странно отесанная каменная глыба?
– Как видишь, это треугольник. Данный угол соответствует углу падения солнечных лучей в полдень. Может быть, ты сам ответишь на свой вопрос?
– Это гномон – «стрелка» солнечных часов. Она отбрасывает тень на цифры, обозначающие часы дня.
Векс довольно кивнул.
– Вижу, ты знал это.
– Ну так тогда же на земле рядом с гномоном должны быть цифры, – сказал Грегори.
– Да вот же они! – воскликнула Корделия. – Они такие огромные, я их не сразу разглядела. И они выложены из цветов! О! Какая красота!
– Ну спасибо на добром слове, – ответил ей кто–то.
– Ты–то тут при чем, башка лошадиная, – рассеянно буркнул Джеффри, устремил взгляд на гномон, но тут же обернулся и вытаращил глаза. – Да это же конь–качалка[3]!
– Говорящий? – изумился Род.
– Конечно же, я умею говорить. А вы разве нет?
– От кого–то я уже это слышал, – пробормотал Магнус.
– Нечему дивиться сынок, – успокоила его Гвен. – Наверняка и эта лошадка тоже сотворена из ведьмина мха.
– Меня изумляет изобретательность этих псионных ремесленников, – заметил Векс.
Лошадка плавно качалась в такт музыке, издаваемой камнями. А может быть, музыка исходила из самой игрушки?
– Что ты тут делаешь? – Корделия подошла к игрушке, держа руки за спиной.
Ее братья переглянулись. Они были знакомы с тонкостями дипломатии сестренки.
– Вырасти хочу, – ответил конь–качалка. – А ты разве не хочешь?
– Хочу. Вот только я не знала, что деревяшки могут расти.
– Но дерево же растет, а оно деревянное. Почему же я не смогу?
– Потому что у тебя нет корней, – радостно сообщил Грегори.
– У тебя их тоже нет. А у меня под копытцами – деревянные дуги, которые могут получать питание из травки, на которой я стою и качаюсь. Чем больше я качаюсь, тем больше подрастаю.
Гвен присмотрелась к лошадке внимательнее.
– Что же тут удивительного. Ведь ты стоишь на кочке ведьмина мха.
– Думаю, этот конек может расти и за счет того, что вокруг него есть проективные телепаты, не подозревающие о своих способностях, – негромко проговорил Векс.
– Разве ты не говорил нам, Векс, – спросил Магнус, – что в Грамерае все люди – скрытые колдуны того или другого рода?
– Не колдуны, а эсперы, сынок, – поправил его Род. – Теперь ты взрослый, нужно пользоваться научными терминами.
– Я говорил именно об этом, – подтвердил Векс. – На основании проведенных расчетов, взяв за основу пропорцию эсперов среди первоначального контингента колонистов, я установил, что это именно так. Однако это всего лишь предположение. Для того чтобы определить, есть ли основание для такого предположения, пришлось бы более тщательно изучить способности каждого из жителей страны.
Грегори устремил мечтательный взгляд в пространство.
– Творения, созданные из ведьмина мха, умеют расти, – сказал Магнус. – Вот тебе и подтверждение предположения.
– Да, но вряд ли такое подтверждение можно считать решающим. Я бы не стал выводить из него гипотезу.
– А каким ты станешь, когда вырастешь? – спросила Корделия у игрушки–переростка.
– Я стану конем–рокером!
Джеффри непонимающе сдвинул брови.
– Рокером? Что это такое? И зачем это тебе?
– Сейчас я просто игрушка, – ответил конь–качалка. – А когда вырасту, стану взрослым рокером!
– И что? Так и будешь на полозьях качаться?
– Нет! Поглядите на мои копытца!
Все поглядели и увидели, что над полозьями, под копытцами лошадки нарисованы большие яркие колеса.
– А я думал, они просто так, для красоты нарисованы, – сказал Грегори.
