Текст книги "Не сдавайся (СИ)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
Я отказалась отвечать на это, потому что он был прав, но я не собиралась подтверждать эту информацию.
Но тут он нанес мне словесный удар, подобный которому я не получала ни разу за всю свою дерьмовую жизнь.
– Господи, если бы я не знал, что ты этого стоишь, я бы вышел за дверь, и все было бы кончено – все, что у нас есть, кончено.
Я могла стоять.
Я могла смотреть.
Но я не могла дышать.
Мерри мог.
А еще он мог говорить.
– Надеюсь, пока меня не будет, никто не разберется с этими ставнями. Если думаешь, что их утащат, перенеси их в гараж и оставь ключ под ковриком. Я их поменяю, Шер. Если я вернусь вечером, и они уже будут установлены, я найду тебя и стану не просто давать. Я буду атаковать, но ты не получишь желаемого, пока не начнешь умолять. И я буду повторять это очень и очень долгое время.
Его слова не произвели на меня никакого впечатления.
Я продолжала стоять.
Я продолжала смотреть.
Но мои легкие начали гореть.
Если бы я не знал, что ты этого стоишь…
– Когда у Итана следующая ночевка? – пробурчал Мерри.
– В пятницу, – прошептала я. – Но его друг приезжает сюда.
– Черт, – огрызнулась Мерри. – Найди время, детка. Если не найдешь, расплата будет нарастать, и мне придется брать отгулы и жить с тобой в отеле целую неделю. И я не сомневаюсь, что эта прилипчивая церковная дамочка, с которой твой бывший связался, не оценит твоего отсутствия с ребенком в течение недельного траха.
Это было не только забавно, но и сексуально.
Но я все равно ничего не сказала.
Мерри замолчал и уставился на меня.
Затем он нанес второй по силе словесный удар, который я когда-либо получала в своей жизни.
– Господи, да ты просто красавица, даже стоя здесь и замышляя мое убийство.
После этого он поднял руку, нежно, но крепко обхватил меня за шею, дернул вверх, так что на мой рот обрушился короткий, но жесткий поцелуй. После чего Мерри отпустил меня.
– До скорого, детка, – сказал он, направляясь к моей двери. Он остановился в проеме, повернулся ко мне и на прощание сказал: – Ты можешь коснуться ставней, только если поставишь их в гараж.
После чего закрыл дверь.
Я же продолжала стоять там, где он меня оставил.
Если бы я не знал, что ты этого стоишь…
Чего я стоила?
Чего я стоила для Мерри?
Я уставилась на дверь, переводя дыхание и не зная, что думать.
Даже не понимая, что происходит.
Как это произошло – от пьяного перепихона, после которого он собирался отшить меня, до расследования в отношении Трента и Пегги, требования найти время, когда я смогу предложить ему свою плату, и его слов о том, что я не только красивая, но и «стою этого»?
Похоже, нам с Мерри нужно было поболтать, не ссорясь и не обсуждая дьявольские планы моего бывшего и его женушки.
И я предложу ему это позже, когда он остынет, и когда мы оба будем далеко друг от друга.
Я оставила ставни на месте. Мерри хотел их поставить, и в данный момент я не собиралась испытывать его терпение, идя против его желания.
Вместо этого я подошла к нашему с Итаном ноутбуку.
Я включила его.
Затем нашла баптистскую церковь Риверсайд и ее программу «Вера спасает».
И прочитала каждое слово. Дважды.
***
– Делаю последний перерыв, – сказала я Джеку, который стоял за барной стойкой.
– Отдохни хорошенько, – ответил Джек.
Я ничего не сказала и отправилась в офис.
По понедельникам в «Джей и Джей» было малолюдно. У нас были странные бродяги. Если позволяла погода, к нам заезжали байкеры, которые знали, что бар гостеприимен, поэтому, проезжая через город, они останавливались, чтобы сыграть пару партий в бильярд и пропустить по стаканчику пива. У нас были завсегдатаи без работы, но с чудесной способностью покупать выпивку.
На этой неделе я работала по утрам, а на следующей – по ночам, – так Феб и Морри составили расписание, чтобы ни Рут, ни мне не приходилось все время работать по утренним сменам.
