Текст книги "Сжигающее стекло (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Пурди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

замечания де Бонпре о блуде? Может, эта девушка тоже попала в такие сети? От одной

мысли об этом, я вздрогнула.

Глазами я отыскала в зале Антона. Он танцевал. Снова. На этот раз, с ним была девушка с

волосами цвета вороньего крыла. Кажется, она была из Рузанина, но из-за янтарных глаз и

приподнятых их уголков, можно было подумать, что она из Шэнгли. Принц думает о том, что чувствуют Прорицательницы? Наша судьба в Рузанине и правда была ужасной.

– Ты не могла стать свободной, как бы не старалась, – сказал мне однажды Антон. Он

говорил так, будто понимал, что Империя несправедлива. Как и я. И он знал, что всё будет

именно так. А несправедливость эта привела меня к тому, что я стала Имперской

Прорицательницей.

Я ещё раз попыталась сосредоточиться на своих обязанностях, важно это или нет. Не

имеет значения. Если я не справлюсь со всем тем, что на меня возложили, Даша и Кира

будут вынуждены занять моё место.

Я решила сделать всё возможное, чтобы защитить императора. Я окинула взглядом людей

внизу, пытаясь осознать, что они ощущают. Моя защита пала и теперь все чувства знати

набросились на меня, будто кошки. Я откинулась к спинке и моя рука тут же потянулась к

жемчугу. Это помогло мне вернуть хотя бы долю своей защиты оставить только

небольшую брешь, чтобы исполнять свои обязанности. Первые, на кого я обратила

внимание – это иностранные дипломаты. И, так как Валко отсутствует, я имею полное

право покинуть трон и оказаться в гуще людей.

Представители Шэнгли перешептывались между собой. Я чувствовала их раздражение, но

сейчас оно было не таким сильным, как раньше. Посланники Абдары же разговаривали,

перемешивая в своих кубках водку. Заманчиво, но пила даже дама. Для этого она

приподняла ткань, закрывавшую её нос и губы. Когда я пыталась понять, что же она

чувствует, мои ощущения были нечёткими. Может, они пили за здравие нашей империи.

Проверив дипломатов, я прошлась немного дальше, в другую часть зала, где превосходно

проводили время вельможи Рузанина. Как и дипломаты, они тоже были слегка

одурманены напитком. Я успокоилась, понимая, что они абсолютно безопасны для

императора. Но неподалёку появился очаг беспокойства, и я сама не заметила, как снова

отыскала Антона.

Танец за танцем, я наблюдала за ним. Сжимая свои рёбра, я представляла, будто в его

руках не одна из тех девушек, а я. Я сравнивала себя с каждой из них. Все они буквально

купались в его внимании. Возможно, я преувеличила. Но, во всяком случае, по моим

подсчётам, в его руках оказалась вот уже девятая. И эта девятка для меня казалась сотней.

Антон ни разу не заговорил с тем дворянином с аметистовым кольцом, ни разу не

перекинулся словом с Юрием. И ни разу его взгляд не остановился на мне, даже несмотря

на то, что Валко ушёл. Его глаза наблюдали только за дамами, которые были перед ним.

Их яркая одежда, будто слилась воедино, а ауры соединились в такой божественной

идиллии, что я понимала: такого мне никогда не достичь. Я чувствовала, будто эти двое

ополчились против меня. Она знала, как сделать так, чтобы на лице принца появилась

улыбка, как беседовать с ним мило и поддерживать разговор, как наклониться так, чтобы

его рука легла прямо на её спине.

И терпеть это я больше не в силах.

Когда мелодия оркестра достигла наибольшего напряжения в самом конце, я подошла к

Антону также, как и те девушки. Его партнёрша была на порядок младше, поэтому она

вежливо ему поклонилась.

– Не хочешь станцевать со мной? – когда она ушла, я обратилась к принцу. Моя речь была

настолько спутанной и не поддающейся канонам солидности, что окружающие меня дамы

стали хихикать. Но я подняла голову, показывая, что настроена решительно.

Он нахмурился, пригладил ткань кафтана, затем посмотрел не на меня, а на мой нос. Этот

же трюк он использовал, когда мы ехали сюда на тройке. Это и правда, хорошая уловка, чтобы делать вид, будто между нами расстояние намного больше.

