Текст книги "Алый - цвет жизни"

Автор книги: Кирилл Кривицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

   Здание банка по давней традиции было невысоким одноэтажным массивным, основательным и построенным на века, как и все что вообще, строили гномы. Гранитно-серые стены без единого окна поблескивали в лучах солнца отполированными поверхностями со слюдяными вкраплениями. По бокам от входа стояли две массивные колонны, держащие выступающий над крыльцом край тяжелой крыши. Мощь постройки подавляла и одновременно придавала уверенности, что деньги вкладчиков находятся в надежных руках. Такое же, правда немного двоякое ощущение дарил и герб гномьего банка: мощная и широкая мозолистая ладонь с россыпью золотых монет на ней готовая в любой момент сжатья в кулак. Или в фигу, в зависимости от ситуации, как шутили сами гномы.

   Сразу за стальными двухметровыми дверями в локоть толщиной стояла охрана – четыре гнома, закованные в доспехи от макушки до пят с их национальным оружием небольшими двусторонними секирами, закрепленными за спиной. Сила и мастерство маленького народа вкупе с собственным достаточно солидным весом позволяли им весьма бодро махаться ими или прицельно кидая секиру, нашинковывать супостата ровными дольками. В руках гномы держали ростовые щиты и длинные копья с острыми стальными наконечниками, заканчивающимися солидными крючьями, чтобы удобнее было спустить кого-нибудь с коня и нежно приласкать секирой или копьем. Это уж как дело повернется.

   Пройдя охрану, девушки спустились по широкой лестнице под землю, где собственно и располагались помещения банка. Здесь уже в противовес аскетичности Ордена все было выполнено с нарочитым шиком и помпезностью. Кругом превалировала золотая и серебряная отделка, массивные кожаные диваны и кресла для посетителей, вазы с фруктами и графины с легким вином или соком. По углам стояли вазы с благоухающими цветами, все двери украшены резьбой и позолотой, даже конторки пестрели от обилия благородного металла вместе с гномами, будто составляющими с ними одно целое в форменных сюртуках жестких от золотого шитья.

   Пробежавшись глазами по чопорным сосредоточенным лицам гномов, Миршатта фыркнула:

   – Блин, все важные-важные, серьезные-серьезные, как на толчке. Ну, прямо домом родным повеяло!

   По тихому залу разнесся звонкий смех на два голоса. Девушки подошли к самому на вид важному гному едва не лопающемуся от собственной важности и с размаху плюхнулись в одно широкое кресло перед низкой конторкой.

   – Бхарад дамэ, хаддамаэ, типа! – гнолла широко улыбнулась поперхнувшемуся вежливым приветствием гному, – Короче, мы накопительный счет хотим открыть, пока на год, потом посмотрим.

   – Бхарад дамэ, оттамаэ. – степенно ответил гном на приветствие Миры, – Если хотите открыть накопительный счет, то попрошу одну из вас, оттамаэ, отойти и подождать или обратиться к другому специалисту.

   – Не, мы хотим открыть один на двоих. – просветила важного бородача половинка.

   – Один счет только для родственников. – профессионально улыбнулся гном сверкнув белозубой улыбкой из глубины бороды.

   Мира посмотрела на слегка расстроившуюся Гайлэ, шмыгнула носом, улыбнулась и толкнула эльфийку локтем в бок.

   – Слышь, подруга, тебе сколько лет?

   – Тебе зачем? – не поняла Гайлэ.

   – Да вот думаю, кто кому будет старшей сестрой? Так тебе сколько лет-то?

   – Двадцать шесть. – все еще не понимая к чему она клонит, ответила дивная.

   – Мне двадцать один, значит ты у нас будешь старшая. – гнолла улыбнулась насторожившемуся гному, – Хаддамаэ, у тебя кинжал есть?

   – Вам зачем, оттамаэ? – гном подозрительно прищурился.

   – Усестриваться, мм, или сестриться, не знаю как правильно, щас будем. – гнолла очень серьезно посмотрела в глаза подруге, – Гайлириэль, ты не против, чтобы мы с тобой стали кровными сестрами?