К счастью, все оживало около пяти, и, когда я работала дневную смену, я обычно успевала сделать перерыв и пообедать до этого времени, поскольку именно тогда можно было получить чаевые. Мне нельзя было сидеть и есть в то время, как можно было зарабатывать деньги.
Хотя у копов был ненормированный график, смена детективов официально была с восьми до пяти. Если что-то случалось после, на место выезжал дежурный.
В тот день я ждала перерыва до шести тридцати, когда Мерри уже ушел из управления. Темнеть стало раньше, поэтому скорей всего мои ставни уже стояли на местах еще до моего звонка.
Он взял трубку на втором гудке, поприветствовав:
– Привет.
– Привет, – ответила я, и тут мне пришло в голову, что, хотя у нас есть номера друг друга, но я, кажется, ни разу ему не звонила.
Мы переписывались, например, он спрашивал меня: «Ты принесешь картофельный салат с беконом на вечеринку Вай?» (что означало «принеси», и я всегда так делала), а я писала ему: «Кольтс проиграли. Ты должен мне двадцать баксов».
Но я никогда не звонила ему.
– Шер? – позвал он, и я резко покачала головой.
– Нашла баптистскую церковь Риверсайд. Эта «Вера спасает» выглядит вполне легально.
– Они же не собираются рассказывать всем в Интернете, что они чудаковатые фанатики, которые хотят спасти мир, похищая выздоравливающих наркоманов и промывая им мозги.
Моя рука крепко сжала телефон, а в голове пронеслась мысль о преданности Трента Пег.
– Твою мать, Мерри. Ты думаешь, они именно этим занимаются?
В его глубоком голосе прозвучал юмор, когда он ответил:
– Успокойся, милая. Нет. Просто предупреждаю: не суди о книге по обложке. Мы поймем суть, если будем смотреть не на поверхность, а заглянем глубже. Но копать буду я.
Ладно, это была одна из нескольких вещей, которые нужно было прекратить, а чтобы это прекратить, нам нужно было поговорить.
– На этой неделе у меня выходные в среду и пятницу, – объявила я.
– Черт, я только что получил выходные, – ответил он.
Он подумал, что я планирую расплатиться.
– Может, пообедаем в среду? – спросила я.
– Мы с Майком только возбудили дело на этих выходных, а значит, официально превысили рекомендуемую нагрузку. Пока мы не разберемся с этим, обед будет для меня лишь мечтой.
Я подошла к креслу и села в него, прежде чем сказать:
– Нам надо поговорить, Мерри.
– А чем мы сейчас занимаемся, Шер?
– У меня перерыв.
– Так позвони мне, когда Итан ляжет спать.
– Это будет поздно.
Теперь в его голосе слышался скрываемый смех:
– Можно подумать ты не привыкла к поздним вечерам.
– Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
Мерри ничего не ответил на это, со смехом или без.
Я поспешила заполнить тишину.
– То, что у нас было… раньше… было хорошо. Мы все испортили. Мы и сейчас все продолжаем портить, играя в эти игры. Мы должны сесть, все обсудить, вернуться к тому хорошему. Так будет лучше для нас обоих, Мерри, и мы оба это знаем.
Он не согласился. Он ничего не сказал, и я поспешила заполнить и это молчание.
– А Трент сказал, что они просто хотят видеть Итана чаще. Я не захотела говорить об этом, когда он был в настроении давить на меня, и с тех пор все затихло. Прежде чем поднимать шумиху, может, мне стоит поговорить с Итаном и узнать, что он думает по этому поводу. Ему нравится его отец, Мерри. Они оба ему нравятся, и ему нравится, что у него есть брат и сестра. Может, он на самом деле хочет проводить с ними больше времени и не желает ранить мои чувства, говоря мне об этом.
Наконец-то он заговорил, причем голос его звучал мягко:
– Подумай вот о чем, милая. Возможно, у этой сучки есть когти, и у нее будет больше времени, чтобы вонзить их в Итана, а это не самая лучшая идея.
Об этом действительно стоило беспокоиться.
Только вот не Мерри, а мне.
