Текст книги "Придворный портной из Арилидилла (СИ)"

Автор книги: Константин Лесницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 47 страниц)

48. Сердце мира

Ранняя луна лишь только поднималась над городом, отражаясь в морской воде и переливаясь бликами на волнах. Её тусклый свет медленно заливал гладкую каменную стену лирдона, по которой ползла огромная чёрная тень. На самом её краю смотря вдаль стоял человек в пальто и шарфе. Рядом с ним, свесив ноги над бездной из острых скал, о которые бились лёгкие волны, сидела женщина в белом хитоне, обхватив голые колени тонкими руками и положив на бок голову.

– Зачем ты помог ему? – нарушила тихий шум ветра и воды она.

– Я не использовал силу, – спокойно ответил он.

– Но ты нарушил договор.

Немо улыбнулся и остро прищурился, опустив на Лиру глаза.

– Но ты ведь не препятствовала мне. Значит, я ничего не нарушал?

– И то верно, – с грустью вздохнула она.

– Почему же ты не остановила меня?

– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Мне просто жутко интересно, чего ты хочешь от этих людей. Но знай, если я захочу, я просто оторву тебе голову в любой момент. Помни своё место.

Лира подняла голову широко улыбаясь и смотря прямо на Немо.

– И то верно, – мрачно сдвинул брови он и поморщился, отвернувшись от этого жуткого стеклянного лица.

Они ещё долго сидели в напряжённом молчании. Вскоре Лира встала, потянувшись и сделав вид, что зевает, плавно и медленно похлопав рот рукой.

– Я устала. Искупаюсь, – небрежно бросила она.

Она без раздумий сделала шаг в бездну, и её тело в белой накидке улетело вниз, превратившись в точку. Раздался тихий хлопок, и возле скал поднялся маленький столбик воды. Немо посмотрел вниз, скованно сдвинув брови.

– Будь проклята, – горько прошептал он и плюнул вниз.

– Я всё слышу.

И на его плечо приземлилась невесомая мокрая рука…

***

Путники шли по городу в абсолютной тьме, не взяв с собой ни лампы, ни факела. Ян по памяти искал знакомые улицы и срезы, понемногу приближаясь к заветному городскому кладбищу. Вскоре они вышли из-под крыш домов, попав на яркий лунный свет. Их длинные тени прошмыгнули на холм, скрипнув железной калиткой. Странники ходили между надгробий, стараясь не смотреть на них, их ноги вязли в чёрной влажной земле. Недавно над Лирдоном прошёл дождь. Наконец, они нашли искомое – маленькое скрюченное деревце, абсолютно чёрное в ночи. Луна обдавала его светом, порождая большую тень, скрывавшую крохотную деревянную будку. Ян подошёл к ней, нащупал дверную ручку и потянул на себя. Посмотрев вниз, он увидел наклонный спуск с крутыми ступеньками и маленький оранжевый огонёк вдали.

Таситурн и Ян с трудом спускались по скользким мокрым ступенькам, с опаской переставляя ноги и отыскивая опоры. С потолка сыпалась земля, по лицу иногда били острые кривые корни. Наконец, путники ощутили под ногами твердь, очутившись перед железной дверью-решёткой. За ней находилась небольшая каморка с лампой, висящей на стене. Видимо, недавно вырытая, она не внушала большой уверенности. Казалось, округлый низкий потолок вот-вот обвалился бы, но толстые балки, к счастью, прочно держали железные листы, которыми он был укреплён. Через минуту раздался скрип, затем быстрые недовольные шаги. Откуда-то из-за угла вынырнул лысый человек с безумными круглыми глазами, схватившись руками за решётку. Он осмотрел коридор и заглянул за спины путников, почесав голову.

– Кем будете? – хрипло прошептал он.

– Покупатели? Открывай! – войдя в роль проговорил Ян грозно.

– Тихо, тихо, – незнакомец воровало оглянулся, – пароль?

– Четырнадцать воронов революции.

Незнакомец нагнулся и засунул палец в какую-то чёрную металлическую штуковину, висящую на двери. Она звонко щёлкнула, разделившись на две части. Мужчина снял её с двери и впустил путников, затем опять одел, просунув в неё железный стержень, вбитый в стену, и снова защёлкнул.

– Чего вам? – развернулся он с недовольным лицом.