   – Нет, Миршатта, я не против такой сестренки как ты. – дивная ответила столь же серьезно, понимая, что ей только что предложили нечто большее, чем просто дружбу.

   Гнолла улыбнулась, зал притих. Посетителями девушки в это время были единственными, поэтому скучающие служащие прислушивались к тому, что происходило у коллеги. Гном не изменился в лице, неуловимым движением извлек откуда-то небольшой с листовидным лезвием метательный нож.

   – Пойдет?

   – Прекрасно, хаддамаэ, то, что нужно!

   Гном флегматично, словно делает это каждый день, тряпицей стер с клинка бесцветный яд и прокалил его над пламенем свечи, затем, из ящика стола достал небольшую, литра на полтора, фляжку знаменитой гномьей водки и протер клинок еще раз, после чего девушкам были переданы два платка, отчаянно воняющие все той же водкой.

   Гайлэ как старшая, первой протерла правое запястье платком и сделала резкий надрез, из тонкой раны тут же побежала алая кровь, Мира быстро проделала ту же операцию. Взявшись за руки, девушки смешали свою кровь и, смотря друг другу в глаза, одновременно произнесли:

   – Я признаю тебя сестрой!

   Амулеты, спрятанные на груди под одеждой, резко потеплели, запястья девушек окутались мягким багрово-белым свечением, а спустя минуту пропали, оставив после себя посвежевший воздух и тонкие белесые шрамы на коже сестер.

   – Ну, блин, ребята! – гнолла восхищенно ахнула, – Предупреждать же надо о таких феньках!

   Гном на демонстрацию магического лечения только вопросительно выгнул бровь и профессионально улыбнувшись, взял в руки золотое перо и, расправив перед собой лист плотной с гербом банка бумаги, ровным голосом спросил:

   – Ваши имена, оттамаэ тхаттэм?

   Гнолла осклабилась:

   – Щас в осадок выпадешь, хаддамаэ! Я Миршатта Черный Молот из клана Крота.

   Гном слегка завис, а рука чуть дрогнула от удивления. Мира обратилась к подруге:

   – Добей его, сестра, представься полностью, так, как ты представляешься в ванной, когда надеваешь рубашку Кайтара на ночь и думаешь, что тебя никто не слышит.

   Дивная, не выказав удивления, только слегка порозовела и с чарующей улыбкой пропела:

   – Я Принцесса Изумрудного Листа Гайлириэль Ли`Лотьериэль, лаори Ледяной Феникс.

   Остекленевшие глаза гнома забавно округлились, с золотого пера на лист бумаги в полной тишине звучно шлепнулась капля чернил, расплывшаяся жирной кляксой. Гнолла шмыгнула носом и с победным видом задрав его кверху, хулигански ухмыльнулась и протянула:

   – Чу-удненько, ушел в себя, вернусь не скоро! Так держать, сеструха! – гнолла пощелкала пальчиками перед носом гнома, – Э, хаддамаэ, возвращайся, тебе писать еще много, а мы это, типа, спешим.

   Гном отмер, скомкал испорченный лист бумаги, бросил его в серебряное ведро с дырочками, пару раз вздохнул и, достав новый, принялся писать. Через пару минут Гайлэ тихо спросила:

   – Чего-то он долго пишет, это нормально?

   – Гы, – Мира хихикнула и так же тихо ответила, – так ему же по гномьей традиции нужно записать наши имена полостью. Получается Миршатта Черный Молот из клана Крота тхаттэм оррэн, а дальше все, что ты ему надиктовала. С твоим именем наоборот. Это еще нормально, а вот когда за Кайтара замуж выйдешь, в две строчки с одним именем точно не уложимся, там нужно будет еще и Кхата приплетать как его побратима. У гномов кровное братание наравне с кровными узами считается, так что по законам Подгорного королевства мы родственники. – Миршатта счастливо закатила глаза, – Прадед от такой тхиндийской солянки будет в восторге! Сначала уши надерет, а потом до потолка подкидывать будет.

   – Что, он тоже обожает эпатировать публику? – улыбнулась Гайлэ.

   – О-о, ты просто не представляешь как! От зависти бороду свою съест! Точно говорю.