– Я все еще думаю, что, прежде всего, мне стоит поговорить с Итаном.
– Я тебя понимаю. И, возможно, ты права. Но это не значит, что ты не должна делать все возможное, чтобы знать, на что ты его отправляешь и полезно ли это для здоровья или нет. По итогу твой бывший – наркоман. Он завязал, но это не может тебя не беспокоить. По твоей реакции я понял, что эта женщина тебя пугает, и не просто так. Просто выясни, с чем имеешь дело, прежде чем заключать с ними сделку, которая касается твоего мальчика.
– Ладно, тогда, может быть, я поговорю с Таннером о том, чтобы он немного поработал.
– Услуги Таннера дорого стоят.
Это была правда.
Но опять же это была моя забота, а не Мерри.
– Мерри…
– Я займусь этим.
– Я не хочу, чтобы ты этим занимался.
– Ты не хотела, чтобы я ставил тебе ставни, но они поставлены. А еще замечу, что ты провела утро, изучая программу, в которой по уши завязла мачеха твоего ребенка, а не устанавливая эти самые ставни. Я понял, что ты знаешь, как действовать в одиночку, Шер. Но в этом случае ты просто не справишься.
– Это мой выбор.
– Жаль, что ты так думаешь, кареглазка, но решение уже принято, и оно вовсе не твое.
Черт, я начинаю злиться.
– Вот почему нам нужно поговорить с глазу на глаз, чтобы я могла объяснить тебе, что не хочу, чтобы ты лез в мое дерьмо.
– Ты уже сделала это с глазу на глаз, а прямо сейчас ты делаешь это по телефону. Но, детка, ты должна понять, что мы не придем к единому мнению. Я не согласен с тобой. Учитывая твой рабочий график, мою работу и тот факт, что тебе нужно проводить время с ребенком, когда мы окажемся наедине, ты будешь лежать на спине, а я буду двигаться внутри тебя.
Черт. Теперь я заводился.
– У тебя было окно, в которое ты мог бы проскользнуть, милый. Если бы верно выбрал время. Теперь Шер закрыта для сделки.
В его ответе: «Конечно» было столько юмора, что меня затрясло.
Это означало, что я больше не злюсь и не возбуждаюсь.
Я была в ярости.
– Если ты думаешь, что при той жизни, которую я веду, мне нужен какой-то крутой коп, играющий со мной в игры, то ты сильно ошибаешься, – язвительно сказала я ему.
Не прошло и секунды, как он ответил
– Шер, с твоей жизнью и той засухой, которую ты пережила, тебе нужно многое, и ты получишь все это от меня.
Конечно же, мой застой не прошел мимо лейтенанта Гаррета Меррик.
Черт.
– Это именно то, о чем я говорю, Мерри. Я прошла путь, который выбрала не сама. Если ты хоть на секунду думаешь, что меня заставят идти по дороге, которая мне не нравится, и я снова окажусь на ней, ты ошибаешься. Никуда от этого не деться, и ты это знаешь, так же как и я.
– Я знаю одно – неизвестно, что будет в конце пути, по которому мы идем. Если по пути я прорвусь сквозь крепость, которую ты воздвигла вокруг себя, и сумею извлечь твою голову из задницы, это будет стоить того, чтобы отправиться в путь.
– И что потом, Мерри? – огрызнулась я.
– Я не знаю, Шер. В этом-то и смысл. В этом жизнь. Ты не знаешь, что получишь по пути. Но ты не получишь ничего, если останешься на одном месте.
– Если это место безопасно для меня и моего ребенка, я могу топтаться на одном месте вечно.
– Ты можешь быть в безопасности, но счастлива ли ты?
Я добавила изрядную долю сарказма, когда спросила:
– Ты покажешь мне счастье, Мерри, кроме того, что ты можешь сделать со мной, пока трахаешь меня?
– Никто не сможет показать тебе счастье, Шер, если ты сама не подпустишь их к себе.
– Я открыла дверь, ты ведь этого хочешь? – спросил я, сарказм, смешанный с неверием, теперь придавал моему тону вес. – Ты хочешь сделать меня счастливой?
