Текст книги "Поцелуй небо (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

51. Роуз Кэллоуэй

В лимузине Коннор завязывает мне завязки на платье подружки невесты, пока я читаю ему статью с телефона. Когда я заканчиваю, я спрашиваю: – Ну что скажешь?

– Не стоит зацикливаться на обозревателе сплетен.

– Это не сайт сплетен. Это новостная статья, Ричард, – огрызнулась я. – Ты что, не слышал, что они сказали? – я собираюсь перечитать ту часть статьи, где они осуждают его за то, что он не был настоящим доминантом в отношениях доминирования и подчинения. Я даже не знала, что существуют стандарты, которым нужно соответствовать.

– Нет никаких правил, – спокойно говорит он. – Мы делаем то, что нам подходит, и если это не нравится кому-то в интернете, то они могут посмотреть другое порно, в котором мы не снимаемся, – он усмехается. – Хотя, оно не будет таким же хорошим...

Я поворачиваюсь и ударяю его в грудь.

– Я серьезно.

– Я тоже, – говорит он, глядя на меня напряженным взглядом, словно хотел бы поглотить меня всю.

Любовь.

Я улыбаюсь. Да, он любит меня.

Это никогда не устареет.

– Тебе нужно перестать читать все эти статьи, в которых препарируются секс-видео, – говорит он низким, хриплым голосом. – Это сведёт тебя с ума.

– Может быть, мне нравится, такое состояние.

– Я могу найти гораздо более здоровый способ сделать это, – его губы приподнимаются, и он наклоняется ближе, чтобы поцеловать меня, но лимузин едет по мощеной улице, привлекая мое внимание на улицу.

– Мы приехали, – говорю я, охваченная шквалом эмоций.

Наш лимузин оставляет бешеных журналистов за входом, и я опускаю своё окно, слыша гул вертолетов в воздухе. Я не обращаю на них внимания и сосредотачиваюсь на вырисовывающемся впереди дворце, рассматривая его потрясающую архитектуру и огромные размеры. Это действительно свадьба, подходящая для королевы.

Надеюсь, Лили сегодня больше радуется, чем волнуется. Я чувствую, что нервничаю за нас обоих. Я не знаю, чего ожидать. Коннор взял бразды правления свадьбой в свои руки, а это значит, что каждая деталь – сюрприз. Он уже признался, что изменил место проведения, теперь это не церковь в самом центре Парижа.

Мы немного за городом.

– Я всё ещё не знаю, как тебе удалось забронировать Дворец Фонтенбло, – говорю я ему, ошеломленная.

Коннор обнимает меня за плечи и наклоняется к моему уху.

– У меня есть свои собственные методы.

Коннор и его методы.

– Ты имеешь в виду свои связи, – уточняю я.

– Они, именно, – улыбается он.

Я снова проверяю время на своем мобильном, и он выхватывает его прямо у меня из рук. Я игнорирую его тактику, чтобы успокоить мои нервы, и я поднимаю свое ярко-розовое платье подружки невесты, чтобы забраться на сиденье, ближайшее к водителю.

– Извините, – говорю я отрывистыми фразами. – Не могли бы вы ехать чуть быстрее? Мы опаздываем.

– Мы выехали из дома на тридцать минут раньше, – напоминает мне Коннор, и его улыбка становится шире.

– А я хотела приехать на час раньше, – огрызаюсь я. – Но кто-то потратил пятнадцать минут только на выбор запонок. Я не думаю, что Лорену есть дело до того, что ты надел свои... – я бросаю взгляд на его запястья. – Это настоящее золото?

Его ухмылка поднимается к глазам, что только заставляет меня закатывать мои собственные. А потом я бросаю взгляд на вид из окна, и мой желудок переворачивается. Что за... блять!

