Текст книги "Сага о продажных мертвецах (СИ)"

Автор книги: Константин Исмаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

   А тем временем ловкач Храфн расхаживал по своей каменной площадке и что-то тихо говорил неподвижно стоящему рядом широкому карапету, как две капли воды похожему на погибшего Теплого Зайца, если бы не безобразный шрам через все лицо, который его обладатель пытался скрыть татуировкой. Не слишком успешно: отрубленный нос никакой нарисованной руной не прикроешь.

   Арни ковырнул пальцем в ухе, вытрясая оттуда залившуюся воду.

  – Говорю вам, они должны выйти прямо сюда, – услышал он. – Вам даже и делать ничего не придется...

   «Да это мы еще посмотрим», – подумал Арни.

   Карапет, ставший теперь в волчьей дружине, похоже, за командира, почтительно слушал.

  – Одного нужно непременно взять живым, – втолковывал чародей. – Второго – как получится... Но смотрите, не попортите мне мертвецов!

   Командир волчьих коротко кивнул, как-то по-особенному дернув головой, причем Арни показалось, что он хочет сказать: «Что ж я, не понимаю? Небось мы не глупее всяких Зайцев». Но, кажется, он все же побаивался долговязого ведуна и оттого промолчал.

   Он отошел на шаг в сторону от Храфна и неожиданно тонким голосом произнес односложное приказание, которое Арни не разобрал. Четверо бойцов приблизились к нему, и Арни заметил у них в руках сети.

  – Ловко экипированы, волколаки, – прошептал Ловкач.

   Он вобрал в грудь весь воздух, который смог, погрузился в воду и поплыл обратно, к Длинноухому, сильно спеша и хватаясь руками за подводные выступы, чтобы ненароком не всплыть и не выдать себя.

   Когда Арни вынырнул, Рагнар как раз крутил мокрое колесико огнива, пытаясь высечь искру и зажечь факел. Арни понял, что успел вовремя. Он вырвал огниво из рук Длинноухого. Затем схватил Рагнара за завязки плаща и изо всех сил затянул их.

   Рагнар выкатил глаза.

  – Вот ты удивлен, а я-то как удивился! – сказал Арни, едва произнося слова, чтобы не услышали в пещере. – Знаешь, кого я там встретил?

   Рагнар ударил Арни по рукам и со свистом вдохнул.

  – Догадываюсь, – сказал он, усилием подавляя сильное желание громко прочистить горло и попутно дать Ловкачу в ухо.

   Затем Рагнар показал ладонью семь футов высоты.

  – Ну да, его, Гадючьего Выползня, – подтвердил Арни, – и весь волчий отряд впридачу, – вместо «волчьего отряда» Арни приставил указательные пальцы по бокам головы и оскалил зубы, но Рагнар понял.

  – Измена, – сказал он.

  – Точно, – сказал Арни, – Полутролль не сдюжил, власть сменилась. И боюсь, не в нашу пользу.

  – Назад? – сказал Длинноухий.

   Брести обратно по темному руслу, рыскать потом в потемках подземелья и в поисках выхода ой как не хотелось. Но другого выхода не было.

  – Придется, – сказал Арни, – заворачивай мертвецов.

   Но он опоздал.

  – Эй, вы, лазутчики, – донесся громовой и насмешливый голос, – выходите! Отдадите мертвецов, останетесь живы! Я обещаю!

  – Он обещает! – фыркнул Арни. – Мне ярл Хакон за доблесть в боях обещал выполнить первое мое желание – если оно, конечно, будет в пределах разумного. А племенницу зажилил, клятвопреступник хренов. Нет, ярлам и колдунам верить нельзя!

  – А что нам остается, мы раскрыты, – пробурчал посерьезневший Рагнар.

  – Отступать надо. Пока не поздно.

  – Сколько их?

  – Да дюжин пять, волчин этих. Точно мне, правда, сосчитать не удалось.

  – Дюжин пять? – возмутился Рагнар. – И ты предлагаешь отступать? Да у нас тут мертвецов почти столько же, а ведь мертвец в бою отчаянней, чем живый.

  – Отчаянный-то он отчаянный, да только не всегда, – сказал Арни, – помнишь городские ворота?

  – Потому что надо разделять войну и музыку, – буркнул Рагнар. – Зато сейчас пойдет совсем другая потеха!

   Длинноухий был настроен решительно.

