Текст книги "Предатель крови (СИ)"
Автор книги: Кира Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 46 страниц)
Глава 37. Операция «Трансформация». Миттельшпиль
Пароль ко входу в гриффиндорскую гостиную я знал, Том выудил его из мозгов Поттера, с этим проблем не возникло. Грейнджер, как и предполагалось, корпела над учебниками, а народу в гостиной оказалось совсем мало, что было мне очень на руку.
– Гермиона, – негромко позвал я, подсев к ней. Хорошо, вовремя вспомнил, что называть ее надо по имени, а не по фамилии. – Можно тебя на минуточку?
– Гарри, я занята… У меня еще шесть заданий по нумерологии! – ожидаемо ответила она, не отрываясь от книжки.
Я хотел было предложить ей списать, но вовремя опомнился. «Ты Поттер, который нумерологию не изучает, дурья твоя башка! – сказал я себе. – Диверсант хренов, сейчас бы спалился… И ладно, если бы она приняла это за глупую шутку! Хорошо еще, не сказал, где у нее в уравнении ошибка…»
– Это очень важно! – предпринял я вторую попытку.
– Ну что такое? – она подняла на меня глаза. – Ты какой-то странный… Случилось что-то?
– Да… – я оглянулся и добавил шепотом: – Не хочу при всех… Выйдем на пару минут?
– Ну… – Грейнджер покосилась на гору учебников и тяжело вздохнула. – Хорошо, пойдем, только ненадолго!
В коридоре я огляделся по сторонам, отвел ее подальше от портретов и тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя скорбь.
– Ну что случилось? – поторопила меня Грейнджер.
– Это касается Хагрида… – обронил я и трагически засопел.
– Что с ним?
– Не с ним… в смысле, ему очень плохо, но…
– Да объясни же ты толком! – вспылила Грейнджер, сделавшись очень похожей на мою сестренку. – Не тяни время!
– Клювокрыла все-таки казнили, – сказал я скорбно. – Помнишь, того гиппогрифа, который Малфоя поранил?
– Но сказали же… сказали, что его пощадили! – оторопела она.
– Именно! – воскликнул я. – Всем сказали, что его просто отправили подальше в лес, а на самом деле убили, как опасное животное. Хагрид узнал случайно, и теперь просто вне себя от горя… Ты же знаешь, как он переживает за всех зверей!
– Это ужасно! – прошептала Грейнджер, и мне на мгновение стало стыдно за наглую ложь. Но только на мгновение, потому что методы Риддла – они затягивают. – Как они могли! Ведь все видели, что Малфой сам нарвался!
– Да, но у него отец – влиятельная персона, вот и… – Я развел руками. – А нам просто не сказали, вроде чтобы не расстраивать, а на самом деле, чтобы замять эту историю. В школе и так все нервные из-за дементоров, а тут еще это…
– Понятно, но Хагриду-то от этого не легче! Могли бы и ему не говорить…
– Гермиона, все еще хуже, – сочинил я на ходу. – Ему велели отвести Клювокрыла в лес, ну Хагрид и пошел, тот же его слушался. Ну а там их уже ждали… и палач тоже… И на глазах у него…
– Представить себе не могу! – ахнула она, и в карих глазах заблестели слезы. – Просто нелюди! Бедный Хагрид!
– Не то слово, – заверил я. – И рассказывать ему запретили, вот мне он только записку прислал, а я даже не могу сходить к нему!
– Гарри, это опасно, – моментально опомнилась она. – Только не говори, что ты намерен…
– Да, – твердо ответил я, припомнив, что в подобных случаях у Поттера включается режим «слабоумие и отвага». – Я пойду к нему. И если ты в самом деле мой друг и друг Хагрида, Гермиона, ты пойдешь со мной. Но если твоя нумерология тебе дороже, что ж… иди, решай задачки.
– Гарри, но там дементоры!
– Их же отогнали подальше, – напомнил я, видя, что она колеблется. Сожаления я уже не испытывал, только азарт. – И… в общем, профессор Люпин научил меня вызывать патронуса.