Я снова хватаюсь за платье, сжимая розовую ткань в руке, чтобы не порвать его. Я подползаю к окну и практически высовываю всю голову наружу, как собака. Это не самый некрасивый поступок с моей стороны. Но близок к этому. Руки Коннора ложатся на мои бедра и притягивают меня обратно.

– В небе камеры, – говорит он.

– А на дорожке розы! – кричу я, выпучив глаза. – Ты поменял цветы на розы?!

Лили убьёт меня. Это так, так, так неправильно. Я выбрала орхидеи. Нейтральный цветочный выбор.

Брови Коннора хмурятся в замешательстве, и он прослеживает за моим бешеным взглядом.

– Должно быть, произошла ошибка, – он снова поворачивается ко мне и обхватывает мои щеки. – Дыши. Я напишу свадебному координатору, чтобы они все изменили.

– Ты – свадебный координатор, – опровергаю я.

Он снова ухмыляется.

– Дорогая, я свадебный делегат. В моем распоряжении один свадебный организатор и десять свадебных координаторов, которые на самом деле являются просто прославленными помощниками.

Конечно, он делегирует все свои обязанности. Теперь я очень нервничаю. Он доверился другим людям, тогда как я скорее погублю себя, пытаясь сделать всё в одиночку. Усмири свою гордость, Роуз. Точно, моя гордость сегодня ничего не должна испортить. Я снова хочу посмотреть в окно чтобы оценить, что еще было испорчено, но он держит руки на моих плечах, заставляя меня остаться на месте.

– Это будет долгий день. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, а не высовывалась из окна, – говорит он мне. – Что скажешь? Ты принимаешь этот вызов, Роуз Кэллоуэй?

Я киваю, готовая подчиниться его планам, чтобы успокоить свои нервы. Только в этот раз.

– Где все?! – мои каблуки стучат по пустому коридору, отдающемуся эхом.

Здесь никого нет. Я не понимаю. Ни Лили, ни Лорена. Ни Райка, ни Дэйзи. Ни гостей, ни родителей. Я не глупая. Ясно, что Коннор изменил время свадьбы.

– И на сколько ты всё перенёс?

– На четыре часа, – говорит он. – Ты хотела приехать пораньше.

– Не на три часа раньше.

Он что, сумасшедший?

Я кладу руки на бедра, но он кладет ладонь мне на поясницу и ведет меня в другом направлении.

– Куда мы идем?

– На улицу.

– Мне нужно позвонить Лили. Мне нужно найти её и убедиться, что у неё нет гипервентиляции.

– Лили в порядке.

– Я уверена, что она находится на грани психического срыва, – проигнорировала я его комментарий. – Мой долг как подружки невесты – успокоить её.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе остановиться и понюхать розы? – спрашивает он с ехидной улыбкой.

Я закатываю глаза.

– Ха-ха, – говорю я. – Я слышала всё эти анекдоты, поверь мне... – я отвлекаюсь, как только мои каблуки погружаются в ухоженный газон. А потом я поднимаю взгляд и замираю. Коннор ждет рядом со мной, его рука не покидает мою поясницу.

Кремовые, розовые и красные розы каскадом тянутся вдоль живых изгородей, заполняя сады. Но не великолепные цветы вызывают у меня шквал эмоций.

В открытом дворике стоят Лили, Дэйзи и Поппи в бледно-розовых платьях подружек невесты, простых и легких, в отличие от того, в котором заточена я. Почти как те, что я надевала на балетные концерты.

– Я не... – я качаю головой, вглядываясь в их счастливые, светящиеся черты лица. Лили плачет. И улыбается.

Потом я вижу мужа Поппи, Райка и Лорена, все в смокингах, нарядные и красивые. А потом...

– Мама?

Моя мама вытирает пару слезинок, улыбаясь. Она прижимает руки к груди, сдерживая эмоции, на её шее нет привычного нам всем жемчуга. Я чуть не плачу от этого зрелища. Мой отец стоит рядом с ней и так же искренне реагирует на меня.

