Текст книги "Мифология Британских островов"

Автор книги: Кирилл Королев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

не желает ему радости. Будь его любовь к жене из тех, кото

рые расторгаются, он нашел бы, быть может, другую: Если бы дух мой колебался,

Я бы, наверно, другим улыбался,

Но Кондвирамур, мою Верность храня,

Неверность похитила у меня,

И, неспособный на прегрешенья,

Я все равно не найду утешенья!

Он облекается в свои доспехи и едет.

Б. Парцифаль за столом Артура; явление Cundrie la Sur ziere, той самой, которая прокляла Парцифаля за воздержа

ние от вопроса; она просит извинить ее и вещает, что на чу

десном камне показалась надпись: Парцифаль будет царем

Грааля, спросит Амфортаса, и тот, исцеленный, уступит ему

власть. Парцифаля принимают в Мунсальвеше; Амфортас

ждал его. «Где Грааль? – спрашивает его Парцифаль. – Все

увидят, объявится ли надо мною Господня благодать!» Он

горячо молится перед святыней, и когда обратился к дяде с

вопросом: «О дядя! Молви, что с тобой?» – тот встал со

всем здоровый, в невиданной красе.

Весть о случившемся дошла до Кондвирамур, и она на

правляется в Мунсальвеш с двумя сыновьями, которых

122

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

родила от Парцифаля. Он едет ей навстречу, но по пути

посещает дядю Треврицента, который винится перед ним: когда то он говорил ему о нейтральных ангелах, пребываю

щих у Грааля, оставляя открытым вопрос, помилованы они

или нет. Они отвержены навсегда; если он говорил иначе, то чтобы поддержать Парцифаля, не лишить его надежды

на милость Божию. Грааль нельзя заслужить, отвоевать, благодать посылается свыше; если бы Треврицент знал, что Парцифаль осудит себя на трудный подвиг искания, он отговорил бы его. Теперь все сложилось иначе, тем

выше награда Парцифаля.

Встреча с Кондвирамур и сыновьями происходит в

лесу. Одного из них, Кардейса, Парцифаль тотчас же вен

чает на царство: он будет властвовать над странами, дос

тавшимися в наследие от Гамурета, и Кардейс тотчас же

едет в свою область, а Парцифаль с женою и сыном Лоэ

рангрином водворяется в Мунсальвеше как царственный

хранитель Грааля.

Я пересказал по Вольфраму легенду о Парцифале, не

вступая в разбор психологического содержания, которое

автор вложил в тип своего героя. Легенда эта следует

очень близко легенде о Персевале у Кретьена; там, где рас

сказ Кретьена обрывается, у Вольфрама был какой ни

будь другой источник, может быть, Киот. У него он мог

найти и не знакомый Кретьену мотив, объясняющий, по

чему мать Парцифаля воспитывает его в уединении, рев

ниво оберегая от соблазнов рыцарской жизни: ее муж по

гиб на войне. Мотив этот был не безызвестен: его знает

«Peredur» и «Sir Percyvell»; им воспользовался автор про

лога к роману Кретьена, где отец Персиваля назван Блио

кадранс. У Вольфрама его имя Гамурет взято, вероятно, у

123

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

того же Киота, вместе с рассказом о нем и его сыне, Фей

рефице, брате Парцифаля. Рассказ этот пристал к схеме

Парцифаля таким внешним образом, что может быть вы

делен из него без нарушения целостности впечатления.

«ФЕЙРЕФИЦ»

Повесть о Гамурете служит как бы введением к Парци

фалю. Анжуйский принц Гамурет прибыл в страну Зазаман

ку, где жители черны, как полночь. Их царица Белакана

любила Эйзенгарта, властителя Азалукa, такого же мавра, как она; для нее совершал он бранные подвиги; она хотела

испытать его чувства, и по ее желанию он выезжает без лат —

и погибает в поединке с Протизиласом, который и сам пал в

бою. Она оплакивает своего милого, а между тем его родня

возводит на нее обвинение, будто она велела убить его; ее

город, Пателамунт, осажден, когда случайно Гамурет явля

ется на выручку. Они увлекаются друг другом, она стано

вится его женой, он – властителем Зазаманки. Всем мила

ему Белакана, но его тяготит мысль, что ему нет теперь мес

та для бранных подвигов, и тайком от нее он удаляется на

корабле. В письме, которое он оставил жене, он говорит, что

будь он с ней в христианском браке, он постоянно горевал

бы о ней; и теперь он горюет. Он сообщает ей, из какого он

рода, пусть передаст это их сыну; если б она захотела при

нять крещение, он снова был бы с нею.