– Я хочу убедиться, что женщина, которая мне небезразлична, как и ее ребенок, порядке. Что они в безопасности. Что туча дерьма, висящая на горизонте, не обрушится на них, не накроет их с головой, потому что с них хватит. Вот чего я хочу.
Его слова так много значили для меня, что, не в силах поднять голову, я опустила взгляд в пол.
Мерри продолжил говорить:
– А еще я хочу узнать, каково это, когда ты обхватываешь ртом мой член. И я хочу проснуться с тобой в моей постели и посмотреть на тебя спящую, чтобы понять, было ли то дерьмо, которое я видел в субботу утром, сном или реальностью. И будешь ли ты вновь выглядеть одинаково красиво, когда стоишь напротив меня в баре и наливаешь мне выпивку и после серьезной пьянки и дикого секса.
Я продолжала смотреть в пол, но делал это теперь, еле дыша.
Мерри продолжал:
– Все это неправильно. Ни одна женщина, даже Миа, не смогла бы остаться со мной наедине, напиться и заняться диким сексом, а по утру не проснуться с растекшейся тушью, налитыми кровью глазами, размазанной помадой и волосами, настолько далекими от сексуальности, что мне стало бы интересно, зачем я вообще это сделал. Но только не ты. Ты открыла глаза и выглядела готовой сделать операцию, взболтать мартини или скакать на моем члене, пока мы оба не найдем его, и все это со съемочной группой наготове, поймать твой крупный план.
Даже не Миа?
Нет. Не-е-ет. Мне было плевать.
Я попыталась отвлечь его от мыслей и от себя, напомнив:
– Ты учишься этому дерьму, когда танцуешь стриптиз, малыш.
– Раз ты приобрела такое умение, эта строчка в твоем резюме имеет свой плюс. И опять же, детка, не жалуйся на другие навыки, которые ты приобрела благодаря своей прежней профессии, когда тебе наконец-то удалось забраться на вершину. Я не поддержу тебя в этом вопросе. Шер, и не скрывай ничего от меня. Я не знаю, пытаешься ли ты, но если пытаешься, то прекрати. Если у тебя в голове крутится какая-то идея, я должен о ней узнать. И понять, почему. Я понимаю, что есть много людей, которые согласились бы с тобой. Но они не я. Я ни капли не против напоить, раздеть тебя и получить приватный танец, но только до тех пор, пока это происходит со мной.
– Ты полон дерьма, – выдохнула я.
– Господи, чтоб меня, Шер. Серьезно? – ответил он. – Из-за того, что у тебя возник биологический дисбаланс по причине долгой засухи, у меня была лишь одна попытка на подобное. И у нас все получилось. Судя по всему, ты не обратила особого внимания, но в следующий раз ты поймешь, насколько сильно мне все нравится.
– Значит, вчера мы и правда заключили сделку «друзья с привилегиями». В этом все дело?
– Я не знаю, Шер. Если хочешь, чтобы я надел тебе кольцо на палец после того, как трахнул один раз, могу сказать, что ты будешь разочарована. Но я знаю наверняка, что на протяжении многих лет мне было хорошо с тобой. В пятницу вечером я отлично провел время. В пятницу вечером. В тот вечер, когда Миа перестала быть для меня возможностью. Вокруг меня достаточно людей, которые много значат для меня, но только один действительно помог мне, и ты не просто отодвинула заботы в сторону, занявшись со мной сексом. Ты встала на мою сторону, когда все вокруг говорили, чтобы я вытащил голову из задницы и пошел к бывшей жене. Ты заставила меня взглянуть на ситуацию по-другому. Заставила меня задуматься. Ты показала мне, что значит иметь друга, который не против меня, и чего я должен ожидать от той, которая владеет моим членом.
Для меня это тоже многое значило.
Но Мерри еще не закончил осыпать меня бархатными ударами своей честности.
– Я хочу больше хороших времен с тобой, Шер. Я хочу дико трахаться и смеяться, и пока мы будем это делать, я буду заботиться о тебе. Большего я не могу обещать. Если этого недостаточно, то я все равно буду заботиться о тебе. Вот так. Ты должен уйти на перерыв, но прежде чем я отпущу тебя, ты должна знать, что теперь твой ход. Сделай его.
