Текст книги "Одержимый (СИ)"

Автор книги: Кира Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 35

Я тренировала Андру один на один, снова и снова, давила на нее больше, чем, вероятно, давила на кого-либо еще. Как правило, у людей, которых я обычно тренировала, была какая-то слабость. Люди, только что пережившие травму, носящие ее как повязку. Но Андра, она носила свою травму как значок. Не то, что она гордилась этим, но что она прошла через это, что она выросла из этого. Возможно, для нее этот значок не определял ее, но для меня определял.

Иногда мне приходилось помнить, что нельзя лаять на нее так, как я лаяла бы на того, кто мне был безразличен. Не то чтобы я была безразлична к Андре. Мы ни в коем случае не были лучшими подругами, но те несколько недель, что я тренировалась с ней, пока Шесть налаживал дела и корректировал наш план после моего неожиданного появления в доме, кое-что для меня значили. Брук была последним человеком, к которому я хоть как-то привязалась, но – и я не знала, было ли это связано с присутствием Шесть – я видела, как привязываюсь к Андре. Она обладала силой, не выставляя ее напоказ. Сила была не в ее мускулах – нет, там она была еще слаба, – но это было в ее решимости, в том, как она противостояла Шесть. Я никогда не видела, чтобы кто-то еще противостоял ему, кроме меня. И я никогда не видела, чтобы он справлялся с этим так хорошо, как сейчас.

В тот день, когда мы с Шесть должны были уехать, у нас с Андрой была последняя тренировка. Я давила на нее сильнее, чем когда-либо. Мы с Шесть следили за новостями и знали, что нам нужно сделать свой ход, пока ее дядя не сделал свой.

– Сосредоточься, Андра.

– Прости, – пробормотала она.

– Выдыхай, когда наносишь удары, пинки, джебы.

Я попыталась выбить ее из равновесия ногой, но она схватила ее и легко опустила. Несмотря на то, что я упорно занималась с ней, она была намного мягче со мной. Это меня раздражало. Беременность не сделала меня слабой.

– Вдыхай и выдыхай через нос, – сказала я, придвигаясь ближе к ней. – Держи рот закрытым и вдыхай через нос, чтобы не тратить драгоценную энергию.

Я направила на нее кулак, но она увернулась в последнюю секунду. Я уже собиралась поздравить ее, пока не увидела, что она остановилась, увидев мой едва набухший живот.

– И будь внимательна, – прорычала я, ударив ее по спине и отправив на песок. Конечно, возможно, я ударила ее сильнее, чем нужно. Но я не хотела, чтобы она продолжала отвлекаться.

Андра ахнула, но я продолжала двигаться, приближаясь к ней.

– Откатись! Тебе повезло, что я не хочу тебя отыметь, потому что ты в очень уязвимом положении, и я могла бы вырубить тебя.

Она тяжело задышала и села, прекратив всякое движение.

– Что у тебя за проблема?

– Моя проблема?

– Да. Обычно ты не такая… жестокая, – Андра выдохнула половину легкого.

Я была расстроена. Прошло чуть меньше трех недель, но, учитывая наши ежедневные тренировки, я ожидала большего. От Андры и от меня.

– Я уезжаю сегодня вечером, – напомнила я ей.

– Я знаю, – ответила она, но подождала, пока я расскажу подробнее.

– Ты не готова, – я передернула плечами. – Ты еще слаба.

– Готова к чему?

– К самозащите. Я на фут ниже тебя, и я легко надеру тебе задницу.

Андра встала, в который раз делая то, что, как я всегда говорила, она не делает – пытаясь показать свою силу вместо того чтобы просто носить ее.

– Может, я и не такая сильная, как ты, но я могу за себя постоять.

– Докажи это, – я подняла бровь.

Она колебалась всего секунду, а затем сделала выпад.

Я увернулась и переместилась так, что мы по-прежнему стояли напротив. Андра снова сделала выпад, на ее лице была решимость, но я поймала ее руку в свою и отразила удар.

Вытянув ногу, я попыталась зацепить ее ногу, но она успела вовремя. Андра ударила меня по руке, и я отпустила ее руку, но она продолжала двигаться ко мне. Я замахнулась рукой, но она схватила меня за талию.

Да, это было то, чего я ждала от нее. Борьбы, которая, как я знала, была у нее внутри.