Коннор осторожно подводит меня ближе к ним.

Я складываю все кусочки воедино и быстро качаю головой.

– Коннор, Коннор, мы не можем украсть свадьбу моей сестры.

– Я и не делал этого, – говорит Коннор.

– Мы передали свадьбу ему месяц назад, – объясняет Лорен с растущей улыбкой.

– Что? – я смотрю на них всех, негодуя, что они сначала скрывали от меня этот секрет, но потом я впитываю каждое выражение, каждого члена семьи и друга.

Все счастливы.

Я представляла сегодняшний день тяжёлым. С вопрями. С криками. С представлением как я тащу Лили к алтарю, молясь, чтобы и она, и Лорен сказали «да».

– Но... – я запинаюсь, глядя то на мать, то на отца. Я ещё не осознала, что со мной происходит. – ...наследство Лили. Ты сказал, что она не сможет получить его обратно, пока не выйдет замуж за Лорена.

– Мы всё ещё помолвлены, – говорит Лили, она придвигается к Лорену, и он обхватывает её за талию. – Мы просто ждем момента, чтобы пожениться, как мы сами хотим.

– И это хорошо, – говорит мой отец, кивая. – Мы не ставим их брак в зависимость от чего-либо. Они могут сделать это в своё время.

Я смотрю на свою мать. Она тянется к шее, где должны были быть её жемчужины, но без них она прикасается к ключицам. Это её единственный признак, единственное свидетельство того, что она не на сто процентов довольна таким исходом для моей сестры. Но её губы остаются сжатыми в тонкую линию, не споря. Теперь она принимает это, и это уже начало. Реалити-шоу исправило имидж Лили больше, чем могла бы сделать эта свадьба. Вместо десятка фотографий люди получили шесть месяцев съемок, чтобы влюбиться в неё и Лорена.

– Всё в порядке, – снова говорит Лили. – Этот день – твой.

– Что? – мой голос потерян от шока.

Коннор берёт меня за руку, и я поворачиваюсь к нему лицом. Здесь тихо. Единственный шум от фонтана рядом с нами и птиц, порхающих в небе. Вертолеты звучат далеко во дворе, как маленькие насекомые.

– Роуз, – вздыхает Коннор. Затем он опускается на одно колено, достает из кармана черную коробочку и открывает её. – Проведешь ли ты со мной остаток своей жизни?

Я даже не смотрю на бриллиант.

– Да, – говорю я, не колеблясь, не думая. Я просто произношу единственное слово, которое имеет наибольший смысл, потому что мое сердце говорит мне именно это.

Я в таком тумане, что понимаю, что он встаёт и целует меня, только когда все хлопают вокруг нас.

Я улыбаюсь и прижимаюсь к его лицу, не желая пока отрываться от его губ. Он усмехается в поцелуе.

Я выхожу замуж.

Сегодня.

Чёрт возьми. Он отстраняется, и Дэйзи подходит ко мне первой с коробкой для платья. Она открывает её, и я вижу платье, которое я сшила, аккуратно сложенное под целлофановой упаковкой.

– Мы изменили бюст, чтобы в него поместилась ты, а не Лили, – признается она. – Я украла платье из твоего шкафа.

Я провожу пальцами по упаковке. Я сама создала своё свадебное платье. Я улыбаюсь. Платье, которое, я знаю, мне понравится. Материал нежный, тонкий, как балетный наряд, который доходит мне до ключиц, как я и люблю в своей одежде. Коннор, как я понимаю, нашел лучшие платья для подружек невесты, чтобы соответствовать тому, что я создала для Лили.

– Оно прекрасно, – говорю я. Я оглядываюсь на Коннора и качаю головой. – Я не могу поверить, что ты сделал всё это для меня.

– Я знаю, что ты любишь, – говорит он, – Я был счастлив сделать этот день нашим.