Грейнджер помолчала, переваривая эту новость, потом спохватилась:
– А Блэк?! Он может быть где угодно, раз даже дементоры ему не помеха!
– Гермиона, до хижины Хагрида рукой подать! Луна светит, как прожектор, кого угодно можно за милю заметить!
– Да, только если он не невидимка! – парировала она, скрестив руки на груди непримиримым жестом.
– Думаешь, Блэк умеет становиться невидимым? – скептически спросил я.
– А почему нет? Если у тебя есть мантия-невидимка, вдруг у него тоже такая имеется?
«Мантия-невидимка?! – ошарашенно подумал я. – Вот это новости! Том свою тетрадку сгрызет от зависти!»
– Ну конечно, такие вещи просто на каждом углу продаются, особенно опасным беглым преступникам, – фыркнул я, стараясь не выходить из образа. – Я скорее поверю, что он умеет превращаться в ночной туман! Тогда хоть понятно, как он минует дементоров – они же и под мантией почуют, уверен!
– Да, Дамблдор же говорил, – кивнула Грейнджер, а я выдохнул с облегчением: попал в точку, надо же! – Ну… Гарри, это все равно опасно…
– Если ты про то, что нас могут поймать, – я подчеркнул слово «нас», – то я возьму все на себя. Так и так мне до лета на отработках торчать. Ну, ты идешь? Может, мы успеем до отбоя!
– Ну хорошо, – решилась она, я выдохнул, развернулся было к лестнице, но тут Грейнджер окликнула:
– Гарри, а мантию ты взять не хочешь?
– Нет, – выкрутился я, – ходить то в спальню, то обратно – только внимание привлекать. Сразу прицепятся с вопросами, мол, что я делаю да куда собрался на ночь глядя!
– Ты же говорил, что оставил мантию в потайном ходе, там, за горбатой ведьмой, – прищурилась она, – перед тем, как тебя Снейп поймал.
– Так я ее забрал уже, – ответил я, – что она там валялась? В сундук спрятал, а тут, как нарочно…
– Ох, ну и беда с тобой, Гарри, – сердито сказала Грейнджер, но последовала за мной. – Ты ужасно несобранный! А куда мы идем?
– Сейчас спустимся и выйдем подземным ходом прямо на опушку, а там рукой подать до хижины, – пояснил я.
– Ты про такой ход не говорил, – не отставала она, – кстати, карту ты тоже не взял?
– У меня ее отнял Снейп, – тяжело вздохнул я. – Хорошо еще, он не знал, что это такое, но решил, что вещь темномагическая.
– О, ну, может, он ее отдаст потом?
«Ага, мечтать не вредно, – подумал я, – потом догонит и еще раз отдаст!» Вслух же я сказал:
– Вряд ли… Хорошо, я запомнил почти все потайные ходы, которые были на карте!
– Это точно…
Поздним вечером на опушке Запретного леса было неуютно. Вдобавок я малость приврал насчет «рукой подать»: окошки Хагрида светились на порядочном отдалении. Мне ведь было нужно потянуть время, чтобы дать Блэку – если он шатается поблизости, – подобраться ко мне.
– Кажется, я перепутал повороты, – сконфуженно произнес я, – там два выхода, второй поближе к дому Хагрида. Может, вернемся и…
– И совсем заблудимся, – сердито ответила Грейнджер, отряхивая мантию, слегка пострадавшую за время путешествия по подземному ходу. – Лучше так дойдем. Вон луг, а вон Визжащая хижина и Дракучая ива, на них и будем ориентироваться. От них до хижины Хагрида совсем близко.
Я только ухмыльнулся и медленно двинулся вперед, потому что отвратительно видел в темноте. Как Поттер еще не угробился с таким зрением, разгуливая по ночам, ума не приложу!
Грейнджер порывалась было зажечь Люмос, но я отсоветовал, мотивируя это тем, что этак нас будет прекрасно видно со стороны, а мы ничего не разглядим за пределами очерченного светом круга. Элементарно же!