Я надавила на болевые точки на ее голове, но она сжала костяшками пальцев мои ребра – так, как я ей показала, – и я застонала. Прежде, чем я поняла, что происходит, она отправила меня на песок у наших ног.

И Андра не остановилась. Я попыталась встать на ноги, кровь ревела в ушах, но она схватила меня за лодыжку и перевернула на живот, после чего резко отпустила.

Песок смягчил падение на живот, поэтому я не беспокоилась об этом. Я встала и повернулась к ней. Усмехнувшись, я сказала:

– Неплохо, Андра.

Она протянула мне руку, и когда она потянула меня к себе, я дернула ее так, что она упала лицом в песок.

– Всегда будь начеку, детка.

Андра издала звук раздражения, когда вставала.

– Ну, я бы не стала тянуть руку, чтобы помочь противнику, с которым сражаюсь.

– Надеюсь, что нет. И, кроме того, – сказала я, смахивая песок со своей задницы, – я имела в виду, чтобы ты была начеку рядом со мной.

– Принято к сведению.

– Давай еще раз, – сказала я, разминая плечи и шею.

Мы боролись еще час, пока обе не легли на спину на песок, задыхаясь.

– Этот ребенок просто высасывает энергию, – я задыхалась и провела рукой по животу.

– У меня нет даже такого оправдания.

– Может быть, однажды ты это сделаешь. И тогда я смогу надрать тебе задницу еще раз.

– Маловероятно.

– Что именно маловероятно? – спросила я. – То, что у тебя будет ребенок, или то, что я надеру тебе задницу?

– Часть про ребенка.

– Да, – я кивнула. – Ты права, я обязательно надеру тебе задницу в будущем.

Андра замолчала на минуту, и я любопытствовала.

– Почему не будет детей? – выпалила я.

Андра пожала плечами.

– Я не знаю даже половины своей ДНК. Я не могу думать о детях.

– Это Джулиан? – я едва знала этого парня, но он, похоже, был влюблен в Андру.

– Мы действительно участвуем в девичьих разговорах? – спросила Андра с явным потрясением в голосе.

– Гормоны сделали меня мягкой, – но это было в основном потому, что я была любопытной. – Но не жди, что я буду заплетать тебе волосы или драться подушками.

– Не буду. Бьюсь об заклад, ты оставила бы меня в синяках от драки подушками. И нет, это не Джулиан, – Андра посмотрела на дом. – Я просто не знаю, смогу ли я стать мамой.

Я рассмеялась ей в лицо.

– А кто знает? Это не тот навык, который вырабатывается, пока ты им не станешь. Неужели ты думаешь, что я видела себя матерью?

– На самом деле я не так уж хорошо тебя знаю. Ты хотела стать матерью?

Это было прямо противоположно тому, чего я хотела, и все же я была беременна.

– Я не специально забеременела, скажу честно. Но я не жалею об этом, – я подумала о том, как смягчались глаза Шесть каждый раз, когда я ловила его взгляд на округлившемся животе. – Помни, что я сказала, Андра. Мы все делаем выбор в жизни, и некоторые из них пугают.

– Я знаю, что ты говоришь очень туманно, но мне кажется, ты говоришь мне не сидеть сложа руки и ждать.

– Я не говорю тебе, что делать. Я говорю тебе добиваться того, чего ты хочешь. У всех нас есть выбор, но некоторые сделаны за нас. Ты все еще можешь выбрать, чтобы хотеть чего-то. Я не делала выбор в пользу беременности, но я хочу этого. Я собираюсь стать мамой. – Я сглотнула. – Но я хочу сказать, что даже если что-то страшно, даже если это больно, если ты этого хочешь – действуй.

Андра не нуждалась в том, чтобы я говорила ей, что делать. Но у меня было какое-то чувство внизу живота. Чувство, что Андре нужен кто-то, кто скажет ей, что все будет хорошо, если она не будет сидеть сложа руки. Если она возьмет на себя ответственность. Шесть был бы недоволен, если бы я так сказала, но я уже это сделала.

– Помни, чего ты хочешь. Стремись к этому.

– Я пытаюсь. Я хочу поехать с тобой в Мичиган.

Покачав головой, я сказала:

– Нет. Эта поездка – исследование. То, что произойдет в этой поездке, определит ход действий. Ты боец, я вижу. Запомни это. Борись.

