Текст книги "Пробудившая пламя (СИ)"
Автор книги: Кира Вайнир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)
Глава 43.
Во дворец императора меня сопровождал целый отряд бессмертных. К самому императору меня провели без проволочек. Только не в уютный зал, где я была впервые, и не туда, где мы завтракали во время моего визита в столицу, а совсем в другой зал. Величественный и помпезный. Встречал меня император стоя.
– Рад приветствовать вас в императорском дворце, благословенная дочь огня и высокородная княжна Севера. – Император говорил строго, официально и холодно. Той тёплой насмешки, что была в его голосе в прошлый раз, сейчас и в помине не было. Как и понимания, как в тех случаях, когда он говорил со мной серьёзно. – По какому имени мне к вам обращаться? Лари Ираидала или княжна Ярина?
– Алири Ирина. – Отвечаю ему и приподнимаю подол платья, показывая браслет на щиколотке, хоть тут он пригодился, а ведь сначала, первой реакцией было сорвать его ко всем чертям. Остановило меня тогда только то, что во-первых, Берс мог больше не обращать внимания на требования Анаис провести с ней ночь, а во-вторых, мужской браслет остался у меня. То есть Берс заявил о своих правах и намерениях, но выбор оставил за мной.
– Алири Ирина? Ничего не понимаю. – Удивлённо рассматривал меня император.
– Это Берс придумал. Я хотела совместить и прошлое, и настоящее. Дети предложили просто сложить два мои имени, а Берс предложил вариант "Ирина", который всем понравился. Ну и браслет тоже его работа, и в прямом, и в переносном смысле. – Сказала я это всё как бы между прочим, но даже сейчас я почувствовала отголосок того тепла, что испытала, когда из всех возможных вариантов, Берс предложил именно моё прошлое имя, навсегда прекращая мой внутренний спор на тему: я или не я буду с ним, если решу остаться с оманом.
– Берс, значит? – потеплел голос императора.
– Да, – улыбнулась я, попавшись на том, что называю омана по имени, а не по титулу. – А можно мне узнать, откуда вам стало известно о том, что я дочь огня и северная княжна? И почему нет лари Лайны? Я бы очень хотела её увидеть.
– Нет, Ирина... Непривычно немного, но тебе идёт это имя. С Лайной тебе встретиться я не позволю. Прости, без объяснений. – Интересно, он действительно считает, что благословение пламени передаётся при контакте, как заразная болезнь? – а узнал из твоего же письма.
– Что? Какого письма? Император, моё пламя проснулось больше года назад, во время пожара, когда я испугалась, что не успею спасти Барлика. Я и дети, которые были свидетелями этого, всё это время хранили в тайне, что я дочь огня. И я была бы очень счастлива, если бы и дальше так продолжалось! – признаюсь императору и вижу, как вытягивается от удивления его лицо. – Посудите сами! Какой отбор, если у меня дети! Куда я от них? Выбрать мужчину, который пробудит чувства? А у него-то чувства будут? Настоящие? Тут собственный муж с глаз долой услал, а это чужой мужчина. Сложно поверить в чью-то резко проснувшуюся любовь после того, как объявила себя самой завидной жабкой в местном болотце.
– А муж у нас кто? – в императоре проснулось ехидство.
– Волшебник. Боюсь, он умеет, превращать претендентов на моё внимание в кровавый фарш за два удара кулаком. Фарш, это такое мелко-мелко рубленое мясо. – Тоже язвлю я. – А вообще... Просто Берс зовёт меня женой, еще с моего визита в столицу. И хотя его даже при мне Файрид предупреждал, он всё равно упорно продолжал.
– Вот и накаркал. Ну, или почуял. А что такое фарш я знаю. И даже знаю, что если в мелко-мелко порубленное мясо добавить много сливочного масла и сырые яйца и долго перемешивать, а потом смешать с грибами и сыром, скрутить в шарики, обжарить и выложить в горшок, потом добавить сливки, чтоб едва закрывали эти шарики, и приправ, и потушить, то получится очень и очень вкусно. – Ни я, ни император сами не заметили, когда и как оказались сидящими на ступеньках трона. – Что? Почему ты так на меня смотришь? Лайне очень нравится, поэтому я иногда узурпирую кухню.