Незнакомец был одет в странный облегающий тело белый комбинезон, переливавшийся на свету. На костюме не было ни единого шва, и он блестел, будто поверхность какой-то жидкости.

– Ну теперь, когда вы нас впустили… – Ян окинул его взглядом, убедившись, что он безоружен, – можно и поговорить.

Таситурн с размаха ударил торговца в лоб, отчего тот упал на землю, откинув ноги и замерев. Ян нагнулся над ним, приложившись к груди, покрытой белым упругим волокном.

– Живой. Давай.

Хорд взял торгаша под мышки, и путники отнесли его в другую комнату. Помещение состояло из двух каморок: одна поменьше, другая побольше. Вторая, видимо, хранилище, оказалась завалена какими-то ящиками, возле которых находилась небольшая самодельная печка, труба которой уходила вверх, наружу. Возле балки, подпирающей потолок, стояли два железных стула. Путники связали припасённой верёвкой торгаша и уложили его на них, подперев ящиком, чтобы не скатывался. Пока его затаскивали в комнату, он уже очнулся и начал толкаться и дёргать ногами, крича что-то на каком-то странном языке. Вскоре он успокоился, лёжа на стульях и смотря в потолок.

– Вы дэусит? – спросил у него Ян, нагнувшись над ним.

– Пошёл ты нах*й, крыса рыцарская!

Мужик плюнул в юношу, но тот заблаговременно отошёл в сторону.

– Говорите по хорошему. Вам же дорога ваша жизнь?

– Да дэусит я, дэусит! Из тех, которых наши здесь кинули, улетая на Дэус. В пятнадцатом поколении, между прочим!

– Как вы связаны с маллумалами?

– Лучше убей меня, падла!

Таситурн локтем ударил торгаша в грудь, но его рука тут же отскочила, и белый костюм покрылся бирюзовой рябью, будто кругами на воде.

– Ха-ха, что, отбил руку, урод?

Великан тут же замахнулся, чтобы ударить мужика в нос, но тот резко дёрнулся, и из его шеи появились белые волокна, обвив его голову. Через мгновение дэусит абсолютно весь покрылся этим белым веществом, а вместо лица у него образовалась гладкая поверхность.

– Что, съел, зараза? – раздался из под костюма глухой голос.

Ян наклонился над ним и прикоснулся к комбинезону, отчего мужик задёргался как бешеный. На ощупь вещество оказалось упругим, как резина.

– Как вы там дышите? – поинтересовался юноша.

– Убери свои лапы, лирлендский пёс!

Ян сделал шаг назад и указал на дэусита. Таситурн взмахнул рукой, и его серебристый браслет превратился в большой клинок. Великан угрожающе приблизился к связанному торгашу. Тот задёргался и стал толкать коленями ящик, вопя не своим голосом:

– Матерь божья, это ж полиуглеродный меч! Где ты его взял? Ах ты вор-р-рюга!

– Так вы ещё и видите через эту маску? – удивился Ян. – Чудеса. А ещё говорят у дэуситов нет магии.

– Заткнись, тупица! Чтобы понять, как работает этот костюм, тебе придётся двести жизней прожить!

После этих слов Таситурн резким и плавным движением приставил клинок к лицу дэусита. Тот сразу же замер и замолчал, выгнув спину в попытке отстраниться от него, но уперевшись головой в спинку стула.

– Давай, бей! Мне всё равно! – зарычал он волком, скрипя зубами.

Хорд подался вперёд, вдавив меч в белое волокно. По нему в стороны разбежались голубые круги энергии, и лезвие разрезало костюм как масло, уперевшись в щёку торгаша, по которой побежала капля крови.

– Давай! – рявкнул он через зубы, бешено глотая воздух и вздымая грудь.

Ян стоял неподвижно и спокойно смотрел на него, держась рукой за подбородок и хмурясь после каждого его вскрика.

После долгих мучений путники убедились, что шансов вытащить информацию из него нет. Дэуситу будто было действительно всё равно на свою жизнь. С каждой минутой он всё активнее изрыгал ругательства и брань, дёргаясь и извиваясь, раскачивая стулья вместе с ящиком.

– Что с ним делать? – посмотрел на Таситурна Ян.

