Текст книги "Одержимый (СИ)"
Автор книги: Кира Шарм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА 3
Я медленно открыла глаза, после чего тут же их закрыла.
Первым, что я почувствовала, была боль во всем теле. Пронизывающая боль.
Я попыталась сосредоточиться на том, откуда она исходит, но не смогла определить точное место. Ноги онемели, а руки затекли и отказывались слушаться. Я пошевелила головой и вздрогнула, когда новая вспышка боли пронзила шею. Снова сделав попытку открыть глаза, я поморщилась от пронизывающего яркого света. Света, исходящего от моего светильника. Я сразу это поняла, так как на люстре горела только одна лампочка из трех, что означало одно: я находилась у себя дома. Что, черт возьми, случилось? Ноздри горели, и я вздрогнула, когда с порывом воздуха жжение пробралось выше, поселившись в переносице. Что это такое? Что я сделала? Я осторожно подняла руку и приложила ее ко лбу. Кожа была неестественно теплой, но не настолько, чтобы вызвать тревогу. Я не была больна, но что-то произошло, осталось только вспомнить что.
Перевернувшись на бок, я почувствовала боль глубоко в груди. Словно у меня были повреждены ребра. С легким стоном я перекатилась на край кровати и скинула ноги на пол, поставив босые ступни на холодную поверхность. Сжав простыни в кулаках, я с трудом приняла вертикальное положение, при этом почувствовав уколы боли в груди, в нижней части спины, в ногах и бедрах. Судя по ощущениям, даже кости ныли от боли.
Первой странной вещью, которую я заметила, был наполненный до краев стакан воды на прикроватной тумбочке. Я бы и не обратила на него внимания, если бы не одинокая трубочка в нем. У меня не было трубочек для напитков.
Я резко посмотрела на дверь спальни, забыв при этом про неустойчивое восприятие окружающего мира. Вздрогнув, я подождала, пока комната прекратит вращаться перед глазами, и только тогда снова взглянула на дверь. Она была заперта.
Я никогда не запирала дверь спальни. До моих ушей донесся шум, который означал, что я была не одна. Первым делом я бросилась к тумбочке в поисках ножа, который хранила там на всякий случай. Пусто. Прикосновение к мягкому хлопку одежды на мне подавило панику внутри. Я опустила взгляд вниз и взяла в руки полы огромной серо-коричневой рубашки, которая доходила мне до середины бедра.
Какого хрена? Соломинка в стакане и тот факт, что незнакомец в квартире одел меня в свою одежду, подавили страх внутри. Но я все еще оставалась встревоженной, потому что, насколько я помню, я никого не приглашала. Шум на кухне напомнил мне, что я все еще нуждалась в предмете самообороны. Выбор остановился на пустой бутылке из-под водки, которая все еще валялась в ванной с прошлой ночи. Не желая просвещать незваного гостя о своем пробуждении, я медленно прокралась к двери. Приоткрыв на пару сантиметров дверь, я заглянула в щель и оглядела гостиную, но так и ничего не увидела. Неожиданно в ноздри ударил характерный запах жареного бекона. Что, твою мать, происходило на самом деле? Крепче ухватившись пальцами за горлышко бутылки, я медленно двинулась за угол в сторону кухни. Я услышала звук открывающегося холодильника, после чего последовал звон стеклянных бутылок. Этого не могло быть, потому что холодильник был пуст. Я точно это знала. Сделав глубокий вздох, я подняла бутылку вверх, пока дверца холодильника блокировала мне обзор. Плечо нестерпимо ныло, а пальцы тряслись из-за лишнего веса в руке. Сердце болью отзывалось в ребрах, пока я ожидала, когда холодильник, наконец, захлопнется.
– Опусти бутылку вниз, Мира.
Этот голос. Я знала, кому он принадлежит. Я не опустила бутылку, лишь крепче сжала пальцы вокруг горлышка и напряглась в ожидании, когда дверца начала медленно закрываться. Прежде чем я успела увидеть лицо непрошеного гостя, он схватил мою руку и поднял ее вместе с бутылкой над нашими головами. Я инстинктивно выкинула ногу вперед для удара, но мужчина ловко блокировал удар. Из-за непрошедшей дезориентации в пространстве и боли во всем теле я была застигнута врасплох. Пошатнувшись, я упала на задницу, а бутылка покатилась куда-то под стол.
