Текст книги "Предатель крови (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 46 страниц)
– Даже старшенький внучок – и тот взбрыкнул? – хихикнула тетушка, снова приходя в отличное расположение духа. – Да-да… Все вы Блэки, такие – как упретесь во что-нибудь, так не своротишь!
– Главное, не злить, – мило улыбнулась в ответ бабушка и посмотрела на Джинни. – Я принесу Обет. Но за Августу и Мюриэль я говорить не могу.
– Спасибо, бабушка, – серьезно ответила Джинни. – Для нас это очень важно.
– Дожили, цыплята… да какие цыплята, яйца старых куриц учат… – заворчала тетушка Мюриэль. – Так и быть, не развалюсь я от того Обета… Да и кому мне рассказывать? Ровесниц уж в живых никого, мне все-таки сто четыре года! А молодежь, если услышит, скажет – из ума выжила старуха!
– Это невероятно, – сказала миссис Лонгботтом, – я что, теперь состою в преступном сговоре с укрывателями Темного лорда?
– Пока не состоявшегося, – сказал Невилл. – И Том не станет таким, бабушка, правда. Когда ты с ним познакомишься получше, то поймешь, он совсем другой!
«Он намного хуже», – подумал я, но предпочел промолчать.
– Ну пожалуйста, бабушка! – упрашивал Невилл, она все-таки сдалась.
– Ну хорошо! Но только имей в виду, – миссис Лонгботтом грозно нахмурилась. – Если во время очередной авантюры тебя сожрет дракон, домой к ужину не приходи!
– Обещаю, – серьезно ответил он.
– Приступим, дамы? – негромко спросила бабушка Цедрелла…
– Как тебе это в голову пришло? – спросил я у Джинни, когда миссис Лонгботтом распрощалась с гостьями и удалилась в дом, демонстративно не глядя на нас и Невилла.
– Сама не знаю, – тихо ответила она. – Просто опять все повисло на волоске. Я понимаю, Том сам хотел, чтобы мы рассказали о нем.
– Да уж, подстраивать такие пакости он мастак!
– Ну да… Но всех троих он знает только по рассказам, и как они отреагируют на нашу историю, сказать наверняка не мог. То ли поверят они нам, то ли нет, то ли кинутся сразу к Дамблдору, то ли еще что, поди угадай?
– А, ты хочешь сказать, что это было…
– Испытание для нас, – сказал Невилл. – И вроде бы мы его прошли.
– А если бы не прошли?
– Схема стандартная, – тяжело вздохнул он. – Ступефай, Обливиэйт…
– Трое на трое, – подхватила Джинни, – причем бабушки не ожидали бы нападения. Да и сам Том наверняка ошивался где-то поблизости.
– Думаешь? – спросил я, и в этот момент маленькая птичка (я ее даже не разглядел толком) уронила мне в руки записку.
«Личинку» я тебе еще припомню!» – гласила она. Я показал записку Джинни и Невиллу, мы переглянулись и захохотали в голос. Воистину, с Томом не соскучишься!
Глава 43. Семейный совет, семейный подряд
Следующие две недели прошли в крайне нервной обстановке. Миссис Лонгботтом вела себя с нами подчеркнуто холодно. Какие уж там задушевные разговоры, об этом и речи не шло!
– Она всегда себя так ведет, когда сердится, – пояснил Невилл, когда мы бездельничали в саду.
Погода была преотменная, заниматься не хотелось, тем более, отсутствовал мотивирующий фактор в лице Тома, вот мы и расслабились. Видимо, Том сейчас мотивировал Сириуса, и я мог только посочувствовать последнему!
Словом, мы решили сделать небольшую передышку. Джинни, правда, читала учебники за третий курс, но без особого фанатизма… Ну как без фанатизма: минимум треть она уже осилила, и было ясно: скоро сестренка доберется до конца и начнет с начала, конспектируя и приставая к нам, чтобы объяснили, что к чему.
Луну отец снова увез на море, и она должна была вернуться еще через пару недель, не раньше. Мы бы тоже не отказались еще разок побывать на пляже, но это нам явно не светило… Да и отлучаться не стоило: поди знай, что отмочит Том в компании Сириуса?