– Соня, Прорицательницы не танцуют. Не в Торчеве.

– Танцуют. Мне пообещал танец сам император.

Принц выглядел слегка раздосадованным. Мой желудок сдался, будто я выпила

прокисшее молоко. Я надеялась, я верила, что это заставит его ревновать. Также сильно, как и эти девушки заставили меня ревновать его.

– Тогда тебе стоит беречь свои силы, – сказал он, пытаясь уйти от меня как можно более

культурным образом. Он кивнул нескольким вельможам рядом. Они о чём-то громко

разговаривали.

Я бросилась вперёд, догоняя его. Нет, он не может вот так просто отделаться от меня.

Ауры заигрывавших с ним дам буквально текли по моим венам. Они усиливали мои

собственные желания, они придавали мне смелости.

– У меня достаточно сил для двух танцев, – объявила я, в спешке приподнимая платье, чтобы не споткнуться. На самом деле, мне было не так хорошо. Даже несмотря на то, что

я стояла на одном месте, моё сердце билось в бешеном ритме, а дыхание участилось. И я

понимала, что это всё – действие чая. Я будто пиявка присосалась к аурам женщин,

стараясь поддерживать себя. Съем что-нибудь позже. Сейчас мне нужно разобраться с

Антоном.

– Рад, что ты хорошо себя чувствуешь, – он налил себе в кубок немного водки. – Я же уже

чувствую усталость.

Я сжала руки. Ещё не полночь. Из-за этих танцев он не уйдёт с бала. Может, он даже не

уйдёт, когда настанет время. Он может провернуть своё дело именно здесь.

Я подавляла своё желание обнять его, будто нищий на площади. Всё, чего я хотела – это

один танец. Более, того, я чувствую, что заслуживаю этого. Я заслуживаю этого шанса

станцевать с принцем, заслуживаю шанса показать в присутствии стольких людей, что

достойна его компании. Если бы он подарил мне хотя бы один танец, я могла бы

надеяться на что-то большее. Или, даже лучше – научиться управлять своей тёмной

душой.

Антон сделал большой глоток, осматривая танцующие пары. Его губы сжались в одну

тонкую линию.

– Его здесь нет, – сказала я, имея в виду императора.

– Я знаю, повременив, ответил Антон.

– Дворяне заметят, что мы обмениваемся знаками. Даже, если мы не разговариваем, – я

сложила руки на груди. – Хотя я и уверена, что из-за музыки нас никто не услышит. Во

всяком случае, не из этой части зала, если ты беспокоишься только об этом.

– Соня, что тебе от меня нужно? – Антон вздохнул. В моей груди, в области сердца,

появилось сильное покалывание. Он не сводил с меня глаз.

Я замялась. Чего я хочу? Что между нами происходит? Может, его чувства оживают, только когда весь дворец спит, и мы закрыты от этого мира? Это только моя фантазия или

Антон и правда, иногда заботился обо мне, а не просто защищал от влияния своего брата?

– Всего лишь танец, – ответила я.

– Нет. Ты хочешь больше, чем танца. Ты даже не понимаешь, чего хочешь ты на самом

деле. Я знаю тебя. Ты отражаешь чужие чувства, не свои собственные. Отпусти их.

Мой рот приоткрылся. Во мне вспыхнул гнев, и я хотела выдохнуть его вместе с тем, что

чувствовала. Но более сильная, безразличная часть меня хотела отыскать в его словах

тёплый скрытый смысл. Но он отталкивал меня.

– Я не зеркало, Антон. И меня нельзя разбить на сотни осколков, как стекло. У меня есть

собственные чувства. Ты сказал мне слишком много. Разница между тобой и мной в том, что я не прячу свои эмоции. И часть меня, которая принадлежит мне, может показываться

сквозь эмоции других.

– Ты не можешь знать всей правды о человеке, зная лишь о его эмоциях, – говорил он, защищаясь.

– Но на них-то я точно могу положиться, – пошутила я. – И ты прячешь больше, чем свои

эмоции. Ты скрываешь свой потенциал. И ты бы осознал, что это, если бы принял себя, -

он не ответил, поэтому я стала говорить тише, даже несмотря на то, что здесь нас всё

равно никто не мог услышать. – И так ты мог бы сделать больше, чем любой житель

Империи.

