Текст книги "Для тебя (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Я знаю, – сказала я, – и я это ценю. Но теперь вы знаете, как обстоят дела.
Прежде чем кто-то успел произнести ещё что-нибудь, к женской банде подошёл Морри.
– Жаль прерывать вас, девочки, но у нас с Делайлой заказан ужин, – объявил он.
Ди повернула к Морри уставшее лицо и спросила:
– Разве?
– «Коста», столик на четверых, и нам лучше тащить свои задницы в машину. Если мы опоздаем, наш столик уйдет.
– «Коста», – прошептала Ди. Её лицо больше не было уставшим, оно оживилось и сияло. От её вида у меня в животе защекотало от счастья.
Морри обнял её за плечи и стянул со стула.
– Всё, как моя девочка любит, – сказал он. – Пойдём заберём детей.
Они направились в кабинет, и я улыбнулась маме. Мама улыбнулась в ответ.
– «Коста». Ого. Морри расчехлил большие пушки, – заметила Мимс.
– Иногда, редко, но иногда... мужчины учатся.
В мамином голосе слышалась мудрость и опыт, она соскользнула со стула и прошла за барную стойку.
– Пожалуй, теперь я выпью, – сказала мне Джесси.
– Без меня, надо кормить детей, – сказала нам Мимс. – Пока, красотки.
Она послала нам воздушные поцелуи и через десять секунд унеслась к выходу.
Я налила Джесси напиток и поставила стакан перед ней, когда зазвонил мой телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Звонил Колт. Я открыла телефон и поднесла его к уху.
– Алло.
– Феб, милая, я задерживаюсь, но приеду, как только освобожусь, – сказал Колт.
– Колт...
– Постараюсь побыстрее. Пока.
И он отключился.
– Колт? – спросила Джесси, когда я захлопнула телефон и сунула его обратно в джинсы.
Я вздохнула.
– Да, он поймал плохого парня и хочет отметить это пиццей, пивом и бильярдом у него дома.
Губы Джесси сжались, потом скривились и замерли. Я наблюдала за ней, но секунды шли, а её губы оставались сомкнутыми.
– Больно, да? – спросила я.
– Что?
– Хоть раз держать рот на замке.
Джесси усмехнулась.
– Зараза, – прошептала она, но не всерьёз.
– Сама ты зараза, – прошептала я в ответ, тоже не всерьёз.
Потом я оглядела бар и заметила, что некоторым посетителям нужна выпивка.
* * *
Без пяти шесть Колт встретил Салли на лужайке перед домом Денни Лоу.
– Что ж, хорошая новость – мы знаем, кто убивает людей в трёх разных штатах. Плохая новость – у нас ещё один труп, – сказал Салли Колту, и Колт закрыл глаза.
Потом открыл их и сказал:
– Рассказывай.
– Мари Лоу, жена Денни. Сегодня днём её обнаружила уборщица. Она мексиканка и по-английски знает от силы четыре слова. К тому же она напугана, что тоже не помогает.
– Насколько всё плохо?
– Принимая во внимание, что это убийство, как мы полагаем, было первым и именно с него началось всё это дерьмо, парень ещё не определился с почерком. Просто разрубил её на куски топором.
– Господи.
– От неё мало что осталось. Волос совсем нет, и если бы не обручальное кольцо на пальце, которое можно увидеть на её фотографиях в доме, то мы бы её не опознали. Он тщательно поработал. Продолжал рубить ещё долго, после того как она умерла. Похоже, был в ярости.
– Известно почему?
– Нет. Мы начали копать.
– Мы выяснили, что она была первой. Что бы ни заставило его её убить, возможно, оно же и отправило его по этому пути.
Салли кивнул.
– Как давно она мертва? – спросил Колт.
– Похоже, некоторое время, пахнет соответственно, не знаю наверняка.
– Как часто приходит уборщица?
– Тоже не знаю, поскольку не говорю по-испански, и никто из нас не говорит.
– Вы вызвали переводчика?
– Да, он будет приблизительно... – Салли посмотрел на часы. – ...через пять-десять минут.
Колт посмотрел вдаль, запустил пальцы в волосы и выругался:
– Твою же мать.
– Да, и не говори, подожди, когда увидишь тело.