Но хорд лишь пожал плечами. Странники стояли, пытаясь принять решение. Огонь в печи уже затухал, понемногу погружая комнату во тьму. Наконец, Ян нарушил тишину и треск пламени, тихо проговорив:

– Ладно, давай его просто убьём.

– Ах ты падла! – заорал мужик, пинаясь ногами.

Таситурн в изумлении поднял плечи, смотря на Яна большими синими глазами.

– Что такое? Ты не хочешь? – мрачно сказал юноша. – Альберт сказал делать, что хотим…

Глаза Таситурна блестели, и в них отражалось оранжевое пламя печи. Он смотрел на Яна, широко открыв их и тревожно сдвинув брови. Великан нерешительно поднял длинную уродливую руку с клинком, снова покосившись на спутника в напряжении.

– Давай! Давай! – вопил торгаш из последних сил, кашляя и хрипя.

Таситурн опустил меч лезвием вниз, уперев его в грудь мужчины, отчего тот замер и замолчал, судорожно дыша. Ян отошёл к двери и отвернулся, став лицом к стене и опустив веки. Великан хмуро смотрел ему в затылок, надеясь, что юноша обернётся и скажет что-нибудь, остановит его. Но он не обернулся. И клинок беззвучно пронзил грудь дэусита.

Вдруг откуда-то из-за стены раздались тяжёлые приближающиеся шаги. Путники развернулись и увидели, что за ящиками всё это время была скрыта большая дубовая дверь. Шаги приблизились к ней, и раздался низкий металлический голос:

– Джек, у нас там твой печатный станок сломался. Нужен новый, листовки не на чем делать.

Дверь заскрипела, медленно открываясь, и гора ящиков поползла в сторону.

– Ты что тут забарикадировался?

По спине Яна пробежал холод. Ужас сковал его, и он уставился на дверь, не в силах пошевелиться. Все звуки вокруг куда-то пропали, и путник слышал только её скрип, смотря на неё остекленевшими глазами. Во тьме показался чёрный капюшон, и из-за горы ящиков вышел бес с железной рукой и красным глазом, устало понурив голову. Когда магнисса поднял взгляд, он тут же столкнулся глазами с Таситурном, стоявшим, вонзив меч в грудь дэусита. Чёрт остолбенел и пошатнулся, сделав шаг назад и схватившись за дверь. Он повернул голову и увидел Яна.

– Вы…

Магнисса с силой захлопнул дверь, и за стеной раздались быстрые удаляющиеся шаги, которые вскоре пропали, оставив за собой лишь треск костра и мёртвую, леденящую тишину.

***

Ян лежал на большой кровати в своей комнате, смотря в потолок пустыми глазами. Луна проникала под закрытые шторы, порождая жуткие тени. Будто крючковатые руки тянулись к путнику, собираясь забрать с собой во тьму. Странники уже давно вернулись домой, и ночь была уже на исходе, но всё ещё сильна. Юноша не мог спать, не мог думать, казалось, не мог дышать. Он не знал, что делать, к чему теперь стремиться, и имеет ли он право стремиться. Теперь он сам стал тем, кого всю жизнь боялся и не понимал. Ян не понимал, как можно убить, и это страшное слово всегда пугало его. Со временем он привык к смерти. Она ходила за ним по пятам, и часто он видел её вокруг, рядом с собой, чувствовал её холодное дыхание и редкие, но болезненные прикосновения. Но впервые она подступила так близко, что юноша не в силах был убежать от неё, скрыться и спрятаться, и не в силах забыть. Потому что эту смерть он породил сам, хоть и своим словом, а не руками. И впервые Ян так глубоко задумался над этим…

Со временем юноша закрыл болезненно широко распахнутые глаза и погрузился в сон, сам не зная как.

***

Ян сидел в старом пыльном кресле, скривившись в нём и подперев голову рукой. Он бездумно смотрел в пол, кусая солёный уголок губы. Вокруг него не было ничего, только бесконечная пустая чернота. И он один в столбе света посреди неё.

Но вдруг темноту разорвал ещё один столб света. Он упал откуда-то сверху, в паре метров прямо перед Яном. Юноша нехотя поднял глаза и увидел в нём такое же большое старое кресло, в котором сидела бесформенная скрюченная фигура, укутанная рваными серо-чёрными тряпками, схваченными морозом и покрытыми инистым налётом. Жёлтое лицо старика, как обычно, скривилось в бессмысленной тупой и хитрой ухмылке.