– Соня, тише! – он поставил свой кубок на стол так резко, что остатки выплеснулись. –

Пожалуйста, иди.

На моих глазах показались слёзы разочарования. Я просто пыталась показать ему, как я

вижу ситуацию. Я развернулась, чтобы уйти от него, сесть на свой трон. Но Антон прошёл

мимо меня. Он пригласил на танец другую, даже несмотря на то, что кадриль подходил к

концу. От моей кожи буквально шёл пар. Сквозь дымку своей ревности, я приняла

безумное решение. Я уверена в этом. Я осмотрелась в зале, пытаясь отыскать кого-то. И

не просто кого-то, а того человека с аметистовым кольцом. Он сидел в углу, смеясь и

беседуя со знатью.

– Ваше благородие, – я присела и поприветствовала его, как того требовали обычаи.

– Имперская Прорицательница, – его глаза округлились. Мужчины рядом же

переглянулись. Внутри меня появилось что-то похожее на панику. Неужели, я заставила

их нервничать? Нервничали это все они или только нужный мне человек?

– Вы знакомы с его Императорским Высочеством принцем Антоном? – спросила я.

Бабочки внутри забились сильнее. Мужчина бросил взгляд в толпу, пытаясь отыскать

принца, однако я не обернулась, чтобы узнать, отыскали ли он его.

– Каждый дворянин с ним знаком, – с улыбкой ответил он, хоть она и не была широкой.

– Ну, – я сомкнула глаза. – Мы с принцем заключили небольшое пари. Он посмел сказать, что я не настолько решительная, чтобы подойти к баронам и пригласить самого

прекрасного из них на танец.

Я попыталась догадаться, каков у этого человека статус. Если брать во внимание его

хорошую одежду и манеру поведения, он казался по статусу выше, чем другие дворяне в

этом зале.

Мужчина усмехнулся, и крылья бабочек внутри забились медленнее.

– Даже так? – он посмотрел на меня. – Боюсь, я не могу согласиться.

– Да ладно, Николай, – один из молодых людей похлопал его по плечу.

– Николай? – спросила я. Я вспомнила о письме Антона, и написанное там имя сверкнуло

у меня в голове. – Николай Ростов?

– Собственной персоной, – пожал плечами он.

– Позвольте мне угадать. Вы отказали мне потому, что вы граф, а не барон?

– Вы меня разоблачили, – его усмешка расширилась. Подходя ближе, он добавил. – Хотя, если бы Антон захотел нарушить правила, я бы с радостью помог Вам выиграть пари.

– Боюсь, что он этого не сделает, – я всплеснула руками. – Если вы знаете принца, то

знаете и то, что своими принципами он пренебрегать не будет. Я должна найти кого-

нибудь другого. Чуть менее притязательного.

Дворяне позади графа Ростова сразу же оживились. Я одарила их улыбкой и развернулась, направляясь к своему трону.

Я не хочу приглашать на танец кого-то ещё. Думаю, сегодня в этом зале достаточно дам, которые захотят станцевать со всеми кавалерами. К тому же, подсказав мне, Николай дал

мне ещё один кусочек загадки Антона. Чем больше доказательств я найду, тем скорее

принц поделится со мной своими планами и тем быстрее поймёт, что мне можно доверять.

Дойдя до своего места, я повернулась лицом к залу. Там, в дальнем углу, я увидела то, чего ожидала увидеть весь вечер – Антон сосредоточил всё своё внимание на мне.

И довольным его точно назвать нельзя было.

ГЛАВА 19

Я думала это к лучшему. Пусть принц немного помучается. Я надеялась, что он видел, как я разговаривала с Николаем и теперь точно знает, что я не буду сидеть, сложа руки. Я

не забыла ту часть письма, которую успела прочитать так давно.

Я подняла голову и отвернулась в первую очередь от Антона. Так я ощущала некоторую

власть. Пусть это и смешно, но я чувствовала себя потрясающе.

