Текст книги "Для тебя (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Позже тем вечером Денни принёс мне выпить, сказал, что мне надо «расслабиться». Я всегда мало пила. То, что он мне принёс, очень быстро ударило мне в голову. Тогда я думала, что это просто пиво, но сейчас я считаю, что это не так. Я не знала наверняка, но в то время мне казалось, что я опьянела от нескольких глотков пива из-за своего маленького веса.

Денни увидел, что я стала вести себя странно и сказал Эмили, что позаботится обо мне. Как смешно. Денни позаботится обо мне. Но тогда я этого не знала, и Эмили тоже. Мы обе думали, что он мой друг. Вот тебе и друг.

Он отвёл меня наверх и сказал, что мне нужно просто немного полежать. Я не помню всего, только отрывки, я так странно себя чувствовала, будто это была вовсе и не я. Я думала, что он поступает хорошо, заботится обо мне, какой хороший друг. Друзья так не поступают. Не поступают. Но я этого не знала, только позже я поняла, что Денни совсем не был мне другом.

Сначала я даже не поняла, что ты лежал на той же кровати, куда он положил меня. И, Колт, клянусь тебе, я не знаю, как всё началось. Но думаю, что это я начала. Я ничего не соображала, я не понимала, что делаю. Я просто начала целовать тебя. Ты был там и ты был Колтом, и, думаю, я тебя поцеловала. Я была такой пьяной или что-то ещё, всё так расплывчато, не знаю, целовал ты меня в ответ или нет. Только потом я поняла, что ты ведёшь себя необычно, совсем как я. Как будто ты пьян или вроде того. Это ужасно и стыдно, но ты должен знать, потому что, думаю, я воспользовалась твоим состоянием. Мы катались по кровати, и каким-то образом ты оказался сверху, и мне это понравилось. Прости меня, но мне понравилось, это правда, а ты заслуживаешь знать правду.

В этот момент и вошла Феб.

Я поняла, что Денни врал, когда увидела выражение её лица. Как будто она только что узнала, что тот, кого она любила, умер. Несмотря на своё тогдашнее состояние, я навсегда запомнила её лицо.

Я не успела ничего сказать, как она ушла, а ты лежал на мне, и я не могла тебя столкнуть. Ты отключился, но ты был такой большой и тяжёлый, что я не могла тебя сдвинуть.

Потом я увидела Денни, и поняла, что он всё время был в комнате. Он всё видел. Он смеялся, он считал, что это смешно. Я пыталась думать связно, столкнуть тебя с себя, чтобы пойти за Феб. Я попросила его помочь мне, но он просто продолжал хохотать, повторяя: «Теперь всё кончено. Теперь всё кончено». Он повторял это снова и снова. Он казался таким счастливым. Я поняла, что он не в себе. Я поняла. Серьёзно не в себе. Но я не могла нормально мыслить. Я не сообразила, пока не стало поздно из-за того, что он сделал со мной, и слишком поздно из-за того, что он сделал с Энджи.

Я спихнула тебя, но запуталась в простынях, я была такая пьяная, что просто сдалась и заплакала. Потом пришёл Крейг, он был очень зол на Денни, и мне наконец повезло, потому что Крейг позаботился обо мне. Он позаботился о нас с тобой.

Мне было трудно писать это, но сейчас будет ещё труднее, потому что ты должен знать, почему я ничего не сказала. Почему я не рассказала тебе или Феб о том, что случилось.

На следующий день, когда мои родители отправились в церковь, пришёл Денни. Мне было плохо, от того, что случилось, и от того, что он дал мне, и я пыталась придумать, как рассказать тебе и Феб. Поэтому я не поехала в церковь с родителями. Но даже если бы мне не было так плохо, я всё равно не могла справиться с ним. Я сопротивлялась, но проиграла.

Он сделал мне больно, Колт. Прямо в гостиной в моём собственном доме. Он сказал, что я не могу рассказать тебе или Феб о том, что произошло. «Не смей открывать свой рот», – сказал он. Я никогда этого не забуду, его слова, то, как он их произнёс. Это был совсем не тот Денни, которого я знала. Но я сказала ему, что собираюсь рассказать тебе всё, и он стал грубым, потом ещё более грубым, а потом он сделал мне больно, Колт. Самым ужасным способом».

