Текст книги "Поцелуй небо (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

8. Коннор Кобальт

У съемочной группы обеденный перерыв, поэтому единственные камеры, которые нас снимают, прикреплены к стенам и потолку. Это приносит небольшое облегчение: не нужно игнорировать кого-то в комнате.

Райк, Ло и я находимся на самом нижнем этаже таунхауса. Несколько дней назад Дэйзи обнаружила двух крыс, пищащих в её шкафу, и фекалии в её ботинках. Если бы это была Роуз, дом бы перевернулся вверх дном. Но Дэйзи отнеслась ко всему этому спокойно и только упомянула про это Райку. Она хотела, чтобы мы разобрались с этим вопросом, не тревожа её сестер.

Поэтому я прислонился к стене, а Ло присел на корточки перед погребом с мусорным пакетом. Райк исчез внутри погреба высотой в 90 сантиметров, поверхность которого была покрыта черноземом, а из-за маленькой квадратной двери доносилась сильная вонь от плесени и грибка.

Мы ждём, пока Райк проверит мышеловки, которые мы установили.

– Ты выглядишь дерьмово, – красноречиво говорит мне Лорен.

Он прав. Тёмные круги под моими глазами, и если бы не стена, поддерживающая вес моего тела, я бы лежал на земле. Меня подпитывают два часа сна. В субботу я планировал, что наверстаю упущенное сегодня утром, но получил неожиданное сообщение от матери. Я должен был пригласить на завтрак главную рекламную команду Cobalt Inc. и поговорить о продакт-плейсменте.

Наверное, сейчас я мог бы вздремнуть, однако вместо этого я потягиваю кофе. Я бы не хотел пропустить такое.

Наблюдать, как Райк шарит по заросшему паутиной участку в поисках дохлой крысы. Я улыбаюсь. К черту сон. В жизни важнее всего мелочи.

– Я выпускник, пытающийся возглавить многомиллиардную компанию, – говорю я Ло. – Если бы я не выглядел дерьмово, я бы сидел на наркотиках.

Я слышу, как Райк бьется головой о трубу.

– Да черт бы меня побрал[10]10
  Ориг. Fuck me, что дословно означает Трахните меня, используется игра слов


[Закрыть], – ругается он.

– Уже предаешься утехам с крысами? – спрашиваю я, обхватывая теплую кружку.

– Иди нахуй, Кобальт, – говорит он ворча и медленно двигаясь. – Самый низкий из нас должен был лезть сюда.

Ло тут же обижается.

– Если бы я знал, что ты будешь строить из себя мученика, я бы сделал это сам, я же всего на три сантиметра короче тебя, бро.

Райк снова ударяется головой и издает недовольный рык.

– Я всё ещё метр, блядь, девяносто два.

Ло опирается руками на бедра, приседая и наблюдая за братом через дверь.

– Кроме того, что ты великан, почему так долго? Ты установил ловушку. Ты должен знать, где она.

– Она, должно быть, унесла ловушку с собой.

– Просто используй свой нос, – предлагаю я. – У собак самое лучшее обоняние.

Ло смеется, а я спокойно делаю еще один глоток своего кофе.

– Отъебись, – ругается Райк, что через стену звучит не так уж угрожающе.

Мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и быстро читаю сообщение.

Роуз: Ты уже говорил с Лореном про *это*?

Я не удивлен, что Роуз вернулась к зацикливанию на проблемах Лили и Лорена. Ей нравится заботиться о своих сестрах, но я считаю, что сосредоточенность на Лили и Ло отвлекает её от решения собственных проблем.

Пишу ответ: Сделаю это прямо сейчас.

Одной проблемой, которой она одержима, меньше, одним источника стресса в её жизни меньше. Я убираю телефон в карман и, обращаясь к Ло, задаю вопрос Роуз как от себя лично.

– Лили занимается сексом больше, чем обычно, верно?

