Текст книги "Приключения Фарго"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Грант Блэквуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 65 страниц)

– Должно быть, им удалось незаметно проскользнуть мимо нас обратно в Шёнау.

– Они нашли бутылку?

– Я не знаю.

– А сейчас они где?

– Мы расспросили местных: один житель видел, как люди, подходящие под описание, садятся в «мерседес». Мы проследили «мерседес» до службы такси в Зальцбурге. Сейчас едем туда. Будем проверять мотели, аэропорты, вокзалы…

– Нет, – сказал Бондарук.

– Простите?…

– Каждый раз, когда мы подходим близко, они срываются с крючка. Думаю, стоит попридержать коней: раз у Фарго так хорошо получается, не будем им мешать. Пока задействуйте запасной план.

– Рискованно.

– Плевать. Я устал гоняться за ними по всей Европе. Вы уже подыскали подходящего человека?

– Да, – сказал Холков. – Согласно моим источникам, только у него есть семья: жена и две дочери…

– Приступайте.

– А если он обратится в полицию…

– Это уже не моя забота. Сделайте так, чтобы не обратился. Убедите его, что единственный выход – сотрудничество. Хоть это-то вы сделать в состоянии?

– Я этим займусь.

Глава 53

Венеция, Италия

Катер остановился, Сэм и Реми выбрались наружу и стали завороженно рассматривать здания вокруг.

– Сколько раз здесь бывала, и каждый – как впервые! Прямо дух захватывает, – сказала Реми.

Известная среди туристов как площадь Святого Марка, трапецевидная пьяцца Сан-Марко раскинулась у восточного устья Гранд-канала. Знаменитая своими голубями и необычным, напоминающим детские «классики», геометрическим узором мостовой, Сан-Марко, вероятно, самая популярная площадь Европы. Здесь сосредоточены самые крупные достопримечательности Венеции, многие из которых имеют более чем тысячелетнюю историю.

Сэм и Реми закружились, наслаждаясь видом, как в первый раз: собор Сан-Марко, с его куполами и шпилями в византийском стиле; Кампанила, высокая колокольная башня, простая и величественная; внушительный палаццо Дукале, или Дворец дожей; и наконец, прямо напротив собора, Ала-Наполеоника, крыло, где некогда находилась рабочая резиденция Наполеона.

Случайно или нет (это они собирались скоро выяснить), Сэм и Реми остро осознавали связь Наполеона с Венецией и с площадью Сан-Марко, которую тот называл «красивейшим в мире салоном». В 1805 году, вскоре после того как Венеция вошла во вновь образованное Итальянское королевство, Наполеон приказал возвести Ала-Наполеоника, когда понял, что выбранные им здания – новые прокурации, монетный двор и библиотека Марчиана – недостаточно велики, чтобы вместить его двор.

Было около шести вечера, и солнце лениво ползло к горизонту над крышей библиотеки Марчиана. На площади уже зажглись первые огни, омыв янтарным светом арки и купола. Основной поток туристов на сегодня прошел, стало тихо, лишь на заднем фоне переговаривались голоса и ворковали голубей.

– С кем у нас встреча? – спросила Реми.

– С куратором, – ответил Сэм. – Марией Фаваретто.

Перед посадкой на двухчасовой рейс «Люфтганзы» из Зальцбурга Сэм позвонил куратору интересующего их Археологического музея, чтобы представиться. К счастью, синьора Фаваретто была о них наслышана. Годом раньше Фарго отыскали утерянный дневник Лукреции Борджа, прославленной соблазнительницы и политической интриганки пятнадцатого века, и эта новость попала на первые полосы венецианских газет. Оказалось, что бывший коллега Марии, Мусто Борджано, работал смотрителем Ватиканской библиотеки – той самой, куда Сэм и Реми отдали дневник. Фаваретто согласилась встретиться с ними после работы.

– Это она? – кивком указала Реми.

Из арки новой прокурации, где частично размещался Археологический музей (остальная часть экспозиции находилась в библиотеке Марчиана, национальной библиотеке Святого Марка), им махала рукой какая-то женщина. Сэм и Реми направились к ней.