– Пытаюсь представить императора у плиты... Но я хотела бы увидеть это письмо. Вот что за гадюка свой нос сунула! – в сердцах хлопнула я по колену. – Вот шло оно своим чередом, и шло. Спокойно, размеренно. Само по себе! А теперь... Придётся делать выбор?
– Теперь придётся. Но я уверен, что сын сможет дать тебе время, чтобы ты убедилась в его чувствах к себе. – Улыбается император.
– Ага. Если не пробьёт. У него дурная привычка во всём обвинять меня и орать! Влетел сегодня в комнату, двери снёс, орёт так, что странно, что пены изо рта не шло, думала, что он меня сейчас придушит. Разбираться в ситуации, это явно не его! – высказала я про утреннюю обиду.
– Ирина, а ты думала, что вы проживёте жизнь и ни разу не поругаетесь? И всегда будете поступать правильно? Абсолютно в любой ситуации слышать друг друга? – император от души рассмеялся. – Так не бывает. Какие бы чувства вас не связывали! Впереди ещё будут и обиды, и недопонимание, и ревность сына. Тут важно другое. Хочешь ли ты сама быть с ним. И настолько ли велико это твоё желание, чтобы дать вам обоим шанс? А письмо я тебе сейчас отдам.
– Значит, вы отмените отбор? – уточняю я.
– А основание? – этот хитрый прищур я видела у собственных детей десятки раз.
– А как же свобода выбора и только добровольно? – спрашиваю я, тяжело вздыхая. – Я, Ираидала, алири омана Берса Марид Нави, княжна северного княжества, выбираю своего алира и отца своих детей, Берса Марид Нави.
На запястье появилось лёгкое жжение. Я отдёрнула рукав и с изумлением рассматривала тонкую цветочную вязь, что появилась на запястье, словно её нарисовали хной.
– Да, прям видно, что исключительно под давлением выбирала. – Ехидничал император.
Но с Лайной увидеться так и не разрешил. После того, как он вручил мне письмо, якобы написанное мной, меня проводили в зал, где как мне сказали, уже собрались первые кандидаты. В зале было четверо крылатых, которые сразу развернулись ко мне, стоило мне появиться.
– Я прошу прощение за беспокойство, и благодарю вас, за то, что вы нашли время и откликнулись. – Лица кандидатов в женихи сначала вытянулись от удивления, а потом на них явно отразился испуг, видимо меня узнали. – Как вы наверняка знаете, я была лари омана Берса, а недавно стала его алири. Поэтому ещё раз извините, но отбор не имеет смысла.
– Благословенная, – по очереди поклонились трое из собравшихся и вышли.
– Опять ты! – обратилась я к оставшемуся и отчего-то ухмыляющемуся Файриду. – Ты же меня заверял, что я для тебя только друг! Так какого демона ты здесь?
– Хороший вопрос. – Слышу за спиной голос Берса, так вот кого испугались женихи.
– Я претендент на всякий случай. Если выбирать никого не захотелось, а надо. Вот. Я бы по крайней мере не мешал тебе жить своей жизнью. – Заявляет этот наглец. – А если честно, мне уже очень давно нравится Фарли, и я бы у тебя её выкупил.
– Ну, уж нет! Сам решай с ней этот вопрос! – возмутилась я.
– Она со мной разговаривать не хочет, после того как узнала, что я принц. Но если ты не против... – не договорив, он вышел из зала, оставив меня наедине с Берсом.
– А ты что здесь забыл? – удивилась я, увидев второго наследника среди тех, кто собирался принять участие в отборе на роль моего жениха.
– Я твой муж и имею полное право побороться за сердце собственной жены. – Заявляет, не отводя от меня взгляда. Так и знала, что те мои слова про избавление от козла мне еще аукнуться.
– Жены? Что-то я свадьбы не припомню. И как на такие твои порывы отреагирует твой гарем?– сложила руки на груди, давая ему понять, что не впечатлена его заявлением.
– А нет больше никакого гарема, Ираидала. Ни к чему, если в моих мыслях только глаза цвета моря.– Словно кот на охоте подбирается он ко мне.