С этими словами он повесил трубку.
Я уронила телефон на колени и продолжала смотреть в пол.
Мерри хотелось дико трахаться и смеяться, даже не подозревая, что в это вовлечено мое сердце.
Он так долго считал, что его сердце принадлежит другой женщине, что забыл, что такое может случиться, случается, и случается постоянно.
Я знала две вещи.
Я хотела дико трахаться и смеяться вместе с Мерри.
Но мне не нужна была та боль в сердце, к которой бы все это привело в моей жизни.
Я подняла телефон, нажала на кнопку сообщений и набрала текст.
И отправила его только через несколько часов, когда закончилась смена. Я сидела в своей заведенной машине, готовая включить передачу и забрать ребенка от мамы.
Я нажала «Отправить», бросила телефон на пассажирское сиденье поверх сумочки, глаза так пересохли, что в них щипало, и направила машину на дорогу, чтобы забрать своего мальчика.
***
Гаррет
«Я счастлива, топчась на месте».
Гаррет уставился на текст.
Затем он отдернул руку и выпустил телефон, который пролетел по воздуху и впечатался в дерьмовую гипсокартонную стену его гостиной.
Он еще некоторое время смотрел на него, прежде чем выйти на балкон покурить.
Глава 5
Действуй
Шер
Поздним утром следующего дня я склонилась над раковиной в нашей с Итаном ванной комнате, нанося водостойкую тушь, когда зазвонил мой мобильный, лежащий на столешнице.
Я посмотрела на него и, поскольку уже видела этот номер раньше, поняла, кто это.
Боже, как же хреново мне живется.
Я нажала на экран, чтобы ответить на звонок Уолтера Джонса. Затем сразу же нажала, чтобы повесить трубку.
После чего вернулась к нанесению туши.
Телефон зазвонил снова.
Наверное, этот ублюдок решил, что связь прервалась.
Я ответила на звонок и тут же положила трубку.
Он позвонил вновь.
Я включала и выключала связь.
Наигравшись, я заблокировала его номер и вернулась к нанесению макияжа.
***
Я вошла в «Джей и Джей» и удивилась, увидев, что там немноголюдно. Тут же из-за барной стойки появилась Феб.
Много лет назад, когда мы познакомились, весь ее образ и ее натура не лучшим
образом сказались на моем психическом здоровье.
Деннис Лоу выбрал меня не просто так. Он был одержим Феб и Колтом с тех пор, как они вместе учились в школе. Желая заполучить Феб, он нашел ей замену во мне.
Другими словами, мы были очень похожи.
Очевидно, что мы похожи и сейчас: обе высокие, стройные, светловолосые и кареглазые.
Но существовало и нечто большее, и это было сверхъестественно.
Честное слово, она была похожа на мою старшую сестру.
И по понятным причинам все это сделало меня мишенью для убийцы с топором, и даже когда она оказалась потрясающей, все это не давало мне покоя.
Лоу даже называл меня Феб и Фебрари, говоря, что это прозвище, потому что мы познакомились в феврале. Но как оказалось, причиной тому было то, что именно ее он во мне видел.
Он также говорил мне, что его зовут Александр Колтон и что он полицейский, а не тот, кем был на самом деле – заурядным программистом, скрывавшим свое безумие.
Поскольку Феб с Колтом присматривали за мной, я скрывала свою реакцию на наше физическое сходство и на то, к чему оно привело, маскируя вздрагивание каждый раз, когда кто-то произносил ее имя.
Потребовалось некоторое время, но, в конце концов, я взяла себя в руки и перестроила свой мыслительный процесс в нужное русло.
Феб была великолепна. Когда мы познакомились, ей было около сорока, а сейчас она была в самом расцвете. И ее красота ни капли не потускнела. Она была из тех женщин, на которых и в шестьдесят лет мужчины смотрят и продолжают думать: «О да».
В ней, как и во мне, была своя крайность. С годами, когда она вернула Колта, и у них родился ребенок – Джек, она смягчилась, но полностью не исчезла. Лоу заставил ее жизнь двигаться по траектории, которой она не желала, и это началось несколько десятилетий назад, поэтому все длилось гораздо дольше, чем у меня.