Я медленно выдыхаю, чтобы не начать плакать снова. Мои сестры начинают просачиваться внутрь, чтобы подготовиться к свадьбе... моей свадьбе. Лорен и Райк следуют их примеру. С мужем Поппи и моим отцом на подмоге.

Коннор и моя мать – единственные, кто задерживается во дворе.

Мама берет мои руки в свои.

– Роуз, – говорит она с остекленевшими глазами. – Я люблю тебя, и я никогда не думала, что ты выйдешь замуж....

Я не могу удержаться от смеха, потому что я тоже никогда не думала, что выйду замуж.

– Так что этот день – мечта для меня так же, как, я знаю, и для тебя.

Я согласна.

– Спасибо, – говорю я, целуя её в щеку. Она целует мою в ответ.

– Увидимся внутри, – она похлопывает Коннора по руке, прежде чем исчезнуть во дворце.

Коннор наклоняет голову, и на его лице появляется высокомерная, самодовольная улыбка, которую я так хорошо знаю. Он подаётся вперед и обхватывает меня за талию.

– Я люблю тебя, – говорит он.

Я люблю тебя.

Эти слова наполняют меня больше, чем что-либо другое. Его губы касаются моего лба, он притягивает меня близко к себе, и я слегка покачиваюсь вместе с ним, как будто мы уже танцуем на нашем празднике. Как будто мы уже сказали Да.

– Однажды, – вздохнул он, – мы оглянемся назад и вспомним всё, что мы сделали вместе. И мы подумаем: чёрт возьми, нам было всего двадцать четыре.

Мои глаза наполняются слезами.

– Мы – ответственная пара.

– Те, кто разбирают за всеми проблемы.

– Те, к которым все обращаются, – добавляю я.

– Самые взрослые, хотя мы совсем новички в этом деле.

Я смеюсь в слезливой улыбке. Это вот-вот произойдет. Мы будем вместе. Это похоже на начало целой жизни. Все страхи, которые у меня когда-либо были, все сомнения исчезли. Я верю, что он останется здесь, ради меня.

Что я больше, чем просто погоня.

– Поцелуй небо со мной, – шепчет Коннор, красивая улыбка растягивает его губы, – и никогда больше не спускайся на землю.

Эпилог

Три месяца спустя

Коннор Кобальт

Горячие, слепящие прожекторы направлены на меня, мои руки находятся по обе стороны стеклянного подиума. Триста лиц смотрят в ответ. Но я не могу разглядеть ни одного. Это всё равно, что лежать на операционном столе, глядя на белые флуоресцентные лампы и не понимая, что находится за ними.

Я не нервничаю. Мои ладони не липкие. Единственный пот, выступивший на моем лбу, вызван жаром этими лампами.

Логотип Cobalt Inc. вращается на экране позади меня, под ним напечатаны названия дочерних компаний, таких как MagNetic. Я уже поговорил о своей матери. О том, как она представляла себе эту компанию, о типичных вещах, которые все ожидают услышать после смерти генерального директора, оставившего сыну всё.

Я выхожу на подиум в костюме, который олицетворяет мою уверенность.

Я помню день, где я в Пенсильванском университете, сижу перед классом и сдаю задания по теории управления. И в мгновение ока я здесь. Двадцатичетырёхлетний. Выступаю перед мужчинами и женщинами вдвое старше меня о новейшем начинании Cobalt Inc., и никто, кроме меня, не командует сценой.

Я улыбаюсь, ничего не видя. И меня это даже не волнует.

– Галилей сказал: «Все истины легко понять, когда они обнаружены, – говорю я толпе. – Дело в том, чтобы открыть их».

Единственный человек, который знает, насколько это подходит к моей жизни, это девушка сидящая в первом ряду.

– Сегодня я расскажу вам две истины.

Я уверенно иду к краю сцены.