Колт медленно вдохнул и сел на стул.

Он не насиловал Эми, и у него не было сына.

Он оказался прав. Её изнасиловал Денни.

Первая мысль не принесла ему облегчения, потому что он знал вторую.

Он провёл пальцами по волосам и крепко сжал ими тыльную сторону шеи, закрыв глаза. Листы бумаги в руке, слова Эми, написанные симпатичным аккуратным почерком. Сколько раз она писала и переписывала их? Или просто выплеснула их на бумагу и отправила родителям? Слишком чисто написано. Колт понял, что она тренировалась.

Он прикусил губу и сделал ещё один медленный вдох, прежде чем открыть глаза. Он положил первый лист, уже прочитанный с обеих сторон, за второй и начал читать дальше.

«Он ушёл, сказав, что сделает так ещё, если я открою рот. Когда оказалось, что я беременна, он знал, что это он сделал со мной. Он послал мне записку, сунул её в мой почтовый ящик, там было написано только: «Держи рот на замке». Я сохранила её и передала маме и папе вместе с этим письмом. Не знаю, поможет ли, но я попрошу их отдать её тебе.

Колт, я не хотела, чтобы он снова сделал это со мной. Поэтому я ничего не сказала. Когда он убил Энджи, бросил её позади бара, тогда я поняла, что должна была поступить правильно. Не спрашивай, как я узнала, что это он, я просто поняла.

И я пошла в бар, но не смогла. Феб так смотрела на меня. Я поняла, о чём она думает. И я не смогла причинить вам ещё больше боли, чем уже причинила. И я не хотела, чтобы он сделал больно мне.

Так что к тому времени, как ты получишь это письмо, я сделаю так, что он не сможет сделать мне больно, но ты всё узнаешь.

Можешь показать это письмо Феб, я не против. Обещаю. Вы были хорошей парой, и мне нравится думать, что, возможно, я немного помогу вам наладить отношения. Я только жалею, что так долго тянула, слишком долго для Энджи, но, может, не слишком поздно для вас с Феб.

Пожалуйста, Колт, не надо меня ненавидеть. Я этого не внесу. Поверь, я хотела поступить правильно.

И присмотрись к Денни. Не могу сказать, что точно знаю, что это он убил Энджи, но я чувствую. Если он смог поступить так со мной, с тобой и с Феб, значит, он мог сделать это с Энджи. Он способен на такое, Колт, поверь мне.

И ещё одно. Извини, что прошу об услуге, которую не заслуживаю. Но мне пришлось поступить так, чтобы защитить его, и я знаю, что ты хороший человек и, возможно, не захочешь защищать меня, но мне кажется, что ты захочешь защитить его.

Я солгала в свидетельстве о рождении. Сказала, что отец ребёнка – Крейг. Я думала, если мой мальчик когда-нибудь решит разыскать нас, то лучше пусть у него будет отец, которого хочется отыскать, а не Денни. Если мой сын появится, тебе придется поговорить с Крейгом и попросить его сохранить мою тайну. Ты должен помочь защитить моего мальчика. Я знаю, что прошу слишком много, от тебя и от Крейга, но я не хочу, чтобы он узнал, если когда-нибудь захочет узнать, как его зачали. Скажи ему, что мы с Крейгом были слишком молоды, но были счастливы и влюблены друг в друга. На самом деле мы не были, но он был хорошим другом и стал хорошим человеком, а каждый ребенок должен знать, что у него хороший папа и что он родился в любви. Как ты считаешь?

Мои родители знают, что произошло, я написала им отдельное письмо, и я знаю, что они поддержат меня. Я только надеюсь, что вы с Крейгом тоже. Ты сделаешь это для меня? Пожалуйста.

Это всё, что я хотела сказать, за исключением того, что мне жаль. Мне правда очень жаль. Ты не представляешь насколько.

Эми».

Колт снова и снова перечитывал последнюю строчку, и знал, что Эми ошибалась. Он знал, насколько ей было жаль, ведь он видел, как она висит на потолочном вентиляторе. Он точно знал, насколько она сожалела о том, чего не сделала.

Он медленно положил листы обратно в конверт и пригладил клапан. Потом он оставил конверт на столе и подошёл к двери. Открыв её, он увидел, что Харрисы стоят в коридоре. Миссис Харрис держала в руках картонный стаканчик, из которого свисала ниточка от чайного пакетика.