  – Не желаю более того позора, что был при Бьерберге, – заявил он.

   Арни хотел было спорить по привычке, но вдруг сдался и махнул рукой.

  – А, – сказал он, – чему быть, того не миновать. Видать, суждено нам лечь не в землю, а в воду, предводителями мертвецкой армии...

   Ловкач становился фаталистом.

  – Эй, вы, скромники! Быстрее выходите, – донеслось из пещерного зала, – я же знаю, что вы здесь. Я не хофдинг, не обижу, – конец фразы потонул во взрывах подвывающего смеха.

  – Вот интересно, что они с ним сделали, – сказал Рагнар.

  – С кем?

  – Да с хофдингом.

  – А то ты не знаешь, что со свергнутым главарем делают, – проворчал Арни. – Конечно, его окружают почетом, строят для него большой дом с прислугой и баб туда нагоняют побольше...

  – Ну да, – кивнул Рагнар, извлекая блюдо и собираясь двигать мертвецов.

  – Погоди, – сказал Арни. – Мы не можем атаковать в лоб.

  – А как? Здесь только один путь для атаки, – удивился Рагнар.

  – Но использовать его надо с умом. Наш единственный шанс победить – устроить атаку оттуда, откуда они ее не ожидают.

  – Да как же мы ее устроим? – еще больше удивился потомок ярлов.

  – А так, – сказал Арни. – Мы устроим им атаку из-под воды.

24. Подводная атака

   Арни быстро зашептал:

  – Размер пещеры – около ста локтей. В нее ведет три прохода. Каждый из них охраняется. Глубина воды на середине озера, кажется, примерно по грудь, и постепенно уменьшается к берегу... Чародей стоит на каменной площадке посреди этого пещерного пруда. Его охраняет только заместитель Зайца и еще один боец – больше там не поместится...

   Рагнар начал понимать.

  – Сделаем так, – торопливо заговорил Арни, – я выйду и сделаю вид, что сдаюсь. Скажу, что мертвецы вышли из повиновения, и буду громко их скликать. Когда я крикну, ты выпустишь новобранцев.

  – А дружина ярла Сигурда? – спросил Рагнар.

  – В этом-то вся штука! Пока будет происходить вся эта болтовня, умертвия Сигурда скрытно проплывут под водой и выйдут в тыл волчьим шкурам... Я уж постараюсь разводить лясы подольше, придется поработать языком.

   За эту часть плана Длинноухий был спокоен. Он знал, что с ней-то Арни справится. Остальные части вызывали кой-какие сомнения.

  – План, конечно, рискованный. Сумеют ли мертвецы остаться незамеченными? – сказал он.

  – Уж кто-кто, а они сумеют! – заявил Арни. – Главное, чтобы, пока я буду молоть, они молчали как мертвые... Или как рыбы, – поправился Ловкач, покосившись на мервецов.

   Мертвые не оскорбились.

  – Пусть стелются по самому дну, – прибавил Арни.

   Тут из пещеры раздался гортанный голос заместителя Теплого Зайца, который отдавал какое-то приказание своим бойцам.

  – Быстро, – Арни совсем заторопился, – их надо расковать.

   Ведь мертвецы до сих пор были в цепях, как распоследние рабы! Длинноухому стало стыдно. Впрочем, напрасно: на самом-то деле только у мертвых нет никакого господина.

  – Давай сюда ключи! – потребовал Арни, а сам крикнул:

  – Мы сдаемся, великий Храфн! Делать нечего!

  – Ну вот. Я не ошибся! – долетел гнусавый голос из пещеры.

  – Какой мерзкий голос, – сказал Длинноухий.

   Он шагнул к огромному воину из отряда Сигурда, у которого на поясе висела связка ключей, потянул ее на себя и снял с ремня. Арни же заметил, что свет факелов в пещере пришел в движение.

  – Мы не успеваем, – пробормотал он. – Они идут сюда. Храфн не хочет ждать.

  – Он рискует своими ратниками, – удивился Длинноухий. – Ведь они будут на свету, а мы – в темноте. Прекрасная мишень.

  – Можно подумать, – сказал Ловкач, – что некроманта волнует жалкая жизнь какого-то убойного мяса. Да ему наплевать на нее.

