Текст книги "Предатель крови (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)

– Что смыть? – не понял Драко.

– То, чем ты башку намазал, – любезно пояснил я. – Не маслом же?

Малфой злобно зыркнул на Риддла, но подчинился, потому что с того сталось бы окунуть Драко головой в унитаз и пару раз спустить воду. В том, что за этим дело не станет, были уверены все, хотя такой прием Том применил лишь однажды, на не в меру наглом гриффиндорце-старшекурснике. И то – тот нырял сам, а Том просто наблюдал… Я же говорил, у него отлично выходит Империо!

Ждать пришлось долго, и мы бы порядком замерзли, как многие другие, если б не знали согревающих заклинаний. Миллисента вот не знала, и я так увлекся, объясняя ей, каким образом нужно перенаправить вектор, чтобы достичь нужного эффекта, но при этом не изжариться, что мы едва не пропустили явление делегации Шармбаттона.

– Зрелищно, – оценил Том, увидев громадную карету и летучих лошадей. – Хвалю. Интересно, Дурмштранг прибудет на драконах или еще на ком?

Увы, он не угадал – дурмштранговский корабль поднялся из озерных вод. Это было намного более захватывающее зрелище, чем прибытие шармбаттонского экипажа!

– А вон и Крам, – негромко сказал Том, наблюдавший за встречей Дамблдора с директором Каркаровым, и Джинни насторожилась.

– Этот?! – непередаваемым тоном произнесла она, приглядевшись к рослому парню с крючковатым носом и густыми бровями.

– А чем он тебе не нравится?

– Ничем, – честно сказала сестренка. – С виду – бревно неотесанное!

– Возьми топорик и сними с него стружку, – ласково сказал Том. – Вполне вероятно, что это драгоценная древесина. А поскольку Крам явный любимец Каркарова, то может знать что-то не только из учебной программы, но и…

– Ясно, – Джинни вздохнула и улыбнулась. – Но на бал я с ним не пойду!

– Конечно, ты пойдешь со мной, – непринужденно ответил Риддл. – Но от приглашения не отказывайся. Знаешь, как забавно обманывать человеческие ожидания?

– Смотри, как бы я твои ожидания не обманула! – процедила сестренка.

– Не выйдет, Джиневра, – широко улыбнулся он. – Мне всегда найдется пара, не забывай об этом…

Джинни что-то прорычала и умолкла.

– Она мне напоминает этих коней, – Невилл кивнул на громадных шармбаттонских жеребцов, выдыхающих искры.

– Да, есть такое дело, – согласился я и философски добавил: – Ну, думаю, Том в состоянии остановить такую горячую лошадку на полном скаку…

– Скорее, он просто не позволит ей взбрыкнуть, – хмыкнул он. – Посмотрим, что будет дальше!

Глава 46. Жеребьевка

Крам, что было вполне ожидаемо, приземлился за нашим столом, и Малфой увлек его светской беседой, а с другой стороны пристроился Том. Болгарин сперва смущался – это было заметно, – но быстро оттаял и принялся рассказывать о последнем матче, мешая родные слова с английскими. Правда, делал он это так занимательно, что даже я почти все понял, а судя по тому, что Том с Драко задавали вопросы, у них трудностей вообщ не возникало. Тут я подумал, что у всех них могли быть волшебные переводчики, и чуть не врезал себе по лбу… Чтобы Том, завсегдатай всяких подозрительных лавочек, да не подумал о таком! Быть не может! Вот ведь… Сам наверняка обзавелся этой штуковиной, а мы, значит, выкручивайся?

– Это что? – с интересом спросила Джинни, разглядывая какое-то сложносочиненное блюдо из моллюсков.

– Не знаю, но выглядит аппетитно, – ответил я и щедро оделил им вокруг сидящих. – Слушайте, а правда вкусно! Наверно, это что-то французское.

– Точно, – подтвердил Невилл, прожевав, – когда бабушка возила меня во Францию, мы ели что-то похожее. Только я забыл название, сложное какое-то… Может, Луна знает?