   Закончив с оформлением всех формальностей, девушки выползли на свежий воздух. Гайлэ потрясла слегка гудящую от обилия цифр и всяких подпунктов договора голову.

   – Мира, это всегда так?

   Взъерошенная гнолла счастливо улыбалась и воинственно сверкала глазами, Миршатта выглядела довольной исходом ожесточенного спора с упертым гномом. Маленькая половинка, прежде чем ответить, погрозила кулаком дверям банка напоследок.

   – Не-а. – Миршатта отрицательно помотала головой, – Мало кто хоть что-то сечет в банковском деле кроме гномов, спорят редко и все проходит быстро, в противном случае, ну как со мной происходит то, что ты и наблюдала. – Мира еще раз погрозила кулаком банку, – У-у, он еще, гад такой, и перевод на два языка: всеобщий и эльфийский нам впарить пытался!

   – А разве не надо?

   – Нафига?! – гнолла от возмущения аж подпрыгнула, – Я тебе сама перевод на всеобщем нацарапаю за пять минут и на гоблинском узелков навяжу, а ты, если припрет, потом на свой эльфийский переведешь! Мы с тобой экономить договорились, а за перевод с нас бы еще короля, а то и двух за два языка срубили. Облезут!

   – Дамы, я стала невольным свидетелем Вашего разговора и он меня, признаться очень заинтересовал.

   Гайлэ с Мирой резко развернулись и уперлись глазами в двух высоких, по человеческим меркам, гвардейцев, облаченных в красные мундиры с золотыми галунами, белые бриджи, заправленные в высокие блестящие черные ботфорты и короткие, чуть ниже талии синие с желтой окантовкой плащи. Подняв головы, девушки увидели две каменные усатые и коротко стриженые физиономии с синими беретами и ярко-желтыми перьями, закрепленные серебряным гербом Линовского королевства – хвостатой звездой в овале.

   – Опа, – Миршатта слегка растерялась, – и кто из них она?

   Небрежно раздвинув широкоплечих гвардейцев, вперед выдвинулась светловолосая женщина с замысловато уложенными светлыми волосами, голубыми глазами, прямым носом и упрямым подбородком. Украшений на виду никаких видно не было. От женщины, облаченной в похожий на гвардейский мундир, веяло властностью. Пухлые губы изобразили улыбку, но выразительных голубых глаз она не коснулась. Стянув с тонких изящных кистей рук белые перчатки, женщина заложила их за кожаный ремень с закрепленными на нем ножнами с длинным кинжалом, учтиво кивнула.

   – Добрый вечер, дамы. Я графиня Лориар, леди Брианна.

   Девушки кивнули в ответ и представились сами:

   – Гайлириэль.

   – Миршатта.

   Леди Брианна выразительно выгнула левую бровь но, не дождавшись продолжения, начала сама.

   – Итак, я стала невольным свидетелем Вашего разговора, и он меня очень заинтересовал. Насколько я поняла, Вы сейчас находитесь в крайне стесненных обстоятельствах, я, к моему сожалению, тоже испытываю некоторые трудности.

   – Не так все мрачно, как Вы думаете, леди Брианна. – девушки спокойно выдержали испытующий взгляд женщины, Мира продолжила, скрывать им было нечего: – Средства у нас есть, но для поступления в Линовскую академию магии их, к сожалению, не хватает.

   Графиня улыбнулась, несколько смягчив взгляд.

   – Рада за Вас, но все же мы могли бы друг другу помочь. – Гайлэ с Мирой заинтересованно приподняли брови, подражая графине, – Мне требуются переводчики с гномьего и эльфийского, если понравимся друг другу, то на постоянной основе. Для дальнейшего обучения Вам ведь тоже понадобятся деньги и на "шпильки для волос" кое-что не помешает, верно? Интересует?

   – Интересует, скрывать не будем. – согласилась Гайлэ, – Но, судя по гербам и цветам Линовского королевства Вы государственная служащая, а мы иностранцы. Потому вынуждены отказаться.

   Графиня улыбнулась по-настоящему.

   – Вы мне точно подходите! Мне как инспектору короля Ярмилена Линовского решить подобное затруднение не составит труда.