Вздрогнув от боли, я потерла ушибленную спину и посмотрела снизу вверх на своего обидчика:
– Что ты делаешь в моей квартире, Шесть? – подобравшись на полу, я попыталась встать на четвереньки. Все это время я боролась с головной болью, которая, казалось, прожигала в мозгу огромную дыру, и со стуком, поселившимся в ушах.
Я попыталась вспомнить хоть что-нибудь с предыдущей ночи, но в голове было пусто. Ничего так и не всплыло. В то время Шесть возвышался надо мной, занимая собой почти все пространство маленькой кухни.
– Тебе не нужно бояться меня.
Этот голос. Казалось, прошла вечность, с тех пор как я слышала его в последний раз, но одновременно с этим он казался таким знакомым, словно я слушала его звучание на протяжении долгих часов.
– Я не боюсь тебя, – вызывающе ответила я, покачиваясь на ногах. Упав в единственное кресло в своей квартире, я спросила: – Что происходит?
– Я привел тебя домой, – Шесть настороженно следил за мной, будто готовясь к моей реакции.
– Откуда? – я пробежалась глазами по комнате в поисках чего-нибудь, чем можно было бы защититься.
– Ты не помнишь? – он выглядел шокировано, и я обняла себя в попытке скрыть неловкость.
– Не освежишь мне память? – тихо попросила я.
– Ты еще не видела себя?
Я не подходила к зеркалу, но все тело нестерпимо болело, поэтому я встала и обошла мужчину, направившись через спальню прямиком в ванную комнату.
Волосы представляли собой жалкое зрелище из спутанных черных и фиолетовых прядей. Я попыталась причесать рукой одну прядь, и на пальцах остались пару травинок и следы грязи.
Глядя на себя, я скользнула взглядом по слегка ушибленной скуле, засохшей крови на носу и губе, по припухшим красным отметинам под глазами. Наклонившись ближе, я попыталась отковырять засохшую кровь и очистить кожу. Отбросив руками волосы назад, я осмотрела радугу цветов, окрашивающих мое лицо. Оттянув воротник рубашки вниз, я отметила красно-розовые царапины. Нервно сглотнув, я почувствовала боль в горле. Я смутно вспомнила ощущения чужих пальцев во рту и подавила рвоту, которая угрожала вырваться наружу.
Сняв чужую рубашку, я отшвырнула ее на пол. Всю грудь и плечи украшали маленькие черные синяки, оставленные чьими-то руками, а на ребрах образовался огромный кровоподтек. Кто-то выбил из меня все дерьмо.
Я все еще не могла ничего вспомнить со вчерашнего вечера с того момента, как намазывала чистую неповрежденную кожу лосьоном. А теперь я выглядела так, словно по мне прошелся ураган.
Я отошла от раковины и посмотрела вниз на ноги: вокруг коленей виднелась россыпь темных синяков, которые плавно поднимались вверх по бедрам.
На мне было надето нижнее белье. Пробежавшись кончиками пальцев по краю трусиков, я начала догадываться, что случилось прошлой ночью. Я покидала квартиру не в этом комплекте белья. Я точно помнила это. Мой мозг впился жесткой хваткой в это воспоминание, не желая отпускать его, в то время как я дрожащими руками в отчаянии сорвала с себя белье, и от злости швырнула его под ванну. К горлу подкатила паника.
Опустив руку вниз, я осторожно ощупала промежность, но ничего не почувствовала. Я ожидала боль, может даже царапины, но все было в порядке.
Меня не изнасиловали. На этот раз. Облегчение прошло сквозь меня, послав благодарный озноб вниз по позвоночнику.
Шесть постучал в дверь:
– Мира.
От неожиданности я подскочила на месте, ухватившись руками за туалетный столик, отчего тут же закружилась голова. Прикрыв руками синяки, я почувствовала запоздалый страх. А потом я резко распахнула дверь ванной и бросилась на мужчину. Мои руки царапали его кожу, а из горла вырвался нечеловеческий звук. Я бросилась на него, била, царапала, кричала, пинала, пока он не швырнул меня на кровать, как безжизненную тряпку.
