Текст книги "Придворный портной из Арилидилла (СИ)"

Автор книги: Константин Лесницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)

63. Холод

Путники плелись по пустоши, продираясь через вечные северные снега. К вечеру, как на зло, откуда-то наплыли тучи, и с неба посыпались белые хлопья. Однако ветра они с собой не принесли. Закатное солнце было прекрасно видно на горизонте, и снежинки тихо и спокойно блистали в его лучах. К тому времени странники уже приблизились к стене города, видневшейся впереди. Ян всматривался в её очертания, прищурив глаза и сжав губы.

– Таситурн, – неожиданно нарушил молчание он.

Гигант посмотрел ему в затылок.

– Ты думаешь, Немо погиб?

Хорд непонимающе тряхнул головой и хмуро уставился на Яна. Юноша мрачно взглянул на него через плечо.

– А Лира?

– М-м…

Юноша отвернулся и снова зашагал вперёд.

– С моим мечом что-то не так. Что-то, что-то… – он поморщился, не в силах подобрать слова. – Странное. Мне кажется…

Путешественник замолчал на мгновение.

– Мне кажется, Немо жив.

Таситурн нахмурил брови и поднял голову, устремив взгляд на городскую стену. Странники затихли и ускорили шаг.

Вскоре они вошли в открытые ворота. Конечно, никто не встретил их, и улицы городка пустовали. Снежинки тихо падали на крыши домов, покрытые старым толстым слоем снега. Странники неспешно шли по дороге, смотря по сторонам, и только лёгкий шорох ветра гулял вместе с ними. Воздух уже набирался синеватым светом, и солнце затухало, опускаясь к горизонту. Начинало темнеть. Ян держал скованное лицо прямо, бегая острыми глазами вокруг. Таситурн потерянно водил головой, с тоской и тревогой заглядывая в пустые окна домов.

– Войдём, – сказал юноша громко.

Засмотревшийся на хижины гигант встрепенулся и посмотрел на него. Ян резко развернулся и зашагал к одному из домов. Он отгорнул ногой от двери снег и взялся за деревянную ручку. Но вдруг путник резко вскинул голову и замер. Таситурн вопросительно посмотрел на него. В мёртвой тишине заброшенного города слышался дрожащий голос.

– Ты слышишь? – прошептал Ян.

Он отошёл от двери и прищурился. Глухие всхлипы раздавались откуда-то из-за стены. Юноша прошёл вперёд и приблизился к окну соседнего дома. Он медленно прильнул к мутному замёрзшему стеклу и прислушался. Внутри раздавались голоса. Ян резко скосил глаза на Таситурна.

– Там кто-то есть.

Странники подошли к двери и Ян резко её распахнул. Из тьмы пахнуло мёрзлой землёй. Посреди полупустой комнаты с гнилыми деревянными стенами стояли стол и скамья. Возле них были разбросаны какие-то вещи, рваная сумка и тёплая одежда. Перед скамьёй на коленях стоял человек, прильнув к ней и тихо всхлипывая.

– Назовитесь, – мрачно сказал Ян во тьму.

Человек на коленях опустил голову и ещё сильнее задрожал, бормоча что-то себе под нос. Странники вошли в дом и сделали шаг к нему. Свет из окна открыл глазам вытянутые на скамье ноги в больших сапогах. На ней лежало тело. Незнакомец вцепился в него и тихо стонал.

– Лидия, д-держись, всё будет хорошо, я к-клянусь тебе…

– Кто вы? Что-то случилось?! – Ян расслышал его слова и спешно подскочил ближе, слегка нагнувшись.

Глаза привыкли к мраку, и юноша разглядел лежавшую на скамье девушку, укутанную в шубу. Её синие губы были приоткрыты, и грудь едва заметно приподнималась, лихорадочно вдыхая воздух. Человек возле неё резко развернулся и поднял голову, впившись в Яна испуганными заячьими глазами. Его лицо заросло щетиной, а из-под драной шапки торчали пучки немытых волос.

– Л-люди! Ты человек?! – воскликнул он, устремив безумный взгляд на путника.

– Да! – взволнованно ответил Ян, окинув его взглядом.

Незнакомец тут же схватил его за ноги и согнулся перед ним до пола.

– Помогите? Прошу! Спасите нас!

– Вы наёмники?