Опечаленная Белакана родит сына, цветом белого и чер

ного вместе; она назвала его Фейрефиц.

Bсe это рассказано в строфах 1—58, следующие строфы

переносят нас в Европу. Победой на турнире Гамурет завое

вывает себе сердце и руку Герцелойды и женится на ней.

Калиф Багдадский, у которого он раньше служил, опять зо

124

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

вет его на помощь против одолевавших врагов; он едет – и

предательски убит. Когда весть о том дошла до Герцелойды, она удалилась в пустынную местность, где и воспитывает

своего сына Парцифаля, оберегая его и строго запретив сво

им что либо говорить о рыцарстве.

Здесь примыкает эпизод А легенды о Парцифале, в те

чение которого мы изредка узнаем, что сталось с Фей

рефицем. В Трибалиботе и Таброните царствует Секун

дилья, в стране несметных сокровищ, диковинок и чудес

ных людей. Из ее областей похищен камень самосвет, в

котором, как в зеркале, можно видеть все совершающееся

на расстоянии шести миль. Руку и царство Секундильи

добыл своею рыцарскою доблестью Фейрефиц; когда

дошли до нее слухи о чудесном Граале и его властителе

Амфортасe, ей захотелось достать о нем вести, и она по

слала ему в дар двух уродов, какие водились у нее: знахар

ку Кундри и ее брата Малькреатюра. Кундри служит зве

ном между мирами Фейрефица и Парцифаля: она входит

в интересы Грааля, как его вестница, обличает Парцифаля

за то, что не поставил рокового вопроса; знает его генеало

гию, родство с Фейрефицем, от нее знают о том и другие.

Когда Парцифаль и Фейрефиц встретятся, их взаимное

признание совершится вскоре.

Фейрефиц является на сцену лишь в конце отдела A эпи

зода о Парцифале. Парцифаль выезжает – и встречается с

неведомым рыцарем. Они вступают в бой; когда Фейрефиц

назвал себя анжуйцем, Парцифаль говорит, что настоящий

анжуец – он; слышал он, правда, что у него есть брат на язы

ческой чужбине, он узнал бы его по приметам, о которых

ему сказывали – и он просит Фейрефица обнаружить свое

лицо. «А какие приметы?» – спрашивает тот. «Точно за

писанный пергамент, черное и белое вперемешку».– «Это я

125

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

и есть» – говорит Фейрефиц, поднимая забрало; а приехал

он, чтобы увидать отца, оставившего его сиротою; слышал

он, что лучшего рыцаря нет. Здесь мы впервые и, может быть, не случайно узнаем, что Белакана умерла с горя; но нет и

Гамурета; эта весть печалит Фейрефица.

Братья едут к Артуру, сидят за его столом; тут примыка

ет эпизод Б Парцифаля, в развитии которого участвует и

Фейрефиц. Вместе с братом он едет в замок Грааля, присут

ствует при его чудесах, но самой святыни не видит, потому

что он язычник. Красота носительницы Грааля, Репанс де

Шой, пленяет его: он готов креститься, забыть Секундилью.

После крещения Грааль объявился ему, он женится на Ре

панс де Шой и едет с ней во владения Секундильи, которая

умерла кстати. Фейрефиц утверждает в Индии, что там зо

вется Трибалибот, христианскую веру, до тех пор слабо рас

пространенную, его сын – пресвитер Иоанн; это имя носи

ли и все его наследники.

Таков сюжет «Фейрефица» в обработке Киота и Воль

фрама. Попытаемся привести его к более простым очерта

ниям.