   Тем временем Рагнар приказал мертвецам-новобранцам подойти ближе, что они и выполнили, без особой охоты, впрочем. Сам он принялся снимать цепи со старой дружины. Замки заржавели и страшно скрипели при каждом повороте ключа. На висках Длинноухого вздулись вены, но успел он расковать только двоих.

  – Не успеваем! – отчаянно просипел Арни. – Есть только один выход.

  – Какой?

  – Дать мертвым ключи и приказ самим снять с себя под водой кандалы, пока я буду заговаривать зубы колдуну и волкам. Умертвия справятся: они могут не дышать сколько угодно долго.

   Арни оценивающе посмотрел на мервецов.

  – Могут даже совсем не дышать. Итак: я выхожу и сдаюсь. Мы болтаем с Храфном, потом я подаю условленный сигнал, и вы выходите вместе с новобранцами. Тут Храфн наверняка пошлет своих волков, чтобы захватить и связать покойников. Наши же первые молодцы, – Арни ткнул пальцем за плечо, где ожидаючи томились дружинники морского ярла, – под водой пробираются в пещерное озеро, – глубины им хватит, я измерял, – и потихоньку освобождаются от цепей. И все это – не пуская пузырей!

   Арни прервался на полуслове и прислушался. В пещере было тихо.

  – Какую-то каверзу изготовляют, не иначе, – проговорил Ловкач. – Так вот: когда волчьи берсерки Храфна спустятся в воду и свяжут мертвяков-новобранцев, они расслабятся. И вот тогда ты введешь в действие дружинников Сигурда, ловко прячущихся под водой. Безмолвные и неотвратимые, они выпрыгнут из-под воды там, где их никто не ждет, сея панику, смерть и расчленение!

   Арни три раза клацнул зубами и скрючил пальцы на обеих руках. Все-таки у него было пристрастие к буффонаде.

  – Понятно?

  – Понятно, – сказал Рагнар. – А я где буду?

  – Как где? Ты будешь среди мертвецов, одним из них. А чтобы тебя не распознали, вываливай язык набок и пускай побольше слюней...

   План, изложенный Арни, был отчаянно рискованным.

   Длинноухий с сомнением покачал головой, но промолчал. Он решил отдаться судьбе. Наступала минута истины. Из пещеры дунул ледяной ветер, жалобно крикнула летучая мышь. Неожиданно заплакал сталактит над головой.

  – Ну, давай обнимемся на всякий случай, – сказал Ловкач.

   Они быстро обнялись.

  – Все, – сказал Ловкач, – я пошел.

   Он махнул рукой Длинноухому и стал разгребать воду, двигаясь к выходу из тоннеля.

   «Как же не хочется идти, – вдруг подумал он. – Боюсь смерти? Нет, не может быть. Раньше такого никогда не было! Видно, старею... Старею?», – думал Ловкач, еще не успевший разменять свой третий десяток.

   Подходя к выходу, он вложил саблю в ножны и поднял ее над головой, так, чтобы было видно.

  – Вот он я! – громко крикнул он. – Храфн, я иду!

   И он сделал последние несколько шагов, выйдя из тоннеля в пещеру, освещенную факельным огнем.

   Сейчас же ему на плечи упала сеть, затем другая, паутиной прилепляясь к телу. Спеленатого Ловкача с силой дернули и поволокли.

   Как попавшая в невода неудачливая русалка, Арни лежал на спине и пускал розовые слюни: при поимке ему на всякий случай ударили обухом по губам. Лежал он на том самом возвышении, где раньше видел колдуна. Впрочем, колдун никуда не делся – стоял рядом и с интересом разглядывал добычу. А на груди у Ловкача сидел заместитель Теплого Зайца с ножом в руках. Арни с отвращением увидел, как из носовых дыр теперешнего командира волчьеголовых вытекают кровавые сопли – кажется, у того был насморк.

   Командир перекинул нож из руки в руку, вытер рукавом верхнюю губу и посмотрел на чародея.

  – Что делать-то, резать? – спросил он.

   Что и говорить, умом новый командир все же уступал старому. Храфн поморщился.

  – Погоди пока, – сказал он. – Это ты еще успеешь сделать.

  – Ну да, за мной не задержится, – подтвердил тот и гоготнул. Потом вспомнил, что он теперь командир и должен блюсти солидность, оборвал сам себя и замолчал.

  – Убьешь – не получишь мертвецов, – настолько внятно, насколько позволяли разбитые губы, сказал Арни.

