Текст книги "ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета"
Автор книги: Кристофер Райт
Жанры:
Религиоведение
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 46 страниц)
Но в чем же наше отличие, несмотря на такую общность с другими созданиями? В отличие от прочих творений, о людях сказано следующее: «И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 26). Бог решил сотворить нас по своему образу и повелел нам владычествовать над остальным творением. После слов о благословении, размножении и распространении (слова, сказанные ранее другим созданиям), Бог добавляет уникальное поручение «владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 28).
С одной стороны, это богословское выражение очевидного факта: человеческий вид – доминирующий вид на планете. Мы колонизировали практически всю сушу и нашли способ контролировать и использовать почти любую окружающую среду, с которой имеем дело. Но текст утверждает, что это не просто биологический факт или случайность эволюции. Скорее, наше положение среди сотворенного порядка – результат божественной цели и повеления. В этом состоял Божий замысел, чтобы человек занимал особое положение. Создав нас по образу и подобию своему, Бог дал нам для этого все. Два утверждения настолько тесно связаны в тексте, что не может быть сомнений в их преднамеренной связи. Люди созданы, чтобы быть подобными Богу; люди созданы, чтобы владычествовать над остальным творением.
Не следует отождествлять оба высказывания, то есть утверждать, что наше господство над природой отражает образ Божий в человечестве. Ведь человек – это намного больше, чем просто господин окружающей природы. Множество чернил богословы израсходовали, пытаясь точно определить, что означает образ Божий в людях: наш интеллект, нравственное сознание, способность к отношениям, чувство ответственности перед Богом. Даже вертикальное положение и выразительность лица человека обсуждалась как вместилище образа Божьего в человеке. Поскольку Библия нигде об этом определенно не говорит, по всей видимости, напрасно пытаться найти ответ. В любом случае, мы не должны думать об образе Божьем как о независимом свойстве, которым мы каким–то образом обладаем. Бог не даетлюдям образ Божий, скорее это характеризует нас как создания. Выражение «по образу нашему» описывает способ, которым Бог сотворил нас, а не качество, которым мы обладаем. Образ Божий не столько то, чем мы обладаем,сколько то, кто мы есть.Быть человеком – значит быть образом Божьим. Это не что–то, данное нашему виду в дополнение, а то, что определяет нас как людей.
Теперь вернемся к предыдущему пункту. Если владычество над остальным творением являетсяобразом Божьим, то к чему образ Божий обязывает!Среди множества значений образа Божьего в человеке именно об этом сказано в Бытии явно: сотворенные по образу Божьему люди получили указания и были готовы для осуществления владычества. Или, если выразить это иначе, поскольку Бог планировал,что эти последние сотворенные им существа будут осуществлять владычество над всем его творением, именно поэтому он намеренно создал только этот вид по образу своему. [89]89
Экзегетически, когда два повелительных придаточных (таких как «пусть случится нечто» или «давайте что–нибудь сделаем») следуют друг за другом после простого союза, общий смысл может быть таков: второе является намеренным результатом первого, или что первое делает что–то возможным. Поэтому мы могли бы сказать: «Давайте отправим Джейн в университет, чтобы она получила хорошее образование, и поступила на хорошо оплачиваемую работу». Университетское образование – это не просто получение хорошей работы. Но оно готовит к ней. Подобным образом, акцент этих утверждений Бога можно понять как: «Сотворим людей по образу и подобию нашему, чтобыони могли осуществлять владычество над остальным творением». Они не идентичны, но первое делает возможным второе.