– Извините, пожалуйста, вы собираетесь есть ваш буйябес? – произнес вдруг кто-то у нас над головами с красивым грассирующим акцентом.

Позади нас стояла девушка из Шармбаттона – она наконец-то сняла с головы шарф, с помощью которого, как и многие другие, спасалась от холода. Длинные, серебристо-белые локоны ниспадали до самой её талии. У неё были огромные синие глаза и очень белые ровные зубы, и от нее веяло чем-то таким… Не могу назвать это ни обаянием, как у Тома, ни чем-то иным… Разве что какой-то особенной магией?

Я обратил внимание на Крэбба, сидевшего напротив: он уставился на неё, разинув рот, попытался что-то сказать, но вместо слов раздалось невнятное бульканье. Подавился, что ли?

– Да, мы уже заканчиваем, – хладнокровно ответила Джинни и плюхнула себе на тарелку последнюю порцию. – Но, кажется на том конце стола была еще такая же кастрюля. Рекомендую поторопиться, такую вкуснятину… я хотела сказать, такое изысканное блюдо разберут в мгновение ока!

– Спасибо, – вежливо сказала девушка и грациозно двинулась прочь.

Клянусь, половина парней за нашим столом не могли отвести от нее глаз.

Вот она остановилась рядом с увлекшейся беседой троицей и снова спросила насчет этого… как его… в общем, еды. Крам вообще едва покосился на девушку – он был занят тем, что рисовал в блокноте Малфоя схему нападения, если я верно разглядел, а Риддл поднял голову и лучезарно улыбнулся.

– Возьмите, конечно, – сказал он своим неподражаемым голосом. – Мы уже сыты. Позвольте, я помогу вам, не дело гостям самим обслуживать себя!

Ловко подхватив блюдо, он понес его к столу Рейвенкло, о чем-то негромко переговариваясь с красавицей-француженкой, а я заметил, как Джинни медленно гнет вилку взглядом. Обычно ей это не удавалось, хотя, теоретически, она могла вот этак завязать узлом лом или хотя бы кусок арматуры. Прогресс был налицо!

– Похоже, это вейла, – подала голос Миллисента. – Смотрите, как на нее уставились…

Мы с Невиллом недоуменно переглянулись. Ну, девушка, ну, красивая… другие не хуже, если уж на то пошло! И я, если честно, не верил в то, что Том может стать жертвой чар вейлы…

– Вейла, не вейла, а дела никто не отменял, – неожиданно спокойно произнесла Джинни, поправила волосы, покусала губы, обворожительно улыбнулась и пересела на место Тома, который так и остался за столом Рейвенкло.

Крам, кажется, немного удивился такой непосредственности, но, поскольку сестренка неплохо разбиралась в квиддиче, скоро забыл о том, что беседует с ребятами несколькими годами младше. Драко-то тоже никуда не делся, а видя такой расклад, и я решил присоединиться. Пусть я игру эту не люблю, но вдруг Крам скажет что-нибудь интересное о Турнире, например? Невилл с Миллисентой направились за мной следом, а за ними и еще дурмштранговцы подсели поближе.

В общем, к тому моменту, как закончился пир, а директор объявил о том, что открытие Турнира состоится с минуты на минуту, мы уже нашли общий язык с болгарами, несмотря на некоторые затруднения, приспособились понимать их акцент, да и вообще решили, что они ничего себе ребята.

Том же ворковал с вейлой и другими француженками и, уверен, гнусно хохотал про себя. Великолепная блондинка таяла и трепетала ресницами, глядя на красавца Тома. Что и говорить, они изумительно смотрелись рядом! Я полагал, Джинни этого Тому не простит, а если и простит, то далеко не сразу, я ее темперамент знаю…

– Вот и наступил долгожданный час! – сказал директор, попросив тишины. – Но перед тем, как открыть Турнир, я хочу сказать вам несколько слов и разъяснить правила, которым мы будем следовать в этом году. А для начала позвольте представить вам мистера Бартемиуса Крауча, главу Отдела международного сотрудничества магов и мистера Людо Бэгмена, возглавляющего Отдел волшебных игр и спортивных состязаний.