– И когда это ты сделался таким предусмотрительным… – ворчала Грейнджер, спотыкаясь в темноте, а я думал: «С Риддлом поведешься – и не такого наберешься!» И еще прикидывал, подействовали бы чары Тома на эту неистовую заучку или нет? В Тома я верил, но, думаю, и ему пришлось бы потрудиться…
Чтобы не молчать, я спросил, что изучают сейчас на маггловедении, и Грейнджер приободрилась. Оказалось, они там выясняют, зачем магглам электричество. Потрясающе интересная тема, ничего не скажешь! Я бы предпочел выяснить, почему маги электричество не используют! Да-да, помню, в Хогвартсе слишком большая концентрация магической энергии, поэтому никаких вам тут телевизоров или электрочайников. Но, скажу честно, если бы в «Норе» имелась маггловская проводка, жить было бы куда проще! С другой стороны, неизвестно, что мог бы отчудить папочка. Перепутал бы фазы, и… никакой Авады не нужно.
Но вообще мысль была интересной, и я постарался ее запомнить, чтобы рассказать Тому. Он-то рос в маггловском приюте, и электричество для него не являлось тайной за семью печатями. Как и для Поттера с Грейнджер, кстати: те-то уже всякие компьютеры и прочие маггловские штучки видели, а во времена Тома такого еще не было. Впрочем, летом он насмотрелся на все эти чудеса, но шокированным отнюдь не выглядел.
«Я идеальный приспособленец, – сказал он как-то. – Если бы я провалился в прошлое и угодил ко двору короля Артура, я бы и там не пропал. Например, напросился бы в ученики к Мерлину, затмил его, и тогда вы теперь ругались бы не мерлиновыми подтяжками, а моими!» Ну, смерть от скромности Тому однозначно не грозила…
– Интересно, зачем нужна эта хижина? – вслух произнесла Грейнджер, глядя вперед. – Там ведь никто не живет.
– Может, раньше жили? – пожал я плечами.
– Нет, я спрашивала Хагрида, а он ничего толком не знает. Говорит, она тут давно появилась, еще в те годы, когда твои родители тут учились, но в ней никогда никто не жил. Только привидения, она потому так и называется, что оттуда по ночам доносились жуткие звуки…
– Хм… Вдруг это правда был дом для тех привидений, которые не прижились в школе? – придумал я на ходу. – А выли они… ну, может, дебоширили. Ты же помнишь смертенины?
– Почему нет? – согласилась она. – Там были приличные привидения, а если тут Обезглавленные охотники праздновали что-нибудь, тогда понятно, откуда вой и грохот.
– Я бы лучше называл их безголовыми, – буркнул я, стараясь, чтобы Грейнджер не услышала. Но она и так не прислушивалась, развивая мысль:
– Их, наверно, просто так не выгонишь, а в школе и без того Пивз проказничает, вот их и отселили! А окна и двери заколотили и, наверно, заколдовали, чтобы никто случайно туда не забрался – даже близнецы Уизли не сумели, они говорили! А то ведь не все привидения дружелюбные… Взять Кровавого Барона – от него мурашки по коже!
Мне Барон особенно страшным не казался, потому что факультетский призрак был хоть и мрачным, и напугать мог, но всегда вел себя крайне сдержанно. Ну и потом, призраки ведь нематериальны, что в них такого ужасного?
– Тихо… – остановилась вдруг Грейнджер. – Слышишь?
– Что? – не понял я. – Ветер шумит, ива скрипит, как обычно…
– Нет-нет, там впереди кто-то есть!
Я на всякий случай схватился за палочку, но тут Грейнджер с облегчением выдохнула:
– Это Косолап!
Присмотревшись, и я разглядел ее кота (он смахивал на Рыжика Миллисенты, но чистокровным книззлом явно не был) – желтые глаза, казалось, светились в темноте.
– Что ты тут делаешь? Пошел за мной по следу? – она протянула к нему руку, но кот фыркнул и, задрав хвост, поскакал прочь. – Стой!
Я перевел дыхание: проклятая зверюга могла заподозрить неладное. Все-таки, пусть я выглядел, как Поттер, но не уверен, что для животного наш запах был идентичен, невзирая даже на то, что на мне была чужая одежда. Слава Мерлину, коты не умеют говорить!
