Текст книги "Для тебя (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

Джек замолчал, а Колт заметил:

– На самом деле никакого выбора.

– Да, – усмехнулся Джек. – Поэтому Морри не здесь. – Джек отыскал взглядом дочь и снова заговорил, на этот раз его голос звучал нежнее. – Слишком давно я не видел, чтобы Феб так себя вела. – Не глядя на Колта, он продолжил: – Кажется, страх каким-то образом пробудил её к жизни. Не собираюсь благодарить этого ублюдка, но я всё равно рад.

Колт не знал, что ответить, но спрятал это за большим глотком пива.

Джек же направил своё внимание на Колта.

– Сдается мне, у тебя появилось преимущество, сынок, и никто в радиусе сотни миль не станет винить тебя, если ты им воспользуешься.

Колт опустил пиво и уже открыл было рот, но Джек поднял руки в знак капитуляции.

– Я просто сказал. Ты взрослый мужчина и будешь действовать, как сочтёшь нужным.

Прежде чем Колт успел ответить, взгляд Джека переместился ему за спину.

Колт повернулся на стуле и увидел, как Феб подняла крышку бара и скользнула за стойку. Она встретила взгляд Колта и, прежде чем отвернуться, сказала:

– Привет.

Ещё одна новость. Она никогда не здоровалась с ним, даже «привет» не говорила.

Потом Феб отвернулась и пошла вдоль стойки. Колт проследил взглядом за её задницей и, подняв голову, увидел ухмыляющегося Джека.

Твою же мать.

– Не слишком умно, старик, питать напрасные надежды, – тихо сказал ему Колт.

– В таком возрасте надежда – это всё, что мне остается, – ответил Джек и отошёл от него.

Вот болтун. У Джека было всё.

Колт притягивал пиво и осматривал бар, мысленно отмечая посетителей и повторяя, что знает о них. Он понял, почему Феб не решалась показать на кого-либо. Он знал почти всех присутствующих. Большую часть из них он знал всю жизнь.

Было несколько проезжих. Джек был байкером и владел мотоциклом всё время, что Колт его знал. На окне бара висел знак: «Здесь рады байкерам». Джек любил, когда его братья приезжали, расслаблялись, играли в бильярд и выпивали у него в баре.

Морри и Феб продолжали традицию.

У Морри был Fat Boy [7]

[Закрыть], а у Феб футболок Harley Davidson больше, чем могло поместиться в одном магазине. Если она поднимает волосы или, когда ночи становятся слишком оживлёнными, забирает их в узел или конский хвост на макушке, сзади, под воротником, можно увидеть историю её последних пятнадцати лет. У каждой футболки под воротником есть маленькая бирка с указанием, в каком магазине какого города и какого штата она была куплена. Феб посетила магазины Harley по всей стране. Чёрт, да у неё даже было несколько футболок из золотого треугольника: Дедвуд, Рапид-Сити и старый прадедушка Стерджис. Одна из них была на ней прошлой ночью, а сегодня Феб надела футболку с эмблемой Мото-ралли в Стерджисе, серо-зелёного цвета с рисунком из усмехающихся черепов, переплетенных с цветами.

Сегодня на ней был чокер из овальных коричневых бусин.

Между ними было четыре человека, но она почувствовала его взгляд.

Феб подняла голову и показала подбородком на его пиво.

– Хочешь ещё?

В этом не было ничего необычного. Она, может, и не была особенно дружелюбной в последние два года, но она владела баром, так что подавала ему пиво.

– Да.

Феб подошла ближе, достала из холодильника пиво, вставила в открывашку под барной стойкой и открыла крышку. Она поставила бутылку перед ним и удивила его, взяв старую бутылку и оценив остатки на дне. Потом привычным движением с грохотом бросила бутылку в высокую, узкую корзину для мусора из серого пластика и посмотрела ему в глаза.

– Коктейль с Джеком?