Колт снова повернулся к Салли и показал подбородком на входную дверь. Салли кивнул и повёл его внутрь. Она взяли тканевые бахилы для ботинок и резиновые перчатки и надели их, прежде чем войти.
Колт сразу же заметил, что дом прямо-таки кричал о богатстве. Он знал, что Денни работает программистом, создаёт программное обеспечение, которым пользуются больницы по всей стране, и неплохо зарабатывает, но этот дом говорил гораздо больше. Мари Лоу обладала хорошим вкусом. Её дом был сама элегантность.
Разумеется, за исключением кровавого следа, который запачкал холл и тянулся вверх по широкой закруглённой лестнице, распространяя тошнотворный запах смерти.
Салли повёл Колта вверх по лестнице.
– Он убил её на кровати в спальне, по крайней мере это соответствует почерку. Однако, ему пришлось тащить её туда, всё началось на кухне, там всё залито кровью.
– Никто не заявил о её исчезновении?
– Собирая информацию о Денни, мы выяснили, что она не работала. Не знаю, может, она пропустила время маникюра, – сказал Салли. – Она не местная, нам не известно, чтобы кто-то из её родственников жил близко, но мы не слишком подробно узнавали про неё. Знаем, что ей сорок лет. Они женаты довольно давно, детей нет. Возможно, она познакомилась с ним в Северо-Западном университете.
Они подошли к спальне, но Колт увидел всё ещё раньше, потому что кровь покрывала все стены.
Определённо, приступ ярости.
– Ни хрена себе, – прошептал он, увидев, что осталось от Мари Лоу.
Мексиканской уборщице ещё много лет будут сниться кошмары.
Колт повернулся к Салли:
– Поручи переводчику позвать сюда семью уборщицы. Поговорите с ними насчёт помощи. Какое-то время она будет не в себе.
– Понял, – ответил Салли, и Колт вошёл в комнату.
Парни еще фотографировали кровать. Энди Миллиган, судмедэксперт, уже разложил на полу мешок для трупа. Как Энди будет собирать это месиво и запихивать в мешок, Колт не понимал, но он был чертовски рад, что это не его работа.
Колт обогнул кровать и увидел на бюро большую фотографию в изящной рамке. Он подошёл ближе. Свадебная фотография. Денни и Мари. Мари улыбалась, как будто это самый счастливый день в её жизни. На фото она выглядела молодой, слегка за двадцать. Красивая блондинка с тёмно-карими глазами, высокая, с хорошей фигурой, которую можно было различить даже под слоями ткани. Кто-то потратил на эту свадьбу много денег, если судить по платью и букету невесты. Насколько Колт знал, семья Денни не была богатой, хотя его отец неплохо зарабатывал, поскольку был местным аптекарем. Значит, скорее всего, богатой была семья Мари.
Колт перевёл взгляд на Денни.
Он выглядел так, будто у него есть тайна. Улыбался совсем не так широко, как Мари, не казался расслабленным и счастливым. Он выглядел официально и напряжённо. Ведь ему пришлось довольствоваться заменой.
Колт не замечал этого, когда случайно встречал их в городе, потому что не обращал внимания на Мари Лоу, но она была чертовски похожа на Феб.
– Знаю, – пробормотал Салли рядом с ним, угадав его мысли.
Колт повернулся к Салли, стараясь держаться спиной к месиву на кровати.
– Крис и Марти нашли свидетелей среди соседей Феб, – произнёс Колт. Он знал, что так и есть, потому что Крис ему звонил.
– Да, ещё одна ошибка, – ответил Салли. – Не знаю, может, он думал, что пожилые люди всё время дремлют, если вокруг не шумят, но у нас есть четыре человека, которые видели, как подходящий под описание мужчина входил в квартиру Феб. Одна леди, Джун Райт, говорит, что видела его дважды, и сообщает, что в один из этих раз он выглядел так, словно у него проблемы с ключом. По крайней мере так она подумала. Она подумала, что он – парень Феб.
От этого замечания Колта замутило.
– Взламывал замок? – спросил он.
– Наверное. Не знаю, проверял ли ты, но у неё не сложный замок.
– Да, не сложный, потому что она живёт в маленьком городке, где не должно случаться такое дерьмо. У большинства жителей такие замки.