– А? – мужчина испуганно поднял голову. – Да, да! Мы скауты, скауты! Я умоляю, с-спасите меня! И Лидию тоже! Её т-тоже…

Он заикался и стучал зубами от холода, судорожно всхлипывая. С каждой секундой огонь в глазах Яна угасал, когда он смотрел на этого едва живого человека.

– Что с ней? – холодно спросил юноша и нагнулся над девушкой, заглядывая ей в лицо.

Её закрытые веки обрамляли заиндевевшие белые ресницы, а кожа имела белый, как снег, цвет. Но она всё ещё дышала, дрожа в страшном ознобе. Мужчина подполз к ней на коленях и стал трясти руками.

– Лидия! С-смотри! Нас с-спасут! Мы выживем, Лид-дия!

Он много раз бессмысленно повторял одно и то же, едва ворочая языком. Разум, видимо, уже покидал его, сражённый злополучным проклятием.

– Она замёрзла? – настойчиво повторил Ян, впившись глазами в скаута. – Ран нет?

Мужчина весь сжался от этого агрессивного тона и непонимающе вскинул голову на него.

– Ч-что?..

Но через мгновение он открыл рот и судорожно закивал головой.

– А, да, да, замёрзла! – с трясущимися обмороженными щеками мямлил он. – Мы с востока шли! Нас там высадили…

Пока скаут бессвязно бормотал что-то себе под нос, Ян рассматривал девушку. Её синее лицо походило на лик мертвеца. К тому же, одна штанина у неё была разорвана, и на ноге виднелась огромная рана.

– Что это? – безразлично спросил он.

– Она ногу подвернула! Может, сломала, н-не знаю! Сделайте ч-что-нибудь, помогите ей! Заберите нас отсюда!

Ян поднял голову и посмотрел на окно, сквозь которое проникало всё меньше света. Город погружался во мрак, и начинался закат.

– Нужно уходить, – отрезал странник.

– Да, да! Т-ты прав. Уже закат… – усиленно закивал головой скаут.

– Пошли, Таситурн.

Ян развернулся и двинулся к двери. Гигант повернул голову на него и широко раскрыл глаза, не веря своим ушам. Наёмник стоял на коленях и смотрел на уходящего юношу с открытым ртом. Вдруг его будто прострелило. Ужас объял мужчину и он вскочил, бросившись за Яном.

– Нет! Нет! Умоляю, возьмите нас! Ум-моляю! Мы ещё можем ид-дти! Мы не будем об-бузой!.

Скаут споткнулся и упал, оперевшись руками на пол. Мужчина судорожно подполз к Яну, который уже стоял возле дверей.

– Умоляю! Не бросайте нас! – кричал он из последних сил, не отрывая полубезумных вытаращенных глаз от юноши.

– Нам не по пути, – монотонно ответил странник.

Скаут поднял голову и уставился испуганными глазами сначала на него, потом на Таситурна. Гигант опустил на него остекленевший взгляд. Наёмник подполз к нему и схватил за ноги, ударившись лбом об пол.

– Ты же хорд! Т-тебе же ничего не стоит! В-возьми хотя-бы её! Умоляю…

Но вдруг их оглушил страшный гул. Ослепительный свет проник в окна дома, и весь город в мгновение ока будто вспыхнул факелом. Волна пламени прокатилась по Арилидиллу, вдохнув жизнь в проклятую страну. И снова восстали заброшенные города и селения, в окнах загорелись огни, улицы наполнились шумом и гомоном людей. Комната тут же преобразилась: гнилые стены высохли и стали плотными и тёплыми, в развалившейся печке вспыхнуло пламя, на полу появился ковёр, а на столе загорелись свечи.

Скаут в ужасе выпучил глаза и завопил, что есть сил:

– Закат! Ночь! Луна к-коснулась г-горизонта!

– Уходим! – воскликнул Ян, мельком обернувшись на Таситурна.

Они столкнулись взглядами, и по коже гиганта пробежал холод. Очи юноши горели диким пламенем, он уже готов был выскочить зверем из дома и ожидал лишь своего спутника, вопрошая его этим взглядом. Но страшно было то, что в них больше ничего не виднелось. Ни колебания, ни сочувствия, лишь холодный и бездушный разум, который говорил ему, что этих людей уже не спасти. Он даже не косился на стоявшего на коленях скаута, умолявшего его всеми силами.