Это было необычно. Она хоть и приносила ему пиво, но не убирала пустую бутылку и никогда не продолжала беседу.

– Думаю, сегодня стоит остаться трезвым, – ответил Колт.

Она кивнула и отвела взгляд.

– Верное решение. Федералы в городе. Псих на свободе. Трезвость – это хорошо.

Господи, кто эта женщина?

Прежде чем он успел разобраться, Феб сказала:

– Крикни, если передумаешь. Я сегодня ночую с мамой и папой в их фургоне. Если захочешь напиться, папа свалит тебя на заднее сиденье моей машины.

Она собралась отойти, но Колт окликнул её и, когда она обернулась, спросил:

– Почему ты ночуешь в фургоне?

Феб посмотрела на него, но снова отвела глаза, хотя он успел заметить, как они сверкнули в темноте.

– У Джимбо аллергия на кошек. Он проснулся с опухшими глазами и чихал как сумасшедший. – Скрыв своё веселье по этому поводу, она снова посмотрела на Колта. – Джесси хотела выставить Джимбо, но я объяснила, что псих вряд ли испугается двух женщин, размахивающих баллончиком лака для волос и зажигалкой. Мы с Уилсоном пока бездомные и живём в фургоне.

Колт не посчитал это смешным.

– Господи, Феб, просто переезжай ко мне.

Выражение лица Феб сказало ему, что она тоже не считает это смешным, хотя он и не собирался её веселить.

– Колт...

– Нет смысла спорить, – оборвал он её.

Она шагнула к нему и понизила голос:

– Ты свободен. Мы с мамой и папой переезжаем к Морри, если у них с Ди всё наладится и это примирение продлится дольше, чем одну ночь.

– Ты знаешь, как я отношусь к Джеку, но он уже не молод.

– Возможно, но он не дурак. Если что-то случится, он знает, что делать.

– Не так, как полицейский.

Она склонила голову и с возрастающим раздражением спросила:

– Как ты считаешь, насколько сильно мне нужно беспокоиться?

– Совсем не нужно, если ты будешь жить у меня.

– Колт, я тебе даже не нравлюсь. С какого хрена мне переезжать к тебе?

– Кто сказал, что ты мне не нравишься?

Она отошла на фут, как будто он её оттолкнул, а на её лице появилось выражение, словно он нанёс ей внезапный удар.

– Феб... – начал Колт.

– Фебрари! Женщина, сколько нужно ждать, чтобы получить здесь выпивку? – крикнула Шейла Эйзенхауэр с другого конца барной стойки, стоя рядом с Джо-Бобом, который уставился на неё с молчаливым недовольством – похоже, она нарушила его вечерний сон.

– Я займусь, – крикнул Джек, пробираясь к другому концу бара, оставив ошарашенного Тони Манчетти таращиться на наполовину полную кружку пива, которую Джек оставил на стойке, когда рванул заткнуть Шейлу и дать Феб и Колту время поговорить.

– Отлично, просто отлично, – бормотала Феб, направляясь к Тони.

– Феб, мы не закончили, – заявил Колт резким тоном.

– Закончили, – бросила Феб через плечо и сбежала к пиву Тони.

Колт сердито глотнул своего пива, главным образом потому, что прохладная бутылка успокоила желание свернуть шею Шейле Эйзенхауэр.

В следующие двадцать минут Феб не подходила к нему, и Колт разыграл свою единственную карту.

– Джек! – позвал он, и Джек мотнул головой в знак того, что услышал, закончил заказ для Руфи и подошёл к Колту.

– Сегодня она может ночевать с вами в фургоне, но завтра ночью я хочу видеть Феб, тебя и Джеки у себя дома.

– Сынок, твоя вторая спальня забита барахлом, и мы с Джеки спали на твоём диване в прошлое Рождество. Неприятно это говорить, сынок, но он продавленный.

– Поставь фургон возле дома, но Феб должна быть внутри.