На пьедестале не было никого, кроме меня. Какое-то необъяснимое тёмное чувство, будто

змея, извивалось внутри меня. Я пыталась выдохнуть, изо всех сил старалась избавиться

от этого чувства, но оно овладевало мной ещё сильнее. Я снова посмотрела на Антона.

Ему ли это принадлежит? Так как я и правда зациклилась на его ауре. Но ни разу до этого

я не чувствовала настолько сильного волнения.

Музыка стихла. Дворяне вновь столпились у парадного входа в ожидании. Валко и

Флокар вновь вошли в зал. Они и правда были в казне слишком долго, после чего я

задалась вопросом о том, какого же размера наш эрарий? Сколько богатства в замке?

Когда за ними ринулись и охранники, я увидела, что Юрий немного отстаёт от остальных.

Через пару минут появилась и Пиа, слишком быстро подбегая к одному из столов. Когда

она взглянула на меня, от улыбки на её щеках появились ямочки. Она буквально

светилась. Кажется, она всё-таки смогла станцевать с Юрием. Во всяком случае, одной из

нас сегодня точно повезло.

Всматриваясь в толпу, я пыталась отыскать ту эсценгардку, но девушки с запавшими

глазами и каштановыми глазами не было нигде.

Во мне проснулось ещё одно чувство, горькое и вязкое, как дёготь. Приближаясь,

император вторгался в мой разум, просачивался в моё сердце. Ненависть к себе, которую я

чувствовала до его ухода, теперь ударила с новой силой. Я снова стала думать о крови

Юлии, о смерти Нади, о том крестьянине, который умер только из-за меня.

Есть ещё множество способов умереть. Удушье. Голод.

Что бы я чувствовала, если бы вот так держала подушку у чьего-то лица? Кто мог бы

подпустить меня к себе так близко, чтобы мне это удалось?

Может, император?

Я медленно накручивала на палец прядь волос, наблюдая за ним. Перед глазами будто

туман, будто темнота просачивалась в меня через глаза. Сегодня вечером я могла бы

постучаться к Валко в дверь. Пусть он меня поцелует, пусть не только поцелует, пусть

зайдёт дальше. И, пока он будет спать у меня на руках, я могла бы украсть его последний

вдох.

Направляясь ко мне, он тепло улыбнулся. В его взгляде была гордость. Сомнений нет: его

встреча с Флокаром была успешной, причём, настолько успешной, что он был готов

простить мне все мои проступки. Я уже представляла его горячие пальцы на своей коже.

Что, если все эти чувства я захочу уничтожить?

Дворяне пали на колени, когда император пересекал зал, направляясь прямо к трону. Я

ограничилась реверансом: в такой близи было не этично его игнорировать. Сейчас не

время думать о моих намерениях. Он и сам скоро о них узнает.

Я привстала и посмотрела на него из-под ресниц. Вкус его смерти на моём языке казался

сладким сахаром.

Благоразумные мысли тут же стали появляться у меня в голове. Когда император обидел

меня настолько, что я должна желать ему смерти?

Дав лёгкий жест рукой слуге, Валко приказал оркестру вновь заиграть их музыку, а

дипломату тот час же принесли кубок водки. Он обхватил его большой рукой, и хитро

улыбаясь, выпил до дна.

Увидев то, как он улыбается, я почувствовала, как во мне снова извиваются змеи того

самого чувства. От союза с Эсценгардом Рузанин только выиграет. На наших восточных

границах не будет войн, их армия пополнит нашу. А сам Валко сможет вторгнуться в

Шенгли со всей этой силой, даже несмотря на то, что это решение является не самым

мудрым.

Но что от сделки с нами получит Эсценгард? Мы окружены с трёх сторон, а у них есть

море. И, тем не менее, пограничные войны наносили вред и нам, и им.

Змеи, всё ещё сидевшие внутри, заползли под рёбра, сжимая мои лёгкие.

Это правда, Рузанин менее укреплён, но, всё же, наша казна была больше. Да, наше

богатство едва ли помогало бедным людям или же объединяло жителей империи так, как

например культура Эсценгарда, которой все так гордились. Тем не менее, они были

достаточно богатыми и без нас. Но я знаю наверняка: жажду жадности они не утолят

никогда.