  – Где они? – быстро спросил Храфн.

   Арни молчал. Как мы помним, его задачей было затянуть время.

   Командир волчьеголовых тоже решил принять участие в допросе.

  – Говори, Хаконов язык, где мертвецы, пока еще можешь говорить! – сказал он.

   Смысл этих загадочных слов станет яснее, если вспомнить, что хофдинг и его компания имели обыкновение перед пыткой отрезать языки у допрашиваемых.

   Но Арни упрямо молчал. Командир волков пришел в возбуждение. Он как-то сладострастно дернулся, но все же не посмел нарушить субординацию, повернулся к чародею и сказал:

  – Ну так что, зачинать его, что ль?

  – Погоди.

   На лице у командира мелькнуло раздражение, но усилием он согнал его с лица. Пока.

   Колдун подошел и посмотрел на Арни.

  – Знаешь, лазутчик, – сказал он, – если ты и дальше будешь молчать, я могу подумать, что у тебя есть какой-то продуманный замысел. Иначе какой смысл сдаваться – чтобы потом запираться, добиваясь тяжелой и мучительной смерти?

  – Нет у меня никакого замысла, – зло заговорил Арни, понявший, что с умным колдуном нужно быть осторожным вдвойне. – Просто этот, – он кивком (руки были заняты) указал на командира волчьих, – мне не нравится. Рожей не вышел.

  – Я понял тебя, ты хочешь такую же, – оскалился тот, кто сидел на Ловкаче, перебрасывая нож в левую руку и делая едва уловимый короткий замах.

   И был остановлен за локоть Храфном, совершившим не менее молниеносное движение. Сейчас же колдун поймал яростный, ненавидящий взгляд. Но не испугался и тихо сказал:

  – Ты полегче, Сони, каждый боец в отряде хочет быть командиром заместо Зайца, сам знаешь.

   Слова эти оказали на туповатого Сони свое действие. Ведь чародей должен обладать даром успокаивать людей волшебным образом. Вот Сони и успокоился.

   Успокоив Сони, колдун вернулся к Ловкачу.

  – Ну, так где мертвецы? – спросил он.

   Арни посмотрел на колдуна. Смотреть на колдуна было, как уже говорилось, тяжело. Если бы это был обычный человек, можно было бы сказать про него что-то вроде: «зрачки его выражали холодную сокрушительную решимость». Но взгляд Храфна поймать было невозможно, равно как и четко увидеть его лицо. То, что тянуть с чародеем больше не получится, Арни понял интуитивным способом.

   Он сказал.

  – Хорошо. Я отдам мертвецов.

  – Отдавай, – лаконично приказал чародей.

  – Э, э, – сказал Арни, – а что мне за это будет?

  – Ничего хорошего! – радостно заржал Сони.

  – Да замолчи! – приказал колдун. – А что ты хочешь? – интонации, обращенные к Ловкачу, были уж чесчур мягкими.

   «Знаем-знаем, – подумал Арни, – посреди перина, сверху яд, снизу гад».

  – Я, – сказал он, – хочу в подарок кошель серебра, волчью шкуру, место твоего помощника, и чтобы этого, – он скосил глаза на Сони, – заставили чистить нужники.

   После этой выходки Ловкача преемник Теплого Зайца все-таки не сдержался и ударил Арни кулаком в лицо. Свет для Ловкача померк.

  – ... еще раз, попробуй только мне его убить! – долетел до Арни размазанный звук на нижней границе слышимости.

  – Слезь с него!

   Сразу вслед за этим Ловкач испытал большое облегчение: груз с груди убрали, и он вздохнул свободно. Зато челюсть вся горела. Во рту было много крови. Арни попробовал открыть рот, голова вспыхнула греческим огнем.

   «Ага, челюсть сломана», – понял он. – Ну, кажется, я достаточно выждал".

   На него плеснули водой. Подземная вода была теплой, но все равно было приятно.

   Арни разлепил веки: над ним нависал долговязый силуэт.

  – Твои требования удовлетворят, – сказал колдун.

   «Вот так сразу? – подумал Арни. – Ладно, сделаем вид, что верим».

  – Мертвецы, – сказал Храфн.

   «Мертвецы, – подумал Арни, – ага, мертвецы. Ну что ж, мертвецы так мертвецы».

