Текст книги "Алый - цвет жизни"

Автор книги: Кирилл Кривицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

   – Ничего, опыт приходит постепенно, Кайтар еще научится экономно рассчитывать силы и правильно оценивать противника.

   – Это верно. – Согласился Хайрат.

   – Ну что ж, завтра плети правнуку неполный "тахкрис", почти Решающий теперь как-никак. – заключил Варрай, сделав очередной глоток из кожаного бурдюка, – Кайтар получил тарруш, значит тебе придется нового ученика себе на смену дожидаться.

   – Не придется. – Хайрат самодовольно усмехнулся, – У меня еще два правнука подрастают, на девять месяцев младше Кайтара, один из них как раз подходит. Возраст как раз скоро будет подходящий.

   – Хайрат, ты чего, еще не обучал его ничему? – удивился Варрай.

   – Так ведь Каю пять лет, Варрай, а Тилу только исполнится пять в следующем месяце.

   – Но ведь Кай уже шаман. – возразил Волк, Хайрат беззлобно рассмеялся.

   – Варрай, Кай "говорящий с духами" он мне сюрпризы с пеленок подкидывать начал: то очаг потухнет, то шатер льдом покроется, то вообще сильным порывом ветра шатер снесет, не говоря уж о прочей мелочи. Вот и пришлось начать учить раньше времени, чтобы сам не убился и нас с женой за компанию. Тил-то с матерью рос, он еще номеров никаких не откалывал.

   – А-а точно, я и забыл об этом. – Варрай сделал глоток и передал бурдюк дальше, – Что-то я забывчивый стал, надо ученика брать, смахнуть пыль с памяти и расшевелить нервы.

   – Верно, но ты лучше возьми кого из Филинов, Рушар с проклятыми спутался, наверняка больше шаманов во всем клане нет. Кай хоть и спас клан, но полностью их спасти мальчик не в силах, до наставничества ему еще расти и расти, не потянет пока. – Варрай согласно кивнул.

   – Тоже верно. Филины мои соседи, придется опекать, пока шамана не вырастим. Тотем я заберу, отступные пришлю позже и от себя кое-что приложу, задницы он наши сегодня сберег.

   – Железяку какую-нибудь смертоубойную подари, Кай будет в восторге.

   – Шаман не воин! – возразил Варрай, неодобрительно поджав губы.

   – Ты это попробуй моему внуку объясни. – хмыкнул Хайрат, – После знаний первая страсть.

   – Все равно. – упрямо возразил шаман, – Второе имя получит пусть хоть что делает, а пока подарю что-нибудь действительно нужное. Там и без меня железа от упырей осталось прилично. Игрушек для одного больше чем нужно.

   Хайрат задумчиво сжал пальцами массивный подбородок.

   – Оставлю пару ножей, да арбалетов парочку с болтами, пусть Кхата порадует, остальной хлам продам торговцам. Кайтара рано или поздно долги в дорогу позовут, монета ему будет нужнее, чем куча ненужного оружия, которую с собой и не упрешь-то.

   – Тоже дело. – согласился Варрай.

   – Кстати, насчет учеников. – встрепенулся Хайрат, – Возьми пару пацанят, одного Филина и одного Волка, головной боли будет вдвое больше, зато и у учеников усидчивость тоже вдвое повысится. Кыхтур Бурый Медведь рассказывал, как Кхат за Каем потянулся, стоило только начать совместное обучение мальчишек. Представляю, что будет твориться, когда Кхат увидит у Кая тарруш. Бедный Кыхтур, ему придется забыть о праздном созерцании вершин гор надолго. – Шаманы рассмеялись, представляя лицо здоровенного шамана троллей, когда его начнет теребить племянник.

   ***

   Эйленталь пришел в себя рывком. Спина, левая рука и правая нога, куда прилетели томагавки гоблинов, немного побаливали, голова раскалывалась, но как ни странно это звучит, эльф-изгой впервые за шесть лет чувствовал себя превосходно. Сосущая пустота в груди сменилась легким ласковым теплом. Сосредоточившись на этом ощущении, эльф удивленно замер.

   – Такого не может быть! – прошептал дивный.