– Ну здравствуй, Ян.

Но юноша лишь опустил голову, и его лицо скрыли рыжие волосы.

– Я знаю, сегодня знаменательный день. Сегодня ты стал взрослым, решительным человеком. Ведь только такой человек может обречь другого на смерть.

– Или глупый и чёрствый человек…

– О, нет. Ты ошибаешься, – оживлённо перебил его портной лёгким шёпотом. – Напротив, глупый человек не может убить. У него просто не хватит духу. А ты, ты сделал это почти своими руками. Но, как ни крути, это доказало твою силу. Ты сам принял решение убить. Ты вырос в моих глазах, юноша!

Портной выставил вперёд тонкую высохшую дрожащую ручонку, подняв её вверх и сжав в кулак.

– Вырос! – гордо прохрипел он, качнув головой и зажмурившись.

Но неожиданно раздался шорох, и тьму пробил третий столб света, образовав треугольник. Но не так тихо и скрытно, а гордо и открыто. Раздался грохот, и будто молния пронзила черноту, ослепив портного, отчего старик закрылся рукой и с хрипом скорчил мерзкую гримасу. В мгновение ока в третьем столбе света возникло ещё одно кресло. В нём, согнувшись и уперев руки в колени, сидел Немо. Его брови были сдвинуты, и он исподлобья осуждающе смотрел на портного.

– Немо!? – взревел старик, судорожно вскочив с кресла.

Его сухое лицо с натянутой на череп блёклой кожей искривилось в ужасе. Он отошёл от кресла и стал за его спинкой, будто прячась от седого человека.

– Как ты это сделал? Как ты попал сюда? Нет ничего сильнее моей магии! – взвизгивал портной, всё сильнее приседая и выглядывая из-за кресла.

– Исчезни, шут.

Немо щёлкнул пальцами, и столб света портного поглотила тьма, оставив седого наедине с Яном. Он сразу же устремил тревожный взгляд на путника.

– Ян.

Но юноша не ответил ему, смотря стеклянными глазами в пол.

– Почему ты смятён?

– Я убил человека.

Немо вздохнул, встав с кресла и заложив за спину руки.

– Убийство виновного не делает тебя убийцей.

– Разве так? – поднял глаза юноша.

– Понимаешь, смерть в этом мире обыденна. Ты видел множество смертей виновных и невиновных, но почему-то именно сейчас это смутило тебя.

– Я сам не знаю, почему… – бессильно опустил голову странник.

– Ты сильный человек, Ян. Но сильным можно быть по разному. Можно быть сильным характером, можно духом, разумом. Всё это разное.

– И каков же я?

– Пока не знаю. Но я точно знаю, что настоящего тебя не сможет испугать смерть. И уж тем более смерть грязного и греховного человека! – с силой воскликнул Немо, вскинув вверх руку. Через мгновение он слегка пригнулся и прошептал: – Да и вообще, технически его убил Таситурн, а не ты.

Седой человек замолчал, в ожидании смотря сверху вниз на Яна. Но вдруг он вздрогнул, резко подняв голову и устремив взгляд во тьму. Столб света позади него погас, и из мрака появились две тонкие белоснежные женские руки. Одна потянулась через плечо Немо, коснувшись его груди и оттянув пальто, а другая обхватила голову, прикасаясь к щеке.

– Что же ты здесь забыл, Немо? – раздался шепчущий змеиный женский голос.

– Моё время на исходе, Ян, послушай меня! Посмотри на меня!

Странник поднял глаза, которые уже не были стеклянными и безразличными. Они поражённо блестели во тьме, внимательно смотря на седого человека, возвышавшегося над ними.

– Забудь это. Человек созидает, он же и уничтожает. Смерть – часть всех нас, часть тебя. А убийство, это всего лишь одна из её вариаций. Ты человек, Ян. Не бойся этого. Вытащи из скорлупы настоящего себя. А теперь, пробудись!

Руки обхватили Немо, бесшумно впиваясь в его грудь ногтями. Струйки крови побежали по белой рубахе, окрашивая её в алый цвет.