Роуз про это не знает, но Ло на удивление откровенничает про секс с Лили. Им движет страх, что он снова начнёт поощрять ее зависимость, и ему помогает то, что он прислушивается к моим мудрым советам.

– Нет, но она хочет этого, – он встает, мусорный пакет всё ещё в руке. – Всё это гребаное реалити-шоу выводит её из себя. И она заглушает свою тревогу сексом, что означает, что я не буду трахаться в течение следующей недели, и она получит только мои пальцы, – он смотрит на камеру, прикрепленную к углу потолка и стены, и машет в объектив. Затем он подмигивает.

И именно поэтому это шоу будет популярным. Отсутствие цензуры – это именно то, что сделает шоу лучше.

– То есть вы не занимаетесь сексом? – говорю я, не добавляя в тон никакого недоверия, хотя оно и звенит у меня в голове.

Они почти всегда трахаются ночью и утром. Это достаточно легко услышать через стены.

Лорен потирает затылок, вероятно, пытаясь решить, будет он лгать или нет.

Когда он опускает руку, он говорит: – Нет, я имею в виду… – он делает вдох, и я терпеливо жду, – мы трахались на днях. После этого она была немного навязчива, поэтому я хочу, чтобы она воздержалась три или четыре дня, и посмотреть, как она справляется.

– И при этом вы пользовались презервативами? – спрашиваю я.

Он замолкает на секунду, а потом стучит кулаком по стене.

– Райк, поторопись, блядь.

– Ло, – говорю я.

Он смотрит на меня горящими глазами.

– Этот разговор окончен.

– Я пытаюсь представить, как Лили будет выглядеть беременной, – говорю я как бы невзначай. – Все её тело округлится или только живот?

– По крайней мере, я занимаюсь сексом, – парирует Ло, в его голосе звучит чистая озлобленность. – Как давно ты трахаешь свою руку?

Он сжимает челюсть, когда произносит эти слова, сдерживая раздражение. Ло умеет задевать людей словами, и он стал лучше с нашей первой встречи. Тогда он был пьяным мудаком. Просто и ясно. Теперь он трезвый мудак, который сожалеет, когда его фильтрование базара не работает должным образом.

К его счастью, меня трудно вывести из себя.

– Мы с моей рукой давно ладим, – говорю я непринужденно и даже улыбаюсь.

Кажется, он успокаивается, когда осознает, что не оттолкнул меня.

– Я не твой брат, – я указываю на погреб, в котором Райк успешно исчез. – Я не собираюсь осуждать тебя за то, что ты сделал глупость. Но я встречаюсь со старшей сестрой твоей девушки, так что мои собственные яйца на кону.

Он кивает, как будто понимает.

– Таковы последствия деления постели с дьяволицей.

– И она мне, блядь, нравится, – возражаю я, – так что сделай мою жизнь проще и используй презерватив.

Я не говорю ему, что он не готов стать отцом, что мысль (для любого из нас) о том, что Лили может забеременеть, пугает. Я не говорю ему, что алкоголизм передается по наследству или что он сейчас слишком занят, чтобы воспитывать ребенка. Он все это знает. Он слышал это тысячу раз от Роуз и от своего родного брата.

Роуз и Райк не понимают, что если повторять что-то снова и снова, то можно стать невосприимчивым к этому. Энди Уорхол использовал эту теорию в своей картине с изображением электрического стула. Он повторял изображение до тех пор, пока ты не перестал воспринимать его как нечто ужасное.

Оно теряло свой смысл.

Я не повторяю то, что уже было сказано. Я хочу, чтобы мои слова что-то значили.

Поэтому я назвал ему причину, в которой я лично заинтересован.

Я – подонок, который заботится только о себе.

Я такой, каким ему нужно, чтобы я был.

Он долго смотрит вниз, переваривая сказанное.

– Я буду более осмотрителен, – бормочет он себе под нос.

Шум из погреба прерывает наш разговор. Райк, должно быть, столкнулся сразу с тремя трубами.