   Давно позабытое чувство струящейся по телу энергии, наполнявшей члены жизненной силой истинного долгоживущего дарили радость и успокоение душе. Кровь весело бежала по жилам, сердце билось размеренно и ровно, а не с перебоями, причинявшими нестерпимую боль как совсем недавно.

   Эльф медленно пошевелил правой здоровой рукой, она двигалась беспрепятственно. Осторожно выпростав руку из-под теплых шкур, в которые он был укутан, Эйленталь провел ладонью по лицу. Загноившиеся глаза и разбитый ударом дубины лоб закрывала широкая повязка, распространявшая резкое благоухание каких-то трав, эльф затруднялся определить каких именно. Медленно, временами морщась от боли, эльф ощупал себя, убедившись в отсутствии каких бы то ни было пут на нем, нащупал только тугую повязку стягивавшую грудь, в которой как он помнил было сломано как минимум два ребра. Нога и рука тоже были перебинтованы.

   – Осталось только понять где я и кто мой спаситель.

   До чувствительных ушей донесся разъяренный рев, претендующий на басовитое звучание, но по какой-то причине, немного не дотягивающий до этого звания. Эйленталь подорвался с постели, одновременно срывая повязку с глаз и не рассмотрев толком, где он находится, только успел понять, что в шатре, прихватив свой меч, лежавший рядом с шкурами, вывалился на улицу. Дивный едва не ослеп, резко попав из полутемного шатра под яркое солнце, с удвоенной силой бившее по глазам отражаясь от лежавшего вокруг снега. Рев смолк, Эйленталь крепко зажмурившись, выставил перед собой клинок и напряг слух. Откуда-то справа послышалась фраза на тролльем, эльф не понял ни слова, но понял, что рев исходил из этой глотки. По спине пробежал табун крупных мурашек, эльф непроизвольно поежился. Эльфу за время скитаний по Ледяной степи уже приходилось сталкиваться с великанами и встречи эти не приносили ему ничего хорошего. Оттуда же раздался звонкий детский голосок, слава Валларахель, на этот раз говорили на Всеобщем с легким акцентом:

   – Кхат, невежливо говорить при госте на языке, которого он не знает.

   – Точно. – раздался тот же троллий голос, второй голос опознать не удалось, Эйленталь понял только то, что говорил ребенок. – Ну, так вот. Ледышка, мать твою молнию, ты почему на упыря один пошел?! Меня, почему не подождал, я тебя спрашиваю?!

   – Кхат, упырь ночью залез ко мне в пещеру, а готовая мазь была только там. Ты что, прикажешь говорить деду: – "Подожди, Кхат придет, упыря вместе пристукнем"?! Да меня дед засмеял бы!

   – Кхм, ладно, Лед, извини. Погорячился малость. – бас звучал примирительно, это эльфа заставило дернуться от удивления. Чтобы тролль признал свою ошибку?!

   – А елф-то, кажись припадочный. – настороженно протянул тролль, заметив дергания Эйленталя.

   – Похоже, по голове сильнее, чем я предполагал приложили. – задумчиво пробормотал ребенок, – Слышь, елф, ты чего вскочил?

   Эйленталь покраснел, сообразив, как он со стороны выглядит и вымученно выдавил:

   – Услышал рев и вот...

   – Точно припадочный. – уверенно заключил тролль.

   – Не, он головой стукнутый.

   – А не одна каменюка-то?

   – Ладно, Кхат, пошли с елфом в шатре поговорим, упыриными костями потом займусь.

   – Пошли, – согласился тролль, – но если он дернется, я его быстро успокою.

   – Э-э нет, пока своему языку не научит, я его успокаивать не позволю! – эльф, оттого, что за него заступался ребенок, сделался пунцовым от стыда, а следующие слова заставили насторожиться: – Что я зря, что ли его неделю выхаживал? Даш разок, спалить придется, а огневиц у меня не так уж и много, между прочим. – Эльф напрягся, судя по словам, детский голос принадлежал шаману, но какого он рода-племени не понял.

   – Да ладно тебе, я ж слегка.

   – Знаю я твое слегка, если лапки сразу не протянет, дурачком сделается, а какой от дурака прок? – Эльф слышал приближающиеся голоса и шаги, но почему-то только одной пары ног. Это нервировало.

