Текст книги "Пробудившая пламя (СИ)"
Автор книги: Кира Вайнир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
Сотни раз я наблюдал, как отца словно подменяют. Хищный зверь мгновенно прятал клыки и когти и начинал рычать только на тех, кто осмеливался слишком долго задерживать взгляд или хоть чём-то огорчить его сокровище. А сейчас лари пришла с явными следами слёз.
Глава 28.
Берс Марид-Нави.
– Лари Ираидала, – начал отец, прижимая к себе Лайну так, словно она испарится уже в следующую минуту. – Вы знали, что на территории оманлира ваших детей скрывается мой сын, старший брат омана Берса? И как давно?
Взгляд Ираидалы метнулся к Файриду. И в этом взгляде не отражалось ничего хорошего для брата. Он выкопал себе глубокую яму и сам в неё сиганул.
– Да, император. Узнала почти сразу, как мы приехали в Карнак. – Ответила Ираидала.
– Как сын? Ведь сказали... – лари Лайна была растеряна и изумлена.
– Вот именно, что сказали. Его вырастил бывший моряк из Карнака, и уверял, что парня должны были у бить по приказу Майхур, сразу после рождения. – Сразу объяснял ей отец.
– Что? Инар, это какая-то ошибка! Это слишком даже для неё! Я в это не могу поверить! – лари была в таком шоке, что обратилась к отцу по имени при свидетелях.
– С этим мы разберёмся. Повитуха и этот моряк уже покинули этот мир, но Майхур не только жива, но ещё и в столице. – Мне показалось, что плечи отца уже были не так напряжены, как в начале разговора.
– То есть мальчик вырос с мыслью, что от него отказались и вообще хотели убить? Может его специально обманули? – всё не могла поверить в такой поступок лари.
– Мальчик! – хмыкнул отец. – Этот мальчик, оказывается и есть тот самый Геликарнакский ястреб, против которого не раз отправлялись рейды. И у него дар, как у Файрида. То есть, врать специально не получится, человек должен быть уверен в своих словах. Тот, кто его воспитал, был уверен, что спас младенца от смерти. Но меня интересует, почему ни Файрид, ни лари Ираидала не соизволили отправить гонца во дворец с такой новостью, а продолжали скрывать существование члена императорской семьи?
– Лари? – поддержала отца вопросом Лайна.
– Аргес не желает, чтобы о нём знали в императорской семье, и сам никого знать не хочет. – Объясняла Ираидала, но уже гораздо мягче, да и обращалась она к Лайне, впрочем, отец этого как будто не замечал. – Желание родителей избавится от него, потому что он родился без крыльев, достаточно веское основание для этого. Да и ситуация в провинции настроила его против императорского двора в целом. Но, тем не менее, когда я и дети по приезду в Карнак оказались в сложной ситуации, он оказал нам всю возможную поддержку. Именно благодаря его знаниям и опыту, да и настоятельным уговорам, если честно, было начато строительство военных кораблей, наравне с рыболовным флотом. Именно он разглядел в Малис талант к морским боям и управлению кораблями, и развивал его, как только мог. Его пиратская флотилия охраняла наши суда во время ловли рыбы в открытом море и позднее стала костяком Геликарнакского флота. Он же вместе со своими капитанами обучал команды на построенные корабли. Что позволило довершить разгром армады Карла Димария у берегов Карнака. Аргес весь этот год провел с детьми, занимаясь с ними, сопровождая их во всех выходах в море. Да даже рыбу мы сортировали все вместе. В Геликарнаке все знают, что Аргес очень ответственный дядя. И он очень надежный друг. Поэтому я просто не могла отплатить ему за заботу о моих детях предательством, выдав его императорской семье и лишив единственного надёжного убежища.
По мере рассказа Ираидалы, выражение лица лари отца становилось всё более беспомощным, а отец с каждым словом всё больше мрачнел.
– Сортировали рыбу? – словно боясь, что именно это она и услышала, переспросила лари, глядя на отца.
– Я уже радуюсь, что не корешки выкапывали. – Тяжело вздохнул император.