1. Витязь Гамурет приезжает издалека в страну, где жи

тели язычники, чернокожие мавры; страна названа Зазаман

кой. Может быть, мы вправе видеть в эфиопской царице

Белакане царицу Савскую, араб. Balkis (Bilkis), Balama. Ее

город носит название Пателамунт: вероятно, Patenae (patel lae) mons, «гора патены, дискоса», которому христианская

символика (и «Joseph d’Arimathie») дала значение камня на

гробнице Христа, которая, в свою очередь, прообразует ал

тарь. Припомним, что в эфиопской легенде о Соломоне и

ковчеге город Македы, эфиопской царицы, назван Makedae mons.

126

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

2. Фейрефиц такой же, как Галаад, сын Ланселота и Еле

ны, дочери властителя Грааля, и так же покинут отцом. Еле

на с сыном едут искать его, как Фейрефиц Гамурета. Встре

чи с отцом нет, потому что у Вольфрама Гамурет уже умер, согласно той версии легенды о Персевале, по которой его

отец убит раньше его рождения. Вместо того говорится о

враждебной встрече с братом, но я считаю вероятным, что в

первичной легенде о Фейрефице, еще не слитой со схемой

Персеваля, сын не только искал отца, но и сходился с ним.

Указание на существование такого именно мотива дает эпи

зод нидерландского «Ланселота», героем которого назван

Морен; он сын Агловаля, брата Персеваля. Автор романа

отрицает мнение, будто Морен был сыном самого Персева

ля, на том основании, что последний – девственник; это точ

ка зрения той поры развития легенды о Граале, когда образ

Персеваля слагался по типу Галаада. В одном памятнике

последней четверти XII в. («Black book of Carmarten»1) го

ворится о гробнице Мора (Моr), величественного, непоко

лебимого властителя, высокого столба битвы, сына Переду

ра Пендавига. Мор – Морен, мавр.

Передавая далее схему Морена, мы не будем считаться с

именами Агловаля и Персеваля. Первое встречается в «Do manda do Santo Gral» (и в какой нибудь версии француз

ского «Queste», ее источнике), в «Merlin Huth» и в прозаи

ческом романе о Тристане; у Манессье, одного из продолжа

телей Кретьена, Гловаль ли Галуа – отец Пepceваля; во 2 й

части «Livre Artus» Агловаль – сын Пеллинорa и брат Пер

севаля, как в «Морене».

Морен прижит Агловалем (=Персевалем) от маври

танской принцессы, сердце которой он прельстил своею

1 «Черная книга Кармартена» ( англ.).

127

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

красотою и доблестью и которую покинул для подвигов

(искание Ланселота). В его отсутствие она родила сына, черного как смоль; когда он выступает впервые, он в чер

ном вооружении, на вороном копе. Его мать и он обесче

щены, лишены наследия по законам страны, и вот он едет

отыскивать отца, поклялся биться со всяким встречным, чтобы дознаться вестей об отце, которого хочет заставить, даже страхом смерти, вернуться к матери и жениться на

ней. Когда отец и сын объяснились, Агловаль не отказыва

ется; если он не вернулся ранее, то потому только, что его

удержали другие дела, да и теперь еще он не оправился от

ран; но он готов сдержать данное слово. И он едет с сыном

и Персевалем, которому сновидение, бывшее его брату, пророчит, что он будет в числе тех, которые обретут свя

той Грааль. Брак совершается, и мать Морена провозгла

шена царицею маврского государства.

Барч объяснил имя Фейрефицa из его образа у Вольф

рама: он – черный, в белых пятнах, пестрый: vair (varius) flls, что дало бы Feirfiz; но Морен черный. Ближе фонети

чески было бы: veire fils, «пoистине сын!» Так Агловаль при

знал Морена, Гамурет мог признать Фейрефица.

3. Морен возвращается к матери с отцом; этим кончает

ся посвященный ему эпизод нидерландского «Ланселота».