– Косолап, стой! – тщетно взывала Грейнджер, спеша за котом.
Я хотел было сказать ей, что никуда он не денется: если его до сих пор никто не сожрал, то и дальше с ним ничего не случится, но не успел. Косолап вдруг исчез в густой тени, и я не сразу понял, что мы находимся уже недалеко от Визжащей хижины, а поблескивающие в этой самой тени глаза явно принадлежат не Косолапу и…
Завершить мысль я не успел: громадный черный пес прыгнул на меня, свалив с ног, но, похоже, не рассчитал и перелетел через мою голову.
– Гарри! – взвизгнула Грейнджер, засветив Люмос, и кинулась мне на помощь.
Только на этот раз пес кинулся на нее, тоже сбил с ног, схватил за плечо и резво потащил под Дракучую Иву. Она отбивалась что было сил, но толку-то? Эта псина была размером с доброго теленка и волокла Грейнджер без малейших усилий. Я швырнул собаке вслед Ступефаем, но не попал… чтоб провалиться этим косым очкам, им даже Окулус Репаро не помогло! Пришлось бежать следом, рискуя угодить под удар веток: ива разошлась не на шутку! И если пес ухитрился проскочить под хлещущими ветвями – я видел, он уволок Грейнджер в какую-то нору, – то мне не удавалось подойти ближе…
Чем же приложить это клятое дерево, чтобы хоть оно хоть на минутку остановилось? Ступефай его не взял, Импендимента тоже – наверно, на деревья они не действовали. Я мог бы попробовать его поджечь, но тогда мне оторвут голову… если поймают. И мало того, что пожар будет видно за милю окрест, так еще и Грейнджер может сгореть заживо, если не сумеет выбраться из норы.
«Ты идиот, Рон, – сказал я. – Думай логически! И поживее!»
Логически у меня выходило вот что: вряд ли этот лаз под ивой – просто собачья нора, да еще настолько большая, чтобы пес там уместился вместе с Грейнджер. Он явно рассчитан на человеческий рост! Следовательно, это может быть подземный ход. Ход должен куда-то вести, может, даже в Хогвартс (вдруг именно по нему в школу пробирался Блэк?), а может – в Визжащую хижину, она ближе.
Проверить всяко нужно, решил я и, обогнув иву, припустил что есть духу к хижине (вообще-то она была размером с нашу «Нору», целый коттедж, уж не знаю, кто ее так назвал). Мне повезло, окна тут имелись, пусть и заколоченные – с них хватило Депримо, старые доски вылетели, и я с опаской заглянул в темную комнату.
«Вот будет номер, – подумал я, – если пока я карабкаюсь в окно, эта псина вылезет из норы, прибежит сюда и цапнет меня за задницу!»
Увы, я не знал, как запечатать этот самый лаз. Вряд ли Колопортус бы тут помог, это же не дверь… Зато мысль об острых зубах заставила меня живо забраться в выбитое окошко. Я надеялся, что за шумом, который производили хлещущие по земле ветки Дракучей ивы, никто не услышит, как я тут мародерствую…
В доме царила мертвая тишина, и я, взяв палочку наизготовку, на цыпочках пошел вперед, стараясь не рухнуть ни в какую дыру и ничего не уронить. Люмосом я пользоваться опасался, но потом вспомнил, что у меня есть зажигалка. Самая обыкновенная маггловская зажигалка, которые нам всем всучил Том еще осенью, заявив, что это вещь полезная, равно как и перочинный складной ножик. Вот я и переложил ее, палочку, нож и моток капронового шнура в карманы мантии Поттера, когда переодевался, просто по привычке… Главное, потом их вынуть, а то он удивится.
Чирканье зажигалки показалось мне на удивление громким. В тусклом свете маленького огонька я огляделся.
Я оказался в очень запущенной пыльной комнате. Обои клочьями свисали со стен, пол был покрыт пятнами; вся мебель выглядела так, будто кто-то её долго и исступленно крушил. Привидения на такое точно не были способны…
Я присмотрелся внимательнее: в дальнем углу в стене виднелось темное пятно, вернее, дыра, как я понял, подойдя ближе. Оттуда тянуло сквозняком, и я понял, что угадал верно – это, похоже, был вход в подземный тоннель.