Отпив немного из следующего кубка, Флокар поднял глаза, но теперь только для того, чтобы посмотреть на зал. Сейчас его взгляд был радостнее, чем при первой встрече. Он

взвесил всё, что ему довелось увидеть. Может, мы в его глазах и дикари, но золота у нас

достаточно.

Тем временем, змеи добрались и до моего сердца.

– Я готов танцевать! – широко улыбаясь, объявил Валко. Эта речь предназначалась не

только нашим ушам, но затем он обратился исключительно к де Бонпре. – Надеюсь, что и

вы воспользуетесь возможностью узнать наших рузанинских красавиц. И я займусь тем

же. Надеюсь, теперь у вас будут доказательства того, что мадам Валуа достанется не

только ловкому танцору, но и человеку, способному хранить каждое её хрупкое

украшение.

Флокар кивнул, но его глаза сосредоточились на мне, в ожидании следующего хода

императора. Однако когда Валко выбрал одну из дам первого ранга и вывел к танцующим

парам, дипломат расслабился. Тем не менее, напряженной оставалась я. Я пыталась

обнаружить в его ауре что-то ещё. Казалось, это моё самое важное задание.

Но я старалась так сильно, как только умела. И, всё же, пока император танцевал вальсы, менуэты и менял партнёрш, я не могла найти доказательств того, что тьма во мне

принадлежит именно Флокару. Каждый раз, когда мои зубы сжимались, а нервы были на

пределе, казалось, он просто скучает. Да и его брови не двигались каждый раз, когда я

вспоминала о тех жутких образах из моего сознания.

Может, стоило уже наконец-то признать, что во всей моей позорной истории и в том, что

мои барьеры ослабели, во тьме, заключённой во мне, виновата именно я.

После окончания контрданса, Валко распрощался со своей партнёршей и направился ко

мне, затем, взяв за руку, слегка провёл по ней большим пальцем. Его след горел, будто

поцелуй. Что-то в моей груди стало дрожать. Будто цветок, готовый завянуть от того, что

у него слишком мало света. И, всё же, он ещё жив.

– Ты готова исполнить обещание, имперская Прорицательница? – сказал он. Нет… Он

просил. Будто в нём внезапно заговорил слишком вежливый молодой человек. Он

спрашивал меня также спокойно, как и я спрашивала Антона. Цветок внутри меня,

кажется, вновь стал распускаться.

Те незначительные мелочи, которые я чувствовала в поведении Флокара, становились всё

более заметными. Он сузил глаза и смотрел только на нас. Что-то мне подсказывало, что я

не должна танцевать с императором именно сейчас. Мне нужно сосредоточиться на своих

обязанностях. Но я не могла. Я не могла отказать Валко так же, как мне отказал Антон.

– Я готова, Ваше Величество, – я присела. Моя рука до сих пор была в его руке. Несмотря

на ту темноту, что была во мне, несмотря на мои подозрения о Флокаре, я хотела, чтобы

этот танец состоялся. Я хотела наконец-то побыть обычной девушкой.

Валко поцеловал мою руку, заставляя де Бонпре напрячься. Но, не обращая на это

внимания, император вёл меня в гущу танцующих дворян. Он отвёл меня немного назад, чтобы у нас было больше места, но, тем не менее, для меня воздух был всё ещё слишком

плотным, чтобы свободно дышать. Валко взял меня за талию, затем вытянул одну руку и

мы закружились в вальсе. Я не знаю, почему мои ноги дрожали. То ли от того голода, который я чувствовала, то ли от того, сколько совершенно разных аур танцевали вокруг.

– Мой император, мне бы не хотелось смущать Вас, – сказала я, спотыкаясь от ритма

танца. Не так. – Но я никогда не училась танцевать.

– Расслабься, положись на меня. Я поведу, – он усмехнулся так, будто то, что я сказала, было самой очевидной вещью в этом мире. Повиновавшись ему, я почувствовала, как мы, словно по волшебству, закружились в круге танца. Я чувствовала себя элегантной

принцессой, нога в ногу следуя за Валко. Он смотрел на меня постоянно, как бы сильно

мы не кружились. Свет ярких свеч кидал блики на его серые глаза.

Как же он добр со мной. Как терпелив.