– А что тут такого? В Карнаке и окрестностях растут многие лекарственные растения, которых больше нет нигде в империи. – Удивилась Ираидала. – Мы их собирали и отправляли в столицу матушке Вали. То, что нужно было самим, она оставляла, излишки уходили торговцам. Мы же указывали торговлю лекарственными травами, когда присылали налог.
– Повелитель? – заволновалась лари Лайна, глядя в лицо отцу, закрывшему глаза.
– Не переживай, моё сокровище. Всё хорошо я сейчас успокоюсь. – Улыбнулся хоть и через силу своей лари отец. – Просто с закрытыми глазами легче баранов пересчитывать. Для успокоения.
Но посмотрел он при этом, почему-то на нас с Файридом.
– Это просто какой-то кошмар! Как такое вообще могло произойти? – шептала, прижав ладони к лицу, Лайна, и в её глазах стояли слёзы, которые она пыталась удержать, часто моргая.
– Мы во всём разберёмся. И этого птенчика морского вернём в семью. Тем более, что как мне сообщили, он обзавёлся парой. И наша с тобой помощь ему понадобится, когда его половина, будет вынашивать ребёнка. Лари Ираидала заверяет, что он ответственный дядя. Значит и отцом будет не раздолбаем, и помощь примет. – Я не понимал, что произошло, но отец явно вздохнул с облегчением, он всё ещё был зол, но исчезла какая-то обречённость что ли. – У меня к вам, лари Ираидала, ещё один вопрос. Вы говорите, что у ирдара Аргеса были основания для нелицеприятного мнения об императорской семье. Но я предполагаю, что и у вас мнение сложилось не самое лучшее, если вы решили, что детям здесь может грозить опасность. Я прав?
– Император, – растерялась Ираидала. – Я не знаю как ответить...
– Честно, лари, честно! – потребовал отец.
– Геликарнак всегда был кормящей провинцией, такой дойной коровой империи. Несколько поколений рода Марид-Нави привыкли только получать с этих земель. Поэтому, как только появилась нужда в дополнительных средствах из-за войны, то сборщики были направлены именно в оманлир моих детей. И мы отказали в выплате требуемых налогов, потому что денег в Геликарнаке сейчас нет. Нам пришлось в сжатые сроки строить всю прибрежную линию оборонительных сооружений. – Подробно и спокойно объясняла Ираидала, причём те вещи, о которых наложницы не только не знают, но в большинстве своём и представления не имеют.
Хотя чего я удивляюсь? Она сопливой девчонкой была в состоянии организовать обеспечение на рубежах, и при этом без помощи и поддержки. Наоборот, добиваясь того, чтобы её требования выполнялись.
– Вы правы, лари. – Согласился с ней отец. – Поэтому сборщики и направились к вам за налогом в первую очередь. По старой схеме, не учитывающей того, что в самом Карнаке будут сражения. И казначей отправил сборщиков до того, как стало известно о нападении.
– Но в любом случае, какими бы вескими у нас не были причины, отказ от уплаты налога, мог быть расценён, как открытое неповиновение и неподчинение императорской власти. А это уже угроза, если бы наш отказ посчитали именно как факт, который мог бы стать примером для неподчинения провинций имперской столице. – Отец изумленно приподнял бровь, а я едва удерживал челюсть на месте. – Я хотела бы оставить детей в стороне от этих разборок.
– Лари! – быстро справился с удивлением отец. – Ваши дети, это мои внуки, о чём вы как-то забываете всё время. Не буду же я обирать собственных внуков, да ещё и наказывать за неуплату?
– То есть, можно считать, что раз Геликарнак теперь оманлир ваших внуков, то эта провинция становится территорией свободной от налогов в казну? – тут же прищурилась Ираидала.