Прежде чем я успела отреагировать, Шесть набросил на мое тело одеяло, а после лег сверху, крепко прижав руки над нашими головами. Между тяжелыми вздохами он прорычал:
– Я не хочу делать этого, просто выслушай меня.
Я изо всех сил билась под одеялом, пытаясь вылезти из-под него. Желание выжить побудило дикий страх, которого я так давно не ощущала.
– Ублюдок! – я хотела, чтобы мои глаза могли метать ножи: так я бы изрезала все его лицо. – Слезь с меня немедленно! – закричала я в отчаянии.
Мужчина наклонился ниже, отчего между нашими лицами осталось пару сантиметров.
– Я не бил тебя, – Шесть говорил тихо, но от этого его слова не звучали мягче. – Если ты подумала, что это сделал я, то ты ошиблась.
– Я помню! – прорычала я, пока тело продолжала безумно извиваться. – Ты был тут. Я помню, как ты пихал свою руку мне в рот! – выплюнула я ему в лицо.
Он вжался своим телом в мое, пригвождая меня к матрасу.
– Чтобы заставить тебя выплюнуть ту дрянь, которую ты приняла!
Шесть удерживал меня крепко, но в то же время аккуратно, словно знал, сколько во мне силы, но все равно не хотел причинить боль. Цвет его зеленых глаз сменился почти на черный, а сами глазные яблоки налились кровью: их испещряли десятки лопнувших сосудов. Я сосредоточилась на них, чувствуя, как сердце замедляется до привычного ритма.
Сила его слов просочилась в мою кровь и разнеслась по всему телу, как «Ксанакс». Взгляд мужчины оставался по-прежнему тяжелым, но страх начал постепенно отступать. Он не лгал. Я подумала о том, как он набросил одеяло на мое обнаженное тело, прежде чем прижать меня к кровати (прим. пер.: Ксанакс – лекарственное средство, анксиолитик (противотревожное средство), которое используется для лечения панических расстройств, тревожных неврозов, таких как тревожное расстройство или социофобия).
Я вздохнула:
– Ладно, – сказала я, прочищая горло. – Все равно, отпусти.
Через мгновение его руки оставили мое запястье, и он встал с кровати, остановившись в двух шагах от нее.
– Кто сделал это? – вернее, кто пытался сделать это.
Я не хотела произносить свои догадки вслух. Не хотела, чтобы слетев с моего языка, они стали чем-то реальным. Мое тело сражалось накануне, и очевидно проиграло. Меня не изнасиловали, но я ощущала эти намерения на своей коже, как грязь. Человек, который избил меня и не закончил начатое, оставил свои гнусные мысли вместе с синяками.
Шесть лишь покачал головой:
– Я не знаю.
Он не смотрел на меня так, как я того ожидала: в его взгляде не было никакой жалости, что принесло облегчение. Кто-то из нас должен был держать себя в руках, потому что я боялась, что мои слезы в конечном итоге утопят нас обоих. Потому что я не из тех, кто плачет.
– Ты… – слова казались слишком тяжелыми, и никак не хотели вылетать изо рта.
– Ты видел его?
Его челюсть сжалась в ответ. Я кивнула в знак поражения и сжала руки в кулаки под одеялом.
– Было темно.
– Я догадалась, – ответила я, уцепившись за него взглядом.
– Ты… – Шесть провел рукой по голове. Он не знал, как спросить, что спросить. И было видно, что ему некомфортно спрашивать о таком.
– Я в порядке, – я не была, но между ног не было никакой боли.
Не знаю, что со мной произошло, но одно я знала точно: Шесть прервал это. Это. Слово из трех букв казалось непереносимо тяжелым и омерзительным. Сделав шаг к кровати, Шесть попытался отыскать на моем лице возражение, после чего осторожно опустился на край и повернулся ко мне.
– Что я могу сделать для тебя?
В ответ я наклонила голову и удивленно на него уставилась. Большинство людей в такой ситуации вели бы себя довольно банально: заикаясь и запинаясь, попытались бы поговорить об этом, испытывая при этом неловкость. Вместо этого Шесть предложил мне помощь.