– Я тебе не разрешала…

Седой вздрогнул, и невидимая женщина схватила его за шарф, сдавив горло. Он испуганно посмотрел на Яна, воскликнув из последних сил:

– Пробудись!

И руки рывком затащили Немо во тьму с тихим развратным смехом. Чернота начала сгущаться, подступая к ногам Яна. Юноша поджал их под себя, испуганно озираясь вокруг. Пелена затягивала его глаза, ослепляя и пытаясь задушить. Холод бежал по полу, вытягивая свои окоченелые руки к Яну, будто десятки мертвецов. Вдруг в давящей тишине послышались размеренные жуткие звуки шагов, будто голые ноги наступали на мокрую плитку. Они неспешно приблизились к Яну, который не мог даже закрыть глаза, распахнутые неведомой силой. Неожиданно тьма расступилась, и в сантиметре от своего Ян увидел мёртвое белоснежное улыбающееся лицо женщины, прекрасное своими холодными гордыми чертами. Её жуткие голубые глаза с интересом рассматривали Яна в упор. Ледяная влажная рука прикоснулась к нему, взяв за подбородок.

– И что Немо в тебе нашёл?

Женщина медленно взмахнула ресницами, и её лисьи глаза вдруг почернели. Они стали абсолютно чёрными и непроглядными, как пучина самого Тессеракта. Ян смотрел в них, чувствуя, как холодный пот стекает по его лбу, и видел в них своё жалкое отражение…

49. Сердце мира

Юноша закричал сдавленно, но крик застрял в горле, пронзив всё тело болью. Ян вскочил и сел на кровати, судорожно кашляя и глотая воздух. Лунный свет под шторой уже сменился тусклым желтоватым утренним свечением. Тишина уже не давила со всех сторон, а ненавязчиво летала в воздухе вместе с пылью, успокаивая собою. Путник отдышался, вытер покрытое каплями пота опухшее осунувшееся лицо и упал на кровать, уставившись в потолок с открытым ртом.

Но он лежал недолго. Тени под окном становились всё меньше, убегая под штору. Солнце медленно всходило, начиная раздражать своим светом даже через неё. Ян нехотя поднялся, отдёрнул занавески и поморщился от яркого света. Но когда он открыл глаза шире, его лицо исказилось в ужасе. Юноша отпрянул от окна со вскриком, но споткнулся о торчащую в полу доску и свалился на кровать, вцепившись в простыню руками и будто окаменев, не в силах оторвать взор от окна. Стены домов по всей улице были усеяны кровавыми следами ладоней. Алые свежие потёки на камне лились вниз, оставляя на обочинах лужи крови. Отпечатки плотно покрывали все дома по длинной улице, уходившей далеко в город. Вокруг не было ни одного человека. Только полная тишина ещё не проснувшегося города. Ян перевернулся, свалившись с кровати, распахнул дверь и побежал по коридору. Мельком он увидел Таситурна, сидевшего в кресле с закрытыми глазами и склонённой на плечо головой. Великан обернулся, услышав шаги, и сопроводил юношу взглядом. Ян распахнул дверь и вылетел из дома на середину улицы, растерянно озираясь. Только сейчас он разглядел, что среди отпечатков на некоторых домах были и надписи. Скачущие и острые, как клыки чудовищ буквы двоились в глазах. Путник с трудом стоял на ногах, в голове гудело, перед глазами возникали пятна и блики от резкого света. Он изо всех сил старался разглядеть текст, щуря дрожащие веки. "Будьте прокляты, рыцари розы!" – кричали надписи, – "Будь проклята, леди Виктория!". Люди уже открывали занавески домов, испуганно задёргивая их обратно и выбегая на улицу, водя выпученными глазами вокруг. По всему городу стали раздаваться вскрики и ругательства, над Лирдоном поднимался жуткий гомон. Таситурн вылетел из дома, мельком осмотрелся и толкнул Яна в плечо. Путники ринулись ко дворцу.