Это было то, что Шесть всегда говорил мне. И, возможно, Андра тоже должна была это услышать. Я потянулась к ней, и она взяла меня за руку, встав рядом со мной. Она сразу же посмотрела на мое запястье, и я поняла, что она почувствовала мои шрамы. Я отстранилась от нее.

– Борись, – пробормотала я, натягивая рукав на запястье.

***

Джулиан приготовил ужин, как будто мы были настоящей семьей, и мы все сели за стол, чтобы его съесть. В воздухе витало напряжение, которое, казалось, все мы обходили на цыпочках. Зная, что это может быть последний раз, когда мы вчетвером вместе, я ела и старалась уделять как можно больше внимания всему, что могла. Мы с Шесть не строили планов по поводу моего возвращения в Орегон, но я знала, что рано или поздно мне придется вернуться домой. Особенно для того, чтобы избавить Элейн от нашей собаки – монстра.

– Хорошая работа, шеф-повар, – я подняла бокал за Джулиана и откинулась на спинку стула, поглаживая свой живот. – Накормил меня от пуза.

– Это ребенок, – пробормотал Шесть, он смотрел на меня нежно, так, как мне нравилось – не думаю, что когда-нибудь привыкну к такому.

– Ребенок из еды, – поправила я.

Шесть покачал головой и посмотрел вниз.

– Человек.

– Твой.

Шесть посмотрел на меня, и легкая улыбка изогнула его губы. Я попыталась представить его в роли отца, эти мускулистые руки, держащие что-то такое маленькое, что-то, что было наполовину мной. У меня не было сомнений, что он будет лучше для нашего ребенка, чем я когда-либо смогу, и этот факт сделал меня… счастливой. Это удивило меня.

Но потом его глаза снова стали серьезными.

– Полегче, Шесть, – сказала я негромко.

– Это не игра, Мира, – сказал Шесть, его голос был ровным. – Все не так, как раньше. – Он открыл рот, как будто собирался продолжить, но остановился, когда понял, что у нас есть аудитория.

Андра заговорила.

– Почему бы мне просто не выйти из укрытия?

Шесть резко повернул к ней голову.

– Ты шутишь?

Она покачала головой и выпрямила спину.

– Я просто расскажу всем, что произошло.

За столом воцарилась тишина.

– Он изнасиловал меня.

Тишина, которая эхом отразилась от ее слов, была невероятной. Краем глаза я видела, как напрягся Шесть, но мои глаза были устремлены на Андру. Она была такой сильной, когда говорила это. Я видела, как она отказывается быть жертвой, но все же признает, что на нее напали.

– Ты думаешь, это так работает, Андра? – с сарказмом спросил Шесть.

Она пожала плечами.

– Я выйду. Скажу, что убежала.

– Это не поможет тебе добиться справедливости. Как и справедливости для твоей мамы.

– Но если я скажу, что он меня изнасиловал…

– Они просто поверят тебе? – недоверчиво спросил Шесть. – Ты думаешь, что любая женщина, которая говорит, что ее изнасиловали, автоматически получает правосудие? – невесело рассмеялся Шесть.

Я чесала свои запястья, неохотно наблюдая за этим спарринг-матчем. Я чувствовала, как мои шрамы набухают, и мои ногти прочертили их под толстовкой.

Шесть продолжал:

– Это не так работает, Андра. Ты не можешь заявить об изнасиловании и добиться справедливости. Если бы это было так, наши тюрьмы были бы переполнены, – он покачал головой и посмотрел на свои руки, сжав челюсти.

– Я хочу помочь, – настаивала Андра.

Шесть наклонился вперед через стол, лицом к ней.

– Ты хочешь помочь? Оставайся, блядь, в этом доме, – Шесть встал и отнес свою тарелку на кухню, оставив нас троих за столом.

Тишина снова стала оглушительной. Я знала, что лучше не преследовать Шесть. Было очевидно, что он любил Андру как сестру, но он вел себя с ней по-свински. Не то чтобы Шесть был неправ, но он даже не дал ей возможности высказаться.

Несколько минут спустя Шесть вернулся с кейсом и вытащил оттуда несколько электронных приборов, разложив их на столе.

– Что это? – спросила Андра.

Шесть уперся кулаками в стол и посмотрел на нее.