– Вы не зайдете обратно? – спросил Колт.

Они кивнули и вошли, глядя на конверт.

– Садитесь, пожалуйста.

– Ты в порядке, сынок? – спросил мистер Харрис, не став садиться, и Колт посмотрел на него.

– Нет, – честно ответил он. – У вас была прекрасная, добрая дочь, которой больше нет и которая никогда никому не сделала ничего плохого, даже мне, но она двадцать два года жила с мыслью о том, что сделала. Так что я не в порядке.

Мистер Харрис расправил плечи, став как будто выше.

Миссис Харрис ссутулилась и стала казаться ещё меньше.

– Мы тоже, – прошептала она, и Колт заметил, что в её глазах стоят слёзы.

– Однако нам легче, – тихо сказал мистер Харрис, – оттого что мы знаем, что для тебя это важно.

– Садитесь, пожалуйста, – повторил Колт.

– Ты расскажешь Фебрари? – спросила миссис Харрис.

Колт кивнул:

– Да, расскажу. Как можно быстрее.

– Она поймёт? – забеспокоилась миссис Харрис, отчего её голос стал выше.

– Она уже поняла, – заверил её Колт. – Мы уже выяснили кое-что из этого. Ей тоже не нравится, что сделали с Эми.

По щеке миссис Харрис скатилась слезинка. Она кивнула и посмотрела на мужа.

– Мы слышали разговоры, когда вернулись в город, – сказал мистер Харрис. – Они его поймают?

– Да, – сказал Колт, зная, что не должен. Может случиться всё что угодно, нельзя давать обещания, которые не в твоей власти, но он всё равно сказал.

– Эми хотела бы, чтобы вы его использовали, если необходимо, – показал мистер Харрис на конверт. Он расстегнул пиджак и достал ещё один конверт, белый и поменьше размером. – И это, – закончил он, положив белый конверт поверх жёлтого.

– Когда вы их получили? – спросил Колт.

– В день, когда позвонил Док, – ответил мистер Харрис, положив руку жене на талию и притянув её ближе. – Нас не было дома, мы не открывали почтовый ящик, пока он не позвонил. Мы подумали, что это может подождать, пока мы не доставим его тебе лично.

Колт кивнул. Эми тщательно спланировала свою смерть, и ему не нравилось, что эти планы были последним, что она сделала в жизни. Кивнув, он услышал, как сбилось дыхание миссис Харрис.

– Мы ещё нужны тебе? – спросил мистер Харрис, прижимая жену к себе и желая уйти.

– Нет, сэр.

Мистер Харрис кивнул и повёл жену к двери. Колт пошёл следом. Перед дверью мистер Харрис остановился и развернулся.

– Пожалуйста, не говори Крейгу, пока не будешь вынужден.

Колт кивнул.

– Она бы хотела, чтобы ты присутствовал на похоронах. Ты сделаешь это для неё?

– Мы с Феб будем там, – не раздумывая ответил Колт.

– Это многое значило бы для Эми.

– Мы придём.

– Завтра в три часа. «Маркхэм и сыновья». До этого состоится служба.

– Мы придём, – повторил Колт.

Миссис Харрис подняла мокрое лицо к Колту и прошептала:

– Ты всегда был хорошим мальчиком.

– А Эми всегда была милой девочкой, – ответил Колт. Миссис Харрис кивнула и сжала губы, из её глаз закапали новые слёзы.

Муж поспешил увести её, и Колт последовал за ними, словно охранник, по коридору, через «стойло», полное полицейских и федералов, которые старательно избегали смотреть на скорбящую пару. Колт проводил их через фойе, вниз по ступеням и до арендованной машины на улице.

Мистер Харрис остановился и пожал Колту руку. Когда он отошёл, миссис Харрис подошла к Колту и положила обе ладони ему на предплечье. Она поднялась на цыпочки, и Колту пришлось нагнуться, чтобы она смогла прикоснуться своей щекой к его.

– Жизнь наносит нам неожиданные удары, – прошептала она. – Они сбивают нас с ног, и после некоторых невозможно восстановить дыхание. Мы не знали, мы спрашивали, она никогда не отвечала, но мы подозревали. Эми так и не вернула своё дыхание. – Миссис Харрис отстранилась от его лица, но осталась рядом, глядя ему в глаза. – Верни своё дыхание, Александр, Эми хотела бы этого.

