Текст книги "Пробудившая пламя (СИ)"
Автор книги: Кира Вайнир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)
– А вы жестоки, лари. – Рассмеялся Дираф.
– Вообще-то, ни разу! Жестокой я бы была, если бы отправила его к майриме, чтоб он ей объяснил, почему она столько лет недополучала столько денег с Геликарнака. – Засмеялась уже я. – Ну, или сообщила бы бедняге, что мы пригласили омана во дворец, и он скоро приедет.
– Лари, я подозреваю, что вам привезут столько денег, что вы себе сами построите, тот дворец, который захотите. – Ответил Дираф.
– Сдался он мне, как вещь-мешок во время марш броска! – открестилась я от такого счастья.
Вспомнила я о своём смехе за следующие две недели ещё не раз. Сборщик честно привозил почти каждый день деньги, ткани и даже камни. Причём, забирал-то он камни без обработки, а возвращал уже с огранкой, драгоценные кристаллы, чья красота завораживала.
Оказалось, что гранит камни он сам, и украшения делает сам. В одном из комплектов, что делал бывший сборщик налогов, я увидела знакомый отблеск.
– Это земляная смола. Там внутри марион и золотая цепочка. Я сначала их намочил, потом опустил в смолу, а потом прокалил над огнём. – Шёпотом пояснил он мне, видя, как внимательно я рассматриваю украшение.
– Вы вообще в курсе, что у вас талант? Редкий дар творить красоту? Создавая вот такие удивительные вещи, вы заработали бы не меньше, а то и больше, чем своровали! – говорила я и замечала, как загораются внутренним светом глаза вора. – Понимаете? Да о вас бы уже слава гремела по всей империи. Ну, разве ж так можно...
– Да у меня в семье все сборщики. В кого я такой уродился непонятно. – Тяжело вздохнул расхититель имперского имущества. – Только мне отец и дед говорили, что этим себя не прокормишь. Что всё пустое. Вон...
Он протянул мне руки. Что-то странное было с его пальцами...
– Вас что, били по рукам? – спросила с подозрением.
– Почему били? Нет, просто пальцы ломали, чтоб к мелкой работе не тянулся. – Так просто, словно о погоде, сказал сборщик. – Только бестолку всё. Понимаете, лари, я же вижу... Вот смотрите, земляная смола. А я, как почуял, всё равно, что вот как ваш гронх добычу, что прокалить её надо. Она тогда оживает и как солнце горит. И вот, вот смотрите...
С каким-то ажиотажем он сунул мне в руки мягкие ножны, в которых хранил небольшой кинжал. Мягкая кожа крепилась к резным пластинам цвета гречишного мёда.
– Это что? – С подозрением рассматривала я пластины, боясь ошибиться.
– Смола! – довольно засмеялся мужчина. – Если в форму налить воды, а потом в эту воду тонкой струйкой влить смолу, то получается вот такое. Потом прокалить, отшлифовать и ещё раз прокалить. Только просятся детали, которые я уже сделать никогда не смогу.
И загоревшееся было, пламя потухло.
– Знаете, а вам, наверное, всё-таки придётся ехать в столицу. – Решила я, что дурное знакомство не должно быть причиной для того, чтобы лишить человека шанса. – Не пугайтесь. Не к оману. Поедете в целительский квартал. Найдёте вдовий, а там спросите. Нужно будет попросить отвести вас к матушке Вали, ей покажете свои руки и расскажете, как, когда и сколько раз вам ломали пальцы. Если кто и может вернуть вам руки, то только она. Поедете?
Бывший сборщик налогов и вор уехал в столицу той же ночью, едва дождавшись, когда я закончу писать письмо матушке, с просьбой посмотреть, можно ли ещё что-то сделать.
А время незаметно сорвалось и полетело, не давая мне и минуты на раздумья. Сходили со стапелей корабли. Одни уходили в море на лов рыбы, другие шли тяжело гружëнные в столицу. Из Геликарнака на продажу шли расписная посуда, посуда для перевозок и хранения из глины или дерева, с обработкой земной смолой. Шла рыба. Соленая, копчëнная, маринованная по нескольким рецептам, вяленная. Особая рыба, закованная в панцирь розового льда, чтоб доехала свежей.