– Синьор Фарго, синьора Фарго, я Мария Фаваретто. Рада знакомству.

– Пожалуйста, зовите нас Сэм и Реми, – сказала Реми, пожимая протянутую руку.

– А для вас я просто Мария.

– Спасибо, что согласились помочь. Надеемся, мы вас не сильно обременяем.

– Ничего подобного. Напомните еще раз, какой период вас интересует?

– Мы точно не знаем… Но, судя по всему, не позднее восемнадцатого века.

– Хорошо. Кажется, нам сопутствует удача. Пойдемте со мной.

Мария провела их внутрь арки по крытому переходу, выложенному терракотовой и кремовой плиткой, через музей. Они шли вслед за ней мимо стендов с египетскими саркофагами и ассирийских колесниц, этрусских скульптур и ваз и римских бюстов, византийских резных фигурок и минойских амфор.

Мария остановилась у деревянной двери и открыла ее ключом. Они прошли по длинному, тускло освещенному коридору.

– Это наша библиотека для внутреннего пользования. – Мария встала у одной из дверей. – Учитывая вашу просьбу, я подумала, что имеет смысл обратиться к Джузеппе. Джузеппе не занимает никакой штатной должности, но он проработал здесь дольше любого из нас – почти шестьдесят лет. Никто не знает о Венеции больше, чем он. – Мария прокашлялась. – Джузеппе восемьдесят два, и он немного странный. Эксцентричный – наверное, я бы так его описала. Постарайтесь не обращать внимания. Просто спрашивайте, и он ответит.

– Хорошо, – с улыбкой сказал Сэм.

– Я спросила, какой период вас интересует, потому что Джузеппе, если можно так выразиться, погружен в прошлое. Современность ему не интересна. Все, что происходило позже девятнадцатого века, для него не существует.

– Будем иметь в виду, – ответила Реми.

Мария открыла дверь и жестом пригласила их войти внутрь.

– Когда закончите, просто нажмите вот эту кнопку, и я за вами вернусь. Удачи.

Она закрыла дверь.

Помещение библиотеки было узким и длинным, двести на сорок футов. Вместо стен от пола до потолка тянулись книжные полки, каждая – двадцать футов высотой. У каждой из четырех стен стояла деревянная лестница на колесиках. В центральном проходе стояли письменный стол и один стул с жесткой спинкой. С потолка, мягко освещая выложенный зеленой плиткой пол, свисали галогенные лампы.

– Кто там? – окликнул мужской голос.

– Мы, – ответил Сэм. – Нас впустила синьора Фаваретто.

Когда глаза привыкли к освещению, наверху одной из лестниц в дальнем конце библиотеки Сэм и Реми разглядели старческую фигуру. Пожилой человек стоял на верхней ступеньке; палец отсчитывал корешки книг, подцеплял одни и заталкивал на место другие. Мужчина спустился и по проходу зашаркал к ним.

– Слушаю?

Джузеппе был маленький и сухонький, с тонкими, седыми, торчащими во все стороны волосами. Он поднял голову и устремил на Фарго на удивление проницательный взгляд голубых глаз.

– Здравствуйте. Я Сэм, а это…

Джузеппе отмахнулся.

– У вас ко мне вопрос?

– Гм, да… К нам в руки попала одна загадка. Мы ищем мужское имя, вероятно с хорватской Истрии, которое может иметь отношение к Повелье или Санта-Марии-ди-Назарет.

– Давайте сюда вашу загадку, – велел Джузеппе.

– «Человек из Истрии, тринадцатый по традиции…» – процитировал Сэм.

Джузеппе ничего не сказал, лишь долгие десять секунд их разглядывал, пожевывая губы.

– И еще мы думаем, что это как-то связано с лазаретом… – сказала Реми.

Джузеппе вдруг резко развернулся и зашаркал в глубь библиотеки. Он остановился в проходе и по очереди обвел взглядом стены. Указательный палец, словно неторопливая дирижерская палочка, поднялся и постучал по воздуху.