Тут же раздался скрип половиц, и из соседней комнаты показалась женщина в фартуке и с горшком в руках. Увидев незнакомых людей, она открыла рот, выронила его и в ужасе завопила. Ян мгновенно выскочил из дома, и наёмник на полу протянул ему руку в след, округлив стеклянные глаза.

– Нет! Умоляю! Нет!

Таситурн сжал кулаки, стиснул зубы и выбежал на улицу за Яном.

Странники вылетели из дома и очутились посреди улицы, наполненной людьми. В глаза сразу ударил яркий свет. Слышались говор и шум прохожих. Между домов сновали стражники с факелами в руках, выкрикивая что-то. К воротам ехала гружёная повозка, рассекая толпу и загромождая улицу.

– К воротам! – крикнул Ян и кинулся вперёд, расталкивая прохожих.

Таситурн уже сделал шаг, как вдруг в него врезался какой-то пацан. Мальчик в толстой шубе и надвинутой на лоб шапке упал на землю и вытаращил глаза на гиганта. Люди начали останавливаться и испуганно коситься на двухметровое чудище с голым торсом и мешком на голове. Таситурн рванул вперёд, растолкав людей одним взмахом руки. Тут же раздался пронзительный женский крик. Лошадь заржала и затормозила, уперевшись копытами в сугроб. На повозку налетел толстый мужик с мешком на горбу и с воплем свалился в снег. Стражник с факелом подскочил к нему и стал светить в лицо с криками и бранью. Завязалась потасовка. Люди кричали и толкались, собираясь в огромную толпу.

Ян бежал к воротам, грубо расталкивая людей. Его глаза были устремлены только вперёд, как у дикого зверя. Вдруг его за руку кто-то схватил. Ян развернулся и увидел красную рожу с золотым зубом.

– Quid agis?

Ян ударил его в лицо и вырвался. Он подбежал к воротам, но тут же его лоб охватил жар. Они оказались закрыты. Путник стал озираться. Стоявший рядом стражник резко подскочил к юноше и схватил за плечо.

– Quid quaeris!? Get ex, crued!

Вокруг уже собирались люди, злобно смотря на Яна и скрежетая зубами. Сзади бежал Таситурн. Как только он приблизился к толпе, одна женщина с ужасом вытаращила на него глаза и закричала:

– Chimaera! Chimaera!

Народ обернулся на гиганта, и их лица в миг побелели. Но стражник не испугался. Он тут же бросил факел, выхватил меч и подскочил к Таситурну с бешеным оскалом. Сзади по улице уже бежала группа воинов, подняв в воздух клинки.

Таситурн схватил Яна за руку и налетел на толпу. Люди попадали на снег. Гигант перескочил через них и побежал по улице. Народ понёсся за ним огромным роем с воплями и бранью.

Синяя дымка заката начинала угасать, и на город спускался туман. Странники бежали куда глаза глядят, судорожно оборачиваясь. Из-за горизонта показались угрожающие лунные лучи, чёрные тучи начали редеть. Пламя факелов на улицах задрожало, поднялся ветер. Толпа неслась по улице за путниками, размахивая кулаками и мечами. Ян и Таситурн неслись со всех ног. Они резко повернули и прошмыгнули за дома. И тут же перед ними оказалась городская стена.

– Проклятье!

Огромная толпа уже наполняла подворотню, угрожающе зажимая путников. Люди скалились как волки, размахивая факелами. Неожиданно Таситурн пригнулся к земле и сложил мощные руки в замок.

Юноша подскочил к гиганту и поставил ногу на его ладони. Ян почувствовал чудовищный толчок. Он подлетел вверх и приземлился на городскую стену, громыхнув доспехами. Путник быстро лёг на живот и подполз к краю стены, протянув руку Таситурну.

– Давай!

Но в то же мгновение поднялся ледяной ветер и раздался жуткий гул. Огни города потухли, и всё вокруг залил лунный свет. Пустоши погрузились в сумрак, и воцарилась полная тишина. Ян с ужасом отпрянул от края стены. Все люди обратились в уродливых чудовищ. Их конечности выгнулись, глаза вылезли из орбит, а кожа покрылась пепельным налётом. Толпа нежити остановилась перед Таситурном, корчась в самых разных позах и угрожающе повизгивая. Гигант перестал даже дышать, зажмурил глаза и прижался к стене.