На площади с каждой минутой становилось всё больше людей. Они бежали на неё со всех концов города, крича и бранясь, создавая ужасную давку. Толпа увеличивалась, заполняя собой площадь, и её гомон сливался в единую взбешённую массу. Ян и Таситурн прибежали с улицы вместе с потоком людей и ворвались в это действо, принявшись расталкивать людей и прорываться вперёд. Странники с трудом протиснулись к лестнице, которую заполняла стража. Люди в форме толкали народ назад, стоя плечом к плечу на ступенях. Солдаты и рыцари в латах носились по лестнице, выкрикивая что-то в суете и сталкиваясь друг с другом. Время от времени ряд стражников расступался, впуская какого-нибудь чиновника, и толпа тут же начинала яростно хватать воинов за руки, вырывая из строя. Путники протиснулись к ним, и Ян попытался перекричать нарастающий гул:

– Пропустите! Мы к леди Виктории!

Но его даже не услышали, лишь грубо отпихивая от лестницы. Осмелев, толпа начала хватать Таситурна за ноги и рубаху, пытаясь вытолкать за свои пределы. Странников понесло назад от лестницы.

– Куда прёте!?

– Пропусти, урод! – кричали люди хорду, корча ненавистные жуткие гримасы.

– Дворец открыт для каждого! Пропустите, твари! – кидались они на стражников.

Вдруг из арки наверху показалась фигура Немо, растолкав клубившихся на пороге рыцарей. Он сверкнул очами, и Ян увидел его алый шарф, замахав руками и закричав из последних сил. Седой одним прыжком заскочил на каменные перила, съехал по ним вниз и ловко наступил на лысую голову какого-то огромного мужика. Тот рявкнул что-то, вздёрнув толстую руку вверх, но Немо быстро побежал вперёд, наступая на головы и плечи людей. Приблизившись к путникам, он стал на плечо Таситурну невесомыми аккуратными туфлями, возвысившись над всеми.

– Расступитесь, попрошу расступиться. До-ро-гу! – повторял он, наклоняясь и заглядывая в недовольные злобные лица.

К удивлению путников, толпа стала расступаться перед ними, нехотя давая пройти к лестнице. Когда они подошли к стене из стражников, Немо спрыгнул с плеча Таситурна, взял за плечи двух воинов и легко раздвинул их в стороны. Те испуганно покосились на него, попятившись назад и навалившись на рядом стоящих. Путники заскочили на лестницу и устремились наверх.

В арке они натолкнулись на ещё одну толпу, состоявшую из рыцарей в лёгких одеждах и плащах, внимание которых было направлено в тронный зал. Ян сходу налетел на одного из них, толкнув в плечо.

– Пропустите нас! Пропустите вперёд!

Но рыцарь лишь фыркнул, махнул рукой и отвернулся. Вдруг ещё один с знакомым побитым лицом развернулся на них, выпучив глаза.

– О, это ж эти, как их!?.. Пропустите их!

– Ещё чего? Самому бы не прохлопать.

Таситурн что-то проворчал, схватил Яна и поднял вверх. Тот затормошил ногами, но вскоре спокойно уселся у хорда на плече, прищурившись и устремив вперёд. Посреди тронного зала на принесённой откуда-то трибуне стояла Виктория. Она дёргала головой, рывками убирая от лица волосы, крича что-то и яростно размахивая руками в воздухе. К ней из толпы подбегали слуги и чиновники, поднося что-то, подзывая её и шепча на ухо. Виктория кивала и пихала их обратно в толпу то рукой, то уж совсем ногой в гневе. Рыцари толпились в зале в смятении, сомкнув кольцо вокруг неё. Наконец, Виктория ударила кулаком по трибуне и закричала, быстро моргая красными глазами:

– Всё! Всё, пошли к чёрту! Замолчите все! – бросила она в сторону гудевшей как шмели кучки чиновников позади неё.

Те уставились на женщину, замерев, как один. Виктория окинула взглядом рыцарей, быстро дыша. Всё её болезненно бледное лицо покрывали красные пятна, а на виске бешено билась толстая жилка.

– Нужно срочно убрать всё это до полудня! Сэр Леон, Эмиль… Короче, все, кто отвечает за стражу, забирайте всю пятую казарму и прочёсывайте город! Оставляйте за собой патрули человек десять, чтоб стояли хотя-бы до завтра!

Позади Виктории сидел какой-то щуплый мужчина с сивой бородкой и с доской в руках, на которой он разложил пергамент и быстро водил по нему пером, то и дело поправляя замявшийся край. Тут он перебил её, вскочил и сунул на трибуну бумагу.