   Миршатта пихнула сестру.

   – Валларахель, похоже, взяла нас под свое крыло, все прет и прет!

   – Давайте пройдем куда-нибудь в более удобное для приватной беседы место. – леди Брианна развернулась на тонких каблуках высоких сапог и направилась в обратную сторону, слегка покачивая бедрами в облегающих стройные ножки белых бриджах, девушки пошли следом. Перехватив заинтересованный взгляд и улыбку гвардейца, эльфийка чарующе улыбнулась в ответ и пропела:

   – Приставать не советую, на мне надет амулет верности.

   – Эксклюзивный и экспериментальный образец, яйца отрывает вместе с головой. – серьезно добавила Мира.

   Улыбку мгновенно стерло, словно мокрой тряпкой по надписи мелом на доске провели. Графиня заинтересованно оглянулась, пропустила охрану вперед и, взяв Гайлэ под руку, мечтательно улыбнулась и добавила:

   – Мне бы штучки три подобных, а то я уже задолбалась от дочерей ухажеров отгонять.

   ***

   Кхат с расстроенным видом вертел в руках свой сапог с оторванной подметкой и смотрел на второй, сквозь дырку на носке которого виднелась намотанная на ногу портянка.

   – Не, это же сплошное разорение какое-то, получается! – возмутился тролль, выкинув в кусты безвозвратно "убитый" сапог, после чего принялся стягивать второй, – Сносу, говорит, не будет! Нет, я точно морду этому сапожнику набью, как только увижу.

   – Купи себе коня. – посоветовал Йолли, тыкая прутиком в костер и потирая намедни поставленный Кайтаром сочный фиолетовый синяк под глазом.

   – И чего я с ним делать буду? – следом за первым полетел второй сапог, – На себе носить, когда он подо мной выдохнется?

   Маркус с Разором показались со стороны реки, у которой воины остановились на ночлег с котелками наполненными водой в руках, Клейн рубил небольшим топориком дрова в стороне. Кайтар неслышно вышел из леса позади побратима и присел рядом.

   – Прекращай дураком прикидываться и тебе перестанут всякую фигню впаривать, а вообще, надо будет тебе коня все же присмотреть, брат. Ритовской породы, например, они половинки наших Степных. Насколько я помню, они привычны на себе таскать рыцарей какого-то цветка, толи одуванчика, толи ромашки, не помню точно. А эти цветочки запакованные во все свои железки да с полной броней для коня весят так это раза в полтора больше взрослого тролля. И ничего, вроде кони не дохнут.

   – Видал я как-то подобную зверюгу, – мечтательно закатил глаза Кхат, – Больше твоего Тайна будет, да дорогие заразы, как клинки гномьи.

   – Заработаем и купим. – заверил побратима орк, – Гарпий завалим, все вырученное на снарягу пустим. Мне самому рукоять меча под руку подогнать нужно, да ятаган новый заказать. У нас ковать не умеют, железо дрянь, – шаман сплюнул с досады, – править бесполезно, итак на пилу больше смахивает, чем на клинок боевой.

   – Ну-ну. – недоверчиво фыркнул Йолли до сих пор беспочвенно злящийся на то, что эльфийка предпочла беловолосого громилу, а не его, – Заработают они, как же! Тролль и орк с оружием гномьей работы, вот уморил!

   Кайтар недобро покосился на рыцаря.

   – Маркус, уйми рыжего.

   – Самому слабо?! – Йолли вскочил на ноги и выхватил из ножен меч, – Отхватил остроухую бл*ну, и ... – договорить рыжий не успел, помешал ятаган, вдруг возникший в горле. Йолли медленно завалился на спину.

   – Допрыгался. – флегматично констатировал тролль, перехватывая топорик, летящий в спину побратима. Клейн взревел, выхватил меч и, беспорядочно им размахивая, кинулся на Кайтара. Тролль оскалился и метнул топорик обратно, рыцаря могучим ударом смело в кусты в веере кровавых брызг. Кайтар спокойно выдрал свой ятаган из тела поверженного воина, вытер его плащом убитого рыцаря и повернулся к двум оставшимся людям.