– Лучше позвонить Скипу, скоро в его хозяйственный магазин ринутся толпы народа.
– Уже, – сказал подошедший Крис, – в день смерти Энджи.
– Крис, – поприветствовал его Колт.
– Привет, Колт, – ответил Крис и посмотрел на Салли. – Есть кое-что интересное.
– Что именно? – спросил Салли.
– В этом доме пять чёртовых каминов. Дровяных, не на газу, не фальшивые, настоящие камины с дровами.
Колт понял, к чему все идёт.
Крис продолжил:
– Рядом с каждым сложены дрова, с каждым, а вдоль задней стены дома длинная поленница, в три ряда. Столько дров, чёрт, им понадобилось бы лет пять, чтобы все их сжечь. Там также есть колода для рубки дров. Похоже, Денни Лоу сам рубил дрова и превратил это дело в хобби. Хобби, которое ему сильно нравилось.
– Этот парень ненормальный, – пробормотал Салли.
– Да, хобби в виде рубки дров – вишенка на торте его ненормальности, – сказал Крис и дёрнул головой в сторону кровати.
Колт думал о мужчине, который зарабатывал более чем достаточно, но сам рубил дрова. Он мог бы заказывать доставку дров, но вместо этого ему приходилось заказывать доставку целых бревен. Иначе полицейские уже давно услышали бы об одном из жителей, который фанатично вырубал все деревья. Люди в этом районе не постеснялись бы пожаловаться. Они платили большие налоги и считали, что могут требовать отдачи за такие деньги. Они вызывали полицию, если соседский ребёнок слишком громко включал музыку в три часа дня в субботу. Чёрт, просто чудо, что к ним ещё не поступало жалоб на шум, если Денни всё время рубил дрова.
Большинство мужчин рубят дрова, потому что вынуждены это делать, а не потому, что им так хочется. Колт полагал, что Денни Лоу уже давненько выпускал гнев таким способом.
– Нужно прочесать это место, кто-то должен поговорить с соседями, – сказал Салли Крису. – Если понадобится помощь, дай мне знать, вызовем ещё людей. Федералы возвращаются сюда, и не сомневаюсь, что они тоже этим займутся.
– Понял, – кивнул Крис и ушёл.
– У нас мало людей, ты участвуешь «с правом совещательного голоса», у Марти только половина мозга, и мне каждые несколько часов приходится вызывать ребят из оперативной группы. Если на улицах не останется полицейских, в этом месяце мы не насобираем достаточно штрафов за превышение скорости, – пошутил Салли.
Колт улыбнулся:
– Этот парень попадёт в книги по истории, Салли, у тебя будет своя страничка в интернет энциклопедиях.
Салли улыбнулся в ответ:
– Тогда лучше попросить Лорейн сделать мне достойное фото.
Колт хлопнул его по плечу и сжал руку. Они покинули спальню и пошли по коридору, обходя кровавый след. Салли остановился на верхней площадке лестницы.
– Как Феб? – спросил он, когда Колт повернулся к нему.
– Держится.
– Это меня удивляет, да и всех остальных. Я думал, она потеряет голову и сбежит. – Он помолчал. – Это хороший сюрприз.
– Да.
– У неё получится продержаться до конца?
– Ей есть кому помочь.
Салли внимательно посмотрел на него.
– Да. Есть. – Он вздохнул и сказал: – Послушай, мужик, повсюду ходят слухи об этом дерьме и про вас с Феб, а теперь я услышал от Лорейн, что Мелани...
– Она звонила сегодня утром.
Салли даже покачнулся от удивления.
– Бля, правда?
Колт кивнул.
– Колт... мужик, тебе лучше знать, что говорят...
– Говорят верно. Она звонила, хотела поужинать, поговорить.
– Вы ужинаете? – тихо спросил Салли.
– Нет.
Брови Салли взлетели вверх.
– Нет? И всё?
– И всё.
– Господи.
– Ей следовало позвонить три года назад, Салли, – сказал Колт.
Салли многозначительно посмотрел на него и улыбнулся:
– Феб.
Колт не видел причин отпираться и подтвердил:
– Феб.