Джек сжал губы, потом сказал:

– Вчера я узнал, что у моей дочери проблемы со сном, а твой диван, повторяю, продавлен.

– Я не раскладываю его, когда сплю на нём.

Джек вытаращил глаза:

– Ты отдашь Феб свою кровать?

– Если в дом заберётся мужик с топором, я не хочу, чтобы Феб была на диване.

Колт успел поймать взгляд, который бросил на него Джек, прежде чем отвернуться. Колт видел этот взгляд много раз за свою жизнь. После игр. После выпускных, на которые он сопровождал дочь Джека. После выпуска Колта из Пердью. В первый раз, когда Джек увидел его в полицейской форме. В день, когда его назначили детективом.

Тяжесть у него в животе уменьшилась.

Джек снова посмотрел на него:

– Ей это не понравится.

– У неё нет выбора.

– К ней прилагается кот, – ухмыльнулся Джек.

Не слишком приятная перспектива. Колт был не просто собачником, он очень не любил кошек.

– Если он не будет путаться под ногами, я не стану спускать с него шкуру.

Джек запрокинул голову и расхохотался так громко, что Фебрари, наклонившаяся поднять упавшее полотенце на другом конце бара, повернула голову и посмотрела на них. Она стояла слишком далеко, а свет был слишком тусклым, Колт не мог распознать, было ли её лицо сердитым или встревоженным.

Возможно, и то, и другое.

– Я поговорю с ней, – сказал Джек, всё ещё посмеиваясь.

– Говори столько, сколько потребуется, но притащи её задницу в мой дом.

Джек снова ухмыльнулся ему. Колту не хотелось говорить того, что он должен был сказать, но это была часть его работы – говорить дерьмо вроде этого. Ему вообще не нравилось сообщать такое, но ещё больше не нравилось сообщать это людям, о которых он заботился.

– Не слишком расслабляйся, Джек. Спецы по поведению составили психологический портрет этого парня. Я хочу, чтобы Феб находилась в моём доме, потому что ей угрожает опасность. Слышишь, что я говорю?

Джек моментально посерьёзнел и наклонился к Колту.

– Я тебя услышал. Ещё что-нибудь?

– Он одного с ней возраста, вероятнее всего, учился с нами в школе. Очень умный, организованный и одержимый. Сексуальный извращенец. Скорее всего, у него хорошая работа и он хорошо её выполняет. Возможно, Феб его знает. Возможно, с его уровнем интеллекта, он считает, что ни у кого не хватит ума его поймать и он умело скрывает свою одержимость. Он хочет её внимания. Если она будет действовать не по плану, сделает что-нибудь, что ему не понравится, скажем, переедет ко мне, его внимание может сместиться с тех, кто её обидел, на то, что он воспримет, как её измену ему. Это просто психологический портрет, он не окончательный, но эти ребята хороши в своём деле, и с нашей стороны было бы глупо к ним не прислушаться.

– Может быть, ей не стоит переезжать к тебе?

– Может и нет, но какое ещё место ты посчитаешь лучшим?

Джек понял, что он имеет в виду, Колт прочитал это на лице Джека.

– Он был зациклен на ней больше двадцати лет, – напомнил ему Колт. – Произошло что-то, что заставило его действовать, и это не её возвращение. Если услышишь хоть что-то: мужчина, примерно её возраста, с хорошей работой, с хорошим доходом, умный, с которым что-то случилось, например, уволили или бросила жена, что угодно, скажи мне, а я скажу Салли.

– Жена?

– Он хорошо скрывает свою одержимость, Джек. Если у него есть жена, она ни о чём не подозревает.

– Господи.

– Притащи её задницу в мой дом завтра ночью, а сегодня спи вполглаза.

– Не думаю, что вообще засну, сынок.

– Я бы тоже не стал.

– Они поймают этого ублюдка?

– Поймают, но только потому, что считают: если этого не сделать, он не остановится.

– У неё не так уж много врагов, Колт. Чёрт, на самом деле, у неё был только один враг, и он уже мёртв.