Так… я бежал со всех ног, а пес тащит Грейнджер по не такому уж широкому тоннелю, а это наверняка непросто даже для такой махины. По идее, у меня есть крошечная фора во времени… И где бы мне так затаиться, чтобы приложить пса заклинанием, как только он появится?
Увы, в этой комнате я мог разве что зависнуть на потолке или замаскироваться под сломанный стул. Вдобавок пес мог меня учуять… Хотя он и так наверняка почует мои следы, если принюхается. Пыли тут полно, так что следы еще и прекрасно видны!
Тут я обжег палец – зажигалка нагрелась, – и уже в темноте добрался до приоткрытой двери на другом конце комнаты.
Я выглянул туда, но ничего не увидел и не услышал. Оставалось только идти наугад, но перед тем я нашел какую-то тряпку, наверно, кусок мебельной обивки, и кое-как, подняв тучи пыли, заровнял свои следы в комнате. Потом снова посветил себе – коридор вел в холл, где имелась ветхая лестница, и я, стараясь не скрипеть ступенями (безрезультатно, впрочем), медленно поднялся наверх. В коридоре в пыли видны были собачьи и человеческие следы – узкая дорожка, и я старался ступать по ней, чтобы не так видны были мои собственные.
На площадке второго этажа я увидел приоткрытую дверь. Подкравшись поближе, я заглянул в щель и хмыкнул: там горела пара свечей, и я смог разглядеть здоровенную кровать под пыльным балдахином, а на этой кровати возлежал рыжий кот Грейнджер.
– Что, котик, завел нас в ловушку и радуешься? – беззвучно прошептал я. – Ладно уж, лежи и помалкивай, а то в окошко вышвырну…
Косолап недовольно мяукнул. По правде сказать, хватать этого монстра голыми руками я бы не рискнул…
Обстановка в комнате была скудной, лезть под кровать мне не хотелось – оттуда поди выберись! Пришлось прятаться в перекошенный от старости шкаф со зверски скрипучими дверцами. Внутри было душно, пахло пылью, прелью и мышами, и я невольно пожалел боггартов, которые обитают в таких вот местечках.
Внизу послышался шум, и я крепче перехватил палочку. Уже можно было различить голос Грейнджер – кажется, она просила не трогать ее, и какое-то невнятное бурчание. Потом раздался скрип ступеней, дверь отворилась, и в комнату вошел некто с добычей на плече.
Добыча полетела на кровать, едва не зашибив Косолапа и больно стукнувшись о столбик балдахина, а неизвестный замер с палочкой Грейнджер в руке.
Выглядел он, если честно, как зомби из маггловского комикса: грязные космы до пояса, лицо – будто череп, руки – одни кости, обтянутые пергаментной кожей, глубоко запавшие глаза и немыслимая рванина вместо одежды.
Это был Сириус Блэк.
Он озирался, явственно принюхиваясь. Кажется, его что-то насторожило, и я решил не тянуть: если он прижмет меня в шкафу, будет хуже!
Ну я и выступил из этого шкафа под инфернальный скрип створок, как заправский боггарт. Правда, если боггарты боятся людей так же, как трусил я, странно, что они до сих пор не вымерли. Признаюсь, по спине у меня градом лился ледяной пот, колени подгибались, а зубы стучали. Однако Том не одобрил бы такого поведения, поэтому я постарался взять себя в руки.
Судя по тому, как оторопел Блэк, он действительно принял меня за боггарта. Я помнил, что Поттер очень похож на покойного отца, так что…
– Ридиккулус! – отмер Блэк, и я понял, что он в самом деле так подумал. И очень здорово!
– Экспеллиармус! Инканцеро! – выдал я срывающимся с перепугу голосом. Однако школа Риддла – это школа Риддла, боишься или нет, а заклинания изволь использовать как подобает!
Кажется, я немного перестарался и чуть не придушил беглого узника Азкабана, но в таких случаях лучше «пере», чем «недо», как выражается тот же Том.