   – Разор, они у тебя совсем дикие?! Чуть что, сразу за оружие хватаются! – возопил разозлившийся рыцарь, бросая котелок.

   – Маркус, я вас всех троих предупреждал позавчера, одному даже морду набил, оскорбление наших женщин приравнивается к оскорблению рода и чести. – все с тем же холодным спокойствием в голосе напомнил шаман.

   – Что?! Убивать из-за какой-то бабы?! Да я... – Маркус резко заткнулся и сглотнул, почувствовав кончик ятагана, проколовший кожу на горле.

   – Сейчас сдохнешь. – закончил за рыцаря шаман, глаза Кайтара заледенели, Маркус побелел.

   – Кай, не стоит. – Разор положил ладонь на предплечье шамана, – Он просто зол, вы же его товарищей только что убили.

   Шаман смерил недобрым взглядом рыцаря и опустил ятаган, оставив на коже длинную царапину, размахнулся и мощным ударом в челюсть отправил рыцаря в глубокий нокаут.

   – Когда очнется, скажи ему, что это было за бабу. – шаман вложил ятаган в ножны, – А так же последним предупреждением.

   Орк с каменным лицом взял тело Йолли за ногу и оттащил в кусты, куда совсем недавно улетел второй рыцарь, после чего неторопливо взялся за приготовление ужина.

   Разор сокрушенно покачал головой, вздохнул и принялся приводить рыцаря в чувство. Маркус очнулся спустя несколько минут, тихо застонал и попытался что-то сказать, но только взвыл и снова потерял сознание от боли. Осмотрев Маркуса, насколько позволяли скудные знания, Разор с досадой в голосе констатировал:

   – Кай, ты ему челюсть сломал.

   Шаман пожал плечами, помешивая кашу, добавил в нее сушеного мяса памятного лося и, отложив деревянную ложку на лист лопуха, подошел к людям. Осмотрев воина, Кай со знанием дела добавил:

   – В трех местах.

   – Подлечи его, а? – попросил Разор, – А то так и будет сознание терять всю дорогу.

   Кхат с сомнением высказал предложение:

   – Может просто обезболить? Молча явно дольше проживет.

   – Разумно. – согласился с ним побратим и вопросительно посмотрел на Разора.

   – Подлечи его, Кай, обещаю, от него больше ни слова дурного не услышишь до самого Хастадаррата.

   – Ну, раз так, то ладно, починим человека. – Кай направился за своим мешком.

   Шаман провозился с Маркусом два часа, после чего с нотками гордости в голосе заявил:

   – Качественная работа!

   Кхат хмыкнул и уточнил:

   – Это ты о переломе или о лечении?

   – Обо всем! – невозмутимо отозвался шаман, суя руки в костер, по старой привычке позволяя огненному духу слизнуть с кожи грязь.

   Поблагодарив шамана, Разор быстро привел Маркуса в сознание парой легких пощечин. Маркус помотал головой, медленно подвигал челюстью, затем ощупал, после чего выругался в полголоса и, резко вскочив на ноги, направился к лошадям. Разор пошел за ним следом, на ходу что-то тому выговаривая на повышенных тонах. Побратимы проводили рыцарей хмурыми взглядами, синхронно пожали широкими плечами и, более не отвлекаясь ни на что, снова занялись готовкой. Кхат сполоснул руки в реке и принялся нарезать копченую ароматную лосятину тонкими, почти прозрачными ломтиками. Тролль испытывал непреодолимую страсть к сдобренному степными травами хорошо прокопченному и слегка подсоленному мясу, и любил его посмаковать в свое удовольствие.

   Минут через двадцать вернулся раздраженный и злой Разор. Усевшись возле костра, воин зло процедил:

   – Идиот! Я все понимаю, друзей потерял, но сам же в этом и виноват, говорили ему, чтобы молокососов своих урезонил, нет же, отмахивался только!

   Орк с троллем оглянулись, Маркус привязывал тела рыцарей к седлам недовольно фыркающих лошадей.

   – Куда это он? – спросил Кайтар.

   – В Хастадаррат к рыцарю-сотнику с докладом. – зло сплюнул Разор, – Разбора будет добиваться и настаивать на убийстве.