Бабушки же наши и тетушка Мюриэль то и дело собирались втроем, но все больше не в этом доме, так что даже подслушать не выходило, о чем они там совещаются. Нам они, конечно, ни о чем рассказывать не собирались, но мы полагали, что дамское трио наводит справки о деле Блэка, а это нужно делать осторожно, чтобы не возбуждать излишних подозрений.
Тем временем нам написал Перси с неожиданной новостью: он собрался жениться. Нет, не вот прямо сейчас, ему еще нужно было досдать кое-какие экзамены (в Дурмштранге программа разнилась с хогвартской, и бывший отличник Перси едва-едва набрал необходимые баллы по обязательным предметам, а прочие судорожно доучивал на месте). Однако о помолвке он уже объявил, и ничего, что невеста на год его моложе и еще не окончила школу: пока он обустроится как следует, и она подрастет… На резонный вопрос, где они вообще ухитрились познакомиться, брат ответил, что Ленута – внучка начальницы Чарли, приехала в заповедник на каникулы, вот и… Из этого краткого повествования мы сделали вывод, что Чарли оказался слишком стоек, вдобавок он старше Перси, да и профессия у него чересчур опасная. А вот Перси, пусть он и зануда, зато спокоен, обстоятелен, а счетоводы всегда нужны.
Перси очень просил сообщить об этом родителям, почему-то особенно упирая на то, что Ленута (колдографию он тоже прислал, девушка оказалась симпатичная, с задорными карими глазами и ямочками на щеках, видно, смешливая) чистокровная, дочь побочной ветви древнего знаменитого рода: ее предки испокон веков занимались драконами. От свежей чистой крови они точно не откажутся, так я понял, а еще подозревал, что Перси вполне может взять фамилию жены (выговорить ее я не сумел). А там, глядишь, у Ленуты какие-нибудь кузины постарше найдутся, и Чарли тоже попадет в капкан…
Ну а мне что? Мое дело маленькое: родителям я написал, но ответа не дождался. Может, они вопиллер сразу в Румынию отправили, кто знает?
Еще мне написала Миллисента – родители увезли ее в Италию, и она прислала мне несколько красивых открыток с видами. Я честно ответил, что похвастаться мне нечем, но я буду рад послушать ее рассказы.
Если б я умел, я бы сочинил Миллисенте ко дню рождения поздравление в стихах, но рифмовать я умею еще хуже, чем Джинни, а переписывать из книжки не хотелось… На этой почве я немного взгрустнул и позавидовал Невиллу: Луна сама щедро одаривала всех самодельными безделушками, а получив в ответ что-то несуразное, искренне радовалась и непременно находила применение даже самой кривенькой и косенькой поделке… А тут мучайся, пытаясь угадать, обрадуется Миллисента какой-нибудь оригинальной заколке, или книжке, или еще чему-нибудь! Все-таки я неважно представлял себе ее вкусы, поэтому пристал к Джинни, а она, подумав, составила список безделушек, которые прилично подарить девочке из хорошей семьи. Все-таки не зря миссис Лонгботтом ее натаскивала, а сама Джинни старалась поближе познакомиться с Миллисентой! Главное, теперь я был обеспечен вариантами подарков отсюда и до следующего Рождества, и все они были сравнительно скромными. Джинни сразу заявила, что это Том может себе позволить дарить дорогие украшения, ему вообще закон не писан, а мне еще рано, это во-первых. А во-вторых, сразу встанет вопрос – откуда деньжата?
Миллисента еще спрашивала, собираюсь ли я в августе на Чемпионат мира по квиддичу (вроде бы даже с намеком). А я, во-первых, совершенно о нем забыл, а во-вторых, я не фанат этой игры. Да и Миллисента, по-моему, тоже. И что вообще люди позабыли на том Чемпионате? Там будет толпа малознакомого и вовсе незнакомого народа, жить придется прямо в поле, а палатки с чарами расширения пространства – удовольствие не из дешевых… Мерлин уж с этим Чемпионатом!
– Ты идиот, – сказала мне Джинни, – она думала, что ты ее пригласишь.
– Она будто не знает – у меня в кармане ни кната, а билеты стоят ого-го сколько! – ответил я. – Мы же с тобой не болтали направо-налево, что нам кое-что перепало от бабушки Цедреллы!