– Он их придумает.

– Господи.

Колт решил закрыть тему:

– Я знаю, о чём ты думаешь, Джек, но это не так. Я просто защищаю свою семью.

Джек повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза:

– Послушай себя, сынок. Твои слова говорят, что это именно то, что я думаю.

Не дав Колту возможности ответить, он ушёл, а Колт остался на своем конце бара, только теперь оба, Джек и Феб, избегали его, а ему нужно было ещё пиво.

Пять минут спустя Дэрил поднял барную стойку и протиснулся внутрь.

– Дэрил, дашь мне пива?

– Будет сделано, босс, – ответил Дэрил, достал пиво, поставил его перед Колтом и отошёл, не открыв бутылку.

Колт посмотрел на отошедшего Дэрила и подумал, что им действительно стоит избавиться от парня. У Дэрила два и два и близко не давало четыре.

Колт перегнулся через стойку и воспользовался прикрепленной под ней открывашкой, а когда сел обратно, то увидел, как к нему направляется Эми Харрис.

По его спине пробежал холодок.

Он знал Эми тридцать лет, в школе она училась на год младше него и на год старше Феб.

Она очень хорошенькая и миниатюрная, но всегда была болезненно застенчивой. Она закончила школу и устроилась на работу кассиром в банк через дорогу от «Джека и Джеки». С тех пор она там и работала, никогда не получала повышения, никогда не меняла работу. Несмотря на её привлекательность, у неё никогда не было парня, о котором знал бы Колт, хотя он мало обращал внимания на Эми. На самом деле он редко её видел, хотя они и жили в одном городе тридцать лет. Он встречал её в продуктовом магазине, на почте, когда ехал по улице, но не часто.

Он никогда не видел её в «Джек и Джеки».

Эми повернула голову и посмотрела на барную стойку. Колт проследил за её взглядом. Она смотрела на Фебрари, которая разговаривала с байкером, наливая тому разливное пиво.

Холод охватил всё его тело.

Когда он снова посмотрел на Эми, она уже подошла близко.

– Здесь... эм-м... не занято, Колт?

Эми махнула на стул рядом с ним, что было хорошо, потому что она говорила так тихо, что он едва слышал.

– Присаживайся, – пригласил он, и Эми, помедлив, села.

Её глаза снова метнулись к Фебрари, прежде чем она положила сумочку на стойку и сложила на ней руки, как будто испугалась того, что может натворить, если она не сложит их подобающим образом.

– Как дела, Эми?

Он заметил, как после его вопроса она напряглась всем телом и медленно повернула к нему голову.

– Не лучшим образом, – сказала она, опять так тихо, что Колт едва расслышал.

– Что такое?

Её голова слегка дёрнулась, и она закрыла глаза, потом открыла и прошептала что-то, что он не расслышал.

– Что, повтори?

Она прочистила горло и сказала громче:

– Энджи.

– Энджи. Да, – ответил Колт, глядя на неё. Эми уставилась на свою сумочку.

– Я думала, люди решат держаться подальше, – сказала она, потом подняла руку и странно взмахнула ею, словно раненая птица, после чего снова уронила её на сумочку, – отсюда.

Эми оглянулась вокруг, снова посмотрела ему в глаза, а потом опустила лицо обратно к сумочке.

– Полагаю, я ошиблась.

– Почему ты подумала, что они решат держаться подальше?

– Не знаю. Просто подумала. Из-за Энджи.

– Ты знала Энджи?

Она пожала плечами и посмотрела ему в грудь.

– У неё был счет в нашем банке. Она всегда приходила к моему окошку, каждую пятницу после работы. – Она снова пожала плечами и уставилась на свою сумочку. – Я была вежлива с ней, другие могли...

Её голос затих, не было необходимости заканчивать.

Эми неожиданно вздрогнула и сказала немного громче:

– В любом случае, я хотела выказать Морри и Феб свою поддержку, прийти в их бар, что-нибудь выпить. Но, полагаю, все подумали о том же.