Но чудовища постояли вокруг него ещё с минуту и начали расходиться, толкая друг друга и зловеще урча. Через некоторое время улица опустела, и на ней осталась лишь пара монстров, бесцельно бродивших вокруг.

Ян выглянул со стены вниз. Таситурн задрал голову и хмуро посмотрел на него.

– Они не тронули тебя! – прошипел юноша, косясь на двух чудовищ, стоявших неподалёку. – Может, это потому что ты хорд? Сможешь залезть на стену?

Таситурн подпрыгнул и попытался забраться наверх, но его длинные руки совсем чуть-чуть не доставали до края стены.

– Тогда иди к воротам. Я обойду.

Ян поднялся и подошёл к краю стены. Высотой она была около пяти метров. Юноша быстро сел на камень и без раздумий спрыгнул вниз. Его ноги врезались в толстый слой снега, и мышцы пронзила боль. Путник на секунду почувствовал, как магия руны разлилась по его венам, не дав ногам сломаться. Он отряхнулся и побежал вокруг стены.

В тишине раздался мерный скрип снега. Ян приблизился к решётчатым воротам, дыша паром и потирая руки. За ними стоял Таситурн, смотря на пустошь задумчивыми глазами. Выход оказался закрыт.

– Как же их поднять? И никакой лебёдки нет. И рычага.

Юноша осмотрел округу и принялся топтаться перед воротами, смотря на спутника.

– Ладно, я придумаю, как тебя вытащить! Пройдись там, может найдёшь способ! Может, там какая-нибудь сторожка есть, откуда они открываются!

Таситурн молча развернулся и неспешно побрёл по улице, озираясь по сторонам. Пошёл снег. Ян смотрел вслед спутнику, и в его глазах росло волнение. Юноша поджал губу и сжал кулаки. Вскоре гигант скрылся за ближайшим поворотом, и странник перестал слышать хруст снега под его грузными шагами. Ян отвернулся от ворот и опустил глаза в землю, погрузившись в свои мысли. Он перебирал всё в голове по своему обыкновению, рассчитывая дальнейшие действия. Хотелось есть, да к тому же холод уже пробирался под доспехи. Нужно было что-то предпринимать…

Но вдруг взор юноши остекленел. Глаза замерли, и будто остановилось сердце. Юноша вспомнил лицо скаута, молившего его о спасении. Он возник из тумана прямо перед ним, схватив его за плечи, и парень почувствовал его ледяное дыхание. По его обмороженной щеке, покрытой суровой щетиной, бежала слеза. И рядом на скамье лежала девушка, вся белая, будто видение. Путник оцепенел, смотря дикими глазами в землю в звенящей тишине…

Скрывшись за поворотом Таситурн ускорил шаг. Гигант хрустел снегом в тишине. По стенам в сумраке мелькала его огромная тень. Он быстро отыскал тот самый дом, вцепился в ручку и распахнул дверь, взволнованно широко открыв глаза. По сердцу будто полоснули. На полу лежало тело, сокрытое в полутени. Над ним нависло горбатое чудовище, хрипло урча и разрывая его одежду. Рядом на скамье лежал окоченевший труп девушки. Лунный свет из окна падал на её кроткие закрытые веки, каштановые волосы и синие потрескавшиеся губы. Таситурн тихо прикрыл дверь и отошёл от крыльца, опустив глаза в землю. Он двинулся по улице, и снова его тень замелькала в окнах домов.

Таситурн пришёл в центр города, где возвышалась небольшая скульптура, изображавшая война с копьём. Он сел на край постамента, поднял голову и уставился на луну. По улице плелось чудовище. Оно едва поднимало распухшие ноги, волочась по земле и оставляя за собой борозду на снегу. Из его пасти шёл тяжёлый белый пар, а мутные остекленевшие глаза бессмысленно смотрели вперёд. Оно остановилось перед другим, огромным и костлявым. Проклятые уставились друг на друга в тишине.

– Ave B-baldr… – промямлило толстое чудище.

– Ave Balder, – приставило ко лбу руку другое.