– Нет, не просто. Чем больше я качаюсь, тем больше расту, а чем больше я расту, тем больше становятся мои колесики. И наконец они коснутся земли, когда я качнусь вперед, и потом я покачусь вперед и вперед, своей дорогой, а потом земли коснутся и задние колесики. Вот и я буду качаться и катиться[4] – большой и сильный, и смогу тащить за собой что захочешь!
– Маленькую тележку? Вот бы в ней прокатиться! – мечтательно проговорил Грегори.
– Таким большим быстро не вырастешь, – предупредила лошадку Корделия.
– Да нет, не так уж долго мне ждать. Езжу я по этому циферблату, и время для меня течет быстрее!
Магнус озадаченно посмотрел на Векса.
– На самом деле он не может сделать так, чтобы время бежало быстрее, правда?
– Нет, Магнус, но он способен создать для себя такую иллюзию. Вполне вероятно, что он способен навязать эту иллюзию людям, которые с ним встречаются.
– Они поверят ему, а он наберет силу! И для него время таки будет бежать быстрее, а сам он будет быстрее расти!
– Все рокеры торопятся вперед, – сообщил детям конь– качалка. – Поэтому я качаюсь день и ночь.
– Но конь–качалка – это же игрушка, он из детства, – заметил Грегори. – Тебе не хотелось бы остаться вещью из детства?
– Ой, как бы это было здорово: вырасти, но остаться ребенком! – восторженно воскликнула Корделия.
Род пожал плечами.
– Это было бы замечательно, – согласился конь–качал– ка. – Вот поэтому–то я и качаюсь круглые сутки[5].
Векс воскликнул:
– Зрелые особи с независимостью и способностями взрослых, но при этом с разумом и эмоциями детей? О нет, это был бы сущий хаос!
Магнус насторожился.
– Хаос? Векс… а не приложили ли ко всему этому руку пришельцы?
– Все может быть, сынок, все может быть, – медленно выговорил Род.
– Думай, рассуждай, – посоветовал мальчику Магнус. – Посмотри, не вырастет ли из этого гипотеза.
Магнус умолк и глубоко задумался.
– Я немножко растерянна, боюсь ошибиться, – призналась Корделия.
Это было сказано с типичным для девочки кокетством. Корделия могла не сомневаться в том, что уж кто–нибудь непременно задаст ей вопрос. Конь–качалка не стал исключением.
– Что у тебя на уме?
– Я подумала, что ты мог бы двигаться быстрее, если бы не зависел от этих деревянных полозьев, если бы встал на собственные копытца.
– Что?! – возмущенно воскликнул конь–качалка. – Ты хочешь у меня почву из–под ног выбить? Стыд тебе и позор, барышня!
– Да, советик так себе, – поддержал его Джеффри. – Каков он будет в сравнении с взрослой лошадью?
– Очень даже я буду хорош! Разве ваш спутник не такой же, как я, – только взрослый?
Дети вытаращили глаза. Все четверо медленно повернули головы и воззрились на Векса.
– Это в каком же смысле? – опасливо осведомился робот.
– В том самом, что ты не более настоящий, чем я. Ты просто модель лошади, ты такое же творение чужого разума и рук, как я! Но ты же вырос? Вот и мне хочется!
– Да, мы оба искусственные, – согласился Векс, – но на этом наше сходство заканчивается. Мой «мозг» – это компьютер, а твой – всего лишь запись готовых ответов, сделанная тем разумом, который тебя породил.
– Векс, – проговорил Магнус. Его голос прозвучал глухо, встревоженно. – Разве это – не определение программы?
Огромный черный конь умолк и замер в неподвижности. Наконец он произнес:
– Магнус, подобная формулировка грешит чудовищным упрощением.
– И все–таки что–то тут есть, – возразил Грегори. – Получается, что те, кто способен творить создания из ведьмина мха, навязывают своим игрушкам какую–то программу, да?
– Игрушкам! – оскорбленно фыркнул конь–качалка. – Я не игрушка, во мне учтено много разных моментов!
– Да, много, покуда ты привязан к часам, – проговорил Джеффри и обвел взглядом циферблат.