Шесть положил руки на кровать, и мой взгляд зацепился за сбитые в кровь костяшки.
– Расскажи мне, что случилось с твоими руками.
Он бросил на них взгляд, после чего снова посмотрел на меня пронизывающими зелеными глазами.
– Я его оттащил.
«Думаю, ты сделал намного больше, нежели просто оттащил ублюдка».
– Который сейчас час?
Мужчина поднес запястье прямо к лицу.
– Десять минут двенадцатого.
Я кивнула:
– Как долго я была в отключке?
– Я принес тебя сюда в час ночи.
Я снова кивнула:
– Ты готовил завтрак?
Его тело слегка расслабилось, тем самым позволив мне заглянуть в трещины его стен. Шесть тщательно скрывал и охранял свои мысли от окружающих. Язык его тела едва ли говорил, о чем он думал и что чувствовал.
– Да, – пробормотал он.
– Отлично, – я села повыше, отчего одеяло скользнуло вниз по моему телу. Шесть отвернулся и встал.
– Вот, – сказал он и бросил мне рубашку, которую достал из корзины для белья рядом с кроватью, после чего покинул комнату, направившись обратно на кухню.
Он хотел, чтобы я прикрылась. Я вспомнила о новой паре нижнего белья на моем теле. Было очевидно, что мужчина раздел меня, когда принес домой, но после надел удобную рубашку и чистое белье.
Шесть не только защитил меня кулаками, но и позаботился о моем самочувствии и удобстве. Никто никогда не делал ничего подобного для меня. Я чувствовала, как гул в голове начал нарастать с новой силой.
– Извини, – мои запоздалые извинения вынудили мужчину оглянуться на меня, стоящую в дверях. Я кивнула головой в направлении ванной: – За то, что набросилась на тебя.
Он в замешательстве моргнул, и это мгновенно смягчило его черты.
– Это было ожидаемо, – подняв руку, он поманил меня к себе. – Иди есть.
В центре комнаты стояли два стула и стол, которых у меня раньше не было. Смерив их долгим взглядом, я показательно села на пол. У меня не было стульев и стола, и мне было все равно, зачем Шесть притащил их сюда вместе с едой. Мне нравилось отсутствие мебели в моем доме, вот и все. Как и я, Шесть проигнорировал мебель и сел напротив меня на холодный пол.
– Ты всегда захватываешь мебель, когда выходишь погулять? – спросила я после того, как проглотила кусочек восхитительного хрустящего бекона.
– Я не хотел оставлять тебя ночью одну, – сказал он, отпивая из чашки воды. – Я так и не смог заснуть, поэтому утром пошел в продуктовый магазин. Рядом с ним наткнулся на магазин мебели, – быстрым взглядом Шесть осмотрел комнату. – Тебе не помешало бы что-то, на чем можно сидеть.
– Я не часто нахожусь здесь, – ответила я тихим голосом.
Шесть посмотрел на меня долгим взглядом, но так и не проронил ни слова, пока я не закончила есть. Пару раз я ловила на себе его взгляд, словно он ожидал моего срыва. Словно он ждал, когда же закипевшие эмоции выльются из моих глаз или же рта, но в моих планах не было устраивать плаксивое шоу перед странными незнакомцами. Я облизала пальцы и откинулась назад на пол, потягиваясь от сытости:
– Я люблю есть.
Я услышала звон тарелок и почувствовала, как прогнулся пол, когда Шесть встал и прошел на кухню.
– Не похоже, что ты много ешь.
Я покачала головой из стороны в сторону на полу:
– Я часто готовлю.
– Это сложно назвать готовкой.
– У меня сгорают даже тосты, а ты мне приготовил гребанный бекон и яйца!
Шесть что-то уронил на кухне:
– Гребанный бекон и яйца?
Я повернулась на бок, лицом к кухне.
– Это же бекон, Шесть.
Я закатила глаза, как будто мое заявление должно было все объяснить. Любовь к бекону не требует разъяснений. Увидев металлический блеск, я вспомнила кое о чем.
– Где мой нож?
– Ты собираешься использовать его на мне?
– Вероятно, нет.