– Да? А куда же делись твои слова, что я тебя достала со своими слезами и нытьем? Ты ведь меня даже в ссылку отправил вместе с детьми, чтобы ничего обо мне не напоминало.– Напоминаю ему о его же словах, которые он часто повторял на протяжении последних семи лет.
– У меня есть жизнь, чтобы все исправить.– Говорит так, словно и правда кроме меня никого больше не существует.
– Жизнь? Или пока азарт не спадёт? Любящая и готовая принадлежать тебе с радостью я тебя не интересовала. Но стоило фыркнуть и устроить себе счастливую жизнь без тебя, как в тебе проснулся азарт, инстинкт хищника и охотника. – Высказываю ему свои сомнения. – Ты ведь даже сейчас мне врёшь! Говоришь гарема нет, а я знаю, что ты всего лишь переселил наложниц из дворца. Припрятал, так сказать, на чёрный день. Ну и как быстро я тебе надоем, и ты опять побежишь к ним? Или думаешь, что если майриме запретила слугам при мне даже упоминать гарем, то я ничего и не узнаю?
А он стоит, улыбается, и с каждым моим словом его улыбка всё шире и всё довольнее.
– Ревнуешь? Наконец-то, думал уже и не дождусь. А можно мне узнать, откуда ты узнала про припрятанный на чёрный день гарем? – его уверенный вид начал вызывать у меня сомнения в собственной правоте.
– Майриме сказала. Точнее она не мне сказала. Она меня вообще не видела. Я сидела на скамейке в зарослях каргиза, там, где на меня напала змея. А она проходила с той стороны и кому-то говорила, что запрещает даже говорить мне о гареме, потому что не известно, как я отреагирую на то, что наложниц просто переселили в другое здание. – И тут мои сомнения сложились в догадку. – Она знала, да?
– Иррра, – произносит он, растягивая "р".– Весь дворец знает, что утром после тренировки, ты садишься на эту лавочку и ждёшь, когда дети пробегут ещё пару кругов. Садовник именно поэтому и высадил там столько кустов твоего любимого цветка. О чём тоже знает весь дворец.
Он протянул ко мне руки, словно приглашая в свои объятья. Для того, чтобы спрятать лицо на его груди мне нужно было сделать всего лишь шаг. Но решиться на него было сложно. А он ждал, не торопил, просто смотрел и улыбался.
– Чего так испугалась? Сердце бьётся, словно с ума сошло. – Шепчет он мне в висок. – Значит, отбор не имеет смысла?
Вместо слов предъявляю ему руку с росписью по запястью.
Обратно мы едем уже вместе, кроме этого к нам присоединился и Файрид. Видимо решать вопрос с Фарли он решил прямо сейчас. Спешились мы сразу за воротами, но прошли мы не далеко. Нас встретил Таргос и попросил омана уделить ему пару минут.
– Я пойду, успокою детей и вернусь. – Предупредила я и убежала.
Дети новость о том, что в нашей жизни ничего не изменится, встретили улыбками. Хотя они и так понимали, что нет ничего такого в этом мире, чтобы я согласилась отказаться от них. Когда я вернулась в сад, то немного не доходя до той самой злополучной скамейки, услышала голос майриме. Сегодня она жаловалась сыну, на этот раз на моих детей.
– Они не воспитаны, хамят, словно только что из подворотни, ведут себя так как будто они уже здесь правители, притащили зверьё во дворец, – меня взбесили эти перечисления.
– Они мои дети, и кто как не они будут здесь править!? Так что правильно себя и ведут, они и есть здесь правители. И это не зверьё, это спутники-гронхи! В первую очередь, это защитники моих детей. Но насколько помню, вас это не должно волновать вообще, потому что сегодня вы отправляетесь в старый дворец. – Отвечает ей Берс.
– Но... Разве всё не изменилось из-за того, что Ираидала дочь огня? – удивляется она. – К тому же она княжна. К чему проблемы с Севером? Пусть возвращается. Всё равно ни она, ни её дети с тобой не считаются, не уважают...