Сопровождали корабли с грузом стремительные корабли-конвоиры. Малис мне объяснила, что торговцы или рыболовные суда имеют тяжёлые широкие основания, чтобы увеличить трюм. А вот военные суда наоборот, острогрудые, что позволяет им двигаться с большей скоростью. Ещё у них была разная система оснащения парусами. Но во всех этих реях, мачтах и косых парусах я ничего не понимала.
Команды на военные суда обучали бывшие пираты. Был построен целый городок с полосой препятствий и качающимися платформами, чтобы имитировать качку.
Изменилось и побережье. Уже давно не было походного лагеря, и развалин по берегу. Мы перестроили все поселения, сильно их укрупнив, посчитав, что так проще и работать, и защищаться в случае чего.
Рядом с верфью появился причал, по прообразу того, что был построен в столице Масулом. Был у нас и целый городок для бессмертных, с большими казармами, плацем, конюшней и прочими необходимыми постройками. Настоящая военная часть.
Одними из последних походный лагерь покидали мы. Наш дом был построен вдалеке от поселений, у истоков местной бурной речушки. Узкая горная тропа между скалами, выводила на плато, где из нескольких родников рождался поток, превращавшийся чуть позже в водопад, а потом впадающий в море. Самым сложным было залить торчащие камни смолой, создавая ступенчатую дорогу. Долина, в которой стоял наш дом, со всех сторон была закрыта горами, которые словно ладони, закрывали нас ото всех ветров.
На берегу потока стоял наш большой и просторный дом. На втором этаже были комнаты детей, а внизу общая комната, она же кухня, и наши комнаты. Моя, Фарли, Гульнизы и Ранги.
Мы вместе готовили, убирали и стирали. И нам было весело! Здесь уже не было лари и её служанок. Просто четыре молодые женщины, что пытались вместе выжить. Каждый вечер мы собирались за большим столом. И почти каждый раз у нас были гости.
К нам приходил наставник, если конечно он не уезжал в столицу за жалованием и содержанием. Мастер Дираф, что за последние полгода, стал вторым наставником, не только с удовольствием приходил на ужин, но и помогал готовить, разбавляя наш женский коллектив своими шутками. Был у нас и второй помощник. Правда, тот больше времени проводил с детьми.
Аргес столько времени посвящал племянникам, что мне иногда казалось, что он пытается наверстать всё, чего не дополучил в собственном детстве. По полу стояли вылепленные из глины и раскрашенные корабли, солдаты и офицеры, крепостные укрепления. А тем баталиям, которые разворачивались на полу перед камином, позавидовал бы любой учебник по военному делу.
Но не только дети привлекали в наш дом непризнанного принца империи. Было немножко забавно наблюдать, как краснеет Гульниза, стоит ей случайно коснуться Аргеса. Или как он старается поймать её взгляд или "случайно" с ней столкнуться. Бывшему пирату всё больше нравилось, когда ужин ему подавала Гульниза, а не я или кто-то другой из девушек.
Иногда присоединялись к нам и кто-то из местных. Ну, или мы оставались ужинать в деревне. Особенно я любила, когда старуха Шарги звала меня к себе на рыбу. Старухой её звали за сварливый характер и крутой нрав, высказать все, что она думает, она могла, не взирая, что говориться, на чины и ранги. Но мне у неё нравилось. Этакая бабушка, строящая из себя бессердечную и злобную ведьму, а сама тайком подталкивает край одеяла и подкладывает лишний пирожок. Да и рыбу она солила лучше всех.
– Нет, надо набраться сил и отодвинуть тарелку. Иначе я у вас тут приросту. А мне ещё сегодня нужно на выработки съездить, посмотреть, как укрепили новый проход. – Попыталась я отказаться от угощения.
– Сядь на задницу и угомонись! – бросила Шарги через плечо.
– Что? – не поняла я.