– Уже прогресс, – ответил он, и в его голосе прозвучал намек на юмор. Шесть открыл ящик и кинул мне нож.
– Спасибо, – я перевернула нож и принялась вычищать грязь под ногтем тупой стороной.
Мужчина осторожно посмотрел на меня и открыл морозилку.
– Вот, – сказал он, передавая мне пакет льда. – Приложи к лицу.
Приложив холод к лицу, я наблюдала, как. Шесть моет наши тарелки и кладет их на полотенце.
– У меня нет средства для мытья посуды.
– Теперь есть, – его изумительные глаза не отрывались от сковородки, которую он теперь мыл.
По мере того, как он двигал руками, мышцы под рубашкой то сокращались, то расслаблялись, играя с тканью. От очередного движения бицепсы натянули ткань рукавов.
– А еще у меня нет кухонных полотенец.
Шесть ничего не ответил, продолжая мыть посуду и раскладывать ее на новом красном полотенце. В моей квартире было не много вещей, потому что все деньги уходили в первую очередь на наркотики, а уже потом на аренду. Мой банковский счет, наполненный благодаря летним подработкам и работам с ненормированным рабочим графиком, был почти пуст. Из-за этого я реже стала употреблять наркотики, если только мне не удавалось получать их хитростью, прямо как прошлой ночью у Джерри. Я задумалась, что случилось с остальными украденными таблетками.
– Твоя золотая рыбка выглядит не слишком хорошо, – сказал Шесть, прерывая мои мысли.
– Генри никогда не выглядит хорошо, – ответила я, наблюдая, как яркая рыбка плавает в своем крошечном домике. Я даже не могла поддерживать жизнь рыбы.
Я вспомнила ночь, когда встретила Шесть.
– Кто та женщина? И девочка?
Он поднял голову, молча меня рассматривая.
– Кто?
– Женщина из твоего кошелька.
Его взгляд проследовал к куртке, которая висела на одном из купленных им стульев.
– Одним взглядом ты только что сказал мне, где находится твой кошелек, – сказала я, подкладывая руки под голову и потягиваясь. – Тебе следует быть более осмотрительным.
Я наблюдала, как он вытер руки и вышел из кухни.
– У тебя есть работа?
Итак, очевидно, он снова не собирался отвечать на мой вопрос.
– Не на данный момент, – постоянная работа была следующей в списке невозможных вещей.
– Хочешь, подкину одну?
– Это что-то грязное или жалкое?
Шесть покачал головой:
– Нет.
– Скорее всего, я облажаюсь, – я всегда порчу то, что имеет хоть какую-нибудь важность.
Мужчина одарил меня взглядом, от которого мне пришлось скрестить ноги.
– Нет, не облажаешься.
– Ладно, – я огляделась вокруг, пока обдумывала его предложение. Голоса в голове призывали согласиться. – Я согласна, – ответила я, наконец, и голоса тут же заткнулись.
– Ты даже не спросила, что за работа.
Я села.
– Ты спросил, хочу ли я этого. Я хочу.
– Мне нужна помощь.
Я позволила пакету со льдом соскользнуть с лица:
– Я предполагаю много помощи, иначе ты не предложил бы мне работу.
– Я вернусь через три дня.
И затем он вышел за дверь без единого слова.
ГЛАВА 4
Через три дня Шесть вернулся, как и обещал, только в этот раз мужчина был одет в костюм и выглядел при этом так, словно родился в нем. Ткань идеально сидела на его теле, и, не смотря на формальность наряда, Шесть носил его так же небрежно, как любой другой человек носил свитер.
Выглядел он при этом очень аппетитно. В одной руке Шесть держал чехол с одеждой, а в другой пакет.
– Что в пакете?
– Косметика и клатч. – Синяки и порезы почти сошли на нет, но я не стала комментировать покупку косметики.
Без каких-либо инструкций мужчина передал мне сумки, не проронив ни слова, но ему и не нужно было. Я нанесла легкий макияж, тщательно замаскировав все следы недавнего нападения. Под чехлом оказалось поразительной красоты длинное, черное платье с вырезом до бедра, а также, явно сшитое на заказ, серое пальто. В пакете я нашла черный, в тон платью, клатч. Надев вечерний наряд, я натянула пару своих лучших черных ботинок на толстой подошве, взяла сумочку в руки и вышла из спальни.