– Довольно, – не выдерживаю я. – Что вы делаете? Как вообще так можно? Ладно я, но дети тут причём? Вы обвиняете меня, устраиваете козни, стараетесь побольнее уязвить меня и рассорить с Берсом, едва мы делаем по маленькому шагу друг к другу. А сейчас? Вы его ещё и без детей хотите оставить? Чего ради? Из-за призрачного шанса, что сможете снова командовать в его доме, как вашей душе угодно... Я даже не понимаю, как можно настолько не любить собственного ребёнка, чтобы разрушать его жизнь ради того, чтобы иметь возможность просто командовать кем-то. Да что вы за мать? Вы вообще его рожали или украли у другой наложницы, выдав за своего?
– Да как ты смеешь такое говорить! Я его вынашивала, всю беременность... Берс, я хочу вернуться в свои покои... – почему-то резко решила прервать жалобы майриме.
– Сидеть! – рявкнул Берс, его лицо резко потемнело, я сразу вспомнила каким увидела его первый раз. – Ира, позови сюда Файрида.
– Сейчас. – Поспешила я во дворец не понимая, что происходит.
Файрид нашёлся легко. Собственно он стоял возле моей комнаты и мешал пройти Фарли. Но на просьбу брата откликнулся сразу, хоть и удивился. Ещё больше мы удивились, когда Берс попросил его проследить, правду ли отвечает Майхур. Причём он назвал её именно по имени и даже без приставки лари.
– Майхур, я являюсь твоим сыном? – спрашивает он.
– Да! – выкрикивает Майхур и часто моргает, словно стала плохо видеть.
– Хорошо, я спрошу по-другому. Ты меня рожала? – следует вопрос.
– Что за ужас происходит? Почему ты так меня унижаешь, за что? – заламывает она свои пальцы.
– Отвечай! – орёт оман так, что у меня уши закладывает. – Я ведь не остановлюсь и отправлю тебя к палачам!
– Нет. – Еле слышно шепчет Майхур, а меня ощущение, что рядом ударила молния.
– Именно поэтому ты не знала, как проходит беременность, когда вынашивают крылатого ребёнка. Именно поэтому, у тебя не было молока, и меня выкармливала мать Таргоса, вместе с ним. А кто моя мать? – спрашивает оман.
– Да какая разница? Я тебя вырастила, ты получал...
– Заткнись! – перебивает её Берс. – Я хочу услышать всю правду! Чем ты опоила отца, кто моя мать, что с ней стало, почему никто о ней не знал? И только попробуй умолчать хоть что-то.
– Майхур, вы приказывали убить своего ребёнка? – звучит вопрос от Файрида.
– Да! Да, приказала! И что теперь? – срывается Майхур.
– Это письмо императору от моего имени написали вы? – достаю переданный мне листок.
– Я! Надеялась избавиться от тебя и твоих выродков! Что так удивляешься? Мне всё равно не жить, могу позволить себе говорить правду! – Майхур меняется в лице, никакого и намека на слезы или страх. – Мне было шестнадцать, когда я отправилась на отдых морем. В пути на нас напали. Я заставила свою служанку надеть моё платье, но поняла, что эту дрожащую овцу, за меня никто и никогда не примет.
– Майхур это её имя? – спрашивает Таргос.
– Да. Что не ожидал, сынок? Твоя Ираидала не единственная в этом дворце, кого считают давно пропавшей. – Истерично смеётся она.
– А ваше имя Энн? – вот этот вопрос Таргоса выбивает почву из под ног Майриме. – Вчера, когда я по приказу омана продолжал следить за вами и вашими слугами, к вам в покои прошёл слуга. И всё бы ничего, но вот Рагни опознала в нём торговца, что уже лет двадцать возит сюда товары, в том числе и из Димарии. Мы схватили его, после того, как он покинул дворец, и изъяли вот это письмо, где вы пишите королю Димарии и подписываетесь "Энн".
– Энн, это же Анна! – вспомнила я, кажется из какой-то книги. – Служанка погибла?
– Я не буду тебя упрашивать, не хочешь сама говорить будешь рассказывать всё то же самое при Файриде и на дыбе! – я вижу, что Берс держит себя в руках из последних сил.