   Он раскрыл рот. В голове полыхнуло. Он быстро набрал в грудь воздуха и закричал:

  – Мертвецыыыаа!

   Ему показалось, что по пещере прокатилось только гулкое нечленораздельное «А-а-а-а!».

   «Будем надеяться, что тот, кому нужно, поймет».

   Несмотря на то, что бывший хофдинг Полутролль утверждал, что мысль живого прочесть невозможно, Арни, находясь рядом с колдуном – этим существом с паучьими руками, решил все же думать как можно туманнее.

   Прошло несколько секунд. Сони, сопли с кровью, все еще не смирившийся с потерей места командира, подкатился ниоткуда и снова взялся за нож.

   «Неугомонный какой, тупой, как колода. Вот с кем точно не договоришься», – упел подумать Арни. Тут можно было быть спокойным: нынешний командир волков читать мысли точно не умел.

   Вдруг что-то изменилось. Ловкач увидел, как Сони напружинился и потянулся вперед.

   «Вышли», – понял Ловкач.

   Он услышал плеск воды, негромкий ропот бойцов Храфна и понял, что мертвецы уже в пещере.

   Он услышал, как колдун обращается к временно помилованному Сони и что-то быстро говорит ему на незнакомом языке.

   «Что за тарабарщина, – вяло подумал Арни, – по-мавритански, что ль? Да нет, они не так говорят...» Мысли его текли размеренно, и, хотя наступал решительный момент, Ловкач с удивлением не обнаружил в себе ровно никакого желания действовать. Больше всего ему сейчас хотелось спать. Он не удержался и закрыл глаза.

   Но боги никогда не дают человеку поспать, когда ему хочется.

   Дальнейшие события замелькали стремительно.

   Для начала Арни услышал глухие звуки ударов.

   Затем, как будто сквозь слой войлока, донеслось:

  – Давай сюда блюдо, мертвецкая сволочь!

  – Н-на! – и хлесткий шлепок.

   Арни приоткрыл веки. Что-то сверкнуло, пролетая. Раздался плеск и бульканье. Затем секундная тишина...

  – А-ах ты паскуда!!

   Последние слова были выкрикнуты одним из бойцов Сони с крайним возмущением.

   Затем – опять пауза, и голос самого Сони:

  – Да застрелите же вы ублюдка!

  – Вон туда стреляй!

  – Да нет, вон туда – где пузыри...

   Затем – щелканье тетив, в молчаливом ожесточении.

   Затем – раздосадованный голос самого Храфна:

  – Ну, дурни!

   И Сони:

  – Нет, ну никуда же он не уйдет. А сети на что?

   Через голову Арни поскакали сапоги. Он понял, что сейчас забрасывают сеть.

   И вдруг – совершенно истошный крик, даже не крик, а вой, визг, и тяжелый злобный рев, молотком ударивший в больные уши Арни.

   Вот то, что слышал Ловкач, пока его снова не стукнули по голове и не наступила тьма.

   Что все стало развиваться не так, как надо, Рагнар понял сразу. Он понял это, когда Арни вышел из тоннеля в пещеру, и на него набросили сеть. Впрочем, к неправильному развитию событий он привык и был к нему более или менее готов.

   Он знал, что времени у него ровно до того момента, пока добрые люди, поймавшие Арни, не решат отрезать ему язык и не приступят к осуществлению своего намерения.

   На безъязыкого Ловкача Длинноухий не мог согласиться; несмотря даже на то, что Арни с языком порой становился утомительным.

   Длинноухий, не мешкая, отдал связку ключей дружинникам Сигурда и приказал им немедленно погрузиться под воду, а погрузившись под нее – сейчас плыть в тыл врага, где и ожидать дальнейших распоряжений, все так же не раскрывая себя, тихой сапой сидя на дне озера.

   Когда богатыри Сигурда ушли, Рагнар приступил ко второй части. Он вызвал к себе новобранцев. Блюдо годи принянуло их с обычной нечеловеческой силой, и, хошь не хошь, новые мертвые вышли из черноты тоннеля и предстали перед лицом потомка ярлов.

   Не предстал только лодочник-перевозчик.

   Но на него Рагнар и не ставил никаких ставок. Так что лодочник остался дрейфовать на своем челне где-то там, позади.

   «Главное, чтобы не встрял в неподходящий момент», – подумал Рагнар и мысленно горячо помолился об этом богам.