   – Елф, меч убери. – голос тролля раздался справа. Эйленталь подчинился, опустив клинок, и тут же маленькая ладошка взяла его за левую руку и настойчиво потянула назад.

   Детский голосок донесся слева:

   – Пригнись.

   Два шага и яркий свет солнца, причинявший боль глазам даже сквозь веки, сменился благодатной тьмой. Когда световое пятно перед глазами пропало, Эйленталь, наконец, смог рассмотреть своих собеседников в свете огня, горевшего в очаге посреди шатра. Напротив него стояли орк и тролль, если он хоть что-то понимал, то перед ним находились дети лет шести – семи, вряд ли больше.

   Тролль ростом на голову ниже Эйленталя, рассматривал его с нескрываемым любопытством в каре-багровых миндалевидных глазах. Слегка растрепанные красно-бурые волосы паренька были собраны в хвост и перетянуты кожаным ремешком на затылке. Грубоватые черты лица, прямой нос с горбинкой, массивная челюсть, снабженная пока еще небольшими клыками, мощные надбровные дуги, выгоревшие на солнце брови и чуть заостренные уши. Кожа молодого тролля была загорелой почти до черноты, лоснясь над жгутами мышц, перекатывающимися по открытым до плеч рукам. Массивный, стройный и мускулистый, как и все горные великаны, правда, еще не выросший и не заматеревший, в общем, обычный тролль-ребенок.

   Второй визави был необычен, слишком правильные для орка черты тонкого лица, упрямый подбородок, прямой нос, поблескивающие любопытством на смуглой коже миндалевидные серо-голубые глаза и белоснежные волосы, забранные в сложную прическу. Правую половину головы мальчика пересекало широкое плетение косы от высокого лба до затылка, левая половина оказалась заплетена в восемь поперечных кос от макушки к заостренному уху, плавно уходя за него и вплетаясь в общую косу до лопаток. И самое удивительное это наличие двух алых косичек от висков уходящие за уши и своеобразным ремешком стягивающие косу у основания головы. Эльф сначала подумал, что они седые но, не заметив сероватого оттенка, понял, что это их естественный цвет – красить волосы у народов Ледяной степи не принято. Исключением был алый цвет, означавший наличие открытого кровного долга. Глаза и волосы были очень необычными для народа урук-хай, можно было бы сказать, что перед ним полукровка, если бы Эйленталь не знал, что такого в принципе быть не может. Или что вероятнее за такие слова ему бы тут же поправили цвет лица, сделав его равномерно синим.

   Эльф не прекращая изучения, подумал:

   – "Кровные долги в шесть семь лет, не рановато ли?"

   Орченок едва дотягивал макушкой эльфу до середины живота, и также как и тролль был строен и мускулист. Было видно, что дети с раннего детства привыкшие к работе. Одежда на обоих была одинаковой: серые шерстяные штаны с кожаными накладками на коленях, замшевые безрукавки коричневого цвета на голое тело, короткие кожаные сапоги на крепкой толстой подошве способной выдержать длительное путешествие по острым камням и широкие кожаные ремни с костяными пряжками. У обоих на поясах висели ножи: костяной с шарообразным набалдашником на рукояти и стальной, в простых ножнах и рукоятью, обмотанной кожей. На запястье тролля и шее орченка висели разноцветные бусы, и еще по одной паре костяных бус висели справа на поясе у каждого. Эйленталь уверился, что его догадка по поводу шамана оправдалась, но он не мог даже предполагать, что судьба его сведет сразу с двоими, причем из разных народов.

   – Садись, елф. – орченок указал рукой на шкуры, с которых Эйленталь совсем недавно вскочил как подстреленный. Воспоминание о том, каким дураком он себя показал радости не прибавило. Забытая боль тут же напомнила о себе, потому эльф безропотно подчинился, кроме того, он серьезно опасался хоть как-то обидеть детей, старшие из их кланов порвут и имени не спросят в случае чего.

   Тролль уселся с другой стороны очага, повел рукой и одна единственная небольшая ветка, лежавшая в очаге, обложенном камнями с плоскими вершинами и железной треногой посередине, занялась ярким огнем. Света стало больше. Эйленталь вложил меч в ножны и отложил его в сторону, но так, чтобы в случае чего он мог до него быстро дотянуться – многолетние привычки изжить трудно.