Галаад едет с отцом Ланселотом в царство матери, где нахо

дился Грааль, становится его властителем и переносит его

на восток (в Саррас). Как разрешалась первоначально ле

генда о Фейрефице? У Вольфрама отца его нет в живых, умерла и мать, и сам он возвращается не в землю мавров, а в

царство Секундиллы, где после него водворяется его сын, пресвитер Иоанн. Диковинки Секундиллы, как колонна зер

кало, как чудесные уродцы, напоминают его знаменитую

«Эпистолию». Чудеса христианской Индии пресвитера

128

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

Иоанна могли заменить другие, приуроченные к царству

Белаканы; старое смешение Индии с Эфиопией известно.

Я предположил, что Пателамунт – гора патены, диско

са. Это была бы такая же pars pro toto, как в представлении

Грааля у Вольфрама: в процессии, им описанной, несут коз

лы из слоновой кости, затем доску, вырезанную из граната, сквозь которую просвечивало солнце; это алтарный камень, антиминс, который и возлагают на козлы; на этот алтарь ста

вят Грааль, образ которого так и остается неопределенным: когда далее о нем говорится, речь идет о камне; алтарный

камень заслонил и поглотил представление чаши. Камень

этот снесен ангелами; я давно сопоставлял с ним красный

камень, служивший алтарем в церкви святого Иоанна на

Сионе. По русскому паломнику Зосиме, это был тот камень

(камни), на котором Господь (Христос) беседовал с Моисе

ем на Синае; пречистая Богородица захотела его увидеть, и

ангелы перенесли его на Сион; по талмудическому преда

нию, сохранившемуся у Свиды и Епифания, из этого сап

фира вырублены были скрижали Ветхого Завета. Доски

скрижалей и алтарная соединились по идее прообразования.

Рассказ о снесении камня Грааля приурочен у Вольфра

ма (в его источнике), хотя и довольно неопределенно, ко

времени падения ангелов. В эфиопской легенде о Соломоне

и Македе Ковчег Завета, Бога Израиля, святого небесного

Сиона, созданный раньше всего создания, ниспослан с неба.

Еврейское предание соединяет с ним представление камня, камня основания (Eben shatya): он в средоточии мира, на

нем покоился Иаков, когда ему было сновидение о лестни

це; он находился в Иерусалимском храме в Святая Святых, на нем стоял ковчег со скрижалями; от него исходило Израи

лю изобилие пищи, в пору первого разрушения Иерусали

ма скрижали в нем скрылись.

129

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

Мы попытались собрать главные мотивы, которые, по

моему мнению, могли бы быть вменены древней легенде о

Фейрефице: она отвечает схеме легенды о Галааде. И как к

последней примкнула сказка о Персевале, так случилось и

с темой о Фейрефице, но с другим результатом: у Вольф

рама Фейрефиц отошел на задний план, интерес отдан

Персевалю, он уже стал полноправным, родовым искате

лем Грааля; но представление Грааля камнем отразило, быть может, символику, искони принадлежавшую легенде

о сыне эфиопской царицы. Служители Грааля у Вольфра

ма, его templeise, живущие в какой то заповедной, окру

женной тайной области, на охране святыни, которая их чу

десно питает и к которой направлены тревожные искания

рыцарей,– несомненно, идеализованные храмовники; но

за наслоениями, которым мог подвергнуться этот образ, невольно вспоминаются те «блаженные» блюстители вет

хозаветного откровения и его христианских преобразова

ний, веками отчудившиеся от мира, к которым влекло ев

рейских странников и которых находили порой христиан

ские анахореты.

В британской традиции образ Грааля тесно связан с аб

батством Гластонбери, этим, по выражению А.Д. Михайло

ва, «местом соприкосновения четырех культур – валлий

ской, ирландской, саксонской и франко норманнской». По

легенде, именно в Гластонбери принес чашу Грааля Иосиф

Аримафейский и именно здесь она хранилась на протяже

нии многих лет.

Материальным локусом легенды о Гластонбери являет

ся часовня Девы Марии (или часовня святого Иосифа – по

преданию, она возведена на том самом месте, на котором в

незапамятные времена Иосиф Аримафейский возвел цер

130

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

ковь с деревянными сте

нами и тростниковой

крышей).