[Закрыть]
Итак, Бог дает указания людям не только наполнять землю (повеление, которое дано и прочим созданиям), но также возделывать ее и владычествовать над остальными творениями. Слова kabasи radaчасто используются для того, чтобы передать усилие и попытку навязать кому–то свою волю. Однако они не подразумевают насилие и злоупотребление, как это пытается карикатурно показать современная экологическая мифология. Источником широко распространенной идеи, что христианство наиболее ответственно за экологический кризис, по причине потребительского взгляда на природу, якобы является Быт. 1, 28, о чем говорит в своей часто цитируемой статье Линн Уайт (Lynn White), 'Ecologic Crisis', напечатанной в 1967 году. С того времени многие ответили на нее, и показали, что она основана на неверном понимании еврейского текста книги Бытия. Джеймс Барр (James Вагг), например, в 1972 году показал, что:
Владычество человека не подразумевает потребительского отношения к творению; оно ближе к известной восточной идее царя–пастуха… Иудео–христианское учение о сотворении гораздо меньше ответственно за экологический кризис, чем предполагают аргументы, подобные обвинениям Линн Уайт. Библейские же основания этого учения призывают совершенно к иному: к обязанности уважать и оберегать. [90]90
Вагг, 'Man and Nature', pp. 22, 30.
[Закрыть]
Мысль, что kabasи radaмогут подразумевать жестокое злоупотребление и эксплуатацию, и обвинение, что христианство, по сути, враждебная к экологии религия, относительно нова. Общепризнанно, что основным значением этих слов как в иудейской, так и в христианской традиции является благожелательная забота об остальном творении, доверенном попечению людей. [91]91
Обзор представительных выражений этого взгляда в христианской истории см. Nash, Loving Nature,ch. 3, 'The Ecological Complaint against Christianity'.
[Закрыть]С одной стороны, kabasнаделяет властью людей делать на земле то, что делают все остальные виды – использовать окружающую среду для жизни и выживания. Всевиды так или иначе «обладают землей», в разной степени, необходимой для их процветания. Так устроена жизнь на земле. Говоря о людях, этот стих подразумевает не более чем сельскохозяйственную задачу. То, что люди разрабатывают инструменты и технологию, чтобы осуществлять собственное обладание землей для человеческого блага, не отличается принципиально от того, что делают другие виды, хотя и явно разнится по степени и влиянию на всю экосферу.
Понятие radaотличается больше. Оно, безусловно, описывает роль и функцию людей, которая доверена только им – функция главенства, или осуществления владычества. Бог уполномочивает человека царствовать над всем его творением. Цари и императоры древности (как и современные диктаторы) обычно устанавливали в отдаленных уголках владений свои образы, демонстрируя власть над территорией и ее населением. Также и Бог приводит в сотворенный мир человека как образ и символ власти, принадлежащей Богу – творцу и хозяину земли.
Даже без учета этой аналогии Бытие изображает Божье дело в царственных терминах, не употребляя слово царь. В творческой деятельности Бога видна мудрость в планировании, могущество исполнения и благость в совершении. Именно эти качества превозносит Пс. 144 в «Боге и царе моем» в связи со всем, что он сделал. Божьей царственной власти над всем, что он сотворил, внутренне присуща праведность и благожелательность. «Все это, конечно, царские качества; не используя этого слова, автор Быт. 1 возвеличивает Бога как царя,высшего во всех проявлениях, принадлежащих идеальной царской власти, столь же правдиво, как Пс. 92—100 прославляют божественного царя как творца». [92]92
Murray, Cosmic Covenant,p. 98 (курсив его).
[Закрыть]Следовательно, естественно полагать, что создание, сотворенное по образу Бога, будет отражать те же качества, осуществляя повеление о владычестве. Как бы человеческое владычество не осуществлялось, оно должно отображать характер и ценности царственной власти Бога. «'Образ' – это царственный образец и вид правления, доверенный Богом человечеству в соответствии с идеалами царствования. Идеалы,а не злоупотребления или небрежность, не тирания или произвольная манипуляция и эксплуатация подданными, но правление, которое руководствуется справедливостью, милостью и подлинной заботой ради всеобщего блага». [93]93
Ibid.