– Всю жизнь рядом со мной находились хорошие люди, которые заботились обо мне, – заверил её Колт. – Если меня сбивало с ног, я восстанавливался. Сейчас, даже после такого, с моим дыханием всё в порядке, миссис Харрис.

Последние слова были ложью, но она этого не знала.

Однако он не лгал, он восстановится.

Миссис Харрис сжала его руку, ещё раз кивнула, отпустила его и отвернулась.

Колт смотрел на дорогу ещё долго после того, как их машина исчезла из вида.

Потом развернулся, поднялся на крыльцо, перешагивая через одну ступеньку, и таким же образом на второй этаж.

– Колт! – окликнул его Салли, но Колт продолжал идти в первую допросную.

– Не сейчас, Салли.

Он вошёл в допросную, взял конверты, отнёс белый конверт на свой стол и сбежал вниз по лестнице. Потом вышел из участка. Спустившись на тротуар, он побежал.

Он открыл дверь в «Джек и Джеки». Феб стояла за стойкой и смотрела на него.

– В кабинет, – сказал он ещё до того, как она успела кивнуть.

Она неловко дёрнула головой. Сегодня Колту потребовалось меньше шагов, чем обычно. Пока он шёл, Феб торопливо обходила стойку. Она подошла к кабинету через секунду после него. Он взял её за предплечье, втянул внутрь, захлопнул дверь и прижал Феб к ней. Он нависал над ней, занимая всё пространство. Рукой, в которой держал конверт, он обнял её за талию, потом ниже, притянув её бедра к своим. Подавшись грудью вперёд, он прижал её плечи к двери. Другой рукой он взял её за подбородок, наклонил голову и приблизил своё лицо к её.

– Я не принуждал Эми, и у меня нет ребёнка.

Она быстро моргнула. Дважды.

– Что?

– Что именно ты видела, когда застукала нас? – спросил он.

Феб замотала головой, снова заморгав.

– Что? – повторила она.

Его пальцы сжали её подбородок.

– Малыш, что ты видела, когда застала меня с Эми?

По выражению её лица он понял, что она не хочет заново переживать эти минуты. Но и Феб смотрела на его лицо, она всё поняла и сделала это ради него.

– Вы лежали под покрывалом, двигались, ты был сверху, вы целовались. Я видела, что её колени подняты, ты лежал между её ног.

– Мы были одеты?

Её взгляд затуманился, стал рассеянным, потом она снова посмотрела на него и ответила:

– Да. Думаю, да, сверху я видела, но вы были под покрывалом. Я не...

Он немного отстранился и поднял руку с конвертом.

– Прочти это, Феб. Оно от Эми. Мне передали её родители.

Она уставилась на письмо, как Райан до этого смотрел на блокнот, как сам Колт, по его мнению, смотрел на него полчаса назад.

Колт провёл пальцами по её челюсти, прежде чем убрать руку, и сказал:

– Это нелегко читать, малыш. Лоу её изнасиловал.

Феб ахнула, её взгляд метнулся от конверта к Колту. Он обнял её одной рукой и продолжил:

– Это неприятно, но не удивительно. Если бы я думал, что это повредит тебе больше, чем он уже сделал, Феб, клянусь, я бы не позволил тебе прикоснуться к нему. Но Эми хотела, чтобы ты его прочла.

Некоторое время она смотрела на него, потом кивнула и взяла конверт. Но Колт не заставил её читать в одиночку. Он обнял её и притянул к себе, пока их бёдра не соприкоснулись, и так держал её, пока её глаза бегали по строчкам на бумаге. Она перевернула первый лист, потом перешла к следующему, потом перевернула и его тоже. Колт смотрел, как она читает и как её глаза наполняются слезами, а нижняя губа начинает дрожать.

Закончив читать, Феб подняла голову и прошептала:

– Я такая глупая.

Колт забрал у неё письмо, повернулся и бросил листы на стол. Потом развернулся обратно к Феб, всё ещё обнимая её, второй рукой коснулся её подбородка и прижался своим лбом к её.

– Не возвращайся туда, Феб, я не этого хотел.

– Я была пьяна... Я видела...