Джинни призадумалась, потом развела руками:
– Тогда не представляю, какой реакции она ждет. Напиши прямо – в квиддиче не разбираюсь, толпу не люблю… И пригласи ее в маггловское кино, что ли? Или хоть в театр…
– Это мысль, – кивнул я. – Правда, с этим придется подождать: кто нас одних отпустит? Ну да хоть в кафе я ее позвать могу, и на том спасибо!
Да, дела… Магглам проще: захотели – пошли гулять по улицам или по парку, в кино, в музей какой-нибудь, у них ведь даже бесплатные есть, я читал! Да хоть в зоопарк… А у нас куда ходить? Пока ты несовершеннолетний, сиди в школе, как пришитый. Ну, в Хогсмит можно сходить, а что там делать? Мороженое есть и видеть вокруг все те же лица, что и каждый день?
Можно еще около озера гулять или по опушке Запретного леса. Или вокруг замка. Романтично – аж жуть, я так и представил, как парочки бродят друг за другом по кругу, по протоптанной тропке, прямо как заключенные на прогулке в тюремном дворике.
А в маггловский мир поди попади… То есть попасть-то можно, но для этого придется организовать побег из школы. Из дома проще, конечно… Но большинство друзей-приятелей на лето разъезжается: многих, вот как Миллисенту, родители возят за границу, показывают, что к чему, как люди живут…
Я не то чтобы жалуюсь, о житье-бытье в других странах я успел начитаться, но одно дело – читать, а другое дело – посмотреть своими глазами! Чувствую, если я доживу до окончания школы, то устрою себе такие каникулы!..
Но это все мечты. Ясно, что после школы сперва придется подумать о том, как зарабатывать себе на жизнь, а потом уж о развлечениях. Впрочем, развлечений нам и с Томом за глаза хватит, а насчет заработка нужно думать уже сейчас, и не витать в облаках, а заниматься. Так я подумал, позвал Невилла и достал потрепанный учебник четвертого курса, который заранее взял в школьном фонде. Одной Джинни трудиться, что ли?..
Гром грянул средь бела дня: миссис Лонгботтом призвала всех нас пред светлые очи дамского трио. Они снова устроились в беседке и, клянусь, тетушка Мюриэль помолодела еще лет на десять! Она даже надела элегантное сиреневое платье вместо розового с кружевами, а это о многом говорило (например, о том, что она временно раздумала умирать). Бабушка Цедрелла поздоровалась с нами сдержанно, но вполне дружелюбно, потом переглянулась с миссис Лонгботтом и установила защиту от прослушивания.
– Присаживайтесь, – кивнула та на свободные стулья и мы уселись рядком, настороженно глядя на пожилых леди. – Цедрелла?
– Да, Августа, – ответила бабушка и посмотрела на нас. – Должна сказать, вы задали нам непростую задачу, молодые люди. Тем более непростую, что вы оказались совершенно правы…
– В чем? – осторожно спросила Джинни.
– В том, что Сириус Блэк угодил в Азкабан без суда, – проскрипела тетушка Мюриэль, не отвлекаясь от пирожного. – И, право, я не возьму в толк, отчего Вальбурга не надавила на все возможные рычаги, чтобы добиться хотя бы пересмотра дела! Понятно, сынок ей достался не сахар, начудил изрядно, но все-таки первенец!
– У нее уже не спросишь, – вздохнула бабушка. – Вдобавок вы помните характер Вальбурги… Ну а Сириус очень обидел ее своим демаршем.
– Он обидел ее тем, что связался с компанией Дамблдора, – отрезала тетушка. – А вот младшенького, который пошел за Темным лордом, и она, и Орион привечали! Тем более странно, что она не шелохнулась, когда Сириус угодил за решетку именно за пособничество Темному лорду!
– Мюриэль, дорогая, сейчас речь не о том, – мягко произнесла миссис Лонгботтом и повернулась к нам. – Цедрелла права, кроме сложной задачи вы подкинули нам и непростую нравственную дилемму. Я имею в виду Бартемиуса Крауча…
– А что с ним, бабушка? – настороженно спросил Невилл.