В Корнуолле бытует

предание, что Иосиф

торговал оловом, кото

рое покупал у корнуолль

ских рудокопов и даже

как то раз приплыл в за

падную Британию вмес

те со своим племян

ником Иисусом Хрис

том. Позднее Иосиф

План часовни Девы Марии в Гластонбе

ри. Площадь внешнего квадрата состав

вернулся в Британию

ляет 0,144 акра – т. е. одну десятитысяч

уже как миссионер, во

ную от «надела Иосифа Аримафейского»

главе двенадцати рев

(12 хайдов или 1440 акров).

нителей Христовой веры. Он высадился в Пилтоне, в не

скольких милях к востоку от Гластонбери, откуда поднялся

на холм Уириолл хилл и вонзил в землю посох; тот немед

ленно процвел, и от этого посоха происходят знаменитые

священные кусты боярышника в Гластонбери. Король брит

тов Арвираг даровал Иосифу земельный надел, на котором

святой и его спутники поселились и возвели деревянную

церковь.

По свидетельству Уильяма Мальмсберийского, кото

рый около 1130 г. изучал в библиотеке аббатства Глас

тонбери записи об истории этого места, «церковь в Глас

тонбери возведена дланями апостолов Господних». Уиль

ям также прибавляет, что «церковь эту обычно называют

Старой Церковью, ибо сложили ее из тростника в годы, о

коих и память утрачена, и с самого основания витал над

нею дух святости… Множество людей стекаются сюда со

131

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

всех концов страны: и воины, отложившие на время брань, и правители, и ученые мужи, и мужи благочестивые…

Место упокоения стольких святых поистине заслуживает

своего названия небесной обители на земле».

Святой Патрик, креститель Ирландии, был одним из

аббатов Гластонбери. Его и похоронили в этом аббатстве, и

его мощи сделались со временем одной из главных святынь

Гластонбери. Святой Давид, покровитель Уэльса, по леген

де, хотел освятить аббатство в честь святого Патрика, одна

ко ему было видение, что церковь уже освящена самим Гос

подом Иисусом Христом во имя Его Матери; поэтому Да

вид ограничился тем, что возвел часовню рядом со Старой

Церковью.

Аббатство пользовалось уважением не только бриттов, но и саксов, и норманнов. Автономия аббатства как места, неподвластного мирским законам, подтверждена норманн

ским земельным кадастром – так называемой Книгой Страш

ного суда. Ко времени норманнского завоевания Британии

территория аббатства значительно превышала первоначаль

ные двенадцать хайдов (1140 акров), составлявших надел

Иосифа Аримафейского.

В ночь на 25 мая 1184 г. аббатство загорелось. Пожар

уничтожил Старую Церковь вместе с мощами святого Пат

рика и святого Дунстана. Разумеется, были приложены все

усилия, чтобы восстановить разрушенное огнем (в частно

сти, именно тогда на месте Старой Церкви появилась часов

ня Девы Марии), однако приток паломников существенно

сократился – ведь огонь пожрал святыни, которыми они

приходили поклониться. Впрочем, через несколько лет пос

ле пожара была сделана удивительная находка: на террито

рии аббатского кладбища внезапно осыпалась земля, обна

жив два дубовых гроба. В первом оказались кости высокого

132

Иосиф Аримафейский. Иллюстрация к манускрипту XV в.

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

мужчины, во втором – женщины, на голове которой сохра

нилась прядь золотых волос. Рядом с гробами в земле обна

ружился крест с надписью, гласившей, что тела принадле

жат королю Артуру и королеве Гвиневре. Покойников пе

резахоронили в самом аббатстве; эта находка вновь сделала

Гластонбери центром паломничества.

Церковная история Гластонбери

завершилась в середине XVI столе

тия. В 1539 г. посланцы короля Ген

риха VII явились к аббату Ричарду

Уитингу и обвинили последнего в ук

рывании от короны сокровищ аббат

ства. По приговору королевского суда

Уитинг и еще двое монахов были по

вешены, а затем четвертованы на вер

шине гластонберийского холма Тор.