– Распишитесь! За пятую казарму…

– Пошёл ты нах*р, козёл! – схватила она его за бороду и пихнула на пол. – Так! Третий блок, который по образованиям! Вы…

Она скинула перчатку, бросила её на пол и опёрлась на трибуну, растирая глаза и скрежетая зубами.

– Эта война!.. – вскрикнула вдруг она не своим голосом, перебив сама себя, – теперь это не просто на бумаге война, это настоящая война! И теперь каждая минута на счету! Я больше не собираюсь раздавать расписки, считая каждую долбаную железку на складе! Они сделали это, да? Напали на нас? Так мы нападём в ответ!

– Леди Виктория! – тявкнул тоненьким голоском лежавший на полу мужчина, выпучив жёлтые белки. Что-то в нём и вправду неуловимо напоминало козла. Но рыцарь даже не посмотрела на него.

– Если мы нарушим порядок, то всему придёт конец! Нет порядка, нет ничего… Ничего нет без порядка! – дрожа взвизгивал он.

– Теперь я порядок, я! – закричала надрывно Виктория, стуча кулаком по трибуне. – К чёрту всё!

– Что?! – взревел басом седой чиновник с непокрытой плешивой головой.

– Ты не ведаешь, что творишь! Ты рушишь власть, которую строили веками! Ты рушишь государственный аппарат! – надрываясь закричал дребезжащим тенором толстый старик в кафтане.

– Заткнитесь!

– Всё правильно! Виктория права!

– Правильно! – загудели вдруг рыцари.

Они сужали кольцо вокруг трибуны, поднимая вверх руки и размахивая кулаками.

– Ведьма! – вдруг завопил один из чиновников, в миг покраснев, как кумач.

На него тут же налетели какие-то люди и замяли. Завязалась потасовка, которая вскоре сместилась за колонны. Рыцари вывели нарушителей из зала, скрутив их в секунду.

– К чёрту вас, старикашки! Дайте это дело нам!

– Дайте войну выиграть, остолопы! – выкрикивал кто-то в зале.

– Да, да! Войну! – воскликнула Виктория, подхватив их. – Они не понимают, во что это выльется! Они не понимают, что на кону уже не один их драгоценный порядок, а весь город! – подхватила она, тыча пальцем в кучку чиновников позади. – Ну и пусть упиваются своими бумажками вместе с дохлым королём! Теперь это наша война!

– Да! – подхватила толпа, давясь подобно своре собак.

Казалось, своды дворца сотрясались от этого крика рыцарей. Ян толкнул Таситурна, и хорд опустил его на землю. Юноша опустил взволнованный взгляд, положив ладонь на лоб.

– Если так и дальше пойдёт, Лирдону конец, – проговорил он обречённо.

– Пусть и конец, – ответил ему Немо, стоявший рядом. – Главное, сделайте всё, что зависит от вас. Примите своё собственное решение. Плыть по течению, против или поперёк него – думать вам.

– К чему вы это говорите? – посмотрел на него Ян, прищурившись и приоткрыв рот.

– Всё, что говорится человеком в своём уме, имеет какой-то смысл.

– Остаётся надеяться, что вы в своём уме, – иронично ответил ему юноша.

– Иногда я сам в этом сомневаюсь, – едва заметно улыбнулся Немо.

Тут шум толпы начал сходить нет, и из тронного зала стал слышаться лишь голос Виктории, раздававшей указания сорванным голосом с нескрываемым задором, будто ей развязали руки.

– Будете слушать? – поинтересовался Немо.

– Нет, наверное. Вы не скажите, когда лучше прийти, чтобы поговорить с Викторией в более спокойной обстановке?

– В спокойной вряд ли. В любом случае, приходите к вечеру, когда люди разойдутся. А пока, я проведу вас через толпу.

– Спасибо.

Странники вернулись по пустынным улицам в дом. Таситурн сразу отправился на кухню, а Ян приземлился в кресло, по своему обыкновению уставившись в камин. Слова Немо не вылетали у него из головы.

– По течению, против или поперёк? – шептал он про себя, скованно обхватив голову руками.