Пока зал аплодировал, я поглядел сперва на мистера Крауча, выглядевшего крайне бледно, а потом на лже-Грюма, и подумал, что должен чувствовать Крауч-младший, зная, что сидит рядом с отцом? Или же он ничего не чувствовал? Как знать!

Судя по взгляду Тома, он вовсю легилиментил обоих, но что видел – неведомо…

Объявив состав коллегии судей, Дамблдор приказал внести сундук и продолжил объяснять правила: три участника, по одному от каждой школы, три задачи, которые зададут им с определенными интервалами в течение учебного года, и для решения которых нужно будет продемонстрировать мастерство в магии, способности к дедукции, ну и, конечно, отвагу. За каждое задание будут присуждаться баллы, словом, победит сильнейший… Ну а выбирать участников будет… та-дам! Кубок Огня!

Это именно он прятался в древнем на вид, богато инкрустированном сундуке. Сам по себе Кубок выглядел совсем не примечательно, но его до краев наполняло бело-голубое пламя…

Желающим участвовать предстояло написать свое имя и бросить записку в Кубок, а через сутки тот вынесет решение. Ну а чтобы авантюристы вроде моих братцев не попытались тоже поучаствовать, директор пообещал провести вокруг Кубка магическую черту, переступить которую не сможет никто младше семнадцати лет. Ну а дальше он напомнил, что участие в Турнире – сродни магическому контракту, от которого нельзя отказаться, и призывал многажды подумать, прежде чем бросать в Кубок записку со своим именем… Можно подумать, это бы кого-то остановило!

Мы отправились по спальням, а Том явился буквально за минуту до отбоя – все провожал свою француженку.

– Ну как, много узнал? – спросил я, разыскивая чистые носки на завтра.

– Не-а, – зевнул Том, сдирая пуловер. – Знает она не больше, чем наши девчонки. Выезжает на чарах вейлы, но этого, правду говоря, маловато будет.

– Неужели? – процедила Джинни, упорно дожидавшаяся возвращения Тома в нашей спальне.

– Я сказал – маловато будет, – повторил тот. – Слушай, отвернись, я раздеваюсь, все-таки!

– А то я Рона не видела, – буркнула сестренка.

Риддл тяжело вздохнул и стянул рубашку. Ну… я по сравнению с ним выглядел, конечно, не слишком презентабельно, хотя… Когда подрасту и обзаведусь какой-никакой мускулатурой, буду смотреться не хуже.

– Я в душ, – сказал он и взял полотенце. – А вы давайте-ка спать! Джиневра, к тебе это тоже относится.

– И ты даже не хочешь узнать, что мне… нам удалось выведать у Крама? – негромко спросила Джинни.

– Думаю, за сегодня – ничего существенного, – серьезно ответил Том, – как и мне. Завтра продолжим. Обожаю такие игры! Ставлю галлеон на то, что Кубок выберет именно этих двоих!

– Это почему же? – спросил я.

– Ну… по той же причине, по которой он выберет меня, – ухмыльнулся Риддл и вышел, взмахнув полотенцем. Потом сунулся обратно в дверь и добавил серьезно: – Потому, что мы – лучшие.

Помолчав, я ткнул Джинни локтем и сказал.

– Ты не очень злись. Это же Риддл…

– Я вовсе и не злюсь, – неожиданно спокойно сказала сестренка, а потом вдруг рявкнула: – Я в ярости!!!

С этим воплем она выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что та едва не сорвалась с петель, а я переглянулся с Невиллом и ответил на его невысказанный вопрос:

– Нет-нет, пусть Том сам ее усмиряет, я не рискну!

* * *

Разумеется, мои братцы не могли не отличиться – выпив зелье взросления и попытавшись бросить записки в Кубок, они обзавелись такими роскошными седыми бородами, что Дамблдор, наверно, обзавидовался. Кое-кто из слизеринцев постарше тоже решил поучаствовать, ну и прочие не отставали. Приезжие – те участвовали в жеребьевке под неусыпным надзором своих директоров…

И вот, наконец, настал исторический момент! (К этому самому моменту я уже готов был убить Тома, явно задавшегося целью обаять всех француженок разом, и Джинни, ревновавшую его к каждому столбу, а потому, явно назло, взявшуюся очаровывать болгар. И небезуспешно!)