Но эта самая крайность придавала ей крутости. И та мягкость, которая крылась в ней, становилась сюрпризом, и была похожа на подарок, когда она одаривала ею тебя.
И будучи моей старшей сестрой, пусть и не по крови, сумевшей все это сохранить, она тем самым сулила мне хорошие перспективы на ближайшие десятилетия.
– Привет, – позвала я.
– Привет, – отозвалась она.
Я ждала, что она заведет со мной разговор о Мерри, но она этого не сделала. Удивительно.
И еще я поражалась, что мой телефон не звонил постоянно с пятницы, причем звонки должны были поступать не только от Феб, но и ото всех курочек в нашем курятнике.
– Вчера вечером закрывался Дэррил и он не пополнил запасы. Я займусь этим, а заодно и все проверю. Нам надо оформить заказ. Можешь присмотреть за баром, пока я этим занимаюсь? Я помогу, если будет много народу.
Вторники в «Джей и Джей» были такими же, как и понедельники, так что присматривать за баром, пока Феб занимается своими делами, было несложно.
Даже если бы все было по-другому, я бы встала с ног на голову, чтобы помочь ей.
– Конечно, – сказала я, направляясь в офис, чтобы бросить свою сумочку. – И я помогу с пополнением запасов.
– Было бы здорово.
Я вошла в офис, думая о том, что нет ничего удивительного в том, что Дэррил забыл о пополнении запасов. Если он работал один в будний вечер и закрывал бар, то чаще всего что-нибудь забывал. Единственное, что он никогда не забывал сделать, – это убрать деньги из кассы в сейф.
Дэррил мог забыть сказанное через две секунды после того, как слова покинули ваш рот.
Я не думала, что это происходит из-за его глупости (по большей части). Просто он был одним из тех людей, у которых не срабатывают все синапсы. Требовалось терпение, но если у вас с ним все получалось, то, в конце концов, он делал то, что вам было нужно.
Я добралась до офиса, бросила сумочку на стол и переключила внимание с Дэррила на решение, которое приняла в машине по дороге на работу.
После того как я написала Мерри вчера вечером, он не ответил. С теми играми, в которые мы играли, это могло означать что угодно.
Но он, похоже, пока занял позицию отмалчивания.
Что касается меня, то я должна была защитить себя, а для этого мне необходимо было исключить его из моих дел, любых дел, которые только у меня были. А значит нужно было разобраться с Трентом и Пегги, а учитывая, что у меня была работа, ребенок, ограниченные средства и отсутствие навыков расследования, придется обратиться за помощью.
Если мне предстояло оплатить услуги адвоката, чтобы сохранить опеку над Итаном, я должна накопить какую-то базу.
Все это привело меня к одному выводу: я должна была найти кого-то, кто сделает всю работу за меня и сделает это за ту цену, которую я смогу себе позволить.
Я достала телефон, прокрутила контакты до нужного имени и нажала «Вызов».
Райкер ответил на третьем звонке.
– Что у вас с Мерриком? – спросил он в качестве приветствия.
Я оскалила зубы, не удивляясь тому, что Райкер знал, что между мной и Мерри что-то происходит, потому что Мерри буквально затащил меня в офис «Джей и Джей».
Это видел Морри, это видели, наверное, еще пятьдесят человек, и, несомненно, по крайней мере, сорок восемь (если не все пятьдесят один) из них говорили об этом.
Я поделилась минимумом информации:
– Кое-что произошло. Одноразовое. Мы двигаемся дальше.
– Одноразовое?
– Одноразовое, – подтвердила я.
– Ты глупая? – спросил он.
Я решила не отвечать на этот вопрос и даже не реагировать, но сделала это лишь потому, что он был мне нужен.
Я сменила тему.
– У меня проблема.
– Да неужели? – сказал он мне.
Я посчитала, что Райкер все еще говорит о том, что, как он не знал на самом деле, происходило между мной и Мерри. Но я уже сменила тему, не говоря о том, что мне нужно было заканчивать и помочь Феб, поэтому я продолжила наш разговор в том ключе, в котором сама хотела.