– Вы вряд ли знаете… – медленно выговорила она. – Он служил в отделе магического правопорядка вплоть до девяностого года. Не было никого столь же непримиримого в борьбе с Пожирателями смерти и…
– Августа, скажи просто: он колошматил прихвостней этого самозваного лорда в хвост и в гриву! – перебила тетушка Мюриэль со своей обычной непосредственностью. – Когда он дослужился до начальника Департамента по магическому законодательству, детки, то протащил законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о назначаемых наказаниях! Не слишком умные слова для вас, нет? – Она помолчала, откашлялась и добавила: – Именно тогда аврорам позволили использовать непростительные заклинания, а убивали они чаще, чем арестовывали. И то, чем возиться – одна Авада, да и дело в сторону! Ну и в Азкабан отправляли частенько по одному его распоряжению…
– Вы хотите сказать, Сириуса тоже… вот так? – спросила Джинни, нахмурившись.
– Скорее всего, – кивнула миссис Лонгботтом. – Однако дело не столько в этом…
– А в чем же?
– Вместе с троими Лестрейнджами – думаю, вы в курсе, кто это такие, – произнесла она негромко, – на скамье подсудимых оказался сын Бартемиуса. Тоже, знаете ли, ярый поклонник Темного лорда…
Мы переглянулись, приоткрыв рты.
– Барти-младший загремел в Азкабан, – сообщила тетушка Мюриэль и взяла очередной эклер. – Отец прилюдно от него отказался, прямо на суде. Дело-то было уже после падения Темного лорда, так что этих четверых судили чин по чину. Ну а карьера Бартемиуса, ясное дело, пошла под откос… Теперь он в Департаменте международного магического сотрудничества. Тоже не последнее дело, но…
– Его сын умер в Азкабане, – добавила бабушка Цедрелла. – И его вина как раз была доказана.
– В отличие от вины Сириуса, вы это хотите сказать? – нахмурился я.
– Да. Но мы пока не можем предположить, как поведет себя Бартемиус, если предложить ему посодействовать нам, – вздохнула она. – Может быть, он пожалеет невиновного, который провел столько лет в тюрьме, вполне возможно, по его личному распоряжению, а может быть, не поверит никаким уверениям и доказательствам. Не знаю, стоит ли открывать ему эту тайну…
– Лучше рассказать, как есть, – серьезно сказал Невилл. – А если он будет против, тогда…
– Схема привычная, – завершила Джинни. – Ступефай, Обливиэйт, вот и все.
– Вы очень добрые детки, – хихикнула тетушка Мюриэль с явным одобрением. – Ну, примерно так мы и постановили, да, дорогие?
– Да, – кивнула миссис Лонгботтом. – Вы можете связаться с… гм… мистером де Линтом?
– Конечно, – ответила Джинни за всех. – На письма он не отвечает, но на патронуса точно откликнется.
– Тогда известите его о том, что мы будем ждать их с Сириусом завтра ровно в час дня, – сказала бабушка Цедрелла. – Бартемиуса я приглашу, но не стану раскрывать истинной цели этого собрания. Лучше будет, если он узнает эту историю из первых рук.
– Хорошо, – кивнула сестра. – А как же Сириус? Если его кто-то заметит…
– Среди нас предателей нет, – холодно сказала та, – и в любом случае, он успеет аппарировать на Гриммо, где его не достанут даже дементоры.
– Только станет ясно, где его искать, – вздохнул я и переглянулся с Невиллом. – Но деваться некуда…
– Ничего, пусть будет поосторожнее, дел-то! – каркнула тетушка Мюриэль. – Вон, Темный лорд, чтоб ему ни дна, ни покрышки, сколько лет по свету шатался, хоть бы кто его поймал! А кто ловил-то, ведь лучшие волшебники за ним годами гонялись… А тут что? Сами подумайте глупыми своими головенками: этот Сириус почти год возле школы ошивался, рядом с дементорами, и его не нашли! И вдруг поймают? Три раза «ха»!
Утомившись от столь длинной речи, она откашлялась и взялась за чашку с чаем.
– Вдобавок, он не один, не так ли? – ядовито добавила она, промочив горло. – А как раз с тем, кого поймать уж полвека не могут…
– С ранней его версией, тетушка, – вздохнул я. – Но вы правы. Мы предупредим о мерах предосторожности. Надеюсь, они прибудут вовремя.