Ему вспоминалось лицо Виктории, красное, изуродованное гневом. Вспоминались крики рыцарей, испуганные старики, жавшиеся в угол от этой дикой толпы. Рыцари как звери скалились, рычали и сверкали клыками, загоняя их в угол. "Дохлый король"! Отвращение к этому неуважению, к этим грязным и грубым бесчеловечным словам поднималось в душе Яна. Он, как Лирдонец, даже и помыслить не мог, что во главе города стоит такой жестокий человек. И самое страшное, что рыцари уважают её, смотрят как на пример, как на нового правителя. Все они ослеплены, они как снежный ком, катящийся по склону. Он не может остановиться, только набирая силу и катясь всё быстрее. И эта скорость только поддаёт масла в огонь, ком уже не хочет останавливаться, он хочет лететь дальше! А дальше только голые скалы и конец пути. Но как объяснить ему это? Как остановить снежный ком? Просто так сделать это нельзя. На это способна только внешняя, однако намного более мощная сила, во много раз превышающая силу самого кома. И этой силой должен был стать Ян. Один человек против толпы, против целой массы обладающих властью людей. Каждый из них больше Яна даже в частности, во всех смыслах. Это ведь абсолютное сумасшествие? Но как бы сказал Немо? Он говорил, что можно плыть против течения, можно вдоль, а можно и поперёк. Что не суть важен результат, сколько сам факт того, что ты принял свою позицию. Что ты хотя бы попытался преодолеть течение, не важно, получилось у тебя это или нет! Да, именно это он и имел ввиду!

– Теперь я понял! – прошептал Ян, многозначительно подняв палец вверх и не отрывая озабоченных глаз от камина. – Немо хотел, чтобы я сделал выбор. Тогда я сделаю его!

Из кухни раздалось тихое мычание. Ян вскочил с кресла как ужаленный, побежав туда.

– Иду! Уже иду! Я понял, Таситурн! Я всё понял!..

После полудня Ян и Таситурн долго сидели или ходили по дому, не зная, чем заняться. Юноша уже не мог терпеть, и, в итоге, путники отправились во дворец, не дождавшись вечера. Горожан на улице не оказалось. Но и без них они были даже более оживлёнными, чем обычно. То и дело туда-сюда ездили повозки, возя солдат куда-то небольшими отрядами. По обочинам ходили стражники в полном обмундировании, вооружённые мечами и алебардами, высоко задрав светящиеся лица. Иногда они весело переговаривались, упоминая сегодняшнее собрание. Видимо, Виктории удалось здорово их растормошить. Со стен домов люди в запачканных кровью и песком лохмотьях вытирали отпечатки, усиленно работая надетыми на палки тряпками и гремя вёдрами.

Путники пришли на площадь, увидев там нечто необычное. Возле дворца был разбит небольшой лагерь. Там стояли огромные серые палатки, состоявшие из нескольких комнат, а их окружали палатки поменьше. Люди разгружали телеги, вытаскивая из-под тряпок длинные ящики с какими-то пометками. Кто-то собирал в кучу сено для лошадей, раскиданное ветром, а кто-то этих самых лошадей привязывал в бревну, специально для этого горизонтально положенному на треноги. К этому месту двое уже тащили большую поилку. Неподалёку звенели мечи, лязгали доспехи и слышались крики и возгласы. Путники беспрепятственно вошли в этот лагерь, пройдя на самую его середину. Там на них налетел человек в стёганой куртке и синем плаще. Он уставился на них весёлыми удивлёнными глазами.

– Вы ещё кто такие?

– Мы к Виктории. Срочно.

– Ну пошли, – махнул рукой тот с усмешкой.

Он подвёл их к большой палатке, состоявшей из трёх круглых комнат. Стоило к ней подойти, как тряпки на входе поднялись, и из неё вышла Виктория с недовольным видом.

– Так, членов совета, министров, чиновников и всю эту дрянь не впускать, понял?

– Да вы уже сто раз повторили! – добродушно усмехнулся тот.

– Ага, – кивнула головой Виктория, переведя взгляд на странников. – Так, вы зачем пришли?

– Даже не знаю. Вдруг, мы ещё нужны? – заговорил юноша.

– Знаешь, Ян. Идите ка вы домой и не приходите больше.

Путник спокойно закрыл глаза, разведя руками и сдержанно улыбнувшись.

– Всё, это я и ожидал услышать. Только вот есть одна загвоздка.

– Какая же? – наигранно улыбнулась Виктория, наклонив голову. Ей на плечо упала завязанная в хвост копна волос.