– Вот скажи, тебе голова для чего? Знаешь, марион добывается всего в трех местах в империи. – Села напротив меня Шарги. – И в каждом, в каждом жила дочь огня. Старики знают, что этот камень идёт на кровь пламени! В наших местах, он уже начал вырождаться, в других и вовсе крохи. А тут снова находят. На новом горизонте и вовсе белый марион стали находить. Наши молчат, боятся тебе, дуре, намекнуть, чтоб ты подальше от карьеров держалась! А ты лезешь и лезешь! Думаешь, никто не захочет награду получить за твою голову? Или оману сообщить, какую птичку он из клетки выпустил? Это для нас ты пламя в домашнем очаге, а для чужаков, что плывут сюда за рыбой или твоей посудой?
– Бабушка...
– Да в курсе, что я не дедушка! – буркнула Шарги.
– И многие догадались? – уточнила я с замиранием сердца.
– Из стариков многие. Потому и ходят с тобой рядом. Вроде, умными мыслями делятся. А на самом деле прикрывают, чтоб ты не заполыхала всем стервятникам на радость! – добила меня она.
Глава 16.
Я ещё пыталась осмыслить и принять мысль, что для многих тот факт, что во мне может быть магия дочерей огня, секретом не является. Более того, мне активно помогают сохранить этот секрет, хотя бы от посторонних. Ну, кто мог предположить такую связь между теми, у кого пробудилось пламя и редкими драгоценными камнями? Ни в одной книге из тех, что прочитала Ираидала или Марс, об этом не было ни слова.
– Это точно? Что марион...
– Тянется к дочерям огня? – перебила меня Шарги. – Для рудокопов точно. Просто их, дочерей, так мало и не в каждом поколении даже появляются. Поэтому и проверяют каждое подозрение. Лекари, например, говорят, что смерть отходит, когда рядом одаренная, мол, даже почти погасшую искру души может разжечь. Не зря же выбранные мужья дочерей умирают с ними в один день.
– Я первый раз об этом слышу. Это обычай такой? – заинтересовалась я новыми крохами знаний.
– Да какой там обычай! Просто разделяя силу с выбранным, огневые связывают с ним и свою жизнь. Сколько дочерей известно, все со своими мужьями в один день погасли. – Отмахнулась Шарги. – Ты вон кушай, и горячего попить не забудь. А то носишься со своим гронхом наравне, одни мослы остались. Никакой радости мужскому взгляду!
– У меня хорошая фигура! – возмутилась я.
– Где? – искренне удивилась Шарги. – Я только шею вижу, от подбородка и до пяток. Ты когда приехала, хоть чуть-чуть мяска было, а сейчас вон, скоро за молодым деревцем прятаться будешь.
– Это было не мяско. Оман вообще сказал, что это уродство. – Рассмеялась я.
– Ой, нашла мне тут авторитет! Тоже мне ценитель! Он, этот оман, что в своей жизни видел? – ухмыльнулась Шарги.– У него же идеальная фигура, это клинок. Тонко, звонко и чтоб никаких выступов. Ну чего ты хохочешь? Ты посмотри на неё, аж заливается. Сейчас лет пять пройдёт и поглядим.
– На что поглядим?– не поняла я. – Что у нас в итоге в Геликарнаке получится?
– Да тут пяти лет ждать, смысла нет. И так видно, как дорожка выстилается. А вот у омана ещё возраст такой, что непонятно. Он такой дурак по молодости, или в маменьку уродился? – рубанула рукой по воздуху Шарги.
– Смотрю, совсем вы ни омана, ни майриме не уважаете. Только... Бабушка Шарги, а если о таких ваших словах донесут? – Шарги действительно что-то такое могла и посреди улицы высказать, ни на кого не оглядываясь.