– Он помнит наизусть, где какая книга стоит, – прошептала Реми.

– Тише, пожалуйста! – прорычал Джузеппе.

Через две минуты Джузеппе подошел к правой стене и оттолкал лестницу в дальний конец. Взобрался наверх, вытянул книгу с полки, пролистал, поставил на место и спустился вниз.

Через пять минут он повторил все снова: оглядел книжные полки, подирижировал пальцем и забрался на лестницу, а затем обратно, прежде чем прошаркать к ним.

– Вы ищите Пьетро Традонико, дожа Венеции с восемьсот тридцать шестого по восемьсот шестьдесят четвертый год. Хронологически он был одиннадцатым дожем, но по традиции считается тринадцатым. После его убийства сторонники Традонико бежали на остров Повелья и поселились в хижинах на северо-восточном берегу.

На этом Джузеппе развернулся и зашаркал прочь.

– Еще один вопрос, – окликнул его Сэм.

Джузеппе молча обернулся.

– Традонико похоронен здесь? – спросил Сэм.

– Кто говорит, да, кто говорит, нет. После его убийства сторонники увезли тело, никто не знает куда.

Джузеппе снова отвернулся и заковылял прочь.

– Спасибо! – выкрикнула Реми.

Джузеппе не ответил.

– Ну что? Нашли, что искали? – спросила Мария несколькими минутами позже, когда они вышли.

Она пришла через пять минут после того, как они нажали кнопку. Все это время Джузеппе занимался своими делами, словно их там не было.

– Нашли, – ответил Сэм. – Вы не ошиблись в Джузеппе. Спасибо.

– Рада была помочь. Я могу что-то еще для вас сделать?

– Вы так любезны… А не подскажете, как быстрее всего добраться отсюда до Повельи?

Мария остановилась и посмотрела на них. Ее лицо вытянулось.

– Зачем вам туда?

– Научный проект…

– Можете воспользоваться нашей библиотекой. Уверена, Джузеппе…

– Спасибо, но мы бы хотели побывать там сами, – сказал Сэм.

– А может, передумаете?

– Почему? – спросила Реми.

– Что вам известно об истории острова?

– Если вы о жертвах чумы, то…

– Не только. Есть много других вещей. Пойдемте посидим где-нибудь, выпьем. Я вам расскажу.

Глава 54

– Объясни еще раз, – прошептала Реми. – Почему это не могло подождать до утра?

– Уже утро, – ответил Сэм, мягко поворачивая руль, чтобы выровнять нос лодки по курсу.

На острове не горели огни, но в ночном небе ясно прорисовывались очертания колокольни.

С высоты птичьего полета Повелья напоминала веер, раскинувшийся на пятьсот ярдов от широкой части до ручки, и на триста ярдов в ширину, если мерить в самом узком месте. Обнесенный стеной канал делит остров с запада на восток, обходя наносную песчаную отмель в центре.

– Не умничай, Фарго. Насколько я понимаю, два часа – глухая ночь. А утро – это когда рассвело.

После разговора с Марией им посчастливилось найти работающий прокат катеров. У владельца осталось только одно свободное судно, двенадцатифутовая плоскодонная лодка с подвесным мотором. Не фонтан, но Сэм решил, что для поездки сойдет. Повелья находилась всего в трех милях от Венеции, в спокойных водах лагуны.

– Только не говори, что ты купилась на страшилки Марии, – сказал Сэм.

– Нет, но веселого в них мало.

– Что верно, то верно.

За тысячелетнюю историю острова здесь помимо братских могил для жертв чумы появились монастыри, колонии, форт и артиллерийский склад Наполеона, а позднее, в 1920-х годах, на Повелье построили психиатрическую больницу.

В жутких подробностях Мария поведала, что главврач, услышав от пациентов истории о призраках жертв чумы, стал их лечить при помощи лоботомии. В доказательство его теории медицинского экзорцизма на людях проводились отвратительные эксперименты.