– Нет, нет, конечно, – горячо возразил Грегори. – Ты такой чудесный! Ты не просто игрушка. Ты мог бы стать верным другом для ребенка. И где ты только был три годика назад, когда мне так хотелось, чтобы ты был у меня?
Конь–качалка смущенно уставился на малыша.
– Не расстраивайся, братец, – успокоил его Магнус. – Мы все мечтали о таком дружке, когда были маленькими.
– Все, кроме Корделии!
– Нет уж, кроме тебя, раз ты так говоришь! – оскорбилась Корделия. – Я на Магнусовом коньке качалась чаще, чем он!
– Да, она даже про свою метлу забывала, – с улыбкой проговорил Магнус. – Хотя по идее метла ей роднее.
Корделия показала ему язык.
– Ну что же… – нерешительно проговорил конь–качал– ка, – если уж я вам так нравлюсь… тогда пожалуйста. Хотите покататься?
– Хотим, хотим! – Грегори без раздумий оседлал лошадку. Конь–качалка от неожиданности встал «на дыбы», вполне музыкально заржал, а Грегори заливисто рассмеялся.
– Грегори! – вскрикнула Гвен в тревоге. – Не надо…
Однако она тут же осеклась и умолкла, глядя на то, как ее младший сын раскачивается вперед и назад, как конь– качалка везет его по всей окружности циферблата, как он шлепает коня–качалку по бокам своей шляпой и весело визжит.
– Пусть порадуется, милая, – с улыбкой пробормотал Род.
– Не запрещай ему, мамочка, – умоляюще проговорила Корделия. – Ничего опасного нет!
– Пожалуй, – согласилась Гвен. – Так редко бывает, чтобы он вел себя как дитя, а ведь он еще совсем дитя!
– Да, меня порой посещает такая мысль, – согласился Векс.
– Да он почти никогда не ведет себя так, как другие малыши, – поджав губы, сказал Джеффри. Он стоял напряженный, со скованным выражением лица. Магнус заметил это, протянул было руку Джеффри, но раздумал и отдернул.
– Думаю, конь–качалка нам всем разрешит покататься, если мы захотим.
– О да, да! – воскликнула Корделия, сверкая глазами, а Джеффри фыркнул:
– Ну и глупо же ты будешь выглядеть, братец! Дылда здоровенная, скоро семнадцать годков стукнет, а ты на лошадку–качалку верхом заберешься! Да нет уж, мы с тобой большие, пусть маленькие так резвятся!
Корделия обернулась и одарила Джеффри удивленным взглядом. Но заметив, каким завистливым взором тот следит за Грегори, девочка погрустнела.
И ее мать тоже.
– А ты что, против, Делия? – проворчал Джеффри.
– Да нет, нет, – поспешила заверить брата девочка. – Ты все правильно говоришь, Джеффри! Пусть малыш поиграет.
– Пусть насладится мгновениями детства, которые принадлежат только ему, – еле слышно произнес Род.
Корделия удивленно взглянула на отца, но тут же просияла и робко улыбнулась.
– Верно, папа. Ведь он почти никогда не играл, мы ему мешали, верно?
– Он донашивал за мной одежду, – добавил Джеффри. – У меня–то хотя бы были игрушечный арбалет и катапульта, а он их не хотел. Да, пусть порезвится.
Грегори закончил круг и спрыгнул с коня–качалки. Его щеки раскраснелись, глаза задорно блестели. Он наклонился, снял шляпу и низко поклонился лошадке.
– Вот спасибо тебе, добрый конь! Никогда я не забуду, как ты меня покатал!
– Пожалуйста, – ответил конь–качалка и качнулся вперед. – Приходи еще, и я тебя снова покатаю.
– Ой! Правда, можно?
– Может быть – на обратном пути, – ответила Гвен. – А теперь, Грегори, нам бы надо идти дальше.
– А лошадке с нами нельзя? – в отчаянии спросил Грегори.