   – Это ему удастся? – тихо поинтересовался Кхат, подтягивая свою булаву к себе поближе, Кайтар как бы невзначай слегка выдвинул из ножен ятаган.

   – Не волнуйся, убивать его прямо сейчас, – Разор выразительно посмотрел на оружие побратимов, – не следует, это уже будет действительно убийством. – Кайтар задвинул ятаган обратно в ножны, Кхат оставил в покое обмотанную кожей рукоять булавы, – Максимум, что вам грозит это суд чести. К Кхату претензий вообще не будет, он тебе, Кай, спину защищал. По всем законам ты прав, и за меньшее убивали.

   Побратимы совсем успокоились, Кайтар попробовал кашу, добавил соли, щедро сыпанул травок и удовлетворенно кивнув, оставил ее доходить и прикрыл крышкой. Тем временем Маркус с двумя лошадями на привязи уехал. Кхат спросил Разора, кивнув в ту сторону куда уехал рыцарь:

   – Не жалеешь?

   – Жалею, конечно, но волосы на себе рвать не собираюсь. – Разор раздраженно сломал ветку и подбросил обломки в костер, – Мы начинали вместе еще при хельдарах, но потом наши пути разошлись: я на форпост к долине смерти подался служить, Маркус в свободных охотниках постоянно бродил. Друзьями мы не были, приятелями и соратниками да, были. – воин все никак не мог успокоиться, – Должен же он понимать, что такого не только Степняки не спускают просто так! Если ты мужчина, ты просто обязан подобные слова забить обратно в грязную глотку!

   ***

   Путники, справедливо рассудив, что спешить им некуда, не спеша, направились дальше, шаманы шли пешком, давая Тайну, нагруженному заготовками для новых бусин духовных четок и прочими трофеями сверх меры, роздых. Разор почти всю дорогу молчал, обдумывая ситуацию с разных сторон. Воин хоть и считал, что действия побратимов были полностью оправданы, но все же опасался, что в отделении Ордена в Хастадаррате могут найтись сторонники Маркуса. Кроме того, за шестнадцать лет, с тех пор как хельдары ушли, Орден хорошо разбавился новичками, и в настоящий момент в городских отделениях осталось мало тех, кто начинал с ними бок о бок. Порой даже возникали абсурдные предложения, такие как не принимать в Орден нелюдей. Разор, как и большинство старых рыцарей, считали, что их и без того неоправданно мало и если они пойдут на поводу у этих крикунов, большей частью пришедших из гильдии наемников, это будет началом вырождения Ордена, а то и его концом.

   Разор мысленно прикидывал, что можно и нужно сделать, кого перетянуть на свою сторону и какие аргументы он при этом будет приводить. За дни, что воины втроем провели в дороге, Разор практически успокоился, перебрав в уме бесчисленное множество доводов и контраргументов. Окончательно успокоился воин, только отрепетировав в уме спор и выстроив свою линию поведения.

   Задолго до появления самого города все чаще стали попадаться деревеньки и богатые хутора. Урук-хай с интересом вертел головой, рассматривая одно и двухэтажные избы, с резными наличниками и ставнями, медные или латунные флюгера в разных вариациях на коньках крыш и широкие опрятные дворы. Фруктовые сады, огороды, полные неизвестных ему растений, поля, засеянные разными зерновыми культурами и огромные виноградники.

   Наряды на женщинах и девушках подверглись особенно тщательному осмотру, климат Ледяной Степи как-то не располагал к ношению платьев, а потому платья для Кайтара оказались открытием. Поймав первую попавшуюся пробегавшую мимо по своим делам селянку в цветастом сарафане за плечо прямо посреди дороги, урук-хай внимательно осмотрел испуганно пискнувшую девушку сверху донизу. Пару раз обошел ее кругом, приподнял край платья, чтобы получше рассмотреть нарядные башмачки. Последним действием Кайтар окончательно перепугал селянку, а после того как заглянул в квадратный вырез сарафана, вогнал в краску. Орк задумчиво почесал затылок, рассматривая замершую на месте красную от смущения девушку.