И они разошлись, будто и не встречались. Таситурн поморщился, опустил голову и опёрся руками на колени. В блестящем серебристом браслете на запястье он невольно увидел своё отражение. Грязный жёлтый мешок и два усталых, прикрытых тяжёлыми веками глаза. Он печально вздохнул и поднял голову. Перед Таситурном на снегу сидело чудище. Его мёртвый взгляд проходил сквозь гиганта, а челюсть подёргивалась, испуская пар. Великан отвернулся от него и подпёр голову рукой. На его блестящих глубоких глазах навернулись слёзы.

Через минуту хорд зажмурился и тряхнул головой. Он встал со вздохом, обошёл чудище и пошёл дальше по улице, задрав голову и смотря на луну. По пути ему встречалась нежить, безмолвно бродившая вокруг. Лишь хруст снега слышался в тишине. Чёрные тени ползали по стенам домов, и белый лунный свет сверкал на снегу. Таситурн остановился. Перед гигантом стояло чудище, смотря прямо на него. Жирный монстр с толстыми венами на висках почесал лысину, прихрюкнул, брызнув слюной, и выдавил из себя:

– Ave Balder!..

Таситурн смотрел на него в молчании. В воздухе витал спокойный звон тишины. Хорд тяжело вздохнул. Чудище упало на четвереньки и поползло дальше, извиваясь и слабо повизгивая. Странное и жуткое умиротворение царило в мёртвом городе, будто всё так и доложно было быть. И тишина красноречиво рассказывала об этом. Но только безмолвный хорд понимал её язык. Он один слышал плач проклятых, раздающийся вокруг, мучительный и бессильный. Он знал, что чудища корчатся от боли, что они понимают всё, что с ними происходит, и от того ему становилось ещё хуже. Великан ощущал себя частью этого чёрно-белого мира. Проклятый северянин. Хорд. Наконец, Таситурн собрался с мыслями и твёрдо зашагал дальше, быстро переставляя длинные ноги.

Вскоре он обогнул дома и зашёл с другой стороны улицы. Там, возле стены, стоял небольшой домик с плоской крышей, на которой лежал высокий слой снега. Таситурн медленно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и тихо вошёл. Внутри оказалось крохотное помещение с дырой в стене, через которую на улицу выходили толстые тросы, привязанные к валу у ворот. В доме же находился вал поменьше, с тремя ручками, чтобы его можно было крутить. Возле него, оперевшись на стену, стояло чудовище в латах стражи, с трудом державшихся на раздутом теле. Оно опёрлось толстыми руками на вал, и его грудь медленно вздымалась и опускалась, сопровождаемая громким сопением. Таситурн нерешительно подошёл к нему, взял за руку и попытался стащить на пол, но чудище вдруг запрокинуло голову, подавившись слюной и закашляв. Оно бешено оскалилось и вцепилось в вал, тараща косые выпученные глаза.

– Non po-o… sum… – пробурчало оно отрывисто.

Таситурн фыркнул, толкнув его в плечо. Чудище, более напоминавшее смертно пьяного человека, свалилось на пол и захрипело, а потом перевернулось на пузо и попыталось подняться, ворочая кривыми ногами. Тем временем гигант одним движением провернул вал, и неподалёку послышался грохот ворот. Хорд вышел из домика и посмотрел в сторону. Там оказался скрытый в тенях проход около стены. Он согнулся и прошёл туда, тут же попав на пустую улицу. Перед ним были поднятые городские ворота, за которыми лежала бесконечная пустошь, сверкавшая в матовом свете. Чёрные резкие тени облаков плыли по ней, как кувшинки по воде. Всё было будто ненастоящее, словно картина. И в воротах стоял человек, бессильно опустив руки и скривившись. Его лицо жутко вытянулось, щёки впали, и во мраке горели лишь два круглых глаза. Ян смотрел прямо на Таситурна.

– Они мертвы?

Его жуткий хриплый от мороза голос был едва слышим, но гигант прекрасно понял, что сказал юноша. Его слова будто пронеслись немым эхом по улице. Таситурн медленно и усиленно кивнул головой, зажмурив глаза. Ян в оцепенении отвёл взгляд и опустил его в землю.