– Нет, нельзя, – ответил конь–качалка. – Но знаешь, у меня так тепло стало на сердце оттого, что тебе этого захотелось. А мне надо остаться здесь и качаться по часам, иначе я так никогда и не вырасту. Ты же не отберешь у меня этого, правда?
– Нет, что ты! – горячо воскликнул Грегори, но было видно, что эти слова дались ему нелегко. – Но я буду очень скучать по тебе, славная лошадка.
– А я – по тебе, – ответил конь–качалка. На мгновение издаваемая им музыка стала громче, медленнее и печальнее.
– Он должен отпустить тебя, – проговорила Корделия, обняв младшего братишку за плечо. – А ты должен позволить ему вырасти.
– Правильно, – кивнул Грегори, отвернулся и зашагал за братьями, сестрой и Вексом опустив голову. У Корделии на глаза набежали слезы. Но тут Грегори обернулся и крикнул коню–качалке:
– А мы еще увидимся, когда ты вырастешь и станешь большим?
– Даже не сомневайся! – выкрикнул конь, раскачиваясь назад и вперед. – Я, наверное, стану могучим скакуном – но я тебя обязательно узнаю.
– А я – тебя, – крикнул в ответ малыш. – До встречи!
Он помахал коню рукой, взял за руку сестренку, выпрямился, расправил плечи и вздернул подбородок.
– Пошли, Делия. Пусть себе качается! Таков уж наш рок! – добавил он совсем по–взрослому.
Девочка крепко сжала руку малыша и немножко пропустила его вперед, чтобы он не видел, как нежно и сочувственно она улыбается.
Гвен часто заморгала, сдерживая слезы, взяла Рода под руку, и они пошли следом за детьми.
5
– Такие громкие звуки – неприятно слушать, – признался Грегори и болезненно поморщился. И точно – звуки со всех сторон сливались в неприятную для слуха какофонию. Семейство продвигалось вперед по лесу под музыку. Стоило утихнуть одному камешку, как ветерок уже доносил звучание другого.
– Пока еще не слишком громко, Грегори, – сказал малышу Векс. – Да и не громкость тебя раздражает.
– Корделия, – строго проговорил Род, – перестань качать головой.
– Может, и не громкость, – невесело отозвался мальчик. – Но музыка такая грубая. Она неприятна для слуха.
– Это верно, сынок, – согласилась Гвен.
– Тембр, окраска звука – вот что тебе не нравится, правда? – спросил Векс у Грегори.
– Корделия, – снова окликнул дочку Род, – хватит мотать головой, тебе говорят!
– Окраска? – Грегори сдвинул брови и на минуту прислушался. – Да, наверное. Очень грубая музыка. Если бы она не была такая грубая, то такое сочетание нот звучало бы как трель, а звучит как скрежет.
– Возможно, дело в ритмике баса – низких нот. Может быть, она тебе докучает.
– Магнус! – процедил сквозь зубы Род. – Ты не мог бы идти не притопывая?
– Может быть, – ответил роботу Грегори, склонил голову набок, прислушался. – Точно! Потому что каждый третий удар звучит не тогда, когда должен звучать… Векс! – Грегори вытаращил глаза. – А теперь она вдруг перестала резать мне слух – эта музыка!
– Я надеялся, что это рано или поздно произойдет.
– Но как же это могло… Ой! Как только я начинаю рассуждать о ней, эта музыка перестает раздражать меня и начинает очаровывать! Ну если не она сама, так то, как она сложена!
– Все верно, Грегори. Существует мало раздражителей, которые не стали бы источником удовольствия, когда их превращают в объект исследования.
– Векс! Музыка звучит намного громче! – воскликнул Магнус.
– Верно. – Конь–робот поднял голову выше. – Из–за чего бы это?
Тропа неожиданно стала шире. Гэллоуглассы миновали последние деревья и вышли на просторный луг, через который протекала речка. На другом берегу реки виднелась ка– кая–то темная масса.
– Ну, и что же это такое? – проворчал Джеффри.