– Служанку пришлось убить. Никто не поверил бы, что принцесса – бастард, Анна Димарий трясётся от страха и заикается от слёз. – Говорит Майхур, то есть Анна. – Я попала в гарем императора, и надеялась на то, что смогу родить этого уродца, с крыльями. Я сдружилась с лекаркой, приблизила её к себе, когда стала наложницей и щедро одаривала её. Когда она меня предупредила, что, судя по беременности, ребёнок родится бескрылым, я приказала унести его сразу после родов и убить. Я собиралась вернуться ко двору и снова увлечь императора, приготовилась играть убитую горем наложницу и искать утешения в постели императора. Но он притащил откуда-то Лайну. Избавиться от неё не получалось, гарем должны были разослать. И тут лекарка сказала, что одна из наложниц беременна от императора и похоже, что крылатым. Я и лекарка напугали дуру и убедили молчать. Моя повитуха держала её всё время при себе, а я подлила сонного зелья императору, и сообщила, что у нас была с ним ночь.
– А она была? Ты была близка с императором? – вспомнила я о Лайне.
– Нет. Это снотворное. – Ответила Анна. – Потом я объявила, что беременна. Эту брюхатую дуру приходилось все время поить зельями, замедляющими беременность, иначе бы она родила на два или три месяца раньше Лайны. И так пришлось врать, что ребёнок недоношенный. От повитухи я избавилась и о том, что это не мой ребёнок, кроме меня больше никто не знал.
– Но из-за ваших зелий та девушка, скорее всего и погибла! – меня поражало это чудовище в женском теле. – Карл в Карнак приплыл тоже после вашего письма?
– Да. Я знала, что там ни укреплений, ни дворца. Что ещё хочешь узнать княжна Севера? – насмешливо спросила она.
– Та служанка, что якобы меня знала до торга, и которую я так и не вспомнила, кто она? Почему она меня ненавидела? – спросила я.
– Она просто выполняла приказы. Мои. Она научила Абилейну, она устроила пожар. Повесили её по моему приказу. – Раскрывает она последние неясности.
– Какая же... В темницу, усиленный караул, близко к дверям никого не подпускать. – Говорит Берс, на которого страшно смотреть. – Всех её слуг по камерам, допросить и вызнать всё. Всех слуг во дворце также допросить. Куда и к кому ходили, зачем, что передавали, кто приказал. Файрид, помоги Таргосу. Ира, побудьте с детьми в покоях вместе с гронхами. А я... Мне нужно к отцу.
Я подошла и молча обняла его, а он словно этого и ждал, сжал меня и уткнулся лицом в волосы.
– Мы тебя ждём. – Тихо говорю ему отпуская.
Оман Берс Марид Нави, избранный дочерью огня
Второй раз за сегодня я вхожу во дворец отца. Он и Лайна в малом зале о чём-то тихо переговариваются. Пока не увидели меня.
– Что случилось? Ираидала? Дети? – сразу спрашивает Лайна.
– Случилось. Лет тридцать назад. – Говорю я и опускаюсь на пол, рассказывая, всё, что услышал от Анны Димарий. – Она просто ушла от ответа, пересказала нам сцену после родов, ни словом не соврав. Поэтому и вывернулась в прошлый раз. Да и сейчас, если бы не Ирина с её предположением, высказанным от возмущения, у меня в голове картинка не сложилась бы.
– Надо было удавить эту тварь сразу! Какая же гадюка!!! – бьёт отец по полу, а Лайна начинает его успокаивать.
– Лари Лайна, зато теперь вы знаете, что отец вас не предавал. – Постарался я найти хоть что-то хорошее во всей этой грязи.
– Подожди! – взгляд отца меняется, он словно хищник, которого кормили капустой, а теперь сказали, что всё это время он должен был, есть мясо. – То есть, ты должен был родиться на два месяца раньше Файрида, это самое меньшее? То есть я ни одной своей клятвы не нарушил, так, Лайна?
– Я пойду в сад, там саженцы плохо приживаются... – что-то невнятное произносит Лайна и почти бегом выходит из зала.
– Спасибо, Берс, ты принёс важные вести, сын. – Отец обнимает меня. – Пойду я тоже посмотрю, что там за саженцы такие, болеющие!
Отец ушёл, а я вышел на балкон, отсюда видно прекрасный сад императорского дворца. А вот и император сбегает по ступеням.