Салли качнулся на пятках, продолжая улыбаться, но теперь он улыбался, как ненормальный, он был очень счастлив.
– Как думаешь, каковы твои шансы?
– Не знаю. Тебе придётся подождать и выяснить, как и мне.
Колт не стал больше терять времени, он и так задержался. Он попрощался с Салли, развернулся и сбежал вниз по лестнице.
Салли окликнул его, поддразнивая:
– Проведёшь вечер на своём месте в «Джек и Джеки»?
– Нет, у себя дома с пиццей от Реджи, пивом, бильярдным кием и Феб, – крикнул Колт в ответ, не глядя вверх и не заботясь о том, кто его услышит. Он спустился до последней ступеньки, прошёл через элегантный холл и вышел за дверь.
* * *
Колт нёс к входной двери упаковку пива, а Феб – коробку с пиццей.
Как только они вошли в дом, на них обрушился запах краски.
– Вот дерьмо, – пробормотала Феб, и Колт улыбнулся.
Колт закрыл и запер дверь, повернулся и увидел, что Феб уже на кухне. Она поставила коробку на столешницу, когда в кухню вошёл Колт. Он убрал пиво в холодильник, взял Феб за руку и потянул её из кухни.
Феб потянула руку назад.
– Колт.
В гостиную вошёл Уилсон и громко мяукнул.
– Тихо, пупсик, – сказала Феб коту.
– Пупсик? – спросил Колт через плечо, таща её по коридору.
Она многозначительно глянула на него и спросила:
– Не хочешь объяснить, зачем...
Она замолчала, когда он резко остановился у двери во вторую спальню и притянул Феб к своему боку. Протянув руку, он включил свет.
Посреди комнаты лежал матрас и простое стальное основание кровати с пружинами, они были завернуты в полиэтилен. Больше в комнате ничего не было, а стены были покрыты первым слоем краски.
– Похоже, у тебя появится гостевая спальня, – заметила Феб.
Колт продолжал смотреть. Эта комната была забита разными вещами, большую часть которых он даже не помнил. Разобрать их, покрасить стены и привезти новую мебель, и всё в один день – это просто чудо.
– Твоя мама не теряет времени, – заметил Колт.
– Надеюсь, здесь не было чего-то особенно важного для тебя.
Колт посмотрел на неё:
– Единственная важная вещь – живое дыхание.
Колт видел, что она перестала дышать и посмотрела ему прямо в глаза, как делала это в последнее время. В её взгляде было удивление и что-то ещё, что-то приветственное, Колт очень надеялся, что ему не показалось и это было приглашение.
Всё ещё держа её руку в своей, он потянулся и выключил свет, потом отвёл Феб обратно в кухню и отпустил.
Она пошла к коробке с пиццей, а он отправился за пивом.
– У тебя есть выбор Феб: ты можешь съесть пиццу, а потом я расскажу тебе плохие новости, или сначала я расскажу тебе плохие новости, а потом ты съешь пиццу.
Взяв две бутылки, он отвернулся от холодильника и увидел, как она уронила крышку обратно на коробку и повернулась к нему.
– Сначала плохие новости, потом пицца, – ответила она тихим, дрожащим голосом. Она готовилась.
Он открыл пиво, зацепив пробки за край столешницы, и повернулся, чтобы передать Феб её бутылку. Она продолжала смотреть на столешницу.
– А я-то думала, что это за отметины. – Она посмотрела на Колта. – Тебе нужна открывалка для бутылок.
– У меня есть одна там. – Он показал на ящик в другом конце кухни. – А холодильник здесь. – Он ткнул большим пальцем в сторону холодильника и отошёл.
Феб подошла к нему, забрала свое пиво, подошла к ящику, порылась в нём, достала открывалку и вернулась к Колту. Потянувшись ему за спину, она положила открывалку на холодильник и отошла.
– Теперь открывалка здесь, – сказала она.
Колт сделал две вещи. Обняв Феб одной рукой за талию, он притянул её к себе и расхохотался.
Феб дёрнулась, и он прижал её крепче. Она замерла и подняла на него глаза. Он перестал смеяться, многозначительно посмотрел на неё и глотнул из своей бутылки.
– Плохие новости, – сказал он, опустив руку с пивом.