Он кашляет и говорит: – Здесь так много чертовой плесени. Никто не должен жить на этом этаже, пока мы не наймем кого-нибудь для уборки.

Ло снова нагибается к двери.

– Если это твой способ заставить Дэйзи жить с тобой, можешь забыть об этом. Я итак с трудом перевариваю вашу дружбу.

– Ты что, блядь, издеваешься? – отвечает Райк. – В её комнате были крысы, она живет среди плесени, и твое первое предположение – это то, что я хочу её трахнуть?

Глаза Лорена сужаются.

– Я ничего не говорил о том, что ты хочешь трахнуть её.

Райк стонет.

Дэйзи – больная тема между ними, это очевидно. Поскольку у Райка и Лорена недолгие взаимоотношения: они познакомились всего полтора года назад, есть некое напряжение, связанное с девочками Кэллоуэй. Лорен вырос вместе с ними. Райк – нет. Естественно, Ло будет защищать Дэйзи, но проблема в том, что он постоянно увлечен Лили, всегда заботится о ней, и у него нет времени для другой девушки, даже той, которую он воспринимает как младшую сестру.

Поэтому, хотя Ло и считает, что защищает Дэйзи от своего единокровного брата, на самом деле он создает барьер между Дэйзи и единственным человеком здесь, который будет заботиться о ней в первую очередь, а не в последующую.

Но все же, я не могу выражать своё мнение на этот счёт. Я должен позволить этому развиваться естественным образом. Мое вмешательство не принесет ничего хорошего. Мои слова не найдут отклика у Ло, как бы мне этого ни хотелось. Поэтому я молчу.

– Я, блядь, тогда буду жить со Скоттом, – говорит Райк, отчетливо и громко, чтобы мы могли слышать его из туннеля. – Дэйзи может занять мою комнату. Или я останусь здесь внизу и поменяюсь с ней. Мне плевать. Никто из девочек не должен находиться среди подобного.

– А что, если она услышит, как мы с Лили трахаемся через стены? Не зря же она на самом нижнем этаже.

Райк ничего не говорит, но я практически чувствую его раздражение на расстоянии. Ло смотрит на меня через плечо, как бы спрашивая ожесточенным взглядом, прав он или нет.

– Ты не можешь оберегать от всего девушку, которой почти семнадцать, особенно если она – модель высокой моды, – говорю я, мои слова не такие резкие, как у него, и не такие грубые, как у его брата. Я на сто процентов уравновешен, невозмутим. Спокоен. Это выводит его из состояния обороны. – Она слышала и видела всё, что было у вас, если не больше. Я вызову кого-нибудь, чтобы осмотреть погреб, но пока этого не произошло, Роуз хотела бы, чтобы её сестра находилась в чистом помещении.

После минутного осмысления моих слов, Ло вздыхает и прекращает спор.

– Райк, ты будешь жить со Скоттом?

– Я сказал же, да.

– Отлично. Чем больше мы следим за этим мудаком, тем лучше, верно?

Райк говорит что-то в знак согласия, но я не могу расслышать. Он слишком сильно грохочет.

– Просто, блядь, охренительно, – ругается он, его голос становится намного громче. Он пытается вытащить свое тело из крошечного пространства.

Ло хватает Райка под руку, когда тот протискивается в дверь.

Когда он встает на ноги, он держит ловушку с мертвой крысой, хвост изуродован, как будто она волочила груз за собой.

– Мы нашли тебе новую профессию? – спрашиваю я, приподняв губы.

– По крайней мере, я могу испачкать ручки, принцесса, – он размахивает ловушкой (и висящей крысой) у моего лица.

Я даже не вздрагиваю.

Райк закатывает глаза и идет выбрасывать её в мусорный пакет.

– Подожди, – зовет Ло. – Может, мы сможем что-нибудь сделать с этой штукой.

– Нет, – говорим мы с Райком вместе.