– Ты… ты… ты… – кажется, Блэка заклинило.
– Гарри! – воскликнула Грейнджер, и он остолбенел безо всякого Ступефая.
– Гарри? Не… не…
– Не Джеймс, – помотал я головой, возвращая Грейнджер ее палочку. – А вы – Сириус Блэк, верно?
Он кивнул, глядя на меня во все глаза.
– Я знал, что ты придешь на помощь подруге… – хрипло выдавил он. – Ты не побежал за учителем… смелый, как твой отец… Благодарю…
– Гарри, осторожней, он же анимаг! – выпалила Грейнджер.
– А то я не догадался, – фыркнул я. Мне полегчало, но я старался не расслабляться, а то этот Блэк, пусть и без палочки, все-таки взрослый волшебник. Кто знает, что он умеет?
– Так ты не к Хагриду шел, а за Блэком?! – опешила она. – Тебе же запретили пытаться найти его!
– А зачем его искать, если он сам нашелся? – резонно спросил я. – Я был уверен, что он появится, стоит мне показаться без охраны.
– Но он убийца! – выпалила Грейнджер. – Он виновен в смерти твоих родителей!
– Ну и что, прикажешь мне прикончить его или сбегаешь за дементорами? Только осторожнее, а то они последнее время нервные, как директор говорит.
– Выслушай меня, Гарри! – произнес Блэк, тяжело дыша. Нет, с Инканцеро я явно перестарался, но не развязывать же его теперь. – Ты не понимаешь…
– Ничего, – заверил я, присев на кровать. – Сейчас пойму. Куда нам торопиться, вся ночь впереди!
– Там кто-то есть… – прошептала Грейнджер, прислушиваясь. Внизу в самом деле слышны были шаги, кто-то поднимался по лестнице. И тут она завопила: – Мы наверху! Тут Блэк, скорее!!!
Тот дернулся так, что чуть не порвал волшебные путы, а в комнату ворвался Люпин. И вот тут я оплошал – он оказался быстрее, так что мы с Грейнджер мигом лишились волшебных палочек. «Том не одобрит», – подумал я с досадой. Еще я очень надеялся, что Люпин не…
– Что вы делаете?! – с ужасом спросила Грейнджер, когда он освободил Блэка.
– Зачем ты здесь, Сириус? – резко спросил Люпин, не слушая ее.
– Его тут нет… – еле слышно выговорил Блэк, и я усомнился в его адекватности. – Был… точно был, даже запах сохранился, там, в замке, в гостиной… но его нет… Клянусь, я видел его, но не сумел поймать! И кот видел!
– Вы о чем вообще? – несчастным голосом произнесла Грейнджер. – Кто – он?! Вы знакомы? Что происходит?!
Я тоже начисто утратил нить беседы.
– Кого ты видел? – терпеливо спросил Люпин, не опуская, впрочем, палочки.
– Сейчас… – Блэк полез за пазуху, и Люпин дернулся. – У меня нет палочки, прекрати… Вот.
Он выудил мятый клок бумаги, разгладил его и показал нам.
Это была выдранная из газеты фотография моей семьи, которую напечатали прошлым летом в «Ежедневном Пророке» – папочка тогда ухитрился вывезти всех в Египет. На плече у Перси сидела моя старая плешивая крыса.
– Где ты это взял? – удивлённо спросил Люпин.
– У Фаджа, – ответил Блэк. – Когда он явился с проверкой в Азкабан, я выпросил у него газету. И там, на первой полосе был Питер… на плече у этого парня… я его сразу узнал… я ведь столько раз видел, как он превращался! В подписи было сказано, что мальчик вернётся в Хогвартс… туда, где учится Гарри…
– Боже мой, – негромко сказал Люпин, глядя на фотографию. – Его передняя лапка…
– Что с ней? – с интересом спросил я. Том был прав, Блэк охотился не за Поттером, а за крысой. Но почему?
– Не хватает пальца, – отрывисто сказал Блэк.
– Конечно, – выдохнул Люпин, – это же так просто… гениально… Он сам его отрезал?