   С новыми мертвецами Раганр придвинулся к самому выходу в пещеру. Блюдо он спрятал под курткой. Когда подводный ход дружинников Сигурда стих, Длиннухий понял, что они выходят или уже вышли на позицию. Он прислушался. В пещере что-то бубнили. «Допрашивают Арни», – догадался Рагнар.

   Оставалось только ждать.

   Рагнар со своим отрядом находился так близко к выходу из тоннеля, что любой разведчик, сделавший пару шагов вглубь, обнаружил бы отряд. На этот случай Рагнар подготовил четырех мертвецов с пращами. Он приказал им метать камни в лицо противника, буде он появится. Впрочем, не слишком доверяя не испытанным в деле бойцам, он позаимствовал лук, наложил стрелу на тетиву и изготовился.

   Время тянулось невыносимо медленно.

   Рагнар стал дрожать как цуцык в горячей банной воде подземной реки.

   «Дрожу тут, как мальчишка», – негодуя сам на себя, подумал он.

   Ремень, которым он примотал лезвие сабли к руке, врезался в кожу.

   Внезапно Длинноухий внутренним взглядом увидел холодную северную страну Гардарики. К нему по льду замерзшего озера на коньках скользила девушка. Нет, она не была дивной красоты, так показалось только Длинноухому. «Княжна, стойте!» – кричали сзади...

   И еще закричал Ловкач.

   Рагнар затряс головой.

  – Ааааааа! – летело из пещеры, забивая уши.

   «Пытают», – понял Рагнар. Он засуетился.

   Только бы успеть.

  – Мертвецы! – шепотом приказал он. – Вперед – по выходе из тоннеля колонной по четыре – вперед!

   И тут же почувствовал, как в спину ему уперлись руки с зажатым в них оружием. Мертвецким оружием.

   Мертвецы пошли.

   Рагнар вспомнил наказ Ловкача, сделал каменное лицо, задышал тяжело и двинулся в общем строю.

   Пещеру Рагнар увидел впервые. На небольшом каменном островке посреди воды валялся Ловкач, опутанный сетями, беспомощный, но, кажется, не сдавшийся. Рядом с ним стояла длиннющая фигура в плаще. Контуры ее были нечеткими – Рагнар почувствовал сильное желание протереть глаза.

   «Храфн», – догадался Рагнар, до этого еще ни разу чародея не видевший. Чародей ему сильно не полюбился.

   «Какой-то он ненормальный, – подумал Длинноухий, – у нормальных людей башка не расплывается».

   Подумав это, Длинноухий действительно вывалил язык на сторону и издал хриплое сипение. Он не знал, похоже ли это со стороны на мертвеца, но старался честно, стискивая блюдо годи, скрытое под мышкой, и одновременно не спуская глаз с Ловкача.

   Ловкач отдыхал лежа на спине, вид у него был блаженный.

   К Рагнару и умертвиям приблизились воины из волков.

   Вдруг взметнулись сети и накрыли отряд Длинноухого. Волки Храфна двинулись по кругу, как и настоящие волки, обматывая веревку, сгоняя умертвий в кучу.

  – Стой! – услышал Рагнар, – блюдо!

   Мертвец протянул холодные костлявые руки к воину в волчьей шкуре...

   Раздался хрусткий удар...

   Отрубленная рука упала в воду...

   И еще одна рука...

   И голова мертвеца.

  – Дурни! – закричал Храфн с каменного возвышения.

   Рагнар тоже не выдержал.

  – Убейте, – шепнул он мертвецам, поворачивая скрытое курткой блюдо.

   Мертвяк поймал руку с секирой, как будто это была неподвижная ветка дерева. Голова мертвеца наклонилась...

   Мертвые зубы впились в локтевой сгиб, разрывая вены и сухожилия, терзая мышцы человека.

   Человек закричал.

  – Это он, с блюдом! – голос командира.

   Ага. Это, значит, заместо Теплого Зайца. Убейте и его...

   Рагнар и сам не заметил, как достал руническую тарелку, открыл ее взглядам, размахивает ей! Им овладела жажда мщения.

  – Давай сюда блюдо, мертвецкая сволочь!

   Это уже ему.

   Ага, сечас.

   Убейте...

   Чужой топор взлетел над головой, но Рагнар уже упал на колено, выбрасывая руку с саблей вперед.

   Рраз!