– Лайна! – рычит отец. – Загрызу!
Но в этом рыке, больше урчания довольного кота, нежели угрозы. Лайна выпрыгивает из-за ближайшего куста и, смеясь, виснет у отца на шее, тот подхватывает её и кружит на вытянутых руках. А я рад, что туча, мешающая их счастью, развеялась. А мне пора домой, где меня ждёт моя жена, и мои дети.
Ирина и дети находились в покоях. Понимая, что ситуация во дворце не то что сложная, а из рук вон, они не проявляли лишней самостоятельности и не мешали бессмертным себя защищать. Тут сыграло большую роль ещё и то, что мои наследники, и сыновья, и дочь, были приняты в корпус бессмертных. Взаимные клятвы в верности, данные в ту ночь, когда они покидали город, отправляясь в Геликарнак, делали их особенными, своими для каждого бессмертного.
Барлик и Малис снова что-то обсуждали над картами, а вот Марс и Ирина рассматривали проект Масула по строительству оборонительных крепостей. Моё появление встретили внимательными взглядами. Ирина мягко улыбнулась.
Поддавшись порыву, я подошёл к ней и, опустившись на пол, уткнулся лицом ей в колени, обнимая её ноги. Это не слабость, я просто переведу дух и снова пойду вперёд, но сейчас...
Сейчас мне нужно хоть чуть-чуть покоя. Моя мать погибла из-за интриг, чужой корысти и подлости. А я много лет считал её убийцу матерью, позволял ей наслаждаться плодами своих интриг, позволил ей разрушить свою собственную жизнь. Ни кому другому я не показал бы, как тяжело мне сейчас, а Ирина поймёт.
По моим волосам прошлись тонкие пальчики, мягко перебирая пряди. Ирина молчала, просто делилась своим теплом. А я вспоминал. Вспоминал свои собственные слова, что я с насмешкой говорил в ночь, когда её чуть было не стало. Как высмеивал её признания перед такой же убийцей, как и Майхур, или Анна Димарий.
Как их вернуть обратно? Как отмотать время вспять, ворваться в её комнату и выбить тот злополучный кувшин с отравой из её рук? Если бы я только смог... Я бы схватил её в охапку и не отпускал от себя!
Если бы... Какое страшное слово, напитанное моим собственным бессилием! Яростью и болью от осознания потери. Ирина говорила мне, что её сердце бьётся только для меня, что я повелитель её жизни, а я отмахивался, не понимая ценность её признаний, того сокровища, что было в моих руках. А сейчас пришёл просить напиться к тому самому колодцу, которым пренебрегал.
– Моё пламя. – Шепчу ей.
– Твоё. – Еле слышный ответ заставляет меня вскинуть голову, хочу увидеть её глаза.
Она не прячет сомнений, заметен и страх, что я снова предам. Но моя храбрая девочка делает шаг мне навстречу. Барлик срывается и убегает, чтобы вернуться обратно с мужским браслетом, который я отдал Ирине. И она сама застегивает его на моей руке.
Удержать себя в руках я не смог, да это и не возможно. Схватил её и закружил под смех детей. Наших детей, которые растут, купаясь в заботе и любви своей матери.
После ужина мы возвращаемся к картам. Оказывается Барлик и Малис внимательно изучают границу с Димарией и расположение самой империи.
– Вот смотрите, вот этот кусок, это Северное княжество. Там нет городов, большие поселения в закрытых горных долинах. Северяне умеют совмещать воинское искусство и природную защиту своей земли. – Объясняю я детям. – Вот эта огромная территория вдоль побережья, наиболее пострадавшая от Димария. С начала её завоевывали, а потом, почти всё мужское население погнали на войну с нами. Территории между побережьем и нами... Там всё держится на страхе! Показательные казни и пытки для устрашения, постоянное патрулирование, население уже в отчаянии, постоянные бунты, не смотря на кровавые методы подавления. Настораживает, что Димарий вытягивает ото всюду ресурсы, но война с нами столько не потребляет.
– Он хочет стать повелителем миров, так он себя называет. – Сказала Малис и я тоже вспомнил, как называл отца Карл в письме.