Он прикоснулся губами к её губам, чтобы заставить замолчать, и сказал:

– Малыш, не возвращайся туда. Останься здесь, со мной. Ты идёшь туда, куда ведёт тебя Денни, а не я и не Эми.

Феб втянула воздух, сражаясь с собственными мыслями и кивнула.

– Она хотела, чтобы ты знала, – продолжил Колт. Феб снова кивнула. – Она не хотела причинить тебе ещё больше боли. – Феб кивнула ещё раз. – Она хотела, чтобы ты отпустила.

– Да, – прошептала Феб.

– Она отдала всё, что у неё было, чтобы мы могли забыть.

Слёзы текли по лицу Феб, когда она тихо прошептала:

– Да.

– Харрисы хотят, чтобы мы пришли на её похороны.

Она снова кивнула, но её дыхание сбилось.

– Им нужно увидеть, что Эми умерла не зря.

– Но она умерла зря, – прошептала Феб, слёзы попали на губы, и она слизала их языком.

– Им нужно думать, что нет.

Феб снова кивнула:

– Мы можем дать им это.

Он притянул её к себе обеими руками, она уткнулась лицом в его шею и обняла его, крепко держась обеими руками.

– Я его ненавижу, Колт, – сказал Феб ему в шею срывающимся голосом.

– Я знаю, милая.

Она сжала его куртку в кулаках и сильно дернула.

– Господи, как же я его ненавижу.

Колт обнимал её, пока она плакала, потом отодвинул её лицо от своей шеи и наклонил её голову назад, чтобы она смотрела на него. Феб разжала одну руку и вытерла лицо ладонью.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Буду, когда всё закончится.

Она ещё раз кивнула и прошептала:

– Наверное, это неправильно, ведь Денни её изнасиловал, но я рада, что тебе не придется жить с мыслью, что ты совершил то, что думал.

Колт помог ей утереть слёзы и сказал:

– Всё нормально, малыш.

Она уронила лоб ему на плечо и глубоко вдохнула полной грудью. Колт положил ладонь на тыльную сторону её шеи. Выдохнув, Феб произнесла ему в грудь:

– Ужин от Фрэнка ещё в силе?

– Я бы ни за что его не пропустил.

Её дыхание снова сбилось, и она сказала:

– Ты и так пропустил слишком много.

Колт закрыл глаза, но потом открыл их и приказал:

– Фебрари, посмотри на меня.

Она сделала, как ей сказали, и задрала голову.

– Думать о том, как могла бы сложиться жизнь, – это такая же трата времени, как мысли о том, что ты можешь перевести часы назад и что-то изменить.

Она закусила уголок губ и посмотрела в сторону, потом подняла газа и снова посмотрела на него.

– Но ты пропустил десятки фриттат.

Вот она. Его девочка.

– Всего лишь десятки? – спросил он.

– Ты ещё не пробовал мои домашние вафли. Или омлет а-ля Феб.

Колт улыбнулся.

– Чёрт, малыш, посмотри на меня. Мне сорок четыре года, и впереди меня ждёт жизнь, полная вкуснейших завтраков.

Она улыбнулась в ответ, не сильно, но уже что-то.

– Не думай, тебе придется их заработать.

– Я их заработаю.

Она привстала на цыпочки, коснулась губами его губ и посмотрела ему в глаза.

– Тебе лучше постараться.

* * *

Поднявшись на второй этаж участка, Колт направился прямиком к своему столу, чтобы положить конверт, но едва не споткнулся, когда повернул голову направо и увидел её.

Салли оказался прав. На первый взгляд Шерил «Кенди» Шекл была невероятно похожа на Фебрари.

Если присмотреться, то становилось видно, что она моложе Феб минимум на десять лет, а может и больше, просто жизнь её не баловала. Она красила волосы, в отличие от Феб, у которой цвет волос был натуральным. И её увеличенная грудь была больше, чем у Феб, и не сочеталась с её высоким и привлекательным телом. Она также не обладала стилем Феб, хотя и старалась, скорее всего потому, что её заставил Лоу. На ней тоже был чокер, и близко не такой, как у Феб, но всё же был. На шее и руках блестело серебро, кольца, серьги. Феб подбирала украшения по определённой причине, они несли индивидуальность и отпечаток её личности. Для этой женщины украшения выбирал другой человек, они были невысокого качества, и она не умела их носить. Её одежда была слишком тесной, но это была футболка, джинсы и ботинки. Опять же, не такого качества, как у Феб, как будто – и Колт подозревал, что так оно и было – она носила такую одежду, потому что это нравилось её мужчине, а не ей.