   – Я Кайтар, – представился орченок и кивнув на тролля представил и его: – Его, как ты понял, зовут Кхат.

   – Эйленталь. – в свою очередь представился дивный.

   Кайтар отошел к противоположному краю просторного шатра и принялся копаться в объемном мешке, выкладывая на шкуры, устилавшие пол какие-то мешочки. Эльфу представилась возможность осмотреть место, где он находился. Просторный шатер, покрытый снаружи и изнутри хорошо выделанными шкурами, полы тоже были устланы шкурами, по краям и вокруг очага они лежали в три слоя. Под стенами шкуры предназначались под спальные места, возле очага для сидения. По всем стенам были развешаны сушащиеся пучки трав и гирляндами от одной стены до другой кожаные шнурки с разноцветными гранеными бусинами как у малолетних шаманов. Посреди шатра находился очаг, но запаха дыма не ощущалось вовсе. Эйленталь глянул вверх, в центре куполообразного потолка было небольшое круглое отверстие-дымоход с надстройкой-защитой от осадков сверху. Весь дым выходил в него, не задерживаясь внутри. Эльф мимоходом отметил, что в шатре витали ароматы трав, будто он сейчас находился в доме травника, в принципе, так оно, по сути, и было. Только травником был орочий шаман, насколько Эйленталь знал, тролли обычно селились в пещерах. Это ему понравилось и немного успокоило, так как орков эльф опасался меньше троллей.

   Кайтар тем временем закончил выкладывать содержимое мешка и взяв котелок, ненадолго выскочил из шатра, чтобы неслышно появиться через минуту с котелком наполненным битым льдом. Деловито постав его на треногу над огнем, орченок перетащил извлеченные на свет замшевые мешочки ближе к эльфу и не терпящим возражения голосом скомандовал:

   – Не двигайся. – мальчик осторожно размотал повязки из тонкой мягкой шерсти, стягивавшие ему грудь и легонько прикасаясь прохладными кончиками пальцев к коже эльфа принялся его ощупывать. Осмотрев спину и грудь, орченок удовлетворено покивал, оставшись довольным осмотром, принялся за голову, руку, а затем и ногу.

   – Хорошо заживает, сейчас еще разок раны обработаю, и завтра можно будет повязки снять совсем.

   Пока шел осмотр лед растаял и над водой начал подниматься пар. Орченок развязал тесемки на мешочках и принялся бросать в котелок их содержимое, помешивая варево костяной палочкой. Запах трав усилился. Доведя свое творение до кипения, Кайтар снял котелок костяным крючком и, поставив его на плоский камень очага, взмахнул рукой, по нервам прошлась волна энергии.

   Небольшой мутноватый шар загадочного варева взлетел, подчиняясь воле маленького шамана, и устремился в сторону эльфа. Эйленталь зажмурился, ожидая боли от соприкосновения кипятка с кожей, но почувствовал лишь легкое тепло. Удивленно распахнув глаза, дивный рассмотрел тонкую, светящуюся голубоватым сиянием пленку на коже, в которую превратился отвар. Прикрыв глаза и забавно нахмурившись, Кайтар водил руками в воздухе, пленка, подчиняясь движениям юного шамана, то уплотнялась, то переползала на другое место, ставясь почти незаметной. Эльф быстро почувствовал облегчение, боль постепенно утихала, пока не исчезла совсем, приятное тепло проникало внутрь и медленно растекалось по всему телу. Эйленталь едва не заснул убаюканный обволакивающим теплом, но шумный выдох Кайтара заставил вернуться к действительности.

   Орченок кивнул собственным мыслям, после чего развязал тесемки еще одного мешочка и щедро сыпанул из него какого-то сероватого порошка в котелок, в котором еще оставалась половина лечебного отвара. Жидкость быстро загустела, Кайтар, выждав пару минут, хорошенько перемешал содержимое и зачерпнул из него костяной палочкой с широким плоским концом получившейся мази. Обработав раны своего подопечного и перебинтовав его новыми чистыми повязками, маленький шаман рачительно переложил остатки мази в маленький глиняный горшочек и закрыл его плотно притертой деревянной крышкой.