– Всего–навсего толпа детей. – Магнус пригляделся и нахмурился. – Стая детей?
– Это дети! Они собрались по меньшей мерс из трех деревень! – воскликнула Гвен.
– Все живые существа собираются вместе по–своему, – рассудительно изрек Грегори. – Овцы – отарами, птицы – стаями, львы – прайдами. Но про детей так говорить нельзя, братец.
– А дети как собираются? – требовательно вопросил Джеффри.
– Школьными классами, – ответил Грегори.
Джеффри поежился.
– Типун тебе на язык, братец! Уж лучше рыбой какой– нибудь быть!
– Я вовсе не хочу быть рыбой, – возразил Грегори.
– Как бы они там ни собрались, надо узнать зачем. – Магнус взмыл ввысь и полетел над рекой по направлению к скоплению детей. – За мной, ребята! Поглядим, что там и как!
Род только рот раскрыл, чтобы велеть детям вернуться, как ему на плечо легла рука Гвен.
– Опасности нет, а нам непременно надо узнать, почему эти дети собрались вместе здесь.
Род сдался и кивнул.
– Ты права. Пусть молодое поколение само о себе позаботится. Да и договорятся они между собой скорее.
Корделия, Джеффри и Грегори с восторженными криками устремились вслед за Магнусом.
– Между тем, – добавил Род, – рисковать не хотелось бы. Векс, как думаешь, не мог бы ты…
– Никаких возражений, Род.
Огромный черный конь немного отступил от берега, разогнался галопом, на расстоянии всего в пятьдесят футов набрал скорость миль сто в час и взлетел в воздух. Описав дугу над водой, он спикировал на противоположный берег и встал на все четыре ноги в десяти футах от воды. Дело было вовсе не в том, что он боялся промокнуть – его лошадиное тело было снабжено водонепроницаемыми швами. Просто преодолеть это расстояние прыжком было быстрее, а река, если на то пошло, оказалась мутной. Потом пришлось бы долго очищать синтетическую шкуру от грязи и ила.
При всем том дети могли бы подождать Векса.
– Я вижу лодку, – сказала Гвен и указала ниже по течению.
Род посмотрел в ту сторону и кивнул.
– Осторожнее, милая. Тут топко.
Он подал Гвен руку и они стали пробираться по прибрежным кочкам.
К тому времени, как их нагнал Векс, дети Гэллоуглассов уже приземлились и пошли вдоль края толпы. Они широко раскрыли глаза и смотрели как зачарованные: толпа детей непрерывно двигалась, она пульсировала, будто гигантская амеба. При ближайшем рассмотрении оказалось, что толпа состоит из нескольких групп поменьше, и каждая группа занималась чем–то своим: одни прыгали, другие плясали, третьи играли в мяч. При этом каждый из них все свои движения выполнял в такт с музыкой, которая звучала повсюду – ритмичная, захватывающая.
– Почему, интересно, они так двигаются все вместе? – гадала Корделия, покачивая головой из стороны в сторону.
– Если честно, понятия не имею, – отозвался Грегори, похлопывая себя ладонью по бедру.
– А давайте спросим у них. – Магнус протянул руку и похлопал по плечу шестилетнего малыша.
Тот обернулся, ритмично кивая, но Магнуса словно бы и не увидел. В следующее мгновение он отвернулся и перебросил мяч другому шестилетнему мальчику, который стоял в десяти футах от него. Бросок совпал с очередной сильной долей.
– Постой! Я хочу поговорить с тобой! – крикнул Магнус и снова похлопал мальчика по плечу. Тот снова обернулся и уставился на Магнуса невидящими глазами.
– Чего тебе?
Магнус повернул голову и увидел подошедшего к ним мальчика лет десяти.
– Я просто хотел с ним поговорить.
Десятилетний мальчик, непрерывно качая головой, пожал плечами и произнес в такт:
– Он еще маленький, даром речи не владеет.
– Не умеет говорить? – озадаченно переспросил Джеффри. – Это как же? Дети уже в два годика болтать начинают!