– Здесь так каждую пятницу.

Она посмотрела ему в глаза, не пытаясь спрятать своё удивление или неопытность.

– Правда?

Колт не удержался. Эми была безобидной застенчивой отшельницей, которая хотела поступить правильно, и, пожалуй, ей потребовались все силы, чтобы покинуть свой замкнутый мирок и сделать это.

Поэтому он улыбнулся и ответил:

– Правда.

Её глаза метнулись в сторону, остановились на чём-то другом, и он увидел, как она побледнела.

Он проследил за её взглядом и увидел Феб, стоявшую у середины стойки и смотревшую на них так, словно её тело сковало льдом.

Но выражение на её лице было таким страдающим, что невозможно было смотреть.

– Мне не следовало приходить, – прошептала Эми торопливо, даже испуганно, и Колт резко повернулся к ней.

– Что?

– Феб не... Я тут не нужна. Я просто пойду домой.

Не успел он ничего сказать, как она соскользнула со стула и двинулась сквозь толпу.

Колт тут же забыл про неё и вернулся взглядом к Фебрари.

Она повернулась и теперь стояла лицом к полкам позади барной стойки, подняв согнутые в локтях руки. Она подняла свои волосы и держала их высоко у затылка, густые локоны закрывали ладони.

Она не шевелилась.

Колт ждал, но она не потянулась за бутылкой или бокалом. Она просто смотрела на полки, совершенно неподвижно.

– Феб, дорогая, текила, – окликнул Джек, не глядя на свою дочь.

Феб всё ещё не шевелилась.

– Какого хрена? – пробормотал Колт, увидев, что она не отреагировала.

Внезапно он почувствовал, что ушедший было холод вернулся и стал терзать его грудь. Колт встал, откинул крышку на петлях и, зайдя за стойку, направился к Феб.

Он положил ладонь ей на локоть, и Феб вздрогнула всем телом, уронила руки и повернулась к нему.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она, не моргая, уставилась на него.

– Феб, я с тобой разговариваю.

Он сжал лежавшие на её локте пальцы.

– Что? – спросила она.

– Ты в порядке?

Феб вышла из своего транса, опустив голову и глядя в сторону, в то же время она подняла локоть и попыталась вывернуться из его хватки.

Колт сильнее сжал пальцы.

Феб посмотрела на его руку и подняла голову.

– Я в порядке.

– Тебя что-то напугало?

– Кошка прошла по моей могиле.

– Когда по твоей могиле проходит кошка, ты вздрагиваешь и всё, ты не замираешь и не впадаешь в транс.

– Я не впадала в транс, – соврала она.

– Что происходит? – спросил Джек за спиной у Колта.

– Что-то напугало Феб, – ответил Колт.

– Ничего меня не напугало, – снова соврала Феб.

– Что-то её напугало?

Джек достаточно знал Феб, чтобы понять, что она лжет.

– Ничего меня не напугало! – голос Феб зазвучал громче. – Я просто на минуту забыла, что делала.

– А я думал, кошка прошла по твоей могиле, – поймал её на лжи Колт.

– И это тоже, – ответила она.

– Так что именно, девочка? – спросил Джек.

Феб выдернула руку из пальцев Колта и сделала шаг назад, но при этом наклонилась вперёд и громко крикнула:

– Вы оба, отстаньте!

Потом она протиснулась мимо них, подбежала к концу стойки, откинула крышку, так что та упала на стойку, заставив ту затрястись и свалив пиво Колта.

Не обращая внимания на всё это, Феб распахнула дверь кабинета и захлопнула её за собой.

Краем глаза Колт увидел, что Джек повернулся к нему, но сам он продолжал смотреть на дверь.

– Как думаешь, это потому, что она испугалась, или просто потому, что она женщина?

– И то, и другое, – ответил Колт и пошёл к кабинету.