Её карие глаза заметили его, и на лице отразилось удивление, прежде чем она быстро отвела взгляд. Колт сжал челюсти. Ей скормили ту же историю, что и Райану. Она знала его и считала продажным копом.

Когда Колт положил конверт на стол, к нему подошёл Салли.

– Как всё прошло с родителями Эми?

– Хорошо, насколько это возможно, учитывая, что она отправила родителям предсмертные письма, из которых они узнали, что Денни Лоу изнасиловал их дочь.

Салли отпрянул на несколько дюймов и выдохнул:

– Твою мать.

Колт приблизился и тихо заговорил:

– Ребёнок не от меня, я её не трогал, не раздевался, она тоже. Ребёнок от Денни.

Лицо Салли стало красным от гнева.

– Этот парень, как грёбаное торнадо, оставляет за собой одни разрушения. – Он взглянул на конверт и снова на Колта. – Это письмо?

– Да, адресовано мне.

– Мы можем его использовать?

– Родители разрешили.

– Феб знает?

– Я только что вернулся из бара.

– Как она восприняла это?

– Не очень хорошо, но я узнал, что впереди меня ждут вафли и омлеты, хотя я должен их заработать, так что всё закончилось удачно.

Салли улыбнулся, и в его улыбке читалось не только веселье, но и что-то ещё. Он не заставил Колта долго гадать.

– Помнишь тот раз, когда мы ездили в Зимний парк, и Лорейн отправилась спать, а мы с тобой решили встретить рассвет в Колорадо и всю ночь пили и разговаривали? – спросил он и быстро добавил, чтобы дать Колту возможность для отступления, если тот не хотел разговаривать на эту тему: – Ты тогда сильно напился.

Он напился. Достаточно сильно, чтобы рассказать Салли всё про Феб, почему он её любил и почему ему было так больно, когда он её потерял. Но не достаточно сильно, чтобы забыть об этом. Это случилось после ухода Мелани, в то время он был зол на неё за то, что она сдалась, и думал, не подал ли он ненамеренно какой-то сигнал.

– Я помню.

– После твоего рассказа, после того, что говорила мне Лорейн, я всё равно не понимал, что такого было в Фебрари. Она была холодна с тобой, словно лёд. Со всеми остальными – добрая и милая. Для меня имело значение только то, что она ушла и ранила тебя. – Всё ещё продолжая улыбаться, Салли сказал: – Вафли, омлеты, вторая попытка посреди этого дерьма и женщина, способная выдержать подобное безумие и каждый день выходить на работу? – Он покачал головой. – Думаю, теперь я понимаю. – Его улыбка наконец наполнилась юмором. – Хотя ещё лучше, что теперь это досталось тебе.

Колт покачал головой, но усмехнулся.

– Не груби, Сал.

– Надо тебя напоить и выяснить, носит ли она эти чокеры в постель, – пошутил Салли.

– Теперь ты меня злишь.

– Спокойно, мужик, я просто спросил. Все хотят это знать.

Колт не успел ничего ответить, потому что его окликнул Новаковски.

– Лейтенант Колтон.

Он повернул голову направо и увидел, что Шерил Шекл озирается по сторонам. На её лице отразились надежда и ожидание. Счастливое ожидание. Она думала, что её любовник рядом.

Колту это не понравилось, но Новаковски не стал бы называть его имя, если бы не хотел чего-то доказать, поэтому он откликнулся:

– Да?

Шерил напряглась всем телом, и её взгляд метнулся к нему. После чего она побледнела.

– Не хотите поучаствовать в нашей беседе? – спросил Новаковски, кивая на Шерил. Она посмотрела на Новаковски, потом на Колта. Её лицо всё ещё было бледным, а руки крепко сжатыми.

Колт понятия не имел, во что играет этот парень, и ему хотелось бы, чтобы ублюдок для начала предупредил его.

– Думаю, вы справитесь, – ответил Колт, думая, как же ему «позаботится о Кенди», как он пообещал Райану.