– Слушай, мне нужна услуга, – сказал я.
– Я играю, ты платишь, – ответил он.
Это не было неожиданностью. Райкер ничего не делал просто так. Ты всегда платил. Но я разговаривала с ним потому, что у него было три варианта компенсации: одолжение, информация или деньги.
Но одолжение он вряд ли попросит от меня. И я не хотела тратить деньги на детектива ни на такого хорошего (и дорогого) как Таннер Лейн, ни на плохого и дешевого, ни на Райкера.
Но я работала в баре, а Райкер торговал многими валютами, и информация была для него самой прибыльной.
– Мой бывший и его жена считают, что могут отобрать у меня моего мальчика, – поделилась я.
– Хреново, сестренка, – пробормотал он, но не стал предлагать свои услуги бесплатно.
– Возможно, они будут рады договориться и просто проводить с ним больше времени. Прежде чем я соглашусь на эту сделку, я хочу убедиться, что если они получат это время, то мой сын попадет к хорошим людям. Мне нужно, чтобы ты мне в этом помог. И в качестве аванса за это дерьмо я скажу тебе, что у арендаторов через две двери от моего дома был короткий, но громкий разговор, который я подслушала, и в нем упоминалось имя Карлито.
Я не знала, интересовался ли Райкер Карлито.
Я просто знала, что Райкер интересуется чем угодно, но конкретные вещи стоят больше, и эти конкретные вещи, которыми он интересовался, были из рода того, чем занимался Карлито.
Райкер молчал.
Я открыла рот, чтобы заговорить.
– Ты в баре? – рявкнул он таким громким и суровым тоном, что я машинально отдернула телефон от уха на дюйм.
Я почувствовала, как неприятные ощущения скользнули верх по моей шее к голове из-за внезапной нацеленности Райкера на меня.
– Да, – нерешительно ответила я.
В ответ я ничего не услышал.
– Райкер? – Я перезвонила ему, но услышала короткие гудки, сообщающие о том, что звонок окончен.
Я на секунду уставилась на свой телефон, перешла к недавним вызовам и позвонила ему снова.
Он не ответил.
Черт, это было нехорошо.
Я оставила голосовое сообщение: «Позвони мне», убрала сумочку, сунула телефон в задний карман и отправилась на помощь Феб.
– Тебе нужно что-нибудь из кладовой? – крикнула я в бар, за которым она сидела.
– Провела инвентаризацию и взяла все, что нужно. Осталось только распаковать.
Я зашла за барную стойку.
Там стояли четыре холодильника. Она была у второго из них. Я подошла к третьему холодильнику и подтащила к ней одну из коробок, которые наполнила Феб.
– Слышала, ты позаботилась о Мерри после того, как появилась новость о Мие, – небрежно заметила она.
Значит, ее молчание было лишь ожиданием в засаде.
Черт.
Я знала, что мне это не сойдет с рук. Она была моей старшей сестрой во многих отношениях.
Я открыла холодильник и достала ближайшую бутылку «Бада».
– Ага, – подтвердила я.
– Все в порядке? – спросила она.
Я посмотрела на нее.
– Мы напились. Переспали. Все испортили. Теперь исправляем.
Ее глаза стали большими при слове «переспали», но я проигнорировала это и вернулась к холодильнику.
– Вы двое все исправляете… это работает? – спросила она.
– Да, – ответил я на ее вопрос, не зная, была ли это ложь, полу ложь или то, на что я надеялась, – правда.
– Шер, – позвала она.
Я перевела взгляд на нее, и на ее лице отображалась та самая мягкость, которая проявлялась к людям, к которым она не была равнодушна.
– Все в порядке, – заверила я.
– Когда такое происходит, в голову к девушке могут прийти кое-какие мысли.
Я ухмыльнулась и сделала это, чтобы скрыть боль. У меня это хорошо получалось, так что я был уверена, что она купилась.
– Только не у такой девушки, как я.
Мягкость не сходила с ее лица. Но она также не скрыла беспокойства, которое начало просачиваться.
Я повернулась на носочках, чтобы уделить ей все свое внимание.
– Послушай, Феб, он влюблен в другую женщину.