[Закрыть]
Итак, владычество человека над остальным творением должно выражаться в осуществлении царской власти, которая отражает царствование Бога. Образ Бога не является разрешением на злоупотребление, основанное на высокомерном превосходстве, но образец, направляющий нас к смиренному отображению характера Бога:
Это понимание переворачивает наше превосходство с ног на голову, ведь если мы походим на Бога тем, что владычествуем, нас следует называть «подражателями Богу» (Еф. 5, 1) в том, как мы это делаем. В действительности вместо того, чтобы дать свободу действий на земле, imago Dei ограничивает нас. Мы должны быть царями, но не тиранами, если же станем ими, то станем отрицать и даже разрушать образ в нас. Как же Бог осуществляет господство? Пс. 144 говорит нам, что Бог милостивый, сострадательный, благой, верный, любящий, оберегающий, щедрый, и не только по отношению к людям, но и ко всему творению. Характерное действие Бога – благословение, и именно постоянная забота Бога служит гарантией того, что скот, львы и даже птицы накормлены и напоены
Какой же способ царствования Ветхий Завет предлагает нам в качестве модели для владычества над творением? Вероятно, наиболее лаконичное описание идеала исходит от старших и более мудрых советников молодого царя Ровоама, когда его северные подданные искали послабления деспотичной политики его отца Соломона. Вот что они сказали молодому царю: «если ты на сей день будешь слугою народу сему и услужишь ему, … то они будут твоими рабами на все дни» (3 Цар. 12, 7). Взаимное служение и было идеалом. Обязанностью народа было служить и повиноваться царю, а он должен царствовать, служа и заботясь об их нуждах, обеспечивая справедливость и защиту, избегая угнетения, жестокости и эксплуатации. Царь существует для блага своего народа, а не наоборот. Широко распространенной метафорой такого правления на древнем Ближнем Востоке был пастух.Цари были пастырями своего народа. Овцы должны следовать за своим пастухом, но главная ответственность пастуха – заботиться об овцах, а не эксплуатировать их или злоупотреблять своим положением. Само слово «пастух» говорит больше об ответственности, чем о правах и власти. Так, Иезекииль в своем резком осуждении бывших царей Израиля изображает их как пастухов, которые бессовестно эксплуатировали свое стадо безо всякого сострадания. Далее он представляет прекрасное метафорическое описание того, как должно выглядеть истинное царское правление, и говорит, что только Бог и назначенный им царь Давид будет способен осуществлять его (Иез. 34).
Таким образом, человеческое владычество в творении, если оно является формой царской власти, должно равняться на этот библейский пример:
Если мы владычествуем над другими созданиями Божьими, то призваны жить в мире с ними, как добрые пастыри и смиренные слуги. Мы не можем сказать, что сотворены по образу Божьему, и затем использовать это как повод злоупотреблять, пренебрегать или даже унижать прочих существ – ведь Бог не делает ничего подобного. Как цари, мы имеем власть над жизнью и смертью, и должны действовать в соответствии с принципами справедливости и милости. Но у нас также есть и другая обязанность – не только перед Богом, но и перед ними, – любить и защищать их. [95]95
Ibid., р. 224.
[Закрыть]
Следует отметить, что данная концепция царя–слуги лучше отражает отношение людей к остальному творению и более предпочтительна, чем часто используемая модель управителя. Представление о том, что мы должны быть управляющими творения, широко распространено и популярно, и, конечно, отражает некоторые фундаментальные библейские истины. Прежде всего, оно указывает на то, что мы не хозяевана земле. Скорее, нам доверил ее настоящий владелец. Тем не менее, концепция управителя имеет свои слабые стороны и может привести к неверному пониманию и злоупотреблению. В лучшем случае, управление широко используется в некоторых христианских кругах для сбора поддержки («мы поможем вам правильно распорядиться своими деньгами»). В худшем случае, слово используется в нехристианских кругах, чтобы придать нравственную ауру беспринципной эксплуатации ресурсов. Это слово говорит об управлении чем–либо, а не о заботливом отношении.