Не отрывая от него взгляда, Феб сделала глоток.
– Мари Лоу, жена Денни, сегодня обнаружена убитой в своей постели. – Феб закрыла глаза, но Колт продолжал говорить: чем быстрее он расскажет, тем лучше. – Она мертва уже некоторое время, несколько дней, может, дольше. Скорее всего, она – первая жертва.
Феб открыла глаза:
– Я ничего не имела против неё. Я её даже не знала.
– Думаю, это его инициатива.
Она кивнула.
– Есть ещё что-то?
– Мне известно не много. Парни только начали осмотр места преступления, когда я приехал туда. Я вошёл и вышел, потом поехал за тобой. От меня там никакой пользы.
Феб посмотрела куда-то ему за спину и прошептала:
– Четыре.
– Феб?
Она вернулась взглядом к нему:
– Четыре человека и собака.
Колт снова сжал руку и кивнул.
– Давно они были женаты? – спросила она.
– Порядочно.
– Почему она?
– Не знаю. Завтра будем знать больше.
Её взгляд снова переместился ему за спину.
– Мари Лоу, – тихо сказала она, словно пробуя имя на вкус, и Колт не понял, понравилось оно ей или нет.
– Малыш, пицца, – сказал он так же тихо, и она снова посмотрела ему в глаза.
– Пицца, – ответила она.
* * *
Этим вечером Колт, полагавший, что знает почти всё о Фебрари Оуэнс, узнал кое-что новое.
Прежде всего, при первой же возможности она сняла свои украшения. Она стояла на его кухне, тарелка с пиццей стояла на столешнице рядом. Феб подняла руки и сняла чокер, который, как увидел Колт, застегивался на кнопку. Следом отправились серьги, потом браслеты и наконец кольца.
Она сложила их на столешнице, взяла тарелку и пиво и отправилась в комнату. Но Колт ещё несколько ударов сердца стоял и смотрел на горку украшений на своей столешнице, которые Феб положила туда, словно делала это каждый вечер уже много лет, и что-то шевельнулось у него в груди. В тот момент он не понял, это случится позже, он знал только, что это совсем не холод.
Затем на протяжении четырёх партий он узнал, что она хорошо играет в бильярд, если сосредоточится. Она даже выиграла одну партию, остальные три выиграл он, но ему пришлось потрудится.
Игра шла медленно, потому что они ели, пили и разговаривали, а ещё Феб бродила по его дому, разглядывая фотографии. Некоторые из них остались после Мелани. На них не было Мелани, но на нескольких была Феб. Таким образом Мелани хотела показать, что не считает Феб угрозой, но Колт знал, что в глубине дущи она так считала. Другие фото были от Делайлы, которая фотографировала постоянно: во время праздников или поездок на озеро и даже когда они вообще ничего не делали, просто валяли дурака дома у Морри, у Колта, у Джека и Джеки или в парке. На каждый день рождения или Рождество Ди вставляла лучшие снимки в рамки и дарила ему. Она всегда говорила, что не знает, какие подарки ему покупать, а Колт всегда отвечал ей правду: она дарит именно то, что ему хотелось. Часть фотографий была от Джеки, хотя и не много. Это были старые фотографии с тех времен, когда у них всё было хорошо, но их было мало. Он знал: Джеки хотела, чтобы он помнил хорошие времена с Феб, но не хотела делать ему больно.
Феб удивила Колта тем, что брала в руки рамки или разглядывала те, что висели на стене, и предавалась воспоминаниям, иногда с улыбкой, а иногда смеясь. Она больше не держалась настороженно, а вела себя так, словно ей было нечего бояться или скрывать.
Именно её смех подсказал ему, что за чувство зародилось в его груди, когда он увидел украшения Феб на своей столешнице. Смех Феб не был таким, как много лет назад. Теперь он раздавался чаще, звучал иначе, и Колт понял разницу. Теперь её смех был другим, более искушенным, хрипловатым и глубоким, более женским. Это больше не был смех девушки, жизнь которой была наполнена радостью. Это был смех женщины, которая знала: смех – это дар.
Но окончательно он понял свои ощущения насчёт украшений после разговора про Дэрила.
Колт высказал замечание, что им надо избавиться от Дэрила, прямо назвав того обузой.