– Мира будет носить наушник и микрофон, пока находится в квартире. Ты будешь слушать и помогать, если ей понадобится знать, куда идти, – Шесть посмотрел на меня и кивнул. – Мире понадобятся твои указания, когда она окажется в квартире, как искать, где искать, пароли и все остальное.

Это была часть плана, о которой я не знала. Шесть не нужно было, чтобы я разговаривала по телефону с Андрой во время всего этого, но, возможно, это был его способ привлечь ее, чтобы она не чувствовала себя такой беспомощной.

– Хорошо. Как я буду слушать?

Шесть наклонился и взял маленький, без особых наворотов сотовый телефон.

– Одноразовый телефон. Мира позвонит тебе, как только окажется в квартире. Я буду ждать снаружи, как и в случае с тобой. Нам нужно сделать это быстро, потому что Хоторн в последнее время находится под пристальным вниманием. Он почти не выходит из квартиры.

– Когда вы собираетесь вломиться?

– Завтра, – ответил Шесть.

– Когда вы улетаете обратно?

– Завтра вечером. Ночным рейсом.

Андра кивнула, а я глубоко вздохнула. Предстоял важный день, и я хотела вздремнуть перед полетом.

***

Мы с Шесть прилетели в Индиану и поселились в отеле.

– Два дня, – сказал Шесть служащему. Он расплатился кредитной картой, которая была не на его имя – возможно, псевдоним, – и провел нас в номер.

– Две ночи?

– На всякий случай. Завтра мы улетаем обратно, но нам нужно оставить здесь наши вещи после обычного выезда.

Шесть расстегнул куртку и повесил ее на спинку стула. Потянув за воротник футболки, он зашагал по комнате. Ему было неспокойно.

– Хочешь принять душ? – спросила я, раздеваясь, чтобы сделать это самой. – Она достаточно большая для нас обоих, – сказала я ему, заглянув в ванную, покрытую линолеумом.

– Конечно, – сказал он с ворчанием и снял штаны, футболку, носки и трусы.

Я сначала подтолкнула его под струю, а затем последовала за ним, обхватив его сзади, когда он стоял лицом к душевой лейке.

Шесть оперся рукой о кафель и просто позволил воде стекать по его спине так, что она намочила мои волосы. Это была самая интимная близость за последнее время, и это даже не было сексуальным. Ему нужна была эта горячая вода, чтобы успокоить его мышцы, чего он не мог сделать уже долгое время. Я видела, что Шесть нервничает, но не знала, как спросить так, чтобы он действительно сказал мне, что его нервирует.

– Вода приятна, – сказала я, решив, что это мой переход.

Шесть хмыкнул в знак согласия, но больше ничего не сказал.

Я прижалась к его теплой спине, благодарная за хороший напор воды в душе.

– Тебе холодно? – спросил он, наконец, как будто только что понял, что я все еще здесь.

Прежде чем я успела сказать ему «нет», Шесть повернулся так, что я оказалась под струей, а он – у меня за спиной. Он вытащил брусок мыла из подставки и сунул его под воду, чтобы он намок.

– Спасибо, – сказал Шесть, проводя мылом по моей груди.

– За что? – я откинулась назад, моя голова едва касалась его плеча. Шесть обхватил меня одной рукой под грудью, а другой намыливал меня мылом.

– Ты не должна была этого делать. Я не собирался снова привлекать тебя к работе.

– Да, но это не похоже ни на одну из твоих других работ, не так ли? – я уткнулась лицом в его шею и прижалась губами к коже. – Во-первых, Андра тебе не платит.

Это вызвало у меня смешок, который сорвался с моих губ.

– Наверное, ты права, – сказал Шесть. – Это значит больше. И еще больше значит то, что ты здесь, со мной.

– Она для тебя семья.

– Да, – Шесть провел мылом по моей нижней части живота, взад и вперед по коже. – И ты тоже. Это странно, теперь, когда ты с ней познакомилась. – Он поцеловал кожу за моим ухом. – Но я рад, что вы познакомились. И когда это дерьмо закончится, мы сможем решить, что делать дальше.

Я знала, что это дерьмо еще долго не закончится. Было еще, чем заняться, даже после поездки, которая ожидала нас на следующий день. Вероятно, в какой-то момент я вернусь в Сан-Франциско, одна. И Шесть последует за мной… когда-нибудь. Может быть, но не раньше, чем через несколько месяцев.