   – Все, можешь снова ложиться, поедим чуть позже, Лиррин обещала принести.

   Лежавший на спине тролль уселся, подобрав под себя ноги, две пары любопытных глаз воткнулись в осторожно улегшегося на шкуры дивного. Эйленталю от такого пристального внимания стало не по себе.

   – Ты шаман? – решил нарушить затянувшееся молчание эльф.

   – Ну да. – орченок кивнул с таким видом, будто бы сомневался в его умственных способностях. Эльф сообразил, что он действительно задал глупый вопрос.

   – Спасибо за помощь, не смотря на твой возраст, ты действительно сильный шаман.

   Тролль фыркнул.

   – У нас в горах лечить умеет каждый шаман, Кхат пока еще ученик, но может не хуже. – пожал плечами Кай, поясняя реакцию друга. – В горах ушибы, переломы и всякие там растяжения обычное дело. – орченок тем временем затянул все мешочки и аккуратно сложил в мешок из которого они были извлечены, затем уселся рядом с троллем. – Елф, ты чего в горах забыл?

   – Правильно говорить эльф и вообще у меня имя есть. Эйленталь.

   – Ладно, эльф Эйленталь, так чего тебе в Ледяной Короне понадобилось?

   – Искал более-менее безопасное место для жизни.

   Орченок с троллем переглянулись и расхохотались в голос. Кай, не до конца справившись со смехом, выдавил сквозь слезы:

   – Эльф-чудак искал безопасное место и вместо этого поймал четыре томагавка и удар дубиной по глупой голове.

   Нахмурившись, эльф проворчал:

   – Я так и не понял, почему на меня напали?

   Последовал новый взрыв хохота, тролль, икая завалился на спину. Кай прорыдал:

   – Эйленталь, тебе не говорили, что хоть иногда нужно мыться? – Эльф почувствовал, что уши у него горят от стыда, Эйленталь, скитаясь по степи, не мылся в течение месяца. – Ты такой перемазанный был и настолько плохо пах, что Каменные Змеи приняли тебя за мертвяка, хорошо мы рядом были. Ушастики уже примеривались томагавком к твоей шее.

   – Спасибо.

   Кай отмахнулся от благодарности и подался вперед.

   – Скажи, а что это у тебя за гадость на лице была? – Лицо Эйленталя омрачилось, воспоминания шестилетней давности до сих пор причиняли боль, рука непроизвольно дернулась к щеке, но замерла на полпути. – Пока не снял, твои раны не хотели нормально заживать. Если бы не она, ты бы очнулся еще позавчера.

   – Снял?! – не поверил Эйленталь.

   – А что было делать?! – буркнул Кайтар насупившись, – Силы как вода в дырявое ведро уходили, потом еще двое суток твои жизненные меридианы править пришлось. Они же у тебя практически пересохли из-за этой фигни.

   – Это была метка изгоя. Она перекрывает эти самые жизненные меридианы, отнимая долголетие. – пробормотал эльф, – Считалось, что ее невозможно снять.

   – Да? Не знал. – пожал плечами орченок.

   – Эльфы, похоже все от рождения головой стукнутые. – вклинился Кхат. – Изгоев каких-то придумали, силы на всякую фигню тратят. Нет бы разок, хорошенько по башке приложить и все. Тело в огонь, пепел под кустик. Делов на пять минут. – Тролльчонок прищурился, – Может ты этот, как там его, мизи, моза, а мазохист и Кай с тобой зря возился?

   – Нет, я не мазохист, удовольствия от боли не испытываю.

   – Кхат, не лезь к нему, не видишь, он рассказывать не хочет.

   – Да ладно, любопытно просто. – Кхат поднялся, – Мне пора, дядька просил сегодня до обеда в стойбище прийти.

   – Пока. – Кайтар проводил глазами друга и снова повернулся к эльфу, – Эйленталь, ты научишь меня своему языку?

   – Почему бы и нет. – согласился дивный, орченок обрадовался, глаза предвкушающее загорелись. Видя такую реакцию, эльф предложил: – Могу еще и гномьему обучить, если хочешь? – Кайтар широко улыбнулся и согласно кивнул.