Шесть стоял на кухне. В его руке я обнаружила корм: он кормил Генри, мою бедную, заброшенную золотую рыбку. Но вместо того, чтобы наблюдать за несчастным созданием, его взгляд был устремлен на водоворот зеленой краски на белом холсте, которую я нанесла в ночь нашего знакомства. Я присмотрелась к картине: то тут, то там виднелись свежие разноцветные мазки, которые я добавила после. Мужчина повернул голову в мою сторону, словно почувствовав на себе мой взгляд. Зеленные глаза медленно проследовали вдоль моего тела, остановившись на ботинках. Обувь явно не подходила платью, но Шесть не сказал ни слова возражения. Он так же медленно и уверенно вышел за двери, до сих пор не сказав ни одного слова, и я слепо последовала за ним. Возле двери мужчина обернулся и протянул ко мне руку со словами:
– Дай мне ключи.
– Зачем?
– Ты не заперла дверь.
– Не беспокойся, там нечего красть.
– Мне все равно.
Я недовольно просунула руку в лифчик и со вздохом, полным негодования, протянула ему ключи, отчего те зазвенели в вечерней тишине. Я молча наблюдала, как он запер дверь, затем взял клатч, бросил туда ключи и передал его мне обратно.
Мы, наконец, вышли из здания, в тишине сели в машину и отправились в часть города, обычно переполненную туристами. После недолгой поездки, Шесть притормозил у пристани.
Он припарковался, успел обойти машину и открыть для меня дверь быстрее, чем я сумела сделать это самостоятельно.
– Я думала, мы на работе, – неловко пробормотала я, чувствуя волнение от такого, казалось бы, простого жеста.
– Так и есть, – Шесть закрыл дверь авто и внимательно посмотрел на меня.
– Больше похоже на свидание.
– Одно другому не мешает, – мужчина протянул мне руку. – Пойдем.
Осторожно я вложила свою ладонь в его, при этом взглянув в уверенные зеленые глаза.
– Ты меня смущаешь.
Шесть осмотрел улицу.
– Твоя работа на сегодня заключается в том, чтобы притвориться моей девушкой.
Он потянул меня вниз по улице, постоянно что-то выискивая глазами. Я послушно следовала за ним, ожидая, что же мы будем делать дальше. При этом Шесть не выглядел сконфуженным, скорее он искал что-то, или кого-то. Дважды мы входили в роскошные рестораны, но после того, как мужчина оглядывал толпу глазами и не находил то, что искал, мы выходили обратно на прохладный воздух.
Когда он тащил меня за руку уже от третьего по счету ресторана, я дернула наши переплетенные кисти в попытке привлечь внимание.
– Нет.
Но Шесть лишь сильнее сжал мою руку.
– Ты что, глухой? – повысила я голос, наконец, вырвав руку из его захвата.
Мужчина медленно обернулся, тут же пригвоздив меня к месту тяжелым взглядом. Я открыла было рот, но он медленно двинулся на меня, вторгаясь в личное пространство, отчего я отступила на шаг назад к красному кирпичному зданию. Расстояние между нашими губами сократилось до каких-то жалких трех сантиметров, и я заворожено уставилась на его губы. Пары от нашего дыхания смешались в темноте.
– Слушай, – сказал Шесть сквозь стиснутые зубы. – Ты устраиваешь сцену. А прямо сейчас мне надо, чтобы ты вела себя хорошо.
Я снова открыла рот, но он приложил палец к моим губам, тем самым призывая меня к молчанию.
– Нет. Это работа. Ты моя девушка, – он сделал небольшую паузу, теперь не надавливая на губы, а невесомыми движениями касаясь мягкой кожи. – Веди себя прилично, – слова были пропитаны настойчивостью и спокойствием, но при этом мужчина излучал такой контроль, что, казалось, не подчиниться ему просто невозможно.
И я подчинилась, что было совсем на меня не похоже. Несомненно, импульсивность была моим вторым именем. Но это было работой, а Шесть в данный момент являлся моим работодателем, который должен был мне заплатить. В любом случае, у меня не было выхода. Поэтому я закрыла рот и кивнула в знак согласия, при этом прожигая в нем дыру глазами.