– Итак, Кубок готов принять решение, – произнёс Дамблдор. – Когда будет оглашено имя участника, он или она пройдет вот в ту дверь, где и получат первоначальные инструкции.

Свечи погасли, только хэллоуинские тыквы мерцали в темноте жутковатыми улыбками. Кубок светился все ярче и ярче… и вдруг пламя его из бело-голубого сделалось ярко-красным, посыпались искры, а наружу вылетел обугленный клочок пергамента.

– Участником Турнира от Дурмштранга, – громко произнес Дамблдор, – будет Виктор Крам!

Зал взорвался овациями, а Джинни, счастливо взвизгнув, повисла на шее у немного опешившего от такой бурной демонстрации чувств болгарине. Тот с трудом отцепил ее от себя и проследовал указанным маршрутом – мимо стола преподавателей, в неприметную дверь.

Во второй раз Кубок выплюнул имя Флёр Делакур – той самой красавицы-блондинки, и Том облобызал ее в обе щеки, а потом еще и поцеловал руку самым наигалантнейшим жестом (кажется, такого он удостаивал только тетушку Мюриэль).

– Кто же будет участвовать от Хогвартса… – прошептала Миллисента.

У меня лично сомнений не было, но и то я замер вместе со всем залом и, кажется, не дышал, пока Дамблдор не провозгласил с некоторым удивлением:

– Томас де Линт!

Вообще-то, слизеринцы – очень сдержанные люди, но на этот раз наш стол взорвался такими воплями и визгом, что гриффиндорцы могли отдыхать. Мрачно молчал Хаффлпафф – их звезда, Седрик Диггори, был признанным фаворитом, да и у остальных имелись неплохие ученики… Но кто они против Тома Риддла, одержимого идеей выиграть Тремагический турнир?

Скажу сразу – громче всех визжала Джинни и даже прыгнула мне на шею от избытка чувств, потому что Том все еще торчал за столом Рейвенкло.

– Прекрасно! – сказал Дамблдор, когда Том, раскланиваясь и ослепительно улыбаясь, проследовал за остальными участниками. – Итак, три участника определены, и…

Тут пламя в Кубке вновь заалело, полетели искры, и… Наружу вылетел еще один кусочек пергамента. Директор машинально взял его, и в полном молчании прочитал:

– Гарри Поттер…

– Вот это поворот… – только и смог выговорить я, когда ошарашенного Поттера утащили прочь, а за ним потянулись все директоры и преподаватели.

– Как ему удалось? – недоуменно спросил Невилл.

– Я думаю, не ему… – произнес я, покосившись на Грюма, который тоже похромал в комнату для совещаний.

– Думаешь, Поттера подставили?

– Конечно. Если Фреду с Джорджем не удалось обмануть Кубок, думаешь, это удалось бы Гарри? Ага, два раза!

– А Том?

– Том совершеннолетний, – напомнила Джинни, прислушивавшаяся к нашей беседе. – Ему всяко проще было это сделать. Да Кубок и так мог его выбрать!

– Что-то я сомневаюсь, будто Том мог взять и просто положиться на волю случая, – пробормотал я. – Ну да ладно! Вот он вернется и обо всем расскажет! Пошли в спальню…

Обстановка была нервной: Невилл пытался читать, я рисовал монстров, а Джинни то пыталась вышивать, то грызла ногти. Все это продолжалось до той поры, пока не явилась Луна и не сказала с порога:

– Ты не переживай. Том не ухаживал за Флёр.

– Да уж конечно! – огрызнулась сестренка.

– Ну, немножко ухаживал и расспрашивал, – поправилась Луна, скинула туфли и уселась на кровати в позе лотоса. – Понял, что ничего интересного она не знает, и… да и всё. Я слышала. Они же были за нашим столом.

– Н-ну… – протянула Джинни.