Король завладел сокровищницей аб

батства, братия, лишившись настоя

теля, разбежалась, а местные жители

принялись разбирать каменные сте

ны аббатства и строить из них сараи

и изгороди. Богатейшая библиотека

Гластонбери исчезла без следа и с го

дами превратилась в такую же леген

ду, как библиотека Ивана Грозного в

Изображение креста

России. Погребальный крест, отме

на гробнице Артура.

Из книги У. Кэмдена

чавший место перезахоронения коро

«Британия» (1607).

ля Артура, попал в частные руки – и

словно растворился в небытии. Правда, в 1981 г. его нашли

во время раскопок близ аббатства Уолтем в графстве Эссекс.

Рабочие, не подозревая о ценности своей находки, передали

ее местному жителю, интересовавшемуся древними вещи

134

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

цами. Этот человек привез крест в Британский музей, но отка

зался передать крест государству; когда же его обязали сде

лать это судебным постановлением, он предпочел отправиться

в тюрьму за неисполнение решения суда. Через несколько ме

сяцев он освободился по амнистии, а местонахождение по

гребального креста Артура остается неизвестным по сей день.

В валлийских «Триадах» Гластонбери перечисляется

среди «трех вечных клиросов острова Придейн»: «В каждом

из этих клиросов 2400 святых, то есть сотня на каждый час

дня, а ночью святые меняются, так чтобы беспрерывно сла

вить Господа». Второй клирос – место Ллан Илттид Воур, ныне Большой Ллантвит в южном Уэльсе, а третье – «кли

рос Амброзия» – есть не что иное, как Стоунхендж.

Незримая связь Гластонбери и Стоунхенджа проявля

ется, в частности, в их расположении на одной линии. Эта

Развалины аббатства Гластонбери.

135

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

линия начинается от церкви святого Бенедикта к западу от

аббатства Гластонбери и идет на восток, через Чалис хилл

и Кейр хилл с церковью святого Михаила на вершине, а за

тем упирается в Стоунхендж.

Существует и другая манифестация этой незримой свя

зи. Как уже упоминалось, после пожара 1184 г. на месте Ста

рой Церкви Иосифа Аримафейского возвели часовню Девы

Марии. Несложные промеры и подсчеты показывают, что

план этой часовни достаточно сильно напоминает план Сто

у н х е н д ж а .

Можно предположить, что на месте аббатства в незапа

мятные времена находилось языческое святилище, подоб

ное Стоунхенджу; это предположение подтверждается и

существованием близ Гластонбери «дороги мертвых» (ны

нешней Дод лейн; Dod от Dead, «мертвый»), по которой в

древности духи умерших шли к Авалону.

Гластонбери связан и с другими святилищами древнос

ти. Башня на вершине гластонберийского Тора (все, что

осталось от церкви святого Михаила, возведенной, по пре

данию, святым Патриком) составляет ориентир на «Хрис

товом пути»: легенда гласит, что однажды Христос прошел

по британской земле из Корнуолла в Гластонбери (и ко

гда нибудь снова повторит этот путь), и следы его продви

жения отмечены храмами и часовнями1. В одиннадцати

милях к юго западу от Гластонбери лежит Сент Майкл

хилл с развалинами древней церкви; линия между этими

холмами, если ее продолжить, приведет точно к южному

входу в Эйвбери.

1 По всей видимости, «Христова тропа» представляет собой

древнюю дорогу между двумя святилищами – Гластонбери и

Эйвбери.

136

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

Исследователи артуровских легенд сопоставляют Глас

тонбери с двумя наиболее известными географическими

точками королевства Артура – островом Авалон и столи

цей Артура Камелотом. Первое сопоставление основывает

ся на бриттском названии Гластонбери – Инис Ветрин, то

есть Стеклянный остров; поскольку на мифическом Авало

не находилась стеклянная башня, тождество Гластонбери и

Авалона считается почти доказанным. Что касается второ

го сопоставления, оно связано с плато, расположенным в

одиннадцати милях к юго востоку от Гластонбери; на кар

тах оно отмечено как Кэдбери Касл. По свидетельству Дж.

Леланда, местные жители, которых он опрашивал в 1542 г., называли это плато Камелотом и утверждали, что на нем

стоял замок короля Артура и что Артур, погруженный в глу

бокий сон, покоится в пещере под близлежащим холмом.