– Я знаю женщин, – говорю я, что вызывает волну хихиканья. Секс-видео уже стали достоянием общественности. И вместо того, чтобы уклониться от публичности, мы с Роуз воспользовались ею – как студенты-бизнесмены. – И я знаю бриллианты, – мои губы поднимаются ещё выше в ухмылке.

Логотип Cobalt Inc. исчезает позади меня.

На смену ему приходит Cobalt Diamonds.

Все хлопают, всё громче и громче, когда читают слоган: Если мы что-то и знаем, так это женщин и бриллианты.

Промышленность, которую построила моя мать, всегда должна была соединяться с другими. Магниты, краски, драгоценные камни – мы могли бы открыть ювелирную франшизу много лет назад, но Кобальт не был известной фамилией до реалити-шоу, и нам пришлось бы выкупать другую компанию, чего мы не хотели делать.

Секс-видео увековечили меня как нечто гораздо большее, чем я есть на самом деле – как доминирующего бога, который может исполнить любую фантазию женщины – и вера в это имеет большую силу, чем всё, что я когда-либо смогу создать сам.

Это дало компании моей матери лицо и гораздо большее будущее.

Я говорю собравшимся, что наш директор по рекламе расскажет об маркетинговых стратегиях. Потом благодарю всех и вместо того, чтобы отправиться за кулисы, спускаюсь со сцены в зал.

Мои глаза медленно привыкают к темноте, но аплодисменты внезапно усиливаются. И когда я несколько раз моргаю, я понимаю, что все аплодируют стоя.

В том числе и Роуз.

Она хлопает вместе с ними, её желто-зеленые глаза сузились от страсти и огня. Я подхожу к ней и, не говоря ни слова, беру жену за руку и веду её по проходу окружённого бизнесменами и женщинами. Несколько человек похлопывают меня по плечу на выходе.

– Бриллианты, – говорит она, качая головой. Я скрывал от неё этот секрет уже несколько месяцев. Улыбка озаряет её лицо. – Я бы сказала, что это гениально, но боюсь раздуть твое эго. Мне и так тяжело жить с Лореном и тобой вместе.

Я усмехаюсь и опускаю голову, чтобы прошептать ей на ухо: – Дамы и господа, она назвала меня гением, и даже не поморщилась, произнося это.

Теперь она прожигает меня взглядом.

Я целую её висок и выпрямляюсь, проходя через двойные двери в тихий коридор. Несколько человек в костюмах и с бейджиками целеустремленно ходят вокруг, прижимая к груди кожаные папки, обращая на нас внимание только тогда, когда узнают наши лица.

Я обнимаю её за талию и поднимаю её руку, указывая на крупный бриллиант на пальце, камни, обрамлены по всему кольцу.

– Это был один из первых дизайнов, – говорю я.

– У меня что, Cobalt original?

– Да.

Она оценивает кольцо на своем пальце, её губы снова приподнимаются в улыбке.

– Когда кто-нибудь спросит меня, что за дизайнеры на мне, я отвечу: «Я и мой муж».

Странность этого ответа нравится мне так же, как и ей. Я поднимаю её подбородок, чтобы её глаза встретились с моими, темно-красная помада подчеркивает черты её лица.

– Сколько времени у меня осталось с тобой? – спрашиваю я её.

– Весь день, – говорит она. – Я расчистила своё расписание.

Я хмурюсь.

– Ты расчистила свое расписание? – я почти смеюсь. – Я видел твой список дел сегодня утром. Он был на пять страниц.

– Я пробую кое-что новое, – говорит она, касаясь руками моей груди и разглаживая мой костюм.

– И что это?

– Делегирование, – говорит она. – У меня есть менеджер магазина. Она заботится об инвентаризации и выполнении маленьких задач.

Роуз открыла бутик со своей одеждой в Филадельфии, больше не подчиняясь универмагу. Она могла принять несколько предложений от них. Многие люди просили у Роуз линию нижнего белья, спрос рос.