– Теперь я понимаю, за что вас так не любил казначей омана. Я дедушка, но дедушка не настолько щедрый. Так что давайте установим период, в течение которого Геликарнак будет освобождён от сборов в казну. Срок, который будет достаточным для того, чтобы восстановить провинцию. Но это освобождение будет приостановлено, если империя столкнется с ситуацией, подобной той, что была в последний год. Документы подготовят завтра. – Отец разговаривает с Ираидалой так, словно она одна из советников или наместников провинций. Именно таким голосом и в таком тоне он обсуждал с Гарсом, нашим старшим братом, дела на виноградниках и винодельнях. – Но меня интересует другой момент. Вы считаете правильным желание ирдара Аргеса скрыть своё существование от семьи? Я по-прежнему настаиваю на честном ответе, лари.
– Да. – Выдохнула Ираидала. – Семья не заботилась о нём, не предоставила защиту. Что бы там не произошло, этому предоставили возможность случиться! Возможно по недосмотру, стечение обстоятельств... Но Аргес в этой истории пострадавшая сторона, что бы там не выяснилось. Вы упоминаете перед его именем титул для бескрылых высокого происхождения, но я не уверена, что он его примет.
– В отношении вас самой императорскую семью тоже можно во многом обвинить. Лари Ираидала, если бы находясь в ссылке, вы узнали, что ожидаете наследника, то есть снова беременны, вы сообщили бы в столицу? – вдруг спросил отец, и я поймал себя на том, что почти не дышу в ожидании её ответа.
– Нет, император. – Уверенно звучит в зале.
– Основания! – жёстко спрашивает отец, а лари Лайна испуганно смотрит на Ираидалу.
– Мне запрещено напоминать о себе, во дворце омана всем запрещено говорить обо мне хоть что-то, даже если вопрос стоит о жизни и смерти. Во время обеих беременностей я пережила события, которые отразились не самым лучшим образом на всём. И всё это с попустительства императорской семьи. Вплоть до покушения, в результате которого я потеряла ребёнка. – Перечисляет Ираидала, глядя прямо в глаза императору. – Сообщать о своём положении бессмысленно. Помощи не будет даже в малом, а я вновь стану дичью для травли и всеобщего развлечения наложниц омана.
– Это все причины? – отец держит себя в руках, но его грудь ходит под ладонью его лари ходуном. – Или есть ещё? Лари я ведь могу потребовать с Файрида подтверждения ваших слов.
– Причины есть, но они личного характера. – Пытается уйти от ответа Ираидала.
– Ничего страшного. Я женских чувств и эмоций не боюсь. – Настаивает отец, и мне кажется, что Лайна уже хотела вмешаться, когда Далли всё-таки ответила.
– Ребёнок, неважно с крыльями он или без, это чудо. И дар. Самый большой подарок, который может сделать судьба женщине, и женщина мужчине. Мне потребовалось пережить потерю, чтобы осознать истинную ценность. А с учетом того, как проходила моя беременность и кормление... Я не готова одаривать того, кто не заслуживает этого дара. – Она говорит почти шёпотом, опустив глаза и склонив голову, словно ждёт неминуемого наказания. Я делаю шаг вперёд, что прекратить этот разговор, но отец останавливает меня жестом.
– Лари, посмотрите на меня! – рубит воздух словами отец. – Сейчас и здесь, вы поклянётесь кровью своих детей, только этой клятве от вас я поверю, что как только вы узнаете о том, что в тягости, при первой же возможности вы отправляете гонца ко мне или лари Лайне, без разницы, с этой новостью! Вам ясно, лари!
– В этой клятве нет смысла... – начинает Далли.
– Лари! Только на этих условиях вы покинете этот дворец! – перебивает её отец. – Я не собираюсь из-за дури одного и уязвленного самолюбия другой, ещё и о внуке узнавать лет тридцать спустя после его рождения! Я жду, лари!
Интересно, отец заметил, как обменялись взглядами Ираидала и Лайна, перед тем, как Далли всё-таки поклялась?
– Спасибо, Ираидала. Я не враг тебе или внукам, и не хотел бы им становится. Надеюсь, между нами не останется обид из-за этой клятвы. Думаю, вам обеим пора уже отдохнуть. А я закончу сегодняшний день открытий! – отец попытался отступить от своей лари, но та моментально вцепилась в него.