По легенде, однажды доктору явились те самые призраки, которых видели его пациенты, и он сошел с ума. Как-то ночью он взобрался на колокольню и прыгнул вниз, разбившись насмерть. Пациенты отнесли тело доктора обратно в колокольню, превратив ее в склеп. Вскоре после этих событий и больница, и остров были заброшены, но венецианцы и по сей день слышат звон повельского колокола и видят огни, движущиеся в окнах больничного крыла.

Повелья, по словам Марии, самое зловещее место во всей Италии.

– В призраков я, конечно, не верю, – сказала Реми, – но все происходящее в больнице тщательно регистрировалось. К тому же остров закрыт для туристов. Мы нарушаем закон.

– Раньше нас это не смущало.

– Я лишь хочу, чтобы ты прислушался к голосу разума.

– Что ж, должен признать, от всего этого и впрямь мурашки по телу, но мы так близко подобрались к отгадке, что отступать я не намерен.

– Согласна. Только пообещай мне одну вещь: если колокол зазвонит, уносим ноги.

– Поверь, если колокол зазвонит, я первый же помчусь к лодке.

Через несколько минут вдали показался канал. В нескольких сотнях ярдов вниз по берегу выросли тени больничного крыла и башни колокольни, взметнувшейся над верхушками деревьев.

– Призрачные огоньки видишь? – спросил Сэм.

– Смотри, дошутишься.

Сэм провел лодку через неспокойные воды у берега в канал. Канал был защищен со стороны моря, вода здесь почти не циркулировала; на поверхности солоноватой воды плавали кувшинки, а глубина местами составляла всего несколько футов. Справа проплыла кирпичная стена, увитая диким виноградом; слева – деревья и кусты. Сверху донесся скрежет: подняв глаза, они заметили летучих мышей, кружащих в воздухе и ныряющих за насекомыми.

– Просто супер, – пробормотала Реми. – Еще и мыши…

Сэм фыркнул. Реми не боялась всяких жуков-пауков или змей, зато терпеть не могла летучих мышей, которых называла «крылатыми крысами с человеческими ладошками».

Через десять минут они достигли песчаной отмели. Сэм прибавил обороты, направив нос через песок, Реми вылезла и помогла оттащить лодку повыше. Сэм вылез следом, пришвартовав лодку. Они включили фонарики.

– Куда теперь? – спросила Реми.

Он указал налево.

– На северный конец острова.

Они пошли через отмель, вверх по берегу к густому кустарнику. Нашли место, где кусты росли реже, и в конце концов выбрались на открытую, размером с футбольное поле площадку в окружении невысоких деревьев.

– Это те ямы?… – прошептала Реми.

– Может быть. – Ни на одной из карт Повельи не были указаны точные места расположения чумных ям. – Странно, что здесь ничего не растет.

Фарго пошли дальше через поле, осторожно ступая и освещая дорогу фонариками. Если это на самом деле была чумная яма – значит, под их ногами покоились останки десятков тысяч людей.

Дойдя до деревьев на противоположной стороне, Сэм повел Реми на восток, а еще футов через сто снова свернул на север. Роща поредела, и они вышли на небольшую поляну с травой по колено. Сквозь ветви деревьев на другой стороне было видно, как свет луны отражается от морской глади. Вдалеке раздался похожий на гонг звон.

– Это бакен в лагуне, – прошептал Сэм.

– Слава богу. У меня чуть сердце не оборвалось.

– Смотри-ка… – Они прошли вперед и остановились возле выглядывающего из травы каменного блока. – Наверное, часть фундамента какого-то дома.

– Сэм, сюда!

Реми посветила фонариком вправо. На правой стороне поляны из травы торчал кол, похожий на столб забора. Они подошли поближе. На столбе висел защищенный плексигласом плакат: «В девятом веке здесь жили сторонники Пьетро Традонико, дожа Венеции с 836-го по 864 год. Останки были выкопаны и перезахоронены в 1805 году. Повельское историческое общество».

– Если Традонико и был здесь, теперь его нет, – сказала Реми.

– Перезахоронены в тысяча восемьсот пятом… – перечитал Сэм. – Примерно в это время Наполеона короновали как правителя Италии?