– Перед тем, как перевоплотиться, – ответил Блэк. – Когда я загнал его в угол, он заорал на всю улицу, что это я предал Лили и Джеймса. И прежде чем я успел что-то сделать, он подорвал улицу… и прыгнул в сточную канаву к другим крысам…
– Неужели ты не знаешь, Гарри? – сказал Люпин, взглянув на меня. – Единственное, что осталось от Питера Петтигрю – палец.
Я знал, изучал же подшивки, но сделал вид, что глубоко задумался.
– Ну… доказательств-то нет, – сказал я наконец. – Подумаешь, крыса. Мало ли, почему у нее пальца нет, может, другая крыса отгрызла!
Конечно, я прекрасно знал, что проклятая тварь всегда была увечной, и склонен был поверить Люпину и Блэку, но… повторяю, доказательств у них не было.
– Перси не вернулся в Хогвартс осенью, – выговорила Грейнджер. – Крыса может быть где угодно, в Египте или в Румынии… А запах остался, потому что Рон еще на первом курсе вернул ее Перси.
– Я успел проверить только две спальни, – прошептал Блэк. – Не сдержался и все испортил…
– Гермиона, ты думаешь, Перси потащил ее с собой? – спросил я. – Надо бы спросить у близнецов, может, он оставил ее им на опыты? В любом случае, ищи-свищи эту крысу! И да, мистер, как вы раздобыли пароли от гостиной?
– Косолап принес, – Блэк кивнул на котяру, а тот довольно мурлыкнул. – Он сразу понял, что я не собака, хоть доверять стал не сразу. Кто-то обронил бумажку с паролями, и он отдал ее мне.
– У, рыжий предатель… – прошипела Гермиона, а я невольно дернулся, будто речь шла обо мне. Косолап презрительно мяукнул и принялся вылизываться. Она же посмотрела на меня. – Гарри! А почему ты так спокоен?! Мало ли, что они тут говорят, все же знают, что это Блэк предал…
– «Все знают» – тоже не доказательство, – вздохнул я. – Я вот знаю, что в Запретном лесу водятся морщерогие кизляки, но пока я не покажу тебе хоть одного, ты же не поверишь?
– Как ты можешь сравнивать?!
– Дети, – поспешно вмешался Люпин, – поймите, это время мы думали, что родителей Гарри предал Сириус, а Питер выследил его… но всё было наоборот, неужели не ясно? Питер предал твоих родителей… Сириус выследил Питера…
– И все же, – вдруг хрипло сказал Блэк, – я все равно что убил их. Это я убедил Лили и Джеймса сделать хранителем Питера, в последний момент убедил… На него бы никто не подумал! А в ту ночь я как раз отправился к нему убедиться, что с ним все в порядке, но его не было… ни его, ни следов борьбы, и… Мне показалось, что дело неладно, и я кинулся к дому твоих родителей, но там… там уже все было кончено. Это моя вина…
Люпин опустил волшебную палочку, шагнул к Блэку, поднял его на ноги и обнял, как старого друга.
– Профессор?! Вы ему верите?! – ужаснулась Грейнджер. – Как вы можете?! Я никому не открыла вашу тайну, а вы заодно с этим… Он же врет! Гарри, не верь ему, он помог Блэку проникнуть в замок, он тоже хочет твоей смерти – он оборотень!
– Я знаю, – спокойно сказал я. – Мы об этом давно догадались. И говори чуть потише, я не глухой.
– Мы?.. – после долгой паузы выговорила Грейнджер. – Я… я поняла это, когда делала работу по оборотням по заданию профессора Снейпа, но…
– Он дал вам это задание в надежде, что кто-нибудь сообразит, что означают мои симптомы, – холодно сказал Люпин. – Ты сверилась с лунным календарем и поняла, что я всегда болел во время полнолуния? Или догадалась, когда боггарт при виде меня превратился в луну?
– И то, и другое…
– Странно было бы, если бы никто не догадался даже без этого задания, – вставил я. – Нужно всего лишь немного наблюдательности и голова на плечах, вот и все.
– Почему ты мне не сказал, Гарри? – выпалила она.