Феб готовилась к удару, наклонившись над столом и выставив на обозрение свой прелестный зад.
– Не могу, – сказала она и забила тройку.
– Феб, я вижу, как он всё время лажает. Даже посетители это обсуждают. Вы с Морри видите это даже чаще, чем я.
Она внимательно смотрела на стол, выглядывая возможность для следующего удара.
– Верно. И всё-таки я не могу.
Колт увидел её удар в ту же минуту, как она сосредоточилась на нём и приготовилась целиться.
– Фебрари, – сказал он, прежде чем она полностью сконцентрирует внимание на столе, – он бывший заключённый и...
Она выпрямилась, упёрла рукоять кия в пол, сжав его в кулаке. Она прижала кий к себе и посмотрела Колту в глаза.
– Да, Колт, он бывший заключённый и временами идиот. Папа взял его на работу, потому что больше никто не брал. – Колт хотел было сказать что-то, но Феб продолжила: – Ещё у этого бывшего заключённого есть семья, которую он старается кормить, и жена, которую он пытается удержать. Этот бывший заключённый не смог бы найти работу, если бы не мы. А если бы нашёл, то его не стали бы там держать. Этот бывший заключённый старается не нарушать закон, что ему будет трудно делать, если мы его выгоним и его жизнь развалится. Он забывает вынести мусор, забывает половину заказов, путает уведомления о доставке, которые подписывал. Но всё это не так важно, как мужчина, который любит свою семью и хочет достойной жизни.
С этим Колт не мог спорить, и он не стал. Феб поняла, что разговор окончен, ударила по шару и не промахнулась.
Пока она обходила стол, выглядывая следующий удар, Колта осенило.
В воскресенье утром он поцеловал её не потому, что она закатила глаза, напомнив ему прежнюю Феб. Он поцеловал её по той же причине, по которой вчера ночью забрался к ней в кровать, а сейчас вместе с ней пил пиво и ел пиццу.
Он избегал важного разговора, потому что сам ни хрена не понимал: почему в один день где-то в тёмном уголке души он знал, что Колт и Фебрари не будут вместе и он не собирается к этому возвращаться, а на следующий день он целует её, заигрывает с ней, устраивает ей день вместе с семьей, который так нужен ей, чтобы держаться.
Теперь он понял, что чувство, появившееся у него в груди при взгляде на украшения Феб, не означало возвращения того, что было когда-то между ними.
Оно означало его желание выяснить, может ли что-то получиться у Фебрари и Колта в будущем.
Дело было в украшениях, которые лежали на кухне утром, когда он встал, потому что Феб положила их туда, когда вернулась домой ночью. Дело было в женщине, которой она стала, а не в девушке, которой когда-то была. Эта женщина сделала ему тосты и налила кофе, когда ему надо было на работу; эта женщина слушала, как прошёл его день, и заставляла его забыть трудности, положив ладонь ему на шею и налив бурбон со льдом – сочетание, способное прогнать дерьмо, которое ему приходилось видеть каждый день, – а потом предлагала сыграть в бильярд; эта женщина платила человеку за работу, с которой он не справляется, просто потому, что знала: если она этого не сделает, он не сможет жить нормальной жизнью; эта женщина считала лучшим днём день, проведённый с семьей и друзьями, не делая ничего особенного, просто разговаривая и смеясь вместе.
Он знал, что дело ещё и в их истории, в том, что девушка, которую он когда-то знал, была там, где-то глубоко. Возможно, она никогда не покажется снова, но это не могло стереть их общее прошлое и того, что Феб осталась Феб.
Но важнее было то, что происходило здесь и сейчас, каким стал он и какой стала она, и насколько ему это нравилось.
И Колт понял: если он всё сделает правильно, то сможет воспользоваться преимуществом, о котором говорил Джек.
А он собирался им воспользоваться.
После того, как Колт выиграл четвёртую партию, Феб увидела, как он подавил зевок, и её взгляд смягчился, как и голос, когда она спросила:
– Сколько ты спал прошлой ночью?
Он не стал лгать.
– Часа три.
Она отнесла кий к стойке на стене и поставила его на место.
– Тебе нужен отдых.