– И примерно тогда же он превратил Повелью в артиллерийский склад, – подхватила Реми. – Здесь они с Лораном могли почерпнуть вдохновение для очередной загадки.

– И они наверняка знали, где перезахоронены останки Традонико. Реми, здесь никогда не было бутылки. Вся загадка – лишь мостик к какому-то другому месту, подсказка для Наполеона-младшего.

– Но где это другое место?

На следующее утро в две минуты девятого Сэм и Реми высадились из речного такси на узенькой улочке в двух кварталах к востоку от храма Святой Марии Магдалины. Они расплатились, вылезли на берег и подошли к красной двери, окаймленной черной кованой оградой. Крохотная бронзовая табличка на стене у двери гласила: «ПОВЕЛЬСКОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО».

Сэм позвонил. Внутри зашлепали шаги, и дверь открылась; на пороге стояла полная женщина в розовом платье с желтым цветочным узором.

– Si?

– Buon giorno, – поздоровалась Реми. – Parla inglese?

– Да, я неплохо говорю по-английски. Чем могу помочь?

– Вы смотритель?

– Простите?

– Повельского исторического общества? – спросил Сэм, улыбаясь и указывая на табличку.

Женщина выглянула за дверь, окинула взглядом табличку и нахмурилась.

– Это старая, – сказала она. – В последний раз общество собиралось лет пять-шесть назад.

– Почему?

– Из-за всей этой шумихи с привидениями. Людей интересовали лишь чумные ямы да больница. А про историю острова никто не спрашивал. Я была секретарем. Меня зовут Розелла Бернарди.

– Вы нам не поможете? – попросила Реми. Она представила их с Сэмом. – У нас есть несколько вопросов о Повелье.

Синьора Бернарди пожала плечами и пригласила их внутрь, а затем провела по коридору на кухню, отделанную черно-белой плиткой.

– Присаживайтесь. Кофе уже готов, – сказала она, указывая на кухонный стол. Она наполнила три кружки из кофейника с ситечком и села рядом. – Что вы хотите знать?

– Нас интересует Пьетро Традонико, – сказал Сэм. – Вы не в курсе, был ли он похоронен на Повелье?

Синьора Бернарди встала, прошла через кухню и открыла шкафчик над раковиной. Сняв с полки фотоальбом в переплете из коричневой кожи, она вернулась к столу и открыла альбом на середине. Под листом кальки оказалась пожелтевшая страница бумаги, покрытая рукописными заметками.

– Это оригиналы? – спросила Реми.

– Да. Официальные данные тысяча восемьсот пятого года. Когда Наполеон приказал аннексировать остров, правительство поспешило стереть его темное прошлое.

– В том числе и поселения сторонников Традонико?

– И их тоже. Согласно этим документам, Пьетро Традонико и его жена Маджелла были захоронены на Повелье. После эксгумации их кости поместили в один гроб и временно перезахоронили в подвале базилики делла Салюте.

Сэм и Реми переглянулись. Вот и разгадка последней строки: «Вместе они покоятся».

– Вы сказали, временно? – переспросил Сэм. – Там не говорится, куда останки перевезли потом?

Синьора Бернарди пробежала указательным пальцем по странице и перелистнула альбом; в середине следующего листа она остановилась.

– Их отвезли на родину, – объявила она.

– На родину? А где это?

– Традонико родился на Истрии.

– Да, мы знаем.

– Члены клана Традонико забрали останки в свою родную деревню Опрталь. Это в Хорватии.

Реми улыбнулась.

– Да, мы знаем.

– Нам известно, что кости Тратоиико и его жены довезли до Перожа. Вы узнали то, что хотели?

– Да, спасибо, – сказал Сэм, вставая.

Они с Реми по очереди пожали руку синьоре Бернарди и пошли на выход. Уже на пороге она их окликнула.

– Сообщите, пожалуйста, если их найдете. Я обновлю записи. Правда, сомневаюсь, что кто-то еще заинтересуется, но хоть для порядка.

Синьора Бернарди помахала им рукой и закрыла дверь.