– Нет, – часть меня, погруженная во тьму, заставила исчезнуть все хорошие мысли. – Он

думает, что я слаба и ему это нравится. Ему нравится быть сильнее меня.

Мы всё ещё продолжали танцевать. Я боролась со своим головокружением, навеянным не

только движениями, но и аурами гостей; их любопытными взглядами на то, как

Имперская Прорицательница танцует в паре с императором. Но головокружение, будто

лёгкую утреннюю дымку, развеяла тьма внутри. Вместо радостных и любопытных людей

– вид яда, острых ножей, множества верёвок и стекающей перед глазами крови.

Думай, Соня, думай. Тьма не может полностью принадлежать мне.

Вскользь я обратила внимание на разодетого в дорогие одежды Флокара. Эсценгардец

беззаботно опёрся на локоть, но, на самом деле, беззаботным это не выглядело. Он

смотрел на меня. Я представляла для него угрозу, но сама я не могла понять, почему.

Валко вновь закружил меня в танце, заставляя отвлечься от де Бонпре и переключиться на

Антона. Он беседовал с самой разодетой на этом балу женщиной. Бой часов. Через

пятнадцать минут настанет полночь. Я представляла, как принц нетерпеливо стучит по

полу сапогом.

Мы описали круг возле графа Николая Ростова и его друзей-дворян. Когда раздался бой, его улыбка дрогнула. Я чувствовала, как паника графа бьётся внутри меня невольной

бабочкой.

Ближайшие три круга я пыталась отыскать Юрия, но его не было в зале, как и Пиа. Что, если они решили провести вместе ещё немного времени? Юрий вернётся сюда для того,

чтобы присоединиться к Антону? Или же каждый, кто задействован в этом плане, будет

действовать в одиночку, выполняя свою роль?

Я вновь задалась вопросом. Где же эсценгардская Прорицательница? Может, она

скользнула внутрь через оркестровую дверь? Но её не было нигде: ни в рядах

эсценгардцев около престола, ни в углах зала, где сосредотачивалась прислуга.

Валко развернул меня вновь. Но теперь мои колени затряслись. В помещении появился

новый человек. Его шелковый коричневый, скорее всего даже не принадлежавший ему,

кафтан совершенно не отвечал требованиям сегодняшнего этикета, сидел на нём не

слишком хорошо. В отличие от дворян Рузанина, у него была борода. Даже несмотря на

то, что своим указом император приказал всем бриться. Это Феликс. Феликс,

простолюдин. Человек из города. Человек, которому Антон передал тройку и письмо. В

тот день, когда мы впервые прибыли сюда вместе.

Как же он смог попасть на бал?

– С тобой всё хорошо? – спросил Валко, снова заметив, что я отвлеклась.

– Да, – дыхание перехватило, но я отвечала. – Как оказалось, я не такая прилежная

ученица, какой бы мне хотелось быть. Даже с таким хорошим учителем.

Он держал меня крепче, ближе к себе и аккуратно прокручивал, когда это было нужно. Но

паника Николая внутри меня становилась всё сильнее. И, тем не менее, меня тошнило. Всё

же, нужно было вовремя поесть.

Мне понадобилось время, чтобы снова отыскать Феликса. Он подошел ближе к двери,

затем своими уверенными голубыми глазами внимательно рассмотрел весь зал, особенно

те его части, где стояли Антон и Николай. Наконец, сжав кулаки, он резко отошёл влево.

В тот же момент Николай зевнул. Он коротко поклонился своим друзьям, и, пересекая зал, направился к выходу, к Феликсу.

Это происходит. Независимо от того, каким был план, это происходит сейчас, не позже. И

они в сговоре. Юрий уже ушел – после того, как они с Пиа отлучились, в зале он не

появлялся.

В ожидании, моё сердце билось всё сильнее. Я посмотрела через плечо Валко, на Антона.

Я хотела подождать, когда он ринется за остальными, а затем последовать за ними. Я

окинула его взглядом ещё раз, когда Валко резко меня развернул. Тем не менее, я

старалась, чтобы император ничего не заподозрил. Ещё несколько минут принц беседовал

с той напыщенной дамой.