– Что мы наделали, Таситурн? Что я наделал?…

Юноша развернулся и поплёлся в пустошь, оставляя за собой борозду на белом полотне. Таситурн пошёл за ним. Мрак опустился на северные пустыни. Сверкающий как блёстки снег будто звенел в тишине, и луна смотрела своим печальным ликом на шедших по занесённой дороге странников. Ветер молчал. Молчало небо. Молчали и горы вдали…

64. Холод

Буря безжалостно терзала пустошь, завывая волком и громыхая своим зловещим оркестром. И труба слышалась во тьме, и барабаны, и даже плач скрипки. Небо давно затянулось плотными тучами, и ни один луч света не пробивался через них. Колючий ветер нёс с собой хлопья снега с водой, рассекая кожу до боли. Путники шли по дороге, не видя ничего дальше собственного носа. Клубы чёрного тумана поглощали всё вокруг, всё сильнее сгущаясь. Ян шёл вперёд, закрывшись рукой и зажмурив глаза. Его ноги заплетались в снегу, кожа уже давно онемела, а всё лицо покрывали раны и белые обмороженные пятна. Благо в броне была тёплая подкладка, и его тело было защищено от хищной бури. Таситурн тем временем шагал за спиной спутника, свободно опустив руки и переставляя длинные ноги из сугроба в сугроб. Хлопья снега разбивались об него как о скалу, и по торсу бежали струи воды. Но больше всего в ту минуту его беспокоила непроглядная тьма перед глазами, ведь холод он препятствием не считал – хорды совсем не мёрзнут.

Вскоре Ян уже слепо шёл во тьму, полностью закрыв глаза и стиснув зубы. Он бессильно опустил руку, и буря терзала его лицо и волосы, но юноша не чувствовал боли. Путник сгибался к земле всё сильнее, будто засыпая. Душа покидала тело, а в голове клубился непроглядный дым, только смутное горькое ощущение сжимало сердце, не давая свалиться в снег. Ян пытался понять, что это, он хватался за эту нить, но никак не мог вырваться из замкнутого круга. Перед глазами стоял лишь испуганный взгляд наёмника, а его дрожащий как утекающая вода голос звенел где-то в глубине. И юноше представлялось бархатное лицо девушки с синими губами и белыми ресницами, накрытое прозрачной вуалью. И гроб, обитый чёрной тканью и наполненный цветами. В руках Яна молот. Он закрывает крышку. Затем заносит руку как в тумане, не ощущая веса. И молот опускается на гвоздь с оглушительным звоном…

Ян передёрнулся и резко вскинул голову. Тут же тело с тяжестью осело, и боль пронзила его. Юноша зашипел и стиснул зубы, закрывшись руками от ветра. Таситурн упёрся ему в спину, вопросительно опустив голову. Ян нехотя повёл глазами, смотря в темноту из-под нахмуренных бровей и бормоча что-то себе под нос. Его взор медленно полз по округе, рассматривая местность. Но под ногами были только сугробы и занесённые овраги. Однако рядом во тьме виднелся ровный слой снега, идущий куда-то в сторону. Это было очень похоже на дорогу. Видимо, странники уже сошли с неё. Ян развернулся и ступил на тропу, которую тоже давно замело заметало, и путники двинулись по ней.

Через минуту они снова остановились. Ян поднял голову, прикрываясь рукой и через пальцы смотря вверх. Перед ним возвышался столб, на котором висел указатель с выцарапанной на нём надписью.

– Хат… Хадрарис…

Юноша пошёл по указателю. Он сильно ускорил шаг, и Таситурн едва поспевал за ним. Ян бежал вперёд, выставив перед собой руки и рассекая тьму. Он стиснул зубы и зажмурил глаза. Буря завывала, с каждой секундой она всё сильнее ревела и скрипела, ветер нёсся всё быстрее, лёд рассекал кожу. Ян уже слышал вокруг зловещее шипение. Тьма сгущалась и зажимала путников в тиски. Что-то цепкое хватало за ноги. Ян спотыкался. Гул нарастал всё быстрее, и земля будто уходила из-под ног.

Таситурн сделал рывок, схватил юношу, закинул на плечо и понёсся вперёд со всех ног. Пустошь задрожала и загрохотала, и тьму рассёк ослепительный красный свет. Громадное чудовище уже настигало странников. Хорд сделал последний рывок, и вдруг упёрся в деревянную стену дома. Таситурн заметался возле неё в смятении. Дрожь усиливалась, топот приближался всё быстрее. Великан побежал вдоль стены, и вдруг его рука наткнулась на дверь. Он судорожно отыскал во тьме ручку и в последнюю секунду распахнул её, заскочив внутрь и захлопнув за собой. Путники свалились на пол и закрыли головы руками. Комнату залил красный свет, раздался надрывный скрип досок. Чудовище опёрлось на крышу дома всем своим огромным телом. В окне показался распухший лиловый глаз. Существо оглушительно завыло. Но в то же мгновение свет потух, снова раздался скрип. С потолка посыпалась пыль. Монстр поднялся и поплёлся грузными шагами обратно в пургу. Вскоре его топот слился с гулом ветра.