Зимними ночами можно видеть проносящееся над плато

призрачное воинство (интересный вариант общегерманско

го представления о Дикой Охоте).

Раскопки, проводившиеся на Кэдбери Касл в 1960 е

годы, показали, что на плато и вправду находился город, который несколько раз отстраивали заново. Приблизитель

но в VI в. н. э., то есть в предполагаемые годы жизни Артура, на плато был возведен огромный деревянный замок с камен

ными башнями. Это сооружение уникально, во всей южной

Англии не удалось отыскать хотя бы слабого его подобия, из чего был сделан вывод о достоверности народных преда

ний и об обнаружении Камелота.

В заключение приведем любопытный случай, связан

ный с Гластонбери и циклом артуровских легенд. В 1929 г.

молодая художница Кэтрин Мальтвуд приехала в Гластон

бери, чтобы почерпнуть вдохновение для иллюстраций к

137

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

«Истории Святого Грааля» – средневековому рыцарскому

роману о подвигах короля Артура и его рыцарей. Прогули

ваясь по окрестностям с романом в руках, Кэтрин, как ей

казалось, узнавала многие описанные в тексте места. Од

нажды ей пришла в головы мысль, что «ключ» к артуров

ским легендам зашифрован именно в ландшафте Гластон

бери.

Как то вечером она поднялась на Тор и взглянула в сто

рону Кэдбери Касл – и вдруг заметила, что вечерние тени

своими очертаниями напоминают гигантские человеческие

фигуры. Фантазия художницы разыгралась; мисс Мальтвуд

предположила, что легенды об Артуре основаны на астро

логическом «узоре» местного ландшафта. Она обложилась

картами и данными аэрофотосъемки и постепенно выявила

«астрологические метки» Гластонбери и окрестностей, ко

торые соответствуют местоположению созвездий на небо

своде в определенные месяцы года.

Как ни удивительно, эта теория, не подкрепленная ни

чем, кроме фантазии художницы, приобрела довольно мно

го поклонников. По сей день в Гластонбери стекаются ты

сячи приверженцев «астрального Артура», а в книжных ма

газинах города можно приобрести книги с описаниями

«зодиака Мальтвуд».

Глава 5

МЕРЛИН

Рождение Мерлина. – Мерлин пророк. – А. Веселов

ский о Мерлине. – Мерлин у Ненния и Гальфрида. —

«Жизнь Мерлина». – Мерлин у де Борона. – Мерлин

в «Le Roi Artus». – Мерлин и Морольф. – Мерлин и

Соломон. – Ланселот как «заместитель» Мерлина. —

Клижес.

Особое место в ряду персонажей артуровского цикла за

нимает Мерлин, воспитатель и наставник Артура, со време

нем превратившийся в магического опекуна Логрии – ар

туровской Британии.

Согласно легенде, Мерлин родился от смертной женщи

ны, соблазненной демоном инкубом. По Гальфриду, его мать

сама призналась в этом, когда ее привели к королю Ворти

герну: «И когда их привели перед королевские очи, государь

принял мать Мерлина с должной почтительностью, так как

знал, что она происходит от знатных родителей. Затем он

начал ее расспрашивать, от кого зачала она Мерлина. Та от

ветила: “У тебя живая душа и живая душа у меня, владыка, мой король, но я, и вправду, не знаю, от кого я его понесла.

Мне ведомо только то, что однажды, когда я находилась

вместе со своими приближенными в спальном покое, предо

мной предстал некто в облике прелестного юноши и, сжимая

139

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

в цепких объятиях, осыпал меня поцелуями; пробыв со мною

совсем недолго, он внезапно изник, точно его вовсе и не было.

И он долгое время посещал меня таким образом, как я рас

сказала, и часто сочетался со мною, словно человек во пло

ти и крови, и покинул меня с бременем во чреве”».