   – Нафига тебе эти штуки блестящие? – орк коснулся синих бус на шее девушки, что привлекли его внимание в вырезе сарафана, – Магии в них нет, защитных символов тоже не наблюдаю, клановых знаков и тех нет. – селяночка растерялась, поняв, что громадного орка со страшными клыками она не интересует, – Зачем ты их носишь?

   Кхат с Разором, наблюдавшие за действиями Кайтара, разразились гулким смехом, привлекая к себе внимание окружающих. От соседних дворов начали подтягиваться серьезно настроенные мужики с сельхозинвентарем в руках наперевес.

   – Так зачем ты их носишь? – серо-голубые глаза требовательно уставились на девушку. Селянка, смуглая от загара молодая черноволосая девушка едва слышно пискнула:

   – Для красоты.

   – Да? – Кайтар озадаченно глянул на бусы, затем перевел глаза на небольшие серьги в ушах с маленькими синими камушками, поблескивающими на солнце, – Интересно. – орк быстро оглядел улицу, заметил еще нескольких женщин, поспешно загоняющих детвору в дома.

   – Хм, и что, эти штуки носят все женщины?

   – Да. – девушка утвердительно кивнула и слегка осмелев, добавила, – Они очень идут к моим глазам.

   Орк только сейчас обратил внимание на черты миловидного личика девушки, отметил темно-синие глаза и кивнул, задумчиво пробормотав:

   – Надо будет своей невесте тоже чего-нибудь блестящего приобрести. – и с сомнением в голосе добавил, – Наверное, Гайлэ должно понравиться.

   Девушка несмело улыбнулась и расслабилась, окончательно убедившись, что ей не собираются причинять никакого вреда.

   – У вас есть невеста? – опасливо покосившись на вовсе уж громадного тролля, проявила извечное женское любопытство селяночка, поразившись собственной смелости, – Она орка?

   – Не, – беловолосый урук-хай мотнул головой и тепло улыбнулся, – Гайлэ эльфа, но пустых украшений я на ней не видел, только родовой магический знак. – Кайтар указал на изумруд в основании косы на виске, – Этот.

   – Эльфа. – задумчиво протянула девушка, и со знанием дела сказала: – Эльфе такие бусы не пойдут, надо чего-то такого... – селянка закатила глаза, не в силах подобрать нужное определение, – Ну, такое, что господа носят, вот. Они же все тонкие, как спицы для вязания.

   – Это да. – согласно кивнул орк, не спеша, направляясь дальше по дороге, девушка пристроилась рядом, гордая от собственной смелости, – После укуса упыря была особенно тощей, пока не откормил. Зато теперь Гайлэ вроде даже обнять не страшно, сломаться по идее не должна.

   Селянка отшатнулась в испуге но, разглядев значки Ордена Ночи успокоилась, только несмело спросила:

   – А она упрырихой не стала?

   – С чего вдруг? – Кайтар недоуменно глянул на девушку, а затем хлопнул себя по лбу, вспомнив о том, что остальные расы не умеют лечить подобное, – Вылечили ее, когда отбили.

   – Это хорошо.

   Девушка с орком разговаривали до самого конца деревни, селянка прямо таки сияла от внимания здоровенного урук-хай с неподдельным интересом слушающего советы как для эльфы выбрать украшение в подарок и купалась во взглядах любопытных подружек. Мужики быстро смекнули, что девчонке ничего не угрожает, и большей частью разбрелись по своим делам. Селяночка напоследок посоветовала:

   – И это, попросите какую-нибудь женщину из господ помочь с выбором украшений, они в этом понимают лучше меня. Только вы так как меня не останавливайте их, а то они изнеженные больно. Или голосят да стражу кличут, или в обморок бухаются почем зря.

   – Спасибо. – Кайтар искренне поблагодарил девушку, мучительно раздумывая, чем бы отдариться за совет: нечистые кости не дашь, еще сама в обморок хлопнется, коготь или клык степного хищника тоже не пойдет, не заметил урук-хай в косах местных женщин подобных украшений, о блестючках пустых сам только сегодня узнал. От бус девушки отразился лучик солнца, словно подсказывая, что можно ей подарить. Шаман улыбнулся, взял правую ладонь зардевшейся девушки, буквально утонувшую в его широких руках. Над запястьем образовался морозный туман, селянка застыла с расширившимися от удивления глазами. Прямо на глазах удивленной девушки на ее правом запястье из ничего постепенно сформировался узкий прозрачно-голубой браслет с тонким плетением морозного узора и россыпью ярко сверкающих гранями маленьких ледяных кристаллов.