Она была права, но он хотел отдыхать рядом с ней, в своей постели, и чтобы две серебряные цепочки, которые она не сняла, звенели при каждом движении. Колт подозревал, что она никогда их не снимает. На одной из них висела крупная овальная подвеска с надписью «любительница вечеринок», а на другой маленький диск с вычеканенным сердцем и выгравированными вокруг него цветами. Над сердцем было слово «покой», противоречащее другому кулону и выдающее сложную натуру носившей их женщины.
Однако Колт подозревал: хоть она и не стала прессовать его за то, что он залез к ней в кровать, когда она заснула после очередной обрушившейся на неё дерьмовой новости, после того как выяснила, что Денни Лоу побывал в её квартире, ещё раз ему это не удастся, потому что сейчас она не спит и держит себя в руках. И чтобы сделать всё правильно, он не станет давить сейчас.
– Ты собираешься спать? – спросил он, и Феб посмотрела на него, не понимая, к чему он ведёт.
– Сначала уберу посуду, а потом да, нам с Уилсоном не помешает лечь пораньше.
– Я переоденусь, пока ты убираешься, – сказал он и вышел, чувствуя на себе её взгляд.
Войдя в спальню, он увидел, что кровать заправлена. Одежда, которую он вчера ночью побросал на пол, исчезла. Его шорты лежали на корзине для грязного белья. Он достал другую пару и заметил на тумбочке дневник Феб, а рядом ручку. Сверху лежала книга, названия которой он не разглядел. Рядом стоял какой-то тюбик. Колт улыбнулся про себя, когда тёплое чувство согрело ему грудь.
Феб была в кухне, когда он вышел из спальни, неся одеяло и подушку, которые или Феб, или Джеки убрали в стенной шкаф.
Она посмотрела на одеяло, а потом подняла глаза на Колта. Он не увидел в них облегчения. Он увидел нечто другое, не совсем разочарование, но что-то похожее.
Она уже выключила свет в пристройке, а сейчас, выходя из кухни, щёлкнула выключателем и там.
– Спокойной ночи, Колт, – пробормотала она, пока он расстилал одеяло на диване. Она не смотрела ему в глаза, но и не избегала его взгляда, как раньше, и он снова улыбнулся про себя.
– Хороший вечер, Феб, – ответил он, и её глаза метнулись к нему, выдавая то ли смущение, то ли ещё какое-то незнакомое чувство. Это подтвердилось, когда она подняла руку и заправила волосы за ухо, определённо смущённо, а может даже робко. Это сделало женщину, которой Феб стала, похожей на девушку, и Колту это тоже понравилось.
Она кивнула.
– Да, хороший. – Она отвела глаза и закончила: – Приятных снов.
Колт устроился на диване, и Феб закрыла дверь спальни. Он слушал, как она занимается своими делами, но даже когда звуки стихли, свет не погас. Она или читала, или писала в дневнике. Он сомневался, что она писала. Теперь она дважды подумает, прежде чем доверить свои мысли бумаге, спасибо больному мудаку Денни Лоу.
Мысли Колта переключились с Денни на Эми.
Интуиция подсказывала Колту, что они оба имеют отношение к дерьму в жизни Феб. Колт не знал, какую роль в этом играла Эми, и даже представить не мог, слишком мало информации. Но оба, и Денни, и Эми, пропали: Денни ринулся беспорядочно убивать, Эми же вообще как в воду канула.
Этим утром, по дороге в Индианаполис, Колт позвонил Дэйву Конноли в банк. Дэйв сказал, что Эми снова звонила и опять сказалась больной, и судя по её голосу, так и было. Но Дэйв сказал, что она сделала это с помощью голосовой почты, в воскресенье оставила сообщение о том, что чувствует себя очень плохо и в понедельник пойдет к Доку. Колт спросил Дэйва, дружит ли Эми с кем-нибудь в банке: может быть, клиент, с которым она разговаривает больше остальных, или коллега, с которой она близка, даже если это всего лишь предположение.
Ответ Дэйва заставил Колта похолодеть. Он сказал, что Эми разговаривала с Энджи, когда та приходила, иногда они болтали довольно долго, если не были заняты.
Если Эми и была близка с кем-то, помимо этого, так это с Джули Маккол.