– А теперь он вовсе не станет с ней общаться, – добавила та.

– Это почему?

– Так ведь оба стали участниками Турнира. Конкурентами, – сообразил я, а Луна кивнула. Ну, очень вероятно, Том на это рассчитывал!

Джинни просветлела лицом, но снова нахмурилась, когда в комнату ввалился радостный сверх всякой меры Том.

– Ну, знаете, с нашими преподавателями никакого цирка не надо! – выпалил он и грохнулся на кровать по своему обыкновению. – Какую теорию выдал Грюм! Нет, что Поттера подставили, ежу лесному понятно, но как он доказывал всем, что кто-то приложил Кубок Конфундусом, чтобы обдурить его и заставить забыть, что участвуют всего трое, причем совершеннолетних…

– Хочешь сказать, это его рук дело? – спросил я.

– Чьих же еще? В Хогвартсе, конечно, паноптикум еще тот собрался, но все же не на каждом углу темные маги запретными артефактами торгуют, – фыкнул Том.

– А Снейп?

– Не-а, это точно не он, – помотал он головой и вытащил из-за пазухи карту. – Я следил. Снейп к Кубку подходил только вместе с Дамблдором. А вот Грюм шатался туда-сюда, бдил, стало быть…

– Ты что, всю ночь следил? – подозрительно спросила Джинни. И правда, на лице Тома не было заметно следов недосыпа.

– Нет, я просто навесил на обоих следящие заклинания, – ухмыльнулся Риддл. – Мелочь, они и не заметили. Ну и там, возле Кубка натянул ниточки, как в маггловских детективах: на общем фоне не заметно, а если заденет нужная персона, я узнаю…

– А, то есть они активируются, когда человек заденет эту вот… ниточку? – сообразил я.

– Балл Рональду! Именно так. При активации они самоуничтожаются, следов не найдешь, а до активации ничем себя не проявляют. Словом, я уверен – это дело рук Грюма. То есть Крауча-младшего, – поправился Том, разглядывая карту. – Настоящий Грюм – вот он, живехонек. Ну да понятно, Барти нужен материал для оборотки, а хранить его он, наверно, не умеет, олух! Уж лучше научился бы, чем живого человека прятать… Сам из-под Империо сбежал, и хочет на такие же грабли наступить!

– Ты хочешь устроить настоящему Грюму побег? – спросил Невилл.

– Не сейчас, – помотал головой Риддл. – Ему покамест ничто не угрожает, а я хочу узнать, что затеял подменыш. Это что-то явно связано с участием в Турнире, так что мне мало победы, мне еще надо присмотреть, чтобы Поттер не угробился! Кому-то явно это нужно… и догадайтесь, кому именно!

– Как-то это сложно, – подумав, сказал Невилл.

– Нет, не сложно. Зато зрелищно и пафосно, – ответил Том. – Зная себя… Словом, я всегда был склонен к показухе. А что может быть лучше Турнира? Думаю, Поттер еще и до кубка доберется с определенной помощью… До кубка…

Тут он задумался, а я осторожно спросил:

– Так про задания-то вам рассказали?

– А как же, – очнулся он. – Правда, о сути не поведали, но заявили, что это будет испытание на отвагу. Ну а мистер Крауч, который обо всем этом вещал, внимательно посмотрел мне в глаза и подумал одно лишь слово…

– Какое? – подпрыгнула Луна.

– Драконы, – ответил Том. – Ну… думаю, после вашей компании какой-то дракон покажется мне милой домашней зверюшкой!

«Кто бы говорил!» – подумал я. Я бы на месте дракона драпал от Риддла как можно дальше, пока тот не разобрал его на ингредиенты!

– Ну ладно, – сказал я. – Но почему же Кубок выбрал именно тебя? Столько народу бросали записки со своими именами…

– Том, сознавайся, ты схитрил, – с уверенностью сказала Луна.

– А я и не отрицаю, – ухмыльнулся он.

– Но как?! Как можно обмануть Кубок?

Том вздохнул и сел.