– Встречай нас, Хорватия, – сказала Реми.

Сэм, который уже что-то набирал на смартфоне, показал жене экран.

– Через два часа самолет. К обеду будем на месте.

Сэм слегка ошибся в расчетах. Пришлось лететь рейсом «Алиталия» до Рима, оттуда через Адриатику до Триеста, где они взяли напрокат машину, пересекли границу и проехали еще тридцать миль на юг, до Опрталя. На место Фарго прибыли только под вечер.

Расположенный на высоте тысячи футов на вершине холма в долине Мирна, городок Опрталь, с его черепичными крышами и залитыми солнцем покатыми склонами, в окружении виноградников и оливковых рощ, казалось, был пропитан духом Средиземноморья. В Средние века здесь находился укрепленный форт, о чем до сих пор говорят лабиринты мощенных булыжником улочек, ворота с опускающимися решетками и тесные ряды жмущихся друг к другу домов.

Сэм и Реми трижды останавливались, чтобы узнать дорогу, и получали ответ на ломаном английском или итальянском, пока наконец не отыскали здание городского совета – в нескольких кварталах к востоку от главной улицы, сразу за храмом Святош Георгия. Припарковав машину под оливковым деревом, они зашли внутрь.

Учитывая, что в Опртале проживают всего тысяча сто человек, Сэм и Реми надеялись, что семья Традонико пользуется здесь известностью. Их ожидания оправдались. При упоминании о бывшем доже служащий закивал и на клочке бумаги набросал для них карту.

– Museo Tradonico, – сказал он на сносном итальянском.

Следуя по карте, Фарго направились на север, вверх по холму, мимо пасущихся коров, и дальше – вниз по извилистой улочке к невысокому гаражного типа зданию, покрашенному в васильковый цвет. Вывеска над дверью содержала шесть написанных от руки хорватских слов, большая часть которых, казалось, состоит из одних согласных, но одно слово они узнали: «TRADONICO».

Они толкнули дверь и зашли внутрь. Сверху звякнул колокольчик. Слева стояла L-образная деревянная стойка; прямо находилась отделанная белой штукатуркой комната двадцать на двадцать футов с темными вертикальными балками. Вдоль стен были расставлены полдюжины застекленных стендов с крохотными скульптурками, иконами в окладах и всякими безделушками. Под потолком раскачивался и трещал плетеный вентилятор.

Из-за стойки поднялся пожилой мужчина в очках в проволочной оправе и драном шерстяном жилете.

– Добардан.

Сэм достал англо-хорватский разговорник, который прикупил по случаю в аэропорту Триеста, и открыл заложенную страницу.

– Здраво. Име ми йе Сэм. – Он указал на Реми и улыбнулся. – Реми.

Мужчина ткнул себя большим пальцем в грудь.

– Андрей.

– Говорите ли энглески?

Андрей покрутил ладонью.

– Мало английский. Американцы?

– Да. – Сэм кивнул. – Из Калифорнии.

– Нам нужен Пьетро Традонико, – сказала Реми.

– Дож?

– Да.

– Дож мертвый.

– Да, мы знаем. Он здесь?

– Нет. Мертвый. Давно мертвый.

Сэм попробовал зайти с другой стороны:

– Мы приехали из Венеции. С острова Повелья. Традонико привезли сюда, с Повельи.

Глаза Андрея загорелись, и он кивнул.

– Да. Тысяча восемьсот пятый. Пьетро и его жена Маджелла. Сюда.

Андрей вышел из-за стойки и повел их к застекленному стенду в центре комнаты. Он указал на деревянную икону, расписанную сусальным золотом, которое уже начало отслаиваться. На иконе был изображен мужчина с узким лицом и длинным носом.

– Пьетро, – сказал Андрей.

Стенд украшали и другие предметы, в основном ювелирные изделия и фигурки. Сэм и Реми обошли вокруг, разглядывая экспонаты. Они переглянулись и покачали головами.

– Вы Традонико? – спросила Реми, указывая на него. – Андрей Традонико?

– Да. Йес.