Я сдерживаю недовольство. Несмотря на то, что Райк, возможно, один из самых умных людей, живущих в этом доме, мне не нравится соглашаться с ним. Это все равно что соглашаться со сторожевым псом вместо человека.

– Вы даже не дали мне закончить, – сердито говорит Лорен.

– Ты хочешь использовать это против Скотта, – отвечаю я.

– Он чёртов продюсер, – напоминает ему Райк. – Если ты начнешь войну со Скоттом, он может сделать тебя психопатом в шоу. Блядь, просто успокойся.

– Он заставил Лили реветь! – кричит Ло. – Я не собираюсь сидеть здесь шесть месяцев и игнорировать все дерьмо, которое он говорит. Это отличается от социальных сетей и блогов сплетников. Мы живем с этим ублюдком.

На лестнице раздаются шаги, и все мы настороженно затихаем. Когда тело появляется из-за угла, оттуда выходит Бретт, тяжело дыша, с прикрепленным к груди стедикамом, и он пробежал всего один лестничный пролет.

– Скотт хочет... чтобы вы все были в гостиной... для приватного танца, – говорит он.

Скотт Ван Райт диктует всё. Когда. Как. Где.

Я, блядь, ненавижу его.

Ло смотрит на меня, ожидая, что я кивну в знак одобрения его методов поиздеваться над Скоттом.

Я могу ненавидеть Скотта, но я ещё не дошел до этого. Я не сделаю ничего злобного или жестокого, из-за чего он окажется в психиатрической больнице, душевно разорванный в клочья.

Я участвую в битвах совсем не так, как Лорен Хэйл. И, хотя это может быть не так быстро или эффективно, я должен верить, что у меня есть силы, чтобы удержать моих друзей от трагического исхода.

9. Коннор Кобальт

Когда мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж, я обнаруживаю Роуз и Дэйзи, разговаривающих шепотом у камина. Дэйзи подставляет свое тело, чтобы загородить камеру, уклоняясь каждый раз, когда Бен пытается снять Роуз.

Я потираю губы, разглядывая свою девушку. Она задерживает дыхание, ее шея напряжена, когда она слушает свою сестру.

И на ней на самом деле штаны, она одета в черный свитер Calloway Couture и зауженные джинсы другой марки. Она боится засветить своё тело камерам и не раз говорила, что единственные танцы, с которыми она знакома, это бальные танцы. Вальс и фокстрот.

Развратные танцы не входит в её репертуар.

Внезапно появляется Лили и ударяет кулаком в плечо Ло.

Он в насмешку съезживается.

– Ой, за что, черт возьми, это?

– За это дурацкое пари, – шипит Лили, понижая голос, когда Бретт приближает её, прикрепляя микрофон к своей камере. Но неважно, слышит он её слова или нет. Мы все носим микрофоны, которые улавливают её голос. К тому же, дом завален звуковым оборудованием.

Скотт сидит на кожаном диване. Его глаза встречаются с моими, и он расплывается в самодовольной улыбке.

Я прячу всё в себе: особенно гнев, который грозит вырваться наружу.

– Что делает Дэйзи? – спрашивает Райк.

Лили берет Лорена за руку.

– Дает Роуз советы.

Райк хмурит брови.

– Это ты чёрт возьми сексуально зависимая. Разве не ты должна давать советы?

– Эй, – предупреждает Ло, сверля взглядом.

Он разводит руками.

– Это честный вопрос.

– Он также и грубый.

– Тогда я спрошу вежливее, – он снова смотрит на Лили. – Ты явно опытнее своей младшей сестры. Так какого, блядь, хрена ты не инструктируешь Роуз?

Ло качает головой.

– Как убого.

– Это лучшее, на что я способен.

Лили дотрагивается до своей груди.

– Мне нравятся клубные танцы, но лично я никогда танцевала на коленях.

– А Дэйзи танцевала? – в недоумении спрашивает Райк.

– Она сказала, что делала это однажды.