– Нет, Инар, не надо! Ты же не будешь разбираться, ты всё решил! А так нельзя! – торопилась сказать Лайла, словно боялась не успеть. – В это невозможно поверить! А ты...
– Я должен, Лайна. – мягко оттягивает от своей одежды руки своей лари отец.
– Пожалуйста, останься сегодня со мной! Не ходи. Она же мать Берса, как же потом... – Шепчет лари сквозь слёзы.
– Вот пусть он и идёт. Вместе с наследником Файридом. При нём майриме не сможет соврать. – Говорит Ираидала, и Лайна посмотрела на неё полным благодарности взглядом.
– Правда. Пусть так... А ты... Не уходи! – Лайна ухватилась за идею Ираидалы, как тонущий за спасательный трос.
– Лайна... Ты же верёвки из меня вьёшь. Ты же понимаешь, что моё присутствие или отсутствие ничего не изменит? Я не казню Майхур просто так, даже помня о её прежних делах. Но и наказания избежать ей не удастся, кто бы за неё не вступился! Так чего ты боишься? – как маленького ребёнка уговаривает император свою лари, а та упорно сжимает пальцы на его вороте. – Хорошо. Я не пойду. Всё? Берс, Файрид идите. Я жду ответов. И про дворец в Карнаке тоже. Пойдёмте, лари Ираидала, мы с Лайной проводим тебя, наконец, до комнаты, где ты сможешь отдохнуть.
Отец ушёл вместе с обеими лари, а мы с братом отправились в мой дворец. Лари Лайна никогда не проявляла ко мне особого отношения. Не обижала, но и не выделяла. Так же отвлекала отца, как и от Файрида, но особого тепла между нами не было. Но сейчас, я был ей горячо и искренне благодарен.
Неприязнь отца к матери никогда не была для меня секретом. И причины этого я тоже знал. Файрид, подслушав разговоры слуг, одно время взялся меня изводить, нам тогда было лет по пять. Конец этому положила тоже лари Лайна. Слишком она благородна и мягкосердечна, чтобы мстить ребёнку за мать.
Слуги во дворце, видя спешащих меня и Файрида, шарахались по разным сторонам. Видно помнили ещё, чем закончилось последнее моё возвращение от отца, примерно в таком же состоянии.
Мать была в своей комнате, одна из служанок втирала ей какую-то мазь в кожу рук, возмущаясь жестокостью омана. То есть моей.
– Выйди. – Приказал я, и в этот раз повторять не пришлось.
– Оман, наследник Файрид. – Мать встала с дивана и склонила голову в поклоне, обратилась ко мне по титулу, демонстрируя свою обиду на мои решения.
– Майриме, императору стало известно, что ваш первый ребёнок, мой старший брат, жив и проживает в Геликарнаке, где последний год занимался обучением моих детей. – Озвучил я причину нашего визита.
Мать резко побледнела, почти посерела лицом и опустилась на ступеньки перед диваном.
– Нет... Нет, нет, нет! Этого не может быть! Я точно знаю, что он мёртв! – повторяла она, глядя на меня широко распахнутыми глазами.
– Откуда вы знаете? – спросил её Файрид.
– Я родила, была немного не в себе после... После всего. Всё болело. Я видела, как его вынесла повитуха. Я почти засыпала от того зелья, что она мне дала, чтобы я быстрее набралась сил. Я спросила только кто и есть ли крылья. Потом я спала. А утром она пришла, я спросила её, что с ребёнком, она ответила, что он умер! Я даже в руки его ни разу не взяла! – мать переводила взгляд с меня на Файрида и обратно.
– В этих словах нет лжи. – Сказал Файрид. – Но и приёмный отец Аргеса не врал ему.
– Но зачем повитухе пытаться убить ребёнка майриме? – вот это вообще никак не могло найти объяснений.
– Нет! – не согласилась с таким выводом мать. – Она любила меня, заботилась обо мне с первого моего дня в гареме, называла своей золотой девочкой, дочкой, которая принесёт ей счастье!
– И это правда. – Мрачнел на глазах Файрид. – Скажите, лари Майхур, это ведь эта повитуха надоумила вас напоить мою мать соком оварка?