Палец, до сих пор находившийся на губах, скользнул ниже, пройдясь вдоль нижней губы. Его глаза неотрывно следили за прикосновением, распаляя меня изнутри. Не убирая руки, Шесть прижался ко мне всем телом со словами:
– Сейчас мы войдем в ресторан за моей спиной, – я посмотрела за его плечо и кивнула. Палец соскользнул с моей губы. – Я хочу, чтобы ты попыталась вжиться в свой образ, только если я не скажу тебе обратное.
Отойдя от меня, мужчина осмотрел улицу на наличие машин, а после перевел нас прямиком к дверям. Как только мы вошли внутрь, Шесть тут же изменился. Было похоже на то, словно он незаметно для других надел на лицо маску.
– Добрый вечер, – с легкой улыбкой поприветствовал он хостес. – К сожалению, мы не забронировали столик, но обычно я сижу вон там, – Шесть указал в зону патио.
Было видно, как девушка уже собиралась ответить ему, что необходимо дождаться столика, но как только услышала о том, что Шесть является постоянным клиентом, тут же переменилась.
– Конечно, – ответила она. – Дайте мне пару минут.
– Все в порядке, – медленно проговорил Шесть с улыбкой, до сих пор играющей на его губах. – Спасибо вам, Тейлор.
– Всегда, пожалуйста, Мистер…
Ее глаза засияли, и она бросила беглый взгляд на бейдж, прикрепленный к ее груди. При этом девушка выглядела немного ошеломленной, на щеках тут же выступил румянец, и стоит признать, ей хватило совести бросить на меня смущенный взгляд.
– Просто Джонатан, – все так же мягко ответил Шесть. – А это Диана.
Я нервно принялась кусать нижнюю губу, пока Шесть вел нас к барной стойке. В голове царил беспорядок. Джонатан? Диана? Мужчина сел рядом возле меня, положил руку на спинку моего стула и склонился ко мне. Со стороны казалось, будто Шесть шепчет мне на ухо что-то сладкое и ласковое, но в его словах не было и капли сладости.
– Мира, ты должна вести себя так, словно принадлежишь этому миру. Все получится, если ты постараешься. Не испорти все.
Я тяжело сглотнула и повернулась, наклонив голову ближе к нему.
– Немного подготовки не помешало бы, – сказала я ласковым голосом, нацепив на лицо очередную маску, и назвала его предполагаемое имя – Джонатан.
Его глаза стали темными, но это не помешало ему продолжить рассматривать помещение.
– Шесть. Мое имя Шесть.
Я почувствовала, как сильная рука скользнула по моему бедру, и попыталась скрыть дрожь, которая выдавала меня с головой.
– Не забывай: это просто работа.
Я нарочито медленно облизала пересохшие губы.
– Чтобы я ни сказал, во всем соглашайся со мной. Попытайся вести себя уверенно.
– Слушаюсь, мой капитан, – я подняла руку к лицу, словно готовилась отдать честь, но в последний момент скользнула рукой в волосы, поправив прическу. Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу смех, когда Шесть бросил на меня предупреждающий взгляд.
***
Когда хостес отправилась на поиски столика, Шесть слегка расслабился возле меня, на мгновение сняв маску. Мужчина вплотную приблизился к барному стулу, на котором я сидела, и прикоснулся губами к моему уху. Он вернул свою руку на мою ногу, так заманчиво выглядывающую из высокого выреза платья, и слегка сжал колено.
– Подойди ко мне, – произнес Шесть хриплым голосом, отчего горячее дыхание обожгло кожу на мочке уха.
Я подчинилась, соскользнув со стула, и вплотную подошла к мужчине.
– Одна из моих клиенток подозревает, что ее муж изменяет ей во время частых поездок в Сан-Франциско, – одновременно с рассказом, он пропустил руку через мои волосы, слегка потянув в конце. Я прерывисто вздохнула, снова наслаждаясь близостью его губ к моей коже. – Мы здесь, чтобы собрать информацию, – Шесть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Почему я? – прочитав вопрос в его взгляде, я добавила: – Почему ты взял меня с собой?