– И что? Я кто? Старуха, что живет, чуть ли не в двух неделях пути от столицы, проживает свой век, собственным трудом на крышу и еду зарабатывает. – Очень серьёзно посмотрела на меня она. – Хорош же правитель, что на каждое слово палачей посылать будет. Так что либо я имею право громко сказать всё, что думаю, либо оман у нас истеричный сопляк! Вот помню, папенька его по молодости сюда приезжал, так я ему тогда по поводу его нового налога сказала, что чхать я на него хотела, что он уже не знает, как ещё в карман к простому народу влезть. Император тогда рассмеялся и сказал, чтоб не чихала, а то если разболеюсь, то кто налоги платить будет. А потом часа два, наверное, объяснял, что у нас богатая провинция, а тогда эти было так, а в других землях недостаток, и наш налог идёт как раз туда, где земли не так щедры к своим жителям. И знаешь, что я тебе скажу? Вот не убыло от императора, что он народу разъяснил. Зато злость у нас тогда сразу пропала. Поняли, что сегодня император о других заботится, а завтра может и нам помощь понадобиться. Кто ж знал, что он зло и обиду на нас затаит.
– С чего такой вывод? – проявила любопытство я.
– А чего он нас тогда этому разгильдяю отдал? – вот и попробуй с ней поспорить.
А ещё меня заинтересовало новое для меня явление.
– Бабушка Шарги, вы сказали про какой-то белый марион. Это что-то означает? На что он похож? – засыпала я вопросами собеседницу.
– Я буду тебе рассказывать, если ты, наконец-то, будешь есть. – Поставила условие Шарги, кивая на недавно отодвинутую мной тарелку. – Говорят, марион это не просто камень. Есть легенда, что наш мир это огромное сердце, а марион это прошедшая через пламя кровь этого сердца. Поэтому он и появляется там, где живут дочери огня. Тянется к одарённым, как к родственному существу. Чем сильнее пламя одарённой, тем больше камня и ярче его блеск. Но иногда, появляется и нечто удивительное. Белый марион. Как пламя, что горит в небе во время гроз. Сверкает так, что видно издалека. Но описать цвет его граней невозможно. Марион всегда разный. В свете свечей он сияет нежно-розовым светом, в свете солнца горит золотом, в тени отливает голубым. А в темноте светит как звёзды в ночном небе. Его находили только у нас, и в самом старом месторождении, первом из известных. И немного. Императорские регалии украшены белым марионом.
– То есть, то, что он появился, означает, что где-то поблизости точно есть дочь огня? – уточнила я.
– Ага, где-то поблизости. Носится везде и всюду! Лари называется, красавица из гарема, сапоги по колено и в штольни ныряет! Причём норовит всё это дело провернуть на голодный желудок! – усмехнулась Шарги. – Рудокопы прячут ящик с белым марионом на нижних ярусах, туда сроду ни один из сборщиков не забирался. И ты не вздумай, туда тащить кого-нибудь. Бессмертным тоже это знать не стоит. Они люди подневольные, нечего им лишний повод волноваться давать. Думаю даже скрывать всё то, что здесь происходит во время своих приездов в столицу, им стоит многих трудов.
– Так я же деньги отправляю...
– Да мало ли какая блажь тебе в голову придёт? Сегодня деньги отправлять, завтра воду в море лить. – Развела руками Шарги, намекая на то, что моей репутации уже ничего не повредит, и все странности прекрасно объясняются легкой придурью опальной лари.
– Шарги, лари у тебя? – забежал в домик один мальчишек, что помогал в порту.
– Что случилось? – сразу заволновалась я.
– Корабль из столицы вернулся. С гостями. – Выпалил он.
– Спасибо, Шарги! Всё было очень вкусно. – Проговорила я уже на ходу, торопясь на пристань.
Но меня уже опередили Марс и Барлик. Малис и вовсе из нашего своеобразного порта не уходила. Мне казалось, что ещё немного, и она оснастку корабля будет знать лучше любого моряка. Вообще сложилась удивительная ситуация. Я и Марс с морем ладили плохо. Купаться, плавать и даже нырять, это, пожалуйста. А вот на кораблях...
Несколько часов и мы оба лежим в лëжку, сломленные морской болезнью. А вот Барлик и Малис даже выходили на кораблях в море на несколько дней. Как я эти дни переживала, отдельная история. Но запрещать из-за своего личного страха ничего не стала. Дети уходили и на ловлю рыбы, и на учения, устроенные Аргесом. Пират вообще утверждал, что море любит Малис, и в морской воде, она как рыбка, только чешуи нет.