Проблема в том, что эта модель (управления) на самом деле не бросает вызов господствующему духу нашей упрощенной науки или потребительской технологии. Она всего лишь вторит современной идее, согласно которой мир и его обитатели, кроме людей, – то, чем мы можем пользоваться. Да, это ресурсы, но они принадлежат Богу; да, мы можем использовать их, но обязаны делать это осмотрительно и заботливо. Она также не бросает вызов нашему чувству превосходства: мы считаем, что управитель занимает более высокое положение, чем собственность, которой он управляет. Царь, с другой стороны, не руководит вещами, он властвует над живыми существами. Он должен отвечать перед Богом, а также он подотчетен своим подданным. [96]96
Ibid., р. 222. Джим Болл (Jim Ball) предлагает полезную таблицу различных евангельских толкований значения «управления» от таких, которые рассматривают все остальное творение всего лишь ресурсами для людей, которые можно максимально использовать, до таких трактовок, которые подчеркивают модель служения, обсуждаемую здесь. См. J. Ball, 'Ecological Crisis', p. 230.
[Закрыть]
Итак, давайте вспомним, что повеление в истории творения состоит не в том, чтобы быть управителями земли, а «владычествовать» над прочими созданиями. Поэтому приемлемой и правомочной библейской моделью является модель царствования, при условии, что мы правильно понимаем библейское учение о том, какими должны быть цари, и как они должны поступать в качестве слуг своих подданных.
Еще одним измерением ветхозаветной концепции царствования было то, что оно осуществлялось непосредственно ради слабых и бесправных. В Пс. 71 есть молитва, в которой говорится, что Бог наделяет царя справедливостью, чтобы он мог защищать страждущих и нуждающихся. Фундаментальной характеристикой справедливости в Ветхом Завете является не слепая бесстрастность, а посредничество с целью наведения порядка в отношениях, например, отстоять тех, с кем обошлись несправедливо, освободить угнетенных, дать возможность услышать голос слабых и беззащитных, позаботиться о них. Иер. 21,11 – 22, 5 придерживается данных критериев как идеалов, по которым оценивается иерусалимская монархия в глазах Бога. Соломон в лучшие времена своего царствования просил у Бога мудрости совершать суд, что является самым важным в правлении царя (3 Цар. 3, 5–12). Далее рассказчик иллюстрирует, как Бог ответил на его молитву, повествуя историю о мудрости Соломона в разрешении тяжбы двух женщин об их младенцах: осуществление царской власти, направленной на отстаивание интересов наиболее беззащитных, засвидетельствовано народом как «мудрость Божья в нем, чтобы производить суд» (3 Цар. 3, 16–28). И в кульминационной главе книги Притчей мудрость матери царя Лемуила выдвигает важнейший вызов царствованию:
Открывай уста твои за безгласного
и для защиты всех сирот.
Открывай уста твои для правосудия
и для дела бедного и нищего.
(Притч. 31, 8–9)
Таким образом, владычествовать над остальным творением как царь, действовать как образ Бога – значит восстанавливать библейскую справедливость во всем творении. А осуществление справедливости должно включать особое внимание к немощным и беззащитными. «Говори в защиту тех, кто не может защитить себя сам» – это задача человеческого царствования, которая напоминает о нашей ответственности перед остальным творением, так же как правитель ответственен за своих подданных. [97]97
Более полное нравственное и библейское рассмотрение этой идеи см. Linzey, Animal Theology,ch. 2 'The Moral Priority of the Weak'.
[Закрыть]Быть голосом безгласных, несомненно, побуждает христиан стать участниками экологической деятельности: защищать вымирающие виды и среду их обитания, оберегать окружающую среду и прочее.
В самом деле, подобная сострадательная справедливость должна быть чертой не только царей в Ветхом Завете, но нравственного поведения всех людей. И, по крайней мере, один текст явно расширяет границы нравственного долга за пределы человеческих отношений:
Праведный знает «душу» (nepes) скота своего,
сострадание же нечестивых жестоко.
(Притч. 12, 10; перевод автора)
Nepesв этом случае означает внутренние, невыразимые чувства и потребности животного (как оно употреблялось бы в отношении человека). Таким образом, одной из характеристик библейской праведности будет забота о животных в той же мере, как и о собрате–человеке.
Напротив, нечестивый (который в любом случае не заботится о справедливости, Притч. 29, 7) превратил сострадание в жестокость.