– Ты не лезешь в карман за словом, умеешь соображать на ходу, а еще бываешь надоедливой, что является большим плюсом, так как именно тебе предстоит разузнать все для меня.
– Не знаю даже, радоваться такой похвале или обозвать тебя мудаком, – сказала я, слегка склонив голову. – Тебе стоит поработать над выражением своих мыслей.
– Перестань флиртовать. Мне надо, чтобы ты собралась.
Я кивнула, тем самым показав, что я поняла.
– А теперь положи правую руку мне на лицо, и привстань на носочки.
Я подняла дрожащую руку вверх, и нерешительно прикоснулась к волевой челюсти. Легкая щетина оцарапала нежную кожу пальцев, усиливая наслаждение от такого простого жеста, и я непроизвольно выдохнула сквозь слегка приоткрытые губы.
– Теперь прикрой глаза и сделай вид, что я говорю тебе что-нибудь романтичное.
Отлично, а теперь посмотри на семь часов и скажи мне, что ты видишь.
Я прикрыла глаза, и попыталась сосредоточиться, несмотря на все отвлекающие факторы. Я представила себе, что попала под чары своего партнера и теперь наслаждаюсь интимной обстановкой. Это оказалось не трудно, особенно с его губами, прикасающимися к моему уху, и с этим низким теплым голосом. Его горячая ладонь на моей талии прожигала кожу, и я обнаружила, что по-настоящему наслаждаюсь его прикосновениями.
– Что ты видишь? – спросил Шесть, напоминая мне причину нашей близости.
– Возле окна ужинает семья, – ответила я, прикасаясь к его груди. – За соседним столиком сидит мужчина среднего возраста, а рядом молодая женщина в изумрудном платье.
– Именно на этой женщине в изумрудном платье ты должна сосредоточить все свое внимание.
– Хорошо, – выдохнула я, и совсем как он недавно, зацепила губой мочку его уха.
– В твоем клатче лежит диктофон. Когда я дам тебе знак, я хочу, чтобы ты пошла в туалет и завязала непринужденный разговор с этой женщиной. Она его предполагаемая любовница. Попробуй раздобыть любую информацию об их отношениях. – Шесть сделал паузу, громко сглотнув. – Тебе нужно будет записать ваш разговор, – добавил он, одновременно с этим опуская руку ниже талии, лаская своими пальцами мое бедро. – Оставь клатч открытым, пока будешь красить губы помадой, которая ожидает тебя там же, – я почувствовала, как один его палец не спеша вырисовывает круги на моей пояснице, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не начать извиваться на месте. – Открой глаза и посмотри на меня. Я распахнула глаза и встретила его взгляд. Что-то промелькнуло между нами, что-то настоящее и реальное, что-то противоположное всему этому маскараду. Наши тела разделяли какие-то жалкие пять сантиметров, и я застыла под его взглядом, пристально изучающим мое лицо. С меня будто соскользнула маска, и я на минуту забыла, о чем мы разговаривали и для чего здесь собрались. Его глаза на этот раз оказались ярко-зелеными, так разительно контрастирующие с густыми черными ресницами и смуглой оливковой кожей.
– Ты выглядишь так, будто хранишь миллион секретов.
Я наклонилась вперед:
– Может так оно и есть.
Шесть убрал руку с поясницы, и это место тут же покрылось мурашками от прохладного воздуха. Отняв мою ладонь от своей щеки, мужчина поднес ее к своему рту для легкого поцелуя.
– Я думаю, наш стол уже готов, – сказал он прямо перед тем, как хостес позвала его по имени.
Я заметила, как реальный Шесть снова превратился в фальшивого Джонатана.
Шесть протянул мне руку и держал ее всю дорогу до нашего столика. Отодвинув для меня стул, мужчина подождал пока я сяду, а потом склонился ко мне и прошептал негромко в шею:
– Не смотри на девушку в изумрудном платье.
Я кивнула и положила салфетку на колени, пока Шесть обходил стол и усаживался на свое место. В животе поселился ком из нервов, и я жадно глотнула холодной воды, которую нам налил подоспевший официант.
– Я думаю, мы начнем с закусок, и для начала мне бы хотелось чего-нибудь легкого.