– Идите и вызовите их, – велела бабушка Цедрелла. – А нам еще нужно кое-что обсудить…
Насчет «вовремя» я погорячился (вернее, не учел характера Тома): мы уже расселись за столом (в гостиной на этот раз, там было попросторнее, а ведь ожидались еще гости!), когда снаружи раздался хлопок аппарации.
– Хозяйка, к вам гость! – доложил Ликки.
– Так пригласи его! – нетерпеливо велела миссис Лонгботтом, а тетушка Мюриэль зачем-то поправила седые букли, пожевала напомаженными губами и посмотрелась в серебряный молочник.
– Он не один, хозяйка… – пошевелил ушами домовик.
– Зови всех, – ответила она и сурово покосилась на нас.
Дверь распахнулась, и Ликки пропустил в гостиную Тома, рядом с которым вышагивал здоровенный пес. Что и говорить, Сириуса было не узнать: блестящая черная шерсть лежала красивыми волнами, глаза блестели, а новый ошейник с бляхой он носил, словно какой-нибудь лондонский денди – галстук.
Пес чинно уселся у порога, а Том (приодевшийся по летней поре в маггловский легкий костюм) поздоровался, дамам руки облобызал, нам с Невиллом пожал, а Джинни ласково поцеловал в щеку, заставив покраснеть до ушей.
– Присаживайтесь, мистер де Линт, – холодно сказала миссис Лонгботтом, указывая на свободное место. – Или вы предпочитаете, чтобы вас именовали как-то иначе?
– О нет, мадам, благодарю, прочими именами я сыт по горло, – сверкнул улыбкой Том и бесстрашно уселся напротив трех престарелых гарпий, сверливших его взглядами. – Быть может, не станем ходить вокруг да около? Я знаю, что вы знаете, кто я таков, так что зря время терять?
– Да уж, не то я помру, не узнав, чем кончится дело, – буркнула тетушка Мюриэль, разглядывая Тома. – Н-ну, молодой человек, и о чем же ты желаешь нам поведать?
– Я? – изумился Риддл, взяв чашку чая, которую передала ему бабушка Цедрелла, и поблагодарив. – Я полагал, мэм, что это вы расскажете что-нибудь интересное о состоянии дел мистера Сириуса Блэка. Мне, к сожалению, подобные сведения недоступны: нет связей, да и возраст, как видите, несолидный… Из газет же много не почерпнешь!
– Каков нахал, – выговорила тетушка и взволнованно протерла лорнет. – И что же мы должны тебе рассказать?
– Полагаю, самое важное я знаю и так, – улыбнулся Том. – Беда лишь в том, что я не представляю, каким образом можно добиться пересмотра дела мистера Блэка, учитывая то, что он заочно приговорен к смертной казни и находится в бегах. Судя по всему, стоит ему объявиться и даже попытаться сдаться властям, как его тут же отправят в камеру, а там, пока суд да дело, и до поцелуя дементора недалеко…
Бабушка Цедрелла нахмурилась, Том же продолжал:
– Поэтому, уважаемые дамы, если и предпринимать какие-то шаги в этом направлении, то заочно. Думаю, мистер Блэк выдаст доверенность на ведение своего дела надежному человеку, самому же ему до тех пор, пока смертный приговор не будет отменен хотя бы временно, а дело – отправлено на доследование, лучше скрываться.
– Красиво говорите, юноша, – проронила миссис Лонгботтом, – убедительно. Уж не посещали ли вы курсы сценической речи?
– Что вы, мадам, всего лишь факультатив по риторике у профессора Эндерби, – улыбнулся Риддл. – Помните его? Я ведь хотел стать преподавателем, поэтому посещал занятия для старшекурсников… Увы, теперь в Хогвартсе уже нет этих архаичных предметов – риторики, логики, а жаль, многим бы это не помешало!
– Пожалуй… – выговорила та, невольно поперхнувшись. – Но вернемся к делу. Мистер де Линт.
– Можно просто Том.
– Том… – повторила миссис Лонгботтом. – Все верно, дети рассказали нам невероятную историю о том, кем вы являетесь на самом деле и откуда… хм… появились. Вы не можете не понимать нашей тревоги и… и…
– Том знает о маме с папой, – сказал вдруг Невилл. – Он отличный легилимент, и я ему показывал, какие они теперь.