Значение этого изречения нельзя недооценивать. Из всех еврейских добродетелей, наиболее всеохватывающая (sedeq) и глубоко переживаемая (rahamim) используется в отношении Бога к людям и людей к подобным себе, и говорит о правильном и неправильном отношении к животным. Таким образом, отношение к животным также является частью нашей этики. [98]98
Murray, Cosmic Covenant,p. 113.
[Закрыть]
Наконец, о нашей царственной роли в творении, воплощаемой в служении, мы можем узнать и за пределами Ветхого Завета, глядя на образец, данный нам Господом Иисусом Христом. И это неудивительно, ведь мы призваны действовать как образ Бога в творении, а Христос – это совершенный образ Бога. Поэтому его модель господства выражалась посредством служения, которое заключалось в великодушной любви и самопожертвовании ради тех, кому он пришел послужить. Мы хорошо знаем примеры христоподобного служения нашим собратьям–людям. Однако нет причин, чтобы не применить такую христоподобную ответственность к природному миру, который сотворен Христом и для него. Ветхий Завет уже дает нам убедительный пример учения о великодушной заботе Бога обо всех его созданиях (Пс. 103 и 144 – это классические описания). Иисус рассматривал эту характеристику своего Отца как неоспоримую предпосылку, на которой он мог строить свое учение (Мф. 6,25–34). [99]99
Подробный анализ учения и поступков Иисуса в отношении животных см. Richard J. Bauckham, 'Jesus and Animals'.
[Закрыть]Итак, в нашем распоряжении масса библейских свидетельств, с помощью которых мы можем обрисовать контуры христоподобной экологической этики. Эндрю Линзи (Andrew Linzey) сосредотачивает внимание на Христовой модели жертвенной любви. Напоминая о главных «знаковых» текстах, подобных Флп. 2, 5–9 и Мф. 25, 35–37, он переносит их на наше отношение к животным:
Именно абсолютная беззащитность и бессилие животных и, соответственно, наша полная власть над ними, усиливают и побуждают к нравственному великодушию. Я полагаю, что мы должны быть для творения тем, чем Христос есть для нас. Когда мы говорим о превосходстве человека, мы должны помнить не только о христоподобном господстве, но и о христоподобном служении. Не может быть господства без служения, а служения без господства. Наша особенная ценность в творении состоит в том, чтобы быть ценными для других? [100]100
Linzey, Animal Theology,pp. 32–33.
[Закрыть]
Линзи далее говорит, что, может быть, наша уникальность как человеческого вида кроется именно здесь: только мы наделены способностью посвятить себя заботе о прочих созданиях, отражая этими действиями самого Бога. Линзи полагает, что в этом есть нечто священническое, что делает нас способными быть сопричастниками Христа в искуплении творения. Выходит ли это за пределы ясных утверждений Библии или нет (а я склонен считать, что выходит), все же представляется убедительным утверждение, что «уникальность человечества состоит в его способности стать служащим видом». [101]101
Ibid., p. 57.
[Закрыть]А такое служение – это вполне библейское представление о нашем царствовании в творении.
Итак, когда мы возвращаемся к фундаментальным повествованиям о сотворении, впечатляет баланс, который мы замечаем в основе всего, что обсуждали. С одной стороны, в Быт. 1 человечество, созданное как кульминация животного мира, наделено способностью владычествовать над остальными созданиями, как образ Бога среди них. С другой стороны, в Быт. 2 человек сотворен на земле с ее нуждами и помещен в Эдемский сад, чтобы «возделывать его и хранить». [102]102
Это буквальное и основное значение двух глаголов ` abadи штаг.Первое слово связано с работой и, несомненно, относилось главным образом к обработке земли. Но этот глагол означает также служение.
[Закрыть]Владычество (Быт.1) осуществляется через служение (Быт. 2) – это библейский баланс нашей экологической ответственности. [103]103
Возможно, стоит отметить, что та же модель встречается в значении главенства в браке и пасторском руководстве в церкви, и в обоих случаях на тех же христологических основаниях (Еф. 5, 22–33; 1 Пет. 5, 1–4). В упомянутых областях пример Христа больше отражается в ответственном служении и самопожертвовании.