– Есть такой анекдот, – сказал он совершенно серьезно. – У родителей спрашивают, почему они решили назвать сына Джоном. Мать отвечает: «Мы написали имена на бумажках, бросили в вазу и вытащили наугад. Я написала – Кристофер, Эндрю, Джеральд». А муж добавляет ей в тон: «А я написал – Джон, Джон, Джон…» Принцип понятен? Нет, конечно, оставалась малая толика вероятности, что повезет все-таки не мне, но… – Том улыбнулся. – Я тоже приложил Кубок Конфундусом. Эта идея лежала на поверхности.

– Жулик, – тяжело вздохнула Джинни. – Как есть жулик! Но только попробуй не выиграть Турнир, я тогда… я тогда…

– Ну, что тогда? – с интересом спросил Том.

– Не выйду за тебя замуж, – ответила она совершенно серьезно.

– А ты вроде бы и так охладела ко мне… Я видел, как ты обнимаешь Крама, – не менее серьезно сказал он.

– А я видела, как ты любезничаешь с Делакур! Да и остальных ты вниманием не обошел, разве нет?!

Глаза Джинни метали молнии, волосы словно наэлектризовались, и выглядела она, если честно, будто какая-нибудь богиня мести или вроде того.

– А знаешь, что они говорят о тебе? – продолжила она сквозь зубы. – Не только приезжие, и наши тоже… «Выскочка! Полукровка! Невесть кто! Школу опозорит, чего доброго, сам иностранец, а туда же!»

– Я уже ловил ее за руку, – вставил я.

– Трижды, – дополнил Невилл, и мы хором закончили:

– Сам ее укрощай!

– Не буду. Перебесится, надеюсь, – пожал плечами Том, а Джинни вспыхнула еще сильнее и ринулась было к двери, но ее остановил его спокойный голос: – Джиневра Уизли, ты знаешь, в кого превратишься, если станешь ревновать меня к каждому столбу и награждать Круциатусами любого за косой взгляд в мою сторону или дурное слово в мой адрес?

Джинни, уже повернувшая ручку двери, замерла на пороге, потом повернулась к нам.

«И в кого же?» – читалось на ее лице.

– В Беллатрису Лестрейндж, – негромко произнас Невилл, и она невольно прикрыла рот рукой.

– Я не… – проговорила Джинни, и я видел, как ее лицо медленно теряет краски, делаясь мертвенно-бледным, особенно белым на фоне рыжих волос.

– Ты – да, – мягко сказал Том, подойдя к ней. – Ты уже в начале этого пути, а потому я говорю тебе, Джиневра Уизли: остановись, пока не поздно! Покамест я могу взять тебя за руку и увести другой дорогой, но еще немного, и мне останется только оказать тебе последнюю услугу, а не думаю, что ты сама или кто-то из присутствующих будет рад такому повороту…

«Удар милосердия», – вспомнил я и невольно содрогнулся, а Луна вдруг соскочила с кровати, схватила нас с Невиллом за руки и потащила прочь из комнаты.

– Так надо, – пояснила она в своем неповторимом стиле, когда за нами закрылась дверь.

Я успел только услышать, как взахлеб плачет Джинни и что-то говорит Том, но тут он, видно, закрылся от подслушивания, потому что из-за двери больше не доносилось ни звука.

– Туфли там забыла, – вздохнула Луна, глядя на свои ноги в полосатых чулках, пошевелила пальцами, потом рассеянно трансфигурировала забытые кем-то черновики в тапочки и помахала нам: – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – отозвались мы, а я мрачно спросил:

– Что, в гостиной ночевать будем?

– Да ну, не в креслах же. Пойдем в Выручай-комнату, – мирно ответил Невилл и добавил: – Уж если кто и сумеет приручить твою сестру – так это только Том!

– Знаешь, я в этом не сомневаюсь, – сказал я. – Только не хочу знать, что может получиться в результате такого союза!

– Это еще не скоро случится, – ободрил Невилл. – Она еще маленькая, а он не завоевал власть над миром.

– Будем надеяться, что в ближайшие лет десять они будут заниматься только вторым, – пробормотал я, и мы отправились на боковую…