– Да, – негромко сказал Том. – Я всё видел. Просить прощения за это я не могу: как ни банально это звучит, я не виноват. Вернее, не виновата та часть Тома Риддла, которую вы видите перед собою. Ну а с остатками своей личности я постараюсь разобраться, и это самое меньшее, что я могу сделать.
– Вы предлагаете поверить вам на слово? – спросила бабушка Цедрелла. – Да, выглядите вы вполне невинно, но под маскою овцы частенько таится настоящий дракон.
– Ну какой из меня покамест дракон, помилуйте, – усмехнулся он. – Так, змееныш… И нет, не просите меня принести Обет. Я уже поклялся этим вот малолеткам на крови, и этого, по-моему, вполне достаточно.
Я помнил, как Том лихо обжулил нас с этой клятвой, но промолчал.
– И все же, что с делом мистера Блэка? – настойчиво спросил он, не забывая воздавать должное угощению.
– Погодите, Том, – подняла руку бабушка Цедрелла. – Вы так и не сказали, что намерены делать в дальнейшем. Если невероятная история о вашем… хм… воскрешении – правда, то…
– Мир я захватывать не намерен, – серьезно ответил Риддл. – Как я уже сказал ребятам, этого не понадобится. Для начала я завоюю детские умы, а когда дети вырастут, то принесут мне этот мир на блюдечке с золотой каемочкой!
– Оч-чень амбициозный юноша! – с истинным восторгом произнесла тетушка Мюриэль и даже порозовела от избытка эмоций. Если дело так пойдет и дальше, она наденет голубое платье и перестанет завивать кудри!
– Отчего же, я здраво оцениваю свои силы, – пожал плечами Том. – Вы же не можете отрицать, уважаемые дамы, что под моим чутким руководством ваши внуки достигли немалых успехов?
– Да, и это… несколько пугает, – произнесла миссис Лонгботтом. Видно было, что в ней борются желание поверить Риддлу (а я по себе знал, насколько сложно ему не поверить!) и вполне рациональные опасения.
– Чего бояться, бабушка? – удивился Невилл. – Том первым делом всегда технику безопасности вдалбливает, – он для убедительности постучал себя по макушке. – И никогда не дает попробовать что-то новое, пока мы не вызубрим все как следует!
– Невилл, я не об этом, – нахмурилась она. – Не скрою, преподавательские таланты Тома впечатляют…
– Вот, поди, Дамблдор локти грыз, – ухмыльнулась тетушка Мюриэль, – что не оставил такой самородок при себе! Ты же в Хогвартсе хотел преподавать, а, Том?
– Хотел, – грустно улыбнулся он. – Правда, тогда директорствовал Диппет. Но, думаю, я-второй и после пытался попасть на это место… Но мы отклонились от темы разговора. Полагаю, миссис Лонгботтом опасается того, что, стоит мне заполучить власть над другими людьми, у меня от вседозволенности снова, как это теперь модно говорить, сорвет крышу, и я начну творить что-нибудь непотребное. Я уже наслышан о зверствах, которые учиняли последователи Волдеморта под его чутким руководством и при его деятельном участии… – Том покачал головой. – Очевидно, в какой-то другой крестраж он поместил остатки жалости, сострадания и здравого смысла…
– Куда поместил? – не понял я. – Ты о чем?
– В крестраж, – повторил он и с улыбкой посмотрел на дам. Те недоуменно переглядывались, и только бабушка Цедрелла, кажется, пыталась что-то припомнить. – Вам неоткуда об этом знать. Это, знаете ли, из раздела наитемнейшей магии, а я всегда любил покопаться в старых книгах…
– «Тайны наитемнейшего искусства»! – припомнил я давнишний разговор.
– Они самые, – кивнул Риддл и покосился на миссис Лонгботтом. – Кажется, у вас есть экземпляр? Разрешите взглянуть? А то школьный Дамблдор куда-то запрятал, а я не помню кое-каких деталей.
– Да, есть, но откуда…
– Я ему сказал, давно уже, – предвосхитил я вопрос. – Том, но что ты там такое вычитал?
– Способ получить бессмертие, – преспокойно ответил он и сделал глоток чая. – Не самый приятный, но действенный. Правда, меня-второго явно подвела жадность.
– Ничего не понимаю! – воскликнула тетушка Мюриэль и со стуком поставила чашку на блюдце. – Изволь объяснить!
– Извольте, – улыбнулся Том. – Если вкратце, крестраж – суть предмет, в который маг может поместить частицу своей души. А потом возродиться.
– Дневник… – прошептала Джинни. – Ты возродился из дневника, и это был…
– Самый первый крестраж, – кивнул Риддл уже без улыбки. – Помню, я заинтересовался этим разделом, долго выспрашивал Слагхорна – он тогда был деканом Слизерина, дамы не дадут солгать… Он добавил кое-какие сведения, которых я не нашел в книгах.
– И ты решил рискнуть? – сглотнул я.
– Да, я все дожидался подходящего случая, – ответил Том, – и подыскивал достойный предмет. Сам посуди, не из консервной же банки творить сосуд для части своей души! Это ж не тушенка, в конце концов… Хотя, – добавил он самокритично, – в этом я ошибался. Банка, по крайней мере, вещь неприметная…
– Вам удалось, судя по всему, – осторожно произнесла бабушка Цедрелла. – Раз уж вы перед нами.
– Именно. Первым моим крестражем стал дневник, а я сделался убийцей, пусть и невольным, – преспокойно заявил Риддл и пояснил: – Для ритуала разделения души необходимо убийство. А обстоятельства так сложились, что…
– Плакса Миртл, – сообразил Невилл. – Ты сказал, что она случайно увидела василиска, и…
– Ну да, – не стал отрицать Риддл. – Она умерла, я же решил, что сделанного не воротишь, а тут такой случай представился для эксперимента… Эксперимент прошел удачно, как видите. И не думаю, чтобы я-второй на этом остановился.
– Ты хочешь сказать, могут быть еще крестражи? – спросила Джинни.
– Не могут быть, а точно есть, – ответил Том серьезно. – Я прекрасно помню, как выпытывал, почему бы для обретения большей силы не разделить душу на много частей. Например, на семь, самое магическое число… А зная себя, уверен, что я это сделал, пусть и считается, что ни одному волшебнику не удавалось отделить больше одной части души. И еще, – добавил он, помолчав, – ставлю галлеон против пуговицы, что остальные крестражи я-второй делал из каких-нибудь необычных или, по меньшей мере, дорогих вещей. Увы, гордыни во мне было столько, что в дневник поместилось всего ничего, – завершил Том свою речь.
Дамы переглянулись.
– И что вы намереваетесь делать с этими… крестражами дальше? – осторожно спросила миссис Лонгботтом.
– Искать, конечно, – пожал плечами Риддл. – Но не как в этой маггловской книжке, чтобы… м-м-м… чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей сковать в Мордоре, где вековечная тьма.
Я аж чашку опрокинул. Я тоже эту книжку читал – напомню, папочка вечно тащил в дом все без разбору, – но чтобы Том…
– Ты где это вычитал? – выговорил я.
– Да прошлым летом купил от нечего делать, – фыркнул он. – Словом, найти и собрать все крестражи необходимо.
– А потом что? – с интересом спросила тетушка Мюриэль. – Объединить?
– Нет, – покачал головой Риддл. – Это возможно, только если создатель крестражей искренне раскается в содеянных злодеяниях, а что-то мне подсказывает, будто я-второй на подобное не способен. Вдобавок в этом случае сам волшебник погибнет. Поэтому, милые дамы, путь только один – найти и уничтожить!
Я чуть лоб себе ладонью не разбил – Том еще и маггловских боевиков начитался! Или насмотрелся, с него станется…
– Вот так взять и уничтожить части себя? – негромко спросила бабушка Цедрелла.
– Да. Сдается мне, это не самые лучшие осколки моей души, – серьезно ответил Риддл, глядя на нее в упор. – В ней, знаете ли, было преизрядно всякой дряни. И если я-второй раскидал остатки того, что в ней было хорошего, по крестражам, я даже представлять не хочу, что там получилось в итоге.
– Градус пафоса понизь, – посоветовал я, и Том показал мне кулак, вслух же добавил:
– Но вот попытаться вытащить из них знания меня-второго можно. Он наверняка научился многому за эти полвека, а я всего лишь школьник, пусть и очень одаренный!
– И где искать это все? – спросила тетушка Мюриэль с большим интересом.
– Я же говорил, мэм, я крайне амбициозен, поэтому, думаю, разыскивать нужно редкие и дорогие предметы, желательно магические артефакты.
– Ты еще скажи – реликвии Основателей! – не выдержал я.
– В точку, Рональд! – ухмыльнулся Том. – Именно о них я и думал в те годы! Вот только все они, кроме меча Гриффиндора, считаются утерянными, и, сдается мне, неспроста… Ну да я наведу справки, места я знаю. И, – добавил он, – дамы, думаю, вы сможете помочь, если постараетесь вспомнить те годы. Быть может, какие-то разговоры о таинственных убийствах с ограблениями, просто ограблениях, и…
– И, конечно, рассчитываешь ты больше всего на меня, как самую старшую, – фыркнула тетушка Мюриэль и заметно приободрилась. – Немудрено, ведь мне уже сто четыре года, я столько пережила! И прошлое я помню куда как получше, чем вчерашний день… Повспоминаю, так и быть.
– Буду вам крайне признателен, – учтиво поклонился Том. – А теперь, быть может, все-таки вернемся к делу мистера Блэка?
Сириус, к слову, так и сидел возле двери, как истукан, только кончиком носа подергивал и ушами шевелил. Судя по тому, что он не пытался загрызть Риддла, тот давно его обработал, и сказанное за столом не стало для Сириуса откровением.
– Пожалуй, – вздохнула миссис Лонгботтом. Не то чтобы она вовсе отринула подозрительность, но немного успокоилась. Говорю же, Том может быть изумительно убедительным и обаятельным, если захочет. – Я предупредила мистера Крауча, что нам может понадобиться его совет, и он любезно согласился прибыть. Сейчас я с ним свяжусь…
Она встала и вышла из гостиной, а через пару минут вернулась с сухопарым подтянутым мужчиной в безупречном деловом маггловском костюме. Это и был Бартемиус Крауч, я много раз видел его колдографии в газетах. Выглядел этот пожилой человек идеально – пробор в седых волосах словно по линеечке выверен, усы тоже ровненькие, а ботинки начищены так, что в них смотреться можно, как в зеркало! Уж на что Том щеголь, но не до такой степени…
– Благодарю за приглашение, Августа, – говорил мистер Крауч, отряхивая рукав. Видимо, он прибыл через камин. (Сам не люблю так путешествовать, а что делать? Только учиться аппарации поскорее!) – У меня как раз обеденный перерыв, и я могу уделить время вашей проблеме. Только, быть может, вы введете меня в курс дела?
– Разумеется, Барти, – кивнула она, а он увидел наше пестрое сборище и нахмурился.
После сдержанного приветствия и церемонии знакомства (о нас мистер Крауч слышал, конечно, а Тома видел впервые) гостю вручили чашку чая, оделили угощением и пару минут спрашивали, как он поживает да что слышно в министерстве.
– Дорогие дамы, время идет, – сказал он наконец, отставив чашку. – Оставим любезности. Что у вас произошло? Ведь что-то случилось, раз вы решили пригласить меня на семейное чаепитие! И вы, Августа, намекали…
– Да, Барти, нам нужна ваша консультация и помощь, – прямо сказала та.
– В консультации не откажу, а о помощи какого рода идет речь? – настороженно спросил мисте Крауч.
– Мы говорим о деле моего внука, – произнесла бабушка Цедрелла.
– Рон что-то натворил? – нахмурился тот.
– Не Рональда, двоюродного внука, – пояснила та. – Я говорю о Сириусе Блэке.
– Оригинально… – Мистер Крауч откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на животе. – Почему вы вдруг вспомнили о нем именно теперь? Он ведь в бегах, и в случае поимки… – Тут он осекся и выпрямился. Тусклые вроде бы глаза вспыхнули опасным огнем. – Цедрелла, вы же не хотите сказать, что он обратился к вам за помощью, а вы… вы укрываете опасного преступника?!