– Да, она принесла мне отвар из плодов. – Призналась мать.
– Правда! – ещё раз подтвердил слова матери Файрид. – Очень жаль, что эта женщина мертва. У императора к ней сейчас было бы множество вопросов.
– Майриме, вы знали, что Геликарнак разорён и дворца там давно нет? – вспомнил я пожелание отца.
– Да. – Еле слышно произнесла мать, а Файрид просто кивнул.
– Я вернусь обратно во дворец отца. – Сказал он.
– Я буду утром. – Ответил я. Файрид вроде дернулся ко мне, но развернулся и покинул покои майриме. – Почему? Просто почему, майриме?
– Берс, я только что узнала, что сын, которого считала мёртвым, жив, а ты требуешь от меня ответа про какую-то провинцию, которую к тому же ты уже отдал? – мать смотрела на меня так, словно не узнавала. – У тебя сердце есть?
– Хватит! Я хочу знать, почему, все эти годы все вокруг были уверены, что Геликарнак по-прежнему процветает, когда провинция превращалась в руины? Почему отчеты и описи, которые поступали императорскому казначею, не отражали и сотой доли правды? И где подарок императора Ираидале на рождение детей? – требовал я ответа.
– Ты отдал его мне... – напомнила мать.
– Потому что вы солгали! Ираидала и слова не сказала о нём, потому что даже не видела его! – показал, что и про эту ложь я знаю.
– Оман,Таргос просит вас принять его, он говорит, что это не надолго, но очень важно. – Вошёл в покои один из евнухов, дежуривших в коридоре.
– Пусть заходит.– Знаю, что уж кто-кто, а Таргос точно не придёт сюда по пустякам. – Что стряслось?
– Оман, майриме. – Поклонился он. – Казначей и его родственники, поставленные на должности его помощников, начали говорить. Я не оставлял их одних ни на минуту, не позволяя даже пить и есть непроверенную пищу... При угрозе пыток, и поняв, что они не смогут избежать наказания за свои дела, они признались. Те траты, которые приписывались лари Ираидале, и часть военной добычи, которую они списывали, как присвоенную лари, они продавали, чтобы перекрывать недостачу налогов от Геликарнака в казну. То есть, из Геликарнака поступала одна сумма, они добавляли недостающее и отправляли в казну. По приказу майриме.
– Что за бредовая идея? Зачем? – развернулся я к матери.
– А что мне оставалось делать? – со злостью выкрикнула она.
Глава 29.
Берс Марид Нави.
– Что значит, что оставалось делать? К чему было скрывать состояние провинции? – не понимал я. – Почему нельзя было отправить настоящую опись с реальным состоянием дел?
– И что, по-твоему, бы было? Хочешь, расскажу? Твой отец отправил бы в твой оманлир управляющих из казначейства, решать проблему. И это решение может и сейчас бы не закончилось. А мы... – мать прижала руки к груди. – Нас не ждало бы ничего хорошего! Я... Слишком многие меня ненавидели во дворце твоего отца. И статус лари, который я получила с твоим рождением, многим был поперёк горла. Я не могла потерять и второго ребёнка! А если бы император узнал о делах в провинции меня бы отправили доживать век в старый дворец. А тебя забрал бы отец.
– Майриме, лари живёт с детьми! Там где её дети, это закон! – в этот момент почему-то кольнула мысль, что Ираидала не побоялась отстаивать своё право проживания с детьми.
И ей было всё равно где. Она, оказавшись в разрухе, превратила её в надёжно укрепленную крепость, обеспечив безопасность и детям, и себе, и жителям. Никто не ожидал от вечно плачущей, ревнующей и бегающей за мной наложницы ничего подобного. Но все последние новости говорят о том, что её вообще никто не знал.