– Уходи, – молча умоляла я Антона. Мне нужно было увериться в том, что он скоро уйдёт

так же, как и его сообщники. Мне нужно, чтобы Антон понял, что я умнее, что я могу

присоединиться к его альянсу. А я действительно могу. Я знаю об этом. То, что он делал, не могло быть не благородным. Я ни минуты в нём не сомневалась. Возможно, это шанс

получить то, что от рождения ему не было даровано.

Мне казалось, я вот-вот лопну от ожидания, и, скорее схвачу его за руку и выведу из этой

проклятой комнаты. Но, всё же, он сам закончил разговор. Спустя несколько па танца, я

заметила, что она женщина попрощалась с ним и присела на своё место. После этого, я

продолжала. Он остановился у банкетного стола и сделал несколько глотков водки, делая

вид, что не заинтересован в бале. Затем, он, наконец, вышел из комнаты.

Во рту пересохло. Ноги стали ватными.

Меня захватили головокружительные повороты вальса. Я ещё сильнее ухватилась за

плечо Валко. Ещё немного – и меня настигнет обморок. Не сейчас.

– Я ошиблась, Ваше Императорское Величество, – сказала я, восстанавливая дыхание. Мне

нужно было заставить его поверить в то, что мне очень плохо. Ещё немного – и я не смогу

понять, что во мне происходит: голод, собственная тревога, чьи-то эмоции или та тьма, что разрасталась во мне. – Мне не слишком хорошо. К такому быстрому танцу я не

привыкла.

– Приказать принести воды? – Валко стал кружиться медленнее, после чего постепенно

остановился и завершил наш с ним танец.

– Нет, мне просто нужно перевести дух, – сказала я, но не слишком печально. Он не

должен волноваться. – В моей комнате есть лекарство.

– Я прикажу прислуге принести его.

– Нет, мне нужно побыть в одиночестве. Здесь слишком много аур. Покой, вдали от

гостей, будет способствовать моему выздоровлению, – несмотря на то, что мне, и правда, было не слишком хорошо, нужные слова прозвучали тут же. – В скором времени я снова к

вам присоединюсь.

Я присела, а затем выбежала. Нужно было торопиться и выскользнуть до того, как он

попросит меня остаться. Я – единственная рузанинка, которая не может оказаться

уволенной. Если я не уйду сейчас, я могу потерять след Антона.

Большинство стражей были в зале, но нескольких можно было заметить и у двери. В

просторном холле было пусто, его освещали только тусклые свечи. Я пыталась

рассмотреть каждый из коридоров. Антон, зачем убегать так быстро?

– Вы не видели, куда направился принц? – спросила я. – Император желает говорить с

ним.

Глупая ложь. Но, всё же, голова работает лучше, чем тело. Если бы Валко, и правда, этого

хотел, он бы послал слугу, а не Императорскую Прорицательницу. Тем не менее, других

предлогов у меня не нашлось.

Возможно, они подумали, что я сошла с ума, но не показывали этого. Я не могла уловить

этого в их аурах. Моя собственная была слишком затуманенной той тьмой, что была

внутри. Сердцебиение становилось всё сильнее и сильнее с каждой секундой.

– Туда? – страж нахмурил черные брови и указал вправо.

– Нет, – вмешался его сосед. Зеленоглазый блондин мычал себе под нос. – Туда граф

Ростов пошёл.

Они разделились?

– Вы знаете, куда пошёл принц? – спросила я его.

– Да, – криво улыбнулся он.

– И вы мне скажете? – я с нетерпением стиснула зубы.

Он осмотрел меня так пристально, что на секунду мне показалось, будто я голая. Судя по

комментарию Флокара, в Эсценгарде Имперских Прорицательниц ни во что не ставят.

– Le dauphin négligé пошёл по этому коридору, – он кивнул в сторону левого.

– Le dauphin négligé, – повторила я. Я не могла сойти с места. То, как охранники обозвали

Антона, заставило мои ноги прирасти к половицам. – Что это значит?

– Брошенный Принц, – он облизнул губы, а его улыбка растянулась от края до края.

– Брошенный Принц? – нахмурилась я.

– Так его в моей деревне называют, – кивнул охранник.