Лили расслабляется у груди Ло, и он прижимает её к себе.

Райк сердито выдыхает.

– Ты понимаешь, что девяносто процентов приватных танцев – это практически то же самое, что и когда девушка сверху во время секса? Ну, знаешь там, ездит верхом на парне.

– Не думаю, что Роуз хочет довести танец на коленях до такого уровня при камерах.

Наш разговор прерывает звук скрежета. Я смотрю, как Скотт тащит в гостиную обеденный стул, ножки которого царапают паркет.

Когда он ставит его в центр, он постукивает по спинке стула.

– Присаживайся, Коннор.

Я не люблю исполнять приказы, если только в них нет большей выгоды для меня. А в данном случае её нет.

Все взгляды и камеры устремлены на меня, ожидая моей реакции, молча интересуюсь, выполню ли я простую просьбу Скотта Ван Райта. Роуз стоит безупречно прямо, её конечности затвердели и застыли. Всё, что я вижу, – это страх, который я отчаянно хочу забрать.

Я смотрю прямо на Скотта и нарушаю напряженную тишину несколькими словами.

– Присаживайся, Роуз, – мой взгляд отрывается от Скотта, даже когда веселье стирается с его лица.

– Этого не было в условиях пари, – говорит Скотт.

– Я меняю условия.

Каблуки Роуз стучат по паркету, когда она подходит к стулу. Она садится, отводя плечи назад и скрестив лодыжки, как будто только что заняла свой гребаный трон.

Моё тело раскаляется от одного взгляда на неё.

Я переключаю своё внимание на Ло, который положил руки на плечи Лили.

– Ты всё ещё увидишь приватный танец. Ты не против этого?

– Это всё, чего я хочу.

– Подождите, – Дэйзи поднимает руки вверх, а затем указывает на меня. – Ты будешь танцевать приватный танец для Роуз?

– Да, – я достаю свою черную рубашку из брюк.

Она лучезарно улыбается.

– Хорошо, мы должны это записать.

Она поворачивается, как будто собирается достать камеру, и ее локоть врезается в Canon Rebel Саванны.

– О... точно... забейте.

Только Дэйзи, девушка, которую постоянно на работе преследуют фотографы, могла на мгновение забыть, что нас уже всех снимают.

– Блядь, я должен это увидеть, – говорит Райк, устраиваясь на диване рядом со Скоттом. Все занимают места, готовые к представлению.

Но я встречаюсь взглядом только с Роуз, когда подхожу к ней. Она вцепилась в деревянный стул, напуганная, взволнованная и возбужденная.

Она следит за моим телом, когда я расстегиваю рубашку, и её дыхание становится глубже.

Неизвестность пугает её.

Но это может быть самый невероятный, самый неистовый внетелесный опыт, который она когда-либо испытывала.

Приготовься, дорогая. Это может вскружить тебе голову.

10. Роуз Кэллоуэй

О.

Мой.

Бог.

Коннор медленно расстегивает последнюю пуговицу своей черной рубашки, клубная музыка звучит на заднем плане из пары колонок. Он стоит уверенно, высокий и властный, как идеальная мраморная статуя, ни разу не отводя взгляда от меня.

Я отказываюсь сдаваться и сжиматься в испуганный комочек. Так что я сижу неподвижно, ожидая, когда он подойдет ко мне. Ожидая... сама не зная чего. Я понятия не имею, что Коннор Кобальт планирует делать дальше.

– Потряси своей задницей, милый! – кричит Лорен, используя бас.

Коннор не поддается прихоти Ло, и я чувствую на себе пронизывающий взгляд Скотта, который наблюдает за мной с дивана.

В тот момент, когда ноги Коннора касаются моих коленей, весь воздух застревает в моей груди, осевший глубоко внутри грудной клетки. Он ставит свои ноги по обе стороны от моего стула, все также возвышаясь надо мной. Я оцениваю его позу, и мое сердце решает танцевать само по себе, сжимаясь, переворачиваясь и трепеща. В общем, у него судороги. Мое сердце исполняет идиотский танец, эквивалентный глупому дрыганью на полу.