– Прошло много времени, с тех пор как ты вламывалась в дом, – сказал Шесть.

Я прислонилась к нему.

– Ни разу после дома Брук.

– Ты уверена, что готова?

– Уверена, – я накрыла его руку на своем животе, который он тер мылом туда-сюда. – Быстро вошла и вышла, да?

– Верно, – сказал Шесть.

Но даже после душа он был неспокоен, пока я не заставила его лечь.

– Уже за полночь, – сказала я ему. – У нас завтра важный день.

– Да, – Шесть лег, и я свернулась калачиком у него под боком. – Когда все закончится, все, о чем нам нужно будет беспокоиться, это ребенок.

Было странно продолжать называть его ребенком.

– Полагаю, нам нужно придумать имена.

– Ты полагаешь? – спросил он со смехом. Он повернул голову ко мне. – Я имею в виду, мы же не можем дать ему имя Малыш, не так ли?

Я пожала плечами, но одеяла немного мешали этому.

– У тебя есть идеи лучше?

Шесть замолчал на минуту, глядя через мое плечо на стену позади меня.

– Урсула.

Мне потребовалась секунда, прежде чем я чуть не ударила его по плечу.

– Это глупо.

– Это должно быть хорошее имя. Надежное имя. Это первое, что мы дадим ребенку, помимо самой жизни.

Я на мгновение задумалась.

– Я никогда не думала об этом. Но не какое-то длинное, состоящее из миллиона слогов имя. Не как Мирабела, – сказала я, растягивая свое имя.

– О, но это мое любимое имя, – Шесть перекатился так, что оказался на мне, но поддерживая себя над моим животом.

– Ну, твое имя – это число, так что твое мнение недействительно.

– Мое настоящее имя Уильям, и ты знаешь, что это так.

– Тогда мы будем звать его Уильям.

Улыбка Шесть исчезла с его лица.

– Его?

Я покачала головой.

– Я не знаю, он ли это. Еще слишком рано.

– Уильям не подойдет для девушки.

– Тогда Уильяметта.

– Я сказал хорошее имя, Мира, – Шесть нежно поцеловал меня в шею, а затем перешел на другую сторону. – Мы можем придумать что-то лучше, чем Уильяметта.

– Может быть, когда мы узнаем пол, мы сможем это выяснить? – спросила я.

Не знаю почему, но мне казалось, что я должна озвучить свои планы вслух. Может быть, озвучивание их заставит их осуществиться. Я не знала, не была уверена, но чувствовала необходимость сказать это, тем не менее.

– Ты права.

– Думаю, что к Рождеству мы сможем это выяснить.

– Как раз вовремя, – сказал Шесть и откатился с тяжелым сонным вздохом. – Кажется, я наконец-то устал.

– Если ты устал от разговоров о детях, то представь, что будет с тобой, когда ты всю ночь будешь не спать из-за того, что он погадил или хочет есть.

Шесть засмеялся и опустил руку на глаза.

– Я знаю, – он выпустил длинный выдох и перекатился на бок, целуя руку, которую я положила между нами. – Я не могу дождаться.

***

– Это оно? – спросила я, когда Шесть проезжал мимо жилого четырёхквартирного комплекса.

– Верхний этаж, налево.

– Он дома? – я сопоставила номер квартиры с соответствующей подъездной дорожкой, но там было пусто.

– Вряд ли. Но если и есть, то он скоро уйдет. Он должен работать сегодня вечером.

Я отвернулась от окон и посмотрела на него.

– Иногда это жутко, то, что ты знаешь.

– Это моя работа – знать.

– Верно, – я посмотрела вверх на окна. – Хотя не похоже, чтобы кто-то был дома.

– Я знаю. Но мы подождем до десяти. Его смена начинается в восемь, так что он уйдет раньше.

– Почему бы не пойти в девять, если его смена начинается в восемь?

– Потому что большинство людей будут спать ближе к десяти. Так что тебя не так легко будет обнаружить.

– Если это так, почему ты посылаешь меня в одиночку? Почему бы не присоединиться ко мне?

– Я наблюдатель, чтобы он не застал нас врасплох. Если мы оба будем там, и он подкрадется к нам, нам точно придется его убрать.