Вортигерн же разыскивал человека, рожденного не от

смертного отца, – ему было предсказано, что лишь на

крови такого человека будет стоять крепость, которую он

замыслил возвести. Мерлин, впрочем, сумел избежать ги

бели: проявив не свойственную столь юному возрасту

мудрость, он убедил Вортигерна, что крепость неустойчи

ва по очень простой причине – под ней находится под

земное озеро, которое и лишает камни опоры. Когда слова

юноши подтвердились, Вортигерн оставил Мерлина в жи

вых и даже приблизил к себе в качестве придворного про

рицателя.

Тот же Гальфрид приводит пророчества Мерлина, столь

туманные и столь многозначительные, что кажется, будто

перед нами – Нострадамус, «позабывший» зарифмовать

свои центурии. Эти пророчества заслуживают того, чтобы

привести их целиком.

«Горе дракону красному, ибо близится его унижение.

Пещеру его займет белый дракон, который олицетворяет

призванных тобой саксов, тогда как красный – исконное

племя бриттов, каковое будет утеснено белым драконом.

Горы Британии сравняются с ее долами, и реки в долах ее

станут струиться кровью. Почитание истинной веры иссяк

нет, и взорам предстанут развалины Господних церквей.

И все же вера, гонимая и утесняемая, в конце концов

возьмет верх и устоит перед свирепостью иноземцев. При

дет на подмогу и вепрь из Корнубии и своими копытцами

140

Юноша Мерлин и король Вортигерн. Из рукописи XIII в.

М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В

растопчет их выи. Господству его подпадут на океане лежа

щие острова, и он овладеет галльскими лесами и рощами.

Вострепещет дом Ромулов пред его свирепостью, и будущее

римской державы станет сомнительным. Уста народов ста

нут его прославлять, и его деяния доставят пищу повество

вателям. После него будет еще шесть венценосцев, но затем

воспрянет германский змий.

Возвеличит его водный волк в сопровождении африкан

ских лесов. Снова иссякнет вера, и переместятся епархии.

Лондонский епископат украсит собой Доробернию, и седь

мой эборакский пастырь будет собирать вокруг себя толпы

в Арморике. Меневия облачится в мантию Города Легионов, и онемеет проповедник просветитель Ибернии из за чада, растущего в материнском чреве. Будет низвергаться крова

вый дождь, и свирепый голод изнурит смертных. Красный

дракон будет охвачен скорбью, претерпевая все это, но, пе

рестрадав, снова окрепнет.

Тогда белого дракона постигнут бедствия, и в садах его

рухнут здания. Погибнут семь венценосцев, и один из них

будет причислен к лику святых. Материнские чрева будут

иссечены и младенцев извлекут из них недоношенными.

Случится великое истребление сынов человеческих, дабы

восстали из праха исконные обитатели острова. Кто это свер

шит, того облекут бронзовым мужем, и он на таком же коне

долгие годы будет стеречь врата Лондона.

Затем красный дракон вернется к прежним делам своим

и примется упорно вредить себе самому. И вот обрушится

мщение Вседержителя, ибо всякое поле обманет упования

земледельцев. Смерть накинется на людей и произведет опу

стошения среди всех народов. Пощаженные ею покинут род

ные края и станут засевать чужеземные пашни. Благосло

венный король снарядит флот и во дворце двенадцатого свя

142

К О Р О Л Ь Б Ы Л О Г О И Г Р Я Д У Щ Е Г О

тителя будет сопричислен к лику святых. Горестным будет

опустошение царства, и поля, с которых снимали жатву, пре

вратятся в поросшие кустарником пустоши. Снова восста

нет белый дракон и призовет дочь Германии. Сады наши

снова заполнятся иноземным семенем, а красный дракон

будет чахнуть на краю болота. Вслед за тем будет увенчан

короною змий Германии, а бронзовый государь низвержен.

Змию предуказан срок, превысить каковой он бессилен.

В течение ста пятидесяти лет он будет пребывать в тре

воге и унижении, в течение следующих трехсот – в покое.

Вслед за тем на него обрушится северный ветер и вырвет с

корнем цветы, взлелеянные дуновением весны, произойдет

осквернение храмов, не затупятся острия мечей, с трудом

будет удерживать пещеры свои германский дракон, ибо гря