– И кто бы заставил твоего отца этот закон соблюдать? Ты родился чуть позже Файрида, но он не отходил от своей "любимой" и её ребёнка. Напомни мне, когда он впервые увидел тебя? А ведь обязан был взять в руки и положить в твою кроватку твой первый клинок! Обязан! Как знак того, что ты его сын! – начала выходить из себя всегда сдержанная мать. – Я ждала. Каждый день ждала! Но дождалась только того, что прибыл отряд бессмертных и сопроводил тебя в столицу к отцу! И куда тебя привезли? Сюда! А не в императорский дворец. Видно чтоб не расстроить твоим появлением драгоценнейшую лари императора! И знаешь, никто не напомнил императору о том, что твоя мать тоже лари, и должна жить с тобой, по закону. Ещё три года я жила одна, пока тебя воспитывали учителя и няньки. И только потом, когда твой отец выделил тебе оманлир, наплевав на то, что ты ещё сущий ребёнок, я получила право жить здесь, но с такими ограничениями, что и дураку понятно, что император ждал лишь повода, чтобы избавиться от меня! К тому же все вокруг только и восхваляли доброту лари, не мешающей общению императора с тобой, и даже, представьте себе, принимающей сына от другой во дворце! Одарённого сына императора в императорском дворце! Все и так ждали, что не сегодня так завтра тебя заберут во дворец. Думаю только то, что твой отец уже официально выделил тебе оманлир, и удержало его от этого шага. И заставило сто раз пожалеть, что поторопился. Если б я тогда допустила бы, что бы правда дошла до императора, он бы точно забрал тебя, эта дрянь получила бы ещё одну причину для всеобщего восхищения, а меня бы сослали в такую глушь, что и нижний гарем сказкой показался бы!
– А так вы оставались во дворце, в столице, и задолго до моего совершеннолетия стали майриме. – Даже против воли я сравнивал Далли и мать, оказавшихся в одной и той же ситуации.
Отвергнутая женщина, без надежды на помощь и с ребёнком на руках. Но только моя мать решила развести вокруг болото лжи, в котором в результате захлёбываемся и она, и я!
– Да, я стала майриме. Получила хоть мизерную, но власть, а вместе с ней защиту. – Майриме устало опустилась на диван. – И что бы её сохранить, приходилось платить. Соглядатаям императора, которых в этом дворце десятки, закрывать глаза на приписки казначея... Но мы были в безопасности! А ты ни в чём не знал отказа! Детей всегда воспитывали няньки и учителя, наставники одобренные отцом. Чтобы ребёнок рос без влияния кого-либо. Особенно матери. Твои наставники приходили из дворца императора. Но всё остальное... Доспехи, оружие, книги, потом, когда подрос, наложницы. Я старалась, чтобы ты получал только самое лучшее, взяла на себя твои обязанности, пыталась оградить от забот гарема.
– А потом появилась Ираидала, и вы решили, что она угроза вашей власти в гареме и влиянию на меня, и потому устроили травлю наложницы, которую я выделял. Засыпали её лживыми обвинениями, оклеветали, а всё хорошее, что она делала, присвоили себе вместе с благодарностью за её поступки. Да вы не остановились даже перед тем, чтобы обворовать едва пережившую роды лари. – Понимание, что для матери я был лишь ступенькой к власти, застилало глаза туманом ярости. – Где подарок отца Ираидале?
– Его нет. – Еле слышно произнесла мать.
– То есть, как это "нет"? – не понял я.
– Когда служанка, при которой гонец вручил Ираидале эту шкатулку, принесла её мне и пересказала слова твоей наложницы...
– Хватит! Хватит лгать! Пока я не приказал вас выставить во двор, к столбу для наказаний! – рявкнул я, не собираясь выслушивать очередную порцию клеветы. – Зовите свою служанку сюда! И пусть объяснит, как к ней попал подарок отца! Ираидала его не видела и даже не знала, пока о нём её не спросил Файрид.
– Халимы нет. Она умерла четыре года назад. – Отшатнулась от меня мать.
– Не слишком ли часто умирают те, кто вам верно служит, майриме? – как только я хочу оторвать кому-то голову, выясняется, что он уже благополучно справился сам.
– Она была очень старой, последние годы и вовсе сдала, но она была одной из тех, кто встретил меня здесь, поэтому я и оставила её при себе. – Объяснила мать. – А с чего это Файрид так обеспокоился судьбой Ираидалы? Очень странное отношение к чужой лари.