– Решать вам, – соврал Новаковски. Колт ничего не решал, и ему стало интересно, как бы поступил засранец, если бы он сказал: «Да, конечно».

Потом Новаковски показал рукой на коридор, ведущий к допросным.

– Мисс Шекл, не возражаете?

Было видно, что она заставляет себя идти. Она пришла по собственной воле, потому что думала, что дело касается разоблачения грязного копа, и она полагала, что помогает в расследовании. Теперь она уже не была так уверена, что хочет находиться здесь. Но всё-таки она пошла, а Новаковски и Уоррен последовали за ней по коридору.

– Родман говорит, что нам нельзя есть попкорн во время допроса. Будут помехи на записи, – прошептал Салли, и они вышли следом за Родманом в коридор.

На обед Марти принёс стромболи от Реджи, и сейчас Колт чувствовал тяжесть в животе. От попкорна ему просто станет плохо.

Он не ответил Салли, и они вошли в комнату рядом со второй допросной. Шерил уже сидела, положив сумочку на стол рядом с собой. Новаковски решил сеть напротив неё. Уоррен, моложе и гораздо привлекательнее, чем Новаковски, сейчас играл совершенно другую роль, чем при допросе Райана. Он сидел сбоку от стола, в расслабленной позе. Как наставник, который собирается подсказывать и поддерживать. А Новаковски был профессором, который будет задавать трудные вопросы на экзамене, который она провалит, если не ответит правильно.

Новаковски открыл папку и достал из неё свадебную фотографию Денни и Мари, развернул её и положил перед Шерил. Это было жестоко по отношению к уже и так бледной и явно растерянной Шерил. Колту хватило одного взгляда на её лицо, когда она увидела фото, чтобы понять, что она понятия не имела о том, что Денни был женат.

– Мисс Шекл, вы знаете этого человека?

Не отрывая взгляда от фото, она сглотнула и кивнула.

– Кто он?

– Лейтенант Алек Колтон, – ответила она, потом торопливо добавила, подняв глаза: – В смысле Александр. Его зовут...

– Лейтенант Александр Колтон стоял там, мисс Шекл, – перебил её Новаковски. – Высокий мужчина с тёмными волосами. Вы его видели?

Она покачала головой, посмотрела на Уоррена и наклонилась вперёд.

– Ладно, – заявила она громким шёпотом, – я не знаю, о чём вы, ребята, думаете, но тот мужчина не хороший. Понятно? Алек сказал мне, что он продажный. Вы должны найти Алека. Тут что-то не так.

– Алек стоял там, мисс Шекл. Хотите я попрошу его войти и показать вам документы? – спросил Новаковски.

– Нет! – воскликнула она, подавшись назад, но положила руки ладонями на стол. – Нет, вы должны послушать меня. Алек сказал мне, что он...

Новаковски наклонился вперёд и постучал пальцем по фотографии Денни. Его тон изменился, теперь он говорил тихо, даже мягко.

– Шерил... Могу я называть вас Шерил или вы предпочитаете Кенди?

– Шерил, – быстро сказала она.

– Шерил, мужчина на этом фото – мистер Денни Лоу. Он работал на компанию, которая занимается разработкой программного обеспечения, и он был женат. Он выдавал себя за полицейского, настоящего, которого зовут Александр Колтон. Он делал это, потому что одержим женщиной по имени Фебрари...

Новаковски замолчал, потому что Шерил заметно вздрогнула и приглушённо вскрикнула.

– Твою мать, он называл её Фебрари, – пробормотал Салли.

– Нет, – прошептала Шерил.

– Он называл вас так, верно? – спросил Новаковски.

Она покачала головой и снова прошептала:

– Нет.

– Он не назвал вас так?

Шерил продолжала качать головой.

– Он сказал, это потому, что мы познакомились в феврале. Сказал, что это прозвище.

Уоррен покачал головой.

– Это не прозвище, Шерил. Она реальная женщина, её зовут Фебрари Оуэнс, и он одержим ею с тех пор, как они вместе учились в старших классах. – Не дав ей передышки, чтобы переварить услышанное, Новаковски добавил: – Она похожа на вас, Шерил. Вы же видели её на записях, верно? – настойчиво, но всё ещё мягко спросил Новаковски. – Вы видели её на записях? Ведь она похожа на вас?