– Болтать – это одно, а владеть даром речи – другое. Надо же говорить под музыку, в такт, – ответил кивающий мальчик. – Он не сможет говорить, пока ритм не уловит.
– Ритм – это ладно, но ведь с любым ритмом можно наговорить всякой ерунды! Ну хорошо, тогда ты скажи нам: как это вышло, что вы все стали вместе двигаться?
– Вместе? – Мальчик нахмурился, огляделся по сторонам. – Мы не вместе движемся. Я двигаюсь как хочу, а они – как они хотят.
– Но вы все выполняете движения одновременно!
– А как же еще можно двигаться? – изумленно спросил мальчик.
– Не понимаю.
– Если так – значит, ты тупой, – заявил подоспевший парнишка лет двенадцати. – Хватит приставать к моему братишке, пусть идет играет в бирюльки.
На глазах у удивленных детей десятилетний мальчик опустился на коленки в три приема, в такт с музыкой, поднял бирюльки на первую долю, уложил на вторую, рассыпал на третью.
– А между долями он двигаться не может?
– Какими еще долями? – грубо спросил двенадцатилетний.
Джеффри помрачнел.
– Ты что, поиздеваться надо мной решил?
– Это уж ты понимай как хочешь, – огрызнулся мальчишка.
У Джеффри дрогнула рука, но он не замахнулся – его удержал Магнус.
– Он не понимает, что ритм делится на доли и что эти доли звучат повсюду.
Джеффри совершенно растерялся.
– Вы что, музыки не слышите?
– Почему это не слышим? Очень даже слышим! А с чего бы еще мы сюда пришли?
– Но разве музыка не звучит повсюду вокруг вас?
Мальчишка мотнул головой – в такт, разумеется. Он отвлекся и пошел прочь. Джеффри забежал вперед, загородил ему дорогу, но Магнус тут же оказался рядом и встал рядом с братом. Но в следующее мгновение перед ними возникла девочка лет двенадцати и с улыбкой спросила:
– Что вы ищете?
Улыбка у нее была светлая, лучистая, и Джеффри замер на месте, не спуская глаз с девочки.
Корделия хихикнула, Джеффри смутился, покраснел и буркнул:
– Да мы просто спросили у этого малого: разве музыка не звучит здесь повсюду?
– О нет! – воскликнула девочка. – Наши родители собрали все камешки в округе и свалили их здесь в кучу. Они не терпят этих звуков!
– А я их понимаю, – пробормотал Грегори, а Джеффри спросил:
– Родители сюда не ходят?
– He-а! И поэтому мы тут можем делать все, что захотим.
– Они вам разрешают?
Девочка пожала плечами, задумалась о чем–то, рассеянно ответила:
– А мы их не спрашиваем. – Но тут она вспомнила, зачем подошла к гостям, и обратилась к Джеффри: – Потанцуем?
Джеффри от неожиданности испуганно попятился. Девочка смерила его удивленным взглядом и снова пожала плечами.
– Какой–то ты неповоротливый. – И она уплясала прочь, повинуясь жесткому ритму.
– Вот оно что… Они пришли сюда на зов музыки, а на родителей им наплевать.
Джеффри нахмурился, наблюдая за детьми и кивая в такт.
– А музыка заставляет их двигаться, – сказал Магнус и обвел взглядом толпу. – На вид тут все не старше двенадцати, и никто младше десяти не смог остановиться и поболтать с нами.
– Я наблюдала за двумя ребятами, игравшими в мяч, – сказала старшему брату Корделия. – Они играли беспрерывно, не останавливаясь ни на миг.
– Чем они младше, тем сильнее ими завладевает биение низко звучащих нот, – сказал Магнус. – Но почему старшие ребята не понимают наших вопросов?
– Да кто тут что поймет, кто может задуматься, когда уши забиты музыкой? – вопросом на вопрос ответил Грегори.
– Пойдем! – подскочив к Корделии, крикнул мальчик лет четырнадцати. – Потанцуй со мной! – попросил он и схватил ее за руку.