– Не старайтесь меня взбесить, майриме! Я и так уже на грани. Так куда делся подарок отца, после того, как я, поверив вам, велел его вам забрать? – не даю ей уйти от темы.
– Камни были вытащены из оправы и проданы...
– Что? Вы ополоумели? – это для чего нужны были деньги, что мать рискнула продать подарок императора? – Кому и куда?
– Туда, где они бы никогда не всплыли и не привлекли внимания! – запинаясь, объясняет мать.
– Редчайший драгоценный камень, добывающийся только у нас? Куда... – уже устал тянуть каждое слово я.
– Димарийским купцам...
– Чтооо? – от удара моего кулака резная деревянная панель на стене разлетается в щепки.
– Да в чём дело? Тебя словно опаивают чем во дворце императора! Только и слышно: "Ираидала, Ираидала"! – вскакивает и начинает кричать в ответ мать. – Всучишь ей любой другой набор и прикажешь рот закрыть! Она наложница! Рабыня и постельная девка, собственность императорской семьи! А ты кричишь из-за неё на меня, свою мать...
– Рот закроешь ты! – вцепился я в её плечи. – Я предупреждал, майриме, что ещё одно оскорбление Ираидалы и любой горько пожалеет. Так что следите за своими словами!
– И что, будешь бегать затыкать рот всему гарему? Ты объявил, что Ираидала возвращается, но её, как считали ничтожеством, не знающим свое место, так и считают. Её не примут в гареме! И всё будет по старому: её нытье, жалобы и обиды. Потому что она не смириться с твоим гаремом. – Смотрит мать мне в глаза.
– Это была ваша обязанность, следить, чтобы к моей лари относились с почтением и уважением. И не гарему решать, принимать ли в моем дворце МОЮ ЛАРИ! – четко чеканю слова и вижу, как с каждым словом растёт в её взгляде страх. – Говорите, что Ираидала никогда не смириться с моим гаремом? Значит, его не будет. Гарем нужен для того, чтобы обеспечить появление наследников! А в моем дворце, наследники и лари оказываются в смертельной опасности из-за гарема. Больше этой опасности не будет!
– Берс, подожди, – срывается за мной мать и задерживает уже на пороге своих покоев. – Как это не будет гарема? А как же я? Что я буду делать, и кем я буду?
– Вы будете просто моей матерью. Разве вам этого мало? – вырвал у неё свою руку и вышел в коридор, где наткнулся на смотрителя.
– Оман. – Склонился он с льстивой улыбкой. – Будут ли какие приказания? Желаете ли кого видеть на своём ложе?
– Я желаю, чтобы вы донесли до каждой наложницы в этом дворце, что любое неуважение по отношению к лари Ираидале или наследникам, будет караться без снисхождений. Первая, кто осмелится насмешничать или оскорблять лари, будет утоплена в чане с гадюками. И подготовьте мне списки наложниц. Я собираюсь решить их судьбу. – Хватит откладывать, от этого сборища гадюк, пора избавляться.
Оставив смотрителя рядом с покоями майриме, я направился в казначейство. В тот коридор, куда никто кроме меня не мог заходить. Да и ключи от тех дверей я носил на собственной руке. Открыть замок можно было, только приложив моё кольцо-печать. В этом коридоре было несколько комнат, я шёл в самую дальнюю, где стояли тяжелые шкатулки, выдолбленные из смолистого дерева, и выстеленные изнутри толстым слоем бархата.
Слова матери натолкнули меня на мысль, что раз Ираидала всё это время была лишена моих подарков, а какие-то жалкие побрякушки и вовсе была вынуждена продать, то почему бы не исправить это? Не за что-то, не для того, чтобы обязать к чему-то, а просто, чтобы показать, и в первую очередь всем вокруг, что я сожалею о своей невнимательности и намерен изменить сложившееся положение.
Стою в раздумьях. Вспоминаю. Смеющаяся до искр в синих глазах Ираидала балансирует и танцует стоя на цыпочках на перилах балюстрады на балконе в моих покоях.