– Я знаю, – ответила она, и безапелляционность ее слов загнала эту занозу еще глубже. – Я просто не хочу, чтобы ты пострадала, пока он будет разбираться с этим. И я знаю, что Мерри хороший парень, но даже хорошие парни делают глупости, когда переживают подобные травмы. И именно об этом свидетельствует та куча глупостей, которую он накопил, занимаясь этим последние много лет.
– Я знаю результат, – сказала я ей то, что она и так должна была знать.
Но, похоже, она не знала, поскольку между ее бровей появились морщинки, а голова наклонилась в сторону.
– Какой результат?
– Он справится с этим, только не со мной, – быстро сказала я, чтобы успокоить ее. – Он получил от меня ровно то, что должен был получить. И это было хорошо, Феб. Он нуждался в этом, и было далеко не хреново быть рядом, чтобы дать ему необходимое. Но все кончено. Если мы сможем все уладить, то вернемся к тому, что у нас было, сохраним дружбу, и я буду счастлива, когда он найдет ту, что сделает его счастливым.
Она не верила мне и не скрывала свое неверие. Это было так мило, так нежно, так заботливо.
Она знала.
Она знала, что я по уши влюблена в Мерри.
Я готова был поделиться с Феб многим, выложить ей все начистоту, опереться на нее, чтобы она помогла мне справиться, буквально наброситься на нее, лишь бы выплеснуть все наружу. Все, что угодно. Практически все. Но только не это.
– Все будет хорошо, – объявила я, словесно ставя точку, чтобы мы могли перестать говорить об этом.
Она кивнула, услышав мой тон и поняв, что мне нужно, и, будучи собой, дала мне желаемое.
С моей помощью пополнение запасов не заняло много времени. Когда мы закончили, она взяла пустые коробки и направилась в подсобку, чтобы закончить инвентаризацию.
Я пошла вперед, чтобы отпереть дверь.
Не успела я дойти до барной стойки и обогнуть ее, как дверь открылась.
Я повернулась и остановилась, увидев Райкера, который пробирался внутрь, его глаза были прикованы ко мне, а его большие, обутые в мотоциклетные ботинки, ноги надвигались прямо на меня.
Вид Райкера напугал бы девяносто девять процентов человечества до такой степени, что они обмочились бы.
А все потому, что он был огромен. На нем была черная майка, натянутая на массивную грудь, черная кожаная куртка, свисающая с его широких плеч, которая скрывала два рукава татуировок, украшающих его руки. На поясе у него висел большой устрашающий нож. Он был лысым, и многие сочли бы его уродливым.
Я не относилась к женщинам, которые так думают. Грубость, жесткость и страх не отталкивали меня, и мужчине не обязательно быть условно привлекательным, чтобы привлечь мое внимание.
Просто глядя на него, я понимала, что Райкер может быть чудовищем в постели, причем в плохом смысле этого слова.
Он может быть таким же в очень, очень хорошем смысле.
Или же он мог шокировать вас до смерти и быть с вами нежным, что снесло бы крышу.
Я подозревала, что в зависимости от его настроения он был и тем, и другим. А все потому что знала Лиссу, его женщину.
Она была хорошей женщиной, трудолюбивой, доброй и неглупой. Она не только не посмотрела бы в сторону Райкера, если бы он не относился к ней должным образом, но и если бы существовала хоть мизерная вероятность того, что он мог причинить вред ее дочери, которую Райкер обожает. И уж точно она не затащила бы его в свою постель и не оставила бы его там.
Я также знала все о Райкере, включая тот факт, что он надел кольцо на палец Лиссы и официально удочерил девочку Лиссы, Алексис.
Он любил своих девочек. И когда над городом нависла невообразимая угроза, а Алексис оказалась втянута в нее и едва не разрушила свой мир, Райкер не стал медлить и сделал все возможное, чтобы она оказалась в безопасности. Он официально и юридически оформил права на нее и ее мать и обеспечил им надежную защиту.
Так что нет, даже если этот человек выглядел как сумасшедший, он не пугал меня, потому что не скрывал, кто есть на самом деле, и то, как он заботился о женщинах под своей крышей, говорило само за себя.