– Если мы сейчас начнём подготовку, то сможем атаковать не раньше, чем года через четыре. – Вдруг выдает Барлик, и мы увязаем в споре, не замечая времени.
– А вот теперь мы... – запальчиво тычет Малис пальцем в карту.
– Выслушаете казначея, который скажет, что денег на ваши войны в казне нет, так что сворачивайте свои баталии! – почему-то шёпотом шипит на нас Марс. – Мама спит уже.
– Нет, я не сплю! – встрепенулась Ирина, хотя осоловевшие глаза её выдавали.
Дети быстро убрали всё по местам и попрощались с нами, пожелав добрых снов.
– Да, забыл сказать, мы теперь живём в твоих покоях! – сообщаю Ирине, идя с ней рядом.
– А с твоими что? – удивляется она.
Вместо ответа я решил ей показать. Она в изумлении рассматривает погром в комнате.
– Что здесь произошло? – не понимает она.
– Я ревновал и боялся...
– Боялся кого? Чудовищ в тёмной комнате? И поэтому решил, что нет комнаты, значит, нет и чудовищ? – язвит мой северный цветок.
– Боялся, что больше нет шанса вернуть твоё сердце. А я хочу, чтобы как раньше, чтобы твоё лицо озарялось улыбкой при моем появлении, чтобы смело слетала по лестнице в мои руки, встречая меня по возвращении домой. Хочу проводить свои вечера с тобой и детьми, хочу засыпать и просыпаться, укутывая тебя в своих крыльях. Хочу, чтобы ты была только моя, чтобы твоё сердце снова билось для меня. – Я не мог оторвать взгляда от неё. – Я готов делить твоё время и твою любовь только с нашими детьми! Я хочу, чтобы ты верила, даже не верила, а просто знала, что у моего сердца есть госпожа. И это ты, Далли. Моя маленькая хрупкая девочка. Не княжна, не дочь огня, а ты. Та, что посылала обозы непутёвому мужу, что ждала, что не хотела подарков, лишь бы я не рисковал жизнью. Та, что сохранила моих детей и позволила мне быть рядом, не смотря на все мои ошибки. Я люблю тебя, Ирина! И я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она молчала. Но в свете пламени светильников её глаза начали отливать синью.
– И у нас будет нормальная семья? Без всяких гаремов, отборов и всего прочего? – пока ещё неуверенно улыбается она.
– Только ты, я и дети. – Шепчу ей прежде, чем поцеловать.
В середине следующего дня отец, впервые на моей памяти, сам посетил наш дворец, опустившись с Лайной на руках прямо перед парадной лестницей дворца.
– Отец? – намекаю я на его эффектное появление.
– И уже много лет. А что? – говорит он, демонстрируя мне парную вязь на руках у себя и Лайны. У меня такая появилась только вчера ночью, после моего признания и согласия Ирины стать моей женой.
Проводив обеих огненных в сад под охраной детей, гронхов и бессмертных, мы отправились в темницы. Стража отступила от двери, ключ был у меня, и со вчерашнего дня никто кроме Анны Димарий в эту дверь не входил. Я вошёл в темницу первым, за мной отец и Файрид.
Анна лежала на полу и уже давно была мертва. Перстень, который она и не снимала никогда, оказался полым внутри и хранил в себе яд.
– Хорошо, что она смогла уйти. – Удивила меня Ирина, когда мы рассказали о смерти Анны ей и Лайны. – Ты столько лет считал её матерью, ты не голодал, получал, что хотел... Пусть и ради себя самой, но она тебя вырастила. И я не хотела бы, чтобы ты брал на себя ещё и этот груз.
К нашему с отцом удивлению, Лайна её поддержала. А ещё через три дня примчался гонец с донесением, что наблюдательную башню в проливе миновали боевые корабли северян.
Стоя на пристани вместе с детьми и женой я наблюдал, как в гавань заходят корабли под изумрудными флагами. Я перевёл взгляд на Иру. Она словно ждала чего-то, какого-то отклика, воспоминания! Словно и для неё сейчас что-то очень важное решалось.
На кораблях подобрали паруса, а с нижних ярусов на воду опустились вёсла, подгоняя корабли к пирсам. С первого корабля, прямо по вёслам над водой, пронесся князь Ярый и прыжком оказался на каменном пирсе.