Войдя в кабинет, он закрыл за собой дверь. Феб стояла у стола, боком к Колту. Она снова убрала волосы с лица и держала их в кулаке на затылке, открыв линию шеи, ожерелье-чокер и серебряную серёжку-кольцо.

– Я сказала, отстаньте, – произнесла она, глядя на стол.

– Что тебя напугало?

Она не повернулась, не опустила руку, просто повторила:

– Серьёзно, это нелепо, и ты это знаешь. Отвали.

Колт подошел к ней, схватил за руку и опустил её. Феб повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Это из-за Эми? – спросил он.

И снова этот страдающий вид. Разве что в кабинете, где свет был ярче и Феб стояла намного ближе, смотреть на неё оказалось ещё больнее. На самом деле Колт знал, что ему никогда не забыть это выражение на её лице.

– Это из-за Эми, – тихо сказал он, и Феб вывернула свою руку из его хватки, сделав шаг назад. Она так отчаянно стремилась отдалиться от него, что, будучи зажатой между Колтом и столом, врезалась в стол. Стол пошатнулся и несколько документов, беспорядочно лежавших сверху, слетели на пол.

Оба не обратили внимания на бумаги.

– Поговори со мной, Феб.

– Ты рассказал ей? – спросила она.

– Что?

– Объяснил, в чём дело?

– Что объяснил?

– Я не внесла её в список, но подумала, что ты ей скажешь.

Холод, терзавший грудь Колта, наконец разодрал её, заморозив его внутренности.

– Зачем мне рассказывать Эми Харрис?

Брови Феб сошлись у переносицы, образовав глубокие вертикальные морщинки.

Обвинение.

– Я тебе не верю, – прошептала она, и оно явно слышалось в её голосе.

Обвинение.

– Может, всё-таки объяснишь? – осторожно предложил Колт.

Что-то случилось, что-то, чего он не понимал, что-то, что не просто её напугало, а причинило ей боль. И что бы это ни было, оно имело отношение к нему и Эми Харрис.

Феб отвела глаза и покачала головой.

– Тут нечего объяснять, – сказала она, глядя в стол.

– Думаю, есть.

Её глаза вернулись к нему.

– Да пошёл ты.

Колт уже не беспокоился о ней, теперь он начинал злиться.

– Что?

– Я сказала, пошёл ты. – С последними словами она подалась вперёд. – Расскажи ей, Колт. Когда расскажешь, она поймет.

– Думаю, сначала понять нужно мне.

Феб снова покачала головой и буркнула:

– Враньё. Сплошное враньё.

– Фебрари.

– Я долго была плохим парнем, Колт, уже привыкла, – сказала она совершенно бессмысленно. – Если ты не поступишь правильно и не расскажешь ей, то плохим парнем станешь ты. Ясно?

С этими словами она отпихнула его с дороги, всё ещё рассерженная, открыла дверь и рванула прочь.

Он хотел догнать её, и ему было совершенно плевать, если бы они устроили сцену. «Джек и Джеки» – бар, он просто создан для сцен и достаточно их повидал.

Но Колт был зол, поэтому ему пришлось подождать, чтобы восстановить самообладание, а это заняло некоторое время.

Справившись с гневом, он осознал пару вещей.

Интуиция подсказывала ему: то, что произошло сейчас, не имеет отношения к убийце с топором, стремящемуся принести кровавое воздаяние всем, обидевшим Феб.

Интуиция подсказывала ему: то, что произошло сейчас, имеет отношение к причинам, по которым Фебрари Оуэнс, которую он любил, стала совершенно другой Фебрари Оуэнс.

Он сделал глубокий, успокаивающий вдох и попытался разобраться в своих мыслях.

Одно он знал точно: если Феб решила держать что-то в себе и не рассказывать, она так и сделает.

И что бы это ни было, докопаться не сможет никто.

Так что ему придётся найти другой способ узнать.

И начнёт он с Эми.