А потом он приподнимает мой подбородок, и я смотрю в его бездонные синие глаза.

Сила исходит от его неподвижной позы.

Моя шея нагревается, и он поднимает мои руки со стула, направляя их на свой рельефный пресс. Я чувствую его так, как не чувствовала раньше, очертания и твердость его мышц. Мое тело наливается теплом, когда я провожу руками по его телу. Я так много размышляла об этом. О том, каково это: быть под таким сильным человеком, как он. Я просто никогда не позволяла себе подарить ему эту победу, боясь, что он убежит с ней, оставив меня за бортом.

Я понимаю, что нахожусь практически на уровне его промежности. Мои лодыжки болят, когда я сжимаю их плотнее, заставляя бедра сомкнуться.

Мои трусики мокрые. И все, что для этого понадобилось – он, стоящий надо мной. Серьезно, Роуз?

Я жду, что он потрясет своей задницей перед моим лицом или исполнит какой-нибудь глупый танец на моих коленях. Но он не делает ни того, ни другого.

Скотт прочищает горло и смеется.

– Коннор, ты уверен, что знаешь, что делать?

Коннор смотрит прямо мне в глаза и говорит: – Je sais toujours ce que je fais.

Я всегда знаю, что делаю.

Он расстегивает ремень на своих брюках. И мое сердце начинает бешено колотиться. Серьезно, моему сердцу нужно пойти посидеть на скамейке запасных и взять серьезный тайм-аут.

– Тебе не слишком понравится, если ты будешь двигаться. Так что оставайся, блядь, неподвижной.

Даже если бы я и хотела пошевелиться, то не смогла бы. Я прикована к этому стулу.

Он снимает свой кожаный ремень, и я задерживаю взгляд на нём, пока Коннор опускается ко мне. Но вместо того, чтобы сесть мне на колени, он кладёт руки на мои колени, разводит их в стороны, раздвигая мои ноги. Это позволяет ему сесть на сиденье со мной. Музыка всё ещё громко звучит на заднем плане, пробуждая мои чувства.

Мои глаза расширяются, предвкушая, и я сжимаю его бицепсы. Я пытаюсь дышать нормально, но мои губы сомкнуты, в основном, из-за страха, что какие-либо звуки могут вырваться наружу. Наслаждение, страх – и все тому подобное.

Он неожиданно обхватывает меня за талию, ремень намотан на его руку. И он давит на мою спину, заставляя меня изогнуться. Одна из его рук ухватывается за верхнюю часть стула. Теперь он закрывает мое лицо от камер, но в тот же момент, он полностью доминирует надо мной.

Он разматывает ремень и заводит мои запястья за спину. Он связывает их вместе, кожа плотно прилегает к моей. Коннор завязывает ремень узлом, а затем берет моё лицо в свои руки. Он начинает раскачиваться в такт музыке.

Он прижимается своим тазом к моему, следуя ритму и темпу, так что это не просто петтинг. Он танцует приватный танец, и это более чувственно, чем всё, чего я могла бы ожидать.

Я с трудом удерживаю взгляд на его глазах. Я так хорошо осведомлена о людях в комнате, о камерах, о том, что он сверху моего тела, а мои ноги неуверенно обвиваются вокруг него.

Когда его твердость вдавливается в меня, мои нервы напрягаются, а пальцы ног сжимаются в моих высоких каблуках. Боже мой...

Это действительно происходит? На глазах у всех? И скоро будет показано по местному телевидению.

Во что я ввязалась?

Его приоткрытые губы достигают моего уха.

– Ne pense pas.

Не думай .

Это немножко затруднительно, Ричард. Но я не могу открыть рот, чтобы произнести слова. Его движения ускоряются под музыку, становятся резче, и я сильно стискиваю зубы, чтобы сдержать звук, который щекочет мне горло. О... Боже... Это не должно так сильно возбуждать меня. Не на глазах у всех.