   Эйленталь за шесть лет бродяжьей жизни в Ледяной Степи изголодался по нормальному общению, а потому уцепился за первую попавшуюся возможность хоть сколько-то пожить спокойно, не опасаясь орочьего аркана, томагавка и отравленной иглы из духовой трубки гоблинов, или каменной дубины горного великана.

   Кайтар покосился на меч, заметив его взгляд, Эйленталь передал клинок мальчику. Орченок осторожно вынул тонкое полированное лезвие наполовину из простых потертых ножен и благоговейно провел пальцами по изумительному узору в виде переплетений виноградной лозы. С сожалением вздохнув, Кайтар задвинул меч в ножны и передал его обратно хозяину. У эльфа забрезжила смутная идея:

   – Кайтар, никто не будет возражать, если я немного поживу в стойбище?

   – Мы не в стойбище, клан живет в долине ниже по склону. Шатер мой и меня ты не стеснишь. – ответил Кай.

   – Ты живешь тут один? – неподдельно удивился эльф.

   – Ну да, мне тут больше нравится и не мешает никто, а если кому-то что-то понадобится, тут идти-то всего пару часов.

   – А не боишься?

   – Кого тут бояться? Ирбисы не сунутся, у меня барьер стоит, упырей, если только опасаться, но они сюда очень редко заходят, да и почувствую их раньше, чем они доберутся до шатра.

   – Ну, раз я никому не помешаю, могу научить обращаться с мечом, но предупреждаю, это долго.

   – Я никуда не спешу. – серьезно ответил Кайтар, внешне оставаясь спокойным, но внутри мальчика все ликовало от радости. – К занятиям приступим, когда сможешь нормально двигаться. Через неделю примерно, а пока отдыхай и не напрягайся сильно, дай костям срастись, да и отъесться тебе тоже не помешает. – Кайтар выразительно посмотрел на тощего эльфа, тело которого от постоянного недоедания последних лет превратилось в мощи, двигающиеся до сих пор на чистом упрямстве.

   Кайтар к чему-то прислушался, до слуха эльфа долетело поскрипывание снега под чьими-то легкими шагами, маленький шаман поднялся на ноги.

   – Кстати об обеде, пойду Лиррин встречу.

   Кай скрылся за порогом шатра, как эльф не напрягал слух но, как и в прошлые разы не смог услышать шагов его спасителя. Снаружи послышались голоса на орочьем, говорили Кайтар, и скупо отвечал ему грудной женский голос. Минут через пять, шкура, служившая дверью, откинулась в сторону и в ослепившем ярким солнечным светом проеме мелькнула гибкая фигура. Шкура скользнула наместо, а снаружи послышался какой-то глухой стук. Когда яркое пятно, плясавшее в глазах ушло Эйленталь увидел перед собой молодую орчанку, чей гибкий силуэт мелькнул на входе.

   Большие миндалевидные светло-карие глаза с легким теплым медовым оттенком настороженно и неприветливо рассматривали эльфа из-под грозно нахмуренных тонких вразлет бровей. Эльф отметил, что девушка была довольно миловидной: загорелая смуглая кожа, правильные, чуть резковатые черты лица, прямой тонкий нос с небольшой горбинкой. Лицо обрамляли две небольшие косицы с вплетенными в кончики клыками какого-то животного, остальные черные волосы, с рыжеватым оттенком были собраны в длинный хвост, стянутый костяной заколкой. Эйленталь с удовольствием пробежался глазами по стройной подтянутой фигурке невысокого роста, Лиррин, как назвал гостью Кайтар, была одного с ним роста, может на пару сантиметров ниже Эйленталя. Светло-коричневые штаны из тонкой замши подчеркивали стройность ног, привыкшие к дальним переходам по горам. Светло-серая рубашка с длинным рукавом и высоким воротом оттеняли густой загар, а меховая безрукавка белого с небольшим желтоватым оттенком и розочками темных пятен плотно облегала аппетитные округлости груди.