– Господи… Г-гос-споди!… – заикался и глотал воздух Ян, поднимаясь на ноги. – Это всё за наши злые дела!…

Таситурн быстро встал, взял его за плечо и рывком поставил на ноги. Ян посмотрел на него стеклянными сумасшедшими глазами. Локоны его волос дрожали возле обветренных скул, и синие от холода губы болезненно подёргивались. Изо рта юноши шёл пар.

– Да! Да, да, п-правильно, п-прав-вильно. Боги мертвы. Нет никакого бога, нет…

Ян топтался на месте посреди комнаты, держа себя за плечи и судорожно дрожа. Таситурн кинулся к маленькой двери рядом с печкой, распахнул её и скрылся во тьме. Через минуту он вышел с меховой накидкой в руках. Гигант взял Яна за плечо, посадил на дубовую скамью и накрыл ею. После этого он забегал по хижине, топая ногами в тишине. В темноте почти ничего не было видно – хорд наощупь рыскал по кладовой, рылся в шкафах. Ян тем временем сидел и смотрел в землю, дрожа и выпуская пар изо рта. Мысли в его голове будто замёрзли. Он много раз пытался начать вереницу размышлений, но она обрывалась снова и снова. Дрожь и холод сотрясали его тело и разум, затуманивали всё вокруг и окунали его в чёрную пучину безумия. Нить обрывалась, и рассудок покидал его с каждым вздохом…

Тьма на мгновение осветилась искрой, а затем её развеял слабый свет. Мягкие языки пламени побежали по трухлявым тряпкам. Таситурн стоял над большой кирпичной печью с маленькой дверцей и засовывал в неё старую одежду. В руке у него было огниво.

Вскоре пламя хорошо разгорелось, и дом прогрелся. Ян постепенно отошёл, его лицо набралось краской, дрожь пропала, и юноша молча сидел и смотрел на огонь в печи. Разум вернулся к нему, но душу не покидало болезненное и гадкое ощущение. Сердце будто кто-то сжимал в кулаке. Ян то и дело вздыхал, и его мокрые от льда ресницы вдзрагивали в тишине.

– Таситурн, – прошептал юноша слабым голосом, – ты не представляешь, что я совторил.

Гигант сидел на печи, свесив ноги. Он внимательно слушал юношу. Хорд усиленно кивнул головой в согласии, продолжая смотреть на спутника.

– Я… Я убил их. Они же просили. Нам же ничего не стоило, Таситурн? Ничего не стоило… Сделать… С-сделать так, чтобы они жили.

Голос путника дрожал, а на глазах наворачивались слёзы. Он стиснул зубы и прыснул, сдержав их. Юноша сжал кулаки и вскричал, будто помешанный:

– Больше никогда! Никогда больше никто не умрёт из-за меня! Н-нет, не могу я смотреть на смерть! Н-не могу! – воскликнул он дрожащим как струна голосом. – Чего бы мне это ни стоило!

Ян встал, и меховая накидка упала с него на скамью.

– Почему невиновные должны страдать из-за других? Разве они заслужили это? Я же мог, мог спасти их! Но я ушёл. И тебя за собой потащил…

Странник в сердцах махнул рукой и снова упал на скамью. Он стянул с руки перчатку и рывком вытер глаза. Его лицо было страшно сковано, впавшие щёки подрагивали от напряжения. Юноша замолчал, быстро дыша в тишине. Слышались лишь хруст тряпок в огне и тяжёлые вздохи гиганта на печи, печально смотревшего на спутника.

Вскоре Ян лёг на скамью, укутался в накидку и погрузился в сон. Голова нестерпимо болела, всё тело ломило, но юноша сумел всё это преодолеть. До самого забвения он непрерывно думал и шептал что-то в полудрёме, болезнно скрежетая зубами. А Таситурн тем временем непрерывно смотрел на дверь, вслушиваясь в утихающий на улице ветер.