Я на секунду закрываю глаза, откидывая голову назад. Он всё ещё держит моё лицо в сильной, всеконтролирующей руке. Его рот так близко к моей щеке, когда он двигается. Мне не нужно смотреть, чтобы почувствовать, что он изучает меня, наблюдает за мной, внимательно следит за всеми моими потребностями. Он знает меня слишком хорошо.

Он трется о меня сильнее, и резкий звук вырывается из моего рта. Черт. Прежде чем я успеваю задуматься о том, что только что произошло, он убирает руку со стула и проскальзывает ею по моему бедру и вверх к заднице. Мои глаза распахиваются, и я дергаю руками, но они заключены в его ремне.

Я яростно щурю глаза, и его улыбка становится все шире, наполняясь знакомым высокомерием.

Я гораздо лучше осознаю, что происходит. Когда я выглядываю из-за его руки и замечаю своих сестер. Рот Лили приоткрыт, но Ло прикрывает её глаза рукой. Так что можно предположить, что она застала Коннора за дурным поведением на публике, что является редким зрелищем. Обычно он такой неприличный только наедине со мной.

Дэйзи сидит на подлокотнике дивана и широко улыбается. Райк и Ло просто с любопытством наблюдают за происходящим. А Скотт... как только я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на продюсера, Коннор хватает меня за подбородок и заставляет вернуться к нему.

– Lui donneriez-vous ce qu'il veut?

Ты бы дала ему то, что он хочет? Он поднимает бровь, а затем его губы прижимаются к моей челюсти, нежно целуя, а потом глубоко посасывая.

Дыхание покидает меня. В тот момент, когда его глаза снова встречаются с моими, я говорю: – Il ne peut pas m'avoir.

Он не сможет получить меня.

Я должна остановиться на этом. Я не должна больше ничего добавлять. Но я не хочу проигрывать эту битву. Я не облегчаю Коннору задачу. Я бросаю ему вызов, которого он так жаждет.

– Aucun homme ne peut.

Ни один мужчина не сможет.

Его губы снова находят моё ухо.

– Посмотрим.

И тут он обхватывает меня за поясницу, прижимая моё тело к своему, а другой рукой забирается в мои волосы.

Прежде чем я успеваю о чем-то подумать, он целует меня в губы, его язык проникает в них, а все его тело прижимается ко мне. Место между моими ногами пульсирует с огромной силой, и мои конечности напрягаются в ответ. Боже милостивый...

Музыка обрывается. И я понимаю, что Коннор перестал раскачиваться о меня, как только песня закончилась. Мы целуемся более страстно, чем когда-либо, его пальцы вцепились в мои волосы, мои запястья впиваются в кожу ремня, а я так отчаянно жажду прикоснуться к нему в ответ.

– Ладно, – говорит Скотт. – Достаточно.

Его голос возвращает меня обратно. Я отстраняюсь от Коннора и отворачиваю своё лицо, прежде чем он может поцеловать меня снова. Мое тело раскраснелось и вспотело, а сердце не перестает колотиться.

– Вау, – говорит Дэйзи, хлопая в ладони, – это было горячо. Твердая десятка.

– Что я пропустила?! – восклицает Лили, пытаясь убрать пальцы Ло.

– Это было слишком откровенно для твоих красивых глаз, любовь моя, – говорит Ло с ухмылкой. Он опускает руку и целует её в висок.

Я всё ещё пытаюсь перевести дыхание. Коннор внимательно наблюдает за мной, пока развязывает ремень. Я не свожу глаз со стены. Что только что произошло?

Когда Коннор встает, я выпрямляюсь на стуле, но мои мышцы не хотят слушаться, чтобы сделать что-то большее.

– Мы должны были увидеть приватный танец, – говорит Скотт. – Не порно.