[Закрыть]
Не совсем верно утверждать, что люди – это кульминация Божьего творения в Быт. 1—2. Настоящей кульминацией был субботний покой Бога, когда он стал наслаждаться своим «весьма хорошим» творением. Творение существует для Бога, для восхваления и прославления Бога, как мы уже видели, а также для его радости. Утверждать, что все творение существует для нас —абсурдная заносчивость, которая не должна исходить из данной нам роли: владычествовать над остальными созданиями. Нужно постоянно помнить библейский взгляд на царствование. Израильские цари не «владели» своим народом, или землей, на которой правили. Народ и земля принадлежали Господу. Следовательно, было искажением (которое часто осуждали пророки), когда цари считали народ и землю частной собственностью и использовали их для собственного обогащения. Именно об этом предупреждал народ Самуил, когда говорил о порочных тенденциях царской власти (1 Цар. 8, 10–18). Поэтому представлять, что весь мир существует исключительно для человеческой пользы – это абсолютно ошибочное представление о нашем владычестве. «Быт. 1, 26.28 наделяет людей статусом правителей мира, но думать, что подчиненные существуют только ради блага своих правителей – это не библейский взгляд! Если уж на то пошло, то все как раз наоборот (ср. Мф. 20, 25–28)». [104]104
Bauckham, 'Theology of Nature', p. 234.
[Закрыть]
Поэтому творение существует не только дляблага людей. Ветхий Завет говорит о его ценности непосредственно в связи с Богом, чтобы прославлять Бога и радовать его. Псалмы и книги мудрости прославляют те творения, о которых люди вряд ли могут сказать что–либо подобное, тем более использовать себе во благо (напр. Иов 38—41). Бог дал ресурсы земли не только для людей, но и для всех остальных животных, птиц и рыб (Пс. 103).
С точки зрения миссии, здесь есть еще два важных пункта. С одной стороны, если бы творение существовало исключительно для блага людей, а не, прежде всего, для славы и радости Бога, тогда можно было бы сказать, что забота о творении – это еще одна форма служения людей самим себе. Несомненно, вполне естественно, что, заботясь о творении, мы в конечном итоге делаем добро и человеку, но все же первоначальная задача значительна сама по себе. Мы заботимся о творении потому, что любим Бога, которому оно принадлежит, и потому, что желаем увидеть славу Божью в творении и Божью удовлетворенность творением.
С другой стороны, некоторые христиане скажут, что действия по защите окружающей среды важны только как форма христианской миссии, если имеют место какие–либо последующие блага для людей, предпочтительно евангелизационного характера. Кроме того, нам не стоит сомневаться в том, что христианское участие в защите окружающей среды имеет мощные евангелизационные последствия. Но забота о творении не нуждается в таком косвенном оправдании и обосновании. Мы заботимся о творении потому, что Бог объявил о его ценности для себя, и потому, что мы получили повеление выполнять царственные функции как вида, созданного по образу Бога. Забота о творении – это фундаментальное измерение нашего христианства. В этом, как и во многом другом, быть христианином значит стать болеегуманным, а не вести себя так, как будто бы первая великая обязанность, возложенная Богом на человечество, никоим образом к нам не относится.
Однако, даже сказав все это, мы видим, что Библия признает уникальность людей, по крайней мере, тремя способами. Во–первых, только люди из всех созданий были сотворены по образу Бога. Во–вторых, все остальные создания были «положены к ногам» человека, который только немного ниже ангелов (или Бога) и который увенчан славой и величием (Пс. 8, 5–6). И, в–третьих, Бог заявляет, что человеческая жизнь имеет определенную неприкосновенность в рамках общего принципа, что вся жизнь важна для Бога (Быт. 9,4–6). На таких текстах и их предпосылках Иисус мог строить свои знаменитые призывы доверять небесному Отцу на том основании, что мы более ценны для него, чем прочие создания (Мф. 6, 26; 10, 31; 12, 12; Лк. 12, 7.24). «Подобные высказывания, конечно, не означают, что прочие создания не имеют ценности. Скорее наоборот: животные на самом делеимеют существенную ценность для Бога; в противном случае не было бы смысла говорить, что люди более ценны». [105]105
Bauckham, 'Jesus and Animals', p. 46.