Я посмотрела в сторону Шесть.

– Я знаю, что ты не против сделать именно это.

– Я бы не отказался, но это не входит в план. У меня еще будет такая возможность, – его глаза потемнели, и по моему позвоночнику прошла дрожь. – Сейчас мы просто получаем информацию о том, что у Андры есть траст.

Я отдала ему честь.

– Да, сэр, – я повернулась обратно к зданию, которое становилось темнее с каждой минутой. – Итак, теперь мы ждем?

– Теперь мы ждем.

Когда над квартирой сгустилась темнота, а на подъездной дорожке не появилось ни одной машины, Шесть протянул мне телефон.

– Позвони по номеру, сохраненному в истории, когда войдешь в квартиру. Это соединит тебя с Андрой.

– Что это за замок?

Шесть протянул мне набор отмычек и постучал по средней из них.

– Думаю, это та самая. Но если нет, попробуй другие.

Я начала вылезать из машины, но Шесть остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Будь осторожна там, хорошо? Веди себя тихо, не суй нос, куда не надо. Вошла и вышла, верно?

– Верно, – подтвердила я и вылезла из машины, направляясь к квартире.

Предположение Шесть оказалось верным, и я без труда отперла дверь. Оказавшись внутри квартиры, я набрала номер, указанный в истории, и Андра сразу же ответила.

– Алло?

– Привет, – сказала я, прежде чем вспомнила о гарнитуре, которая была на мне. – Дай-ка я снова надену эту занозу в заднице. – Я нацепила ее на голову и отрегулировала так, чтобы она плотно прилегала. – Я здесь. Ты меня слышишь?

– Нет, я тебя не слышу, – сказала она.

– Хитрожопая, – я огляделась по сторонам, но мои глаза все еще привыкали. – Черт, как холодно. – Я подула на руки. – Я в квартире. Чем это, блядь, пахнет?

– Его одеколоном.

Это было хуже, чем все, что я нюхала за долгое время, а я бывала в довольно сомнительных местах.

– Он дешевый ублюдок, – я огляделась, пытаясь нащупать стену в коридоре.

– Его кабинет – вторая дверь по коридору.

– Ладно, ладно, сохраняй спокойствие, – пробормотала я. – Ты вела себя хорошо?

– Если тебе интересно, выходила ли я из дома, то ответ – нет.

– Шесть будет счастлив это услышать.

И он будет счастлив. Он хотел, чтобы она оставалась под замком, пока он не вернется, особенно с частным сыщиком, вынюхивающим информацию.

– Счастлив? – спросила она.

Я усмехнулась.

– Да, ты права. Шесть счастлив – это что-то мифическое, как Лох-Несское чудовище. Он действует на двух уровнях: злой или серьезный. Или серьезно злой.

Я толкнула первую дверь в коридоре, и она несносно громко скрипнула.

– Почему ты идешь в мою комнату? – спросила Андра.

Я удивилась, что она знала, что это ее старая комната, по одному только звуку.

– Успокойся, – пробормотала я. – Я просто смотрю.

Я зашаркала по коридору, переступая через засаленные участки ковра и стены, которые напоминали мне о моей старой квартире. Я повернула ручку второй двери в коридоре.

– Она заперта.

– Эта дверь никогда не запирается, – Андра сделала паузу. – У этой ручки даже нет замка.

– Теперь есть, Андра, – я толкнула дверь, чтобы проверить, сможет ли вес моего тела открыть ее, но моя борьба была напрасной. – Ну, это раздражает. Ты не знаешь, где он может хранить ключ?

– Ты проверила вокруг рамы? Сверху?

– Я слишком маленького роста.

– Подпрыгни, – сказала Андра, как будто это было так просто.

– У меня на мочевом пузыре авокадо. Если я прыгну, я обоссусь.

– А ты не можешь просто взломать замок?

– Ясен хрен, но ключом было бы быстрее и оставило бы меньше следов.

– Проверь ящик на кухне, слева от холодильника. Там может быть ключ.

Я двинулась назад по коридору, по затертому ковру и в кухню с липким полом. Ящик слева от холодильника был так набит, что я ожидала, что он развалится по швам, когда я его открою.

– Здесь всего дюжина ключей, – сказала я Андре.

– Ищи новый, блестящий. У Хоторна ключи в этом ящике лежат годами.