– Яринка! – громкий голос разнёсся, казалось над всем портом, заставив всех замереть.
Открытая и радостная улыбка расцвела на лице Иры, даже ямочки, которых я не видел с того самого дня, когда меня цапнул Шторм, появились. Громко рассмеявшись, Ирина подхватила длинные юбки и ветром понеслась на встречу северянину. Тот несколько раз подкинул её в воздух и раскрутил, а потом прижал к себе так, что я начал опасаться, что он переломает Ирине рёбра своими ручищами.
– Ярррик! – смеялась жена, обнимая дядю.
– Снежинка моя! – прятал заблестевшие глаза князь.
Настала и моя очередь приветствовать нового родича, как говорили сами северяне.
– Гарем значит? – спросил меня, вмиг посуровев, князь прежде, чем ударом здоровенного кулака в грудь отправил меня с пристани в воду.
А когда ему объяснили, что гарем я давно разогнал, извиняться он не стал, заявив, что поздно разогнал, нужно было на семь лет раньше. Поэтому, мол, всё заслуженно и он в своем праве.
– Хороши! – оглядел он детей. – Наша кровь!
Причём сказал он это сразу про всех, напрочь игнорируя тот факт, что Марс Ирине не родной. В подарок детям он привёз редких зверей. Детёнышей саргасов, белоснежных крылатых львов. Водились они только в воздушном мире, третьем мире связанным с нашим общим хребтом. Там они использовались как у нас лошади.
Один из котят подполз к Шторму, понюхал и начал тереться головой о мощные лапы. Посмотрев на выражение морды Шторма, полное недоумения и сомнения, откуда это белоснежное чудо взялось, и имеет ли сам Шторм к этому отношение, я простил ему даже укус.
В спорах над картой появился новый участник. Результат этих споров реализовался три года спустя, когда мы начали наступление империи Тер-ли-Осан на Димарию.
С северных гор спустились воины княжества, которых приходилось удерживать только волей князя. После того, как стали известны подробности гибели семьи князя Кира, Димария стала для северян врагом.
Я, Барлик, Марс и Файрид вели наступление по всей границе. А с моря во главе своих эскадр шли Малис и Аргес. При этом уже около полугода Димарий оборонялся от водяного народа в Холодном море. Воины подводного мира острым клинком проходили по побережью.
Выдержать такой натиск Димарий долго не мог. Завершил разгром Страж Хребта, явившийся в столицу Димарийской империи, разыскивая там свою сбежавшую жену.
– Заканчивайте этот беспредел! Если хоть один волос... – предупредил страж.
Для нас всех даже его явление было шоком, а уж то, что он разговаривает и вовсе стало открытием. А вот проблемы с женой вызвали у меня тяжёлый вздох понимания. Моя меня хотя бы просто видеть не хотела, а не сбегала в другой мир.
Замок Димария производил гнетущее впечатление, словно склеп невероятных размеров. Император павшей империи ждал в тронном зале. Когда мы вошли, он только нехорошо усмехнулся и подкинул вверх кристалл мариона. По всему залу засверкали арки переходов.
– Боюсь представить, как ты смог разбудить древнюю магию, давно ставшую легендой. – Сказал я ему.
– Магия крови, Лев Тер-ли-Осана! Или я должен был, как ты или твой папаша, выстилаться ковриком у ног у каких-то девок надеясь, что они выберут именно вас из всех остальных мужиков? – желчно ответил он.
– Магия крови запрещена во всех мирах Хребта! – рыкнул на него Ярый.
– И кто интересно осмелиться запретить мне? Когда это оружие в моих руках? – с этими словами он прыгнул в одну из арок.
Моё крыло мгновенно покрылось сверкающей бронёй, отбивая удар, выскочившего рядом со мной Димария. Непонятно как оказавшаяся рядом Малис, прыгнула на него, отталкивая от арки. Подход ко второй перекрыл оскалившийся Барлик. Гронхи и саргосы без приказов перекрывали арки.
– Ну и смысл в твоём оружии, если ты не можешь им воспользоваться? – спросил Аргес.