   Лиррин сняла с плеча принесенный ею кожаный мешок и опустила его на шкуры пола недалеко от очага, Эйленталь сглотнул, плавные хищные, исполненные врожденной чисто-женской грации и тягучей гибкости движения девушки завораживали. Эльф не знал что виной такой реакции: шестилетнее вынужденное воздержание или необычная хищная красота орчанки не идущая ни в какое сравнение с рафинированной жеманностью эльфиек, с которыми его сводила судьба в столице Эльвиалля, но Эйленталь точно знал, что Лиррин ему нравится. Встретившись с девушкой глазами, Эйленталь приветливо улыбнулся, Лиррин поджала полные губы.

   – Эйленталь. – представился дивный, указывая на себя. Эльф давно уяснил, что кроме шаманов в Ледяной Степи мало кто знает Всеобщий язык, а разноцветных бус на ней эльф не видел. Орчанка немного подумала и кивнула.

   – Лиррин. – Голос девушки был силен и завораживающе мелодичен, в нем проскальзывали тихие рычащие нотки.

   Орчанка развязала тесемки мешка, достала из него широкий отрез шерстяной ткани и принялась раскладывать на нем еду. Эльф сглотнул, вспомнив, что он уже давно не ел нормальной пищи, наблюдая, как на скатерти появилась круглая сырная головка, копченый окорок, небольшая горка румяных лепешек и несколько мелких луковиц. Вслед за этим из мешка на свет появились три горшка, содержимое которых пока оставалось загадкой. Лиррин поставила их на камни очага, затем извлекла широкую миску, накрытую сверху такой же миской, и поставила его в центр импровизированного стола.

   Закончив сервировать стол, Лиррин серьезно посмотрела эльфу в глаза:

   – Я не доверять Эйленталь! Елф причинить вред Кайтару, я убить Эйленталь. Понимать?

   – Я не причиню вреда ребенку. – так же серьезно заверил грозную орчанку Эйленталь.

   Лиррин кивнула и добавила:

   – Я смотреть за елф.

   Повисшее молчание давило эльфу на нервы, а снаружи все доносился время от времени прерывающийся стук, словно кто-то стучал камнем по дереву. Эйленталь спросил, больше желая услышать голос неприветливой девушки, чем действительно интересуясь:

   – А где Кайтар?

   – Шаман выбивать зуб упырю.

   – Зачем? – не понял эльф.

   – Упырь кусать, – девушка замолчала, сосредоточенно подбирая забытое слово, – добыча умирать, сильный яд. Шаман делать хороший лекарство.

   – Помогает? – иронично поинтересовался Эйленталь.

   Лиррин в ответ окатила эльфа презрительным взглядом, но ответила:

   – Кайтар хороший шаман, он лечить, никто не умирать, все здоровые. – орчанка замолчала, показывая всем видом, что поддерживать разговор на эту тему далее считает ниже своего достоинства.

   – Характеристика исчерпывающая. – по-эльфийски пробормотал растерянный Эйленталь и про себя подумал с иронией:

   – "Вот так вот, отсталая магия и необразованные разумные замкнувшиеся сами на себя и почти не поддерживающие никаких отношений с внешним миром. Шаманы спокойно лечат то, что остальные полагают неизлечимым и попросту убивают зараженных, облегчая страдания. И никто не видит в этом чего-то выдающегося". – Эйленталь усмехнулся, – "Или может, они просто не знают, что это не лечится, как Кайтар не знал, что метку изгоя невозможно снять?"

   Размышления прервал Кайтар, как и в прошлые разы неслышно вошедший в шатер, мордашка шамана была вымазана в жирной саже, но гарью от него не пахло. Мальчик подошел к очагу, где тут же попался в крепкие руки охотнице. Лиррин что-то приговаривая на орочьем, куском шерстяной ткани пыталась оттереть мазки копоти, Кайтар слабо отбивался. Вздохнув, орчанка покачала головой – копоть только размазалась по смуглой коже. Пожав плечами, Кайтар присел перед очагом на корточки, протянул руки к огню, и в следующий момент полупрозрачная волна пламени пробежалась по всему телу шамана от пяток до макушки, оставляя после себя чистую, раскрасневшуюся от жара кожу. Кай встряхнулся как собака и выскочил на улицу только затем, чтобы вернуться через минуту. От шамана тянуло морозной свежестью гор.