– А зачем? Преподаватели точно об этом знают, Снейп варил какое-то лекарственное зелье, верно? Ну и вряд ли бы Дамблдор взял на работу оборотня, если бы не доверял ему, так ведь, профессор?
– Да, Гарри, ты прав… – кивнул он и протянул нам наши палочки. И тут я понял, что был близок к провалу, как никогда. Это была моя палочка, а не Поттера! Слава Мерлину, Люпин не обратил на это внимания. Или сделал вид, что не обратил. – Теперь будете слушать? Поверьте, я не помогал Сириусу проникать в замок!
– А как же вы узнали, что он здесь? – подозрительно спросила Грейнджер.
– Ему больше негде было прятаться, – сказал тот серьезно. – А об этом месте он знал.
– А нас как нашли? – поинтересовался я.
– Ты же знаешь, как внимательно за тобой наблюдают, – ответил Люпин. – Близнецы Уизли попались Филчу после отбоя, но заявили, что пошли искать тебя, потому что ты ушел вместе с Гермионой и не вернулся.
«Спасибо, братцы!» – мрачно подумал я. Впрочем, они же были не в курсе. А то еще и помогли бы, и поучаствовали, даром, что мы с разных факультетов!
Люпин прошелся взад-вперед и добавил:
– Я отправился искать тебя. Портрет в коридоре – должно быть, ты его и не заметил, – слышал что-то о Хагриде, и я решил проверить в его хижине, вы же друзья. Ну а по дороге увидел, как вы идете прямо к Дракучей иве… и всё остальное, разумеется.
– И вы бросились нам на помощь? – недоверчиво спросила Грейнджер.
– Тебе в первую очередь, Гарри ведь остался снаружи.
– И как вы пробрались в хижину? – с интересом спросил я. – Как я, через окно?
– Нет, через подземный ход.
– А ива?
– Я знаю, как ее угомонить, – усмехнулся Люпин, и я это запомнил.
– В общем, если вкратце, – сказал я, хотел почесать в затылке, но вовремя остановился и поправил очки, – мистер Блэк увидел колдографию семьи Уизли. У Перси на плече была крыса, в которой мистер Блэк опознал Питера Петтигрю… тоже анимага, да? Словом, опознал его только по отсутствию пальца на лапке. – Тут я хотел было спросить, какой именно палец отрезал себе Петтигрю, но решил, что это уже будет перебором. – После чего ухитрился удрать из Азкабана… хотя почему было не сделать этого намного раньше, особенно если вы знали, что сидите за чужое преступление? Что, за двенадцать лет удобный случай подвернулся только единожды?
Он ссутулился и отвернулся, как виноватая собака. Люпин ободряюще похлопал его по плечу, хотя я к такой грязище бы прикоснуться не рискнул, не применив сперва очищающее заклинание, а лучше – простирнув Блэка в маггловском моющем средстве поядренее. С керосином, а то вдруг у него вши?
– Потом мистер Блэк ухитрился незамеченным добраться до Хогвартса, миновать дементоров и принялся выслеживать крысу, – завершил я, – я верно все понял?
Он кивнул. Мне, если честно, было немного неловко: все произнесенные слова предназначались Поттеру, а не мне. Но, думаю, Гарри наломал бы таких дров…
– Лучше б вы напрямую сказали, кто вы такой. Не крестнику, так профессору Люпину, он вот вам поверил… – Я не мог сказать «мне», это было вовсе уж нечестно.
– Так ты знаешь, что я твой крестный? – поразился Блэк.
– Знаю, – спокойно ответил я. Мне он, правда, был не крестным, но…
Лукреция Прюэтт (урожденная Блэк) приходилась Сириусу Блэку тетей, а ее муж был дядей нашей мамочки. По нашим меркам – совсем близкая родня. Собственно, и бабушке Цедрелле Сириус тоже приходился двоюродным внуком или вроде того.
– Кажется, мистер Поттер слишком много знает, – негромко произнес от двери знакомый голос, и все в изумлении уставились на Снейпа. – Не ожидали меня увидеть? Удивлены?