– Я доставил тебе неудобства? – спрашивает Коннор своим обычным бесстрастным голосом.

Он заправляет рубашку обратно в брюки и начинает её застегивать. Но он продолжает стоять рядом со мной.

Скотт ничего не говорит в ответ.

– Тогда позволь мне учесть твои чувства, – говорит ему Коннор. – Вон дверь. По ту сторону ты будешь гораздо счастливее.

Лорен почти расплывается в широкой усмешке, но вместо этого его пылкий взгляд устремляется на продюсера.

Скотт чешет свою заросшую челюсть и просто кивает. Затем он направляется на кухню. Мне вот интересно, кто окажется главным мудаком в эпизоде с этой серией.

Райк встает и говорит: – Кобальт, ты работал или всё ещё работаешь стриптизером?

– Никто не смог бы позволить себе меня.

– Это было как в Супер Майке, не так ли? – спрашивает Лили. – Ты должно быть видел этот фильм, – она поворачивается к Ло и смотрит на него круглыми умоляющими глазами. – Давай посмотрим его хотя бы один разочек. Это не порно.

– Пресс Ченнинга Татума тоже может сойти за порнографию, – вмешивается Дэйзи.

В ответ Ло просто целует Лили в макушку.

Она покорно выдыхает, и её глаза теряются в раздумьях.

– Мне и правда нужен душ после увиденного, – её щеки мгновенно краснеют от такого промаха, а глаза выпучиваются. Я практически слышу её мысли: Я сказала это вслух? Да. Да, сказала, Лили.

Дэйзи с улыбкой толкает её в руку.

– Я определенно иду после тебя.

Райк и Ло стонут, но Лили расслабляется от мысли, что возбуждена не только она. Черт, я не могу пошевелиться, потому что знаю, насколько я мокрая. Коннор, по сути, только что ударил меня током, при этом не снимая штанов.

Райк встает с дивана.

– Я иду в спортзал. Кто-нибудь хочет пойти со мной?

Дэйзи ахает.

– Ты дрочишь в спортзале?

Он бросает подушку ей в лицо, и она ловит её с игривой улыбкой.

Лорен поворачивается к Лили.

– Ты действительно собираешься принять душ? – его голос полон недоверия.

Я слышала, как они спорили о ситуации с ванной с тех пор, как мы переехали. Лили до сих пор не принимала её, в основном из-за страха, что Скотт войдет. Я бы скривила душой, если бы сказала, что у меня нет точно такого же страха, и именно поэтому я принимаю душ в пять утра.

Она замолкает, и Лорен понижает голос.

– От тебя пахнет сексом, – шепчет он, но я всё ещё достаточно близко, чтобы услышать. – Тебе необходимо принять его в ближайшее время.

Она смотрит на свои руки.

– Мы можем принять его вместе? Я ничего не сделаю, обещаю. Так я буду чувствовать себя... спокойнее.

– Только если мы будем в купальниках. Просто не хочу искушать тебя в течение шести месяцев, Лил.

Её лицо озаряется и она бросается ему на шею.

Я растираю свои ноющие запястья, на мгновение не понимая, что происходит. Коннор вдруг хватает меня за руку и без труда поднимает на ноги.

Он смотрит на меня, и я осознаю, что могло произойти сегодня. Я могла бы неловко возиться вокруг него. Могла бы опозориться на национальном телевидении. Однако вместо этого, он заставил меня почувствовать себя желанной и горячей, а не униженной и холодной.

Мои глаза наполняются благодарностью, спасибо вертится на кончике языка.

Но тут его большой палец касается моей щеки, и он очень мягко говорит: – Не за что, дорогая.

Я выдыхаю, радуясь, что мне больше не нужно искать нужных слов. Кухонные шкафы громко стучат, пока Скотт ковыряется в них.

– Ты испортил его планы, – шепчу я.

– Он вытрет слёзы и переживет это.

Я не столь оптимистична.

– Или он найдет что-то, что ты не сможешь испортить.