   Кай уселся рядом с Лиррин, снял с шеи бусы и досадливо поморщился, проведя пальцем по трем оранжевым граненым бусинам.

   – Огневиц мало, придется в ближайшие дни спускаться к подножию гор. – Эльф вопросительно посмотрел на мальчика, – Деревьев в горах мало, дров вечно не хватает, а запах горящих конских яблок мало кому нравится, да и вид этого "горючего" посреди шатра тоже радости никому не доставляет.

   Эйленталь покосился в очаг, где уже довольно давно горит одна единственная небольшая ветка и судя по виду не прогоревшая и на четверть.

   – А эта ветка, сколько гореть будет?

   – Пять дней еще гореть должна, потом дух уйдет, а дрова без него слишком быстро прогорают и мало тепла дают. – Кай снова провел пальцем по оранжевым бусинам. – У меня только три штуки осталось. Хорошо хоть клан к деду по этому вопросу обращается, у него их много.

   – Попросил бы у него.

   Кай помотал головой и пояснил:

   – Дух подчиняется только подчинившему его, и никому другому служить не будет.

   Лиррин тем временем отошла к стене шатра и, покопавшись в мешке, извлекла из него три глиняных кружки, после чего наполнила их молоком. Кайтар схватил ближайшую и одним махом выпил половину. Эйленталь, стоически боровшийся с собой, старался не смотреть на еду, лишь сглатывал тягучую слюну время от времени. Последовав примеру хозяина шатра, дивный медленно поднес свою кружку к губам и сделал небольшой глоток. В следующий миг эльф выпучил глаза – молоко оказалось очень холодным, только что льдинки в нем не плавали, аж зубы заломило, и переносица заболела. Когда боль отпустила, Эйленталь встретился с карими глазами орчанки в которых прыгали смешинки, девушка откровенно забавлялась ситуацией. Улыбнувшись, Лиррин поставила кружку на теплые камни очага, Эйленталь улыбнулся в ответ.

   – Шутку оценил. – эльф последовал ее примеру, покосившись на шамана, но свое недоумение решил оставить при себе, рассудив, что Кайтар знает что для него лучше.

   В трех горшочках оказалась какая-то каша, судя по виду, сваренная из каких-то местных растений, только предварительно обработанных особым образом. На широкой миске оказался салат, эльф узнал только заболонь – молодую, прилегающую к стволу кору, остальные растения были ему неизвестны.

   В конце обеда, когда все было сметено со "стола", Кай спохватился и кинулся к уже знакомой котомке, в которой хранил лечебные снадобья. Достав очередной мешочек, маленький шаман отобрал остатки молока у эльфа и щедро сыпанул в него зеленоватого порошка, после чего протянул кружку обратно:

   – Чуть не забыл, пей. – Эйленталь вопросительно изогнул бровь. – Ты давно не ел нормально, травка поможет.

   Припомнив что, голодавших нельзя сразу обильно кормить, эльф выпил снадобье без возражений. Питье оказалось очень горьким и вяжущим, но неприятные ощущения во рту быстро прошли. Лиррин быстро собрала опустевшую посуду.

   Эйленталь осторожно улегся на шкуры, прислушиваясь к ощущениям организма, тепло от странного очага и сытый, не взбунтовавшийся желудок, убаюкивали. Кайтар что-то сказал Лиррин по-орочьи, девушка кивнула в ответ. Охотница отвернулась от взгляда эльфа, встав на колени, сняла безрукавку, затем расстегнула ворот и стянула через голову рубашку. Эйленталь тактично отвернулся, но глаза против воли съехали на соблазнительное зрелище. Дыхание сперло – всю спину Лиррин покрывал один большой шрам от ожога, стягивая кожу в безобразные рубцы. Дивный поразился выдержке Лиррин, было видно, что осторожные прикосновения маленького шамана причиняют ей боль, но она только мелко вздрагивала, стараясь не показать этого. Закончив осмотр, Кайтар подтащил мешок со снадобьями, из которого осторожно достал небольшой глиняный горшок с деревянной плотно притертой крышкой, на горлышке болталась грубая нить с несколькими замысловато переплетенными узелками на коротком хвостике.