Она занимается разработкой дизайна, но не для H&M или Saks. Все это будет продаваться в её новом магазине. И хотя она отказалась от миллионов долларов в обмен на то, чтобы стать владельцем малого бизнеса, она счастлива. Я вижу это в её глазах. Давление успеха и страх неудачи наконец-то исчезли.

– Но у нас есть планы на ужин, – говорит она.

– Правда? – мои брови поднимаются.

– Лорен и Лили встретятся с нами в ресторане в нескольких кварталах отсюда, – Роуз заправляет волосы за ухо. – Я думаю, Лили уже лучше, – она кивает сама себе.

После секс-видео имя Роуз не было запятнано так, как имя Лили. Женщины хвалили её за открытость, и многие хотели задать ей вопросы.

Роуз выглядит физически больной, когда мы говорим о различиях между этим делом и утечкой информации о сексуальной зависимости. Даже сейчас её глаза напряжены, когда она смотрит вдаль, вспоминая последние несколько месяцев. Лили некоторое время молча смотрела на Роуз.

– Это несправедливо, – услышал я однажды, как Лили плакала перед Лорен.

Она права.

Это действительно несправедливо.

Роуз ненавидит, что Лили была сломлена, тем более что именно её сестра была больна. Но у Роуз был секс с парнем, с которым она встречалась долгое время. У Лили до Лорена было много разных партнеров. Роуз была девственницей. Лили была шлюхой. В глазах мира один прав, другой виноват.

И чтобы изменить мир – если это в чьих-то силах – время должно быть на твоей стороне. Это одна из немногих вещей, которые я не могу контролировать.

Глаза Роуз остановилось на газете, лежащей на соседней скамейке. Проследив за её взглядом, я увидел заголовок: Новое секс-видео Коннора и Роуз Кобальт продано за 35 миллионов долларов.

Скотт только что продал права на наше видео в душе. То, где Роуз делает мне минет. Это напоминание о том, что он наживается на нас даже спустя несколько месяцев после окончания реалити-шоу. Мы отозвали иск около месяца назад. Время и стресс, потраченные на борьбу с ним в суде, не стоили того, что мы имеем сейчас.

Мы сдались. И Скотт Ван Райт победил.

Но он не победил в главном.

Хотя я утешаюсь тем, что у него нет видеозаписи, где мы в Альпах, в ночь, когда Роуз потеряла девственность, в ночь, когда мы впервые переспали. Он может продавать столько секс-видео, сколько захочет, но этот момент навсегда останется нашим и только нашим.

Когда я переключаю свое внимание с газеты на Роуз, я понимаю, что она уже оставила заголовок в прошлом. Она изучает меня завороженным, задумчивым взглядом.

– В чём дело? – спрашиваю я. Мое сердце чувствует облегчение и взмывается, когда я продолжаю наблюдать за тем, как она смотрит на меня.

Она с улыбкой качает головой, и на её глаза наворачиваются слезы, когда она говорит: – Я люблю тебя больше всех.

Мой рот немного приоткрывается. Я никогда не думал, что смогу достичь этого места в её сердце, выше её сестер. Это казалось непостижимым, как бы сильно я ни хотел, чтобы это было правдой.

Когда шок проходит, я глубоко улыбаюсь и беру её за затылок, мои пальцы скользят по ее шелковистым волосам.

– Я люблю тебя больше, чем когда-либо мог бы любить себя, – шепчу я и снова поднимаю подбородок Роуз, переводя ее взгляд на меня, но не для того, чтобы сказать что-то ещё. Я просто улыбаюсь, наблюдая, как в ее глазах плещутся знакомые, необузданные эмоции.

Мне нравится знать, что я засыпаю и просыпаюсь с этими бесстрастными глазами. Мне нравится, что самое страшное а что если – то, что без нее – это путь, который никогда не осуществится. Мои новые мечты – в далеком будущем, наполненном детьми. И любовью.