   Сабля вошла противнику в живот пониже пояса. Другую руку – правую, в которой держал тарелку – Рагнар подставил под топор.

   Хрясь! Брыжжет кровь, рунная терелка летит в сторону.

   Далеко летит. Падает в воду. Тонет. Бронзовая, тяжелая.

  – А-ах ты ж паскуда!! – это с одной стороны.

  – Это не мертвец! – а это, кажется, сам Храфн. Догада. Ха!

   К Рагнару бросаются двое. С саблями. Не уйти, не отбиться. С раненой рукой...

   Вниз, в воду!

   Рагнар, пуская пузыри, идет на дно. Открывает глаза. Впрочем, все равно темно. Дна не видать. Только на ощупь. Сеть, сеть... Опускается. Отчаянным рывком – в сторону!

   Изображая ногами лягву, Длинноухий метнулся в сторону. Удары по поверхности воды – вжик, вжик. Это стелы. Одна пробивает рукав куртки... Но – мимо. Услышали боги молитву.

   Дальше, дальше, прочь от стрел, цепляясь руками за подводные донные выросты. Затем – затаиться. Не дышать. Не дышать...

   Да сколько ж можно не дышать!

   Не утерпев, Рагнар осторожно высунул голову.

   Первое, что он увидел – воин с красным от натуги лицом, шея в венах, тащит сеть.

  – Ты там кита, что ль поймал?

   Это ему кричат.

  – Блюдо видишь?

   Это тоже ему.

  – Оно здесь упало.

   Воин рвет сеть. Сеть трещит. Из сети выходит мертвец. На шее его болтаются цепи. Они звенят.

   С мертвеца потоками льется вода. Это мертвец Сигурда. Он прыгает ближе к своему «рыбаку». Обнимает его за шею, как любящая жена дорогого мужа...

   Мертвец впивается воину с сетью в лицо. Огромный мертвец вырывает кусок плоти, брыжжет кровь. Кажется, он оторвал своему противнику нос. Противник, заливаясь кровью, беззвучно валится в воду.

   И тогда мертвец поднимает ручищи над головой, потрясает ими и издает чудовищный победный рев. В него летят стрелы. Мертвый вырывает их с клочками своего мяса и швыряет во врагов. На него бросаются воины...

  – Бросайте вторую сеть, придурки! – кричит Храфн.

   Часть воинов бросается на выручку. Кто-то бросает сеть. Сеть падает на мертвого. Топор с треском ударяет ему в ребра. Он тщится разорвать сеть.

   Волчьи бойцы готовятся праздновать победу. В воздух взлетают еще две сети. Одна падает на мертвяка, другая промахивается, потому что тот с рыком оборачиватся, плюется кровью в нападающего. Сеть падает в воду.

   Волкоголовые обступают мертвого воина... Он еще ворочается, но уже сломлен. Его валят в воду. Он хрипит. Над ним склоняются.

   В этот момент Рагнар видит, как чародей хватается за голову.

  – Остолопы!

   Но – поздно. Из воды уже показалась рука, зеленая рука утопленника, и схватила первого воина из волкоголовых. Еще двух завалили, затащили под воду. На четвертого накинули цепь, закрутили, разорвали горло.

   Понявший ошибку Сони закричал своим бойцам сгруппироваться, отступить, но – опять поздно.

   Из под воды, как грибы после кровавого дождя, уже вовсю лезли застоявшиеся, вернее, засидевшиеся подводники – боевые мертвецы морского ярла. А поднявшиеся умертвия смертным боем принялись избивать бойцов Сони...

   Вот что значит командир.

   С недальновидной подачи Сони на сей раз волкоголовые допустили непростительную промашку. План Арни, на удивление, сработал. Из сетей, заброшенных, чтобы вытащить колдовское блюдо, полезли затаившиеся на дне озерца мертвяки Сигурда III.

   Рагнар, как завороженный, наблюдал за побоищем. Он даже на время забыл, что он – полководец. Уж больно красиво боевые умертвия гвоздили волколаков: любо-дорого было посмотреть.

   Захваченная врасплох гвардия бывшего хофдинга все ж билась свирепо. К тому же мертвецы были без оружия, в руках у них были только цепи, которыми они раньше были скованы, но уж замаха они не жалели. Бойцам Сони удалось снести головы трем или четырем мертвым, упав в воду, эти тяжелые предметы сейчас же пошли на дно. Но это сослужило обороняющимся плохую службу: ведь раньше они никогда не имели серьезных боевых столкновений с мертвыми... опыта было мало.