Вот и сейчас, я только подходила к пристани, а мне навстречу уже бежали мои дети со смехом и криками.
– Мама, смотри, кто к нам приехал! – торопились первыми сообщить мне новость они.
– Здравствуйте, лари! Смиренный строитель Масул счастлив видеть вас в здравии и благополучии. – Склонился в поклоне мужчина.
– И я рад снова видеть вас. Даже и не знаю, смогу ли достойно отплатить в благодарность за ваше участие в моей жизни. – Вторил ему второй из приветствующих, высокий мужчина.
Немного полный, то, что называется в теле. С ярко горящими чёрными глазами и широкой белозубой улыбкой.
– Вы меня не узнаёте, лари? Это же я, Ларис, старший сборщик земель Геликарнак. – Засмеялся он довольный такой реакцией.
– Что? Да как же тебя узнать, если от тебя половина осталась? Ты всё, чего не достаёт, в столице оставил, взамен Масула? – удивилась я столь огромным переменам за короткий срок.
– Нет, Масула прислал старший Гарид. – Ответил Ларис.
– Мы воспользовались тем способом, которым матушка Вали отправила с вами свою ученицу. Так что на ближайший год, я ваш покорный раб, готовый трудиться на благо оманлира юных илсиров и ирлери. – Улыбнулся Масул.
– Это ты парень зря сейчас сказал. Теперь не разогнëшься. – Проворчала из-за моей спины Шарги.
– О! Вы не знаете кто это такой! У него талант строить! Надëжно, прочно и красиво! – ответила я.
– А я разве сомневалась, что ты быстренько его пристроишь к делу? – под общий смех сказала Шарги.
Гостей и мастера Азуфа мы повели в общий гостиный дом, чтобы накормить и дать прийти в себя после долгой дороги. Правда, с последним не получилось. У нас было столько вопросов, что мастер Азуф, Масул и даже Ларис только успевали отвечать.
Конечно же, меня волновало, как там наша перестройка бедных кварталов.
– Заместо себя я оставил ученика, помните того мальчика-сироту? – спросил Масул.
– Который предложил арочный мост с опорами на скалы акульей челюсти? – уточнила я.
– Тот самый. Поверьте, он явно не позволит кому-либо испортить ваш замысел. Он готов с палкой в руках отстаивать ваш план и его выполнение. – Улыбался Масул. – Мы закончили красный квартал, целительский городок. Я и старший Гарид решили захватить часть второго "рога" бухты. Там мы разместили дополнительные жилые дома для лекарей. Так что городок и вправду превращается в квартал. На момент моего отъезда, заканчивали полную перестройку двух улиц вдовьего квартала. Ту, по которой вы тогда прошли к пристани, теперь зовут дорогой лари. Её мы закончили первой, потом начали сразу две соседние. Но справились. Как закончат, развернуться, и поведут две крайние улицы уже вниз, к пристани. И будут выходить на кверхи бессмертных. За счёт постройки домов в три этажа и разбора развалин освобождается очень много места. И улицы получаются шире и дополнительные дома. В квартале кверхов тоже идут активные стройки. Строятся два новых.
– Целительский квартал расширен, а вы ещё и кверхи строите... Что случилось? – почувствовала неладное я.
– На рубежах идут ожесточенные и затяжные бои. Оман до сих пор на войне, раненных приходит столько, что наши целители только и успевают принимать корабли с рубежей. – Ответил мастер Азуф. – Кверхам некуда размещать тех, о ком некому позаботиться, поэтому и строят новые.
– Мастер, вы оставили старшему Гариду дополнительных денег? Ведь должны были быть с продажи... – руки сами сжались в кулаки от бессилия.
– Да, лари. Но я не знал, имею ли я на это право, поэтому оставил в размере нашего полуторамесячного жалования, сумма хорошая, должна помочь. – Кивнул мне мастер.
– Восстановите сумму из прибыли, жалование бессмертных должно им прийти в полном объёме. Как матушка Вали́? – спросила я.