– Монтпанон. К востоку от Баяковых гор.

– Вы имеете в виду, что принц жил в Эсценгарде? – несмотря на объяснение, понятнее не

стало. Но почему мой желудок ноет так, будто я должна вот-вот упасть на пол?

– Все об этом спорят, – он опёрся на одну ногу. Он пожимал плечами так, будто хотел

рассказать о чём-то, что является неизбежной частью его жизни. – Я могу сказать, что да.

А крестьяне Рузанина со мной поспорили б. Из-за этого даже драки бывают.

– А вы знали, что он – принц? – спросила я, всё ещё пытаясь собрать всю разгадку

воедино. Смысл Антону воспитываться в условиях полной секретности, если об этом

знает вся деревня?

– Нет, – признался он. – Пока он не уехал, а его брата не короновали. Но я знаю: король

был в курсе. Нам дали приказ, чтобы Манор не пострадал. Побоища не протекали в черте

города. Они обходили его, будто реки лежачий камень.

– Король думал, что защищает будущего императора, – сказала я. Наконец я всё поняла.

Dauphin. Наследный принц. Возможно, король решил, что сможет заключить мир с сыном

Айзеа. Но, когда на трон взошёл Валко, а Антон остался «брошенным принцем».

Эсценгардцы не наградили его счастливым прозвищем.

– Как я понимаю, король не был в восторге от того, что Валко остался жив, – я могла

зацепить чувства стража. Это могло наложить тень на имя короля.

– Кто знает, – страж выпятил нижнюю губу, как это часто делали эсценгардцы. – Могу

сказать только то, что после отъезда принца, мы взяли Манор и выговора за это нам никто

не сделал.

Я сделала шаг назад. Казалось, будто меня настиг ледяной ветер, разрывая все обычаи

времени года. Сила его ауры охладила меня. Мой живот снова заныл.

Я пыталась осознать всё то, что рассказал мне страж. Почему именно эти слова заставили

меня реагировать так? Если бы король Эсценгарда не защищал Антона, тот был бы уже

мёртв. Может, это та тьма, что находится внутри меня? Может она заставляет считать

подозрительным даже то, что таковым не является? Или жизнь Антона, и правда, в

опасности?

Стражи насторожились. Скорее всего, я показалась им слишком пытливой

Прорицательницей.

– Спасибо, – быстро пробормотала я охраннику и зашагала по направлению к левому

коридору. Убедившись, что им меня уже не увидеть, я пустилась бежать. Мои ноги уже

слабели, я вот-вот могла упасть, но, всё же, я продолжала бежать.

Всё то, что я только что узнала, встало в один ряд с той тайной, что от меня скрывал

Антон. Самый известный из своего альянса. Конечно же, он направился туда, где были

люди, едва ли с ним знакомые. Я остановилась, осматриваясь. Коридор впереди

расходился в две стороны. Если бы я спустилась по лестнице, то попала бы прямо к

дверям зала совета. Естественно, Антон туда не направился бы. Но, по лестнице вверх, находилась библиотека. Это то место, где в ночь балла уж точно никто задерживаться не

захочет.

Не имея больше идей, я отправилась к библиотеке. Я ринулась вперёд слишком быстро –

мой головной убор упал на пол, а, поднимая его, я слегка коснулась жемчуга. Он задел

мою кожу. Тут же я прочувствовала печальную, предсмертную песню устриц и их агонию

от того, что люди решили забрать у них самые ценные их драгоценности.

Страдала ли также императрица, которую разлучили с её детьми? Что переживали

мальчики, которых разлучили с родителями, которых заставили убежать?

Как то, что они росли порознь, изменило их?

А король Эсценгарда? Когда Флокар вернётся домой, что он расскажет в своём отчёте об

императоре Рузанина, которым должен был стать Антон?

Удар. Снова боль в желудке, будто меня кто-то ударил, но на этот раз всё было слишком

сильно. У меня закружилась голова.

Флокар.

Тот, кто говорит от лица короля. Человек, явившийся сюда с готовностью исполнить

просьбу Валко даже несмотря на то, что с Эсценгардом у Рузанина разногласия.

Я чувствовала жадность дипломата. Он хотел владеть нашим богатством. Он знал, чего