– Далли, слезай, давай! Не хватало еще, чтобы ты упала. – Ворчу я.
– Ты же рядом! А у тебя крылья, я в них верю! – улыбается она, но послушно протягивает руки, чтобы я мог стянуть её вниз.
Помню, как впервые увидел её с зелёными глазами, и как она рассказала, что глаза у неё синеют, только когда она счастлива.
Подарить ей синие камни? Как напоминание? Намёк, что хочу видеть её счастливой? Но сейчас-то она зеленоглазая! К чему ей тогда синие камни? Смешать синие и зелёные? Взгляд падает на драгоценный белый жемчуг и опалы...
А ведь в моей комнате как специально стоят камни, словно дожидаются! Рисунок золотого плетения сам вырисовывается перед глазами, давно такого не было. Смешаю слёзы моря с жемчугом и опалами, для перехода добавлю сапфиров и изумрудов, а в сердце плетения будут марионы. Их не так много, но это удивительные по красоте переливов цвета кристаллы!
Уже выходя, я заметил Дербета, что-то старательно сверяющего и записывающего.
– Ты смотрю, серьёзно взялся за дела? – спрашиваю парня, напоминающего старательного новобранца.
– Чтобы работать, нужно иметь хотя бы представление о том, с чем работать. Вот и пытаюсь вывести, что есть на самом деле, а что три раза наврато. – Ответ парня натолкнул меня ещё на одну идею. Просто день озарений сегодня.
– Скажи, насколько сложно организовать проверку, целью которой будет создать новую и правдивую опись земель оманлира? – если бы я с настолько несоответствующими действительности сведениями вёл воинов в бой и планировал атаки, я бы уже давно погубил бы всю империю.
– Это будет непросто, у меня может не хватить знаний и опыта. – Подумав немного, отвечает парень. – Можно мне взять немного времени? До завтрашнего утра?
– Конечно. Будешь советоваться со старшими кварталов? – предположил я, где парень может позаимствовать недостающие знания и опыт. – Так может, и помощников начнешь набирать? Уверен, что старший Гарид, так ведь зовут старшего красного квартала, если не путаю, наверняка сможет помочь с определением приписок.
– К нему и хотел пойти. – Кивнул мне мой казначей.
У себя в комнате я достал свои инструменты и пока разогревал руки перед долгой и мелкой работой, голова наполнялась мыслями. И это были первые мысли за последние дни, вызвавшие у меня улыбку.
Все проблемы между мной и Ираидалой создались из-за того, что я совершенно не знал Ираидалу, видел картинку и не понимал сути. Судил по привычному образу и чужим словам, верил чужим объяснениям, а её ни разу не спросил. Отсюда и ошибки, отсюда недоверие. Потому что вела она себя совсем не так, как можно ожидать от наложницы.
Ираидала была в моём доме, в моём гареме. На моей территории, среди людей, которые были моим окружением. И она была открыта, мне нужно было только постараться увидеть! Но подарка от судьбы я не заметил. Значит, теперь будем вырывать обратно! И мне нужно, чтобы Ираидала расслабилась, потому что сейчас она как боец на передовой, ждёт нападения, всё время держится на расстоянии. Значит, мне нужно оказаться на её территории и среди её окружения.
Лучший способ решить разногласия между двумя воинами это отправить их обоих копать окоп! Дербет имел огромное отличие от многих, кого я знал. Он открыто признавал, что ему не хватает опыта, что он чего-то не умеет. Но он учился, а если не хватало своих мозгов, не стеснялся применять чужие.
Старшие кварталов? Отлично, с них и начнём. С них и с матушки Вали́. Хотя насчёт матушки, это я погорячился. С ней я бы пока рыть окоп не пошёл, а то она в сердцах в том окопе и прикопает. А вот территория...
Для Ираидалы домом сейчас является Карнак, место, где она свободна от всего. От обид, от статуса рабыни, от обязательств наложницы. Там те, кто её уважают, и кого уважает она. Там те, кого она любит, и кто любит её. Там дети, ради которых она готова спорить с императором! Значит, и я буду в Карнаке!