– Два месяца назад, среди раненых был оман. Его броня ослабла и больше не защищает его. Но в засаду попали новобранцы. Те, для которых это был первый поход. Оман и отряд ветеранов отбили молодняк и прикрывали отход. – Опустил голову мастер, словно боясь смотреть мне в глаза. – По совету майриме, в период выздоровления оман приблизил к себе лари Анаис, в надежде, что близость именно с лари, вернёт крепость броне. Как только он почувствовал себя лучше, он вернулся обратно, и не смотря на то, что скоро зима, военные действия прекращаться не собираются. Матушка Вали́ отправилась вместе с ним, чтобы как можно больше раненных смогло дожить до того момента, как попадут в целительский городок. Корабли с раненными по вашему совету стали выделять. Знаком выбрали цветок каргиза.
– Мастер, вы словно себя виноватым считаете! – не поняла я.
– Если бы вы не впали в немилость, возможно, что на месте лари Анаис были бы вы...
– Нет. И слава пламени, что миновала меня сия участь. – Прервала его я. – Если от общества Анаис у него действительно прекратились беды с бронёй, я рада. Смерти или прочих несчастий я оману не желаю. Но что случилось, почему война не прекращается, как всегда? Чем мы можем помочь?
– Вы так переживаете за омана? – спросил Дираф.
– Очень! Дай ему пламя сил и здоровья и военной удачи не забудь! – искренне пожелала я. – Ведь случись с ним что, и на его место должны будут встать мои дети. А у меня лишних детей нет!
– Понятно. Оману в таком случае действительно только здоровья и желать. – Усмехнулся Ларис. – Официально помочь вы можете, отправив налог в столицу до срока. Война деньги жрёт, как саранча посевы.
– Налог! Точно. Ларис, вы поможете мне пересчитать с чего и сколько отправлять? И какие требы нужны будут? – вовремя вернулся наш сборщик-ювелир.
– Вы доверите мне считать ваши налоги, после того, как поймали меня на воровстве? – удивился мужчина.
– А ты собираешься и дальше воровать? Для тебя ничего не изменилось? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.
– Нет, лари. Матушка Вали́ мне многое объяснила. Показала наглядно, сколько грязи накопилось в моем теле и душе. Чему я сам позволил случиться. Это страшное зрелище, лари. – Ответил мне Ларис. – Матушка сказала, что талант может помочь осветить мою душу. И выжечь в ней всю грязь. Надо только дать дару раскрыться. Но дар не сможет очищать бесконечно, если я опять вернусь к прежним делам. Поэтому нет, в каком то смысле прежнего Лариса больше нет.
– И как же ты давал дару раскрыться? – не смогла удержаться от вопроса я.
– Он все это время творил. – Ответил за него Масул. – Все полгода, что лечился. Как только руки подзажили, так и приступил. Сейчас его шкатулки, браслеты, серьги и колье, почти в каждом доме есть.
– Вы не представляете, что чувствуешь, когда твоим трудом восхищаются, когда за твою работу тебя благодарят, а не проклинают. – Вспыхнули глаза у сборщика. – А налоги я помогу вам насчитать.
– Посчитать... Пламя! – схватилась за голову я. – Оман же никогда не мог правильно рассчитать припасы! Вечно на последние недели и даже месяцы не хватало!
– Да, лари, вы всегда вызнавали, сколько войск ушло, сколько чего взяли, какие гарнизоны присоединятся в пути... – вспомнила Гульниза.
– Это что же? Они там все натощак воют? – прищурилась Шарги.
– Скорее всего, да. – Подтвердила её опасения я.
– Лари! Да у нас же и рыба вяленная, и в засолке, овощи из той долины, куда ил со дна возили... – начала перечислять Шарги.
– Мы недавно отдали со складов почти все запасы и излишки торговцам. – Вспомнила я. – Ещё же и радовались, что так хорошо, всё ушло!
– Мы можем отправить на ловлю дополнительные корабли. – Предложил Марс.
– Объясним жителям ситуацию и попросим помощи. Если работать, как это делали во время строительства в шатающемся квартале, сменами, то мы сможем достаточно быстро подготовить груз к отправке. – Добавил Барлик.
– А на бочки и тюки, нанесём изображение печати императора. Пусть думают, что император помог. – Высказалась Малис.