[Закрыть]
Оба повествования о сотворении в Быт. 1 и Быт. 2 указывают на превосходство, или первенство, человека среди остального благого и ценного творения Божьего. Упорядоченное повествование первой главы приводит к Божьему решению создать человечество по своему образу, как кульминацию творческой недели. Быт. 2 помещает творение человека в центр повествования и рассказывает о создании всего остального в связи с физической и межличностной природой человека. Суть вести обоих текстов кажется ясной: человеческая жизнь в высшей степени важна (кульминационна и центральна) для Бога в контексте всего творения. Суть и вершина творения в этом человеческом виде (тезис, которому не противоречит новозаветное утверждение, что Христос является главой всего космоса; ведь, как убедительно напоминает нам Евр. 2, именно человекИисус занимает это положение во исполнение Пс. 8).
Конечно, в науке есть принцип, известный как «антропный принцип». Сторонники этого принципа отмечают, что первичные условия с самого начала вселенной, в свете теории Большого взрыва, должны быть установлены очень точно, чтобы создать новые условия, в которых жизнь человека на планете Земля в этой солнечной системе и в этой галактике была бы возможной. Тот факт, что мы, люди, находимся здесь как разумный вид, с поразительной способностью размышлять не только о себе, но и о происхождении самой вселенной, – это результат некоей очень точной изначальной настройки. Говоря иначе, если бы вы хотели создать человеческую расу, вам следовало бы быть весьма точным, создавая вселенную. Допустите мельчайшее отклонение в любую сторону, и к настоящему времени во вселенной уже не было бы ни звезд, ни планет, ни условий для жизни, ни человечества. О чем это говорит? Библейские христиане скажут: это только подтверждает то, что мы уже знали или о чем могли догадаться из повествований о сотворении – Бог думал о нас, когда впервые произносил слова: «Да будет свет». Ученый, отклоняющий подобный богословский взгляд на вселенную, не может верить в такое антропоцентрическое объяснение. [106]106
Hawking, Brief History of Time,pp. 124ff., обсуждает различные варианты антропного принципа (хотя и не соглашается с ними). Говоря просто, принцип доказывает, что вселенная существует в нынешнем своем виде потому, что мы можем существовать. Если бы она хоть немного была изменена, люди не могли бы находиться здесь, чтобы созерцать ее. Это не богословский способ выразить богословское утверждение, что вселенная была создана так, чтобы в ней появились люди.
[Закрыть]
Антропный принцип не следует высмеивать как вид антропоцентризма, который расценивает все творение как ресурсы для неограниченного использования, и поэтому дает нам право злоупотреблять, пренебрегать, грабить или разрушать природную среду. Однако этот принцип вполне созвучен с библейским утверждением о преимуществе человека в сотворенном порядке. Хотя сторонники движения «Глубокая экология» (deep ecology) отвергли эту концепцию как «жестокую по отношению к животным» (speciesism), христианская этика поддерживает ее в связи с проблемами окружающей среды и волнующим вопросом о правах животных. Уникальность людей как существ, сотворенных по образу Божьему, состоит в том, что при возникновении конфликта между нуждами людей и прочих одушевленных и неодушевленных частей творения (но только в том случае, если это конфликт, который нельзя положительно разрешить, удовлетворив нужды обоих одновременно)люди пользуются преимуществом. Конечно, в идеале нам следует быть нацеленными на ситуации, в которых может действовать более целостная и экологически устойчивая картина, где дружественные к окружающей среде формы управления землей и водой могут способствовать процветанию людей, и где благо людей достигается в гармонии со всеми остальными сотворенными собратьями. Как мы увидим ниже, это часть эсхатологического видения будущего, но оно также может направлять нашу экологическую этику и задачи в настоящем.