Корделия вскрикнула, ее братья издали дружный боевой клич и бросились ей на выручку, но толпа тут же сомкнулась вокруг девочки, и мальчики налетели на плотную стену танцующих детей. Танцоры повернулись к ним спинами, а в еле–З–Чародсйский рок
дующий миг, с ударом новой доли, развернулись. Магнус оттолкнул Грегори назад, заслонил собой и закрылся кулаками, а вот у Джеффри хватило ума нанести удар на слабую долю, и его кулак достиг цели. Голова у противника Джеффри запрокинулась назад, он упал. Но его товарищи не сумели разойтись в стороны до того, как зазвучала следующая доля, и приземление получилось плавным. Упавший мальчишка изумленно уставился на Джеффри.
– Как ты это сделал?
– Получается, что время между долями для них как бы не существует! – воскликнул Грегори.
– Если так, то в промежутках между долями мы сможем протиснуться между ними! – кивнул Магнус. – Раз И два И три ВПЕРЕД!
Все трое бросились напролом и увидели Корделию. Та танцевала, и все ее тело извивалось и трепетало, а на лице играла счастливая улыбка. Мечтательными, подернутыми поволокой глазами она смотрела на мальчика – своего партнера.
– А он красивый? – с интересом спросил Грегори.
– Ну… с точки зрения девчонок – наверное, – буркнул Джеффри. – Хотя… какой он мальчишка, если с девчонкой танцует.
– О! – прокричала хорошенькая девочка лет двенадцати и схватила Джеффри за руку. – Потанцуешь со мной?
Джеффри съежился, будто его укусила змея. Девочка обиделась, покраснела, и Грегори постарался сгладить неловкость:
– А тебе разве не мешает, что все толкаются со всех сторон?
– Не-а! – лучисто улыбнулась девочка. – С чего бы мне это мешало? Это так весело!
Она посмотрела на Джеффри с кокетливой улыбкой, но тот уже пришел в себя, расправил плечи и криво усмехнулся.
Девочка заметила его усмешку. На очередную долю она надула губки, на следующую пожала плечами, а потом резко отвернулась.
Мальчики не спускали глаз с сестры, захваченной вихрем музыки.
– Слышите? Слова! – вымолвил Грегори, широко раскрыв глаза.
Прислушавшись, они различили слова на фоне задорной музыки:
Прыг–скок! Прыг–скок!
Танцуй со мной!
Вертись, крутись,
Как заводной!
– Вот уж чепуха так чепуха! – с отвращением выкрикнул Грегори.
– Да, смысла особого нет, – буркнул Джеффри.
– Смысла никакого, – нахмурился Магнус. – А ну–ка, братцы! Надо вызволить отсюда нашу сестренку.
– Но как?
– Схватим ее за руки и взлетим.
– Они попробуют нас задержать, – предупредил Грегори.
– Пусть только попробуют, – процедил сквозь зубы Джеффри, сжал кулаки и прищурился.
– На И – вперед, братцы!
– Раз И два И, – начал считать Магнус. – ВлеВО, быстРО, хваТАЙ еЕ и ВВЕРХ!
Они с Джеффри оторвались от земли. Грегори пристроился позади. Корделия исчезла так неожиданно, что се партнер, продолжая подергиваться в танце, начал вертеть головой по сторонам. Влево, вправо – вот только вверх он поглядеть не удосужился.
Девочка извивалась и пыталась высвободиться.
– О! Да ОТпуСТИте ЖЕ! КаКИе ВЫ заНУды!
– Сестренка, очнись! – вскричал Магнус, но Корделия продолжала вырываться, пока Грегори не залетел вперед, не развернулся к ней лицом и не принялся хлопать в ладоши. Сильная доля, еще сильная, и еще. И вдруг неожиданно малыш хлопнул в ладоши на слабую долю перед самым носом Корделии. Девочка запрокинула голову, в испуге широко раскрыла глаза.