Вчера у Колта не было времени заехать к Эми, позвонить Доку, чтобы узнать, приходила ли Эми к нему, или зайти в банк, чтобы побеседовать с Джули Маккол, но он сделал себе мысленную пометку заняться этим завтра утром первым же делом.
В этот момент свет в его спальне погас.
Десять минут спустя он ещё не спал, когда зазвонил телефон.
Колт поднял его, посмотрел на экран, открыл и приложил к уху.
– Салли.
– Мы знаем, почему он сорвался, – сказал Салли.
– Что?
– Соседка Мари Лоу была также её близкой подругой. Она пришла в ужас, когда узнала, что Мари убита, но Крису показалось, что даже в таком состоянии она вела себя так, будто это не стало для неё неожиданностью. Крис вызвал меня, нам пришлось подождать, она хотела дождаться, пока муж вернётся из спортзала. Он не обрадовался, увидев нас. Они долго разговаривали наедине, но в итоге мы убедили её рассказать.
– Что она рассказала?
– Часть мы уже знаем: у Денни Лоу нездоровые наклонности в сексе. У него не встал, когда они поженились, медовый месяц обернулся катастрофой. Она не спала с ним до свадьбы. Что говорит в пользу того, чтобы пробовать товар, прежде чем купить.
Невинное замечание Салли заставило Колта стиснуть зубы.
Он никогда не занимался сексом с Феб. Они делали всё, кроме самого акта, и он не позволял ей удовлетворить его ртом, и сам не ласкал её так. Они спали в одной постели и не могли оторваться друг от друга. Он трахал её пальцами, она ласкала его рукой. Его рот побывал почти всюду на её теле, как и рот Феб на его теле. Но Колт принял решение – которое счёл глупым, когда Феб его бросила, – что слишком уважает Джека, чтобы трахнуть его дочь прежде, чем наденет кольцо ей на палец. Даже тогда Феб была горячей штучкой, ей не понравилось его решение, но она его уважала и поэтому приняла. Это оставило его, по сути, девственником в двадцать два года, против чего он ни капли не возражал, когда в его жизни была Феб, и что ужасно бесило его, когда она его бросила, пошла вразнос и начала трахать всё, что двигалось.
Голос Салли отвлёк его от мыслей.
– Всё выяснилось позже, когда Денни предложил ей кое-что попробовать.
Салли замолчал, и тело Колта напряглось.
– Что именно?
– Мари ни о чём не догадывалась, по крайней мере тогда, ведь они жили в Чикаго. Она начала догадываться примерно два года назад.
Тёплое чувство оставило Колта, а тяжесть в животе вернулась.
– И что это было?
– Ролевые игры, Колт. Держись, мужик... – Салли замолчал, давая Колту время. – Он заставлял её называть его Алек, а её называл Фебрари.
– Твою ж мать, – прошептал Колт, позабыв о тяжести внутри, когда по коже пробежала дрожь.
– Дальше хуже, чувак, – тихо сказал Салли.
– Говори.
– Игры изменились, стали жёстче. Мари это не нравилось, но она соглашалась, потому что любила его. Потом игры вошли в жизнь. Вот почему никто не знал Мари Лоу, а её лучшей подругой была соседка. Он дошёл до того, что почти не разрешал ей выходить из дома, только вместе с ним. Только подумай, мужик, я встречал их, но никогда не видел её одну. Даже в магазине.
Колт тоже.
– Соседка, её зовут Карли, – продолжал Салли, – сказала, что в итоге Мари догадалась. Однажды она пришла к соседке вся расстроенная, плакала и не могла остановиться. Карли успокоила её, и Мари сказала, что была записана к парикмахеру, но зашла к Мимс выпить кофе. Было утро, и Феб сидела на своём обычном месте. Потом зашёл ты и, прежде чем уйти, сказал что-то типа: «Привет, Фебрари, передай Морри то-то и то-то», а Феб ответила: «Конечно, Алек». Мари была сильно напугана, и Карли тоже испугалась, поэтому и запомнила, что рассказала Мари, слово в слово.
– Потому что это страшно, Салли, – сказал Колт правду.
– Ну, да, – согласился Салли, – тут и начинается самое страшное, хотя тогда они этого не знали.