Сэм и Реми обсуждали следующую часть плана, но так и не подобрали нужных слов. Да и как сказать человеку, что ты собираешься порыться в могиле у его предка?

– Мы бы хотели… если это возможно…

– Видеть тело?

– Да, если это удобно.

– Конечно, без проблем.

Он провел их в дверь позади стойки и по короткому коридору к следующей двери. Достав из кармана свалявшейся жилетки старинный резной ключ, Андрей открыл дверь. Пахнуло прохладным затхлым воздухом. Где-то внутри капала вода. Андрей протянул руку за дверь и дернул за свисающую со стены веревку. В свете одинокой лампочки они увидели каменные ступени, уходящие вниз, в темноту.

– Катакомбы, – сказал Андрей и стал спускаться.

Сэм и Реми последовали за ним. Полумрак сгущался. Футов через тридцать ступеньки резко свернули направо и оборвались. Ботинки Андрея зашаркали по камню, а затем что-то щелкнуло. Справа вспыхнули в ряд шесть лампочек, озарив длинный, узкий каменный проход.

Вдоль стен, одна поверх другой, по всей длине прохода шли вырезанные в камне прямоугольные ниши. Лампочки висели далеко друг от друга, и большая часть ниш была погружена в полумрак.

– Я насчитал пятьдесят, – прошептал Сэм Реми.

– Сорок восемь, – ответил Андрей. – Две пустые.

– Значит, здесь похоронены не все Традонико? – спросила Реми.

– Все? – Он хмыкнул. – Нет. Слишком много. Остальные на кладбище. Идем.

Андрей повел их по коридору, время от времени указывая то на одну, то на другую нишу.

– Дразан… Ядранка… Гргур… Нада. Моя прапрапрабабушка.

В нишах белели человеческие останки: челюстная кость, кисть руки, бедро… обернутые в остатки ткани или кожи.

Андрей остановился в конце прохода и указал на нижнюю нишу справа.

– Пьетро, – будничным голосом объявил он и кивнул на нишу, которая располагалась над первой. – Маджелла. – Андрей достал из кармана штанов фонарик и вручил его Сэму. – Прошу.

Сэм включил фонарь и посветил внутрь ниши Пьетро. На него смотрели пустые глазницы черепа. Сэм медленно опустил луч к ногам скелета, затем повторил то же самое с нишей Маджеллы. Простые кости.

– Ничего, кроме костей, – прошептала Реми. – Впрочем, глупо было бы надеяться, что один из них сжимает в руках бутылку, верно?

– Верно, но попытаться стоило. – Он повернулся к Андрею. – Когда их привезли с Повельи, при них имелись какие-нибудь предметы?

– Простите?

– Какие-нибудь вещи при них были? – сказала Реми. – Имущество?

– Да, да. Вы видели наверху.

– Что-то еще? Бутылка с надписью на французском?

– Французский? Нет. Не было бутылки.

Сэм и Реми переглянулись.

– Черт! – прошептал он.

– Не было бутылки, – повторил Андрей. – Ящик.

– Что?

– Французская надпись, да?

– Да.

– В гробу был ящик. Маленький. Как… буханка хлеба?

– Да, это он! – отозвалась Реми.

Андрей протиснулся мимо них и пошел обратно по проходу. Сэм и Реми поспешили следом. Андрей остановился у первой ниши рядом с лестницей. Нагнулся, пошарил внутри и вытащил деревянный ящик, надписанный кириллицей. Ящик для боеприпасов времен Второй мировой.

Андрей открыл крышку.

– Этот?

Внутри, на сложенной в несколько слоев ветхой ткани, среди мотков бечевки, ржавых инструментов и мятых банок с краской лежал знакомый ящик.

– Боже правый… – промурлыкал Сэм.

– Можно? – спросила у Андрея Реми.

Тот пожал плечами. Реми присела рядом с ящиком и осторожно вытащила драгоценный груз. Покрутила его в руках, осматривая со всех сторон, подняла взгляд на Сэма и кивнула.

– Есть?…

– Что-то внутри? Да.