Было только три, которые не выглядели антикварными.

– Хорошо, у меня есть три ключа. Посмотрим, подойдет ли один из них.

Но мгновение спустя я уже бросала их на пол.

– Ни один из них не работает. Мне нужно вскрыть его, – я открыла свою сумку и начала рыться в ней в поисках набора, который дал мне Шесть. – Мне нужно вставить ручку-фонарик в рот, так что не спрашивай меня ни о чем, пока я пытаюсь ковырять эту сучку.

Андра ничего не говорила, пока я работала. Я попробовала все пять отмычек, но они высмеяли меня тем, что были неэффективны.

– Это не работает. Мне нужно использовать кредитную карту.

«Надо было сделать это с самого начала», – поняла я, пиная себя.

– Ты можешь использовать кредитную карту?

– Да. Я просто забыла, что она у меня с собой, – через секунду после того как я воткнула кредитку между дверью и рамой, дверь со скрипом открылась. – Вот.

Андра сказала:

– Когда я была здесь этим летом, на столе были разбросаны бумаги.

– Сейчас там только коробки, по обе стороны от компьютера.

На самом деле, их целая башня.

– Коробки? Он переезжает?

Я закатила глаза.

– Может, тебе стоит спросить его, Андра.

Она проигнорировала мой сарказм.

– Что в коробках?

– Похоже на хлам. Книги, – ответила я.

Сняла одну из коробок и начала рыться в ней. Моя рука нащупала что-то в кожаном переплете и обертке.

– О, что это?

После паузы Андра спросила

– Что?

– Оставила тебя в напряжении, не так ли?

– В чем дело, Мира? – спросила Андра, в ее голосе слышалось беспокойство.

– Подожди.

Я посветила фонариком на открытую книгу и вчиталась в почерк. Абзац за абзацем речь шла об Уильяме, мальчике, в которого она была влюблена. Мое сердце упало в желудок, и я сглотнула.

– Твоя мама была писателем?

– Она занималась внештатными проектами то тут, то там.

– Ты бы узнала ее почерк?

– Да.

Я расстегнула молнию на сумке.

– Я оставлю это.

– Что это? – спросила Андра.

– Дневники.

– Чьи?

– Судя по содержанию, я бы предположила, что они принадлежат твоей маме.

Я не хотела рассказывать ей краткую версию, так же, как и длинную. Я не хотела читать о Лидии, женщине, которая любила Шесть раньше меня. Женщине, которую он любил до меня.

– Что ты имеешь в виду, говоря «судя по содержанию»?

– То, что я видела, похоже на то, что сказала бы Лидия.

– Что там было написано?

Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно, а не раздраженно.

– Всякое, Андра. Я упаковала их, ты их увидишь. Охлади свой пыл.

– Что там еще?

– Бумаги и прочее дерьмо.

Стопки и стопки. Я пожалела, что со мной нет Шесть, чтобы он мог сказать мне, что именно я ищу. Я запихивала вещи в рюкзак, не обращая на них внимания, кроме того, было ли на них имя мамы Андры. Чем глубже я копалась в офисе, тем сильнее запах этого парня атаковал мои ноздри.

– Этот запах одеколона с кошачьей мочой повсюду, – сказала я и закашлялась. – Здесь просто чудовищная тонна бумажной работы, а я еще даже не села за компьютер.

– Что за бумажная работа?

– Хм.

Я склонилась над бумагами, напрягая зрение, которые освещал только свет от моей ручки. Я хотела вытащить Андру из уха, чтобы лучше сосредоточиться, но прежде, чем я смогла это сделать, я услышала шум сзади меня.

Я резко обернулась, но была недостаточно быстра. Удар пришелся в бок моей головы, сбив гарнитуру с лица.

Мгновенно за глазами вспыхнула боль, но я не успела даже зафиксировать ее, как меня повалили на землю. В ту секунду, когда я подняла руки, чтобы защитить лицо, кто-то сидел у меня на груди и бил меня по голове.

Все произошло так быстро, но боль была настолько сильной, что, казалось, будет длиться вечно. Я не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Тот, кто был на мне, весил сотни килограммов и не был скован темнотой так, как я.

Я теряла воздух и была в нескольких секундах от потери сознания. Я успела крикнуть «Шесть», прежде чем потеряла сознание.