Очнулся ото сна Ян очень быстро. В один момент его будто обожгло, и юноша резко поднялся и сел на скамье. Он испуганно окинул взглядом хижину. На печи с закрытыми глазами сидел Таситурн. Однако гигант не спал, он просто на время погрузился в себя. Юноша нахмурился и присмотрелся. Пламя в печи горело слабо и начинало затухать. Скоро в хижину должен был проникнуть мороз. На улице стоял лёгкий утренний сумрак – серые плотные облака затягивали небо, не давая пробиться солнечным лучам. Ян развернулся на скамье и выглянул в окно, находившееся за его спиной. Там по-прежнему лежала бесконечная снежная пустошь. Перед хижиной всё было заметено, и рядом стояли ещё несколько домов. Это было похоже на маленькое поселение.

Ян вздохнул и растёр рукой опухшее лицо. На его щеках и скулах были царапины от льда и обмороженные пятна – вся кожа горела огнём. Юноша поморщился и опустил мрачный взгляд вниз. У его ног лежал лазурный меч. Видимо, он в полудрёме снял его с пояса и небрежно кинул на пол. Ян нагнулся и поднял клинок, стряхнув с него капли воды. Он подпёр подбородок рукой и согнулся, поднеся меч к лицу. Странник бессмысленно уставился на него, нахмурив брови и погрузившись в свои мысли. Перламутровое лезвие сверкало и отливало голубым, а капли растаявшего снега на нём блистали в тусклых утренних лучах.

Но вдруг дымку внутри меча рассекла ладонь и ударилась о его кромку изнутри, будто попытавшись вырваться наружу. Ян испуганно вздрогнул и выронил клинок на пол. Он вскочил со скамьи и схватился за лоб, широко раскрыв глаза. Но юноша быстро взял себя в руки. Путник глубоко вдохнул, зажмурился и крепко сжал губы. Через мгновение он схватил меч и сел с ним на скамью, сжав рукоять так, что захрустела перчатка. Костяшки пальцев свело, и впавшие щёки Янв затряслись. Глаза человека, смотревшие из клинка, пронзали его насквозь так, что он ощущал боль – его будто жгло холодом изнутри. Жуткий взгляд соединял в себе всё, будто это были и не глаза вовсе, а целый океан мыслей, слов и чувств. Их нельзя было понять, и эта неизведанность вселяла животный, первобытный страх. Будто дикий и неразумный зверь смотрел в глаза гордого человека. Ян ощущал между собой и этими глазами непреодолимую пропасть.

Но вскоре смятение стало отступать. Юноша на время отключил свой разум и просто бурил взглядом эти очи, стараясь держать себя в руках. В какой-то момент Ян расслабился, и первая мысль посетила его. Оказалось, эти глаза совсем не были страшными. Странник вздохнул и всмотрелся в них, теперь уже осознанно. В кромке меча виделась узкая часть лица с бледноватой грязной кожей. Страные разводы покрывали её, будто круги на воде. Из-за смутной дымки цвет глаз нельзя было разглядеть, однако Ян чётко видел, что через завесу пробивалась ярко-голубая краска. Путник испытывал удивительное ощущение. Вроде бы он ясно видел перед собой эти глаза, мог подробно рассмотреть их, но в то же время лезвие было покрыто дымкой, скрывая всю суть. Как Ян не силился, разглядеть её он никак не мог. Будто он только что снял очки, и глаза ещё не успели привыкнуть к картинке.

Таситурн сидел на печи и печально смотрел на Яна. Путник нагнулся над мечом и бурил его горящими впавшими глазами, обрамлёнными чёрными кругами. Вдруг он почувствовал на себе взгляд гиганта и резко поднял голову. Потемневшие рыжие локоны на его висках вздрогнули.

– Доброе утро, – сказал он быстро.

Таситурн кивком головы указал на дверь. Ян посмотрел на неё и встал со скамьи.

– Да. Идём.

Он с лязгом вставил меч в кольцо на поясе и уже сделал шаг, но хорд его остановил. Гигант указал на меховую накидку, лежавшую на скамье. Ян нехотя взял её и укутал свои плечи. Она была сделана добротно, из сшитых толстыми нитками разноцветных шкур: от коричневых до рыжих. Путник завязал толстую верёвку на груди и накинул на голову капюшон из белого зайца.