   – Подарок в благодарность. – урук-хай отпустил узкую ладошку со слегка загрубевшей от повседневной работы кожей, девушка застыла на месте восхищенно рассматривая изумительный по красоте браслет красовавшийся на ее запястье, – Он изо льда, но не разобьется при ударе. – селянка подивилась, браслет совершенно не был холодным, Кайтар добавил, – Правда он не на долго, растает лет через сто, сто-пятьдесят если в огонь руки совать не будешь.

   Совершенно счастливая селянка так не считала, этим браслетом еще ее правнучка хвастаться будет. Девушка поклонилась и, помахав на прощание рукой, убежала хвастаться перед подругами.

   Разор по-доброму усмехнулся, провожая летящую как на крыльях девушку, и серьезно посоветовал:

   – Совет она дала добрый, но ты когда обручальный браслет заказывать пойдешь, сделай для ювелира что-нибудь в этом роде в пример, голову даю на отсечение, Гайлэ будет в восторге.

   Путники направились дальше.

   Еще через пару дней показался Хастадаррат. Город не подкачал, Кайтар широко распахнул глаза, рассматривая с высоты холма высокие стены, каменные здания в несколько этажей, массу зеленых пятен городских парков, червонные купола и длинные шпили сразу четырех по числу сторон света храмов Валларахель. Пока они шли в город сквозь пригород, урук-хай с удовольствием рассматривал мощеные камнем чистые широкие улицы города, и вдыхал витающие в воздухе ароматы цветов, растущих повсеместно в клумбах, кадках и на небольших балкончиках домов.

   – Кхат, что-то мне это пока не напоминает зловонную клоаку, которую ты мне описывал. Человеков да, много, никогда столько не видел, и вроде, как и наши, моются часто. – урук-хай вопросительно покосился на побратима.

   – Сам в шоке! – отмахнулся тролль, оторопело поглядывая по сторонам, – Я был тут год назад, вонь была такой, что приходилось постоянно пользоваться мазью для отключения обонятельных и вкусовых рецепторов. Глаза слезились, и тошнило постоянно. Хуже было только в Лорриморе. – Кхат не узнавал преобразившийся как по волшебству город, – Сам ничего не понимаю.

   Побратимы одновременно посмотрели на Разора, но наткнулись на такой же удивленный взгляд воина. Рыцарь круглыми глазами смотрел на сверкающие чистотой улицы, кадки с цветами, людей из немытых разбойников и доходных девок с засаленными волосами превратившихся в степенных благообразных горожан. Развалюхи, по какому-то недоразумению называющиеся домами снесли, а освободившиеся места застроили заново, фасады зданий обновили и покрасили. Все улицы замостили камнем, что было и вовсе удивительно. По бокам дороги виднелись ливневые стоки, а на головы не лились помои и как следствие широкополые шляпы и капюшоны плащей испарились за ненадобностью.

   – Что-то я отстал от жизни. – пробормотал Разор, скидывая капюшон дорожного плаща, наброшенный на голову из-за опасения быть облитым из окна чем-нибудь не особенно приятным.

   – Знаешь, Кхат, мне нравится, а то я даже жалеть начал после твоего рассказа о том, что оставил свой шатер Лиррин с Эйленталем.

   – Красиво. – согласился тролль с побратимом.

   Над распахнутыми по дневному времени воротами висела большая до блеска начищенная бронзовая табличка с названием города, у ворот на вытяжку стояли два подтянутых молодых стражника в новеньких темно-синих плащах, начищенных кирасах, шлемах и с хищно блестящими алебардами в руках. Стражники заинтересованно скосили глаза на странное трио, один из них вежливо поинтересовался, чем вызвал новую волну удивления у Кхата и Разора привыкших к грубости: