Текст книги "Предатель крови (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 46 страниц)
Глава 12. Вопросы следствия
Проще всего, конечно, было спросить о Риддле у преподавателей, раз он сказал, что учился в Хогвартсе. Но из тех, кто мог его помнить, имелись разве что Дамблдор (к которому соваться не хотелось), МакГонаггал, возможно, Флитвик да Биннс, от которого добиться ответа было маловероятно.
– Давайте думать логически, – сказал Невилл, когда мы устроили очередной мозговой штурм. – Он упомянул о каких-то страшных событиях в Хогвартсе. Вы о чем-нибудь подобном слышали?
Мы задумались. На ум ничего не шло. Вряд ли дневник говорил о войне, он был постарше.
– Этак мы ничего не добьемся, – сказала Джинни. – Спросишь преподавателей, сразу начнется – зачем да почему! Ну не портреты же допрашивать? В общем, держите!
Она зарылась в сумку и выдала нам по цветному карандашу. Мне достался зеленый, Невиллу фиолетовый, а себе она взяла красный.
– Попробуем допросить Тома? – спросил я.
– Да, – твердо ответила Джинни, – пусть хотя бы скажет, кто он такой и как угодил в эту тетрадку! Давайте, двигайтесь ближе. Я буду писать, а вы подсказывайте и тоже пишите…
Я вздохнул и взял карандаш наизготовку.
– Привет, Том, – написала она, – прости, что долго не писала, но я никак не привыкну жить в Хогвартсе. Тут все так необычно, а учиться сложно.
Дневник подумал и выдал: «Неужели дома тебя ничему не научили?»
– Нет, – ответила Джинни. – Я самая младшая после шести братьев, на меня, кажется, не хватило времени.
«Но ты ведь чистокровная? – после паузы спросил Том. – Я ведь помню эту фамилию!»
– Чистокровная, – накарабяла сестра и вдруг выдала: – Том, мой брат тоже хочет с тобой общаться. Он считает, что девочке неприлично переписываться с парнем наедине. Вдруг ты научишь меня плохому?
Дневник молчал так долго, что я уж было подумал – обитающая в нем сущность сбежала куда подальше. Я бы на ее месте так и поступил… Но я все же знал Джинни намного дольше и представлял, чего от нее можно ожидать, особенно после занятий у миссис Лонгботтом!
«Хорошо, – выдал наконец Том. – Я согласен.»
– Привет, Том, – написал я. – Я Рональд Уизли, и я всего на год старше Джинни. А еще тут с нами Невилл. Не будешь возражать, если он тоже задаст вопрос-другой? Мы никогда и не слышали о таких, как ты!
«Ну… хорошо, – ответил дневник. – Только пишите, кто из вас кто.»
– А ты цвета не различаешь? – живо настрочила Джинни.
«Нет», – был ответ.
– Ну вот, такая идея пропала, – вздохнула она и снова взялась за карандаш. – Тогда мы будем писать в начале сообщения «Джинни» или «Рон», а ты отвечай «Том – Джинни» или «Том – Рону». Можно одной буквой, чтобы покороче. Вот… «Д – Т. Погода сегодня хорошая». Отвечай!
«Т – Д. Жаль, я этого не вижу», – отозвался дневник, и сестра победно ухмыльнулась. Судя по всему, она намеревалась пытать дневник до отбоя, а может, и до утра.
– Том, ты учился здесь, это мы поняли. А о каких страшных событиях ты упомянул? – написал я. – Расскажи! Тут много тайн, а преподаватели о них умалчивают!
«Что, вы даже не слыхали о Тайной комнате?» – поразился он.
– Впервые слышим, – написала Джинни. – Расскажи, пожалуйста! От нас всё-всё скрывают, но ты, кажется, знаешь много интересного… И с какого ты факультета?
Я невольно фыркнул – при необходимости сестренка умела прикидываться идиоткой.
Дневник помолчал, потом нехотя ответил: «Когда я учился здесь, на Слизерине, нам говорили, что эта комната – лишь легенда, и ее не существует. Но это была ложь. Когда я учился в на пятом курсе, кто-то открыл ее, и монстр убил ученицу. Я поймал человека, который открыл комнату, и его исключили. Но директор Диппет предпочел замолчать эту историю, и было сказано, что девочка погибла в результате несчастного случая. Ну а мне вручили награду и посоветовали помалкивать. Но монстр еще жив, и жив человек, который может освободить его!».
– Ничего себе… – пробормотала Джинни и написала: – А кто погиб, Том? Как звали ту девочку?
«Кажется, Миртл Уоррен, – ответил дневник. – Этакая невзрачная плаксивая девица.»
– Плакса Миртл?! – чуть не в один голос сказали мы, переглянувшись, и тут уж я схватился за карандаш.
– Р – Т. Скажи, а это чудовище все еще опасно?
«Опасно, если его разбудить и приказать кого-то убить, – самодовольно ответил Том, – и я знаю, как это сделать. Хочешь, научу?»
– Да я как-то далек от убийств, – ответил я, почесал карандашом в затылке, выматерился беззвучно и дописал: – Том, если ты знаешь, как совладать с монстром, выходит, это ты его выпустил?
«И что с того?» – был ответ.
Джинни отпихнула меня и настрочила:
– Д – Т. Том, да ты же гений!
«Я знаю», – последовал самодовольный ответ.
– Помоги нам! – написала сестра и подчеркнула эти слова три раза с такой силой, что сломала грифель и жестами потребовала у меня точилку или хотя бы перочинный ножик.
«Чем я могу вам помочь?» – удивился Том.
– Том, если ты еще в школе мог усмирить монстра, то ты наверняка разбираешься в таких вещах! – нацарапала Джинни, наскоро очинив карандаш. – У нас ужасный преподаватель по защите! Просто кошмарный, он ничему нас не учит… Кому-то родители наймут преподавателей, а мы с Роном сейчас на иждивении бабушки его однокурсника…
«Это у кого же?» – поинтересовался дневник, и тут его отобрал Невилл.
– Н – Т. У Августы Лонгботтом, – вывел он. – Я ее внук, Невилл, рад знакомству. Бабушка и так много делает для Уизли. Просить ее еще и заниматься с ними боюсь – вдруг она вспылит и вовсе прогонит обоих? Помогите, Том, пожалуйста! Вы же наверняка знаете программу первых курсов, а нам больше и не надо!
Дневник не отвечал.
«А что я получу взамен?» – проявилась наконец надпись на странице.
– А чего ты хочешь? – написал я.
Дневник долго не отвечал, а потом вдруг выдал:
«Я не знаю. Но я вам помогу. Знаю, каково учиться на Слизерине без кната в кармане… Вы правы, богатые чистокровные наймут репетиторов. Бедные будут выбираться, как сумеют!»
– Он не выбрался, – шепотом сказала Джинни, будто Том мог нас услышать. – Не сумел. Ты разве не чувствуешь, Рон?
– Не знаю, мне просто как-то не по себе, – честно ответил я. Признаюсь, мне было жаль этого Тома, но не хотелось повторить его участь: неизвестно, до чего он там додумался, в тетрадке теперь обитает.
– Вилли, а ты что думаешь? – спросила сестра, и Невилл вздрогнул. – Эй, ты что? Тебе не нравится, как я тебя назвала?
– Нет, просто это было неожиданно, – улыбнулся он. – А почему ты так вдруг сократила мое имя?
– Оно тебе не идет, – совершенно серьезно сказала Джинни, – слишком мягкое. А Невилл – Вилли – Вильгельм… Совсем другое дело, правда? Завоеватель, всё в этом роде…
– Невилл-Завоеватель, – буркнул я и опять почесал карандашом в затылке. Потом написал: – Р – Т. Том, мы не просим многого. Но у нас даже пройденное на первом курсе не отложилось в голове! А теперь всё совсем плохо: новый преподаватель какой-то чудик, учить толком не учит.
«А самим заниматься лень?» – спросил дневник.
– Не лень, но как тренироваться-то? Прикажешь угробиться по неумению?
Спустя пару минут в дневнике появилас запись: «Я напишу вам инструкции. Но если вы погибнете – ваши проблемы. Я учительского контракта не подписывал и за ваши жизни не отвечаю.»
– А что ты потребуешь взамен? – написал вдруг Невилл, отобрав у меня тетрадку.
«Обдумаю на досуге, – был ответ. – А пока молчи и читай внимательно! Я не могу допустить, чтобы Слизерин проиграл!»
Глава 13. Откровения
– Вот это, я вам скажу, преподаватель, – мечтательно протянула Джинни, когда мы ознакомились с первыми инструкциями дневника.
Мы решили заниматься вместе, потому что для нее все это было внове, а мы с Невиллом вправду перезабыли то, о чем гундосил Квиррелл на первом курсе, и хоть миссис Лонгботтом и гоняла нас всё лето, но и отдохнуть же надо было? И, заметил я, приемы она использовала совсем другие. Том-из-дневника расписывал всё очень четко, понятно и доступно даже для таких олухов, как мы. Профессор Снейп тоже так умел, я это точно знал, только редко снисходил до всяких идиотов, как он любил выражаться.
Встал вопрос с местом для упражнений: в любом пустом классе нас могли застукать, особенно если бы мы что-нибудь разгромили, и тогда непременно выспросили бы о том, чем это мы заняты да что у нас при себе за подозрительный конспект… ладно, подозрительная тетрадка. Я подозревал, что тот же Снейп вполне может почувствовать, что вещица эта далеко не из тех, которые стоит держать у себя младшекурсникам, он ведь в защите тоже ас. Сколько лет за место преподавателя бьется – и никак, мне братья рассказывали.
– Д.-Т. Том, – пожаловалась Джинни, когда мы облазили большую часть Хогвартса, но так и не нашли подходящего местечка для занятий. Казалось бы, не так уж много учеников, а кишит ими весь огромный замок, уединиться негде. Если только на Астрономической башне, но там старшекурсники традиционно целуются. – У нас проблема!
«Ваших крошечных мозгов не хватает на то, чтобы запомнить даже основные тезисы?» – отозвался тот. Видимо, сегодня он был в дурном расположении духа, поэтому выражался почти как Снейп. (В дурном расположении самого себя, подумал я и развеселился.)
– Д-Т. Мы выучили всё наизусть, – настрочила сестра, – можешь спрашивать, мы ответим. Только упражняться нам негде, везде или люди бродят, или призраки шныряют, или портреты… Пивз, Филч… Деться некуда! А на улице дождь проливной.
«Хотите, научу, как угомонить Пивза?» – медленно проявились буквы.
– Очень! – чуть ли не одновременно написали мы, толкаясь плечами.
«Запоминайте, два раза повторять не стану», – сообщил дневник и выдал заклинание. Оно здорово походило на фирменный сестрин сглаз, но… я что-то даже пожалел Пивза. Он вредный, конечно, и побыть в разобранном на атомы состоянии ему некоторое время не повредит, но все равно – приятного мало, пусть он и полтергейст. Ну, это я так понял суть действия заклинания. Что-то там с разрушением энергетической оболочки, благодаря которой Пивз может быть вполне материален, если захочет. Или это поле? А где его источник?
Тут я понял, что меня понесло в дебри маггловской физики, в которой я разбирался пока что крайне паршиво, и написал:
– Д-Т. Том, ты ведь наверняка отлично знаешь замок! Где бы нам спрятаться? Может, в тех подземельях, о которых ты говорил?
«Нет уж, – отозвался он. – Вас засечет привидение Миртл.»
– Вход, значит, в ее туалете, наверняка! – удовлетворенно сказала Джинни вслух, а написала вот что: – Ну неужели такой умный парень, как ты, за все время учебы не сумел найти укромного местечка? Может, тут есть какие-нибудь другие потайные комнаты, кроме той, о которой ты говорил?
«Допустим, есть, – согласился дневник. – Я мог бы объяснить вам, как туда попасть, но что взамен?»
– Если ты скажешь, что тебе нужно, мы попробуем это сделать, но ты ведь обещал обдумать, да так и молчишь, – написала Джинни. – Мы же не легилименты!
«А почему?» – въедливо спросил Риддл.
– Н-Т. Рано ведь, – подтянул к себе тетрадь Невилл, с легкой руки сестренки ставший Вилли, – это не всем взрослым волшебникам дано!
«Да, потому что у них мозги закостенели. Не дано! Ха! – Том от явного волнения поставил кляксу. – Всем дано, кому больше, кому меньше, только мало кто умеет развивать свой дар. Проще сказать, что способностей нет, чем упражняться до кровавой пелены перед глазами!»
– Р-Т. То есть ты научился? – осторожно накарябал я.
«Конечно.»
– ТОМ! – написала Джинни, вырвав у меня дневник. – Реши уже, что тебе нужно, а? Только научи нас всему, что знаешь, ну пожалуйста, а мы постараемся выполнить твою просьбу!
Риддл долго не отвечал, а потом буквы начали проявляться одна за другой, будто он сомневался, стоит ли писать такое.
«Я хочу вернуться», – вот что он ответил.
– Н-Т. А это возможно? – нацарапал Невилл.
«Возможно. Но вам все равно это не под силу, не стоит и говорить.»
– Д-Т. Том, ты там уже полвека, – снова отобрала тетрадку Джинни, – потерпи еще пару лет! Заодно научишь нас, что и как нужно сделать, чтобы тебя оттуда вытащить, как тебе такая сделка?
На этот раз Риддл не отвечал еще дольше, а потом, будто нехотя, выдал:
«Попытка не пытка. Но если вы будете отлынивать, то ничего не выйдет. Вы останетесь неучами, а я подожду кого-нибудь, у кого хватит ума и сил на то, чтобы вернуть меня в реальный мир.»
– Р-Т. А как ты вообще угодил в этот дневник? – додумался я спросить. – Тебя прокляли?
«Очень смешно. Я сделал это по собственной воле.»
– А теперь хочешь обратно?
«А тебе хотелось бы провести вечность наедине с собой? – ответил он вопросом на вопрос. – Я ведь даже не знал, сколько времени минуло! Да, признаю, это был не самый удачный мой эксперимент, и что стало со мной в реальности, я тоже не знаю.»
– Д-Т. Погоди! – коряво написала Джинни. – То есть ты… как бы не совсем ты настоящий?
«Часть меня заключена в этом дневнике, – пояснил Том. – Это можно проделать, но вам о таком знать рановато. Хотел бы я знать, куда подевался Том Риддл… Может, его и в живых уже нет?»
– Мы можем попробовать разузнать, – ответила сестра. – Но осторожно, напрямую ведь не спросишь!
– Погодите, – сказал вдруг Невилл, наморщив лоб. – Помолчите, я вспоминаю…
Мы уставились на него в ожидании. Торопить и тормошить Лонгботтома было ни в коем случае нельзя, он тогда моментально терял нить мысли, но если уж ловил ее, то не отпускал.
– Вспомнил! – выпалил он. – Я слышал, как в столовой Поттер жаловался Грейнджер, что битых три часа драил кубки и таблички в Зале наград. Особенно старые, он еще говорил, что возненавидел старосту Риддла, кем бы он ни был, такой за… гм… давно не чищенной оказалась табличка с его именем.
– Интересно… – Джинни написала: – Том, ты был старостой?
«Был.»
– А в котором году?
Он ответил.
– Да, полвека назад… – произнес я и спросил дневник: – Так ты не знаешь, реальный ты закончил школу или нет?
«Должен был закончить. Я создал эту вещь, еще не окончив учебы. Помню, я хотел спрятать ее как следует, например, в школе…»
– Д-Т. Том, а тетрадка-то оказалась вовсе не в школе, – настрочила Джинни. – Она как-то угодила в учебник одного мальчика, явно еще не здесь, а потом ее подобрали мы. Должно быть, реальный ты спрятал ее в другом месте или кому-то отдал. Или этот кто-то ее нашел случайно.
«Всё может быть. У меня сохранилась память только до моих шестнадцати лет, до сорок третьего года, а теперь…»
Мы переглянулись.
–1992, – медленно вывел я цифры.
Дневник молчал. Я бы сказал, подавленно молчал.
– Д-Т. Может, тебе рассказать, что тут творится? – спросила Джинни, снова завладев дневником. – Столько лет прошло! Правда, говорят, мир магов не меняется, а у магглов – не стоит на месте.
– Р-Т. Это правда, – приписал я. – После обеих войн магглы начали развиваться, а у нас, наоборот, начался спад. Очень много магов погибло.
«Каких войн? – ожил вдруг дневник. – Я помню только войну с Германией, которая началась в тридцать девятом, помню имя Гриндевальда, ты о ней?»
– Это была совсем давнишняя, – пояснил я.
«Вот как… И кто победил?»
– У магглов – русские, ну и вся Европа им помогала, и Америка тоже. А у нас – Дамблдор, он Гриндевальда взял в плен, – ответил я и от неожиданности выронил дневник, потому что мне показалось, будто он истекает кровью – на страницы полились багряные чернила.
«Дамблдор?!» – проявились буквы настолько резкие, будто от злости Том рвал пером бумагу.
– Не нравится мне это, – нервно прошептал Невилл, отодвигаясь подальше, а Джинни, напротив, решительно подхватила тетрадку и, перевернув страницу, быстро накарябала:
– Д-Т. Что он тебе сделал, Том?
Красные чернила постепенно впитались в страницы, пропал и карандашный след. Потом очень медленно, будто сомневаясь, Риддл задал вопрос:
«Где он теперь?»
– Он теперь директор, – охотно просветила Джинник. – Том?
«Вот уж неожиданность так неожиданность… – ответил дневник. – Надеюсь, вы не сказали ему обо мне?»
– Неужто ты нас вовсе за дураков держишь? – поразилась она. – Конечно, нет. Наши родители его обожают, а слизеринцы… не слишком. Так что он тебе сделал?
«Лично – ничего, – был ответ. – Он тогда преподавал трансфигурацию и метил на место директора Диппета. Тот был уже немолод и прислушивался к советам. Сказать, каким?»
– Конечно, скажи.
«Отправить меня на лето в лондонский приют. Я умолял позволить мне остаться в школе, но куда там… Даже когда я сдал ему того, кто открыл Тайную комнату и выпустил монстра…»
– Разве это был не ты? – черкнула Джинни.
«Но он-то этого не знал… хотя и подозревал. Пришлось подставить одного придурочного третьекурсника, он вечно возился со всякими тварями. На этот раз – завел акромантула, так что я оказал всем большую услугу, не то бы он и дракона приволок!»
– Ничего себе… – прошептал я и настрочил: – Неужели ты о Хагриде? Я от папы слышал, что того выгнали с третьего курса за что-то такое… но дело замяли. Правда, палочку его сломали.
«Поверьте, это к лучшему», – пренебрежительно ответил дневник.
– Это Дамблдор убедил оставить его, лесничим при школе, – наябедничала Джинни. Судя по выражению лица, она что-то задумала.
«Снова он! – буквы снова сделались резкими, словно бумага рвалась под пером. – А думаете, после этого меня оставили в школе? Как бы не так! Я отправился обратно под бомбежки, в проклятый приют! В школе, видите ли, орудовали авроры, искали чудовище, мне тут нечего было делать…»
– Добрый директор Дамблдор… – пробормотал Невилл и поежился. Я молча кивнул. – Хотя Хагрида жаль, конечно.
– А думаешь, ему плохо? – пожала плечами Джинни. – Его все любят, особенно гриффиндорцы, он возится со своим зверьем и, по-моему, совершенно счастлив! А так… ну окончил бы школу, и куда ему? Он же полувеликан, а это далеко не полугоблин, как Флитвик!
– Да уж, размер имеет значение, – неуклюже схохмил я и написал: – Р-Т. А что же было дальше?
«Не знаю. Я хотел после окончания школы остаться преподавать защиту, Слагхорн, наш декан, был всецело за. Я намекал директору, но тот говорил, что я слишком юн. Ну а что случилось на самом деле, я не знаю. Узнаете – скажете. Подозреваю, что мне отказали, иначе я преподавал бы и по сию пору!»
– Ты был бы хорошим преподавателем, – сделала ему комплимент сестренка и даже не прилгнула: Том, как я уже сказал, умел объяснять просто и доходчиво. Жаль, показать не мог.
– Думаешь, снова Дамблдор постарался? – написал я.
«Конечно. Я ему очень не нравился, – не без самодовольства ответил дневник. – Я был слишком умен, а кому нужны умные конкуренты?»
– Еще и самонадеян, хотя что с мальчишки взять, – пробурчала Джинни и вдруг неожиданно нацарапала: – Том, а у тебя была девушка?
Дневник захлопнулся. Честное слово, сам захлопнулся, и открыть его удалось не сразу.
«Вы говорили о войне», – напомнил дневник, явно не желая развивать тему личных отношений.
– Р-Т. Она началась в семидесятых, – написал я, – а закончилась в восемьдесят первом. Но это только у нас. Магглы ничего и не заметили.
«За что же воевали столько времени?»
– Да там один самопровозглашенный Темный лорд с бандой направо-налево убивал магглорожденных и магглов, – пояснил я. – Это он так боролся за чистоту крови. Ну а поскольку это многим не нравилось, то и чистокровных полегла тьма-тьмущая. Я же говорил, уйма народу погибла.
– Н-Т. Мои родители с ним воевали, бабушка тоже, – встрял Невилл. – Бабушка жива, а родители в Мунго, их запытали до потери рассудка.
Он шмыгнул носом, и на страницу капнула слеза. Невилл поспешно утерся рукавом и дописал:
– А у Поттера родителей убили. У нас чуть не у каждого кто-то в семье да погиб.
«Это еще хуже бомбежек», – после паузы выдал дневник.
– Р-Т. Да уж, от маггловских снарядов хоть бомбоубежища могут спасти, а от Пожирателей смерти в подвале не спрячешься! – приписал я сбоку. – Найдут и хорошо, если сразу убьют, а не будут пытать забавы ради.
«Кто это?» – после еще более длинной паузы спросил Том.
– Последователи Темного лорда так себя называли, – пояснил я.
«Да кто он такой? Откуда взялся?»
– Д-Т. Толком об этом не говорят, – написала Джинни, – его даже по имени не называют, до сих пор боятся.
«Но вы его знаете? Если боитесь произнести вслух, хоть напишите!»
У меня появилось нехорошее предчувствие, но остановить Джинни я не успел, она уже вывела:
– Лорд Волдеморт.
Дневник ничего не отвечал. Надпись долго не исчезала, а потом вдруг грифель осыпался.
– Том? – написала Джинни. – Что это означает?
«Я – лорд Волдеморт», – проявились буквы, поменялись местами и составили имя – Том Марволо Риддл.
Каюсь, я уже подозревал что-то подобное, а вот Невилл едва не рухнул с кровати.
– Как?! – спросила сестра, и вот тут-то дневник прорвало.
«Я уже использовал это имя, когда учился в Хогвартсе, но тогда об этом знали, конечно, только самые близкие друзья. По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я создал себе новое имя – имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире!»
Мы опасливо переглянулись, потом я написал:
– Р-Т. Ну, ты своего добился. Произносить твое имя действительно боятся. Насчет величия не знаю, сам не видел. Говорят, ты развоплотился, когда пытался убить Поттера, но по слухам, не до конца. Правда, как это, не представляю.
«Я зато знаю, как, – ответил Том-из-дневника. – И даже слишком хорошо. Но я не так представлял свое величие… Совсем не так!»
– Д-Т. Значит, что-то случилось уже после того, как ты сюда угодил, – быстро настрочила Джинни. – Мы попробуем выяснить, что именно, и как ты умудрился дойти до такого. Ты же не мечтал пытать магглов, мерзко хохоча, и убивать годовалых детей?
«Я что, ненормальный? – выдал он. – Я хотел славы, регалий, всемирной известности, но… не такой ценой! Да, я всегда делал ставку на чистокровных, но то, о чем говорите вы, это уж какой-то бред! Не скрою, я любил позабавиться, и порой… поступал дурно, но никто никогда ничего не мог доказать. Такие дела напоказ не выставляют, и уж развязывать войну я точно не собирался. Я намеревался действовать исподтишка, как дорогой профессор Дамблдор, я у него многому научился, и не только трансфигурации… У меня были последователи, с их помощью я завоевал бы себе такое место в магическом мире, что Министр кланялся бы мне в ноги! Но не силой, нет, это глупо… – Том на мгновение прервал своё страстное излияние и дописал неожиданно коряво: – Может, я сошел с ума?»
– Может быть, – ответила жестокосердная Джинни, – надо разобраться. Только не с налёту, Том, чтобы никто ничего не заподозрил.
«Конечно.»
– Вы что, отбоя не слышали? – заглянул в комнату Флинт. – Чем вы тут заняты?
– В картишки дуемся, – ответил я, поспешно высыпав на дневник карты из рукава. Как знал, что пригодится! Специально придумал этот трюк. – Но мы уже заканчиваем, мистер Флинт! Чуть-чуть осталось!
– Ну тогда закругляйтесь поживее, да пускай мисс Уизли отправляется в свою спальню, – сказал он и закрыл дверь.
Мы переглянулись.
– Чуть не застукал, – сказал я.
– А что? Мы просто выигрыш записываем, – ответил Невилл, глядя на тетрадку одновременно со страхом и с уважением. – Что дальше-то? Как думаете, может он нас обманывать?
– Может, – кивнул я. – Похоже, Том уже в шестнадцать был еще той тварью.
– Но он полезная тварь, – заметила Джинни. – И мы ему полезны. Тянуть время мы можем долго, потому что сразу всего не выяснить, придется попотеть. А он за каждую крупицу информации о себе-настоящем научит нас чему-нибудь полезному.
– А что потом?
– Видно будет, – ответила сестра и написала в дневнике: – Том, нас разгоняют, уже отбой. Продолжим завтра.
«Хорошо, я буду ждать», – последовал ответ.
Джинни закрыла тетрадку и передала мне.
– Береги, как зеницу ока, братец, – сказала она серьезно. – Не у каждого имеется в личной собственности зародыш Темного лорда!
Вот тут уже с кровати навернулся я…
Джинни подумала и добавила:
– В долевой собственности. На троих.
– Тогда уж на четверых, – буркнул я, потирая зад. – Нашла-то ее Луна!
– Ты прав, – улыбнулась Джинни. – Каждому по кусочку…