   И день был сегодня не их. Срубленные головы дружинников Сигурда впились волколакам в щиколотки и перекусили сухожилия, как кузнец клещами перекусывает проволоку.

   Наконец, под командой опомнившегося от неожиданности Сони часть его отряда попыталась организовать оборону с помощью копий. Но к этому времени двое умертвий морского ярла разорвали сетку, которой были повязаны мертвецы-новобранцы, пришедшие с Рагнаром и до сих пор еще не вступившие в битву. Они просто стояли, всеми забытые, и с любопытством смотрели на побоище, как романский кейсар на схватку гладиаторов.

   Сеть была крепкая, но двое больших мертвецов, размятые и разгоряченные схваткой, разорвали ее в два рывка. После чего погнали новобранцев в бой.

   Рагнар смотрел во все глаза. Здоровенный мертвяк, которому он доверил связку ключей, распоряжался. Он применил известный тактический прием под названьем «генерал-мясник». Рагнар и сам однажды согрешил им в битве при Бьерберге.

   Две трети отряда Сони ощетинились копьями, уйдя в оборону. (Остальная треть корчилась в воде, искусанная и искалеченная). Вот на эти копья мертвяк-предводитель и погнал новобранцев, гнилое мясо. Половина из них сразу была изрублена в куски.

   Но другая половина... Другая половина добралась-таки до обороняющихся и взялась за них так же, как потерпевший кораблекрушение хватается за доставшуюся ему доску. Самому Сони цепью снесли еще остававшуюся у него половину лица, лишая последних остатков человеческого облика. Красота не была его уделом.

   Сони залило кровью глаза, он заревел, выпрямился, тщетно пытаясь протереть их, чтобы хоть что-то увидеть. Сзади на него напал мертвец, сорвал с Сони его волчью шкуру, символы ранга, и напялил на себя. Полуголый ослепший берсерк Сони размахивал саблей направо и налево, пытаясь зацепить хоть кого-нибудь. Двое его подчиненных, попав под его клинок, упали: один с перерубленной шеей, другой с рассеченной грудью. Слепота доводила Сони до исступления, и даже двое умертвий, схвативших было его за руки, отлетели в стороны – настолько велика была сейчас его сила.

   Наконец Сони догадался, что можно ведь промыть глаза водой, раз уж он стоит в ней по пояс. Он наклонился, зачерпнул в горсти воды, чтобы плеснуть в лицо...

   И сейчас же три руки выпрыгнули из-под воды, обвивая шею волчьего командира, увлекая его под воду. Преемник Теплого Зайца упал, и больше его не видели.

   Тем временем Храфн – он по-прежнему находился на возвышении, с факелом в руке, – приказал ввести в бой резервы, которые до времени скрывал от глаз. Еще две дюжины бойцов выбежали из одного из тех трех лазов, что успел заметить Арни. Колдун, в отличие от злополучного Сони, много чего предусмотрел.

   Спрятанные бойцы вихрем пронеслись мимо чародея, прыгая через лежащего в сетях Ловкача, посигали в воду. Силы были свежие, и они начали теснить мертвецов. Храфн в бой не вступал, караулил Арни. По-видимому, Ловкач был без сознания. Время от времени чародей пытался выделывать сложные движения пальцами – колдовал. Толк от этого колдовства пока был не особенно заметен, но зато у Рагнара, смотревшего на Храфна, сильно заболели глаза.

   Всполошенные белые летучие крысы кругами носились по залу пещеры, крича и гадя на все, что оказывалось под крылом. Рагнару показалось, что их сотни: он недоумевал, откуда они взялись.

   Введенные колдуном в бой ратники вступили в рубку. Свистнули сабли, полетели отрубленные руки и ноги. Стрелы больше не применялись: поняли, что это малодейственно. Не стали применять и греческий огонь: мертвецы его не очень боялись, потому что в сравнении с огнем Хеля он был все-таки слабоват, а во-вторых, в замкнутом пространстве пещеры очень даже легко можно было спалить и самих себя. Волчьи шкуры выбрали самую результативную и убийственную для мертвых дружинников тактику: они отрубали им конечности. Весы военного счастья начали снова клониться в сторону волкоголовых...