– Ага. А потом оман будет благодарить императора, а тот ему заявит, что ничего подобного. Не думаю, что нас по головке погладят, за подделку печати императора! – высказалась я.
– Кто будет благодарить за помощь? Лари, вы, кажется, какого-то другого омана знаете. – Рассмеялся Дираф.
– Вот так значит, и поступим? – все посмотрели на меня.
– А где Аргес? Ведь насколько я понимаю, его корабли быстроходнее торговцев и имперцев вместе взятых? – просчитывала я возможные сроки поставок продовольствия на рубежи.
– Лари, вы сейчас это серьёзно? – раздалось от двери.
– Я да. Потому что дело не только в омане и майриме. Там корпуса бессмертных, которые ничего плохого никому из нас не сделали. И платят своими жизнями, чтобы мы могли здесь жить в покое. – Ответила ему я.
– Я не про это. Ничего против не имею, и доставим в лучшем виде. Вопрос, как будут выглядеть пиратские корабли, доставляющие провиант имперской армии? – уточнил Аргес.
– Поднимите имперский флаг и всего делов. – Вот тоже нашли проблему на ровном месте.
Народ из Карнака и ближних поселений собрался быстро. Речь держал перед всеми Барлик, хотя я была уверена, что выступит Марс.
Мальчишку, которому было неполных семь лет, все слушали внимательно, не перебивая. Многие согласно кивали, ещё пока он говорил. А я любовалась сыном. Не по возрасту высокий, с серьёзным взглядом и уверенностью в голосе, он не стесняясь, просил помощи и поддержки у народа своих земель.
За его спиной стояли Марс и Малис, молчаливо поддерживая брата. И ни у кого в этот момент не возникло бы мысли, что между этими тремя юными правителями, есть какие-то разногласия. Что воля одного не является результатом долгих обсуждений и взаимного согласия в принятии решений. Именно в этот момент я поняла, что моё сердце сделало самый правильный выбор из возможных, потянувшись к Марсу и признав его своим.
После собрания, когда волю правителей единогласно поддержали жители, жизнь в Геликарнаке взорвалась гейзером. Едва успевшие вернуться с лова корабли уходили обратно в море. На лов пошли и несколько недавно спущенных на воду кораблей.
Зерно и картофель упаковывались в мешки. Солёные и квашеные овощи помещались в бочки, которые забивались крышками для транспортировки. Те же овощи и фрукты, что могли храниться и так, укладывались в большие ящики слоями, разделенными соломой. На сортировку рыбы и её подготовку к обработке вышли все. Даже наши гронхи ловили пастью рыбу в заводи и разносили по корзинам.
А ночью, когда работы стихали, мы садились с Ларисом и сводили наши доходы. Учитывали все, что было поймано, выращено, собрано и добыто. Всё что мы производили. Про белый марион, о котором мне рассказала Шарги, я промолчала. Но и Ларис меня удивил.
– Лари, давайте мы внесём небольшие изменения. – Немного замялся он. – Вот тут сумму уменьшим, и добавим ту же сумму вот сюда. Мы никого не обманем, ничего не своруем. Просто укажем иной источник дохода.
Я посмотрела, какую статью он хочет уменьшать, и обнаружила запись "добыча мариона".
– Разве плохо, что у нас улучшилась добыча редкого камня? – прикинулась дурочкой я.
– Отлично. Но могут возникнуть лишние вопросы. Например, что такого изменилось, что марион вдруг полез на поверхность? – Ларис, в отличие от Шарги, не стал мне прямо говорить, но видимо, тоже что-то знал о связи одаренных и мариона.
Налоги для армии и требы взялся отвезти Дираф, чтобы собранное нами, точно попало куда нужно, а не осело в гареме омана. Дираф это гарантировал. А вот с кораблями отправился мастер Азуф. Нам оставалось только ждать их возвращения.
Но скучать нам было некогда. Потому что пока мы были заняты, Масул внимательно осматривал местные земли и те постройки, которые мы успели возвести.
– У меня небольшие дополнения лари. – Сказал он, раскладывая передо мной, наверное, с десяток разных чертежей.