– Он сказал, что он полицейский. Он сказал...

Уоррен наклонился ближе:

– Он солгал вам, Шерил.

Она крепко зажмурилась, продолжая качать головой.

– Он был таким хорошим. Он был хорошим. Мужчины не... – Она открыла глаза и прошептала: – Он был таким нежным. Говорил, что любит меня. Он сказал, что мы рождены, чтобы быть вместе.

– Александр Колтон, тот мужчина снаружи, мужчина, которого вы видели на записях, он встречается с Фебрари Оуэнс. У них своя история, у лейтенанта Колтона и мисс Оуэнс, очень давняя. Они рождены, чтобы быть вместе, если вы верите в такие вещи, – сказал ей Новаковски.

Её начало трясти. Шерил обняла себя руками и стала растирать плечи.

– Почему…

– Мне жаль, Шерил, но он использовал вас, чтобы следить за объектами своей фиксации. За мужчиной, которым он хотел бы быть, лейтенантом Колтоном, и за женщиной, которую он желал, Фебрари Оуэнс, – сообщил ей Новаковски.

– Зачем ему это? – спросила Шерил, но её тон говорил о том, что она не только не хочет этого знать, но и не поверит ни одному ответу Новаковски.

– Я не знаю. Я не знаю, зачем кому-либо так поступать, – сказал Новаковски.

Шерил продолжала растирать плечи.

– У меня есть ребёнок, сын, он добр к нему. Учил его играть в футбол. Говорил, что был игроком года и играл за Пердью.

– Да, это правда. Лейтенант Колтон был игроком года и играл за Пердью.

Шерил покачала головой, её глаза наполнились слезами, которые пролились, оставив на щеках мокрые дорожки.

Она посмотрела на фотографию и спросила:

– Он женат?

Предательство за предательством. Если Новаковски не смягчит это, она сломается под их тяжестью.

– Был женат, Шерил, – сказал Новаковски, и Уоррен повернулся к нему. Новаковски качнул головой и обратился к Шерил: – А теперь, Шерил, скажите, когда вы видели этого человека в последний раз? – Он постучал пальцем по фотографии. – Мистера Лоу.

Она отвела глаза, потом вернулась взглядом к фото.

– В среду. Не вчера, в прошлую среду.

Твою ж мать, в тот день, когда он убил Энджи.

– У меня был входной, – продолжала Шерил. – Он водил нас с Итаном ужинать. Сказал, что его не будет некоторое время. Что ему придётся тайно поработать кое над чем. Спросил, может ли воспользоваться моей машиной, а мне оставил свою ауди. Даже вымыл её всю. Внутри было ещё мокро.

– Мать твою, она приехала сюда на его машине, – пробормотал Родман.

– Какая у вас машина, Шерил? – спросил Уоррен.

– Тойота.

– Модель, цвет?

– Синий. Итану нравится синий. Эм-м... «Королла».

– Год выпуска? – продолжал Уоррен, и Шерил внимательно посмотрела на него.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что мы его разыскиваем.

– За что? За то, что он выдавал себя за полицейского? – отмахнулась Шерил. Она смирилась с предательством, а следом пришёл гнев. – Очевидно, что он мудак, но что тут такого?

– Шерил, пожалуйста, просто скажите нам год выпуска вашей машины.

– Две тысячи пятый, кажется.

– Она зарегистрирована на вас?

– Да. Конечно. На кого же ещё?

Родман повернулся и вышел из комнаты.

– Он связывался с вами после того ужина в среду? – спросил Уоррен.

– Да, конечно, он звонит мне каждый день. – Её голос звучал сдавленно. Она больше не растирала плечи, а судорожно вцепилась в них, защищаясь. Гнев тоже прошёл, и, быстрее чем ожидал Колт, его место заняла горечь. Её и раньше обманывали. Много.

– Диски, которые вы передавали ему от Райана, – начал Уоррен, и Шерил перестала сжимать свои плечи, уронила руки на колени и уставилась на него. – Вы продолжаете передавать их?

Она затрясла головой, на этот раз быстро и коротко.

– Райан хороший парень. Он хороший парень.

– Мы беседовали с Райаном, Шерил. Мы знаем, что он хороший парнишка, – заверил её Уоррен. – А теперь скажите, вы посылали эти диски мистеру Лоу?